1. Блэр.

2. Чак.

3. Ванная Блэр.

4. Серена.

5. Нейт.

6. Нью-Йоркское метро.

Обычно, когда случается что-то ужасное, ты сразу замечаешь, что в этот день было огромное количество предпосылок к этому. Дождь с утра, перебегающая дорогу черная кошка, ты можешь что-нибудь забыть и тебе придется возвращаться домой и, вместо того, чтобы просто посмотреться в зеркало, ты случайно его разобьешь… Вот только это декабрьское утро не предвещало ничего ужасного. Оно было солнечным и довольно-таки погожим. Вот только настроение у всех было разным.
Впрочем, у Серены и Нейта оно было похожим. Оба были растеряны и озадачены тем, что произошло. Нейт никак не мог понять, как относиться к поцелую, ведь Серена сама его поцеловала. Но у нее же есть парень и, помнится, она весьма прозрачно дала понять, что не хочет с ним отношений. И тут такое!
Серена же не только не понимала, откуда взялись странные мысли по поводу Нейта, но и растеряна тем, что сделала. Случайно проболтавшись Дэну о связи Чака и Блэр, она сделала их уязвимыми, а они об этом даже не подозревали. Более того, она панически боялась признаться в этом Блэр, зная, что подруга придет в ярость. Оставалось уповать только на то, что Дэн промолчит.
Блэр не выспалась и, как следствие, была очень зла. Кроме того, она злилась на себя за то, что промолчала прошлым вечером. Ведь Чак изо всех сил старается, чтобы она начала ему доверять. Кроме того, она начала всерьез бояться своей неожиданно открывшегося чувства. Трудно представить, сколько трудностей это сулило, но сопротивляться было бесполезно, это Блэр понимала четко.
Ну а Чак был расстроен не только по поводу молчания Блэр, но и из-за утреннего разговора с отцом. Барт явился к нему с утра, несказанно удивившись, что в постели сына никого нет, кроме него. Он сообщил, что завтра они уезжают в Чехию, где Чак будет смотреть и учиться, как проводить переговоры и как подписывать контракты. Дескать, его достало то, что сын не проявляет ни малейшего интереса к бизнесу, а ведь ему наследовать эту огромную корпорацию. Раз уж Чак так хорошо разбирается в экономике, так пусть знакомится с азами.
Естественно, Чак был не в восторге. По его разумению он еще успеет и надеть строгий костюм, и позевать от скуки на переговорах, и познакомиться с массой скучных людей, а пока он хотел насладиться жизнью. Однако Барт, предвидя отрицательный ответ сына, пригрозил, что заблокирует все его счета. Чак, скрепя сердце, согласился, легче отмучиться, чем сопротивляться.
Вот только он будет скучать по Блэр… Исполнение мечты привело к тому, что зачатки чувства пустили ростки. Симпатия росла день ото дня, и если то, что Чак чувствует к Блэр сейчас, не влюбленность, в таком случае Чак не знал, что это такое. И даже несмотря на то, что она вчера промолчала… Чак все равно хотел быть рядом с ней и сейчас очень боялся, что обидел ее вчера и она решит все прекратить.
Если бы кто-нибудь мог видеть мысли, то он непременно бы увидел, что два корпуса соединены радужным мостом. Блэр, сидя на литературе, размышляла, подходить ли или нет к Чаку первой, Чак думал на математике, как сказать ей про то, что завтра уезжает в Чехию. Она наверняка расстроится (Чаку хотелось на это надеяться), но он ведь обязательно привезет ей что-нибудь потрясающее. Скорее бы большая перемена, они увидятся хоть ненадолго.
- Ты где вчера был? – Нейт наконец решился задать давно интересующий его вопрос.
- Ее имя тебе ничего не скажет, - отмахнулся Чак, занятый мыслями о Блэр.
Нейт насупился. Вот так всегда, когда он нужен, у него девушка. А был бы Чак вчера с ним, не случилось бы этого поцелуя с Сереной и Нейту сейчас не пришлось бы растерянно перебирать в уме причины этого и варианты дальнейшего поведения. Но с другой стороны этот поцелуй был таким… потрясающим.
- Мне вчера пришлось гулять с Сереной, - обиженно сообщил он этому эгоисту.
Чак поднял брови. Ага, так он поверил, что Нейт этому не рад. Зная трепетное отношение Нейта к Серене…
- И вчера случилось кое-что, чему я не могу найти нормального объяснения, - признался Нейт в надежде, что Чак ему поможет. Он ведь куда лучше разбирается в женщинах.
- Что вчера случилось? Серена доказала теорему о простых числах?
- Нет, если бы, - Нейт тяжело вздохнул. – Она меня поцеловала.
Вот это новости! Не далее, как несколько дней Серена при Чаке убеждала Блэр, что лучше Хамфри не сыскать в целом свете, а сейчас она… целует Нейта. Чак бросил взгляд через плечо на коренастого темноволосого юношу, сидящего на третьем ряду. Хамфри-то, наверно, ни о чем не подозревает.
- Сама, представляешь? А потом сделала вид, что ничего не произошло. И как это понимать?
- Как понимать? Ты ей нравишься, вот и все. Вот только есть одно незначительное препятствие в виде Хамфри.
- Ничего себе незначительное, - фыркнул Нейт. – Я бы сказал, даже очень значительное.
- Да перестань, в нем нет ничего опасного и примечательного, - фыркнул Чак. – Самое страшное, что он может сделать, это написать о тебе противный стих.
- Но синяк он тебе поставил, - вспомнилось Нейту.
- Ты все время теперь будешь это вспоминать? – нахмурился Чак. До сих пор упоминание о том инциденте больно било по гордости.
- Ладно тебе, а для чего еще нужны друзья? – Нейт дружески ткнул его локтем. – Чтобы припоминать твои неудачи до конца жизни.
- Спасибо, не стоит, - Чак отвернулся. – А насчет Серены… благословляю вас, дети мои.
- Ты думаешь, из этого выйдет толк? – неуверенно спросил Нейт.
- Если она тебе нравится, а она тебе нравится, значит, выйдет, - отмахнулся Чак.
- Я же не знаю, нравлюсь ли я ей.
- То есть она просто так тебя поцеловала? Или это произошло случайно?
- Ну, мы катались на метро и там была давка, - протянул Нейт. – Но ведь поцеловала-то она меня по-настоящему.
- Ну и все, не морочь мне голову, - гораздо больше страданий Нейта Чака заботила Блэр. Подойдет она к нему на большой перемене или нет?
А Нейт чувствовал небывалое воодушевление. Разговор с Чаком помог все расставить на места. Если он нравится Серене (не могла же она просто так его поцеловать), значит, ее всего-то нужно будет отвоевать у Хамфри. Судя по всему, это будет несложно сделать, они из разных миров, Хамфри никогда не познает все тонкости этикета и их не связывает никаких общих воспоминаний. Кроме того, присутствие этой неведомой Ванессы должно существенно помочь. Хамфри уберется из их жизни так же быстро, как и появился, оставив Нейта и Серену наслаждаться счастьем. Как все-таки хорошо, что он поговорил с Чаком!
- Эй, я рад, что ты вернулся, - тихо прошептал Нейт.
Чак смотрел на улыбающееся лицо, чувствуя, что в животе что-то сжалось. Если бы Нейт только знал, с кем был Чак в Англии, он бы так не говорил. Да, Нейт не любит Блэр, но и вряд ли он обрадуется тому, что бывшая девушка так быстро зализала раны, а помог ей в этом его лучший друг. Всего-то нужно месяца два или три. Нейт увлечется Сереной, а Чак и Блэр получат возможность рассекретить свои отношения, не боясь ранить чувства нежного Арчибальда.
Но Нейт и не подозревает, кто именно был с Чаком, и нельзя вызывать подозрения. Чак выдавил улыбку, кивнув. Он чувствовал себя последней сволочью, но ничего не мог поделать с чувствами к Блэр.

Блэр же чувства Нейта не заботили нисколько. Он, конечно, навсегда останется для нее одним из самых близких людей (как-никак первая любовь), но отказываться от Чака ради него… увольте. Тем более, судя по словам Серены, он нашел в себе двигаться дальше.
- А потом его прижали ко мне, и его губы оказались так близко, - возбужденно рассказывала Серена, ничуть не заботясь о том, что по идее они должны бы писать сочинение. – И я не знаю, что на меня нашло. Все случилось как тогда, на свадьбе, только на этот раз я не могу обвинить переизбыток шампанского.
- Он тебе нравится? – Блэр задумчиво повертела ручку в пальцах.
- Да… то есть нет, - Серена расстроенно покачала головой. – Не знаю. Просто я начала думать о нем не как о друге, а у меня ведь есть Дэн, так что это неправильно.
- Почему? – поразилась Блэр. Она не считала Хамфри парнем, достойным внимания, предав забвению свои же слова о том, что Серене стоит к нему присмотреться. – Ты же его не любишь.
- Я не знаю, Блэр, - вздохнула девушка. Как можно писать сочинение, когда у тебя в душе полный разброд? Она отложила ручку, решив отложить эту глупость до лучших времен. – Понимаешь, он очень хороший, добрый, смешной, мне с ним так весело и легко, мы еще слишком мало встречаемся, чтобы понять наверняка.
- Слушай, я могу назвать тебе, по крайней мере, десяток причин, почему Нейт лучше Хамфри, - Блэр слегка пожала плечами. – И все они будут максимально достоверными, уж поверь.
- Я знаю, - Серена прикусила губу, а затем решилась сказать то, что ее так долго волновало. – Вчера я слышала вас с Бассом.
Блэр напряглась. Ее златовласая подруга славилась талантом оказываться не в том месте и не в то время. Сначала во время дня рождения ей понадобилось срочно утешить, хотя этим уже занялся Чак. А вчера, как только что выяснилось, она явилась в пентхаус Уолдорфов. Интересно, и что же она слышала?
- Вы принимаете вместе ванну, это как-то… по-семейному, - Серена сморщила носик.
А, ясно, их жаркое рандеву в ванной. Блэр слабо улыбнулась, вспомнив об этом, и тут же посерьезнела. Все закончилось далеко не так… по-семейному.
- Он хотел, чтобы я сказала, что он мне нравится, - прошептала Блэр, оглянувшись. – А я промолчала. Я правильно поступила? Знаю, знаю, как ты к нему относишься, но все же…
Она напряженно посмотрела на подругу. Блэр мучилась этим вопросом всю ночь, пока не забылась тяжелым сном, и все утро. С одной стороны, она пыталась обезопасить себя, но с другой… может, лучше было бы сказать? Тогда Чак был бы рядом.
- Никогда не думала, что скажу это, - задумчиво протянула Серена. – Но он меняется. В смысле, он такая же задница, как и раньше, но глаза у него теперь другие. Какие-то… более мягкие, что ли.
Блэр подавила смешок. Чак Басс мягкий? Не в этой жизни.
- Я имею в виду, раньше он был какой-то весь озлобленный, холодный, - пояснила Серена, - а сейчас как-то подобрел. По крайней мере, анекдоты про блондинок он уже не рассказывает.
- Да вы с ним и не сталкивались, - фыркнула Блэр.
- Все равно, Би. Ты это не замечаешь, но со стороны это видно. А он тебе нравится?
Блэр отвела взгляд. Да, да, тысячу раз да. Ей очень нравился этот циничный, язвительный и такой очаровательно-романтичный субъект. Но она так боялась в этом признаться.
- Ох, Би, все плохо, - Серена все поняла без слов. – Все очень плохо.
- Ты только что сама сказала, что он меняется, - возмутилась Блэр.
- Да, но это же Чак Басс. Плохой мальчик, привыкший причинять другим боль.
- Поверь, я пыталась сопротивляться, - Блэр раздраженно схватила ручку. – Но ничего не вышло.
Она застрочила в тетради, зло думая о том, что разговор с Сереной должен был бы все прояснить и подсказать, как действовать дальше. Но вместо этого Серена запутала все еще больше. Она сама сказала, что Чак меняется на глазах и тут же выдала, что доверять ему все равно не стоит. Ей легко говорить, она никогда особенно не любила Чака, а Блэр-то что делать?
- А помнишь, как мы рассказывали друг другу о нашем будущем, когда нам было по девять? – Серена рассеянно улыбнулась.
Блэр не смогла сдержать улыбки. Конечно, она помнила. Тогда, в девять лет она была уверена, что поступит в Йель, станет всеми уважаемым юристом, выйдет замуж за Нейта прежде, чем поступит в юридическую школу, а после ее окончания родит своего первенца. Сейчас, в семнадцать ей было смешно это вспоминать.
- Кто бы мог подумать, что все так обернется?
- По крайней мере, мы по-прежнему вместе, - пожала плечами Блэр. – Как и поклялись когда-то.
- Я люблю тебя, Би, - в приступе великодушия прошептала Серена.
- Я тоже люблю тебя, Эс.

Впрочем, уже днем отношения четверки подверглись очень серьезной проверке. Отзвенел последний звонок, и ученики заполнили двор, спеша по домам. Их ждали кафе, рестораны, клубы, кино, кого-то театр, кого-то опера, кого-то свидание, но в любом случае это будет интереснее, чем завязшие в зубах уроки.
Начало инцидента, который в скором времени стал притчей во языцех, было банальным. Дэн Хамфри (да-да, тот неудачник, что встречается с Сереной Ван дер Вудсен, впрочем, это не способствовало повышению его рейтинга) не разошелся в дверях с Чаком Бассом. У Чака и в мыслях не было, что Хамфри не уступит ему дорогу, однако Хамфри тоже хотелось поскорее выйти во двор. Они столкнулись плечами, и Хамфри отлетел к стене. Чак всегда был сильнее, чем казался.
- Какого черта, Басс? – прорычал Дэн. Настроение, подпорченное двойкой по истории, стало просто ужасным.
- То есть? – Чак не понял причины его недовольства, он ведь сам виноват. Зачем лезть вперед, если такие, как он, всегда останутся позади?
- По-твоему, все должны почтительно расступаться, когда по коридору шествует великий Чак Басс? И кланяться ему вслед?
- Насчет всех не знаю, но персонально тебе могу предоставить такую честь, - Чак вышел во двор, прищурившись, зимнее солнце было просто ослепительным.
- В твоих мечтах, Басс, - зло фыркнул Хамфри, выходя вслед за ним. Чак поморщился, кто-нибудь, заберите это несчастье.
Промолчи он сейчас, ничего бы не случилось. Но в силу возраста Чак еще не обладал достаточной мудростью, поэтому и не стал молчать. Свою роковую роль сыграло и ужасное настроение Дэна.
- Хамфри, перестань, подобные тебе именно так и должны себя вести.
- Подобные мне? – взорвался Дэн. – Кланяться такой сволочи, как ты? Ты, который трахает девушку лучшего друга? Это ради тебя она его бросила?
Чак замер, тяжело глядя на искаженное лицо Хамфри. Тот отступил, осознавая, что натворил. Только что он выдал тайну, о которой Серена просила его молчать, перед всем честным народом. Да и кроме того, какой бы Басс ни был сволочью, разве он заслуживал потерять единственного друга? Который сейчас не сводил с него немигающего взгляда.
- Чак, это правда? – тихо спросил Нейт.
Чак сглотнул. Да, он мог сейчас соврать, начать уверять Нейта, что это не так, и вполне вероятно Нейт ему поверил бы, но, глядя в серо-голубые глаза друга, Чак… не смог. Он сглотнул, прекрасно понимая, что Нейт этого не простит. Пусть они расстались, но он все равно сочтет это предательством.
- Как долго? – выдавил юноша, прочтя ответ в глазах друга.
- С тех пор как вы расстались, перед ее днем рождения, - почти прошептал Чак, стараясь, чтобы это не услышала толпа, предвкушающая скандал.
- Ясно, - Нейт слабо улыбнулся. – А я-то думал, почему она не страдает. Потому, что рядом оказался добренький Чак!
Последние слова он почти прокричал. Чак прикрыл глаза, в такой ярости он никогда его не видел. Нейт заметался по двору, готовый убить первого, кто попадется под руку.
- Твою мать, я тебе верил! И ей верил, когда она твердила мне о любви! А вы с ней трахались за моей спиной!
Разум Чака возмутился выбором термина. Это было не “трахание”, не какой-то там “перепих” и даже не “секс”. “Занятием любовью”, правда, тоже нельзя назвать, но это было близко к этому понятию. Какого черта Нейт, который именно трахался с Сереной, говорит об этом так?
- Не смей говорить об этом так! – процедил Чак сквозь зубы.
Нейт среагировал моментально, от души ударив Чака по лицу. Неприятная боль взорвалась в области носа, откуда тут же полилась горячая струйка. Чак достал из кармана платок, не отвечая на удар. Он заслужил, так и должно быть.
Нейт, кажется, не собирался бить его дальше. Он продолжил метаться по двору, бешено вращая глазами, пока его взгляд на беду не упал на появившуюся на лестнице Блэр.
Блэр с Сереной задержались, Серена попросила преподавательницу химии объяснить ей тему, которую она никак не могла понять. Блэр, бившаяся над этим уже несколько дней, надеялась, что у миссис Фокс получится, а пока скучала, глядя в окно.
У миссис Фокс действительно получилось, и Серена, счастливая оттого, что теперь понимает все-все по химии, выпорхнула во двор. Блэр проверяла в телефоне входящие сообщения (вдруг Он что-нибудь прислал?) и налетела на замершую на ступеньках Серену.
- Эс, да что..? – слова замерли на губах, когда она увидела разворачивающуюся перед ней сцену.
В плотном кольце счастливых учеников метался Нейт, бледный от злости. В некотором отдалении стоял Чак, вытирающий нос платком. Господи, Нейт его ударил? Так значит он все знает? Сердце Блэр гулко забилось. Не о своей репутации она думала в этот момент, а о Чаке. Ведь он сейчас теряет единственного друга.
Чак Нейту что-то сказал и тот снова кинулся. Блэр успела краем сознания удивиться, ведь Чак его так хорошо знает, Нейту нужно дать некоторое время, чтобы он остыл, и побежала к ним. Видеть, как Его бьют, было очень неприятно. Да что там, даже больно.
- Нейт, не надо! – растолкав едва ли не хлопающих в ладоши зевак, Блэр попыталась закрыть Чака собой.
- О, а вот и ты! – Нейт отвлекся от предыдущей жертвы. – Помнится, еще не так давно ты клялась, что меня любишь. И что, как только легла под Чака, сразу перестала любить?
- Нейт, все было совсем не так, - Блэр изо всех сил старалась сохранять спокойствие. – Давай поговорим дома, в более приватной обстановке.
- Нет, здесь и сейчас я тебе вот что скажу! Ты вовсе не ангелоподобная Королева, какой пытаешься казаться, а редкостная стерва, да к тому же еще и шлюха!
Блэр только почувствовала, как мимо нее кто-то пронесся. Чак уже стоял рядом с Нейтом, крепко держа того за грудки. Девушка поежилась, она всегда знала, что в Чаке есть темная сторона и даже столкнулась с ней тогда, у него в номере. Но тогда он и вполовину не был так зол, как сейчас. Обижен, уязвлен, да, но сейчас от него волнами исходила злость.
- Никогда не смей так про нее говорить, - отчеканил Чак. В наступившей тишине каждое слово казалось раскатом грома. – Иначе, клянусь, пожалеешь.
Нейт неверяще посмотрел на него, а затем оттолкнул от себя. Он перевел взгляд на Блэр, которая боролась с желанием триумфально и глупо улыбнуться (ведь Он ее защищал) и выбежал со двора, не оглядываясь. Блэр тихонько подошла к Чаку, смотрящему вслед единственному человеку, который принимал его таким, каким он есть. Она робко коснулась его ладони, и Чак вздрогнул. Только сейчас Блэр поняла, как он напряжен, рука была как будто каменной.
Чак посмотрел на нее, словно только сейчас вспомнив, что она тоже здесь. Блэр неуверенно скользнула пальчиками в его ладонь и сжала. Она, конечно, не сможет заменить Нейта, но Чак хотя бы будет знать, что он не один. Чак переплел свои пальцы с ее, и Блэр, шагнув к нему, уткнулась лбом в его плечо. Ее душили слезы от жалости к нему, но ей ли не знать, как Чак не любит жалость?
Чак обнял ее за плечи, глядя поверх ее головы на яростный и тихий разнос Серены. Бедный Хамфри, жавшийся у стенки, просто не представлял, что его Мечта способна выглядеть как валькирия. Чак усмехнулся про себя, о, им с Блэр даже не стоит вмешиваться, Серена сама из него дух выбьет.
- Поехали ко мне, - Блэр подняла голову. – Тебе нужно приложить лед.
Чак повиновался, напоследок хорошенько зыркнув на тех, кто уже старательно докладывал Сплетнице о произошедшем. В ближайшее время она разразится десятком-другим язвительных постов, и Чак впервые почувствовал к ней отвращение. Раньше все ее колкие комментарии, касающиеся его, вызывали лишь улыбку, сегодня его тошнило оттого, что это будут обсуждать на всех углах и создадут новую тему на форуме.
В лимузине Блэр завернула лед из холодильника под сидением в свой платок и дала ему, отобрав у него испачканную ткань.
- Прости, - тихо сказала она, неуверенно теребя край платка с монограммой “Ч.Б”. Черт, был бы он чистым, она его сохранила, как делали в XIX веке. Хотя его же можно отстирать.
- За что? – так же тихо спросил Чак. Он сидел, запрокинув голову и прижимая к носу сверток со льдом.
- За все это, за Нейта. Это ведь из-за меня вы поссорились, - Блэр, решившись, посмотрела на него. – Но я не жалею о том, что между нами было. И никогда не пожалею.
Через несколько секунд Чак, не опуская головы, нащупал ее руку и сжал тонкие пальчики. Он боялся поверить в то, что слышал… и верил.
Они поднялись к ней в комнату, благополучно миновав Дороту, готовую жалеть всех и вся. Узнав, что Чак так неудачно упал, она тут же попыталась объяснить на своем ломаном английском про необходимость показаться врачу, ведь может быть сотрясение мозга. Блэр с серьезным видом выслушала Дороту, а затем объявила, что они обязательно обсудят все это, пока будут писать доклад по истории.
Однако, когда пишут доклад, обычно не запирают дверь. Блэр кинула ключ на стол и подошла к нему. Чак опустил руку со свертком, лед уже почти растаял и кровь из носа больше не текла, только тут осознав, что они наконец-то свободны. Пусть и такой дорогой ценой, но ведь свободны. Больше не надо прятаться и дергаться, что их могут поймать.
- Сегодня ты останешься со мной, - не терпящим возражений тоном заявила Блэр, снимая с него пиджак.
- Я не могу, Блэр, - Чак даже не удивился сожалению в голосе. – Завтра утром я улетаю с отцом в Чехию.
- В Чехию? – глаза Блэр потускнели.
- Да, буду учиться вести бизнес, - скрипнув зубами, произнес Чак.
- Но ведь ты уже умеешь, - Блэр моргнула. – “Виктрола”…
- Как сказал отец, “Виктрола” – только верхушка айсберга, есть еще много нюансов, о которых я еще не подозреваю. Будет таскать меня по деловым встречам, как собачку, демонстрировать разным денежным мешкам…
- И надолго? – Блэр расстроилась вконец.
- На неделю, - никогда еще Чак не испытывал к отцу такой неприязни.
- Но сегодня ты все равно останешься со мной, - решила Блэр. – Завтра просто уйдешь пораньше.
Чак хотел было возразить, но она прервала его поцелуем. И действительно, что это он? Вещи ему сегодня соберет помощник отца, остается только приехать завтра в отель и сменить школьную форму.
- А как же Дорота? – прошептал Чак, отстранившись.
- Переживет, - Блэр пожала плечами, расстегивая его рубашку.
Они опустились на кровать, Блэр попыталась было взять инициативу в свои руки, но Чак ей этого не позволил. Сегодня он хотел попросить прощения за то, что ушел вчера (глупая гордость), поблагодарить за то, что она сейчас рядом, за то, что не побежала за Нейтом, хотя могла бы, за ее слова в лимузине… Не надо было никуда торопиться, впереди была целая ночь, целая ночь только для них. Ощущение неповторимости момента захлестывало с головой, впервые они наедине друг с другом в совершенно новых отношениях (хоть не один из них этих слов еще не произнес) и счастливее, чем сейчас, они уже не будут (так, по крайней мере, Чаку казалось). Еще так много надо сказать, им еще предстоит так много пережить, но пока можно остановиться и просто насладиться моментом.
Обычно все его ласки кончались на уровне женской груди, то, что он собирался сделать сейчас, было, прежде всего, актом доверия. Он не испытывал ко всем тем, что оказывались в его постели, чувств теплее, чем симпатия, поэтому и не видел смысла дарить им удовольствие этим способом. Но Блэр он верил так, как никому.
Чак нетерпеливо стянул с нее трусики, последний элемент ее строгого наряда, и начал покрывать поцелуями живот, наслаждаясь нежностью кожи. Блэр застонала, прошептав что-то похожее на “пожалуйста”. Она не знала толком, чего просит, ей просто хотелось почувствовать Чака еще ближе, хотя ближе, казалось, уже просто невозможно.
Блэр ахнула, когда Чак провел языком там, где ей хотелось почувствовать кое-что другое. Впрочем, это почти так же хорошо, она неосознанно развела ноги шире. Блэр не раз читала об этом в глупых дамских романах (ей было двенадцать лет и с тех пор она больше не притрагивалась к подобным книжонкам) и слышала от Серены, но и представить себе не могла насколько это ощущение может быть волшебным. Она была уверена, что Нейт в жизни такого не сделает, не то, чтобы это было унизительно или Нейт не смог бы до этого додуматься, просто не вязался у нее образ Нейта с такими ласками. Господи, да образ Нейта у нее вообще с сексом не вязался! Девушка тут же забыла о Нейте, когда пальцы Чака почти неощутимо надавили на клитор. Блэр выгнулась, рвано дыша и надеясь, что он не остановится. Никогда не остановится.
Методичные поглаживания языком и время от времени прикосновения к клитору сделали свое дело, и Блэр вскрикнула, содрогаясь в уже таком знакомом и каждый раз абсолютно новом наслаждении. Чак приподнялся на локтях, надеясь, что его первый раз прошел если не на “А”, то хотя бы на “С”.
- Ты самый лучший, - искренне заявила Блэр.
Чак слабо улыбнулся, чувствуя невероятное облегчение, и подтянулся повыше. Блэр приняла его в себя, сходя с ума от ощущения горячей наполненности. Движения Чака были медленными и даже в какой-то степени спокойными. И как он не взорвется от возбуждения? Блэр то притягивала к себе его голову, впиваясь губами в губы или подбородок, то слегка царапала ногтями (она бы никогда не смогла причинить Ему боль), то постанывала, приподнимая бедра и встречая его движения. Эти полуприкрытые глаза, которые смотрят на нее с такой нежностью, напряженные плечи, гладкая кожа под пальцами, потрясающее ощущение, приносящее жгучее удовольствие… слишком много, слишком.
Девушка неосознанно обхватила его ногами за талию, притягивая к себе и стремясь почувствовать каждый сантиметр. Снова эта волна, электрический разряд, от которого хочется кричать. И горячая струя, теряющаяся в недрах тела, но не приносящая вреда (врач не будет лгать), и его шепот, в котором слышится ее имя. Несомненно, это один из лучших моментов в ее жизни.
Чак лег рядом и вскоре заснул, сжимая ее в объятиях. Блэр и могла бы обидеться, да вот только при одном взгляде на это умиротворенное лицо с разбитым носом все отрицательные эмоции куда-то исчезали. Она осторожно высвободилась из его рук и, сев, дотянулась до халатика. Укрыв Чака одеялом, она встала. Пора подготовить Дороту к тому, что Чак останется у них ночевать. Пусть даже не заикается о том, что ему надо в отель, что завтра он улетает. Если его не будет целую неделю, Блэр заставит его потрудиться, дабы ей было чем утешиться, пока она будет по нему скучать. А значит у них впереди очень жаркая ночь.

