Защитите меня от тех, кто хочет мне помпочь.
Ирвин Уэлш, «На игле»

- БЛЭР!!! БЛЭР!!! – великолепная блондинка вихрем пронеслась сквозь толпу пассажиров и заключила миниатюрную брюнетку в стальные объятья. – Боже, мы не виделись полгода, а мне кажется, прошла целая вечность! Как я скучала по тебе!
- Серена, ты меня задушишь, - засмеялась Блэр, отстраняясь. - Что ж, на американской земле мы действительно не виделись целую вечность.
- Как всегда педантична, – театрально надула губки Серена. – Где же твой чистокровный жених? – спросила девушка, заглядывая подруге за спину.
- Он лорд, а не лошадь, - фыркнула Блэр. – И не всматривайся так пристально, он не прилетел со мной. – И опережая резонный вопрос, добавила, - его задержали дела в Лондоне, но на свадьбу он приедет обязательно.
- А кто же будет сопровождать тебя на премии? – воскликнула Серена. - Если хочешь, я одолжу тебе Дэна.
- Нет уж, спасибо. – Блэр закатила глаза. – Как говорил Омар Хайам «Лучше быть одному, чем с кем попало».
- Как грубо, - Серена шутливо шлепнула подругу по плечу. – Я серьезно, Блэр, он тоже приглашен, а я не могу составить ему компанию – у меня на этот день запланировано миллиард дел. А тебе нельзя появляться в обществе без сопровождения, ведь это твое первое появление в нью-йоркском свете за четыре года, все должно быть идеально!
- Никогда Дэн не ассоциировался у меня со словом «идеально» - хмыкнула Блэр.
- Прекрати! – на этот раз Серена действительно разозлилась.
- Извини, - брюнетка примирительно обняла подругу. – Ты права, общество молодого, претенциозного писателя действительно не будет лишним. – И, увидев, как отходчивая Серена вновь улыбается, спросила, - а сам Дэн в курсе оказанной ему чести?
- Вообще-то это была его идея.
- Не уж то? – удивилась Блэр. – Должна признаться, годы вложили в его голову немного мозгов.
- Блэр! – возмутилась Серена.
- Молчу – молчу, - брюнетка подняла в капитулирующем жесте руки.
- О, Блэр, как же я скучала! – девушки направились к выходу из аэропорта. – Здесь столько всего произошло. Пенелопа вышла замуж за какого-то арабского шейха. Он неприлично богат и, пожалуй, это единственное его достоинство. Хизер…
- Стоп, стоп, стоп. – Воскликнула Блэр. – Прежде чем, твой словесный поток не превратился в безудержный фонтан информации, я должна сказать тебе, что мне это не интересно. Ты, Нейт, Эрик и Лили – вот все, кто меня интересует.
- Ну тогда слушай…
И Блэр слушала. Она порадовалась за Эрика, обретшего «любовь всей своей жизни», как уверяла Серена. Восхитилась результатами Лили, сумевшей с помощью удачных вложений, приумножить свое состояние в несколько раз. Посочувствовала Нейту, чьи родители несколько месяцев назад развелись с жутким скандалом, а сам он был поставлен перед нелегким выбором: принять пост в мэрии, придержанный для него с такой заботой Уильямом Ван дер Билтом, или, воспользовавшись ситуацией, заявить о своей полной независимости.
Лишь одно имя не упоминалось Сереной в течение всего ее монолога, она давно научилась избегать его во всех своих рассказах. Правда, из-за этого, они казались нелогичными и скупыми, например, их историю с Дэном рассказать было просто невозможно без упоминания о нем, но достоверность истории любви не заботила ее так, как душевное спокойствие Блэр. Так что, она не произносила ЕГО имени в обществе своей подруги уже четыре года, как они и договаривались. Поэтому на некоторые вопросы, касающиеся ее семьи, Серена просто не отвечала, быстро направляя разговор в другое русло. А Блэр не переспрашивала и принимала правила игры. Это был их договор и ни одна не стремилась его нарушить.

Поздно вечером, когда ее дражайшая подруга уехала к себе, Серена сидела за ночным столиком в шелковой комбинации цвета шампанского и расчесывала золотистые волосы.
- Ты выглядишь такой счастливой, - Дэн подсел сзади, взяв из рук своей невесты щетку и осторожно проводя ею по волосам девушки. – Смотри, я скоро начну ревновать тебя к Блэр.
- Не глупи, - Серена улыбнулась еще шире, - я скучала по ней.
- Я знаю, - Дэн поцеловал загорелое плечико. – Если честно, я удивлен, что она согласилась пойти со мной на премию. Думал, придется как минимум час стоять на коленях, а во время церемонии нести ее подол, опустив глаза в пол, и спрашивать разрешения прежде, чем заговорить.
Вопреки его ожиданиям, Серена не засмеялась. Его реплика вызвала обратную реакцию, глаза девушки тревожно заблестели, а плечи понуро опустились.
- Что такое, милая? – Дэн забеспокоился.
- Дэн, он тоже приглашен.
- Кто приглашен? – Тон Серены был настолько мрачен, что парень не на шутку перепугался., а потом и вовсе растерялся, когда его жизнерадостная невеста, кинулась ему на шею и разрыдалась.
- Чак! Там будет Чак! Он тоже приглашен! Я не знаю, как ей сказать!!! – ее состояние неумолимо близилось к истерике.
- Тише, милая, тише! Рано или поздно они должны будут встретиться, если не на
церемонии, то на свадьбе. Блэр, я уверен, это понимает.
Девушка не думала успокаиваться, нервно сжимая воротничок его пижамы, и Дэн решил привести более весомые аргументы.
- Серена, послушай. На церемонии я буду сопровождать Блэр, и я всеми силами постараюсь, чтобы они не встретились. – Дэн улыбнулся, - знаешь, сколько там будет людей? Тем более, какую-то часть времени Блэр проведет за кулисами, а когда она вручит премию, я уведу ее.
- Как? – Всхлипывая, спросила Серена, садясь на кровать.
- Расплачусь, скажу, что я тоже хочу такую статуэтку. О, поверь, ей ничего не останется, кроме как увести меня рыдающего и выкрикивающего проклятия из зала. – На этот раз Серена рассмеялась.
- А может, мне стоит предупредить Чака? Попросить его не попадаться Блэр на глаза? – неуверенно протянула блондинка.
Дэн лег на кровать, утягивая девушку за собой. Когда она удобно устроилась у него на плече, он ответил.
- Ни в коем случае. Ты же знаешь Чака, он сделает вид, что его это не заботит и будет в выигрыше, как говорится «предупрежден, значит вооружен». А нашу королеву ты поставишь в весьма невыгодное положение. Своей заботой, ты дашь Чаку понять, что она до сих пор не оправилась, что один лишь взгляд на него способен причинить ей боль. Блэр не скажет тебе за это спасибо.
- Ты прав, - Серена нежно прикоснулась к его губам. – Удивлена, что ты успел их так хорошо узнать.
- Серена, скажи честно, ты специально запланировала этот миллиард дел на день церемонии, чтобы я пошел туда с Блэр и спас ее от чакопасности?
Девушка захихикала.
- Меня ты знаешь не хуже. Но ты не должен на меня сердиться. С ней тебе там будет интереснее.
Дэн промолчал, а когда Серена мерно засопела, он положил ее поудобнее, а сам, закинув руки за голову еще долго не мог уснуть, решая, стоит ли последовать собственному совету. После того, как Чак помог им с Сереной воссоединиться, их отношения заметно потеплели, и Дэн не хотел рисковать этой зародившейся дружбой. Он уже было решил предупредить Чака о присутствии Блэр на церемонии, но возросшая тревога не давала ему увериться в правильности такого поступка. Слишком много зависело от этих двоих. Чак и Блэр, Блэр и Чак. Спустя четыре года, они по-прежнему могли одним своим поступкам уничтожить друг друга, разрушая попутно жизни своих близких. Дэн решил не вмешиваться. Пытаться помочь на Верхнем Ист-Сайде худшее из преступлений.

Как странно было снова оказаться в своей спальне. В ее лондонском доме не пахло гортензиями и пионами, там не было полного собрания фильмов с Одри Хепберн и там не было Дороты, которая являлась неизменным атрибутом дома в понимании Блэр. В Лондоне не было так тепло и спокойно. На секунду Блэр показалось, что она не хочет возвращаться в Англию, но она понимала, что ее жизнь на туманном острове близка к той, что она рисовала в своих фантазиях в детстве. Она любима красивым, влиятельным человеком, у нее есть работа, в которой она успешна, а теперь уже знаменита – вспомнить хотя бы ту хвалебную статью в Таймс – и у нее теперь есть самое главное, то, за что больше не нужно сражаться – признание. Она признана. И ее красоту, ум, великолепие, ее исключительность никто не оспаривает. Это многого стоит. Больше никаких сомнений.

- Мисс Блэр, вам что-нибудь нужно? – Дорота тихонько вошла в комнату.
Девушка оглянулась, при виде горничной на сердце сразу же потеплело.
- Нет, спасибо. Я уже приняла ванну и теперь готовлюсь ко сну.
- Завтра большой день для вас. Вы только приехали, а уже отправляетесь на эту премию, названия которой я в жизни не выговорю.
Девушка улыбнулась.
- Да, вручать премию большая честь, но я ни капельки не волнуюсь.
- А вы знаете, кто ее получит? – спросила Дорота, расправляя кровать.
- Мне сказали, что это секретная информация, так что я узнаю об этом так же как все – когда раскрою конверт. Правда, мне дали текст, который я должна произнести до того, как озвучу имя, но из него можно понять только то, что в этом году лауреат моложе всех предыдущих, удостаивавшихся ее «за вклад в искусство». Надо полагать, ему около пятидесяти – пошутила Блэр.
- Вы уже решили, что наденете?
- Конечно, я одену красное от Оскар де ла Ранта. Кстати, будь добра, пригласи стилиста завтра на четыре. Дэн приедет в шесть, я должна быть готова.
- Вы идете с мистером Дэном? - лицо горничной выглядело более, чем удивленным.
Блэр от души рассмеялась.
- Это все Серена, сама до сих пор удивлена, что ей удалось меня уговорить.
Дорота подошла к лежащей девушке и на секунду прикоснулась к ее голове, поглаживая. Раньше она бы не позволила себе такой вольности, но сегодня Дорота не могла превозмочь нахлынувших чувств при виде своей воспитанницы.
- Спасибо, - прошептала Блэр, так отчаянно нуждавшаяся в поддержке.
- Спокойной ночи, мисс Блэр, - ответила Дорота. Сказать «пожалуйста» ей не пришло в голову, ей всегда казалось само собой разумеющимся дарить свою любовь маленькой хозяйке.

