|
Кожного разу коли вони зустрічалися [Останься]
|
|
| LiluMoretti | Дата: Понедельник, 10.11.2014, 23:54 | Сообщение # 1 |
 High Society
Группа: Проверенные
Сообщений: 7686
Награды: 966
Статус: Offline
|
Название: Кожного разу коли вони зустрічалися
Участники: DshD, LiluMoretti
Место действия:
Описание: І кожного разу, коли їх відспівували, відстрілювали і хором підспівували, ніби життя кримінальних ангелів вичитували з церковних євангеліїв, переповідали їхню історію, темну, спотворену і нескорену, переписану, недоговорену, ними самими вкотре повторену.
Последняя встреча Картера и Николь. Сюр в чистом виде и передозировка безумием, бэд-трип длиною в жизнь и окостенелая сансара, из которой, казалось, никогда не выбраться. Будде плевать, нирвана не ждет. Какими будут ваши последние слова?
|
| |
| |
| DshD | Дата: Пятница, 09.01.2015, 00:42 | Сообщение # 2 |
 High Society
Группа: Проверенные
Сообщений: 6992
Награды: 386
Статус: Offline
| Зажатая в пальцах сигарета медленно тлела, осыпаясь на паркет.
Мне разрешали курить. Теперь разрешали. Гребаное ощущение, словно мышцы моего лица окаменели и больше не в состоянии сокращаться, вошло в привычку. Меня наталкивали антидепрессантами до отказа, чтобы я заткнулась. Чтобы я перестала истошно орать и бросаться на стены.
Моя палата похожа на картины Дали. Я любила Дали, но ненавидела стены. У самой двери белоснежная краска была испачкана кровью с костяшек моих пальцев, сцарапана остатками моих ногтей, а где-то внизу на полу должна была ненужной тряпкой лежать моя выблеванная душонка. Не двигаясь, я лежала на кровати, смотря, как молча сгорает моя сигарета. Долбаные таблетки отнимали у меня даже это. Курение больше не приносило удовольствия.
Лениво скидываю ногу на пол, поднимаю торс следом.
Я ненавижу это помещение, но мне страшно от того, что осталось снаружи. Там нет ни черта для меня. Я видела Рим, видела блядский Китай и слушала живьем сотни концертов, я, мать вашу, пересекла все континенты и искромсала себя всеми известными человеку эмоциями. Я - Лунный камень, которого не должно существовать и я думаю меня хотят убить эти стены. Но прямо сейчас мне очаровательно плевать.
Я апатично тушу недокуренную сигарету о пепельницу, специально принесенную мне санитаркой. Мария - конченная идиотка, которая думает, что я шучу, рассказывая обо всех этих городах, она считает я сумасшедшая, когда я говорю, что толкаюсь героином с пятнадцати лет, она думает я придумала себе свою дочь, которая сдохла не родившись, решив, что я слишком дерьмовая мать, чтобы со мной познакомиться.
Резко впившись ногтями в своё колено, я поднимаюсь на ноги, начиная расхаживать по комнате. Мария, Мария, Мария, Мария. Ненавижу это имя, ненавижу эти стены, ненавижу гребаный сигаретный дым, но окна здесь заколочены решеткой.
Дверь открывается и я слышу писклявый голос, предлагающий мне выйти. Я делаю глубокий вдох, облокачиваясь о стену. За окном осень, мои волосы выцвели в гнилые листья вместе со всем, что осталось от великой Николь Каваллини. Какая ирония, трагедия, какая смешная история. Если бы я была героиней сериала его бы закрыли после пилотной серии под аккомпанемент плевков критиков и бедняг зрителей.
Как ты себя чувствуешь, Николь?
Я готова расхохотаться, но моё лицо парализовано антидепрессантами, которые мне то и дело давали в новых дозах, словно я долбаная лабораторная крыса. А впрочем почему бы нет, я все равно должна была вот-вот сдохнуть от очередной ломки.
Не отвечая, я вскидываю руку с поднятым средним пальцем, демонстрируя его девушке в халате, которая наверняка обреченно вздыхает, мол, бедная, бедная девочка, Николь. Потому что она нихуя не верит в то, что это я виновата в том, что у нас больше не было шансов.
|
| |
| |
| LiluMoretti | Дата: Пятница, 09.01.2015, 01:45 | Сообщение # 3 |
|
High Society
Группа: Проверенные
Сообщений: 7686
Награды: 966
Статус: Offline
| Ряд сигарет аккуратен. Одна за одной - ни одного просвета. Они педантично и заботливо выложены на замызганном столе. Ровно тринадцать целых и одна поломанная. В рюмке ровно 30 грамм коньяка, в кошельке ровно 30 долларов. Число тридцать - почти как три. Почти посередине.
Я беру, конечно, последнюю. Четырнадцатую. Бракованную. Поджигаю и закуриваю.
Я любил города: они разноцветные, сумбурные, уникальные. Те, в которых я бывал, неизменно обязаны были быть легендарными. Они должны были покорять, слыть идеальной декорацией для блестящей эпопеи. Непримечательные я предпочитал не посещать. Не снисходить до них. Они оставались для меня неинтересными и скучными, а я бы не хотел оставлять след на чем-то недостойном. Сегодняшний мой город был из тех, чьи названия тут же улетучиваются из памяти. Неинтересным, скучным, недостойным.
И я чувствовал себя в нём комфортно.
Встаю из-за стола, сгребая сигареты, и выхожу на улицу. Смотрю на себя в отражение витрины. Зеркала никогда не обманут. Я понял это в первый свой кислотный трип. Окончательно осознал, когда во время второго общался с самим с собой, смотря в свои же зрачки. Тогда я смеялся над собой - так, как надо мной смеялся бы мой враг. Злорадно и истерично.
Вижу немолодого худого мужчину, руки, не скрытые футболкой, усыпаны ранками. Почти как веснушками.
Широко улыбаюсь. Так вот как всё заканчивается. Становишься похожим на обсоса. Даже если когда-то мог затащить в постель любую, своровать и не быть наказанным, говорить так, что вокруг, хоть и от омерзения, были готовы аплодировать.
Я никогда не предавал значения своей внешности и телу. И только сейчас со смешком отмечаю, что вряд ли бы во мне узнали двадцатилетнего прощелыгу, готового наебать весь мир и счастливо укатить в рассвет.