1. Блэр.

2. Чак.

3. Нейт.

4. Серена.

Чехия - внутреннее государство в Центральной Европе. Граничит с Польшей, на севере, Германией на северо-западе и западе, Австрией на юге и Словакией на востоке. Это безумно красивая страна с огромным количеством достопримечательностей, многие из которых внесены в список мирового наследия ЮНЕСКО. Эта страна идеальна для отдыха и не только, вот только у Чака одна мысль о том, что ему придется ехать туда, вызывала глухую тоску.
Это чувство было для него новым. Вообще Чака влекла Европа, а уж такие старинные города, как Прага, особенно. Ему нравилось бродить по улочкам, видевшим так много, нравился этот дух старины, который Нью-Йорк уже почти утратил. Новые города – новые приключения, новые женские личики, новые клубы, новые впечатления… И пусть даже львиную долю своего времени ему придется потратить на деловые поездки с отцом, но вечер и ночь могли принадлежать ему. Только зачем они ему теперь, если рядом не будет Блэр?
Да, он будет очень по ней скучать, и это тоже было в новинку. Чак никогда не привязывался настолько, чтобы семь дней казались ему будущим адом. Он не тосковал даже по Нейту, хотя порой его не хватало (при мысли о Нейте сердце кольнуло). Но вот если только представить, как было бы замечательно, если бы они вместе слушали перезвон колоколов на Староместской площади, любовались бы на Прагу со Смотровой башни, гуляли бы по Целетной улице, повторяя путь богемских королей во время их коронации… А может, не выходили бы из номера вовсе. Эти картины царапали сердце, и Чак решил, что вторым местом их совместного отдыха будет Прага.
Кроме того, сейчас он чувствовал себя трусом, сбегающим в самый трудный момент. Что с ней будет теперь, когда обе школы узнали об их… как же Чак надеялся, что это не просто интрижка? Скорее всего, Блэр будут травить, забыв о своем страхе. Она очень сильная, но привыкла ко всеобщему обожанию. Вдруг она не выдержит? Может, попытаться уговорить отца позволить ему остаться? Вряд ли он, конечно, согласится, но попытка не пытка.
Блэр зашевелилась, сморщив носик. Она просыпалась, и Чак почувствовал легкое сожаление. Почему-то ему хотелось остаться тут навечно, любоваться ею спящей, вдыхать аромат ее волос (что-то освежающее вроде апельсина и сладкое, похожее на корицу) и чувствовать рядом с собой ее тепло. Но наступило утро, и ему приходится уходить. А как бы хотелось остановить время и заморозить этот момент.
- Доброе утро, - прошептала она, целуя его в плечо.
- Доброе, - Чак отвел от ее лица непослушный локон.
- Только не говори, что ты уйдешь прямо сейчас, - попросила Блэр. – Ты должен позавтракать со мной.
- Малышка, уже полдесятого, - Чак бросил взгляд на часы, с грустью отмечая, что время неумолимо бежит вперед. – Я должен быть в аэропорту в одиннадцать.
Впрочем, Блэр не прониклась спешкой. Она прижалась к нему крепче, решая действовать эгоистично и не отпускать его как можно дольше.
- Есть шанс, что если ты опоздаешь, твой отец улетит без тебя? – в голосе Блэр прозвучала надежда.
- А потом мне придется работать официантом, - Чак слабо улыбнулся. – Или разносчиком газет. Или курьером.
- Обещаю, я всегда буду завтракать в кафе, в котором ты будешь работать, и оставлять щедрые чаевые.
- Я-то думал, ты устроишься работать вместе со мной, - Чак не смог удержаться от улыбки. – Форма тебе пойдет.
- Мне идут любые короткие юбки, - Блэр приподнялась на локте. Не хотелось терять ни одно из этих драгоценных мгновений, Чак вот-вот уйдет, и она не увидит его еще семь долгих дней. Внезапно она поняла чувства Джульетты, знающей, что Ромео должен уехать. – Уходишь ты? Еще не рассвело. Нас оглушил не жаворонка голос, а пение соловья. Он по ночам поет вон там, на дереве граната. Поверь, мой милый, это соловей! – грустно продекламировала она.
Чак улыбнулся. Конечно, он узнал ее любимое произведение. Блэр столько раз заставляла их пересматривать фильм Франко Дзеффирелли, что этот диалог выучил даже Нейт, который признавал у Шекспира лишь сонеты. Интересно, она сейчас очень удивится?
- Нет, это были жаворонка крики, глашатая зари. Ее лучи румянят облака. Светильник ночи сгорел дотла. В горах родился день и тянется на цыпочках к вершинам. Мне надо удалиться, чтобы жить, или остаться и проститься с жизнью.
Блэр пришла в восторг. Он знает наизусть ее любимую сцену! И это при том, что Чак всегда считал Ромео и Джульетту истеричными подростками с бьющим через край юношеским максимализмом. Он даже гордился тем, что не брал этот томик Шекспира в руки. И вот оказывается не только брал, но еще и выучил наизусть.
- Та полоса совсем не свет зари, - прошептала Блэр, положив голову ему на плечо, - а зарево какого-то светила, что взошло осветить твой путь до Мантуи огнем факелоносца. Побудь еще. Куда тебе спешить?
- Пусть схватят и казнят. Раз ты согласна, я и подавно остаюсь с тобой, - Чак начал перебирать ее волосы, наслаждаясь теплым дыханием на груди. – Пусть будет так. Та мгла – не мгла рассвета, а блеск луны. Не жаворонка песнь над нами оглашает склоны неба. Мне легче оставаться, чем уйти. Что ж, смерть так смерть! Так хочется Джульетте. Поговорим. Еще не рассвело.
Именно, Джульетте так хочется. Ее Ромео должен остаться с ней, а не ехать со злым отцом – главой Монтекки в дальние края. Но эгоистично с ее стороны создавать ему такие проблемы. Блэр поцеловала его над левым соском и подняла голову.
- Нельзя, - с сожалением прошептала она. – Нельзя. Скорей беги: светает. Жаворонок-горлодер своей нескладицей нам режет уши. А мастер будто трели разводить. Не трели он, а любящих разводит. И жабьи будто у него глаза. Нет, против жаворонков жабы – прелесть! Он пеньем нам напомнил, что светло и что расстаться время нам пришло. Теперь беги: блеск утра все румяней.
- Румяней день, и все черней прощанье, - Чак тяжело вздохнул и сел.
Блэр перевернулась на живот, следя за тем, как он одевается. Хотелось плакать, но она отчаянно сдерживалась. Боже мой, ведь только неделя впереди! Всего-то семь дней, но сейчас ей казалось, что это вечность. И когда же она успела к нему настолько привязаться?
Одевшись, Чак наклонился над ней, целуя в лоб. Приподнявшись, Блэр поймала губами его губы, не желая довольствоваться только этим. Чак позволил ей углубить поцелуй, но через несколько секунд отстранился, тяжело дыша.
- Малышка, я так никогда не уйду.
- Может, я этого и хочу, - Блэр улыбнулась, изо всех сил стараясь скрыть грусть.
- Так и думал, - Чак не смог сдержать торжествующую ухмылку.
В лучших традициях Шекспира раздался осторожный стук в дверь. Дорота все-таки сумела пережить, что Чак остается ночевать в пентхаусе и даже не отравила его ужин, узнав, что ночует он в комнате мисс Блэр. Но, по-видимому, она не собиралась позволять ему оставаться дольше, чем положено.
- Все, мне пора, - Чак с усилием отошел от кровати.
Блэр накинула одеяло на плечи, ей внезапно стало холодно. Затем, опомнившись, она схватила халат и торопливо вскочила, накидывая его на себя. Еще один поцелуй, последний.
Под присмотром строгой Дороты они спустились вниз, и только у лифта Блэр удалось исполнить свое намерение. Взгляд Дороты резал не хуже ножа, Чак даже оробел в ее присутствии. Блэр была уверена, что она ничего не скажет Элеонор, но сама Дорота была не в восторге оттого, что мисс Блэр стала такой взрослой, а главное, с кем? С Чаком Бассом, лучшим другом мистера Нейта. Что же на это скажет мистер Нейт?
Блэр же о Нейте не думала совсем. Она не отводила взгляда от Чака до тех пор, пока двери лифта не закрылись. Может, стоило поехать с ним в аэропорт? Правда, тогда он точно бы никуда не уехал.
Девушка начала подниматься по лестнице, готовясь к одной из самых тоскливых недель в своей жизни. Порой ей хотелось разучиться любить, ведь тогда жизнь стала бы намного проще.

Выходные всегда должны быть волнующими и приносить массу положительных эмоций. Это долгожданный отдых, который планируется заранее, а может, и нет, но от этого он не менее прекрасен. Для Блэр же выходные слились в одно огромное серое пятно. Даже приезд Элеонор не исправил ситуацию.
Блэр закрылась в комнате и, наплевав на фигуру и тем паче на булимию, килограммами поглощала пирожные Дороты, просматривая свои любимые фильмы и перечитывая книги Джейн Остин. В субботу днем к ней наведалась чувствовавшая себя просто невероятно виноватой Серена (естественно, о продолжении отношений с Хамфри и речи не шло, Серена даже решила, что вполне сможет прожить и без его тонкого юмора), которая попалась под горячую руку. Узнав все подробности скандала, Блэр пришла в ярость, поклявшись уничтожить Хамфри. Серена еле унесла ноги, успев пискнуть, что позвонит. Впрочем, Блэр, обидевшись, не поднимала трубку и не отвечала на сообщения.
Нейт уж подавно не выходил на связь, Блэр даже не пыталась ему дозвониться. Скорее всего, он тоже заперся у себя дома и переживает происходящее в обнимку с любимым плеером и бутылкой коньяка или джина. Ему нужно подумать и попытаться как-то принять то, что произошло. Блэр уважала его право на одиночество да и чувствовала, что сейчас они не скажут друг другу ничего конструктивного.
С Чаком они перебрасывались сообщениями, Блэр изо все сил старалась уверить его, что она весело проводит время, не раскрывая правды о том, что сидит в кровати вся перемазанная кремом к вящему ужасу Элеонор и пересматривает “Леди Гамильтон”. С одной стороны, это смотрится ужасно жалко, и это Королева “Констанс Биллар”. Но с другой ее же никто не видит (кроме матери, которая уже объявила, что поседеет, и Дороты, которой Блэр запретила пускать кого бы то ни было) и хотелось расслабиться. Где еще, как не дома, можно снять маску? Да и кроме того, честно говоря, Блэр даже находила в своих страданиях какое-то извращенное удовольствие, представляя себя героиней своих любимых романов.
Девушка выключила телевизор не в силах больше смотреть фильмы и поставила в Winampe “случайный выбор трека”. Нет, весь мир словно бы сговорился против нее, вредный плеер выбрал одну из самых пронзительных песен Лары Фабиан. Ну почему именно “Je T'Aime”? В плей-листе ведь есть и другие, менее напоминающие о любви песни.
Блэр бросила взгляд на телефон на тумбочке. Между Нью-Йорком и Прагой шесть часов разницы, сейчас в Нью-Йорке одиннадцать часов вечера, значит, в Праге – пять. Интересно, чем сейчас занимается Чак? Может, у него деловая встреча, а может, он в номере или гуляет по городу. Блэр и хотелось позвонить ему, но она была уверена, что если услышит его голос, то разрыдается. А он должен думать, что у нее все просто замечательно.
Впрочем, слезы уже потекли. Блэр представила себе вытянувшегося на кровати юношу, глядящего в потолок и думающего о ней, и ей до боли захотелось к нему. Без Чака прошло всего два дня, а Блэр уже тоскует так, как будто они не виделись два года. Почему, а главное, когда появилось столь сильное чувство? Всю жизнь он был для нее не больше, чем другом ее парня, а сейчас почему-то стал важнее воздуха.
Вошедшая в комнату Элеонор, конечно, не ожидала увидеть этой картины. Полчаса назад она потребовала, чтобы Блэр привела себя в порядок, но дочь, кажется, не сдвинулась ни на сантиметр. Более того, она сидела в кровати, вытирая слезы, хотя не плакала с пятилетнего возраста.
Элеонор всегда хотела видеть свою дочь совершенством. Может, она и требовала от Блэр слишком много, но под ее чутким руководством Блэр медленно и верно становилась прекрасной женщиной. Именно Элеонор помогла ей развить ее чувство стиля, научила ее правилам поведения в обществе, походке, флирту, интригам и прочим женским премудростям. Да, она нечасто бывала дома, но, оказываясь в родном пентхаусе, всегда старалась наверстать упущенное. Сейчас, по прошествии нескольких лет, Элеонор осознавала, что вечные нотации и упреки были неверным путем, вместо этого она лишь потеряла доверие дочери. И сейчас она старалась его завоевать и сделать их отношения немного теплее.
Увидев слезы дочери, она поступила как самая обычная мать, ей и в голову не пришло сказать, что плакать леди не положено. Элеонор обняла Блэр, прижав ее к себе. Девочка тоскует по Нейту, все-таки она с детства твердила, что выйдет за него замуж. И сейчас важно ей объяснить, что ей не стоит ставить на себе крест из-за того, что Нейт просто не разглядел, какое сокровище находится рядом.
- Дорогая, это не последний мужчина на свете, - Элеонор погладила дочь по волосам. – Будет другой, которого ты полюбишь еще сильнее. И с ним ты будешь куда счастливее, чем была с Натаниелем.
Всхлипывая в плечо матери, Блэр вдруг решила ей сказать о своей тайне. Это же мама, самый близкий человек на свете, она поймет и не осудит. В конце концов, ей же всегда хотелось делиться со своей матери всеми своими тайнами, так почему бы не начать сейчас?
- Я уже счастлива, - Блэр отстранилась, вытирая щеки.
- Непохоже, - Элеонор слабо улыбнулась.
- Просто… у меня уже есть другой, - решилась Блэр.
- И кто же это? – Элеонор пришла в восторг. Она так боялась, что этот разрыв похоронит в Блэр что-то важное, но, по-видимому, дочка прекрасно справилась.
- Чак, - Блэр прошептала это так тихо, что Элеонор едва расслышала.
- Чарльз Басс? – женщина подняла брови. На смену радости пришел ужас. Да если судить по разговорам ее подруг, он в полиции провел больше часов, чем на свободе. А как же репутация Уолдорфов?
- Да, - Блэр вытерла глаза. – Мама, он замечательный. Самый лучший на свете.
- Блэр, я все понимаю, но ты же знаешь… - начала было Элеонор, но, увидев глаза дочери, осеклась. – Хорошо, а почему же ты плачешь?
- Он уехал, - пояснила Блэр. Боже мой, кто-то на Верхнем Ист-Сайде еще не знает, что Чак уехал.
- Он сбежал? Или переехал в другую страну? – Элеонор не смогла скрыть надежду.
- Нет же, его отец взял его в деловую поездку. А я по нему скучаю, и… - Блэр снова всхлипывала. – Мам, я теперь все время плачу, как будто во мне что-то прохудилось.
Элеонор снова притянула к себе дочь. Блэр, может, сама этого еще не осознала, но со стороны все ясно. Ее девочка влюбилась! Влюбилась по-настоящему, как не любила Натаниеля никогда. Достаточно посмотреть на эти искренние слезы, вспомнить, как она засияла, назвав его по имени… Ох, ну зачем же ее девочке такое испытание? Неужели нельзя было влюбиться в Джереми Бланкфейна, чей отец был, между прочим, президентом “Голдман Сакс”, главного конкурента “Басс Индастриз”, или Уоррена Баффета-младшего, сына президента “Беркшир Хэтэуэй”, которые тоже учатся в “Сент Джуд” и с которыми дружит Натаниель?
- Мне страшно, мам, - прошептала Блэр. – Я никогда не испытывала такого раньше. Такое чувство, что если он не вернется, весь мир обрушится.
- Это и есть первая любовь, дорогая, - Элеонор поцеловала дочь в висок. – Радость встреч и слезы в подушку.
- Этого не может быть, - девушка неверяще покачала головой. – Все началось совсем недавно, я не могла так быстро влюбиться.
- Порой для этого достаточно одного мгновения, - Элеонор, улыбаясь, смотрела на Блэр и видела себя в семнадцать. Она ведь тоже когда-то рыдала в плечо матери, отказываясь верить, что влюбилась в плохого мальчика Гарольда Уолдорфа.
- Я думала, для этого нужны годы.
- Нет, глупенькая, это случается быстро, но проходит долго. Иной раз от этого так и не оправляешься.
- Ты все еще любишь папу? – Блэр снова уткнулась в плечо матери.
- Я всегда буду его любить, он – важная часть моей жизни и подарил мне тебя, - Элеонор вздохнула. – Но надо жить дальше.
- А вдруг у нас с Чаком будет то же самое? – озвучила Блэр свой главный страх.
- Не позволяй тому, что случилось у нас с Гарольдом, влиять на твою жизнь, - велела Элеонор. – У вас все будет по-другому. Если он решит, что ему больше по душе его жуткий образ жизни… что ж, так тому и быть. Но в этом случае он совершит свою самую главную ошибку в жизни.
- Почему?
- Потому, что такое сокровище, как ты, нельзя упускать. Я горжусь тобой, моя маленькая, ты – мое лучшее произведение.
Блэр расплылась в улыбке как Чеширский кот. Сколько же лет она ждала от матери этих слов, страшно подумать.
- Мам, а ты не сердишься, что это Чак?
- Ну что сказать, конечно, я в ужасе. Но раз уж ты влюбилась, с этим ничего не поделаешь. Мне остается только смириться и молиться за него, чтобы он не причинил тебе вреда. Элеонор Уолдорф страшна в гневе.
Девушка усмехнулась. Она была права, мама никогда не осудит. Ведь если подумать, все эти вечные нотации и сравнивание ее с Сереной были ради ее же блага. Без Элеонор Уолдорф Блэр не стала той, кто она сейчас.
- Мам, я люблю тебя, - прошептала она.
- Я тоже люблю тебя, моя маленькая.
Моя маленькая… Как же давно мама не называла ее так. И пусть она порой бывает занудной, надоедливой и очень строгой, но это ее мать и другой у нее не будет. Блэр прижалась к матери, чувствуя, что понемногу успокаивается. Конечно же, Чак вернется, но если вдруг он найдет себе красивую чешку и навсегда останется в Чехии, жизнь Блэр остановится.