Это было грандиозно. Красная ковровая дорожка простиралась от самого тротуара. Сотни фотографов встречали вновь прибывших гостей дождем вспышек и приветливыми возгласами, создавая у всех присутствующих ощущение собственного величия и великолепия. Блэр радовалась как ребенок. Она была ослепительна, в чем ее спешили уверить десятки мужчин, которым она царственно подавала руку при знакомстве и легким наклоном головы давала понять о своем расположении. Торжество, расписанное по минутам, представляло собой динамичное прибытие гостей, которым тут же вручалось потрясающее шампанское. После нескольких минут позирования фотографам представители американского бомонда провожались в холл, где могли непринужденно пообщаться и избавиться от нервного напряжения еще большим количеством шампанского. Правда, светское общение, к неудовольствию Блэр, длилось совсем немного и, успев затмить своей красотой лишь половину присутствующих дам и вскружить голову почти всем мужчинам, девушка была вынуждена последовать настойчивому приглашению Дэна пройти в зал и занять свое место.
Дэн, надо заметить, справлялся со своей обязанностью неусыпного охранника великолепно. Он узнал у Чака во сколько он прибудет и за несколько минут до того, как фотографы у входа узрели знаменитый лимузин и в толпе послышались выкрики «Мистер Басс, посмотрите направо!» ничего не подозревающая Блэр уже сидела в зале, прикрытая пусть и не широкой, но все-таки спиной Дэна. Молодой человек, не в пример его спутнице, никакого удовольствия от вечера не получал и, признаться, успел уже изрядно вспотеть. Он молил Господа о начале церемонии, когда свет в зале погаснет, и он сможет спокойно вздохнуть. Когда Дэн увидел Чака, входящего в зал он запаниковал по-настоящему. Времени на раздумье у него не было, так что находчивому рыцарю ничего не оставалось как уронить взмахом руки маленький клатч с колен Блэр. Девушка бросила на него испепеляющий взгляд прежде, чем наклонилась к полу и начала судорожно шарить рукой в поисках сумочки. К счастью Дэна, Чак прошел мимо, отвлеченный каким-то эмоциональным разговором по телефону и расположился в первом ряду. Дэн вздохнул облегченно.
- Прошу, будь аккуратнее, - прошипела Блэр, справившись наконец-то с поисками.
- Я говорил тебе, что ты чудно выглядишь? – невинно спросил парень.
Язвительный ответ о низости подхалимажа уже готов был сорваться с губ Блэр, но резко погаснувший свет и раздавшаяся музыка отвлекли девушку от очередного выпада.

Признаться, Блэр давно не получала такого удовольствия. По ходу церемонии складывалось впечатление об избранности публики. Для писателей, журналистов, критиков, для каждого, кто каким-либо образом относился к литературе, сегодняшнее торжество было чуть ли не самым главным в жизни, и Блэр льстило то, что она может прикоснуться к этому престижному событию, даже поучаствовать. Она была горда собой, и легкое волнение приятно щекотало нервы, придавая выражению ее глаз какой-то особый блеск.
- Мисс Уолдорф, вам пора за кулисы, - молодой ассистент подал ей руку.
Девушка, следуя за ним покинула зал, и следуя маршруту, показанному ей на репетиции, поднялась по лестнице на второй этаж. В конце коридора находилась дверь, которая вела в помещение за кулисами. Там их уже ожидал организатор церемонии.
- Здравствуйте, Мисс Уолдорф. Сейчас ведущий объявит вас. Должен предупредить, что на сцене софиты очень яркие, постарайтесь не щуриться.
- Хорошо, - кивнула Блэр. Хотя такое предупреждение показалось ей несколько оскорбительным.
- Не волнуетесь? Текст помните?
Блэр снисходительно посмотрела на мужчину, и тот, кажется, понял свою оплошность, и поспешил ретироваться.
В это время на сцену вновь вышел ведущий, знаменитый актер, имя которого вылетело у Блэр из головы.
- А теперь, дамы и господа, пришло время награды, достоинство которой сложно выразить словами. Каждый раз комиссия с особой тщательностью выбирает не только лауреата, человека достойнейшего, первого среди равных, но и человека, вручающего ее, выбирают, поверьте мне, с не меньшей щепетильностью. Дамы и господа, позвольте мне пригласить на сцену хрупкую девушку, чье имя недавно прогремело по обе стороны Атлантики. Девушку, о которой говорит каждый, кто хоть немного разбирается в живописи. Девушку, чей ум и проницательность безусловны, а красота поистине ослепительна, прошу вас приветствовать Блэр Уолдорф!!!
Зал взорвался аплодисментами, когда Блэр царственной походкой вышла на сцену. Яркая красавица в потрясающем красном платье, она завладела вниманием каждого, а когда она заговорила, зрители были просто очарованы.
- Большое спасибо, Джон (наконец-то вспомнила его имя) за столь лестную оценку, – она очаровательно улыбнулась ведущему. –Мне действительная выпала великая честь вручать достойнейшую из номинаций, да простят меня сегодняшние лауреаты. – Легкий смешок приободрил девушку. – Премия за «вклад в искусство» не вручается случайному человеку. Будьте уверены, ее не получит человек, чья слава мимолетна, ее сложно заслужить новым романом. Эта премия вручается человеку, посвятившему свою жизнь искусству, человеку, без которого что-то в нашем наследии было бы безвозвратно утрачено. И пусть, человек, который ее получит сегодня, гораздо моложе своих предшественников, в том, что он достоин ее как никто другой, сомневаться не приходиться. Итак, дамы и господа, Путлицеровскую премию «за вклад в искусство» получает… - барабанная дробь, Блэр резко разорвала конверт, и голос ее сорвался - … Чарльз Басс!

Встреча 2-х личностей подобна контакту двух химических веществ: если есть хоть
малейшая реакция, изменяются оба элемента.
Карл Густав Юнг

Все происходящее далее казалось Блэр кошмарным сном. Имя, которое она страшилась произнести четыре года, прозвучало словно приговор. Звук раздавшихся аплодисментов и гул одобрительных возгласов доносились до ее сознания, словно в тумане. Она судорожно пыталась вглядеться в темноту зала, ослепленная софитами. Откуда он здесь? ЧТО ОН ТУТ ДЕЛАЕТ? Что связывает Чака с литературой? Тысяча подобных вопросов пронеслась в голове девушки прежде, чем она увидела его. Чак неспешно поднимался на сцену, пристально всматриваясь в такое некогда любимое лицо. Она была растеряна, он сразу это понял. Блэр не верила своим глазам. Чак почти вплотную подошел к ней, принимая из протянутых рук статуэтку. Видя, замешательство Блэр, Чак сам поцеловал девушку в щеку. Этот поцелуй еще больше смутил ее. Щека горела в том месте, где он секунду назад прикоснулся к ней. Блэр отошла, давая возможность победителю сказать несколько слов.
- Спасибо, Блэр за чудесные слова.
Звук его голоса, произносящего ее имя, поразил ее до глубины души. Блэр дрожала. Она не могла поверить, что все происходящее реальность. В то, что она стоит от него в паре метров, видит его чеканный профиль, такой родной и в то же время незнакомый. А тем временем Чак продолжал, - Когда несколько месяцев назад я организовывал группу реставраторов, чьей первостепенной обязанностью было восстановить тексты, пострадавших в пожаре ценных книг, я и не подозревал о том, что удостоюсь такой чести. Признаюсь, подписывая счета, я догадывался, что общество назовет меня героем – зал взорвался от хохота, и Чаку пришлось переждать, чтобы продолжить, - но я не думал, что комиссия изберет меня в качестве лауреата Путлицеровской премии. Это безмерно приятно. Но должен сказать, я делал это не для всеобщего признания моей щедрости. Дело в том, что Нью-йоркская публичная библиотека была любимым местом моей матери. И хотя моя память не изобилует воспоминаниями о ней, одно я знаю точно, она бы хотела, чтобы я это сделал. И я это сделал. Спасибо.
Публика была растрогана. Обычно организаторы предвидят и даже пытаются искусственно создать моменты всеобщего умиления, но сейчас все было очень искренне. И когда Чак, взяв все еще прибывающую в замешательстве Блэр за руку, начал спускаться со сцены, зал еще рукоплескал, выражая свое восхищение этим блистательным молодым человеком.
Пройдя несколько шагов, Блэр вырвала свою ладонь. Самообладание вернулось к ней, и, прошептав: «Не надо, я сама», - она прямиком направилась к выходу.
Чак улыбнулся. Он вспомнил, что читал статью, о каком-то русском, который написал роман, состоящий из этих четырех слов «не надо, я сама». В этой статье Чака позабавило то, что сразу после опубликования этот роман был переведен на несколько языков. Он еще долго смеялся над изобретательностью русского писателя. Но сейчас ему было не до смеха. «Не надо, я сама» прозвучало слишком жестоко.

Блэр выбежала на улицу. Холодный воздух отрезвил ее, растерянность тут же превратилась в безудержную ярость, готовую обрушиться на первого, кто посмеет к ней прикоснуться. Этим первым по злой случайности оказался добрый рыцарь Дэн, выбежавший за нею вслед.
- Блэр, - нерешительно произнес он.
- Один вопрос. Ты знал? – прошептала она.
Дэн чувствовал, что если ответит утвердительно, не сносить ему головы. Но он привык отвечать за свои поступки, поэтому кивнул. Коротко, почти незаметно.
- Тогда какого черта, Хамфри? – она сорвалась на крик. – Почему ты мне не сказал? Я стояла там, как дура! Уверена, я выглядела так, словно увидела привидение. Ты мог меня предупредить!!! Она повернулась к нему спиной, не желая демонстрировать предательские слезы.
- Прости, но я не был уверен в том, что это имеет для тебя какое-то значение.
Блэр по-настоящему восхитила его хитрость. Да уж, Дэн Хамфри из недотепы превратился в прекрасного манипулятора. Она поняла, что он намерено ответил подобным образом. Если она сейчас скажет, что для нее это неважно, то не сможет оправдать своих нападок. Если же согласится с тем, что для нее присутствие Чака на церемонии имеет какое-то значение, то открыто заявит о своей слабости. Блэр мысленно поздравила Дэна с тактической победой. Она повернулась к нему, улыбкой демонстрируя свое признание.
- Ты прав. Я просто не ожидала, - она пожала плечами. – Просто мне было бы удобнее, знать о том, что здесь присутствуют мои знакомые.
«Знакомые, как же», - усмехнулся про себя Дэн.
- Если хочешь, мы можем уйти, - снисходительно предложил он.
- Уйти, от чего же? – она воинственно вскинулась. – Я хочу остаться. Мы уедем, но позже. Сейчас я хочу насладиться вечером.
И благосклонно приняв протянутую руку, Блэр вернулась в зал.