Неспешно иду по проезжей дороге. Тут редко появляются машины. Здесь никогда бы не произошла автокатастрофа.
Спустя двадцать минут я стою напротив небольшого здания реабилитации. Наркодиспансер. Унылое место. Унылее старости и политике - если такое вообще возможно.
Сад, протоптанная дорожка, охранник, медсестра, ресепшен. Да, тот самый мистер Бэйзен. Я звонил - насчет мисс Каваллини. Хорошо, я подожду.
Мне намного проще говорить о ней, чем думать. Потому что мне не с кем было говорить, что ограждало меня от лишней рефлексии. Или я просто боялся подумать. Мысленно произнести имя, фамилию, бесчисленное количество прозвищ. В какой-то степени было неловко... да, неловко думать о ней после двух лет.
Странно, раньше мы сталкивались, не прилагая никаких усилий, не успевая и двух месяцев пройти.
- Проходите в кабинет семейного ожидания, мистер Бэйзен, сейчас мы с ней поговорим. Но... знаете, она не очень-то гостеприимна.
Я усмехаюсь. Еще бы.
Усевшись на кушетку в небольшом кабинете, я закурил, ощущая себя во сне. Сон во сне, трип в трипе. Мы долго не виделись. Сначала - я не искал. Я чертовски много времени её не искал. Потом чертовски много времени собирался её найти. И только в последний месяц решился.
Какого чёрта это надо? Не знаю. Возможно, это просто глупо - приходить вот так, незваным гостем. Спустя два года.
И тем не менее я здесь.
|
| |
| |
| DshD | Дата: Пятница, 09.01.2015, 02:28 | Сообщение # 4 |
|
High Society
Группа: Проверенные
Сообщений: 6992
Награды: 386
Статус: Offline
| Я выжидающе смотрю в окно. Не отягощенное смыслом здание напротив неплохо бы подошло для прыжка. Я так хотела сброситься с крыши еще в двадцать, а теперь я гребаное растение, зависящее от таблеток, словно от солнечных лучей. Дверь за мной не закрывается, Мария глубоко и раздражающе дышит. Я потираю пальцами веки, теперь уже закрытых глаз. Что, блять, снова таблетки? Я не хочу. Я не хочу таблеток, я хочу сдохнуть.
Видимо лучше не стоит.
Бубнит себе под нос блондинка. Я чувствую мешки под своими глазами слишком явно, они весят долбанную тонну, они парализованы вместе со всем лицом. Открываю губы, чтобы произнести что-либо, а выходит только хрипеть ленивое:
Дерьмо не разбивают по порциям. - криво усмехнувшись, я наконец ощущаю, как вены скручивает в привычные узлы и тело медленно оживает. - Что следующее, Мэри? очередная цветная стопка, которую я должна опрокинуть не глядя?
К тебе пришли.
Моё лицо кривится в непонимании и я поворачиваюсь, встречаясь взглядом с голубыми глазами. Интересно, а какого цвета сейчас мои? Я осознаю, что не видела своего отражения около двух месяцев. Последняя попытка вскрыла несколько моих вен. Девушка сверлит меня соболезнующим взглядом и мне хочется ударить её, наброситься, словно обезумевший зверь и взреветь, чтобы прекратила так смотреть, прекратила пялиться, словно на сломанную игрушку, которую закинули куда-то в угол лет двадцать назад. Но антидепрессанты всё ещё сильнее и я только по привычке вскидываю бровь, натужно смеясь.
Кто бы это ни был, меня просто пришли прикончить, идиотка. Ты ни черта еще не поняла обо мне, верно?
Я выдавливаю из себя безумный смешок и заламываю пальцы своей руки.
Меня некому навещать. Некому приходить. Меня только и можно, что убить, почему же вы сами этого не сделаете?
Мой сумбурный шепот сходит почти на нет, когда я прикрываю глаза, устало и глубоко дыша.
Почему вы..
Но... - Мария заминается, словно разгадывая про себя замысловатый ребус. - Он сказал, вы были напарниками.
Слова эхом раздаются в моей голове и я чувствую, как осознание расползается по моим венам. На-пар-ни-ки. Обезумевшее сознание прокручивает эти слоги про себя, боясь найти то имя, которое было зарыто под ворохом безумия уже два года. Собственность К.Б. Гребаная татуировка так и не выжглась до конца. А он не мог прийти. Он, нет. Нет. Он не пришел. Он не напарник. Он не в этой стране. Его не было два года. Меня не было два года. Нас не было два года. Два года я упорно крыла все эти воспоминания суицидальными наклонностями и горами дряни, заставляющей меня нервно дрожать при виде грузовиков, заставляющей меня биться в стены до потери сознания.
Мои веки поднимаются сами по себе, я не контролирую их. Тело дрожит, напрягаясь и меня ломает, словно я снова в Амстердаме, словно мне снова семнадцать и всё дерьмо, в котором я погрузла одной дождливой ночью вот-вот начнется заново, по новому кругу. Будто мне сейчас снова придется прострелить себе ладонь.
Я слышу скрежет своих зубов, обводя ногтем свой шрам.
Я миллион раз слышала о процедуре. Других водили в комнату для встреч каждую неделю, может чуть реже. Им давали одну таблетку, розового цвета и проводили комнату для свиданий. Вы когда-нибудь задумывались о том, что тюрьмы и рехебы по сути отличались не многим? Я да. У меня было до омерзения достаточно времени.
Обхватив себя руками, я чувствую, как меня шатает, я чувствую, как худое тело, играет всеми нервными клетками, заставляя их дергаться в припадках и посылая некотролируемые импульсы вниз по позвоночнику.
Н-н.. - мой голос не слушается и я раздраженно рычу, прикрывая глаза. - Никогда больше. Никого.
Напряженно выдохнув, я с остервенением срываюсь с места, направляясь к двери и теряя эту долбаную уверенность с каждым шагом.
Только сегодня.
|
| |
| |
| LiluMoretti | Дата: Воскресенье, 11.01.2015, 18:20 | Сообщение # 5 |
|
High Society
Группа: Проверенные
Сообщений: 7686
Награды: 966
Статус: Offline
| - Извините, мистер Бэйзен. Она не хочет никого видеть. И её лучше не беспокоить - в смысле, она начинает слишком нервничать, а вместе с ней и все остальные...