Для Барта Басса не существовало выходных, вечеров, праздников и тому подобной ерунды. Нет, он, конечно, развлекался (о, о его развлечениях, включающих в себя особу женского пола, ходили легенды), но на первом месте для него стояла работа, чего он и от других требовал. Поэтому Чака совсем не удивляло, что бедные чешские партнеры (на данный момент будущие) оставили свои семьи в выходные и покорно просиживали в душном офисе, пока дотошный Барт разбирал каждый пункт договора.
Сам Чак сходил с ума от скуки, пытаясь флиртовать с секретаршей президента компании и лениво интересуясь, осталось ли от него что-то прежнее. Кажется, нет, девушка проигрывала Блэр по всем статьям, и Чак скоро потерял к ней интерес.
Завершение переговоров (к ужасу Чака это был только первый этап) решили отметить в ресторане. Самым оптимальным показался “Lvi Dvur”, расположенный у Пражского Града. Чак с удовольствием бы поехал в отель, но отец настоял, чтобы он ехал с ними. Чак до сих пор не понимал сути всей этой поездки, пока ничего нового он не увидел. Пройдет всего несколько лет, и он будет с благодарностью вспоминать отца, преподавшего ему в этот день несколько важных уроков. Опыт, полученный в поездке, поможет Чаку не растеряться, когда он предпримет свои самостоятельные шаги. Но пока он с досадой думал лишь о том, что вынужден сидеть здесь, а Блэр там наверняка страдает.
Юноша вяло ковырялся в блюде, которое в меню шло под названием “молочный поросенок по-пражски”. В Нью-Йорке сейчас полночь, Блэр наверняка уже легла спать, ей завтра рано вставать в школу. При мысли о том, что завтра ей придется появиться перед этими гарпиями, которых она опрометчиво называла своими подругами, и перед остальными недружелюбно настроенными элементами, а его не будет рядом, заставила Чака содрогнуться. Он уповал лишь на то, что ее не посмеют тронуть, памятуя о том, что Чак Басс сотворит все, что угодно, и не остановится ни перед чем. Ради нее он кинулся на лучшего друга, значит, пойдет на все.
Нейт тоже не звонил, что Чак понимал. Наверно, стоит распрощаться с еженедельными играми в баскетбол, тусовками в номере, вылазками в Европу… Нейт, должно быть, при виде его будет переходить на другую сторону улицы, не то, что разговаривать с ним.
Интересно, он не сказал Блэр что-нибудь похуже того, чем уже отличился? Она ведь ни за что не признается ни ему, ни Серене (тоже проблема, надо бы поговорить с ней и предостеречь, хватит уже ценную информацию докладывать всем и вся), но будет переживать. В который раз Чак почувствовал себя здесь лишним. Он от души пожелал Блэр хороших снов, представляя, как она свернулась калачиком под одеялом. Он бы сейчас лег рядом, обнял ее… Ну что он тут делает?
Чак и не чувствовал, что за ним наблюдает сидящий рядом Барт. Мужчина уже начал жалеть, что взял сына в эту поездку. Мысли Чака все время были где-то далеко, он то и дело уходил в себя, а на лице время от времени появлялась досада. Так от него толку не будет никакого, мальчишка думал о чем угодно, только не о бизнесе. А ведь Барт и правда счел, что ему будет это интересно. Но Чак был занят чем-то своим, причем настолько явно, что это даже пугало.
Честно говоря, Барт был уверен, что ему придется бегать по всем кабинетам, разыскивая сына, обжимающегося с очередной юбкой. Чак действительно пофлиртовал с хорошенькой брюнеточкой в компании, но через некоторое время забыл о ней напрочь. И если прибавить к этому еще и то, что Барт уже которое утро не застает в его постели обнаженных дамочек, то становится ясно: у сына что-то случилось, и это не банальное последствие бурной вечеринки.
- Что с тобой происходит? – отвлек он сына от раздумий. Чак выглядел так, словно размышляет о судьбах мира.
- Ничего, - Чак вздрогнул. Он ответил раньше, чем задумался над смыслом вопроса, сработала привычка. Для Барта у Чака всегда все нормально и все путем.
- Не обманывай меня, сын. Ты сам не свой в последние дни. Что стряслось? Ты чем-то болен? Или кто-то через девять месяцев принесет нам подарок?
- Нет, все нормально, - Чак отмахнулся, снова уходя в себя. Ему и хотелось поделиться с отцом тем, что произошло, но у них были не те отношения.
- Разругались с Натаниелем? – Барт сделал глоток виски. По тому, как вздрогнул сын, он понял, что попал в самую точку.
- Да, - неохотно буркнул Чак. И кто бы мог подумать, что отец такой проницательный?
- Из-за женщины? – из-за чего еще могут поругаться мальчишки в их возрасте?
Чак угрюмо промолчал. Да, из-за женщины, самой лучшей, которую Натаниель так и не оценил.
- Чак, вы дружите не первый год. Ты согласен потерять друга из-за увлечения?
- Это не увлечение! – взвился Чак. Он точно знал, что то, что он чувствует к Блэр, не мимолетный интерес, как ко всем остальным, а нечто гораздо более глубокое.
Барт наконец сложил два и два. Все обрело смысл: и его меланхоличная задумчивость, и полное отсутствие интереса к хорошеньким женским мордочкам, и то, что он не выпускает телефон из рук… Он чуть не уронил вилку. Его сын… влюбился?!
- И кто же она? – как можно равнодушнее поинтересовался он, стараясь скрыть ликование. Ведь это значит, что сын все-таки начал взрослеть, а он-то боялся, что этого никогда не произойдет.
- Блэр, - буркнул Чак, не поднимая глаз от тарелки.
Барт наморщил лоб, вспоминая девушку. Блэр, по его сведениям, была девушкой Натаниеля, они столкнулись пару-тройку раз. В памяти встала невысокая хрупкая девушка с каскадом каштановых локонов и огромными карими глазами. Он слабо улыбнулся, когда он увидел девушку в первый раз, ему на ум почему-то пришел олененок Бемби. Однако при более детальном рассмотрении Барт понял, что она далеко не так наивна и мила, как может показаться на первый взгляд. В принципе, этого следовало ожидать, достаточно вспомнить, с какой неприязнью Чак смотрел на объятия Нейта и Блэр.
- Ну что ж, достойный выбор, - озвучил он свой вердикт. – И что же ты к ней чувствуешь?
Чак смял салфетку. В принципе, то, что он к ней чувствует, он уже определил давно, и это его даже не шокировало. Но как же трудно сказать это вслух! Ведь пока мысль не прозвучала, можно притвориться, что ее как бы и нет. Да и как отреагирует отец? Скажет бросить эти глупости и думать побольше о бизнесе и своем будущем?
- Я влюблен в нее, - тихо сказал Чак, неожиданно смутившись.
- Значит, не отпускай ее, - посоветовал Барт. – Она из того типа женщин, которых нельзя упускать.
Юноша не верил своим ушам. Отец его удивил, во-первых, Чак был уверен, что он не помнит, кто такая Блэр Уолдорф, а во-вторых, по мнению Чака такие чувства, как любовь, были Барту недоступны. Однако Барт не только вполне представлял себе Блэр, но и поддержал сына.
- Она чем-то напоминает мне твою мать, - Барт опустил стакан с виски на стол. – Такая же изящная и грациозная.
- Ты никогда мне про нее не рассказывал, - Чаку казалось это несправедливым.
- Придет время, и я расскажу, - пообещал Барт. – Когда буду готов.
Сейчас отец был совсем другим, не тем холодным злым человеком, которого Чак всегда знал, а тем, кем Чак и хотел его видеть. Если бы только он остался таким, глядишь, Чак и научился бы ему доверять, и их отношения стали бы нормальными. В конце концов, нельзя же обкрадывать себя из-за мелочных обид.
- Здесь в Чехии делают потрясающие гранатовые украшения, - как бы невзначай обронил Барт. – В конце недели съездим к ювелиру, которого посоветовал мне Джеймс.
Чак только представил себе сияющее от восторга лицо Блэр, когда она будет рассматривать привезенное специально для нее украшение, и его желудок сделал сальто. Нет, он привезет ей комплект, тогда радости будет в несколько раз больше.
А Барт смотрел на мечтательное лицо сына и едва сдерживал смех. Это выражение лица просто бесценно, жаль, при себе нет фотоаппарата. Надо же, Чак стал уже совсем взрослым, влюбился в первый раз… Барт ему даже немного завидовал, у него столько еще впереди, а пока он переживает первый восторг взрослого чувства. Главное, чтобы мисс Уолдорф его теперь не оттолкнула. Он сделал про себя отметку, что с ней надо бы поближе познакомиться и узнать о ее намерениях, и вернул свое мнение к обсуждению условий договора. Любовь любовью, а бизнес на первом месте.

Каждый негативные эмоции переживает по-разному. Кто-то пьет, кто-то забывается в наркотиках, кто-то едет в модный клуб, а кто-то забивается в укромный уголок, надеясь, что о нем забыл весь мир. Нейт Арчибальд был из последней категории, с детства он заучил, что нет места безопаснее, чем его комната. И именно здесь он переживал открывшуюся правду.
Злость прошла, остались горечь, боль и непонимание. Он вспоминал, как ему было хорошо с Чаком, с Блэр, как они весело проводили время вчетвером… Ну зачем они все так осложнили? А может, все осложнили они с Сереной? Все это так сложно и, черт побери, непонятно. Нейт закурил, ничуть не заботясь о том, что по комнате разлился сладковатый характерный запах. Пошли все к черту, он страдает!
В дверь робко поскреблись. Странно, мама с отцом обычно врываются без стука (за последние два дня они сделали доброй традицией заглядывать к нему хотя бы раз в час, забыв на время о собственных проблемах и надеясь, что он все-таки расскажет, почему имена Чака и Блэр вызывают у него неконтролируемый приступ ярости), а горничные стучат куда увереннее. Быть может, Блэр пришла вымаливать прощение. Чак-то точно не придет, он сейчас в Чехии.
- Войдите, - лениво позвал Нейт, выпуская струю дыма в потолок.
Он лежал, не поворачивая головы, уверенный, что в дверном проеме стоит Блэр, которую он сейчас видеть не хотел. Нейт буквально подскочил от удивления, когда рядом робко примостилась Серена.
- Серена! – он резко втянул в себя дым и закашлялся. – Что ты здесь делаешь?
Да, Серена все-таки на это решилась. После леденящего кровь разговора с Блэр она просидела в номере полтора дня, размышляя над тем, идти ли просить прощения у Нейта. Воскресным вечером она не выдержала и, резво одевшись, поехала к дому Арчибальдов. Пусть он накричит, пусть скажет, чтобы она больше никогда не появлялась в его жизни, но неизвестность хуже всего.
- Я… я пришла поговорить, - пролепетала она, вглядываясь в лицо юноши. – О том, что случилось во дворе.
- Да, нам теперь не о чем разговаривать, - Нейт сел и затушил косяк. – Скажи, весело было смеяться за моей спиной?
- Я не смеялась! – выпалила Серена, придя в ужас от такого предположения.
- Значит, еще хуже, жалела, - Нейт встал и распахнул окно. Последние часа три он смолил обычные сигареты и только сейчас решился выкурить косячок. Так ведь даже докурить не дали.
- Нет… то есть да, - Серена запуталась, глядя в спину юноши, который смотрел на скованную холодом зимнюю улицу, не поворачиваясь к ней. – Нейт, понимаешь, все это было слишком… сложно. Это был не мой секрет…
- Который ты рассказала Хамфри, а, между прочим, его это не касается никоим образом, - плечи Нейта опустились. Пожалуй, молчание Серены ранило больше всего.
- Я совсем этого не хотела, просто так получилось, - девушка опустила голову, муки совести стали совсем невыносимы. – Прости меня, пожалуйста.
- Я не понимаю, почему они так поступили, - Нейт ни к кому особенно не обращался.
- Нейт, они нравятся друг другу, - Серена ухватилась за смену темы. – Понимаешь, это как… настоящее чувство.
- Вот только не надо мне рассказывать про большую и чистую любовь, ладно? – Нейт резко обернулся к ней. – Блэр не заботит никто, кроме ее драгоценной персоны, а Чак не способен ни на что, кроме похоти. Ты говоришь с человеком, который своими глазами видел, как он залез в кровать к Джорджине, которая напилась до такой степени, что заблевала всю кровать прямо во сне, и принялся ее лапать.
- Нам было по тринадцать, Нейт, - грустно сказала Серена. – И нам с тобой тоже гордиться нечем. Если ты помнишь, именно мы первыми растоптали Блэр.
- Мы были пьяны, не отдавали себе отчета в своих действиях!
- Это не оправдание и ты это знаешь, - отмахнулась Серена. – Не вини их, тем более что сам виноват не меньше.
- То есть это я надоумил Блэр лечь под Чака? И это я предложил ему с ней перепихнуться?
- Нейт, ты сделал очень многое, что подтолкнуло Блэр к Чаку. Знаешь, я его терпеть не могу, но каким-то образом ему удается делать ее счастливой.
- А это, несомненно, повысит мою самооценку, - проворчал Нейт, отходя к письменному столу. На нем лежала фотография в разбитой рамочке. Он и Чак на прошлогодних Потерянных выходных.
- Ты найдешь девушку, которая будет так же счастлива с тобой, - пожала плечами Серена. – Просто это не Блэр. И потом, они на самом деле не виноваты, Блэр, например, пыталась сопротивляться до последнего.
- Слабенькие вышли попытки. Действительно, устоять перед Чаком еще не удавалось никому, - Нейт сел за стол. – Она ведь любит быть единственной, почему же сейчас согласилась быть очередной?
- Нейт, ты и сам знаешь, что это не так, - Серена едва сдержалась, чтобы не подойти и не обнять. Он выглядел таким потерянным. – Ты тоже заметил эти изменения в Бассе.
- Знаешь, что самое поганое? – признался Нейт. – Заметил. Я еще думал, что к нему применили электрошок или он напоролся на любительницу садомазохизма, которая хорошенько его выпорола.
- Да, ему не помешало бы, - Серена слабо улыбнулась.
- Теперь ему уже такую и не подсунешь, - Нейт тяжело вздохнул. – Серена, если ты не против, я лягу спать пораньше.
- Да, конечно, - Серена поняла намек. Он просто не хочет ее больше видеть. – Ты простишь меня?
- Может быть, - Нейту не хотелось задумываться об этом прямо сейчас. Ему вообще ни о чем не хотелось думать.
Серена подошла к двери, бросив на него последний взгляд. В который уже раз она подумала, как было бы замечательно, если бы Нейт перестал злиться и предложил бы ей встречаться. Они снова проводили бы время вчетвером (ладно, так уж и быть, Басса тоже можно допустить) и им бы снова было легко и весело. Быть может, все эти парни в ее жизни, лиц и имен которых она уже сейчас и не вспомнит, были как раз потому, что Нейт встречался с Блэр? И с Дэном она согласилась тогда встретиться именно из-за того, что была уверена, что только помешает Блэр и Нейту? В любом случае, время показало, что это была ошибка.
Она закрыла за собой дверь, стараясь не представлять себе идеальное будущее, где они с Нейтом были бы вместе. Осколки несбывшихся надежд могут поранить сильнее всего.
А Нейт снова вытянулся на кровати, выбрасывая из головы все мысли о Блэр, Чаке и Серене. В конце концов, ему осталось терпеть их всего полтора года, а потом он даже на их фотографии в журналах смотреть не будет.
Через несколько часов снова встанет солнце, и начнется новый день. Кто-то будет стараться, чтобы все осталось по-прежнему, кто-то будет старательно не замечать никого вокруг, кто-то будет переживать муки совести, а кто-то сходить с ума от беспокойства. Но пока все четверо даже думать не хотели, что их ждет в будущем.

1. Ресторан, где ужинали Барт и Чак.

2. Комната Нейта.