Решение остаться уже не казалось Блэр столь удачным. После окончания церемонии, все направились в банкетный зал, где был засервирован фуршетный стол и, после легкого ужина и многословных поздравлений гостям представилась возможность потанцевать. Вот уже около часа Блэр стояла в дальнем углу зала в окружении напыщенных коллег Дэна и вздрагивала при виде любого брюнета, проходящего мимо. Она бы чувствовала себя более непринужденно, если бы знала, где ОН находится. Но беда в том, что после того, как она вернулась в зал, Блэр так ни разу его и не увидела. Девушка не была уверена в том, что Чак еще здесь и эта неизвестность становилась все более гнетущей.
- Я тоже его не видел, - прошептал на ухо Дэн.
Блэр возмутилась. Она ни в коем случае не хотела быть застигнутой за слежкой, и ее до глубины души оскорбила та легкость, с которой этот Хамфри читал ее мысли.
- Мне плевать, где он, - резко ответила Блэр. – Будь умницей, Хамфри, прекрати строить из себя Джеймса Бонда и принеси мне шампанского, я буду на балконе.
Она сдержанно кивнула присутствующим и направилась к гостеприимно открытым дверям, ведущим на открытый каменный балкон, который опоясывал все здание.

Прохлада майской ночи всегда действовала на девушку отрезвляюще. Она была готова рассмеяться над всеми своими бедами. Девушка чувствовала себя очень неуютно в новом амплуа. Образ мечущейся, напуганной героини был ей не по душе. Она никогда не прощала слабости. Блэр приказала себе быть сильной. Она ведь знала, что увидит его. Пусть не сегодня, сегодня ему действительно удалось обескуражить ее своим появлением. Но получив приглашение на свадьбу, Блэр знала, что ей придется видеть и даже говорить с Чаком. Снова смотреть на него, возможно, прикасаться. Она знала, что ей придется пройти через это. Но она представить не могла, что один лишь взгляд на него заставит ее почувствовать все это снова. Обида, старая обида захлестнула ее с головой. Она была по-настоящему зла на Чака, за то, что появился так внезапно, за то, что застал ее врасплох своим обаянием и той мужественной красотой, которая всегда заставляла ее чаще дышать. Она была зла на Роя, который не смог оставить свои дела и не стал сопровождать ее на церемонии. Рядом с высоким красавцем, ее будущим мужем она ощущала бы себя куда увереннее, тем более, что наличие Роя в ее жизни как бы говорило «посмотрите, меня любит настоящий принц, я - избранная». Она была зла на Дэна, который своим малодушием испортил ей вечер, ведь он мог предупредить ее. Кстати, еще больше ее злило, что этот недоумок так медлит с ее шампанским, Блэр было просто необходимо немного расслабиться, пусть даже с помощью алкоголя.
И вновь, будто читая ее мысли, Дэн протянул ей шампанское.
- Надеюсь, писатель из тебя лучше, чем официант, - съязвила Блэр, поворачиваясь к парню. Она чуть не поперхнулась напитком. Перед ней был вовсе не Дэн.
- Ну здравствуй, Уолдорф. – сказал Чак, пристально всматриваясь в лицо девушки. Что он искал в нем? Злость, обиду, сожаление, равнодушие, радость? Он и сам хотел знать ответ на этот вопрос. Единственное, что он знал наверняка, так это то, что как только увидел эту необыкновенную девушку, поднявшуюся на сцену, он уже ни о чем не мог думать. Она вернулась. Истерзав его кошмарами, четыре года не давая о себе знать, она ворвалась в его жизнь самым уолдорфским способом – эффектно и не достижимо, и если бы не воля случая, и в ее конверте было бы чье-то другое имя, он так бы и сидел в кресле, не веря своим глазам, удивленный и смущенный как мальчишка.
- Здравствуй, – тихо ответила девушка. Она была напугана. По-настоящему напугана. Она столько ночей посвятила тому, что придумывала самые различные реплики от язвительных до трогательных, но сейчас она действительно НЕ ЗНАЛА, что сказать Чаку.
- Ты была просто великолепна на сцене.
Они оба вздрогнули. Обоим вспомнился тот разговор в лимузине. Чак также похвалил ее, а она его поцеловала. Тогда все началось. Сейчас же оба пытались судорожно избавиться от воспоминаний семилетней давности.
- Я не знала, что это ты, - зачем-то сказала Блэр, будто оправдываясь. Чака это задело.
- А знала бы, отказалась вручать? – вскинулся он.
Блэр зло посмотрела на него.
- Даже если бы она досталась самому дьяволу, я бы не отказалась вручать премию, - отчеканила девушка.
- О, я не сомневаюсь. Жажда признания давно убила в тебе чувство справедливости, - не остался в долгу Чак.
- Не тебе говорить о справедливости, - зашипела Блэр. – Твоя заслуга в деньгах и умении ими распорядиться, не более.
- Не уж то? – Чак по-настоящему взбесился. – Что ж ты на сцене не сказала, что эта премия вручается мешку с деньгами? Кишка тонка, Уолодорф? Конечно, на публике мы исключительно благочестивы. Ты всегда была сплошным лицемерием!
Несколько минут они стояли, молча созерцая друга. Два человека, некогда любившие, сейчас столь же страстно ненавидели. Она хотела его ударить, а он не хотел ее видеть. Никогда, даже имени не слышать. Смешно, а ведь он хотел попросить прощения. Вот уже четыре года он молил о ее возвращении, чтобы сказать «прости». Сейчас он не вспомнил об этом, сейчас он хотел ее слез – униженных, озлобленных.
- Блэр, твое шампанское.
Своим появлением Дэн, кажется, предотвратил кровопролитие. Чак перевел свой взгляд на друга, несколько секунд он словно не мог понять, откуда тот взялся. Затем, умение логически мыслить вернулось к нему, и кивнув, Чак ушел.
- Все в порядке? – Дэн коснулся плеча девушки.
- Отвези меня домой, - чуть слышно ответила она.

По дороге они оба молчали. Когда машина остановилась у дома Блэр, девушка помедлила. Взглянув на Дэна, она вдруг почувствовала искреннюю благодарность. Он всегда был для нее человеком низшего сорта, игрушкой Серены, но теперь оглядываясь назад, она понимала, что Дэн давно стал частью ее прошлого, а значит и настоящего. Возможно от нахлынувших воспоминаний, а может под действием шампанского девушка на секунду сжала его руку. Ничего не значащий в других мирах, но на Верхнем Ист-сайде этот жест был настоящим доказательством дружбы. И Дэн понял это. Единственное, что он не понимал так это то, как Чаку за две минуты удалось сломить волю Снежной Королевы. Уже проваливаясь в сон, Дэн понял, что теперь все изменится, но он почему-то был уверен, что счастливого конца на этот раз не будет. Главный вопрос - для кого?

В неведении – все наше прибежище:
воистину счастливы те, кто лелеет его.
Джакомо Казанова, «Мемуары
»
Чак не мог заснуть, и вторая бутылка виски ни как не хотела облегчить ему задачу. Перед глазами все еще стояла она. Этим утром, общаясь с Сереной, он впервые услышал о приезде Блэр. Он запретил себе как-то реагировать на это сообщение, превозмогая давно забытое волнение.
Один Бог знает, каким кошмаром были эти четыре года для него. Когда он узнал, что Блэр уехала, он так же как и все ждал ее скорого возвращения с очередным блистательным планом мести и полного уничтожения главных виновников – Чака и малышки Дженни. Но она не вернулась. Вскоре стало известно, что Блэр перевелась в Оксфорд и даже сменила специализацию. Все это время он чувствовал, что она таким образом хочет его наказать. Но время шло, и Чак испугался. В тот день, когда он понял, что известия о ней получает только Серена и Элеонор, он впервые задумался, а не сломал ли он Блэр Уолдорф? Что если, его Снежная королева не ждет случая отомстить, а залечивает раны вдали от людей, их нанесших? Что если всегда восстающая из пепла птица феникс – Блэр, на это раз не смогла пережить потерю? Она любила его. Он знал, чувствовал, что она любила его так самопожертвено, как может только настоящая женщина. А что если он причинил ей куда больше боли, чем думал? И этот вопрос не давал ему покоя. Все попытки связаться с ней самому не увенчались успехом, и тогда Чак прибегнул к тому, что до сих пор казалось ему унизительным. Он начал спрашивать о ней Серену. «С ней все хорошо», - неизменно отвечала его белокурая сестричка. «С ней все хорошо». Вот уже четыре года «С ней все хорошо».
Тогда он не верил. Но сегодня, когда Чак снова увидел эти глубокие почти черные глаза, искрящиеся призрением, услышал ее ледяной голос, он уверился в этом еще сильнее. Она не забыла, и не простила его. Первая бутылка виски раскрыла ему эту тайну, а вторая бутылка подсказала, что в сегодняшней ссоре виноват он. Чак первый кольнул ее, и Блэр, верная сама себе, не осталась в долгу. «Я должен поговорить с ней», - пронеслось в голове, - «она имеет право ненавидеть меня. А я обязан попросить у нее прощения. Спокойно, без нападок, не обращая внимания на все злые реплики, что она будет бросать. Здесь одна виноватая сторона и пора перестать отрицать это».
Басс еще долго лежал на спине, всматриваясь в золотые всполохи, что бросал на потолок горящий огонь в камине. Это было похоже на танец. Примитивный и древний, такой же как танец между мужчиной и женщиной.
Чак почувствовал, что сон накрывает его, и уже проваливаясь в дрему, одна мысль привычно кольнула его: «Если она любила меня, почему она не навестила меня тогда?» - подумал Басс и заснул глубоким пьяным сном.