Медсестра пожимает плечами. Я усмехаюсь, думая: а как же, черт подери, это же она, женщина, которая сведет с ума, склонит к суициду и оглушит своим визгом каждую тварь, если поймет, что погибает. Спустя двенадцать лет такая же, как и была. Почему именно этот рехэб? Решила в честь юбилея извести сборище врачей-гуманистов, мнящих мессию в таблетках? Или, как и прежде, просто отдает дань кинематографу, с его полётами над гнездом кукушки и танцами внутри себя.
- И, мистер Бэйзен, здесь запрещено курить.
Я невозмутимо выдыхаю дым, смотря на столбец сигаретного пепла, никак не желающий упасть ко всем чертям. Почему она не вышла? Не поняла, что это я, или, наоборот, догадалась и именно поэтому решила проигнорировать? Мы расстались в убеждении, что больше никогда друг друга не увидим. Мы клялись в этом, истерично и грузно, не словами - а взглядами, криками, жестами. Выпотрошили, выложили в ряд на полу, любовно втоптали и разошлись. Долбаная бразильская драма с уклоном в безысходность французского арт-хауса.
Подхожу к окну и выбрасываю сигарету, осматривая сад клиники. Достаю из кармана паспорт, не поворачиваясь, показываю первую страницу. Так и не дошли руки развестись, потому что - какая к черту бумажная волокита, мы же боги, дети Маркса и Кока-Колы.
- Мисс Каваллини моя жена, что бы она вам не наговорила. Так как судебного запрета на приближение к ней нет, полагаю, я имею полное право подняться к ней в палату.
Сухо усмехнувшись, поворачиваюсь, суя руки в брюки.
Да ладно, Бэйзен, какого чёрта ты пришел сюда? Поболтать за чаем о неродившемся ребёнке, зависимостях и шизофрении? Поиграть в Фрейда, Юнга, или, может, вспомнить молодость и поизводить старую боевую подругу? Нет, ты, сука, пришел, потому что этого нельзя было делать, а тебе слишком плевать. Ты и подыхая останешься эгоистичной тварью.
- Эм-м... ладно, идите за мной. Извините, она и не говорила о том, что замужем, - Мария кивает на дверь, приглашая за собой, и на мгновение одаривает порицательным взглядом, мол, вот это любовь, супруг так и не посетил супругу, какая подлость.
Я неспешно следую за девушкой, и с каждым шагом сердцу всё тяжелее, оно наливается кровью - густой и взякой, и едва делает свои удары, но эти редкие биты хлыстами бьют по рёбрам. Больница аккуратна и чиста, явно из дорогих и уважаемых. Прекрасно место, чтобы отлежаться пару месяцев, если устал от гонок за самим собой.
Я всё ближе к палате, и мне кажется, что скоро я войду, и она встретит меня надменным "сладкий", будет ластиться оскорблениями и цинизмом, пошлёт к чёрту, как ни в чём не бывало, и, огрев так и не ушедшую Марию стулом по голове, сбежит из клиники, распевая гимн США.
- Вот мы и пришли, - Мария указывает на дверь и я, застыв на несколько секунд, уверенно её толкаю.
|
| |
| |
| DshD | Дата: Воскресенье, 11.01.2015, 20:18 | Сообщение # 6 |
|
High Society
Группа: Проверенные
Сообщений: 6992
Награды: 386
Статус: Offline
| Мои руки дрожат, когда я пытаюсь выудить очередную сигарету из пачки и она переламывается пополам.
-Блять.
Мой едкий шепот под нос самой себе же эхом раздается в комнате. Действие таблеток сошло к пятидесяти процентам. Я научилась понимать это. Когда я снова чувствовала, как презрение к самой себе выедает мне роговицу, я понимала, что через четыре часа, мне снова принесут новую дозу.
Нервно хохотнув себе под нос, я выбрасываю сломавшуюся сигарету, бросая пачку на подоконник. Мой взгляд упирается в идущих по тропинке медсестер. Этот пейзаж: невероятно оптимистично зеленые деревья и вечно пляшущие между ними фигурки в белом. Блядский Диснейленд для швали вроде меня, для тех, кто падал, ползал и захлебывался в грязи, тащаясь от этого, ловя долбаный кайф. Я в завязке уже год. И это ни черта, мать вашу, не легче.
Среди белых халатов появляется мужская фигура и я отшатываюсь от окна, не отрывая от неё взгляда. Воспаленный и одновременно практически безжизненный мозг прошибает мысль о том, что если он пришел, он будет уходить так же, через эту же гребаную дверь, долбаную аллею славы поситителей рехеба.
Вжавшись плечом в стену, я прикрываю глаза.
Он ведь обязательно будет уходить, обязательно. Ему скажут, что я нездорова, о чем он конечно знает уже больше десяти лет, скажут, что я рехнулась, двинулась по полной программе, что я торчок и у меня параноидальная депрессия вперемешку с приступами агрессии и астмы. И он уйдет. Мы договорились, блять, не встречаться, мы поставили гребаную точку. Гейм овер, было интересно подыхать вместе, другие люди тоже погибали, се ля ви и аста ла виста.
Кости начинает ломать, словно гнилой организм пытался вытолкать из себя навязчивые мысли. Это имя нельзя было произносить, нельзя было о нем думать. Он уйдет. Моё дыхание становится гуще, горло будто бы не пропускает его и я распахиваю глаза, думая, а что если это не он?
Конечно, маленькая шлюшка придумала себе красивую историю блядской любви, где он пришел не смотря на все дерьмо, не смотря на то, что такую шваль, как меня не любят. Потому что даже для такой же мрази, для человека, который похож на меня до одури, до желания расцарапать ему лицо и визжать, чтобы прекратил (а мне всегда хотелось этого в мои семнадцать), даже для него, вашу мать, меня невозможно было любить. Вот они ваши засаленные истории и голливудские мечты, ваши закаты и рассветы, ваши гребаные клятвы и бумажки.
Резко выдохнув, я открываю глаза. Его могут пустить из-за печати. Его могут пустить.
Я словно обезумевшая бросаюсь к двери в несколько шагов придумывая, как буду орать, что он сумасшедший, что я ненавижу его, что не знаю его, не хочу знать. Только бы его не пустили. Только бы...
Двери распахиваются и сначала буквально врезаюсь в неё, а затем отшатываюсь, чувствуя, как каменеет моё лицо, когда глаза, округлившись упираются в мужское лицо.