До Блэр Уолдорф в "Констанс Биллар" было три Королевы, вот только их правление ничем особенно не запомнилось. Первой была Марта Финк, дочь Ларри Финка, предшественника Барта Басса на посту самого влиятельного человека на Уолл-стрит. Конечно же, сей почетный титул она получила не путем сложных интриг, а по праву происхождения. Никому и в голову не пришло оспаривать ее право стать Королевой "Констанс Биллар". Она передала титул Джорджине Блумберг, дочери мэра Нью-Йорка (тут тоже вопросов особенно не возникло). Ну а третьей была Серена Ван дер Вудсен, заслужившая право называться Королевой благодаря веселому беззаботному характеру. После ее неожиданного отъезда Королевой стала Блэр не только потому, что она была лучшей подругой Серены, но и потому, что ловко вывела из строя конкуренток. Уолдорфы были хорошо известны, но далеко не так влиятельны, как те же Ганги или Гроссы, да и характерец у мисс Уолдорф был, прямо скажем, еще тот. Но она завоевала титул и долгое время ее враги боялись слово молвить поперек. Да и сейчас, честно говоря, было боязно.
Правление Блэр стало самым ярким не только потому, что пришлось на появление на арене великой и ужасной Сплетницы, но и потому, что она привнесла в жизнь "Констанс Биллар" огромное количество маленьких традиций, неисполнение которых вело к очень серьезным последствиям. Например, завтрак на ступенях "Метрополитена" или посиделки в кафе-мороженом за столиком у окна и только у окна. Да и сей скандал должен был стать достойным украшением правления Блэр Уолдорф.
Это утро было, так сказать, моментом истины. Придут ли фрейлины к "Метрополитену"? И если придут, промолчат ли и будут дальше ей подчиняться? Или придут исключительно для того, чтобы ее свергнуть? Блэр, честно говоря, страшилась последнего варианта развития событий, если это все-таки случится, ей просто не на кого рассчитывать. Серена, конечно, ее не бросит, но толку от нее, как от козла молока. Те, кто считал, что Серена стерва, очень быстро разочаровывались. Она, конечно, поможет Блэр, если что, но не дай Бог решит ей помочь и сделать что-то самостоятельно. Да и от унижений ее сейчас никто не защитит. Не то, чтобы Блэр был жизненно необходим этот защитник, но хотелось бы, чтобы он был рядом.
Она быстрым шагом шла к "Метрополитену", и боясь, и предвкушая то, что она может там увидеть. Блэр не терпелось броситься в бой и наглядно показать, что она - Королева, но вместе с тем она предпочла бы, чтобы этого не понадобилось. Но нет, бороться все-таки придется, возле музея фрейлин не было. Точнее, они сидели на обычном месте, но уже открыли йогурты, а на месте Блэр сидела… Пенелопа. Серена, в кои-то веки не опоздавшая, грустно сидела в одиночестве в некотором отдалении от них.
Блэр прищурилась и невозмутимо поднялась по ступенькам. Девушки напряглись, ложечки застыли в воздухе, а Пенелопа вскинула голову, готовая разразиться речью, которую старательно готовила все утро, но Блэр гордо прошла мимо них и села на одну ступеньку выше Пенелопы.
- Никто не имеет права садиться выше Королевы, - возмутилась Пенелопа.
- Вот именно, - Блэр разгладила юбку. - Поэтому ты свободна. А вам лучше помолчать, иначе ваше место займут другие. Желающих предостаточно.
Последнее утверждение относилось к Хейзел, открывшей было рот, и Изабель, которая одобрительно смотрела на нее. Пенелопа вскинулась, едва ли не разбрызгивая яд по сторонам.
- Но Королева здесь я, - озвучила она свое главное устремление. - А ты сброшена с трона.
- В твоих мечтах, моя дорогая, - Блэр открыла йогурт. - Королева по-прежнему я, а ты теперь внизу пищевой цепочки.
- Но, Блэр, с твоим-то беспорядком в собственной жизни, - голос Хейзел прозвучал едва ли не умоляюще. - Куда тебе быть Королевой?
Блэр окинула ее ледяным взглядом, отчего Хейзел подавилась.
- Мой беспорядок в жизни тебя касается меньше всех, - отрезала она. - Тем более что ныне все в идеальном порядке. Просто я теперь встречаюсь с Чаком.
Она пошла ва-банк. Спорить с девушкой Чака Басса… ну какая дура на это решится? Теперь уже подавилась Кати, давно положившая глаз на Чака, насколько знала Блэр. Блэр же мысленно взмолилась, чтобы он простил ее, когда приедет. Уезжал свободным человеком, возвращается парнем Блэр Уолдорф. Она до дрожи боялась, что он будет не рад услышать эту информацию.
- Правда? - Изабель недоверчиво посмотрела на нее.
- Именно, - Блэр чуть подвинулась, освобождая место только что подошедшей Серене.
- Да все мы знаем, что для Чака отношения длятся одну ночь, - Пенелопа еще попыталась переманить девушек на свою сторону. - Готова поспорить, у него и в мыслях нет, что он с кем-то встречается, тем более с Уолдорф.
- Ты еще здесь? - в голосе Блэр зазвенел металл.
Пенелопа задохнулась, оглядывая теперь уже бывших подруг. Они все оставались подле Блэр, хотя еще пятнадцать минут назад едва ли не присягали в верности ей. Схватив сумочку, она встала и, гордо подняв голову, начала спускаться по ступенькам. Блэр проводила ее насмешливым взглядом, она и правда думала, что сможет занять ее место? О, эта святая наивность.
- Остальные хотят присоединиться к ней? - Блэр поочередно посмотрела на каждую из фрейлин. Девушки опустили головы, делая вид, что их резко заинтересовали их йогурты.
Блэр чувствовала себя опытной укротительницей сейчас. Она щелкнула кнутом, и собачки встали на задние лапки. А особо тявкающую пришлось изгнать из стаи (о чем Блэр совсем не жалела), ведь это цирк Блэр. Именно она здесь кукловод и укротитель, этакий канатоходец на большой высоте. Стоит сделать шаг в сторону, и лететь она будет долго. Но этого они все не дождутся. Кстати, о цирковых клоунах… Что делать с Хамфри? В принципе, можно подождать Чака, Хамфри тогда как раз утратит бдительность.
- Как ты ловко с ними справилась, - восхитилась Серена, перемешивая персиковый йогурт.
- Как всегда, мой светловолосый друг, как всегда, - не удержалась от шпильки Блэр.
- Би, так меня называет Чак, - девушка надулась. – Ты тоже теперь считаешь меня идиоткой?
- Ну что ты, просто иногда твои поступки трудно объяснить. Даже мне, которая знает тебя уже… долго.
- Ну сколько раз тебе говорить? – яростно зашептала Серена. – Я случайно сказала об этом, сама не знаю, как так получилось. И мне очень стыдно, и я прошу прощения.
- Не у меня тебе надо просить прощения, - безжалостно отрезала Блэр. – Это Чак потерял единственного друга по милости Капустной башки.
- Я извинюсь и перед ним тоже, - Серена покаянно опустила голову. – Почему сразу потерял? Что вы, Нейта не знаете? Ему нужно несколько дней, чтобы успокоиться.
- Я вообще не понимаю, почему он злится, почему расценил это предательством, - Блэр зло ткнула ложкой в лимонный йогурт. – Он меня не любил, сам ратовал за то, чтобы мы расстались. А теперь не может пережить, что я счастлива.
- А ты счастлива? – Серена заглянула ей в глаза.
- Да, - Блэр сказала это еще тише, хотя тише, казалось, уже невозможно. – Не сейчас, но когда он приедет…
- Нейт просто боится, что с ним ты не была счастлива.
- Он прилагал очень большие усилия к тому, чтобы я страдала, - саркастично фыркнула Блэр.
- И теперь он мучается угрызениями совести, но вместо того, чтобы сесть и подумать, он предпочитает обвинять вас в том, что вы его предали, - заметив недоуменный взгляд Блэр, Серена хихикнула. – Я сидела с Эриком на некоторых его сеансах психоанализа после… того случая. Кое-что запомнилось.
- Проведи с Нейтом сеанс психоанализа, - Блэр усмехнулась. – Только убеди его извиниться перед Чаком за то, что он его ударил, при всем честном народе.
- Он не хочет со мной сейчас разговаривать, - тяжело вздохнула Серена. – Я пришла к нему домой вчера вечером, но он вежливо меня отшил. А потом я звонила ему утром, но на звонок он не ответил.
- Через полчаса он закончит пробежку, - как бы невзначай обронила Блэр.
Серена недоуменно посмотрела на нее и тут же засияла. Почему бы еще раз не поговорить с Нейтом? Он должен уже перестать злиться, по крайней мере, на нее. А потом Серена заставит его простить Блэр и Чака и все будет, как раньше. Они снова будут веселиться все вчетвером, объедаться пиццей, кататься по городу в лимузине Чака и валяться на лужайке в Центральном парке.
- Я принесу ему кофе, - решила она. – И еще одно, Блэр…
- Что такое? – Блэр насторожилась. Когда Серена говорила таким тоном, это значило, что либо она сейчас скажет: “Блэр, Нейта сбила машина, но в остальном все замечательно”, либо попросит сделать ей одолжение, которое Блэр не понравится.
- Не трогайте, пожалуйста, Дэна. Он уже пострадал за свою глупость, потеряв меня.
- Нет, ты не можешь этого просить, - Блэр покачала головой. – Один просит оставить в покое Дженни, другая беспокоится за Хамфри…
- А причем тут Дженни? – нахмурилась Серена.
- Это она была с Нейтом в тот момент, когда он должен был поздравлять меня с днем рождения. Знаешь, забавно, но присутствие представителей этой семейки как-то слишком сильно ощущается в моей жизни.
- И Нейт попросил тебя не мстить ей?
- Да. А теперь ты просишь оставить в покое Хамфри. Это несправедливо, не находишь? Я, по-твоему, белая и пушистая?
- Да, - Серена радостно кивнула. – По крайней мере, я на это надеюсь.
- Это будет решать Чак, - Блэр рассеянно посмотрела на проносящиеся мимо машины. – Он пострадал больше меня и, уж конечно, больше тебя.
- А ты что будешь делать?
- Все будет зависеть от решения Чака, - отрезала Блэр. – Если он решит уничтожить Хамфри, я ему не завидую, если нет… так и быть, я наступлю на горло собственной песне.
- Это будет великая жертва, Би, - захихикала Серена.
- Почему-то я в этом не сомневаюсь, - пробурчала Блэр и тут же вскинулась, услышав от Изабель слово “скидка”. – Что я слышу, Из? Опять распродажи?
- Да я только на секундочку заглянула, - поспешила оправдаться Изабель. Если она сейчас признается Блэр, что значительно обновила свой гардероб на этой злополучной распродаже, может смело отправляться вслед за Пенелопой.
- Где можно распечатать приглашение? – одними губами прошептала Кати.
- Я тебе в школе сайт напишу, - так же тихо ответила Изабель.
Для Блэр эти перешептывания не прошли незамеченными, и она неодобрительно нахмурилась. Если и было в мире что-то, что она презирала больше Дэна Хамфри, своих фрейлин и бульварных романчиков, так это распродажи. Настоящая леди никогда не унизится до вымаливания скидок, распечатывания приглашений и поиску одежды подешевле. По крайней мере, Грейс Келли никогда бы так не поступила.
Серена не стала слушать лекцию о вреде распродаж для современного общества, сама она ими не брезговала. Если она хочет подловить Нейта, ей стоит поторопиться. Девушка поднялась на ноги и побежала вниз по ступенькам, сверяясь с часами. У нее есть еще двадцать минут на то, чтобы купить кофе в “Старбакс” и добежать до Центрального парка.
В глазах Блэр читалась легкая зависть, когда она провожала взглядом Серену. У них с Нейтом все только начиналось и в их отношениях и в помине не было таких сложностей, как у Блэр с Чаком. Это только на первый взгляд все просто, им не нужно больше прятаться и они могут со спокойным сердцем объявить себя парой, да вот только что будет, если Чак не захочет терять свободу или поймет, что ему надоели их так называемые отношения. Или выяснится, что она привлекала его исключительно, как девушка друга, этакий запретный плод, а сейчас, когда она свободна, она уже ему не нужна. Наверно, все-таки зря она сейчас сказала, что они с Чаком встречаются, мало ли как все может обернуться в будущем. Все это сложно, но Блэр была уверена, что именно так все и должно быть.

Центральный парк был залит лучами зимнего солнца. Прохожие оглядывались на красивую светловолосую девушку с двумя стаканчиками кофе в руках, которая беззаботно улыбалась солнцу и окружающим. Глядя на нее, можно было сказать только одно, она влюблена и влюблена всерьез.
Серена села на скамейку, возле которой обычно заканчивал свою пробежку Нейт. Именно здесь состоялся исторический разговор Блэр и Нейта, но этого она, конечно, не знала. Девушка грела руки о стаканчик капучино, оглядываясь по сторонам. Нейт должен был уже вот-вот появиться. А пока она решила поиграть в свою любимую игру.
Вот идет пожилая пара, они, наверно, поженились, когда им было по восемнадцать лет и уже тридцать лет живут вместе. Муж до сих пор влюблен в жену так же сильно, как и до свадьбы, а она с бесконечной нежностью готовит ему вкусные завтраки по утрам. А вот плачущая девушка, должно быть, ей только что признался в любви тот, от кого она этого ждала. А там мальчик тянет свою маму к каруселям, но она уговаривает его пойти дальше, ведь у них еще много дел. Но он упирается, требуя, чтобы мама пошла с ним на карусели прямо сейчас, искренне не понимая, почему все эти дела нельзя переделать немного позже. Она вздыхает и идет с ним к каруселям, мальчик, радостно смеясь, побежал впереди нее.
- Серена? – к ней подбежал чуть покрасневший юноша. – Не ожидал.
- Нейт, - Серена просияла радостной улыбкой. – Доброе утро.
- Доброе, - Нейт не ответил на улыбку. – Что ты здесь делаешь?
- Я… я надеялась, что ты уже не злишься, - улыбка Серены увяла. – Принесла тебе кофе.
- За кофе спасибо, а насчет злости… - Нейт выключил ай-под. – Не знаю даже, что тебе и сказать.
- Значит, я зря пришла, - Серена встала.
- Нет, почему? – Нейт взял стаканчик с эспрессо и вдохнул кофейный аромат. Наверно, теперь всегда запах кофе будет ассоциироваться у него с солнечным зимним днем и такой же солнечной девушкой напротив. – Я рад тебя видеть.
- Правда? – Серена снова радостно улыбнулась.
- Правда, - Нейт сел на скамейку и похлопал ладонью рядом с собой. – Я надеюсь, ты не замерзла?
- Нет, сегодня не очень холодно, - Серена опустилась рядом. Она отчаянно искала тему разговора, которая не касалась бы Блэр и Чака, Нейт сейчас явно не в настроении это обсуждать. – Чем думал заняться сегодня?
- Во-первых, появиться на уроках, - Нейт усмехнулся. – А потом… не знаю, может, завалились бы куда-нибудь с парнями. А что, есть предложения?
- Я видела, что открыли каток, - Серена пожала плечами.
- Но ты же не умеешь кататься на коньках, - Нейт едва не подавился кофе.
- Неправда, - возмутилась Серена, откинув непослушную прядь волос от лица. – Я катаюсь не хуже Саши Коэн (известная американская фигуристка – прим. авт.).
- Ну да, - Нейт скептически ухмыльнулся. – Проверим?
Серена с готовностью вскочила. На коньках она действительно чувствовала себя несколько неуверенно, но Блэр хотя бы научила ее держать равновесие. Конечно, двойной аксель она исполнить не могла, но уже почти не падала. Нейт же так давно не был на катке, что она надеялась не только поразить его своим мастерством, но еще и оказаться на льду куда лучше его.
Нейт был явно впечатлен ее искусством завязывать шнурки на коньках. Девушка уверенно вышла на лед и, оттолкнувшись от бортика, проехала целый метр. Она триумфально оглянулась на Нейта и… оказалась на льду.
- Это было эффектно, - Нейт подъехал к ней, протягивая руку. – Может, ты не будешь предпринимать самостоятельных попыток?
- Я умею кататься, - Серена поднялась, ноги предательски заскользили в разные стороны.
- Нет уж, я тебя теперь не отпущу, - отрезал Нейт. – Еще не хватало, чтобы твоя мама потом предъявила мне претензии за искалеченную дочь.
Было что-то странное в ощущении его руки на ее талии, электрическое покалывание разливалось по всему телу, даже сквозь одежду она чувствовала тепло его ладони. С Дэном такого никогда не было, Серене вспомнилось, как он обнимал ее в бильярд-клубе. Было ощущение новизны, чего-то неизведанного, чего с ней никогда не было. Симпатия к Дэну была куда сильнее, чем ее чувства к тем, что были до него. Однако, как это бывает с ярким огнем, ее чувства быстро перегорели, и все то, что совсем недавно так ее восхищало, теперь стало раздражать. Нейт же, в отличие от Дэна, принимал ее такой, какая она есть, от него не нужно было скрывать свое прошлое, боясь ненароком упомянуть что-то компрометирующее. И почему-то Серена была уверена, что он никогда в ней не разочаруется, в отличие от Дэна, придумавшего себе образ идеальной девушки, нежной принцессы. Открывая, что Серена не слишком соответствует его Мечте, в этом он ее и обвинил. У Серены же и так за плечами было достаточно грехов, чтобы она себя чувствовала виноватой еще и за это. Зато с Нейтом не было таких проблем, он знал ее с детства и видел достаточно, чтобы знать, Серена вовсе не ангел и не хрустальная куколка.
- Главное, избавиться от страха, ты не упадешь, - Нейт медленно заскользил по льду, поддерживая Серену за талию и за руку. – Я не дам тебе упасть.
- А я и не боюсь, - расхрабрилась девушка, однако, не решаясь высвободиться из его рук.
- Теперь давай вместе. Сначала левая нога, вот так, верно, теперь правая. Эс, не дергайся, ты не упадешь.
- Я знаю, ты ведь не дашь мне упасть, - Серена старательно повторяла его движения.
- Даже не знаю, отпускать тебя или нет, - Нейт крепче ее обнял.
Серене совсем этого не хотелось. Женская хитрость – великая вещь, и девушка намеренно резко дернула ногой, отчего потеряла равновесие. Она уже начала было совсем неизящно опускаться на лед, но Нейт тут же обхватил ее крепче за талию и прижал к себе. Да, он злился на нее все выходные, но Серена обладала одним замечательным качеством, на нее нельзя было долго сердиться. Еще в субботу Нейт был уверен, что в жизни не будет разговаривать с ней снова, но когда она улыбнулась ему, сидя на скамейке… В душе словно что-то перевернулось. Рядом с ней не хотелось думать о проблемах, причинах так называемых отношений Блэр и Чака, принимающем наркотики отце, который вот-вот должен был сесть в тюрьму, целыми днями плачущей маме и несделанном докладе по истории. Хотелось просто глупо улыбаться и не отпускать ее из объятий. Они совершенно по-детски захихикали.
- Держишься? – для пущей надежности Нейт подхватил Серену под локоть.
- Вроде как, - обретя равновесие, Серена выпрямилась. – Раньше я каталась куда лучше.
- Охотно верю. Ну что, до бортика и закончим экзекуцию?
- Не-ет, давай еще кружочек, - взмолилась Серена.
- Еще кружочек? Ну, сама напросилась, - Нейт поехал чуть быстрее.
- Нейт, помедленнее, я не успеваю, - девушка засмеялась, пытаясь повторить его движения.
- Постарайся продержаться на одной ноге как можно дольше. Да и движения должны быть плавнее. Так, теперь переноси вес на левую ногу, иначе мы впечатаемся в бортик.
Первый поворот прошел успешно, трудности начались на втором. Серена не успела приготовиться и она уже ждала удара о бортик, как Нейт притормозил. Они плавно подъехали к бортику, и Серена схватилась за него одной рукой.
- Если хочешь, могу дать еще один урок совершенно бесплатно, - Нейт отпустил ее к разочарованию обоих. – Хотя нет, за… поцелуй.
Серена с веселым изумлением посмотрела на него. Подобные заявления были, скорее, в стиле Чака (в случае, если девушка ему казалась достойной того, чтобы потянуть время и ухаживать за ней целых два дня). Нейт же, как правило, предпочитал полагаться на инициативу девушки, не делая ей каких-либо предложений. По крайней мере, так ей говорила Блэр. Но вот сейчас Нейт дерзок и даже в каком-то смысле нахален.
- Ну что ж, а почему нет? – Серена лукаво улыбнулась, отмечая про себя, что он не уточнил, какой именно должен быть поцелуй.
- В таком случае требую аванса.
Серена подъехала к нему ближе и уже потянулась к его губам… но в последний момент коварно чмокнула в щеку. Отстранившись, она улыбнулась обескураженному лицу парня.
- Не совсем то, на что я рассчитывал, - Нейт поднял брови.
- Вы просили аванс, мистер Арчибальд? – Серена невинно пожала плечами.
- То есть в конце меня ждет что-то намного лучше, чем эти детсадовские лобзания?
- Все будет зависеть от качества урока, - объявила Серена, отталкиваясь от бортика. – Приступим.
Детсадовские лобзания сменились страстным поцелуем посреди катка, когда Нейт не выдержал и притянул Серену к себе. Никогда еще он не чувствовал себя таким свободным и никогда еще его не тянуло к Серене с такой силой. К черту эту немногочисленную толпу, к черту Хамфри, пусть хоть что-то в его жизни будет правильно. Так, как хочет он, а не как говорят родители или юный диктатор Блэр (вот интересно, долго ли выдержит Чак?). Нейту хотелось жить по своим правилам, его коварный друг был прав, если не сейчас, то когда?
Фото с их поцелуем, естественно, попало в “Сплетницу”, и на сайте была зафиксирована рекордная посещаемость. Серена и Нейт удостоились отдельной темы на форуме, в которой свой комментарий оставила даже сама Сплетница (в последний раз такое было, когда в “Констанс Биллар” воцарилась Блэр). Кто-то радовался за своего кумира, кто-то выражал сожаление (правда, не совсем цензурными словами) по поводу того, что столь классный парень отхватил столь потрясающую девушку… А кое-кто (у большинства сложилось впечатление, что это Lonely Boy) пожелал им вскорости расстаться и назвал Серену коварной соблазнительницей. В оригинале все звучало не так цивилизованно, но суть сводилась к этому.
В разгар жаркого обсуждения на сайт пришла еще одна сенсационная новость. Блэр Уолдорф и Чак Басс все-таки встречаются! Но мнение посетителей на этот счет им пришлось оставить при себе, ибо сервер оказался перегружен после этой публикации и оставался таковым весь вечер. Молодежь Верхнего Ист-Сайда забурлила, вспомнив о телефонах и электронной почте. Сколько было сделано звонков, написано сообщений и электронных писем, страшно подумать! Во всей этой вакханалии не принимали участия только четыре человека. Серена и Нейт, чувствуя, что находятся на пороге чего-то нового, отключив телефоны, отправились в кино. Блэр вместе с фрейлинами зашла в свой любимый салон красоты, пригрозив, что если кто-нибудь что-нибудь скажет по этому поводу, моментально отправится на выход. Ну а четвертый… Чак был слишком занят, он выбирал самый лучший подарок во всем мире.