- Я должна знать, что с ним происходило все это время, – отчеканила Блэр, едва Серена переступила порог ее дома. О том, что совместный завтрак – это всего лишь предлог блондинка догадывалась, Дэн успел в подробностях рассказать свидетелем какой сцены ему «посчастливилось» стать вчера, но к такому напору, честно говоря, Эс все-таки не была готова.
- Может я для начала что-нибудь съем? – улыбнулась Серена. – Или хотя бы поставь мне стул в холле, раз в комнату ты меня не приглашаешь, - попыталась пошутить девушка.
- Извини, - плечи Блэр резко опустились, что не осталось незамеченным ее подругой. В миг, брюнетка превратилась в юную, трогательную и очень потерянную девушку. Серена на секунду задумалась, что самоустранение от интриг и сплетен сделало Блэр чуточку мягче, во всяком случае, она уже не скрывала с такой тщательностью свои эмоции, и это не могло не радовать. Серена была сторонницей правды, как бы нелепо это не звучало.
Девушка обняла подругу за хрупкие плечи. Они расположились в гостиной напротив друг друга за чудесным мраморным столиком, заботливо засервированным Доротой.
- Значит, Дэн тебе все рассказал.
Она хоть и стала мягче, но проницательности Блэр было не занимать.
Серена неуверенно кивнула, она чувствовала, что предстоящий разговор не принесет пользы ни одной из них.
- Видишь ли, Серена, я не могу сказать, что люблю сюрпризы. То, что произошло вчера, приятной неожиданностью точно не назовешь. Я не знаю, чем ты руководствовалась, когда решила оставить присутствие Чака на церемонии в тайне, но ты ведь не могла надеяться, что мы с ним там не столкнемся. Поэтому я хочу задать тебе вопрос, почему?
Серена резко выдохнула. Она действительно была виновата, и не могла найти оправданий своему поступку.
- Я не знаю, Блэр. Прости. Я боялась.
- Чего?
- Не знаю! – Серена вскочила и заметалась по комнате, заламывая руки. – Может того, что ты уедешь, или того, что ты откажешься идти туда! Или что вы там подеретесь, хотя нет, скорее того, что ты убьешь его где-нибудь в укромном месте. А может больше всего я боялась, что он сделает тебе больно. Поэтому, я не хотела вам обоим ничего говорить. Когда дело касается таких, как вы и Чак, самое лучшое – это неведение. Застать вас врасплох – единственный безопасный путь, в противном случае, у одного будет припасен за поясом револьвер, а у другой яд в сумочке!!!
К удивлению Серены, Блэр засмеялась.
- Твое замечание относительно яда весьма точно, я действительно предпочитаю более «чистые» способы мести, нежели стрельба.
Девушки улыбнулись. Серена продолжила.
- Поэтому я не рассказала. Видишь ли, Блэр, если бы я точно знала, чтО ты к нему чувствуешь, мне было бы проще предугадать твою реакцию. А так я не знаю, что тебе нужно. Четыре года назад мы договорились не произносить его имени, и я старалась не упоминать о нем, теперь же когда вы вновь ворвались в жизнь друг друга, я не знаю что правильно, а что нет. Как тебе помочь? – Серена, накрыла своей рукой ладошку Блэр. Брюнетка подняла глаза и Серена охнула. Глаза Блэр казались неестественно блестящими от накопившихся слез, но усилием воли девушка подавила чувства, позволив себе лишь одну слезинку.
- Я хочу знать все, что с ним происходило. Я хочу быть готовой. Я должна знать, так я буду чувствовать себя гораздо уверенней в следующий раз.
- Ты уверенна? – спросила Серена. Блэр кивнула.
- Наверное, это лучшее, что я могу для тебя сделать, – согласилась блондинка, и решила начать с самого главного, то что она хранила все эти годы. Прочистив горло, девушка начала.
- В тот же вечер после вашего разрыва Чак отправился в Прагу. Там он вел тот же образ жизни, что и после смерти Барта. Он каждый день напивался в барах, ввязывался в драки, а когда после очередной потасовки, его уже отказывались принимать в приличных местах, Чак отправлялся на окраины, где напивался до чертиков в самых сомнительных пабах. Однажды, в такой вечер, когда он решил сменить одно жуткое место на другое, на него напали.
Блэр ахнула, но Серена не дав ей перебить себя продолжила.
- Они хотели отнять у него деньги, надо сказать Чак не сильно сопротивлялся, он был слишком пьян. Но когда, они захотели отобрать у него одну вещь, Чак ударил одного из них.
- Что это была за вещь? – насторожилась Блэр.
- Это было кольцо, - и видя, что подруга не понимает до конца о чем речь добавила, - кольцо, которое он хотел подарить тебе в тот вечер на крыше. Он хотел сделать тебе предложение.
Блэр не могла поверить в то, что слышала. Кольцо, предложение? Он планировал сделать ей предложение и через час переспал с Дженни? Ей тяжело было собраться с мыслями, поэтому она попросила Серену продолжить.
- Так вот. Они попытались отобрать кольцо, но Чак, не позволил. И тут один из них выстрелил в него.
Кровь отхлынула от лица Блэр.
- Что?- закричала Блэр. – ЧТО ЗНАЧИТ ВЫСТРЕЛИЛ?!!!!
- Тише, Би! – попыталась урезонить ее Серена, но Блэр не хотела успокаиваться. Девушка вскочила, и бесцеремонно тыча пальцем в подругу, продолжала кричать.
- Почему вы мне ничего не сказали? Я имела права знать!!! - Голос девушки предательски дрогнул. – Как ты могла, Серена? Конечно, я просила не говорить о нем, но это! Он же мог погибнуть, я должна была знать, я бы… я бы…
Тут пришла очередь Серены почувствовать себя несправедливо оскорбленной. Она по-настоящему разозлилась.
- Что ты? Что бы ты сделала, Блэр? Переступила через свою гордость и приехала к нему? Сидела бы у его кровати до тех пор, пока он не очнется? Что бы ты сделала? – Серена гневно уставилась на застывшую Блэр.- Молчишь, не знаешь? А я знаю, что! Ты бы сделала свое лицо абсолютно непроницаемым, как умеешь делать только ты, и сказала бы, что тебе нет до него никакого дела! Но по ночам, когда тебя никто не может увидеть, ты бы молилась, прося Господа вернуть его тебе! И ты бы плакала, много-много плакала. Но ты бы не приехала, потому что больше всего на свете ты боишься простить его.

Блэр была поражена. Когда ее золотая девочка стала такой жестокой и проницательной? Она хотела возразить, уверить Серену в том, что она, Блэр, обязательно бы приехала, но не могла. Она не была уверена, что все, сказанное Сереной далеко от правды.

Они молча смотрели друг на друга, осознавая как сильно изменились. Блэр в первые заметила упрямо вздернутый подбородок и гордую осанку блондинки, она больше не была бесхребетной, запутавшейся в своих переживаниях Сереной. Сейчас перед ней стояла уверенная в себе молодая женщина, которую от иных представителей манхэттенской элиты отличало лишь желание помочь ближнему – это всегда было ее ахиллесовой пятой. Блэр восхитилась этим переменам. Она подошла к Серене, бросающей на нее укоризненные взгляды и тепло улыбнулась.
- Прости меня. Я знаю, что тебе пришлось нелегко. Оказаться меж двух огней всегда не приятно, а когда дело касается меня и Чака, подозреваю, и вовсе невыносимо.
Серена улыбнулась, усаживаясь на место.
- Я обещаю больше не обвинять тебя, пожалуйста, продолжай.
Серена недоверчиво посмотрела на Блэр, но все-таки решила продолжить.
- Пуля прошла насквозь, не задев внутренние органы. Но он бы погиб от потери крови, если бы не Ева.
При этих словах Блэр нервно поморщилась. Ей давно хотелось знать, есть ли или была ли у Чака девушка после нее. В наличии потаскушек на одну ночь она не сомневалась, в этом весь Чак, но вот девушка – достойная, вызывающая у него уважение, трепет, заботу, была ли она у него? Но Блэр постеснялась задавать этот вопрос, понимая, что вскоре услышит все.
- Ева нашла его, лежащим на тротуаре в крови. Она вызвала скорую. Чак несколько дней не приходил в себя. Ева навещала его каждый день, она не могла предупредить нас – его родных – так как не знала его имени, но надеялась на то, что он очнется и сам с нами свяжется. И вот тут-то она и ошиблась.
- В смысле? – встревожилась Блэр. – Он очень долго не приходил в себя?
- Нет, - грустно усмехнулась Серена, - он не захотел с нами связываться.
- О, - Блэр этого не ожидала. – Но почему?
- Видишь ли, Чак думал, что после того что он натворил, ему не будут здесь рады. В этом он, конечно, был не далек от правды, - хихикнула она. – Ты бы знала, что здесь творилось. Руфус, Дэн и Эрик обещали отрезать ему все, что попадется под руку, как только они до него доберутся, мама разрывалась, все искала Чаку оправдание, а я… я ненавидела его с такой силой, что знай бы я, где он находится, собственноручно пристрелила бы. Но беда в том, что он уехал сразу, как ты оставила его. И мы не знали куда. Мама даже наняла детективов, но они потеряли его след в Праге за несколько недель до драки.
- Так как вы его нашли? – Блэр натерпелось вернуться к главному, что беспокоило ее в этой истории – некоей Еве.
- Ну так вот. Когда Чак пришел в себя он решил поступить в самой чакобассовской манере – начать все сначала, разорвав всякие отношения с семьей. Ты знаешь, я до сих пор этого не могу понять. Чак умный парень, большинство его поступков очень здравые и зрелые, но иногда он ведет себя будто пятилетний ребенок. Неужели он и правда думал, что мы просто позволим ему исчезнуть?
- Я думаю, он просто не мог привыкнуть к тому, что у него есть семья. – начала Блэр. - Не знаю как часть Хамфри, но в том, что ты, Лили и Эрик любите его он знал, но просто не мог поверить в это полностью. Принятие его недостатков и любовь к нему, несмотря ни на что, всегда вызывали у Чака сомнения, - сама того не желая Блэр ответила на вопрос Серены, который последняя считала риторическим.
- Хорошо. Пусть будет так. – улыбнулась блондинка, внимательно следя за выражением лица Блэр. –Однажды маме позвонили из полиции и сообщили, что в реке найден труп мужчины, при котором были документы на имя Чака Басса и бриллиантовое кольцо. Стоит ли тебе говорить в какой ужас мы все пришли, узнав о том, что Чак возможно погиб. А мы-то все это время ненавидели его и с предвкушением ждали его возвращения в Нью-Йорк. Мама сразу же вылетела в Прагу, где, как ты понимаешь, узнала, что это был вовсе не Чак, а один из этих грабителей. Тогда мама решительно взялась за поиски Чака, и уже ближе к концу лета, практически случайно, она нашла его в каокй-то маленькой больничке на окраине города. Чак долго не хотел возвращаться домой, но ты ведь знаешь, всего два человека - ты и Лили – способны уговорить его на что угодно. И он согласился.
- Он вернулся один? – Блэр разозлилась на себя за этот вопрос, но не могла не спросить. Снедаемая любопытством, она ловила каждое слово Серены.
- Нет. Очнувшись, Чак назвался чужим именем. Он стал неким Генри Принцем. Но в одном он оставался прежним. Ева, как и любая девушка, пробывшая в обществе Чака более 15 минут, подпала под его легендарное обаяние, так что, когда он выписался из больницы, они… - Серена помедлила, - они начали жить вместе.
- О, - Блэр не нашлась, что ответить. Она этого не ожидала. А больше всего она не ожидала, какое чувство вызовет в ее душе это короткое «нет». Что-то гнетущее, очень похожее на предательство. Блэр понимала, что не имеет права на подобные чувства, но была бессильна перед этим «нет». Подумать только 3 месяца и пуля способны стереть Блэр из памяти Чака и заполнить ее новым именем, новой жизнью и новой девушкой. Это было очень обидно.
- Что было дальше? – упавшим голосом спросил она.
Дальше начался сентябрь, и все постепенно пришло в норму. Руфус и Дэн еще долгое время не могли с ним общаться спокойно, но малышке Дженни, которая утверждала, что это не только его вина, и Еве, чей кроткий нрав и доброе сердце пришлись старшему Хамфри по душе, все-таки удалось смягчить обоих мужчин и они простили Чака. А после того, как Чак помог нам с Дэном воссоединиться, между ними и вовсе зародилось что-то похожее на дружбу.
- Это все?
- Не совсем, - Серена вновь заколебалась, - есть еще кое-что, но он просил никогда не говорить тебе об этом.
- Оу, - растерялась Блэр. – И что ты намерена делать?
- Я намерена держать свое слово, - тихо проговорила Серена, страшась лишь одного, что Блэр со свойственным ей напором заставит ее говорить, но брюнетка поступила самым неожиданным для них обеих образом.
- Хорошо, - она кивнула, вставая. – Спасибо тебе за завтрак и… информацию, - нашлась Блэр. – Теперь я чувствую себя подготовленной.
Понимая, что таким образом Блэр прощается с ней, Серена последовала ее примеру и встала.
- Кстати, когда приезжает Рой? – спросила Серена.
- Завтра. Сказал, что обязательно успеет на репетицию свадьбы и, кстати, передавал благодарность за оказанную ему честь стать одним из шаферов Дэна.
- Так уж получилось, - захохотала Серена, - что Дэн всегда дружил с девочками, поэтому шаферов было не легко найти.
- Встретимся завтра на репетиции, - сказала Блэр, целуя подругу на прощание.