Сердце не останавливается, как в чертовом кино, оно колотится, словно накачанное спидами, глухими ударами дробя мои ребра. Я знаю, что дышу, но не чувствую воздуха, в моей крови еще пятьдесят процентов успокоительного, но я чувствую, нарастающую истерику. Такую, какие были до срывов, до депрессии, такие когда просто хотелось кричать от тупика, в котором стоишь, когда ты просто зверь загнанный в угол. Сейчас я им и была.
Мой взгляд не соскальзывает с его лица и я замечаю разницу. Мне хочется сказать: "Выглядишь весьма дерьмово, сладкий" или щелкнуть колесиком зажигалки, надменно выпуская дым, хочется подойти и похлопать его по щеке, лепеча о том, как мило, что он снова приполз. Вместо этого, я смотрю на него, словно боюсь его, словно я увидела гребаный фатум и моя кровь вот-вот зальет всю палату.
Внезапный приступ кашля заставляет меня отвернуться, приложив согнутую в локте руку к лицу. Уперевшись взглядом в стену, я делаю шаг в сторону, облокачиваясь о дверную раму, словно давая ему войти. Какая прелесть, я теперь могу давать ему разрешение.
Убрав руку от лица, я смотрю перед собой, ожидая увидеть его профиль, наполняющий эти стены. Его грузный, густой запах просачивался в помещение первым, щекоча мои рецепторы. Это осталось неизменным, а я до сегодня была уверена, что нам не о чем больше говорить и именно поэтому молчу, безжизненно пялясь вперед.
|
| |
| |
| LiluMoretti | Дата: Воскресенье, 11.01.2015, 22:39 | Сообщение # 7 |
|
High Society
Группа: Проверенные
Сообщений: 7686
Награды: 966
Статус: Offline
| Палата пахнет медикаментами. Знаете, этот тошнотворный аромат стерильности, старости, слабости. Аромат больниц и сумасшествий.
Взмах рыжих волос, их спутанный, суматошный полёт. Я не успеваю взглянуть в её лицо и глаза, она прячется за ними, будто бы на страну чудес совершено нападение. Не бежит на амбразуру, как делала это всегда. Я хмурюсь, всё еще ожидая очередь смешков и саркастичных фраз, носящихся по комнате, как пересмешники. Но волосы наконец сползают на плечи и я могу видеть её. Глаза, скулы, рот. Всё острое, угловатое, словно нарисованное спешными росчерками обдолбанного художника. Женщина передо мной выглядит дерьмово. И это не китч. Не наглое, сытое наслаждение своим несоответствием канонам. Это не гребаный героиновый шик.
Николь Каваллини похожа на загнанную любовницу смерти. Словно она её любимая потаскуха.
Я непонимающе слежу за ней взглядом, когда она закашливается и отходит в сторону, опираясь о дверную раму. Махнув Марии, я прохожу внутрь и медленно закрываю за собой дверь, делая всё тихо и аккуратно, будто бы я боялся разбудить ребёнка. Поворачиваю голову в сторону, наблюдая.
Прищуриваюсь, жду. Ну же, давай. Неужели весь арсенал уродливых слов ты использовал два года назад? Два. гребаных. года назад.
Сложно начать говорить с человеком, о котором нихрена не слышал и не хотел слышать столько времени. Когда столько времени не касался, не улыбался, не кричал в пьяном угаре.
Девушка смотрит перед собой. Хочется щелкнуть перед её глазами пальцами, мол, эй, это я, могла бы и удостоить меня большим количеством внимания. Мол, эй, я достаточно хорошо притворяюсь, будто бы всё круто? Будто бы я не вижу, что с тобой что-то не так?
Неловко перешагнув с ноги на ногу, я окинул взглядом палату. Ничего примечательного. Ничего. Понимаете, блять? Ничего, за что мог бы зацепиться взгляд, чтобы не сойти с ума.
Снова перевожу взгляд на неё. Слова в голове сливаются в безобразный поток. Все те слова и фразы, которые я не продумал, незаконченные мысли, злые извинения, признания, просьбы. Извечный рассказ о жизни, который слушала она одна - будучи в силах выдержать его только потому, что сама была такой же. Я пришел извиняться? Нет, за что. Мы достаточно отомстили друг другу, чтобы держать обиды. После какого-то момента всё это начинает казаться глупым, бесполезным и неактуальным. Какого хрена я тогда пришел? Когда нечего сказать? Или, наоборот, слишком много для простого навещения в какой-то ебучей клинике?
Какого хрена я пришёл, когда это явственно не нужно ни мне, ни ей?
Я достаю из кармана Честер, закуриваю. Всё так же украдкой слежу за Николь. Николь, Николь, Николь, такое сладкое имя, совсем не твоё, но оно давало решение проблемы этому певцу, который упрямо твердил одно и тоже в своей "жаль нельзя сказать короче".
- Странный выбор, - голос хрипит и я прочищаю горло, криво улыбаясь. - В смысле, не ожидал найти тебя здесь. Думал, танцуешь где-то в Нидерландах. Ну, ты понимаешь, если бы ты была городом, то явно Амстердамом.
Я грузно выдыхаю дым, не приближаясь к сути.
- И долго будешь здесь отсиживаться? Пропускаешь мировую революцию, Каваллини. Так же нельзя.
|
| |
| |
| DshD | Дата: Воскресенье, 11.01.2015, 23:10 | Сообщение # 8 |
|
High Society
Группа: Проверенные
Сообщений: 6992
Награды: 386
Статус: Offline
| Мужской профиль, как и предполагалось, проплывает мимо меня и я чувствую его взгляд, мазнувши по моему лицу. Мне кажется, что я не моргаю уже минуту. Мышцы, словно отупевшие от бешеного потока мыслей, из которых сплелась тугая паутина мыслей в моей голове, не двигаются. Я молчу и слушаю шорохи. Его запах туго обволакивает меня своим коконом.
Хотела бы я, чтобы здесь было зеркало, чтобы я могла провести рукой по волосам, уложив их. Он любил мои волосы, я выглядила красивой. Сквозь пелену непонимания, я ощущая расстояние между нашими телами. Такой забавный кам бэк из прошлого. Я всегда чувствовала его присутствие, всегда хотела прикоснуться к нему, потому что мы, великие и ужасные Бейзены, вашу мать, были людьми, которым чертовски были важны прикосновения. В основном потому что слова давно перестали быть важными, потому что мы выплевывали их друг другу в лицо, словно тузы из рукава. На, мол, смотри, слушай, любуйся моими достижениями. Мы так много, черт возьми, говорили.