Три дня – это семьдесят два часа, четыре тысячи триста двадцать минут и двести пятьдесят девять тысяч двести секунд. Эти дни смазались для Блэр в одно сплошное пятно. В принципе, вторые три дня оказалось вынести куда легче, чем первые, наверно, потому, что от томительного ожидания ее все время чем-то отвлекали. Самой трудной была бы пятница, ведь Чак должен был прилететь только вечером, и не факт, что он сразу кинется к ней. Спас Блэр бесценный подарок от Изабель, вечеринка по случаю ее дня рождения. Блэр, честно говоря, успела напрочь о нем, хотя подарок купила аж за три месяца до дня Х.
В этот раз вечеринка проходила в клубе, почему-то ее родители высказались решительно против празднования в пентхаусе Коутсов. Естественно, на вечеринке присутствовала вся молодежь Верхнего Ист-Сайда, даже Пенелопа, ставшая персоной нон грата. Она сидела за барной стойкой в полнейшем одиночестве и планомерно напивалась. В опасной близости от нее находился Нейт (который, кстати, избегал Блэр, вынуждая Серену разрываться между ними), и Блэр обратила на сей опасный факт внимание подруги. Серена легкомысленно отмахнулась, заявив, что она доверяет Нейту, и вообще они еще не парень и девушка. Легкая зависть испарилась, как будто ее и не было, Блэр-то думала, что подобная сложность возникнет у нее с Чаком. Но нет, во вторник он ей, как своей законной девушке, прочитал целую лекцию о том, что а)не стоит отключать телефон, когда он пытается ей дозвониться, б) на оставленные сообщения нужно отвечать и в) телефон можно отключить только в том случае, если она предварительно позвонила Чаку и сказала, что с ней все хорошо. Если учесть, что Нейту вообще было все равно, включен у нее телефон или нет и в каком она состоянии вообще, Блэр слушала эту нотацию, едва не плача от умиления.
Сейчас она скучала, гипнотизируя взглядом оливку в ее нетронутом бокале, и раздумывала, не позвонить ли Чаку с вопросом приземлился ли он уже. Ее хватятся еще минут через двадцать, она как раз успеет тихонечко выйти из клуба, сесть в такси и выключить телефон. Серена отправилась вместе с Кати и Изабель танцевать, а Хейзел кокетничала за барной стойкой аж с тремя парнями, воображая себя роковой женщиной. Блэр не решалась двинуться на танц-пол, идея танцевать на высоких шпильках ее как-то немного пугала да и к барной стойке ее не тянуло. Там был Нейт с друзьями, правда, не сказать, что он сейчас думал о ней. Как всегда Нейт смотрел куда угодно, только не на нее.
- Блэр, - рядом с ней плюхнулся Дэмиан, подсчитывавший наличность, вырученную от продажи экстази. – Тебя там Басс ищет.
Погруженная в свои мысли Блэр не сразу среагировала.
- Что? – она очнулась от задумчивости.
- Басс тебя там ищет, говорю, - он нетерпеливо фыркнул.
Сердце заколотилось. Чак здесь, Чак прилетел! Блэр вскочила, готовая немедленно броситься… кстати, а куда?
- Где он сейчас?
- Да они там с Нейтом столкнулись возле барной стойки, до драки не дошло, - Дэмиан поспешил успокоить поднявшую брови Блэр. – Нейт тут же отправился к Серене, а Басса парни задержали.
Блэр быстрым шагом направилась к стойке. Вот Шафай, вот Хейзел, целующуюся с Марком, залезающая на высокий стул Кати, а вон мужская компания… и Он.
Чак еще не видел Блэр, ухмыляясь, он отвечал на вопросы, держа в руках какую-то коробку. Блэр положила руку ему на плечо и, когда он обернулся, прильнула к его губам. Юноша ответил на поцелуй, прижав ее к себе так, что Блэр задохнулась. Она обняла его, решительно отказываясь его куда бы то ни было отпускать.
- Вы продолжайте, продолжайте, мы скромно отвели глаза, - Барт Венрих достал мобильник. – Я сейчас только одно сообщеньице отправлю.
- С душераздирающим рассказом о том, как тебя выпороли в клубе садомазо? – Чак фыркнул. – С иллюстрациями, наверно.
- Такое моей девушке знать необязательно.
- А девушку, случаем, не на С зовут? – невинно поинтересовался Чак. Блэр положила голову ему на плечо, удовлетворенно вздохнув.
- Откуда ты знаешь? – Барт захлопал глазами, посмотрев на Чака.
Чак отвернулся от него, в столь умиротворенном настроении он мог позволить одному сообщению просочиться в “Сплетницу”. Он, наконец-то, в родном Нью-Йорке, где повсюду родная английская речь, рядом с ним красивейшая девушка, между прочим, его девушка (Чак едва не зажмурился от удовольствия) и расставаться с ней он в ближайшее время не планирует.
- Пойдем поговорим? – он кивнул в сторону чилл-аута.
- Мы можем сюда даже не вернуться, - Блэр лукаво улыбнулась, чуть отстранившись.
- Я с тобой согласен, как никогда, - Чак потянул ее к лестнице.
Чилл-аут он на то и чилл-аут, что здесь можно было расслабиться. Блэр, честно говоря, не совсем понимала восторга Серены по поводу ночных клубов, суета, толкотня и чрезмерно громкая музыка, которая ударяет по нервам. Сама она предпочитала рестораны или бары, где играет тихая романтичная мелодия, царит атмосфера уюта и умиротворения. Можно спокойно поговорить, не крича друг другу на ухо и не боясь, что вас толкнет кто-нибудь пьяный/обкуренный/под кайфом, нужное подчеркнуть. Поэтому чаще всего в ночных клубах она отсиживалась за столиком, пока Серена и Нейт танцевали, а Чак охотился на очередную наивную дурочку. Именно за это одиночество Блэр терпеть не могла эти увеселительные заведения.
Девушка опустилась на диван, с предвкушением глядя на коробку. Они проходили мимо столика с подарками, но Чак не положил ее к остальным сверткам. Значит, этот подарок предназначался ей, Блэр.
- У меня есть для тебя подарок, - подтвердил ее догадки Чак.
- Не я сегодня именинница, - Блэр улыбнулась.
- Именинница его недостойна, - юноша протянул ей коробку.
Блэр развязала ленту и разорвала обертку. Внутри оказался футляр, в которых обычно дарят украшения. Девушка замерла, проведя по крышке кончиками пальцев.
- Это то, что я думаю? – пролепетала она.
- Почему-то мне кажется, что это будет даже лучших всех твоих предположений, - Чак самодовольно ухмыльнулся.
Блэр задохнулась, открыв футляр. Честно говоря, она рассчитывала на ожерелье или подвеску, но Чак, видимо, посчитал, что дарить один предмет несолидно. Перед девушкой лежал красивейший гарнитур, который она видела в жизни. Подвеска, браслет, кольцо и серьги.
- Ч-чак, - от восхищения Блэр не знала, что сказать. Едва дыша, она дотронулась до кольца. – Это… это потрясающе.
-Этот гарнитур единственный в своем роде, - Чак сел рядом.
- Ты хочешь сказать, что во всем мире не существует его аналогов? – сейчас Блэр чувствовала себя Грейс Келли намного больше, чем обычно. Именно такие украшения и должны быть у настоящей леди, существующие в единственном экземпляре и созданные специально для нее. – Но как?
- У отца есть знакомый ювелир, который создал его специально для тебя. Тебе нравится?
- Господи, да не просто нравится, - Блэр дрожащими руками вынула подвеску. – Застегни!
Чак, улыбнувшись, застегнул замочек на цепочке у нее на шее. Блэр, сияя, вынула из ушей крохотные сережки и надела подаренные Чаком. Она вытащила зеркальце из сумочки, оценивая свое отражение.
- Как я выгляжу? – она повернулась к Чаку.
- Как всегда, идеально, - Чак заправил ей за ухо локон.
- Нет, не просто идеально, я само совершенство, - Блэр бросилась ему на шею. – Спасибо, спасибо, спасибо.
- Малышка, ты меня задушишь, и я не смогу позволить тебе себя отблагодарить по причине того, что буду хладным трупом.
- Прости, - Блэр страстно его поцеловала. – Ты самый лучший.
- Ты все-таки подтвердила мою догадку, - Чак прижал ее к себе.
- Господи, я тебя… - Блэр осеклась, но тут же исправилась. – Обожаю.
- И это я тоже знаю, - Чак достал из футляра кольцо и осторожно надел его Блэр на средний палец правой руки.
- Знаешь, когда я увидела тебя внизу, - Блэр положила голову ему на плечо, решившись на это признание, - мне казалось, что я была самой счастливой девушкой на свете. Я ошибалась, я сейчас самая счастливая девушка.
- Может, я смогу сделать тебя еще счастливее? – Чак обнял ее за плечи, прижимая к себе.
- Вообще-то да, - Блэр хитро улыбнулась. – Ты можешь забрать меня отсюда.
- С радостью, моя королева. Я так понимаю, твоя мама уже вернулась?
- Да, придется ехать к тебе, - девушка выпрямилась и надела браслет на левую руку. – Господи, до чего красиво.
- Ни одно украшение не затмит твоей красоты, - Чак поцеловал ее запястье. Наверно, Блэр все-таки неправа, именно сейчас она самая счастливая девушка во всем мире.
Дело было не только в гарнитуре, коего больше ни у кого не было. За почти четыре года отношений с Нейтом Блэр привыкла к подаркам на Рождество, Новый год, день рождения и годовщину. Прошло достаточно много времени с тех пор, как он дарил ей подарок просто так. В основном, это были пустяковые безделушки, как-то он подарил ей плюшевую игрушку-радиоприемник, а в другой раз принес персидский коврик для мыши. Блэр же ждала чего-то изысканного, изящного, она много раз пыталась намекнуть об этом Нейту, но Нейт, кажется, искренне не понимал, почему ей не нравятся его подарки, и обижался. Зато Чак сразу угадал ее желания.

Спускаясь по лестнице за руку с Чаком (Сплетница впадет в экстаз от подобного фото), Блэр бросила взгляд на танц-пол. Серена танцевала с Нейтом под медленную романтичную песню, она положила голову ему на плечо и, кажется, полностью отрешилась от окружающего мира. Нейт же поймал ее взгляд и прищурился, глядя на их переплетенные пальцы. Он поджал губы и отвернулся, всем своим видом показывая, что не хочет даже смотреть в их сторону. Блэр украдкой вздохнула, кажется, попытки Серены их помирить, которые она предпримет в скором времени, окончатся ничем.
“Неосуждающий клуб ”Завтрак” раскололся на две части и многим казалось, что он никогда уже не станет единым целым. И хоть его члены были счастливы и по отдельности, все четверо чувствовали, что будут гораздо счастливее, если “Неосуждающий клуб ”Завтрак” снова воссоединится. Как жаль, что пока в силу возраста им не хватало мудрости простить друг другу надуманные обиды и уступить, забыв о гордыне.

1. Каток в Центральном парке.

2. Дом, в котором живет пан Новачек.

3. Пан Новачек.

4. Кабинет пана Новачека.

5. Чилл-аут в клубе.

“ Candy Club of Ny” располагался от дома Блэр всего в десяти минутах езды на машине. Именно здесь Дорота покупала необходимые ингредиенты для выпечки и те сладости, что не могла приготовить сама. И сюда она посоветовала заглянуть Блэр после того, как узнала, во что она вляпалась.
Другого слова Блэр подобрать не могла. Она жутко злилась на себя за то, что повелась на эту удочку, Басс ведь еще тот манипулятор. Банально взял ее “на слабо”, а Блэр заглотнула наживку. Теперь весь вечер ей придется провести у плиты, как обычной американской домохозяйке, а ведь Блэр была рождена для совсем другого. Готовить – удел женщин со средним доходом и домработниц. Она, Блэр, должна блистать в вечернем платье на приемах, а не убивать свое время на кухне. До чего унизительно!
- И вовсе не унизительно, - задумчиво произнесла Серена, разглядывающая шоколадные конфеты, аппетитно разложенные на подносе. Блэр прикусила язык, она что, сказала это вслух? – Ты только представь, ты будешь готовить для любимого мужчины.
- Не произноси это жуткое слово, - потребовала Блэр, сверяясь со списком, который написала Дорота.
- Ну, если вспомнить тот факт, что я теперь все время жду, что вы объявите о скорой свадьбе, - пожала плечами Серена, - все это как-то… романтично, что ли. Что там еще делают семейные пары? Смотрят кино в обнимку, присматривают мебель в пентхаус, обсуждают имена будущих детей… Кстати, я бы на твоем месте озаботилась этим вопросом. Бассу хватит фантазии назвать вашего сына Бартоломью.
- Ой, как смешно, - Блэр фыркнула. – Твои шутки плоские, как Кира Найтли.
- Да уж куда мне до остроумия Басса. Вообще меня это поражает, убежденный бабник, принявший моногамность… И как ты умудрилась обратить его в свою веру?
- Сама не понимаю. Но не жалуюсь, - Блэр подошла к прилавку, твердо заучив, что ей нужны коричневый сахар, тертый миндаль и корица.
Пока Блэр давала указания продавцу, Серена слонялась по магазину, боясь сама себе признаться, что немного ей завидует. Ну кто бы мог подумать, что именно у Блэр и Чака будет определенность в будущем? Она должна быть у Нейта и Серены, которые шли друг к другу долгие… несколько лет, а Чак и Блэр должны были ходить вокруг да около друг друга. Однако ситуация была с точностью до наоборот, школы налюбоваться не могли на нежный взгляд Блэр и ухмылку Чака и их объятия посреди двора. Те (в том числе и Серена), кто не мог и вообразить себе того, что Чак когда-нибудь будет держать свою постоянную девушку за руку или обнимать за талию или за плечи, сейчас только открывали рты. Зато Нейт никак не решался на решительные действия, кроме нескольких поцелуев дело никак не сдвигалось с мертвой точки. Серена ждала от него каких-то шагов, ну сколько можно, в самом деле, ей приглашать его на свидания, больше похожие на дружеские встречи?
- Их надо помирить, - задумчиво протянула Серена.
- Кого? – Блэр подняла глаза от прилавка.
- Нейта и Басса. Нейту не хватает решимости Басса.
- Мне ли не знать, - Блэр усмехнулась. – Увы, Чак ему свою голову не приставит.
- И не надо, чем Нейт тогда думать будет, - поймав предупреждающий взгляд Блэр, Серена поспешила добавить: - Ладно, я пошутила.
- Я тебе уже говорила, что думаю о твоих шутках.
- Да, я слышала, - Серена показала ей язык. – Просто скоро котильон, ты, насколько я понимаю, пойдешь с Бассом, Нейт свободен, я тоже, но он до сих пор молчит.
- Басс тоже молчит, - Блэр взяла пакет с прилавка. – Может, они считают, что это само собой разумеется?
- Но нам-то хочется услышать подтверждение их намерений. Что-нибудь вроде: “Серена, ты такая замечательная, твои волосы точно потоки солнечного света, а глаза словно небесная лазурь, я мечтаю, чтобы ты стояла рядом со мной, когда твое имя, о, райские звуки, объявят во всеуслышание”.
- С такими запросами надо было обращаться к Хамфри. Он бы оду написал.
- Вот только ода его авторства мне не нужна, мне нужна ода Нейта. А он молчит.
- Значит, поговори с ним, - Блэр прикусила губу, перебирая в памяти ингредиенты задуманной выпечки. – Я вот собираюсь так и сделать, после того как он проиграет спор.
- Кстати, ты мне так и не рассказала, что это у вас там за спор такой? Не ты ли всю жизнь говорила, что кто спорит, тот дурак?
Блэр вышла на улицу, едва сдерживая раздраженное фырканье. Да, Серена может позволить себе позлорадствовать, она не сталкивалась с тем, что в ней сомневаются. И на кухне ей не придется вертеться весь вечер (хотя Блэр сомневалась, что Серена вообще может быть там пригодна). Вот она сейчас и упражняется в остроумии.
- Басс сказал, что кроме тыквенного пирога я ничего не умею готовить, - нехотя призналась Блэр.
- А ты умеешь? – Серена тут же отстала на два шага, увидев взгляд Блэр. – Хорошо-хорошо, умеешь.
- Он припомнил мне тот случай, когда я испекла печенье. Нам было по тринадцать тогда.
- Ага, и у Басса потом было несварение желудка. Он тогда съел этой гадости больше нас с Нейтом, - внезапно Серена улыбнулась. – Ой, как мило.
- Да, знаю, что он не хотел меня обидеть, в то время как вы с Нейтом честно признались, что это ужас. До сих пор чувствую себя виноватой.
- Ну знаешь, его никто не заставлял столько лопать. Мы с Нейтом хотя бы уберегли себя от ужасных выходных.
- Это вообще-то была запланированная акция, направленная на то, чтобы Чаку стало плохо, - тихо призналась Блэр. – Два дня назад он сказал, что мое платье ужасно, я решила отомстить… И вот, когда он съел почти всю тарелку, ни разу не поморщась, я так радовалась. А сейчас так стыдно за это. Тем более что и платье, правда, было ужасным.
- Главное, что ты раскаиваешься в этом, значит, еще не все потеряно. Хотя я бы и не сказала тогда, что ты обрадовалась, ты так натурально тогда расстроилась.
- Я всегда была гениальной актрисой, - признала Блэр. – Может, ему еще и апельсиновый пирог испечь?
- Не жалей его так сильно, помни, он сказал, что твое платье ужасно. Я бы такое не простила.
- Ту вину он полностью искупил, - Блэр задумчиво прикусила губу. – Надо еще какое-то прегрешение вспомнить. А то подумает еще Бог знает что.
Долго вспоминать не надо. То насилие еще не стерлось из памяти, хотя ни разу больше не повторялось. Наоборот, Чак был невероятно чуток и внимательно прислушивался к ее желаниям. И все-таки ночью Блэр иногда просыпалась в холодном поту от одного и того же кошмара: солнечный день, номер, боль и унижение… Когда Чак спал рядом, легче было сбросить с себя путы кошмара, Блэр просто крепче прижималась к нему и засыпала снова. А вот когда его рядом не было… Блэр мучилась еще час или два перед тем, как заснуть, размышляя, правильно ли поступила, что простила. На всех форумах и сайтах, посвященных этой тематике, раз за разом повторяли, что это не просто может, а обязательно повторится снова. Но ведь тогда в номере он просто пытался доказать самому себе, что она принадлежит ему, сейчас, когда он это точно знает, ему этого и не нужно. А с другой стороны вдруг он решит, что она еще в чем-то провинилась или ему еще что-то надо будет доказать? Но и расстаться с ним Блэр никак не могла, ее тянуло к Чаку со страшной силой. Получался какой-то замкнутый круг, и страшно, и по-другому нельзя.
- Он меня считает глупой блондинкой, - подсказала Серена. – Слушай, а можно я тебе помогу? Ты только мои подгоревшие ему поближе подкладывай.
- И из-за твоей неприязни я проиграю. И мне придется простить Шафай, - Блэр содрогнулась. – Так что нетушки.
- А если Басс проиграет?
- Тогда мы поедем летом в Тоскану. И это случится.
- Совместный отдых, значит, скоро точно объявите о помолвке, - захихикала Серена. – Удивительно, ты согласилась провести совместные каникулы с Нейтом только через два года отношений. Вот что любовь с человеком делает.
- О любви еще и разговора нет, - Блэр попыталась сказать это как можно тверже.
- Есть, просто вы упорно этого избегаете, - Серена бросила взгляд на часы. – Так, я побежала, у меня примерка в ателье твоей мамы.
Блэр с тяжелым вздохом проводила ее взглядом. После примерки Серена наверняка позвонит Нейту, и они пойдут в какой-нибудь бар, где, может быть, продвинутся дальше дружеских чмоканий в щечку. Или вытянет Лили из номера “Паласа” для похода по магазинам. Или пойдет кататься с Эриком на карусели. Вариантов множество, и ни один из них не включал в себя долгие часы у плиты.

Однако на деле все оказалось совсем не так страшно. Абрикосовые квадратики пеклись не дольше часа и получились в точности такими, как и на картинке, чему Блэр несказанно обрадовалась (она готовила себя к вытекшей начинке). До прихода Чака оставалось полтора часа, и девушка решила еще раз просмотреть коллекцию отцовских рецептов. Ей удалось вытянуть из Чака, что он любит абрикосы и бананы. Вот из этого и надо исходить. А еще из наличия кокосовой стружки в волшебном шкафчике Дороты… немного вроде бы есть.
Блэр как раз очистила бананы и начала разминать их в кашицу, как за дверью кухни раздались шаги. Девушка напряглась, Элеонор должна была быть на примерке Серены (она обязана была проконтролировать процесс), а Дороте Блэр дала сегодня выходной, чтобы все было по-честному (Чак, пожалуй, единственный, кто удостоился честной игры Уолдорф). Больше никого в пентхаусе быть не должно.
- Малышка, к тебе пришло счастье в виде меня, - на пороге кухни показался чрезмерно довольный собой Чак.
- В душе я восторженно визжу, - Блэр не смогла сдержать улыбки, глядя на его счастливое лицо.
- Я предпочел бы вслух, ну да ладно, - у Чака загорелись глаза, когда он увидел блюдо с аккуратно разрезанным абрикосовым пирогом. – Ух ты!
- Не трогай, он остывает, - строгий голос Блэр остановил его буквально в нескольких сантиметрах. – И вообще до твоего предполагаемого прихода у меня оставалось еще полтора часа.
- Я хотел увидеть тебя в фартуке, - Чак невинно пожал плечами, обнимая ее сзади за талию.
- Проще говоря, ты хотел убедиться, что мне не помогает Дорота. Убедился?
- Убедился, - Чак повесил голову. – Ты меня раскусила.
- И, как назло, нельзя тебя привлечь к готовке, - с досадой пробурчала Блэр, добавляя в банановую кашицу сахар и яйцо.
- Да и Дороте не понравилось бы, что я орудую на ее кухне. Я лучше в уголочке посижу, понаблюдаю.
- Дорота ничего не узнает. Ты займешься кремом, - осенило Блэр.
- Вдруг я все испорчу? – Чак пытался отвертеться до последнего. – Вряд ли, конечно, я смогу что-то испортить, обычно я все украшаю…
- Вот и украсишь пирог. Все равно тебе еще минут сорок просто так сидеть.
- Тогда ладно, - Чак оживился и уселся напротив Блэр. – Кстати, раз уж я буду просто сидеть, я хотел бы поинтересоваться одним очень неприятным обстоятельством.
- А именно? – Блэр едва ли обратила внимание на его слова, занятая добавлением муки и кокосовых стружек.
- Почему на сегодняшней репетиции рядом с моей девушкой вертелся какой-то герцог?
- Не герцог, а принц, - Блэр не смогла сдержать нотку самодовольства в голосе. – И не просто вертелся, а пригласил на котильон.
- А ты? – Чак посмотрел на нее так внимательно, что Блэр стало не по себе.
- А я отказалась, - пожала плечами Блэр, осторожно выливая тесто в заранее смазанную форму. –Наверно, зря.
- Почему зря?
- Котильон через неделю, а я до сих пор без пары. Мисс Агнес, мистер Льюис и моя мама выражают свою крайнюю озабоченность этим досадным обстоятельством.
- И кто сказал такую глупость? - Чак поднял брови.
- Ну, ты же меня до сих пор не пригласил, - Блэр засунула пирог в духовку и налила воды в чайник.
- Я думал, это само собой разумеется.
- Но я буду очень рада услышать подтверждение того, что ты будешь сопровождать меня на котильоне.
- Ладно, - Чак ухмыльнулся. - Не окажешь ли ты мне честь пойти со мной на котильон?
- Дай подумать, - Блэр заметила, как он напрягся. - Я согласна.
- Ну вот, и в чем был смысл выяснения того, что и так ясно?
- В том, что каждая девушка не против лишней толики внимания. Тебе еще столько предстоит познать в женской психологии.
- И я вовсе не против такой учительницы, - Чак потянул ее к себе на колени.
Они не успели поцеловаться, помешал вскипевший чайник. Блэр проворно вывернулась из его объятий к вящему неудовольствию Чака. Он вообще любил, когда ее внимание принадлежало только ему, за что уже успел получить выговор от Серены, после чего заучил, что девичье время – это девичье время, и его не стоит нарушать звонками, сообщениями или тем паче визитами. Серене, правда, тоже заучить не мешало бы, что Чак – создание эгоистичное, и если он чего-то хочет, ему никто не в силах помешать.
- Я не помню как готовить этот крем, - огорченно констатировала Блэр.
- Давай обойдемся без него, - Чак явно понадеялся, что Блэр освободит его от работ на кухне.
- Нет, к этому пирогу необходим крем. Чак, наверху, в моей комнате лежит поваренная книга, откуда папа взял рецепт, принеси, пожалуйста.
- Ой, что ты будешь мне должна…
- В Тоскане я буду вся к твоим услугам, - Блэр улыбнулась.
- Это еще неизвестно. Быть может, Шафай вернется на место у твоих ног.
- Не вернется, я в этом совершенно уверена.
- Правильно, потому, что это место принадлежит мне.
Блэр замерла. Это был второй разговор о чувствах между ними, но если первый был так себе (Чак так и не сказал, что она ему нравится, хоть это было понятно и без слов), то этот… Покраснев, Чак вышел из кухни, да и Блэр была уверена, что и ей тоже не удалось сохранить обычный цвет лица. Она никогда не слышала таких слов, хотя в свое время так надеялась услышать их от Нейта. А сказал их человек, от которого Блэр совсем этого не ожидала.
А, быть может, все слишком быстро? Блэр казалось, что они летят вперед со страшной скоростью, то, на что у других уходили недели, у них происходило за несколько дней. Может, Серена права, совсем скоро они признаются друг другу в любви и объявят о помолвке? А может, их чувства перегорят через месяц-другой, оставив после себя лишь приятные воспоминания? Но сейчас о будущем думать не хочется, хочется жить сегодняшним моментом.
Кстати, о сегодняшнем моменте… Почему Чака так долго нет? Книга-то лежит на самом виде, у нее на столе. Блэр похолодела, на столе лежало кое-что еще, о чем Чаку было знать еще рано.
Девушка побежала наверх, надеясь, что он этого не заметит. Хотя мимо Чака муха не пролетит и мышь не проскочит. И, конечно, он заметил.
Чак стоял возле стола, держа в руках то самое, что не должен был пока видеть. Блэр мысленно выругала себя за беспечность, надо же было так сглупить.
- Теперь ты знаешь, - прервала она напряженную тишину. – Сюрприза не получилось.
- Твоя булавка, - Чак медленно повернулся к ней. – Я помню, как ты приколола ее Нейту.
- Чтобы мое сердце всегда было с ним, - Блэр изо всех сил старалась казаться беспечной, хотя в душе умирала от страха. Вдруг он сейчас сбежит? – Больше он не имеет права ее хранить.
- Ты… ты разговаривала с ним? – Чак напряженно сглотнул.
- Нет, я попросила Серену, чтобы она забрала ее у него, - Блэр пожала плечами, входя в комнату. – И она принесла ее мне.
- Ясно, - Чак положил булавку на стол. – Ты сказала, что сюрприза не получилось.
- Я хотела подарить ее тебе на котильоне. Но по своей же глупости все испортила, - Блэр внезапно осмелела. Так бывает, когда ты чувствуешь, что тебе уже нечего терять. – Поэтому я подарю ее тебе сейчас.
Чак смотрел на нее так, как будто разом растерял все слова. Руки Блэр чуть дрожали, но она приказала себе собраться. Даже когда она прикалывала ее Нейту, она так не волновалась. Да те детские чувства не идут ни в какое сравнение с этими!
- Ты уверена, что чувствуешь ко мне то же самое, что и к Нейту? – едва слышно прошептал Чак, следя, как она прикалывает булавку на его рукав.
- К Нейту я чувствовала совсем другое, - Блэр подняла на него глаза. – То было детское, ненастоящее. С тобой все по-другому.
Он не дал ей продолжить, да и не знала Блэр как объяснить, что ждала этого всю жизнь. Поцелуй был совсем не таким, как раньше, они словно пытались сказать друг другу то, на что не хватало слов. Когда-то Блэр прочитала, что поцелуй похож на американские горки, и рассмеялась, да ничего подобного. Нет, все именно так, действительно взлеты и падения. И хочется, чтобы это никогда не кончалось.
Они и сами не заметили, как оказались у кровати. Чак опустил ее на мягкую поверхность, не отпуская ни на секунду. Блэр застонала, почувствовав, как он прижался крепче, и дрожащими пальцами расстегнула ремень на его брюках. Юноша приподнял ее юбку, торопясь почувствовать каждый ее сантиметр.
Движение было быстрым, порывистым и таким долгожданным. Блэр закрыла глаза, уже привычно отвечая на его резкие движения. Сейчас казалось смешным, что она этого так долго избегала. Не избегала, может, это и глупо прозвучит, но она берегла себя, сама того не зная. Берегла, чтобы именно он стал ее первым и, если не единственным, то тем, с кем она будет сравнивать всех последующих. И, наверно, не в их пользу.
Сколько прошло времени? Может, и много, но Блэр казалось, что всего лишь секунды. Она зажмурилась, изогнувшись и закусив губу. Что-то разлилось внутри, горячо и нежно, и Чак вздохнул, расслабляясь. Они лежали, не двигаясь и наслаждаясь теплом друг друга, пока… носа Блэр не достиг неприятный запах чего-то горелого.
- Пирог, - в ужасе прошептала она, вернувшись на грешную землю.
- Что? – Чак поднял голову.
- Пирог сгорел, - сообщила ему Блэр и тут же оттолкнула от себя. – Черт!
- Блэр, да не успел он сгореть, - Чак втянул в себя воздух. – Да, ты права, он сгорел.
- Чему ты улыбаешься? Сейчас ведь все сгорит, весь пентхаус! – Блэр, на ходу оправляясь, побежала вниз.
Кухню заволокло темным дымом, Блэр, прищурившись и кашляя, кинулась выключить плиту. Говорила ведь Серена, что это плохая идея, печь второй пирог. Так разве ж Блэр знала, что к ней заявится счастье в виде Чака?
Плохая это идея была – открыть духовку. Дым повалил с новой силой да так, что Блэр растерянно опустилась на колени возле плиты. И как теперь достать этот почерневший кусок того, что должно было быть вкуснейшим банановым пирогом, если она ничего толком не видит да еще и задыхается? Положение спас Чак, распахнувший окно. Морозный зимний воздух ворвался в кухню, и дышать стало легче. Блэр расстроенно посмотрела на обуглившееся нечто в форме.
- Я впервые в жизни сожгла пирог, - печально констатировала она.
- Все когда-то бывает впервые, - философски заметил Чак, присаживаясь рядом с ней на корточки. – Пари-то ты все равно выиграла.
- Откуда ты знаешь? Ты же еще даже не пробовал пирог.
- Я пробовал тыквенный, и он был выше всяких похвал. Боюсь, абрикосовый у тебя получается не хуже. Так что придется везти тебя в Тоскану.
- Во Флоренцию? – оживилась Блэр.
- Во Флоренцию, - он обнял ее за плечи.
- И я увижу Санта Мария-дель-Фьори? – Блэр положила голову ему на плечо.
- Я надеялся, что покажусь тебе интереснее этих старых и скучных соборов.
- Ну, мне же надо будет чем-то любоваться ночью, - она чуть повернула голову, вдыхая ставший таким родным аромат. – Ты останешься на ночь?
Чак довольно ухмыльнулся.
- Я думал, ты никогда не попросишь.