За малое зло человек может отмстить, а за большое - не может.
Никколо Макиавелли, «Государь»

Блэр сидела за туалетным столиком, готовясь спуститься в столовую, чтобы поужинать с матерью и отчимом. Элеонор и Сайрус приехали несколько часов назад из Парижа. Расставание с дочерью пошло бывшей миссис Уолдорф, а ныне миссис Роуз на пользу. В их отношениях не было больше щемящей недосказанности. Мать и дочь давно признались в том, что горячо любят друг друга и отказались от взаимных упреков и ревности. И обе были несказанно рады этому. Блэр была благодарна матери за понимание, проявленное в период переезда в Англию, она также была удивлена тем, каким вниманием и заботой окружала дочь Элеонор в те недолгие периоды, когда им обеим удавалось увидеться в Лондоне или Париже. Блэр также с удовольствием отметила, что Рой вызывает у матери неподдельное восхищение и гордость за дочь. Одно дело завязать родство с равными по положению Арчибальдами и совсем другое – брак с представителем древнейшего английского лорда, в чьих жилах течет королевская кровь.

Подкрашивая губы, Блэр раз за разом прокручивала в голове утренний разговор с Сереной. Столько новостей сложно было переварить за раз, особенно когда каждая деталь услышанного причиняет все больше и больше беспокойства. «Скорее бы приехал Рой», - подумала девушка. Рядом с неизменно галантным, спокойным женихом она надеялась вернуть себе ту стойкость духа, которую, казалось, безвозвратно утратила, ступив на американскую землю. Тихий стук в дверь, отвлек ее от неприятных дум.
- Мисс Блэр? – вошла Дорота, на лице которой явственно читалось беспокойство. – К вам мистер Чак.
- Чак? – переспросила Блэр, но видя, как горничная кивнула, поняла, что не ослышалась. – Где он? – спросила Блэр, тщетно пытаясь успокоиться.
- Я проводила его в кабинет вашего отца.
- Правильно, - кивнула Блэр. – Не нужно, чтобы он встречался с родителями.
Миллион вопросов пронеслось в голове, пока она спускалась по лестнице. Зачем он здесь? Как он мог придти после вчерашнего? Для Блэр этот визит был не желанным. Ей и так казалось, что с самого приезда Чак захватил все ее мысли, но сегодня это было воистину так. Она думала о нем и только о нем. Более того, она не смогла удержаться от фантазий, начиная свою мысль с отвратительных «что если». И ей это совсем не нравилось. Напомнив себе о том, что он ей глубоко безразличен и на всякий случай нарисовав в своем воображении лицо Роя, девушка вошла в кабинет.
Чак стоял лицом к камину и смотрел на огонь. Руки глубоко в карманах, голова опущена – поза его говорила о глубокой задумчивости. Он не слышал, как она вошла, поэтому Блэр – к ее неудовольствию, пришлось его окликнуть.
- Чак? – ледяным голосом произнесла она.
Он резко обернулся и выглядел несколько обескураженным. Ей удалось застать его врасплох. Он запоздало улыбнулся, взяв с каминной полки букет пионов и подошел к девушке.
- Это тебе. – Она молча приняла цветы. Видя, что она не собирается облегчить ему задачу, Чак прерывисто вздохнул. – Предложишь мне сесть?
- А что ты надолго? – не удержавшись, съязвила Блэр. Она была растеряна, поэтому дерзила. Она всегда так делала, и это не укрылась от мужчины, удобно расположившегося в одном из кресел.
- Я хочу поговорить с тобой, - негромко начал он. – Присядь, пожалуйста.
Она фыркнула, но все-таки села. Блэр намерено не говорила о том, что скоро должна ужинать с родителями, она всеми возможными способами хотела избежать приглашения.
Несколько мгновений они просто смотрели друг на друга. Вчера Блэр показалось будто он вовсе не изменился, но сегодня она видела, что это далеко не так. Чак немного похудел, фигура стала более подтянутой и позы его не были такими вальяжно-расслабленными как раньше. Нет, он не выглядел напряженным, но что-то в его положении тела настораживало. Он казался хищником, терпеливо выжидающим жертву. Блэр по отголоскам слухов знала, что Чак стал настоящей акулой бизнеса. Его уважали и боялись как отца, но он применял другие методы. О бассовском обаянии ходили легенды и не редко они достигали туманные берега Британии. В остальном он оставался прежним, те же мужественные скулы, гладкая чуть загорелая кожа, те же светло-карие глаза с янтарными искрами и тот же рот. Остановив свой взгляд на его губах, Блэр резко подняла голову. Память услужливо подбросила ей череду картинок их совместно проведенных ночей и дней, и Блэр засмущалась. Она давно перестала думать о Чаке так.
Чак внимательно следил за девушкой, пытаясь понять о чем она думает. Чувствуя, что пауза несколько затянулась, он решил сделать то, зачем пришел.
- Во-первых, позволь мне выразить свою радость по поводу твоего приезда. Я очень ждал его, - откровенно начал он, - Я должен сказать, что не думал, что мне придется ждать так долго, чтобы поговорить с тобой. Мои тебе комплименты, так прятаться умели лишь советские разведчики, - улыбнулся он.
- И как я должна это понимать? – резко ответила Блэр. Чак поморщился от этого тона. Было видно, что ему трудно говорить с ней.
- Я хотел лишь сказать, что несколько раз приезжал в Англию для того, чтобы увидеть тебя, но каждый раз тебя не оказывалось в стране.
Блэр этого не ожидала. Видимо именно это Серена и не пожелала сказать ей сегодня. Заметив, ее растерянность, Чак удивился.
- Ты не знала?
- Нет, - покачала головой Блэр. – Но это ничего не меняет. Мы не виделись с тобой четыре года. И не могу сказать, что это меня не радует, - отчеканила Блэр.
- Перестань, Блэр, – Чак пронзил ее своим взглядом, - просто выслушай, что я скажу тебе, а потом, обещаю уйти и не раздражать тебя своим присутствием.
Блэр не понравилось, что она не может реагировать на него спокойно. Безразличие – вот, что ее всегда спасало. Поэтому, она сдержанно кивнула, приказывая себе оставаться спокойной.
Чак закрыл лицо руками, было видно, что он тоже ведет внутреннюю борьбу с собой и на этот раз в ней победило раскаяние, Блэр почувствовала это, видя, каким неприкаянным сделался его взгляд.
- Я искал с тобой встречи лишь для того, чтобы попросить у тебя прощения и удостовериться, что прощен. – Блэр застыла, слушая его тихий, вкрадчивый голос. – Признаться, поначалу я думал, что ты дразнишь меня своим отъездом. Я думал, ты вернешься, смешаешь меня с землей, уничтожишь меня. Я знал, что после того, как я поступил с тобой, мы перестанем существовать как пара, но я надеялся, что вскоре все станет прежним и мы если не будем дружить, то хотя бы сможем разговаривать друг с другом при встречи. Однако, ты вновь удивила меня, Блэр. – Чак горько усмехнулся, - ты не вернулась. Проходили месяцы, и я начал понимать, что невозможность попросить у тебя прощения и не быть уверенным в том, что у тебя все хорошо – самое изощренное наказание из всех, что ты могла придумать. – Блэр хотела перебить его, но он остановил ее, подняв руку.
- Я знаю, что причинил тебе много боли, поверь, я знал, что так будет. И я предупреждал тебя. Я – Чак Басс, приносить боль и страдание у меня в крови.
Блэр поежилась от его слов, слишком много горечи слышалось в них.
- Поэтому, как только я узнал, что ты приедешь, я обрадовался возможности быть … - Он пытался подобрать правильное слово, а Блэр ждала, затаив дыхание, - … отпущенным тобою. Я хотел поговорить с тобой еще вчера, но мы оба оказались не готовы к этому. – Услышав это, Блэр нервно рассмеялась такому тактичному определению их вчерашнему настроению.
Этот смех стал полной неожиданностью для Басса. Он оторопел, вглядываясь в то, как преображается ее лицо, становясь потрясающе прекрасным от одной только улыбки.
- Прости меня, - просил он. – Я тоже хочу начать жизнь заново, но без твоего прощения я не смогу.
Блэр молчала. Несколько лет назад, она бы отрезала себе руку лишь бы услышать эти тихие слова от Чака Басса. Уж тогда бы она его унизила! Она бы превратила бы его жизнь в ад, нет, лучше бы в своего раба, пристыженного, уязвленного, зависимого. Но сейчас она лишь ужаснулась собственным мыслям. Да, она до сих пор ненавидела его, она до сих пор не простила ему ту боль, те слезы и бегство, на которое он обрек ее. Но она не видела смысла в отмщении. Ведь судя по его словам, ей это уже удалось. «Я тоже хочу начать жить заново», - вот это по-настоящему задело Блэр. Она почувствовала себя ненужным грузом, ржавым якорем, который нужно отбросить, чтобы отправиться в плавание! «Я хочу быть отпущенным тобою» - нет, это уж слишком.
Так может только Чак Басс: просить прощения и одновременно обвинять.
Блэр сжала челюсти, ей был неприятен этот разговор. Она поднялась. Ее охватило безумное, почти детское желание уйти, ничего не сказав, но она отмела ее.
Видя, как она встает, Чак тоже поднялся, внимательно следя за каждым ее движением.
- В своих оценках моего поведения ты несколько ошибаешься. – Тихо сказала Блэр. – Я уехала не для того, чтобы наказать тебя, Басс. Так что не льсти себе.
Чак сжал кулаки, он не мог поверить, что она вновь нацепила на себя личину манхеттенской суки. Он был готов высказать ей все, что думал о ней, но она неожиданно продолжила.
- Я уехала ради себя. Я хотела сохранить в себе крупицы человеческого, прежде чем превращусь в кого-то, похожего на мою мать. – Чак вздохнул, понимая, что вновь ошибся в ней.
- Все эти интриги, боль, это не могло продолжаться. Поэтому я решила начать все с нуля, и как видишь, - Блэр развела руками, - у меня все получилось. Так что, я прощаю тебя Чак Басс. – Она направилась к двери, гордо выпрямив спину. Уже открыв ее, она несколько помедлила, и не оборачиваясь, сказала, - Забери цветы. Я больше не люблю пионы.