Я одергиваю себя от затертой пленки, которая со скоростью света проносилась в моей голове, разъедая черепную коробку. Мы много говорили, а о чем нам говорить теперь? Зачем ты пришел? Я делаю паузу в диалоге с самой собой, какая ирония. Картер.
Картинка передо мной расплывается едким дымом и я чувствую привкус Честера подбирающийся к моим рецепторам. Не бросил.
Странный выбор, В смысле, не ожидал найти тебя здесь. Думал, танцуешь где-то в Нидерландах. Ну, ты понимаешь, если бы ты была городом, то явно Амстердамом.
Мой подбородок апатично приподнимается, пока я не обращаю внимания на его слова. Это не то, зачем ты пришел. Это не то, зачем я стою здесь, готовая шататься, словно умалишенная, перевязанная рубашкой для буйных.
Лицо наконец отмирает и я усмехаюсь тому, что спустя два года всё ещё веду разговоры в своей голове. Знал бы ты, Бейзен, сколько раз я говорила с тобой в припадках, думая, что ты услышишь. Тогда бы ты совершенно точно не стал приходить.
И долго будешь здесь отсиживаться? Пропускаешь мировую революцию, Каваллини. Так же нельзя.
Я с трудом оборачиваю к нему свой взгляд, измазывая им фигуру. Слишком худой, за два года наркота сняла с него не меньше трех слоев кожи, волосы немного отросли, скулы заострились. Мне кажется я могла бы пораниться о них, используй я свой излюбленный жест.
Перекинув волосы на одно плечо, я поворачиваюсь, упираясь спиной в крашенную стену и обнимая себя руками, старательно не отводя взгляда от синих глаз. И когда я готова ответить внутри меня почти что срабатывает рычаг. Всего долбаную секунду мне хочется обнять его до хруста в костях, до плача, до собственных воплей и унижаться до потери пульса. Но я просто отвожу глаза, флегматично ведя плечами.
К черту. Я ору ночами, как ошалелая и мне кажется стены хотят убить меня. -делая паузу я едва заметно усмехаюсь. - Вот такая вот дольче вита, К-картер. Вот это, блять, моя революция.
Оттолкнувшись от стены, я вдруг иду к нему, прямым взглядом сверля дыру в его груди и приближаясь, кладу на неё руку, хмуря брови. Под моими пальцами глухо стучало его сердце, в моей груди зарождался приступ паники.
Нам нечего сказать.
|
| |
| |
| LiluMoretti | Дата: Понедельник, 12.01.2015, 00:10 | Сообщение # 9 |
|
High Society
Группа: Проверенные
Сообщений: 7686
Награды: 966
Статус: Offline
| - К черту. Я ору ночами, как ошалелая и мне кажется стены хотят убить меня. Вот такая вот дольче вита, К-картер. Вот это, блять, моя революция.
Я непонимающе смотрю на Николь. Она всегда любила все эти театральные речи, упаднические и меланхоличные, в духе Марлы Сингер. Потому что я был Тайлером Дерденом. Как они закончили? Не в фильме. А по канону. Вы помните? Я - да. Я знаю эту книгу наизусть.
Почему я не поговорил с этой девушкой, Марией? Сколько времени здесь находится Каваллини? Кто заплатил за лечение, что ей дают, как она себя ведет? Какого чёрта я и не допускал возможность мысли, что данное подобие заключения - не фарс?
Я шарю взглядом по комнате, как вор или вуайерист. Подглядываю в замочную скважину этого безумия, ущербности, нелогичности. Пытаюсь найти любую зацепку, которая придала бы картине полноты. Тщательно спрятанный крошечный пакетик мета или марку ДОБа. Что-то извне, объяснения этой затхлой апатии не внутри Николь.
Каваллини резко срывается с места, стремительно подходя ко мне, её взгляд - хищный, жесткий. Я молчу, не вздрагиваю, не двигаюсь с места. Наблюдаю. Как будто это долбаный эксперимент, а я учёный. Опускаю голову, когда она приближается, смеряя тяжелым взглядом. Худые пальцы касаются груди, кожи, натянутой над сердцем.
- Нам нечего сказать.
Я сглатываю, подавляя желание накрыть её руку своей. Это было бы попросту нелепо. После всего, что было - было бы нелепо и глупо так нежно накрывать её руку своей. Даже я расценил бы это издёвкой или плевком лицо. Мол, да какая разница. Будто бы, блять, нихрена не произошло.
Хмурясь, смотрю на лицо Николь. Я приехал не спасать её. Я и не знаю, для чего приехал. В смысле, может, это был своеобразный ритуал. Я опостылел наркокартелю, так что ликвидация меня являлась лишь вопросом времени. А если бы не это, то наркотики окончательно бы разъели мой мозг, легкие, желудок и далее по списку. К тридцати годам я окончательно сторчался.
Может, мне просто хотелось увидеть тех, кого я люблю, как бы парадоксально сейчас это ни было.
- Тебя здесь держат, Николь? Может... - Я замолчал, раздумывая. Да, мы давно не вместе, но это не накладывает табу на минимальное проявление помощи. - Может, тебя увезти отсюда?
Я поднес сигарету ко рту, не отстраняясь от девушки. Решившись, я положил ладонь на её плечо - просто дружеский жест. Почти приятельский. - Ты выглядишь так, будто завтра сдохнешь. Извини.
Не те, не те слова. Совсем не те, но сложнее всего сказать то, что дейсвтительно хочешь.
|
| |
| |
| DshD | Дата: Понедельник, 12.01.2015, 15:58 | Сообщение # 10 |
|
High Society
Группа: Проверенные
Сообщений: 6992
Награды: 386
Статус: Offline
| Когда мои пальцы на его рубашке начинат дрожать, я смотрю на них, будто бы с укором. Хватит, вашу мать, этой слабости, хватит истерик. Я устала от этого и поэтому присутствие Картера было лишним. Из всех возможных сценариев, мне был противен тот, в котором я могла бы показать ему слишком много того, во что превратилась. Ему совершенно точно не нужно было знать. Мне совершенно точно не нужно было ненавязчиво поглаживать подушечками пальцев его рубашку.