1. Блэр и Серена.

2. Блэр.

3. Чак.

Блэр и Серене было по шесть, когда родители впервые взяли их на этот бал с волшебным названием "котильон". Девочки являли собой образец поведения всю неделю и с нетерпением ждали, когда же наконец смогут увидеть воочию то, о чем столько писали и говорили. Однако Серена очень быстро заскучала, по ее мнению все оказалось слишком затянутым и неинтересным. Ни тебе побегать, ни потормошить Нейта, а только стоять и смотреть. Блэр же, напротив, с горящими глазами наблюдала, как девушки одна за другой выходят на сцену в сопровождении кавалеров. Впечатлительная девочка еще месяц потом в красках расписывала, как это все будет у нее.
Этот день настал, по мнению Элеонор, как-то слишком быстро. Еще вчера шестилетняя девочка, замирая не сводила глаз со взрослых красавиц, мечтая как когда-нибудь будет стоять там, и вот уже шестнадцатилетняя девушка спускается по лестнице в серебряном платье с разрезом, который, опять же по мнению Элеонор, был как-то чересчур. Зато младшему Бассу, который ждал Блэр внизу, и разрез, и платье явно понравились, но еще больше понравилась девушка, изо всех старавшаяся скрыть смущение.
Всю дорогу до "Паласа" Блэр не покидало ощущение, что она что-то упустила из виду. Что именно выяснилось на месте. Они с Сереной автоматически встали рядом, а это значило, что Чак и Нейт тоже окажутся рядом. Серена и Нейт уже стояли на лестнице, Серена весело болтала с девчонками, Нейт поправлял бабочку (ему всегда было некомфортно с галстуками и бабочками), и Блэр сжала руку Чака. В нынешней ситуации он оказался вроде изгоя, у Блэр были Серена и свита, у Чака не было никого (парней из компании, где они вращались с Нейтом, он едва ли мог назвать друзьями). Хотя нет, у Чака была Блэр, проявившая в этой ситуации досадную недальновидность.
- Если хочешь, мы поменяемся, - прошептала Блэр, подходя с Чаком к лестнице.
- Глупости, - отрезал Чак. - Это твой день, не думай обо всякой ерунде.
Стоящий у подножия лестницы Барт в смокинге властным жестом подозвал к себе Чака. Юноша едва заметно покачал головой, чуть сжав руку Блэр. Блэр прикусила было губу, но вспомнив о наложенном на губы блеске, моментально исправила свою ошибку.
- Подойди, - прошептала она.
- Ты уверена? - Чак нахмурился. - Он наверняка хочет меня продемонстрировать в очередной раз. Это может подождать.
- Поверь, со мной ничего не случится, - Блэр категорически не хотела быть причиной семейного скандала.
Чак с тяжелым вздохом подошел к отцу. Блэр же, проводив его взглядом, приподняла подол и начала подниматься по лестнице. На этом котильоне лестница была не случайна, девушки будто бы поднимались в новую жизнь, ведь после этого котильона они уже официально могут считаться взрослыми. По слухам, некоторые успевали даже замуж выйти (Блэр, правда, ни одной такой не знала).
- Би, сногсшибательное платье! - Серена пришла в восторг. - Господи, я уже готова в тебя влюбиться.
- Как бы это не услышал Чак, - Блэр обняла подругу, сегодня, вопреки обыкновению, она даже не чувствовала, что выглядит хуже Серены. - Ты тоже очень красивая. Мама говорила, что твое платье - нечто волшебное, но такого я не ожидала.
- По-моему, Элеонор превзошла себя с нашими платьями. Би, ты только представь себе, мы этого столько ждали.
Блэр заняла свое место, на одну ступеньку выше Серены. С Нейтом она не поздоровалась, ибо ждать ответа от него бессмысленно, а ставить себя в глупое положение не хотелось (по крайней мере, не в присутствии Хейзел, Изабель и Кати, потрясавшей фотоаппаратом). Вообще с течением времени Блэр начала все больше и больше обижаться на Нейта. Он сам ратовал за их расставание, но почему-то не смог пережить то, что Блэр оставила мучительную и болезненную любовь позади. Да и потом, ему ли говорить о предательстве, Блэр вполне могла вспомнить их маленькое рандеву с Сереной на свадьбе Шепардов. Но этого в такой день делать не хотелось.
- Где Чак? - едва слышно прошептала Серена, прижавшись к Блэр. - Мы, кажется, сглупили.
- Барт зачем-то его подозвал, - так же тихо ответила Блэр. - Я хотела поменяться с кем-нибудь, но Чак сказал, что все в порядке.
- Нейт обещал мне, что будет вести себя так же, как обычно. Чак ведь не будет его задевать?
- Нет, конечно, - Блэр даже возмутилась. - Он понимает, как для меня важен этот котильон, и постарается его не испортить. Кати, изумительное платье.
- Спасибо, дорогая, - Кати называла так всех, отчего-то решив, что выглядит таким образом более взрослой. - Я хочу вас сфотографировать.
- Может, после объявления? - предположила Серена, поправляя волосы.
- Нет, эта фотография будет символом уходящего детства, - торжественно объявила Кати. - Блэр, твой шикарный подол должен кто-то подержать.
- По-моему, и так замечательно, - Серене, видимо, очень не хотелось фотографироваться.
- Нет, все должно быть идеально, - отрезала Блэр и помахала рукой девочке-стажеру. - Ты, подойди-ка сюда.
Безвестная девочка смотрела на нее, как кролик на удава, бледная, она трясущимися руками попыталась удержать подол и схватилась за несчастную ткань так сильно, что едва не порвала ее. Стоило Кати сделать фото, как сияющая улыбка исчезла у Блэр с лица. Еще не хватало, чтобы из-за этой безрукой трусихи у нее порвалось платье.
- Не возьмешь себя в руки, буду как Наоми Кэмпбелл, - зловеще пообещала она, и девочка попыталась испариться, еще больше задрожав.
- Она ничего не порвала? - Серена озабоченно осмотрела платье подруги. - Может, тебе Дженни поможет?
- Нет, спасибо, у меня все замечательно, - Блэр окинула Малышку Джей равнодушным взглядом. Господи, она уже успела забыть о ее существовании. - Ну где же Чак? Вот-вот начнется объявление.
- Без него тебя не объявят, - Серена улыбнулась Нейту, который жарко что-то обсуждал с Гамильтоном.
- Серена, мисс Эллис спрашивает, как произносится слово в твоем заявлении, - озвучила цель своего появления Дженни. - Мне кажется, это фамилия.
Серена, нахмурившись, прочитала текст и подняла изумленные глаза на Дженни и Блэр. Она явно не знала, что сказать.
- Серена, что-то случилось? - Нейт начал проявлять беспокойство.
- Я этого не писала, - пролепетала Серена, растерянно передавая текст Блэр. - Это мамин почерк.
- Серена надеется остаться в Верхнем Ист-Сайде, посвятить себя охране природы и Юношеской лиге и родить двух замечательных детей, - быстро прочла Блэр. - Прямо как у меня. Что тебе здесь не нравится?
- Дай посмотреть, - Нейт протянул руку. Это был первый раз за достаточно большое количество времени, когда он обратился непосредственно к ней.
Блэр протянула ему бланк и тут же отвернулась, поправив прическу. Она от души понадеялась, что теперь окружающие будут думать, что им удалось сохранить цивилизованные отношения.
- Мне не нравится то, что я этого не писала, - Серена стояла на своем. - Это не я, понимаешь? Я хочу его переписать.
- Серена, объявление вот-вот начнется, - Блэр приподнялась на цыпочки, выглядывая в толпе Чака. - Ты не успеешь.
- Посмотрим. Дженни, принеси, пожалуйста, пустой бланк.
Дженни убежала, движимая желанием помочь, а Блэр, качая головой, смотрела на чертенят в глазах у подруги. Когда Серена последний раз была в таком состоянии, она забралась на барную стойку в ночном клубе и от души полила себя текилой. Выходка была бы ничем не примечательна (ну кого сейчас этим удивишь?), если бы не тот факт, что на тот момент Серена была без нижнего белья, и это заснял один из фотографов-любителей. Снимки попали на пресловутую шестую страницу, и Серене еще долго потом припоминали этот случай. В основном, после того, как Пэрис Хилтон, Бритни Спирс и Линдси Лохан повторили ее подвиг, причем последняя в одном из своих пьяных интервью сослалась прямиком на Серену, дескать, какой-то невыдающейся мисс Ван дер Вудсен можно, а мне, известной актрисе, нельзя? Как бы сейчас Серена не выкинула что похуже.
- Блэр, что бы ты никогда не написала в заявлении? - Серена едва ли не подпрыгивала на месте от нетерпения.
- Ну, например, я никогда не буду сниматься в молодежных сериалах, - протянула Блэр. - И никогда не перееду в Бруклин. И…
- Нет, мне нужно что-то масштабное, - Серене явно пришла в голову какая-то мысль, и она, выхватив у Дженни пустой бланк, наклонилась к Нейту. Они о чем-то зашептались, и Серена, хихикая, начала что-то писать.
Блэр, поджав губы, отвернулась. Хочет закопать свое будущее в землю, пусть закапывает, Серена иной раз упрямее ее бывает.
- Кати, не убирай фотоаппарат, я хочу, чтобы ты сфотографировала нас с Чаком, - велела она, снова ища глазами Чака.
- Ой, получится такая милая фотография, - залебезила Изабель.
Блэр смерила ее спокойным взглядом, она прекрасно об этом знала. Они вообще с Чаком смотрелись идеально, не то что с Нейтом. С ним они разнились как небо и земля, Блэр все время отчетливо видела собственные недостатки рядом с ним, отчего возненавидела с ним фотографироваться. Зато Чак словно был создан специально для нее, одинаковый тип внешности помноженный на почти одинаковый характер (за несколькими исключениями).
- Наконец-то, - Блэр вздохнула с облегчением, когда увидела поднимающегося по лестнице Чака.
- Я же говорил, все это могло подождать, - он, ухмыльнувшись, встал рядом с ней, и Блэр тотчас притянула его ближе.
- Улыбайся, - прошептала она одним уголком губ, обнимая его за плечи и прижимаясь щекой к его щеке.
Кати успела как раз вовремя, к трибуне вышла мисс Эллис, готовая поздороваться с почтенной публикой. Чак отступил к перилам, не отпуская руки сиявшей Блэр. Этот момент вот-вот должен был настать, и у Блэр замирало сердце. Сначала шла Кати, а потом… У Блэр уже екало внутри, когда она думала о том миге, когда выйдет под прицелы фотокамер. И вот…
- Блэр Корнелия Уолдорф, - громко объявила мисс Эллис, и Блэр выступила вперед, с сияющей улыбкой оглянувшись на Чака, - дочь Гарольда и Элеонор Уолдорф, в сопровождении Чарльза Басса, - Чак встал рядом с ней, обняв ее за талию. - Мисс Уолдорф собирается закончить Йель в 2012 году, продолжить проводить лето в Южном Хэмптоне, а затем заняться детскими благотворительными организациями.
Чак, по-видимому, решил сделать это сладкое мгновение еще более незабываемым. Дождавшись, когда одобрительно улыбавшаяся мисс Эллис замолкнет, он изящно опрокинул Блэр на одну руку и страстно ее поцеловал. Блэр, едва сдерживая смех, ответила на поцелуй, успев заметить перед тем, как закрыла глаза, что вспышек фотокамер стало в два раза больше. Страшно подумать, что завтра напишут газеты.
Сейчас она чувствовала себя как никогда счастливой. Реальность оказалась даже лучше мечты, намного лучше, а такое случалось нечасто. Они с Чаком начали подниматься по лестнице мимо матрон, состоявших в комитете, которые старательно прятали слезы умиления, видимо, вспомнив себя в их возрасте. Оглянувшись на несколько секунд, Блэр быстро нашла глазами Элеонор Уолдорф, утиравшую слезы. Она гордо улыбнулась дочери, пряча платок в сумочку.
Атмосфера умиления быстро рассеялась, когда место Блэр заняла Серена. Мисс Эллис тем же отработанным и хорошо поставленным голосом объявила во всеуслышание, что мисс Ван дер Вудсен надеется уложить в постель как можно больше миллиардеров. Среди молодежи и некоторых взрослых послышался смех, но большинство неодобрительно зашепталось, ибо такие шутки неуместны на столь серьезном мероприятии. В глубине души Блэр была с ними согласна, но сдержать смех, глядя на обескураженные лица представителей старшего поколения, оказалось чрезвычайно трудно.
Чак решил продолжить то, что они начали на лестнице, и Блэр пропустила тот момент, когда дебютанток пригласили на танц-пол для открытия котильона. Опомнились они только тогда, когда Серена буквально оттащила Блэр от Чака, иначе бы они так и не закончили. Блэр и хотела бы пожаловаться, что Чак смазал ей весь блеск для губ, но из-за громкой музыки это было бессмысленно. Она с сожалением отпустила плечи и руку Чака, оказываясь в объятиях Венриха.
В зале было двое парней, присутствие которых рядом с Блэр беспокоило Чака, хотя на самом деле его беспокойство было напрасным, оба они не сводили глаз с Серены. Картер Бейзен недавно вернулся в город и с неудовольствием обнаружил, что место возле Серены снова занято, и Чак боялся, что его внимание перекинется на Блэр. Еще на суаре они о чем-то мило общались, изредка смеясь. Вот и сейчас он что-то сказал Блэр, и та рассмеялась. Чак едва сдержал порыв кинуться к ним и избить Бейзена до полусмерти. Если он испортит день, который Блэр ждала с таким нетерпением, она ему в жизни этого не простит.
Столь сильную ненависть к Картеру Чак объяснить другим затруднялся. Конечно, он втоптал дизайнерский, между прочим, шарфик в лужу, но для ненависти с почти тринадцатилетним стажем этого было мало, как Блэр совершенно справедливо заметила. Потом были мелкие пакости вроде ябедничанья учителям друг на друга и отбивания девушек друг у друга, пару раз Чаку удавалось подставить Картера так, что тот оказывался в полиции. Причина же столь острой конфронтации была настолько личной, что Чак предпочитал эту тайну хранить. Отец Картера был врачом, и именно из-за его ошибки Чак лишился матери. Так как до мистера Бейзена Чак добраться не мог (как он надеялся, пока), то вымещал всю свою злость на его сыне.
Он выдохнул с облегчением, когда партнеры поменялись. Нейт был пока достаточно далеко от Блэр, и можно было не волноваться. Нет, конечно, они расстались и вряд ли будут снова вместе, но с другой стороны Блэр мечтала провести с ним всю жизнь, и кто знает… Нет, судя по окаменевшим лицам, Чаку опасаться нечего.
Песня подходила к концу, и Блэр уже улыбнулась, готовая снова обнять его за плечи, как с другого конца танц-пола раздались крики. Два беспокойства Чака нашли друг друга, по-видимому, не один Чак не радовался присутствию здесь Картера. Нейт оттащил Бейзена от Серены и повалил его на пол, молотя по всему, до чего удавалось дотянуться. Бейзен пытался отбиваться, но безуспешно, в конце концов он просто начал закрывать лицо руками. Чак по старой памяти решил кинулся было другу на помощь, но остановился, вспомнив, что они с Нейтом больше не друзья. Зато Блэр побежала к Серене, на юбке которой происходило все это безобразие. Девушка пыталась вытянуть ткань из-под них так, чтобы не порвать, однако ее усилия не увенчались успехом. Золотая ткань затрещала и порвалась.
Подоспевшая Блэр обняла Серену за плечи и постаралась поскорее увести ее с места событий. Серена была не просто ошеломлена, она была шокирована. Лили и Сиси уже метались по краю танц-пола с перепуганными лицами.
- Серена, милая, с тобой все в порядке? – Лили круглыми глазами смотрела на тяжело дышащего Нейта, которого уже отволокли в сторону.
- Да, только платье порвалось, - Серена обернулась посмотреть на парней. – Я просто не понимаю, что на него нашло. Бабушка, только не выгоняй его!
Сиси с самым кровожадным выражением лица пошла к Нейту. Чак поежился, когда она проходила мимо него, если то, что сказал отец, правда, ему придется нелегко этим летом, ведь он поедет с Эриком и Сереной в дом этой милейшей женщины.
- Пойдем, твое платье нужно зашить, - Блэр смотрела на длинный рваный разрез на юбке Серены.
- Я бы сказал, что мне и так нравится, но твоя обожаемая мною подруга оторвет мне за это голову, - ухмыльнулся Чак, на всякий случай встав рядом с Лили. Мало ли что Нейту еще в голову взбредет.
- И тебе повезет, если только голову, - Блэр оглянулась в поисках помощниц. – Дженни, помоги.
- Но мне надо… я хотела… - залепетала несчастная. Внезапно она заметила, что рядом с Сереной стоит Чак, побледнела и замолкла. Почему-то младшая Хамфри с Поцелуя в губы боялась Чака до ужаса.
- Зашьешь, все будет прощено, - пообещала ей Блэр, и Малышка Джей сдалась. – Чак, я сейчас вернусь.
- Что стряслось? – к Лили подошел Барт.
Блэр мысленно обрадовалась, что они успели уйти вовремя. От взгляда Барта у нее бежали по спине мурашки, как назло, он начал проявлять к ней в последнее время больший интерес, что объяснялось определенными обстоятельствами. Барт начал выяснять ее планы на будущее, интересы, предпочтения, Блэр не могла сказать, нравится она ему или нет. Очаровать старшее поколение у нее получалось на раз-два-три, немного лести. Невинное выражение лица и милая улыбка, и почтенная дама или пожилой джентльмен в кармане. Но Барт смотрел на нее с одним и тем же непроницаемым лицом, независимо от того, говорила ли Блэр, что хочет поступить в Йель или мечтает познакомиться с Джоном Траволтой. Это Блэр пугало, она не могла сказать одобряет он ее или нет, а ей привыкшей держать все под контролем, это не нравилось.
- Удостоверься, что мама не пошла за нами, - прошептала Серена.
Блэр обернулась через плечо, Лили стояла возле Барта, обнимающего ее за талию. Она подняла брови, интересные новости. Барт и Лили, оказывается, встречаются. И судя по ухмылке Чака, он об этом знает.
- Нет, она осталась. Не хочешь объяснять свою выходку?
- Нет, хочу, - Серена открыла дверь дамской комнаты. – Но не сейчас.
- До сих пор не понимаю, почему ты все это сделала? – Блэр покачала головой.
- Потому, что это не я, а какая-то кукла, которую они хотят видеть. Если я и в самом деле рожу двоих детей, я буду принимать их такими, какие они есть.
- Не зарекайся, - Блэр бросила взгляд на свое отражение в зеркале, удостоверившись, что она идеальна.
Похоже, Дженни и в самом деле нужно было куда-то идти. Она торопилась так, что Блэр начала всерьез беспокоиться, как бы она не порвала платье еще больше. Серена со смехом заявила, что если подшить платье не получится, она просто отрежет большую часть юбки и будет щеголять в коротком платье. На самом деле гораздо больше сейчас она беспокоилась за Нейта. Подравшись с Бейзеном, Нейт, кажется, покорил ее сердце, ведь это значит, что он испытывает к ней больше, чем дружеские чувства. В Серене что-то сладко замирало, когда она вспоминала его вопль: “Это моя девушка!”.
Убедившись, что с Сереной все замечательно, и она даже не собирается плакать (судя по ее мечтательной улыбке, она вряд ли заметит отсутствие Блэр), Блэр отправилась на поиски Чака. В коридоре его не было, и Блэр вернулась в залу. На танц-поле вяло кружилось несколько пар, Лили, Сиси и, кстати, Барт сидели за одним столиком, Нейт выслушивал тихую истерику миссис Арчибальд, Бейзена в зале не было вообще, а Чак... разговаривал с какой-то блондинкой. Впрочем, заметив Блэр, он мгновенно отошел от девушки, правильно растолковав ее испепеляющий взгляд.
Музыканты заиграли вальс, и Чак обнял ее за талию. Блэр положила руку ему на плечо, позволяя себя вести.
- Серена в порядке? – поинтересовался Чак.
- Да, кажется, Нейт заработал себе несколько очков в ее глазах.
- То есть таким способом можно заставить девушку в тебя влюбиться? Где Бейзен, куда его увели?
- Даже не надейся, со мной это не сработает, - рассмеялась Блэр.
- Ты уверена? Может, когда ты увидишь, как я бью Бейзена, ты восхитишься моей сексуальностью и упадешь в мои объятия?
- Нет, я уверена.
- Серену на Рождество ждет еще один шок, - Чак мечтательно ухмыльнулся, представляя себе истерический визг.
- Какой? – Блэр насторожилась.
- Пообещай, что ты ей не расскажешь. Первым хочу увидеть ее перекошенное лицо.
- Обещаю, – Блэр сгорала от любопытства.
- Мой отец собирается сделать предложение Лили Ван дер Вудсен.
У Блэр округлились глаза. Насколько она знала, Барт Басс был последним человеком на Земле. Кто мог бы жениться. Он предпочитал свободный образ жизни, не обремененный таким пережитком прошлого, как семья. Однако, как выяснилось сейчас, ему прискучила такая жизнь.
- То есть в случае согласия Серена станет твоей сводной сестрой? – уточнила Блэр, представляя реакцию подруги.
- Именно, малышка. Я уже вижу ее счастливые глаза, когда она об этом узнает. Но это еще не все.
- Только не говори, что Лили беременна. Иначе Серена уедет в Индию.
- Нет, мы всего лишь будем жить с ней в одном пентхаусе, - Чак ухмыльнулся. – Отец собирается назначить свадьбу на конец весны, а пока они с Лили будут жить вместе в его пентхаусе. Естественно, Серена и Эрик переедут с ней, а мне было велено после Рождества собирать вещи и перебираться к ним.
- А что будет с твоим номером?
- Он останется за мной, как только мне наскучит жить в дружной семье Ван дер Бассов, снова перееду туда. Лили, скорее всего, попытается установить какой-нибудь режим, а я привык к свободе.
- Так оставайся в номере, – промурлыкала Блэр, обнимая его за плечи.
- Слишком много плюсов в жизни в пентхаусе. Я смогу влюбить в себя Лили, стать образцовым старшим братом для Эрика и поиздеваться над Сереной… Ты только представь, как это будет прекрасно, - Чак мечтательно улыбнулся. – А номер может стать только нашим.
- Что-то вроде нашего гнездышка? – Блэр просияла.
- Я бы назвал это по-другому, но если тебе хочется думать об этом так...
- Чак Басс романтик, кто знал? – девушка поцеловала его, ничуть не заботясь о полном зале гостей.
- Теперь ты это знаешь, а больше мне ничего не важно.
Чак потянул ее в сторону выхода, сочтя, что они достаточно уже помозолили глаза старшему поколению и могут теперь побыть наедине. Барт, наверняка помня себя в их возрасте, велел приготовить несколько номеров специально для дебютанток и их сопровождающих, поэтому Чак не стал подниматься в свой номер, где были разбросаны несколько костюмов (он никак не мог решить какой лучше надеть).
Все шло просто замечательно. Несколько раз сообщив Блэр, какая она красивая, Чак расстегнул платье, позволив ему с легким шорохом упасть на пол. Блэр, улыбаясь, опустилась на кровать, чувствуя себя так, словно ее самый лучший сон стал реальностью. Она сбросила смокинг Чака на пол и притянула его за ремень брюк к себе. Когда она была маленькой, само собой она никогда не думала об этой части, все ее мечты обрывались на том моменте, когда они с Нейтом танцевали, открывая котильон. Но это было лучше, чем любые мечты.
Отправив рубашку куда-то в сторону кресла, Чак совершил свою главную ошибку: он перевернул Блэр на живот (во-первых, нужно было расстегнуть ее корсет, а во-вторых… он решил научить ее еще кое-чему). То, что происходит нечто странное, он заметил сразу. Блэр напряглась, сжав одеяло так, что у нее побелели костяшки пальцев.
Блэр же старалась даже не дышать от ужаса. В памяти тут же встал залитый солнечным светом номер, спинка дивана, за которую она цеплялась, чтобы не упасть, жгучая боль в вывернутой руке и гораздо более сильная боль ниже… Страх удесятерил ее силы, да и растерявшийся Чак отпустил ее. Блэр подскочила, вырываясь из его рук.
- Отпусти! Отпусти меня! – она почувствовала, как глазам стало горячо. – Не трогай меня больше!
- Блэр, что случилось? Что я сделал? – он растерянно смотрел на нее, не зная, как реагировать на все это.
- Оставь меня в покое! – Блэр схватила платье, спешно натягивая его на себя.
Ей сейчас хотелось оказаться как можно дальше от этого номера и этого человека. Он унизил ее, смешал с грязью, попользовался ей! Только что он хотел сделать то же самое, просто удовлетворить свои потребности, а на чувства Блэр ему плевать. Он снова хотел причинить ей ту же боль. Тогда он застал Блэр врасплох, но больше она не позволит так с собой обращаться.
- Блэр, да что случилось? Куда ты? – Чак вскочил, схватив смокинг. – Малышка, давай ты успокоишься, и мы поговорим.
- Отстань! – Блэр бросилась к двери, дрожащими руками поворачивая ключ. Ее трясло так, что у нее стучали зубы. – Не подходи ко мне!
- Блэр! Блэр, подожди!- натянув смокинг, Чак кинулся за ней.
Блэр застыла возле двери, ужас потихоньку отпустил, и к ней вернулась способность мыслить логически. Это же Чак, быть может, он ее и не любит, но она ему небезразлична, это совершенно точно. Он не сделал с тех пор ничего плохого, наоборот, с ним она была счастлива так, как никогда не была счастлива с Нейтом. Она ему булавку подарила, в конце концов.
- Блэр, ты можешь объяснить мне, что случилось? – Чак остановился в шаге от нее, боясь до нее дотронуться.
- Помнишь, к тебе приезжала эта испанка? – Блэр обернулась к нему, быстро вытирая щеки. – Помнишь, что случилось в тот день?
Чак помрачнел. Он прекрасно помнил тот день, то, что произошло, до мелочей. Его жестокость, какую-то звериную злость, желание доказать Блэр, что ей ни с кем не будет так хорошо, вот только доказать удалось обратное. Блэр ни разу не возвращалась к этому до сего момента, и он малодушно понадеялся, что она об этом забыла совсем. И Блэр, и Чак совершили одну и ту же ошибку, они попытались “замолчать” проблему в надежде, что она исчезнет. Однако проблема никуда не исчезла, и вот они стояли друг перед другом, стараясь смотреть куда угодно, только не в глаза.
- Блэр, я… - Чак робко потянулся к ее руке, но Блэр выдернула запястье из его пальцев.
- Чак, я сегодня хочу побыть одна, - тихо сказала она.
Чак кивнул, опустив голову. То, чего он так боялся, все-таки произошло, - он испортил котильон Блэр. День, которого она так ждала, который должен был стать для нее самым счастливым. Наверняка Великолепный Нейт такого бы не допустил.
Блэр повернулась к двери, и тут Чак заметил, что она не до конца застегнула платье. Быть может, ей сейчас и противны его прикосновения, но он не имеет права отпускать ее в таком виде.
- Подожди, - прошептал он. Блэр замерла, напряженная, как струна. Чак прикусил губу и застегнул платье до конца. – Ты позвонишь мне потом?
- Конечно, - Блэр распахнула дверь.
Она побежала вниз по лестнице, испытывая бурю противоречивых чувств. С одной стороны, невероятное облегчение, не надо находиться в одной комнате с человеком, который ее так унизил, с другой, это же Чак, и ей было невыносимо его жаль. В-третьих, ей было жаль этого вечера, который так прекрасно начинался, но обернулся катастрофой. В-четвертых, Блэр очень боялась, что этот страх останется с ней навечно, она меньше всего хотела бояться Чака, которого… ну, наверно, любит. Блэр даже остановилась на несколько секунд, это был первый раз, когда она призналась себе, что любит этого пока еще мальчишку. И в-пятых, она злилась. Злилась на Чака, который все испортил (обязательно было ему переходить именно к этой позе), и на себя за то, что повела себя, как пугливая идиотка. Мало того, что она испортила тот день своими неосторожными словами, так еще и этот вечер, который бывает только раз в жизни.
Ни на кого не глядя, Блэр пробежала к воротам. Она выскочила на вечерний холод, даже не подумав о верхней одежде, да она и не чувствовала холода. Однако, когда ее остановили сильные руки, Блэр вмиг осознала, где она находится.
- Блэр… Блэр, ты что? – Нейт развернул ее лицом к себе. Он заметил и следы слез на щеках, и припухшие глаза, но больше всего его напугал взгляд, наполненный ужасом. – Что он с тобой сделал?
Блэр, тяжело дыша, начала приходить в себя. Это Нейт, они во дворе “Паласа”, и в глазах Нейта уже горит огонек убийства. Она взяла себя в руки, еще не хватало напустить Нейта на Чака.
- Все в порядке, все хорошо, - Блэр старательно улыбнулась.
- И поэтому ты решила прогуляться по морозу без пальто? – Нейт снял с себя пиджак и накинул его на плечи Блэр.
- Ты и сам без куртки, - Блэр пожала плечами, стараясь выглядеть так, словно каждый день выходит на вечерний променад без верхней одежды.
- Ко мне никакая зараза не пристанет, - Нейт пожал плечами. – Так что случилось? Это Чак, да?
- Сущая глупость, - в голос Блэр вернулась прежняя беззаботность. – Поругались из-за ерунды, завтра уже помиримся.
- Именно сегодня ему надо было с тобой поругаться. Он же тебя до слез довел!
- Нейт, это пустяки, - с нажимом произнесла Блэр.
- За такие пустяки мне бы ты уже голову оторвала, - пробурчал Нейт, совершенно упуская из виду, что Блэр прощала ему гораздо худшие поступки.
Из-за его спины вынырнула сияющая Серена. Вечер Блэр испорчен окончательно и бесповоротно, зато у Серены, по-видимому, все идеально. От такой несправедливости у Блэр защипало глаза. Это она так ждала этот день, это она должна была сейчас светиться от счастья. А вместо этого обречена на одинокий вечер дома.
- Мама меня отпустила, - сообщила Серена Нейту, сияя радостной улыбкой. – Ой, Би, что случилось?
- Ерунда, - Блэр махнула рукой. Ее бравый фасад медленно, но верно давал трещину. Особенно тяжело было видеть сочувственный взгляд Серены.
- Поругались с Чаком из-за ерунды, - пояснил Нейт. – Другого дня для ссоры он подобрать не мог.
- Би, зная вас, вы помиритесь еще до рассвета, - Серена обняла подругу, что было в данной ситуации… наверно, все-таки не зря. Но Блэр мгновенно расплакалась, когда вдохнула знакомый аромат. – Ну прекрати, он тоже, наверно, с ума сходит. Может, ты вернешься, и вы поговорите?
Блэр замотала головой. Сейчас ей больше всего хотелось домой.
- Эс, отвези меня домой, - провсхлипывала она, внезапно вспомнив, где находится. – Тут больше никого нет?
- Нет, все внутри, - Нейт оглянулся, на всякий случай загораживая Блэр собой. – А мы тебя Сплетнице не заложим.
- Нейт, я сейчас вернусь, - посерьезневшая Серена повела Блэр к воротам. Дело явно было куда серьезнее, чем пыталась представить Блэр, вряд ли бы Чак, который так заботился о ней все эти дни, был способен из-за пустяка испортить этот день.
Блэр так и не рассказала Серене причину своих слез. Она по-прежнему хотела унести эту тайну с собой в могилу, но не потому, что ей было слишком стыдно. Ей не хотелось создавать проблемы Чаку, тем более что он вполне искренне об этом жалел. Если Серена узнает о том, что он натворил, она моментально выцарапает ему глаза. А если она еще и расскажет Нейту… Нейт, скорее всего, воспользуется этим, чтобы сделать то, о чем давно уже мечтает, – основательно избить Чака. Повод просто шикарный, и перед собственной совестью не стыдно, за девушку ведь мстил.
Блэр промолчала, сочинив какую-то глупую историю о том, что приревновала Чака, он вспылил… В общем, завтра все будет как раньше, и беспокоиться не о чем. Серена, конечно, ей не поверила, но допытываться не стала, опасаясь расстроить подругу еще больше.
В одном Серена оказалась права, Чак действительно сходил с ума. Он пытался дозвониться до Блэр, но все время попадал на автоответчик. Ему не хотелось просить прощения во второй раз у электронной машины, ему было важно сделать это вживую. Муки совести не позволяли сидеть на месте, и он метался по номеру, хватаясь то за пальто, то за стакан с виски. Ведь он знал, знал тогда, что поступает неправильно, что причиняет ей боль, но не остановился. Почему? На этот вопрос Чак никак не мог ответить.
В конечном итоге он решился. Блэр, конечно, хотела побыть одна, но уж лучше он с ней поговорит и сможет заснуть спокойно, чем будет метаться так до утра. Попытка разговора всяко конструктивнее планомерной порчи ковра.
Пентхаус Уолдорфов встретил его тишиной. Чак уже хотел было прокрасться наверх, однако, к его разочарованию, его появление не осталось незамеченным. Сверху уже спускалась Дорота с обеспокоенным лицом.
- Я же сказала швейцару: нет посетителям, - она покачала головой. – Мистер Чак, поздно.
Сердце Чака упало. Она имеет в виду время суток или Блэр уже все решила на его счет?
- Я всего на минуту, - он с надеждой посмотрел на нее.
- Мисс Блэр спит, - отрезала Дорота. С мистером Нейтом эта отговорка работала безотказно, стоило ему услышать, что мисс Блэр спит, как он тут же уходил. Мистер Чак, напротив, не собирался сдаваться. – Мне жаль.
- Передай, что мне нужно ей кое-что сказать, - взмолился Чак. Он по глазам женщины видел, что она врет.
- Передам, - Дорота слегка кивнула. Сердце Чака встрепенулось надеждой… - Завтра.
Она пошла наверх, не обернувшись на поникшего юношу. Чак проводил ее упавшим взглядом. Если он сейчас поднимется, она ведь не спустит его с лестницы? Или все-таки спустит?
Он уже поставил ногу на ступеньку, как его внимание привлек черный смокинг на спинке стула. Этот смокинг он прекрасно помнил. Память, цепко отмечающая все детали, не подвела и на этот раз. Это был смокинг Нейта Арчибальда.
Чак взял его в руки и неверяще посмотрел наверх. Она с ним сейчас? Неужели его опасения на котильоне были небеспочвенны? Все-таки Блэр предпочла надуманную сказку трудностям отношений с ним?
Откуда Чаку было знать, что Нейт сейчас смеется в объятиях Серены, а Блэр лежит в ванне с горячей водой, стараясь стереть из памяти все негативные эмоции? Он стоял посреди ее гостиной с этим смокингом в руках, растерянный, не знающий, что и думать. Завтра все расставит на свои места и ответит на все вопросы, осталось только его дождаться. Но как, если любимая девушка сейчас в объятиях другого?