Когда дверь закрылась Чак грустно улыбнулся. Ее реплика о цветах позабавила его. Кем бы она не стала, Блэр всегда будет маленькой, заносчивой, мстительной, злобной и очень красивой.
Он не сломал ее, она не ненавидит его, и он прощен. Но Чак был далек от спокойствия. «Я уехала ради себя». В голове крутилась одна и та же фраза, брошенная Блэр. Чаку казалось, что эта фраза говорит чуть больше, чем он способен понять. Да он прощен, но откуда тогда ощущение, будто он снова причинил ей боль?

Блэр ковыряла вилкой филе лосося под сливочно-лимонным соусом, не замечая пристальных взглядов направленных на нее через стол.
- Милая, что-то случилось? – спросила Элеонор.
- Все в порядке, - ответила Блэр, не поднимая головы на мать.
Элеонор посмотрела на мужа со значением «спроси теперь ты», и Сайрус, вздохнув , протянул руку через стол, накрыв ей руку Блэр. Та подняла голову, вопросительно посмотрев на отчима.
- Блэр, - проникновенно начал он, - чтобы не случилось, ты всегда можешь с нами поделиться.
Блэр продолжала молчать не находя оправдания собственным чувствам, тем более желания ими делиться.
- Ты поссорилась с Роем? – предположил Сайрус.
Имя ее жениха вывело Блэр из оцепенения и она с чуть большей, чем того заслуживал Сайрус резкостью, выпалила, - Нет.
- Детка, скажи честно, может ты беременна? – не осталась в долгу мама.
- НЕТ! – возмутилась Блэр. –Я не беременна! Со мной все в порядке! – Она резко вскочила и на не вполне подходящей для леди скорости покинула столовую, бросив «извините».
Элеонор с беспокойством посмотрела на мужа.
- Ты думаешь, мне стоит…
- Нет, - перебил ее Сайрус. – Пусть побудет одна.
В столовую вошла Дорота и, увидев оставленную своей подопечной тарелку с нетронутой едой, сокрушенно покачала головой. Что-то в этом жесте показалось Сайрусу странным – слишком трагично было выражение лица Дороты для не съеденного ужина.
- Дорота, - осторожно обратился он. Сайрус знал, что эта польская женщина будет выгораживать свою маленькую хозяйку даже под страхом увольнения. – Ты не знаешь, что так расстроило Блэр?
Дорота беспокойно посмотрела на него, нервно заламывая руки. Желание помочь и привычка промолчать боролись в ней как никогда до этих пор.
- Я думаю, ее расстроил мистер Чак, - понуро ответила она.
- Что? Чак Басс был здесь? – ахнула Элеонор. – Дорота, зачем ты его впустила!
- Он сказал, что хочет попросить прощения у мисс Блэр! – начала оправдываться горничная.
- Тише-тише. Дорота мы тебя ни в чем не виним – Примирительно подняв руки, сказал Сайрус. И хмыкнув, добавил – видимо не попросил.
Заметив, что Дорота продолжает переминаться с ноги на ногу, Сайрус вновь обратился к ней. – Так ведь, Дорота?
- Вообще-то попросил – очень несчастно всхлипнула она. Дорота фактически признавалась своих хозяевам в подслушивании, но уже ничего не могла поделать.
- Ну-ну, будет, Дорота, не плачь. – Сайрус поднялся и усадил женщину на стул, чем вызвал у своей жены неодобрение. Но, не обращая внимания на гримасу Элеонор, Сайрус снова спросил, - Так что случилось?
- О, мистер Чак попросил прощение, можете не сомневаться, - из-за всхлипываний Дороте было тяжело говорить, поэтому она продолжала с некоторыми паузами. – Он сказал, что не может жить дальше без прощения мисс Блэр. И хочет, чтобы она его отпустила, - горничная шумно высморкалась.
- И что? – хором взмолилась чета Роуз.
- И мисс Блэр сказала, что прощает его. И что больше не любит пионы, – выдохнула несчастная горничная.
Проигнорировав, странное замечание о цветах, Сайрус улыбнулся.
- Дорота, а почему же ты плачишь?
Тут бедная, несчастная Дорота посмотрела на него как на сумасшедшего, со взглядом «как можно не понимать» она выдохнула, - мне кажется, что мисс Блэр не хотела… не хотела, - и набравшись мужества все-таки произнесла, - не хотела отпускать его!
Сайрус присвистнул, а Элеонор охнула.
- Она сама так сказала? – спросила миссис Роуз.
- Нет, - замотала головой Дорота, - просто она солгала ему про пионы. А ведь только мистер Чак знал, что это ее любимые цветы.
Понимая, что больше ничего не понимает, Элеонор, задала главный вопрос, - Дорота, ты думаешь, Блэр до сих пор… - Элеонор не могла произнести два очень важных слова, но горничная поняла ее. И … кивнула.
- О нет, только не это. – ахнула Элеонор, хватая мужа за руку.

А в это время Блэр, лежала на кровати, притихшая от долгих, глухих рыданий в подушку. Она даже не подозревала, что именно в эту минуту она обрела свою собственную маленькую команду из трех верных и любящих ангелов-хранителей.

Скрывая прошлое, сохраняешь ему верность.
(Стивен Кэрролл. Комната влюбленных)

Рой был неприятно удивлен тем, что Блэр не встретила его в аэропорту. Нет, они не договаривались о том, что она его встретит, просто где-то в глубине души он надеялся увидеть ее в зале ожидания, как всегда хрупкую, прекрасную, внимательно вглядывающуюся в лица прибывших. Он скучал по ней и надеялся, что это было взаимно. Теперь, оставив вещи в гостинице и пребывая в некотором раздражении, он направлялся в пентхаус Уолдорфов, чтобы засвидетельствовать свое почтение будущей теще и выяснить, что заставило его прекрасную невесту быть к нему столь невнимательной.

Как только створки лифта открылись, перед Роем возникла удивительная, а для англичанина просто шокирующая картина. За журнальным столиком, удобно расположившись в креслах, сидели родители Блэр и внимание (!) горничная. Все трое что-то бурно обсуждали, поминутно перебивая друг друга, жарко споря и размахивая руками, при этом умудряясь говорить шепотом.

- Кх-кх, уж не похищение ли невесты готовите? – кашлем обратил на себя внимание молодой человек.
Все трое обернулись в его сторону, и казалось, были весьма удивлены раннему визитеру. Рой, чувствуя на себе изумленные взгляды, был не менее обескуражен.
- Я полагаю, меня не ждали? – чуть резко выговорил он.
Признаться честно, после вчерашнего волнительного разговора с Доротой и утреннего обсуждения поведенческой политики четы Роуз и упомянутой горничной на ближайшие несколько дней вплоть до самого отъезда Блэр в Англию, все трое заговорщиков абсолютно забыли не то что о прибытии жениха молодой леди, но и о его существовании. Первой пришла в себя миссис Роуз. Элеонор поспешила к будущему зятю, лучезарно улыбаясь.
- Рой, какой сюрприз! – они обменялись поцелуями в щеку. Рой протянул Элеонор букет нежно-белых лилий.
- Вы не знали о моем прибытии, Элеонор? – удивился он.
- Ну что ты, - возразила она, благодарно принимая цветы, - просто я, признаюсь, думала, что Блэр поедет за тобой в аэропорт!
- Я тоже так думал, - мрачно заметил Рой, - Ну и где моя благоверная?
- Она на верху, - растерялась Элеонор, - еще спит.
- Проводите меня в ее комнату, - обратился он к Дороте.
Рой кивнул присутствующим и направился вверх по лестнице.