Я чувствую его тяжелый взгляд на своем лице, не поднимая глаз. Он не понимает, я знаю это, мой взгляд затравлено мечется по его шее и плечам, пока я сжимаю вторую руку в кулак, будто бы сдерживая себя от любых проявлений. Ну же, уходи, Бейзен, я понятия не имею, что сделаю дальше. Играться в истерические выпады было куда интереснее, потому что ты доминировал над этой дрянью, сейчас же я не могла даже собрать воедино свои мысли и понять, от чего именно я так усиленно сдерживаю себя.
Зачем ты вообще, блять, пришел. Это было наше расставание - обрубить все нервные окончания, скулящие по твоим прикосновениям. Я это сделала. Ты это сделал. Не о чем больше говорить. Уровень таблеток в моей крови уменьшается, падает стремительней, чем долбаная Берлинская стена, помнишь мы жалели, что не видели этого? Помнишь, как бегали наперегонки по Рейхстагу? Моя грудь лихорадочно вздымается, когда я понимаю, что нельзя продолжать, нельзя, нужно оттолкнуть, заставить уйти. Потому что, ах как иронично, я не черта не хотела причинить ему боль. Еще больше боли. Я не хотела больше его разочаровывать.
Тебя здесь держат, Николь? Может... Может, тебя увезти отсюда?
Я непонимающе сдвигаю брови, поднимая на него взгляд.
Я, блять, бросаюсь на людей. Как он не понимает, что мне страшно стоять в комнате, где есть люди, потому что мне кажется будто их лица плавятся и ползут по полу; что я выхожу из себя не в насмешку, не чтобы посмеяться, я превращаюсь в долбанный сгусток агрессии, не скупясь на физические увечия? Как он может не понимать этого?
Ты выглядишь так, будто завтра сдохнешь. Извини.
Щелчок в моем мозгу заставляет руку на его груди резко дернуться, сбрасывая его собственную с моего плеча. Я стискиваю зубы, чувствуя дрожь в пальцах рук. Хотелось сказать: "А не пошел бы ты нахуй, Бейзен, со своими умозаключениями? Я не нуждалась в них два года, будь добр проваливай обратно в никуда и дай мне подохнуть завтра, если изволишь", но организм уже давно отторгал подобные выпады. Иногда мне казалось, я просто устала говорить.
Остервенело смотря в его глаза, я вытягиваю шею, щурясь и процеживая: " Ты не понял, Бейзен. Нам нечего сказать друг-другу, понимаешь? Когда нечего говорить не приходят."
Я делаю паузу, расслабляя лицо и проводя по нему ладонью, разминая отходящие от долбаного наркоза антидепрессантами мышцы.
И если бы я сдохла завтра, ты бы даже не знал, поэтому какая нахер разница.
Вдруг почувствовав усталость, я апатично тяну эту фразу, отходя к окну и вставляя в губы сигарету.
|
| |
| |
| LiluMoretti | Дата: Вторник, 13.01.2015, 00:44 | Сообщение # 11 |
|
High Society
Группа: Проверенные
Сообщений: 7686
Награды: 966
Статус: Offline
| Движения Николь ломаные - такие неестественные, словно преумноженные. Я, кажется, начинаю понимать. К этому сложно прийти. Это, черт подери, сложно принять. Снова осматриваю её с ног до головы - болезненно худая фигура, облачённая в какое-то свободное серое тряпье. Яркие рыжие волосы безумным пятном выделяются на ней, как что-то чужеродное, не своё. Её хотелось накрыть, укутать, запеленать, хотелось сделать это своими объятиями, но подобные выходки виделись просроченными.
- Ты не понял, Бейзен. Нам нечего сказать друг-другу, понимаешь? Когда нечего говорить не приходят.
Я прищуриваюсь, едкий дым заполняет комнату, пепел падает на вылизанный до блеска пол. Её слова заставляют напрячься, но я не подаю вида. Мне осточертели все эти ребусы, метафоры, долбаные загадки. Которыми говорил я, которыми говорила она. Осточертело это искусство, наука вычисления, на которую тратишь полжизни, чтобы в итоге понять - не было ни в чём смысла, между строк ни хрена не завалялось, просто опять развлекали себя настольной игрой.
Нечего сказать. Не приходят. Но я, блять, здесь.
Может, она и права. Это было детской, эгоистичной выходкой. Может, я просто застрял в своих шестнадцати, и думаю, что мир крутится вокруг меня, а я снисхожу на него, плюю и размазываю. А он все вертится и вертится, маленький, преданный щенок.
- И если бы я сдохла завтра, ты бы даже не знал, поэтому какая нахер разница.
Едва уловимо качаю головой, отходя на пару шагов и садясь на койку. Украдкой смотрю на запястья Николь. Продольные линии - еще не совсем зажившие. Я взъерошиваю волосы, после на мгновение пряча лицо в ладони. Она бы сдохла, а я и не узнал. Как такое могло произойти? Столько лет я знал о каждом её шаге. Предполагал каждую её мысль. Предугадывал каждую эмоцию. Она могла сдохнуть, а я так и не узнал бы, не взбреди мне в голову это чертово паломничество по родным местам.
Не знаю, что делать. Обнять, упасть на колени - просто так, даже не чувствуя под собой вины. А нужно ли ей это? Нужно ли ей сейчас вообще что-то и как это, мать вашу, исправить?
Поднимаю голову, упираясь локтями в колени.
- Николь... Я здесь. И ты еще не сдохла. Какая нахер разница, что было бы, - я тяжело выдыхаю, пытаясь нашарить её взгляд. - Расскажи мне, что с тобой. Чем я могу помочь. Я действительно этого хочу.
|
| |
| |
| DshD | Дата: Вторник, 13.01.2015, 01:19 | Сообщение # 12 |
|
High Society
Группа: Проверенные
Сообщений: 6992
Награды: 386
Статус: Offline
| Поднеся зажигалку к кончику сигареты, я смотрю, как кончик медленно окрашивается в красный, стухая до оранжевого. Первая тяга окончательно сбивает ошалелый мозг с толку. Вся эта история слишком затянулась, вся это гребаная идеология, которая была культом, которая была адреналином в крови, которая была сумасшествием в неврных окончаниях - взяла и сдохла. И я умирала, я знала это, потому что я, вашу мать, не идиотка. Рано или поздно меня должны были убить наркотики, а теперь меня убивала депрессия.