1. Тема Блэр во время объявления. Kelly Klarkson - A Moment Like This.
http://megalyrics.ru/lyric/kelly-clarkson/a-moment-like-this.htm - текст песни.
http://www.youtube.com/watch?v=vSSoMw3R-E8 - слушать.
http://www.zaycev.net/pages/1671/167188.shtml - скачать.

2. Музыка танца, открывающего котильон. The Pierces - The Secret.
http://www.amalgama-lab.com/songs/p/pierces/secret.html - текст и перевод песни.
http://www.youtube.com/watch?v=d-2k0qaWCgU - слушать.
http://zaycev.net/pages/2756/275616.shtml - скачать.

3. Музыка, под которую Чак и Блэр танцевали на котильоне. Георгий Свиридов - Романс.
http://www.youtube.com/watch?v=U2Lx_cb21cQ&feature=related - слушать.

4. Тема Чака и Блэр в конце главы. Within Temptation - What Have You Done?
http://www.amalgama-lab.com/songs....ne.html - текст и перевод песни.
http://www.youtube.com/watch?v=_Syphwc5Flc&translated=1 – слушать.
http://www.zaycev.net/pages/748/74833.shtml - скачать.

1. Блэр.

2. Чак.

3. Серена.

4. Нейт.

В отеле было холодно и темно, Блэр слышала, как наверху завывает ветер. Она помнила этот отель полным света, смеха и тепла, но сейчас по пустым коридорам сквозняк гонял какие-то бумаги, а где-то совсем рядом то и дело хлопало незакрытое окно, отчего Блэр каждый раз вздрагивала.
Она не знала, куда идти, но просто чувствовала: он здесь. Если начистоту, то Блэр и идти-то никуда не хотелось, ей было страшно. Она с детства боялась темноты, но если в детстве темнота казалась даже какой-то уютной, то сейчас в ней таился только ужас. Где-то хлопнула дверь, звук эхом разнесся по пустому зданию, и Блэр попятилась, дрожа. В отеле, кроме нее и Чака еще кто-то был.
Закусив губу, Блэр решилась подняться на несколько ступенек. Совсем недавно она, сияя от счастья, чуть ли не вприпрыжку бежала по этой лестнице, но сейчас ей больше всего хотелось никогда ее не видеть. Однако она должна выяснить, почему Чак к ней не приходит, быть может, ему нужна помощь.
Цепляясь за перила, она кое-как преодолела оставшиеся ступеньки и толкнула тяжелые двери. За ними оказалась бальная зала, ярко освещенная лунным светом. Блэр вздохнула с облегчением, со светом было не так страшно, она уже шагнула было в залу… как кто-то схватил ее сзади.
Девушка, тяжело дыша, резко села. Все хорошо, знакомые очертания предметов, горит ночник, который она забыла выключить, сквозь незадернутые шторы льется лунный свет… Блэр сжимала в руках маленькую подушку, она цеплялась за нее так, словно это был спасательный круг. Рядом лежали “Унесенные ветром”, Блэр забылась сном как раз на том месте, где Скарлетт снится кошмар. Только рядом с ней был Ретт, который с готовностью ее успокоил, а Блэр успокоить некому.
Заложив книгу, Блэр положила ее на тумбочку и забралась под одеяло, с тоской глядя в потолок. Когда рядом был Чак, ей никогда не снились кошмары, ну разве что пару раз. Он бы сейчас обнял ее, прижимая к себе и чертя пальцем круги на ее плече, отчего у Блэр побежали бы мурашки. Вздохнув, Блэр поплотнее закуталась в одеяло и обняла подушку. Дорота уже поменяла белье, и последние частицы его запаха исчезли. Она с тоской вздохнула и, закрыв глаза, представила, что в ее руках не подушка, а плечи Чака. Он здесь, с ней, а не черт знает где, быть может, даже на другом континенте. Ну почему, почему он уехал?

~*~ ~*~ ~*~

На другом континенте Чак задавался тем же вопросом. Он лежал без сна, раскинувшись на кровати и глядя в потолок. Простынь и одеяло валялись на полу, Чака раздражал исходящий от них запах. Должно быть, блондинка, вылетая из его номера, сломала себе ноготь, а может, даже целых два. В принципе, она была неплохой девчонкой, и в былые времена они бы порезвились до утра, но в этот раз Чак определил, в чем она была виновата. Она была не Блэр.
Он чувствовал себя так, словно предал ее. Это состояние стало для Чака в последние дни привычным. Пытаясь забыть о ее хрупком теле, о взгляде, прожигающем насквозь, он каждый вечер исправно приводил в свой номер очередную девушку, которая потом с треском вылетала в коридор, ругаясь на чем свет стоит. Чак стаскивал с кровати простыни, пропитавшиеся чужим запахом, и до утра спал на голом матраце. Или не спал, как сейчас.
Он и не должен чувствовать себя виноватым, если разобраться, она предала его первая. Вместо того, чтобы попытаться наладить отношения, как-то разобраться с проблемой, она предпочла вернуться к Нейту. Даже не постеснялась отбить его у Серены. Интересно, и как скоро Блэр заработает диабет на своей сахарной сказке?
После этих небольших каникул Чак был намерен вернуть Блэр, по крайней мере, постараться. Однако сейчас ему вдруг подумалось: а может, не надо? Блэр вернется сама, поймет, что с Нейтом ей безумно скучно, и вернется. Вопрос в том, примет ли ее Чак?
Да конечно примет. Каким бы он ни был гордым, от мечты отказаться сложно. Вторую такую он не встретит, Блэр словно создана специально для него. В каждой женщине он будет искать ее черты и ненавидеть за то, что нет ничего даже отдаленно похожего. Блэр всегда будет его частью, а Чак уже определенно стал частью ее. Ей просто нужно дать время, чтобы это понять.
Чак закрыл глаза, успокаивая себя. Они еще будут вместе, это совершенно точно.