Блэр сладко спала в своей кровати. Укрытая большим пуховым одеялом, она казалась еще миниатюрнее. Лицо девушки было на половину скрыто маской, так что взору открывались лишь нежные розовые губы. Не долго думая, Рой наклонился и поцеловал их, почти забыв о том, что еще с утра был зол на Блэр.
Брюнетка легко проснулась, и потянувшись, сняла маску.
- Рой? – удивилась она.
- Я начинаю подозревать, что в этом доме я не желанный гость, - сурово начал он. – Что такого удивительного в моем приезде, что у вас у всех такие лица!
Блэр резко села.
- О, я ведь хотела тебя встретить! Все знали, что я поеду тебя встречать, поэтому удивились. – Она взяла его за руку, приглашая сесть. – Прости, что проспала.
Рой не мог долго злиться на нее, поэтому, пригладив растрепавшиеся волосы девушки, улыбнулся.
- Так значит в этом доме родилась и выросла моя колючка? – поинтересовался он, осматривая комнату.
Блэр улыбнулась в ответ и кивнула.
- А на этой кроватке ты предавалась сладостным грезам и мечтам о мужчине своей мечты? – многозначительно протянул он.
– Как не стыдно! – притворно возмутилась Блэр, шлепнув его по руке.
Рой расхохотался.
- Я скучал по тебе.
- Я тоже. Мне так тебя не хватало, - горячо согласилась Блэр.
- Я привез тебе подарок!
Блэр улыбнулась, следя за тем, как он из кармана пиджака достает тонкий бархатный футляр.
- Я как-то видел на твоем столике ожерелье, и оно мне очень понравилось. Думаю этот браслет послужит отличным к нему дополнением.
Взору Блэр предстал дивное украшение, выполненное из нескольких платиновых цепочек с инкрустированными бриллиантами, изящно переплетенных между собой, и с тонкокрылой бабочкой, помещенной по середине.
Блэр охнула от неожиданности. Как только она увидела бабочку, сразу догадалась, ЧТО за ожерелье понравилось Рою.
- Тебе нравится? – спросил Рой.
- Он прекрасен, - улыбнулась девушка, обнимая Роя.
- Наденешь его сегодня? – спросил он.
Блэр замерла.
- Ты хочешь, чтобы я его надела? – переспросила она, нервно улыбаясь.
- Да, - насторожился Рой.
- И ты наверняка хочешь, чтобы я одела его вместе с тем ожерельем? – снова спросила Блэр.
- Да, - Рой не понимал, почему она нервничает.
- А ты знаешь, что я не взяла его с собой?
- Я привез его, - улыбнулся Рой.
Вдруг Блэр расхохоталась.
- Насмешница судьба, - горько прошептала Блэр.
Рой не понял, что она хотела этим сказать, но обещал себе выяснить причину ее странного поведения.
- Я, пожалуй, спущусь вниз.
- Да, прости. – Блэр смущено улыбнулась. – Я сейчас спущусь. И Рой, - она окликнула его у самой двери, - мне понравился браслет, правда! Просто меня поразило твое… м-м-м внимание, - нашлась она.
Рой кивнул, оставив свою эксцентричную невесту сидеть на кровати.
Блэр была разбита. Перспектива одеть ожерелье от Чака и браслет от Роя казалось ей ужасающей. В этом было что-то неправильное. Может потому, что она не должна носить украшения, подаренные бывшими любовниками? А может потому что, бабочки ни с кем другим кроме НЕГО не ассоциируются?

Готовясь спуститься вниз, она еще раз критически оглядела себя в зеркало. Приталенное белое платье чуть ниже колена с юбкой колоколом и ярко-красным ремнем делали ее одновременно строгой и очень женственной. Тронув губу алой помадой, Блэр на секунду вгляделась в свое отражение. «Я обрадовался возможности быть отпущенным тобою» - пронеслось в голове. И снова этот болезненный укол обиды.
- Я не держу тебя, - зло прошептала она. – Иди своей дорогой, Чак, а я пойду своей.
И словно в подтверждение собственным словам, она решительно поднялась и направилась вниз, где ее ждал человек, обещающий то самое безоблачное будущее.

Блэр провела с Роем чудесный день. В их совместном прошлом было не так уж и много таких прогулок. Оба были очень заняты и предпочитали праздности работу, а прогулкам – светские рауты. Но сегодня все было иначе. Отчасти желая сгладить утренний инцидент, отчасти расслабленная прекрасным солнечным майским днем, Блэр позволила себе немного расслабиться. Желая вдоволь насытится Нью-Йорком перед возвращением в Англию, Блэр предложила Рою посетить все ее любимые места. Они позавтракали на лужайке в Центральном парке, пока Блэр кормила уток, Рой читал американские газеты. Позже они посетили Нью-Йоркский музей современного искусства, где Блэр Провела Рою настоящую экскурсию. Надо сказать, что рассказ Блэр столь увлекателен, что добравшись до конца экспозиции, девушка с удивлением заметила следующую за ней группу туристов, ловящих каждое слово.
Они потом долго смеялись, что завершив свою карьеру в аукционном доме, Блэр без труда найдет себе работу экскурсовода.
Во время ленча к ним присоединились, Серена и Дэн, и на открытой террасе фешенебельного ресторана произошло удивительное событие – за день до свадьбы жених и шафер были впервые представлены друг другу. Надо сказать, что молодые люди сразу же нашли общий язык, ибо за эти годы Дэн Хамфри перестал смущаться собственной тени, а Рой всегда отличался благородной снисходительностью к простолюдинам.
Оставив своих молодых людей за кофе и неинтересными разговорами, девушки отправились по магазинам – в этом удовольствие Блэр никогда не могла себе отказать.
По началу Блэр искала удобный повод рассказать о Серене о визите Чака, но счастливое щебетание блондинки прерывалось лишь на то время, что требовалось Серене для вздоха. И поддавшись ее солнечной энергии, Блэр и вовсе забыла о своем намерении. Расставшись через несколько часов, они отправились приводить себя в порядок для последнего холостого вечера в жизни Серены.

Блэр была уверена в себе как никогда. Спускаясь по лестнице в черном платье в пол, верх которого был отделан полупрозрачным изящным кружевом, с забранными на верх волосами, открывающими длинную белую шею, она была царственна и спокойна. Лишь ожерелье, тяжелым грузом сдавливало грудь и не давало дышать. Блэр оглядела присутствующих. Роя еще не было, он отправился переодеваться в отель.
Блэр подошла к Лили, стоящей в окружении своего многочисленного семейства. Блэр с удовольствием поздоровалась с Эриком, Руфусом, Дэном и Сереной.
От их искренних улыбок и заинтересованных вопросов сердце Блэр оттаяло и она с удовольствием рассказла Лили и Руфусу о Путлицеровской премии. Руфус, будучи хозяином галерии, с не поддельным восхищением выслушал рассказ Блэр о Климте. А Эрик со свойственной галантностью расточал изысканные комплименты.
- А где же Рой? – спросила Лили.- Мы все просто умираем от любопытства.
- О, любопытство вы будете испытывать исключительно первые несколько мгновений, - хмыкнул Дэн. Все разом посмотрели в его сторону.
- А дальше что? – просила Лили.
- А дальше только благоговение, - Дэн закатил глаза и сложил руки в молитвенном жесте.
Все рассмеялись. Блэр готова была согласиться, что это самый приятный прием за последнее время.
Около часа спустя Блэр несколько устала от постоянных улыбок и однообразных разговоров. Семейство Ван дер Вудсенов – Хамфри, исполняя роль радушных хозяев, к сожалению, не могли посвятить ей все свое время, поэтому вдоволь насытившись пустой болтовней с безмозглыми экс-фрейлинами, Блэр вышла на балкон. Вид ночного Нью-Йорка по-настоящему вдохновлял ее, она улыбалась.
- Ты прекрасно выглядишь – послышался до боли знакомый хрипловатый голос.
Она резко повернула голову. Чак сидел на кованной скамейки, видимо ее установили не давно – Блэр не знала о ее существовании.
- Здравствуй, Чак.
Он приветливо улыбнулся, указывая ей на место рядом с собою в этом жесте было что-то такое родное и дружеское, из детства. Блэр села рядом, отмечая про себя, насколько мужественно он смотрится в белоснежной рубашке и костюме тройке цвета вороньего крыла. Несколько минут они тихо сидели, прислушиваясь к доносящейся из комнат музыки и смеху. Блэр старалась не дышать так часто и не замечать как их бедра чуть касаются друг друга. Пытаясь проигнорировать то тепло, которое поднималось от бедра и расползалось по всему телу, Блэр решила начать самый формальный разговор.
- Как твой отель? – неожиданно спросила она и тут же пожалела. Ну почему из всех вопросов она выбрала самый многозначительный!!!!
- Какой именно? – улыбнулся Чак. Если он и заметил возникшее неудобство, то не подал вида.
- Если он у тебя не один, значит твои дела идут хорошо. Что ж поздравляю тебя, – и, чуть помедлив, продолжила. - Не всем удается сохранить богатство и совсем немногим – приумножить его.
- Спасибо. – Чак был польщен ее замечанием. Похвала из ее уст всегда вызывала в нем особое чувство. - Я слышал у тебя тоже все хорошо. А твоем триумфе с Климтом передавали из каждого утюга.
Блэр рассмеялась.
- Вот, что значит Америка. В Лондоне об этом был всего лишь малюсенький сюжет в дневных новостях. – Она театрально надула губы. - Нелепость какая, кто смотрит дневные новости?
- Домохозяйки и школьники? – предположил Чак.
- Да уж, как раз именно эта аудитория способно оценить мою грандиозную находку – фыркнула Блэр. Они улыбнулись друг другу и в этот момент все изменилось.
Они смотрели друг на друга, не отрываясь. И что-то острое и горячее шевельнулось в Чаке. Несколько мгновений он всматривался в каждую черточку ее лица, будто желая запомнить ее такой красивой и улыбающейся. У Блэр перехватило дыхание от этого взгляда. Чак осторожно прикоснулся к ее руке, от чего каждый начал дышать чуть быстрее.
- Блэр, я…
- Ты меня не представишь? – неестественно громкий голос вырвал их из этого странного оцепенения. Услышав Роя, Блэр подскочила, словно ужаленная.
- О, Рой. – пытаясь убрать со своего лица смущенное выражение, Блэр взяла жениха за руку и повернулась к Чаку. - Чак, позволь тебе представить Роя Гейбла, маркиза Кенсингтона.
- И твоего жениха, - добавил улыбающийся Рой, замечая милый румянец на щеках девушки.
- И моего жениха, – упавшим голосом повторила Блэр, заметив каким суровым в миг стало лицо Басса.
Чаку стало физически не хорошо. Он как полный дурак на минуту поверил, что она такая как раньше, но прежней она остается лишь в своей любви к блондинистым лордам. Презрение и боль отразились на его лице лишь на секунду.
- Чак Басс, – он пожал потянутую руку, еле удерживая желание сломать этому маркизу запястье.
- О, Чак Басс. – Рой был удивлен. - Наслышан. О ваших деловых победах молва ходит не меньше, чем о любовных.
- Рад слышать, что старушка Англия еще способна издавать газеты – зачем-то съязвил Чак.
- Мне стоило бы проткнуть ваш шпагой, – шутливо пригрозил Рой.
- К вашим услугам.
Не только Блэр показалось, что ответ Чака был куда более резок, чем следовало. Рой был несколько обескуражен поведением этого американца.
- Все женщины мира должны быть оскорблены, – пытаясь разредить обстановку, засмеялась Блэр. - Два самых завидных жениха отстаивают честь не женщины, а какого-то куска суши. Оба молодых человека отдали ей должное, обаятельно улыбнувшись.
- Дорогой, я хочу представить тебя родителям Серены. – Блэр потянула Роя за собой, в душе надеясь, что Чаку хватит сообразительности не последовать за ними.
Очевидно, не хватило. Направляясь, к Лили и Руфусу, Блэр краем глаза заметила, как Чак заменил бокал шампанского на виски и тоже двинулся в их строну.
Дэн был прав касательно впечатления, которое Рой создавал у женщин. Лили, как и все, кому был представлен молодой маркиз, сошлись во мнении об исключительной привлекательности, уме и обаянии молодого человека.
Не смотря на то, что и Серена, и Дэн, и Лили и даже Руфус, испытывали некоторый дискомфорт от троицы Чак-Блэр-Рой, беседа была более, чем непринужденной. Казалось, все нашли общий язык между собой.
Но Блэр была далека от спокойствия. Она кожей чувствовала всю двойственность ситуации и шаткость собственного положения. Ее не обманули небрежные улыбки Чака и приятные комплименты, то и дело настигающие ту или иную даму. Чак был зол. Это не укрылось от внимательных шоколадных глаз, и она почти не сомневалась, что знает причину его злости. Блэр судорожно вглядывалась в лица гостей, желая под благовидным предлогом очередного знакомства увести Роя подальше от Басса. Но ее затее не суждено было сбыться.
- Часто ли вы бываете в Нью-Йорке, лорд Гейбл? - обратилась к Рою Лили.
- О, прошу вас, зовите меня Роем, – он очаровательно улыбнулся. - Уверен, я не ошибусь, если причислю вас и Серену к членам семьи Блэр. А какие могут быть церемонии, если я и сам надеюсь стать ее частью.
Лили улыбнулась, удовлетворенная столь галантным ответом. Разрешив и ему называть себя Лили, а не миссис Хамфри, она снова повторила вопрос.
- Ну так как, Рой, часто ли дела приводят вас в Америку?
- О, да достаточно. Иногда мне здесь приходится проводить целый месяц. – Он повернулся к Блэр, и покрепче обняв ее за талию, продолжил. – Но могу вас уверить в том, что эта поездка запомниться мне надолго!
- Не уж-то ты такой любитель свадеб? – спросил Чак. Его-то церемонии особенно не трогали. Он вовсе не собирался называть этого напыщенного индюка «лорд Гейбл».
Рой улыбнулся такой неприкрытой враждебности, причина которой все еще оставалась для него загадкой, и ответил.
- Да я просто свадебный маньяк! Мне приходится каждый раз сдерживать себя, чтобы не броситься ловить букет невесты!
Реплика вызвала восторг у всех кроме Чака и Блэр. Первый был раздражен, вторая насторожена.
- Но дело не только в этом, - продолжил Рой куда более серьезно, - в этой поездке я знакомлюсь с Блэр заново.
И, видя некоторое недоумение в глазах присутствующих, Рой добавил, - Видите ли, Блэр не делилась столь щедро своими воспоминаниями о прошлом. Поначалу меня это настораживало, но я понял, что всему свое время. – Он нежно посмотрел на Блэр, - И вот мне представилось возможным пообщаться с людьми, которые ее окружали, увидеть, где она жила, узнать, чем она увлекалась.
Рой поцеловал Блэр в лоб, вызвав этим жестом, умиленные улыбки Серены, Лили и Эрика.
Чака затошнило от бешенства.