Слыша, как Картер передвигается где-то позади, я перехватываю сигарету пальцами, отводя её от губ. Взгляд бессмысленно скользил по поверхности стекла, теряющегося в густых клубах дыма, растекающегося вверх к самому потолку. Мне кажется, будто я чувствую себя собой и от этого мои руки дрожат в страхе. Что если причина этому Бейзен? Что если я была собой по причине его существования? Что если я сама придумала себе эту гребаную зависимость от него? Что если ему не нужно было никогда знать о ней?
Сглатывая привкус никотина, я перестаю дышать, когда в голове сатанистким баллом проносятся воспоминания. То дерьмо, которое произошло между нами было моей виной. Я была убийцей, а теперь я сумасшедшая и мне хочется выставить Картера к чертям только чтобы не очнуться через час, вынимая острый нож из его груди.
Николь... Я здесь. И ты еще не сдохла. Какая нахер разница, что было бы, Расскажи мне, что с тобой. Чем я могу помочь. Я действительно этого хочу.
Его слова лениво добираются до меня и я делаю нервную тягу, качая головой отрывистыми, резкими движениями, будто пытаясь стряхнуть их. Нельзя было говорить такого. Правила игры ведь вернулись, когда мы расстались. Теперь нужно снова, заново посылать нахрен все привязанности, да её и не могло остаться между нами.
Я резко разворачиваюсь, подходя к нему и опускаясь на колени между его раздвинутых ног, мои ладони лежат на его коленях, пока я смотрю на него снизу вверх, потеряно рассматривая мужское лицо.
Мне нужны была гребаная зацепка, чертова подсказка, как мне вести себя, чтобы я могла собрать нерешаемый пазл в моей голове. Чтобы таблетки сильнее заглушили истеричные голоса, раздирающие пополам каждое нервное окончание в моем теле, разрывая их поочередно, как струны. А Картер умел играть на гитаре.
Я чувствую, как моё лицо морщится, словно от боли и я опускаю взгляд на его шею, качая головой.
Я не знаю, Картер. - я тушу сигарету о пол, рядом с его ботинком. - Я не знаю.
Смотря на его кожу, я стискиваю зубы, потому что помню её вкус. Мазнув взглядом по его плечам, я помню, как могла говорить о чем угодна, лежа на нём где-то в Антибах. Смотря на его рубашку мне хочется ухватиться за неё и тряхнуть его, чтобы тут же ушел.
Я устала неконтролировать, понимаешь? Уж лучше бы сдохла тогда тоже. - мой голос надламывается, когда я задеваю эту тему и я чувствую, как моё тело дергается, чтобы уйти, но я останавливаю себя, хватаясь за его запястья, словно это была единственная настоящая вещь во всей комнате. Остальное всего лишь сон, долбаный приход под крэком и кислотой. Мне кажется, я хочу сказать ему, что мне не хочется просыпаться, что просто хочется закрыть глаза от усталости и подохнуть не так феерично, как я мечтала в двадцать лет. Я хочу рассказать ему, но мои губы приоткрываются, не издавая не звука.
|
| |
| |
| LiluMoretti | Дата: Вторник, 13.01.2015, 02:08 | Сообщение # 13 |
|
High Society
Группа: Проверенные
Сообщений: 7686
Награды: 966
Статус: Offline
| Николь пресекает границу личного пространства - будто бы и не замечая, будто бы ребенок, который не знает ни стыда, ни социальных норм, ни каких-либо предубеждений. Словно пару минут не встретила меня отчужденным молчанием, как будто она дикий зверь, а я решивший поглумиться охотник. Её поведение абсурдно - да, блять, потому что я знал, когда она делала нарочно, когда выделывалась, театральничала, как нищая актриска французского театра. Сейчас от её действий веяло каким-то сумбурным, алогичным безумием.
Я впервые казался себе нормальным.
Женщина опускается передо мной на колени. Я сглатываю, исподлобья смотря за лицом Николь. Да ладно, блять, ты просто так сидишь у моих ног - и это нихрена не значит, да? Это просто, как дважды два. Если хочешь завести мужчину, послушно смотри на него снизу-вверх, устроившись где-то рядом, уровнем ниже. Задеваю взглядом её губы, спешно проговаривающие слова. В комнате тесно, терпко, парко; нас только двое, но кажется, будто бы и ступить некуда.
- Я устала неконтролировать, понимаешь? Уж лучше бы сдохла тогда тоже.
Николь хватается за мои запястья, как утопающий за спасательный круг. Я прикрываю глаза. Это болезненно, извращенно, эти мысли во мне хуже всего того, что мы делали - трахались рядом с убитым нами же стариком, имели друг друга на дрезденском ринге, предавали, продавали, плевались клятвами и нарушали их, не обращая внимания на гарантийный срок. Это ненормально - ощущать этот жар - когда она выглядит накачанной антидепрессантами, её руки хранят записи самоубийств, а она говорит о том, что произошло два года назад, о том, о чём нельзя было говорить. Или это я сам себе трусливо придумал.
До боли сжав челюсть, я раскрываю глаза, не смотря на Каваллини, уделяя внимание лишь её рукам. Перехватив её ладони в свои, я чуть сжимаю их; снова раскрываю и провожу пальцами по запястьям, шрамам. Они не исчезают, что бы ни говорила логика. подобное остается с тобой, как бы ты не хотел выжечь доказательства своей слабости.
Я не психолог, не психиатр; я не знаю, блять, что сказать, чем помочь, да и можно ли предоставлять помощь, если ты сам долбаная мразь, которая нихрена не может разобраться в своей жизни?
Я не хочу думать. Прошлое - в прошлом. Впервые в жизни этот девиз полностью оправдан.
Но мне приходится - буквально щипцами вытаскивать из себя воспоминания. Мысленно усмехаюсь, цинично подкидывая: да ладно, Бэйзен, ты ли это. Болезненные воспоминания? Ты, мать твою, малолетка? Всё проходит. Всё меняется.
- Нет. Нет. Хватит, Каваллини. Что произошло, то произошло. Ты жива и это прекрасно. А это... - я неопределенно замолкаю. - Это поправимо. Тебе просто надо выйти к людям.
Я резко отстраняюсь от Николь, снова доставая пачку и закуривая. Предлагаю ей сигарету.