~*~ ~*~ ~*~

Каждый год во дворе “Констанс Биллар” и “Сент Джуд” проходил благотворительный рождественский базар, на котором продавались безделушки, пожертвованные семьями учащихся и преподавателями, поделки учеников младших классов (старшеклассники находили себе занятие поинтереснее уроков творчества) и, конечно, кулинарные шедевры домработниц, что работали в семьях учащихся и преподавателей. Все средства, вырученные от продажи, шли на детские благотворительные организации, и в семьях Верхнего Ист-Сайда поселилась добрая традиция что-нибудь там покупать.
Блэр приходила на базар только ради рождественских леденцов, которые так любил Гарольд Уолдорф. Конечно, их можно было купить в любом магазине, но Гарольд утверждал, что эти, купленные на базаре, обладают каким-то особым вкусом. Блэр с нетерпением ждала его приезда, она не видела отца с самого развода, который был, страшно сказать, летом. Раньше она видела отца почти каждый день, если не считать его деловых поездок, в любую минуту могла поговорить с ним. Редкие разговоры по телефону теперь ее не устраивали. Она хотела получить назад своего отца и собиралась добиться этого любой ценой.
Она шла по коридору, роясь в сумке. Чертов телефон куда-то запропастился, а ему пропадать никак нельзя. Вдруг Чак ответил на одно из ее многочисленных сообщений или пытался до нее дозвониться? С котильона Блэр честно выдержала день, полагая, что очень скоро Чак появится в ее пентхаусе в надежде как-то разобраться с возникшей проблемой. Однако прошел день, за ним другой, а Басса все не было. Блэр наступила на горло собственной песне и позвонила ему сама. Трубку никто не взял, и Блэр собиралась было всерьез обидеться, если бы не закравшееся в душу подозрение. А вдруг с ним что-то случилось, цирроз печени, сердечный приступ или еще что, а рядом нет никого, кто мог бы ему помочь? Блэр поехала в отель, где ей сообщили, что он куда-то уехал.
Однако сама судьба благоволит ей. В коридоре ее окликнула Лили Ван дер Вудсен, обрадовавшись ее появлению, будто Блэр принесла ей весть о том, что она выиграла миллиард.
- С праздником, - она поцеловала девушку в щеку, сияя.
- С праздником, мисс Ван дер Вудсен, - Блэр улыбнулась. Не Лили ей была нужна, а тот, кто стоял рядом с ней. – Мистер Басс, я не думала, что в городе, мне казалось, вы с…
- С Чарльзом? – помог ей Большой Злой Барт. – Нет, я остался здесь по делам, а он загорает в гостинице в Монако.
В Монако… Блэр усилием воли сохранила на лице улыбку. Главное сейчас, доиграть до конца, она не хотела, чтобы Барт Басс знал об их проблемах.
- За ним присматривает мой детектив, приеду к ним на Новый год.
- О, конечно, я все никак не могла вспомнить, куда же он полетел, а спрашивать у Чака неудобно, подумает Бог весть что, - беззаботная улыбка всегда ей легко давалась. – Рада была вас увидеть.
- Блэр, между вами все в порядке? – от испытующего взгляда Барта у Блэр по спине побежали мурашки.
- Да, все замечательно, - Блэр улыбнулась еще шире. – Он уговаривал полететь и меня, но ко мне прилетает папа. С нетерпением жду прилета их обоих.
Она сбежала, пока Барт не продолжил допрос. Этак она чего доброго расколется и выложит все, как на духу. Ни к чему Барту обо всем этом знать, это касалось только их двоих.
Телефон, наконец, нашелся, и Блэр торопливо набрала сообщение. “Значит, прячешься в Монако? По мне не такое уж и надежное убежище”. Она вышла во двор, бросив взгляд на часы. Господи, отец уже не только прилетел, но и уже дома!
- Блэр, вот ты где! – за спиной девушки раздался радостный возглас Серены.
- Я не могу говорить, Серена, я опаздываю, - затараторила Блэр, стремясь как можно быстрее сбежать. На фоне того, что Блэр почти все рождественские каникулы просидела одна, сияющее счастье Серены было почти что пыткой. – Я…
- Хочешь сладенького? – Серена ухмыльнулась, глядя на леденцы.
- Это мне и папе, по традиции, - Блэр снова бросила взгляд на часы. – Он прилетел из Парижа аж двадцать семь минут назад.
- Тогда давай бегом, - Серена обняла ее за плечи и потянула к выходу. Блэр вздохнула, сбежать не получилось.
Сейчас придется выслушивать, как у них с Нейтом все замечательно. Нет-нет, Блэр вовсе не ревновала, она завидовала. У Серены и Нейта не было ровно никаких проблем, за исключением того, чьи волосы сияют ярче. Серена порхала над землей, Нейт на радостях решил простить Блэр и, быть может, Чака. Блэр даже подташнивало от их столь неприкрытого счастья.
- Так у вас будет настоящее Рождество? – Серена улыбалась до ушей.
- Да, настоящий рождественский вечер, - призналась Блэр. – Мама уже освободила свой день, это время только наше.
- Так у тебя еще два месяца будет, - Серена сунула в рот кусок леденца, который нагло отломила от конфеты Блэр.
- Это больше, чем два месяца, - Блэр впервые за эти дни засияла. – Я собираюсь убедить папу остаться в Нью-Йорке.
- А как же Париж и Роман?
- К черту Романа, - отрезала Блэр. Честно говоря, она до сих пор не могла принять тот факт, что ее отец оставил ее мать и ее даже не ради другой женщины, а ради другого мужчины. – Место папы здесь, со мной. Он уехал из Нью-Йорка только, чтобы избежать скандала. А о чем ты хотела меня спросить?
- А, ну да, - Серена оживилась. – Что мне подарить Нейту? Я хочу, чтобы подарок был просто идеален.
Блэр повернулась к ней, растерянно замолчав. Это было просто поразительно, за последние недели она ни разу(!) не подумала о Нейте, а ведь раньше он присутствовал в мыслях Блэр почти постоянно. В ее понимании идеальным подарком для него был какой-нибудь изысканный парфюм или эксклюзивные запонки, но Нейт, видящий мир в каком-то своем своеобразном свете, так не считал. И сейчас Блэр вдруг поняла, что понятия не имеет, что посоветовать подруге.
- Ну, ты же не ограничена лимитом в пятьдесят долларов, - пожав плечами, она открыла дверцу подъехавшего такси. – А выбор огромный.
- Спасибо, ты ни капельки не помогла, - шутливо возмутилась Серена. – Увидимся завтра вечером.
Помахав ей рукой, Блэр нырнула в теплый салон автомобиля. Чак так и не ответил на сообщение, чем уже подпортил ей настроение. Всю дорогу до пентхауса Блэр старалась утешаться мыслями о том, что вот-вот увидит отца. Разве ж она знала о том неприятном сюрпризе, который поджидал ее в пентхаусе?
С радостным визгом Блэр бросилась на шею отцу, как же она по нему соскучилась. У Гарольда Уолдорфа просто нет шансов уехать обратно во Францию, нетушки, Блэр его не отпустит.
- Ты прекраснее, чем всегда, - Гарольд отстранил дочь, окидывая ее гордым взглядом.
Блэр радостно усмехнулась. Сейчас она была готова наплевать на всю свою выдержку и скакать по пентхаусу, хихикая как маленькая девочка.
- Милая, ты помнишь Романа? – Гарольд положил руку на плечо подошедшему к ним мужчине, и у Блэр задрожали руки. Что здесь делает этот… этот..?
Она усилием воли постаралась сдержаться и не кинуться на него, метя ногтями ему в лицо. Когда Роман ее обнял, Блэр захотелось расплакаться. Она, конечно, попробует уговорить отца, но если рядом с ним будет Роман… шансов у Блэр почти нет.
- Ты так очаровательна, изящна и полна ароматов, как твое любимое миндальное печенье, - он протянул ей зеленую коробочку. Блэр приняла ее с кислым лицом, ха-ха, какой оригинальный комплимент.
- Представляешь, как я удивилась, когда открылся лифт, и оттуда вышли они оба, - в голосе Элеонор было очень много фальшивой радости. Просто чересчур.
- Я подумал, нам надо дать возможность познакомиться получше, - пояснил Гарольд. О да, Блэр просто горела желанием увидеть Романа еще раз.
- Конечно, - Блэр взяла себя в руки и улыбнулась. Она протянула отцу леденец. – Это тебе.
- О, спасибо, ты вспомнила, - обрадовался Гарольд и пояснил Роману. – Это наша традиция.
- Это для тебя, - Блэр, скрепя сердце, протянула второй леденец Роману.
- Спасибо, Блэр, - мужчина улыбнулся.
- На здоровье, - Блэр злорадно отметила про себя, что сладкоежка Серена отломила от леденца чуть ли не половину.

~*~ ~*~ ~*~

Приезд Романа спутал все планы Блэр. Ей никак не удавалось побыть с отцом наедине, даже на каток за ними увязался Роман. Они с Гарольдом о чем-то оживленно разговаривали, слегка приотстав, пока хмурая Блэр плелась рядом с матерью. Она с ужасом чувствовала, что больше не нужна отцу так, как раньше, ее место в его сердце занял другой человек.
То, что Чак не отвечал на ее сообщения (да-да, Блэр отправила еще три штуки), радости не добавляло, даже наоборот. Если бы не эта глупая влюбленность, Блэр бы уже давно наплевала на него и зажила в свое удовольствие. Ну в самом деле, она ведет себя как отвергнутая жена, посылает самое распоследнее сообщение и через пять минут строчит другое. Быть может, если перестать пытаться до него достучаться, он сам выйдет на связь?
- Элеонор, ты что-то говорила про “Victoria’s Secret”? – Гарольд и Роман все-таки решили почтить их своим вниманием. – Роман хотел бы узнать подробнее.
В который уже раз Блэр восхитилась матерью. Глядя на них с Романом со стороны, можно было бы подумать, что они, как и прежде, закадычные друзья. Что бы делала на ее месте Блэр? Наверняка бы уже попыталась расцарапать изменнику и разлучнику все, до чего бы смогла дотянуться. Все-таки у нее перед глазами образец настоящей леди.
- Как хорошо, что ты здесь, - Блэр прижалась к отцу. – Я так скучала.
- Я тоже по тебе скучал, - Гарольд обнял ее за плечи. – Слышал, вы расстались с Нейтом?
- Да, - Блэр вздохнула, не желая обсуждать эту тему. – Они с Сереной, что называется, дорвались друг до друга.
- Мне очень жаль.
- Не стоит, это такое облегчение. Правда, миссис Арчибальд на сегодняшнем приеме наверняка будет испепелять меня взглядом.
- Прием у Уолдорфов, - Гарольд усмехнулся. – И по этому я тоже скучал.
- Тебе не обязательно все это пропускать, - осторожно начала Блэр.
- Хотел бы я быть в двух местах одновременно, но это невозможно, прости. Помнишь, я говорил тебе о том замке близ Лиона?
- Да, - Блэр почувствовала опасность.
- Мы с Романом купили его, - припечатал Гарольд.
- Вы его купили? – непослушными губами повторила Блэр.
Ей показалось или где-то разбилось стекло? Наверно, этот звук слышала только она, никто даже не обернулась. Сейчас разбилась одна из тщательно лелеемых надежд Блэр.
- Да, - подтвердил Гарольд.
- Вместе с Романом? – разум отказывался воспринимать эту информацию.
- Этот дом полон света, - отец радостно принялся рассказывать о своем новом доме. – И столько земли, можно разбить такой сад.
Блэр механически кивала, даже не давая себе труда улыбнуться. Не будет рядом ее папы, у папы Роман. Он что, думает, что раз Блэр уже семнадцать, значит, он ей не нужен? Сейчас девушке, как никогда, стало пусто и одиноко. Почему рядом нет Чака? Где этот чертов эгоист?
Чертов эгоист, наконец, соизволил ответить на ее сообщения, да так, что Блэр захотелось его убить. Она маялась у бортика, хмуро глядя, как отец пытается научить Романа кататься на коньках. Роман был коровой на льду, его ноги постоянно разъезжались в разные стороны, и он норовил упасть носом вперед. Мысленно Блэр пожелала ему чего-то подобного, только еще и с сотрясением мозга впридачу.
В кармане зажужжал телефон, и Блэр, закатив глаза, вытащила его из кармана. Наверняка опять Серена с очередной идеей подарка Нейту. Однако на экранчике высветился номер Чака, и Блэр нетерпеливо нажала на “открыть”. “Только один вопрос: как ты сымитировала девственность с Нейтом?”
Блэр показалось, что земля ушла из-под ног. Она схватилась за бортик, пошатнувшись. Глаза обожгли непрошеные слезы. Что с ним такое происходит? Причем тут Нейт вообще? Нейт встречается с Сереной, если Чак так это хочет знать. От несправедливости у Блэр перехватило дыхание.
- Готов? Иди к Блэр, ты можешь! – раздался за спиной ободряющий возглас отца.
Блэр быстро взяла себя в руки. Никто ни о чем не должен догадаться. Но зато хоть на ком-то можно отыграться за все ее злоключения. Она поманила Романа к себе рукой, радостно улыбаясь, и отъехала в последний момент в сторону, подставив ему подножку. Роман едва не вписался головой в бортик, к вящей радости Блэр. Девушка тут же кинулась помогать ему подняться, скрывая торжествующую улыбку. Роман принялся выгораживать ее перед отцом, но на Блэр его благородство не произвело ни малейшего впечатления. Она питала жгучую неприязнь к человеку, который отнял у нее отца, да и кроме того, у нее были проблемы поважнее.

~*~ ~*~ ~*~

Увы, Блэр сама себе выкопала яму. Роман растянул ногу при падении, и теперь все в пентхаусе крутилось вокруг него. Гарольд хлопотал над ним вместо того, чтобы проводить время с Блэр, Дорота то и дело подсовывала несчастному раненому сладости, и даже Элеонор пришла посидеть с ним рядом. Чувствуя себя никому ненужной, брошенной и одинокой, Блэр поднялась в свою комнату. Она включила ноутбук в надежде, что Чак прислал ей электронное письмо, но в ящике не было новых сообщений.
Это стало последней каплей. Блэр разрыдалась в голос, мало того, что она не нужна собственному отцу, так еще и Чаку тоже. Он наверняка там сейчас не скучает, Блэр так и представляла его в окружении хорошеньких девушек, со стаканом виски в руке и масляными глазами. Как он может так с ней поступать?
Не совсем понимая, что делает, Блэр нажала на единицу на телефоне. Послышались длинные гудки, а затем, после противного сигнала, механический голос Чака сообщил, что он с удовольствием прослушает ее сообщение.
- Мне наплевать, что ты обо мне подумаешь, когда это услышишь, - Блэр изо всех сил постаралась особенно не всхлипывать. – И мне наплевать, что ты сделаешь потом. Ты мне очень нужен сейчас, все идет… просто хуже некуда, а тебя рядом нет, и я не знаю, как со всем этим справиться. Я скучаю по тебе, Чак, очень скучаю. Ты не отвечаешь на мои звонки и сообщения, и от этого мне еще хуже. Мне тебя очень не хватает.
Она нажала на кнопку отбоя и разрыдалась с новой силой, теперь уже от осознания того, что превратилась в одну из тех многочисленных дурочек, которые преследовали Чака. И это она когда-то гордилась тем, что ее это никогда не коснется? Три раза ха, коснулось и еще как.
Впрочем, можно и собственноручно ему за это отомстить. Хватит уже маяться в Нью-Йорке и ждать у моря погоды. Здесь все равно все пошло прахом, отец не останется с ней, а раз она ему не нужна… значит, и он ей тоже.
Достав сумку, Блэр принялась швырять туда вещи, на ходу ища в телефоне номер Барта Басса. Его ей в телефонную книжку вбил Чак, обосновав это простым “мало ли что”. Блэр не могла сейчас найти слов благодарности, вот и пригодился номер.
В отличие от своего непутевого сына Барт взял трубку сразу. Блэр сглотнула, пусть она сейчас покажется ему идиоткой, отвлекающей его по пустякам, но нужную информацию она узнает.
- Мистер Басс, здравствуйте, - она нервно дернула язычок молнии. – Это Блэр Уолдорф.
- А, Блэр, - как обычно, в голосе никаких эмоций. – Чем обязан такому удовольствию?
- Понимаете, мне нужен адрес отеля, в котором остановился Чак, и его номер. Он прислал мне письмо по e-mail, а я его случайно удалила, а теперь не могу до него дозвониться.
На другом конце провода воцарилось молчание. Блэр уже мысленно проклинала себя за эту инициативу, но отступать было поздно.
- Он сказал, что ничего не хочет о тебе слышать, - мягко сказал Барт. – Быть может, ты останешься дома? Он… не стоит таких усилий.
Блэр опустилась на кровать, дрожа. Чак ничего не хочет о ней слышать? Да что же она ему такого сделала?
- Мистер Басс, я все равно туда полечу, - горячо прошептала Блэр. Теперь она просто обязана с ним поговорить. – И я найду его. Только без вашей помощи это займет гораздо больше времени.
Барт еще немного помолчал. По правде говоря, его восхищала эта девушка. На ночь глядя нестись черт знает куда… и все это ради его глупого сынка.
- Отель “Де Пари” на площади Казино в Монте-Карло, - наконец, произнес он. – Номер 1700.
- Спасибо, - пролепетала Блэр и отсоединилась.
Позвонить в аэропорт и заказать билет на ближайший рейс до Монако оказалось делом нехитрым. Блэр быстро покидала в сумку оставшиеся вещи и вытащила из ящика паспорт. Когда Басс окажется с ней лицом к лицу, он просто не отвертится.
- Медвежонок, ты куда-то собираешься? – в комнату заглянул Гарольд.
- Да, - буркнула Блэр, не поднимая головы от сумки, которая никак не хотела застегиваться.
- И куда же, позволь узнать? – Гарольд явно был ошеломлен. Такого импульсивного поступка от своей обычно продуманной дочери он не ожидал.
- В Монако, - Блэр выпрямилась, откинув волосы назад. – Там меня ждет Чак.
- Но мне казалось, эти праздники мы проведем вместе. Мы специально прилетели из Франции…
- А какой смысл, пап? – перебила его Блэр. – У тебя есть Роман, я тебе уже не нужна.
- Ну какая глупость, ты всегда будешь мне нужна, - Гарольд попытался обнять ее, но Блэр вырвалась. – Блэр, я не понимаю…
- Я хотела уговорить тебя остаться! – воскликнула девушка, схватив сумку. – Чтобы все было как раньше! Но ты предпочел мне Романа!
- Блэр, я люблю Романа, и…
- А я люблю Чака, - отрезала Блэр.
Не слушая его дальнейших уговоров, Блэр вылетела из комнаты и едва не упала с лестницы, споткнувшись. Она быстро спустилась в гостиную, где на диване возлежал Роман в позе турецкого султана и смотрел телевизор. Не глядя на него, Блэр промчалась к лифту, боясь, что сорвется и наговорит ему гадостей. В лифте она немного успокоилась и вздохнула спокойно. Что же она делает? Пока не поздно, надо вернуться в пентхаус и на всякий случай закрыться в комнате. Но если Блэр так поступит, она не будет больше себя уважать.

~*~ ~*~ ~*~

Самолет Блэр приземлился в Монако только ранним утром. Всю ночь не смыкавшая глаз, Блэр извелась, представляя себе все возможные варианты их разговора. Она едва держалась на ногах от усталости и нервного напряжения и мечтала лишь о том, чтобы лечь и уснуть.
Чак же, прослушав последнее сообщение Блэр, собирал вещи. Его каникулы затянулись, произошло что-то, что выбило Блэр из колеи настолько сильно, что заставило ее рыдать в трубку. Чак просто не представлял всю глубину постигшего ее горя, в былые времена она скорее дала бы отрезать себе язык, чем проговорила бы все это. Вся злость и обида на нее куда-то разом испарились, стоило ему услышать ее всхлипывающий голос, и Чак безумно злился по этому поводу. Он обзывал себя тряпкой и ничтожеством, исправно складывая свитера и брюки.
В дверь кто-то постучал, и Чак, чертыхнувшись, пошел открывать. До его рейса оставалось чуть менее двух часов, а ему ведь нужно еще добраться до аэропорта. Тратить время на очередную горничную, пришедшую якобы убрать его номер, не хотелось.
Он распахнул дверь с презрительной отповедью на устах и остолбенел. В коридоре стояла Блэр, бледная, с кругами под глазами и явно измотанная. Эта девушка была так не похожа на идеальную Блэр, в которую он влюбился, но странным образом она была роднее и любимее ее. Словно бы этим поступком Блэр доказала свои чувства.
- Здравствуй, Чак, - тихо произнесла Блэр. Опять же, никакой язвительности, только вселенская усталость.
Чак молча пропустил ее в номер, изо всех сил стараясь выдавить из себя приветствие. Он закрыл за ней дверь, не зная, то ли глупо улыбаться, то ли злиться на нее за то, что подвергла себя такому испытанию вместо того, чтобы дождаться его в Нью-Йорке.
- Я прослушал твое сообщение, собирался, - пролепетал он, объясняя явный беспорядок в номере. Блэр устало посмотрела на него. – Что стряслось?
Она замялась, не зная, с чего начать. То ли отрезать ему все конечности разом за то, что заставил ее так переживать, то ли прижаться к нему и никогда больше не отпускать. Чак шагнул к ней, раскрывая объятия, и Блэр, не выдержав, кинулась ему на шею.
- Ты не звонил, не отвечал, я все эти дни с ума сходила, - затараторила она, утыкаясь носом ему в шею. – А потом прилетел папа с этой французской лисой и… я не могла больше там находиться. И очень скучала по тебе.
- Я собирался лететь в Нью-Йорк, - Чак погладил ее по волосам.
- Я-то этого не знала, - Блэр подняла голову. – Пообещай мне, что больше никогда так не сделаешь. Ты мне очень нужен, разве непонятно? Я даже не знала, что я такого сделала, что ты меня бросил.
- Это неважно, - Чак поцеловал ее в лоб. – Уже неважно.
Ему действительно было уже все равно, было ли или не было у нее что-то с Натаниелем. Ведь сейчас она здесь, с ним, а не с Золотым мальчиком. И это его она обнимает, словно от этого зависит ее жизнь, и это перед ним Блэр раскрылась полностью. Сейчас она перед ним вся, как на ладони, уязвимая, хрупкая, дрожащая… Чак мог бы ее уничтожить одним сообщением в “Сплетницу” с подробным описанием этого утра, но он скорее даст уничтожить себя, чем позволит чему-то случиться с Блэр. И будь он проклят, если не постарается загладить эту вину.