- Поехали отсюда. Серьезно, Николь. Какая, блять, разница, что было. В смысле, я ни на что не претендую. Просто хочу, чтобы ты вышла отсюда.
|
| |
| |
| DshD | Дата: Вторник, 13.01.2015, 02:30 | Сообщение # 14 |
|
High Society
Группа: Проверенные
Сообщений: 6992
Награды: 386
Статус: Offline
| Картер прикрывает глаза и я вижу, как играют его желваки, позволяя себе изучать его лицо, словно выискивая что-то незнакомое. Шрамы, я искала новые шрамы, чтобы по привычке спросить его откуда они, чтобы моя карта не запылилась, чтобы вновь обновилась и я на секунду подумала, что нихрена не произошло. Что все, блять, нормально. Его челюсть напряжена и я знаю почему, мне хочется уйти бросить его здесь, задыхаться в моем личном пространстве, чтобы он каждой долбаной порой и нанотметром кожи впитал то, как мне жаль, как я ненавижу себя за два года назад. Он бы тогда вспомнил, что ненавидит меня тоже и ушел.
Его руки перехватывают мои и я опускаю взгляд на его пальцы, перебирающие порезы на моих запястьях, словно струны. Кривлюсь, чувствуя омерзение к себе. Атебе тоже смешно и гадко, Бейзен, понимать, что я такая слабая эгоистичная мразь, посмевшая выжить? Мне да.
И я не знаю, о чем он думает и зачем изучает мои руки, я не знаю, о чем мне думать, потому что среди роя мыслей, не могу ухватить одной, которая была бы важной.
Нет. Нет. Хватит, Каваллини. Что произошло, то произошло. Ты жива и это прекрасно. А это... Это поправимо. Тебе просто надо выйти к людям.
Непонимающе уставившись на него, я сглатываю. Поправимо.
Поджав губы, я сжимаю их до болезненного тянущего ощущения у кончиков рта, когда он продолжает, протягивая мне сигарету.
Поехали отсюда. Серьезно, Николь. Какая, блять, разница, что было. В смысле, я ни на что не претендую. Просто хочу, чтобы ты вышла отсюда.
Подняв взгляд к его глазам, скрывающимся за дымом, я щурюсь, сжимая его руку с сигаретой своей ладонью. Между нами слишком мало пространства и это пугает меня, меня пугает то, как я чувствую себя сейчас. У меня трясутся пальцы от понимания, что мне хуже и лучше одновременно.
Медленно убрав руку с его собственной, я подношу её к его щеке, осторожно вростая ладонью в его скулу. И это ощущение, словно чужое, непривычное, с размаху пощечиной бьет по моим сенсорам, сбивая к чертям все давно перемешанные настройки. Часто заморгав, я отвожу взгляд от его лица, отстраняюсь назад, убирая ладонь от его лица.
Я пропускаю его слова мимо. Я никуда не уйду, не уеду. Мне нельзя, да я и не хочу никуда уходить.
Последние месяцы перед тем, как я попала сюда, моя жизнь была ничем не лучше, а здесь тишина казалось спокойнее.
Опустив ладони на пол, я опустила голову, скрывая своё лицо волосами и прикрывая глаза, глубоко дыша. Слушай удары собственного сердца, словно перед выстрелом, я успокаиваюсь, не поднимая головы и делая усилие, чтобы протянуть следующую фразу.
Мне нравится, что ты здесь. Тебе нужно уйти.
|
| |
| |
| LiluMoretti | Дата: Среда, 14.01.2015, 01:41 | Сообщение # 15 |
|
High Society
Группа: Проверенные
Сообщений: 7686
Награды: 966
Статус: Offline
| Стискиваю челюсть, когда ладонь Николь касается моей щеки.
Чёрт, какое же всё это дерьмо. Всё - от порога до потолка, от вчера до завтра. То, что я пришёл, и как она себя ведет. Её слова, просьбы, движения. Мои мысли и раздражающая, убийственная слабость. Тридцать лет, словно посередине, а ты, блять, сидишь на больничной койке едва живой после поимевшего тебя героина, и смотришь на женщину, с которой когда-то мог перевернуть весь мир - с ног на голову, как эти бесполезные прозрачные шары с искусственным снегом и маленькими дворцами. Глупые жители этих деревень плакали, а мы переворачивали, катили, и смеялись; сначала зло, а потом поскуливая... от злости, спасающей злости нихрена не осталось, только вялое и циничное смирение.
Даже если я её увезу. Сверну шею медсестре, сломаю руки Каваллини, если она будет вырываться - то что дальше? Смотря на гной друг друга любовно растирать его по телу и наслаждаться нарывами наших ран? Я не видел выхода, впервые, и мне не хотелось сбивать кулаки о стену или разочарованно орать на всё помещение. Я не видел выхода, потому что после определенных решений его уже нет. И это не депрессия, не апатия. Это причинно-следственный закон, мать вашу. Карма, если хотите.
Николь тускло сжимается на полу.
- Мне нравится, что ты здесь. Тебе нужно уйти
Я качаю головой, смотря в сторону и жадно куря. По правде, я давно не находил в этом удовольствия. Наверное, мне даже начинала нравится та мерзость, с которой драло глотку.
С каждой новой фразой Николь убеждает меня во мнении, что она не в себе. В смысле, она всегда была не в себе. Трезвая и под чем-то. И просто любила разыгрывать безумные этюды - за абсурдностью всегда было легче скрыть откровенность.
Я знаю.
Я сам так делал.
Выдохнув, я потушил окурок о прикроватный столик и опустился на пол перед Николь, где-то с полминуты смотря на неё. Если не уйду, что, кинешься на меня? Я не знаю. Ни черта не знаю. Мне кажется, я растерял все свои расшифровки.
- Я, на самом деле... Я хотел увидеть тебя, чтобы просто сказать, - я пытаюсь аккуратно подбирать слова, словно боясь спугнуть её. Будто бы предчувствуя, что малейшее неправильное движение - и я уже не смогу с ней поговорить. - Я не знаю, нужно ли тебе это. И ты... всё равно подумай, может тебя забрать? я договорюсь с врачами. В общем, Николь, я просто хотел извиниться - хоть это сейчас и неважно - но это надо было сделать. Я не хотел делать это два года назад. Но. В общем. Извини.
|
| |
| |