- Пионы, ободки и блондины, пожалуй, все основные увлечения Блэр. – Ледяной голос Чака, вывел всех из романтического молчания. - Хотя свою страсть к пионам она недавно официально опровергнула. – Чак прожег Блэр потемневшим взглядом. - А страсть к блондинам, как вы успели заметить, не утихает до сих пор.- И желая, закрепить эффект, Чак с нескрываемым отвращением выплюнул последние два слова. - Особенно к лордам.
Блэр не могла поверить в происходящее. Несколько мгновений, все будто потеряли дар речи. Подлость, низость и эгоистичность поступка поразила всех до единого. Молчание становилось более, чем не выносимым. Первой пришла в себя Серена.
- Боже, Дэн, - обратилась она жениху, - мы же не представили Роя моей бабушке. Позволь, - она протянула руку Рою, - я познакомлю тебя с ней. Видит Бог, никто на свете не любит лордов так, как Сиси. – И подмигнув, подруге, засмеялась. – Даже Блэр.
Блэр благословила Серену за находчивость. Все поторопились засмеяться, заглаживая тем самым неприятный инцидент. Дождавшись, когда троица покинет их, Лили ледяным шепотом обратилась к Чаку.
- Полагаю, вам с Блэр нужно поговорить. – И не заметив на мрачном лице пасынка и тени раскаяния, добавила, - Я не расстроюсь, если после того, что ты сейчас сделал, Блэр тебе что-нибудь повредит.
Большего приглашения Блэр и не требовалось, вцепившись ногтями в руку Чака, она стремительно направилась в кабинет Лили. Как только они оказались за наглухо закрыми дверями, девушка с отвращением отбросила его руку. Дойдя до середины комнаты, она резко развернулась на каблуках и предалась праведному гневу.

- Что ты, черт возьми, устраиваешь! – закричала она. - Рой мой жених! Ты не имеешь права так говорить с ним!!!
И снова этот «мой жених» полоснуло Чака по груди. Он в ярости сжал кулаки.
- Этот лорд? Ты серьезно? – Чак зло усмехнулся, глядя на нее с жалостью и призрением. – Ты повторяешься, Блэр. Мы это уже проходили. Очередной блондинистый, слюнявый лорд, призванный такой мстительной сукой как ты, в очередной раз поиграть моими чувствами!
- Да как ты смеешь! – Возмущению Блэр не было предела. Злость заставила подойти ее ближе. - Я ведь знаю про вас с Евой, - девушка зашипела как кошка. - Ты привез ее в Нью-Йорк, а ведь ты тогда не знал, что я не вернусь сюда. Значит ты, как клещ, тогда ждал моего возвращения, что бы все время мелькать у меня перед глазами со своей новой пассией! Очень благородно!
Чак не ожидал такого поворота, поэтому слова вырвались помимо его воли.
- Да я не привез бы ее, если бы… - резко остановился он.
- Если бы что? – воинственно вскинулась Блэр.
Желание узнать правду победило гордость Чака.
- Если бы ты соизволила приехать и навестить меня в больнице.
Оба были поражены тому, куда приводил их разговор. Блэр чувствовала себя обманутой и униженной. Она сделала еще шаг навстречу к нему, желая удостовериться в том, что он услышит каждое слово.
- До вчерашнего дня я не знала, что в тебя стреляли. – Пауза.- Но будь уверен, я бы не приехала.
Видя как на лице его отразилась настоящая боль, она решила нанести еще один удар.
- Но и ты недолго ждал, как и тогда с Дженни. Все-таки утешился в объятьях этой потаскухи.
Это было последней каплей. Чак не выдержал и в секунду преодолев расстояние, стальными клещами обхватил ее плечи, желая по-настоящему сделать больно.
- Что ты несешь? - Он сильно тряхнул Блэр. - Боже как я ненавижу тебя! Ты всегда все понимаешь превратно, все вывернешь так, как тебе требуется! – он казалось, не обращал внимания на то, как исказилось ее лицо от причиняемой боли. - Зачем ты приехала? - Он грубо оттолкнул ее от себя, пытаясь отдышаться. Глядя на то, как она растирает предплечья, пытаясь утешить причиненные его руками страдания, Чак понял, что опустился еще ниже. Видит Бог, эта женщина способна сделать его еще хуже, чем сейчас! Сожалея о том, что сделал ей больно, Чак вновь подошел к ней и уже спокойнее поизнес.
- Остановись, слышишь? Ты сожрала меня всего, Блэр, – он указательным пальцем поднял ее лицо, заставляя посмотреть себе в глаза. И с не прикрытой грустью в голосе продолжил, - ты мне всю душу вымотала. Если хочешь знать, не была ни дня, чтобы я не пожалел о своем поступке, но тебе плевать, да? Ты хочешь, чтобы я вечно мучился тем, что оттолкнул единственное, что когда-то любил, да?
- Да! – жалобно всхлипнула девушка.
В глазах Блэр стояли слезы. Ей было больно, она был напугана. Но в большее смятение ее приводили его слова.
- И сейчас? – спросил Чак, бережно убираю слезинку с ее лица.
Это легкое прикосновение пригвоздило Блэр к полу. Она не могла пошевелиться. Не смотря на то, что он оставил на ее руках синяки, не смотря на то, что он убивал ее каждый раз своими словами, ее предательское тело не могло не откликнуться на такую близость к нему. Девушка запаниковала. Но Чак, кажется, был в неменьшей растерянности. Он не мог совладать с желанием прикасаться к ней, и вот его рука спустилась к ее плечам. Он прикоснулся к тому месту, что неистово сжимал несколькими минутами ранее. Блэр поморщилась. Безумно сожалея о содеянном, Чак, не задумываясь, опустил голову и поцеловал покрасневшую кожу.
Вкус ее кожи на губах сводил его с ума. Он так часто представлял его во сне, что сейчас не мог бы с уверенностью сказать, что все происходящее реальность. Желая продлить эту странную истому, сковавшую их тела, Чак приблизился к Блэр, губами еле касаясь ее губ. Он не мог осмелиться поцеловать ее, поэтому поглаживал ее губы своими, доводя себя этим до неистовства.
- Пожалуйста…- жалобно шепнула Блэр.
Большего приглашения и не требовалось. Чак прижался к ней губами с тем напором, что всегда приводил ее в восторг. У Блэр зашумело в голове, она первая раскрыла губы, бесстыдно переплетаясь языками. Не смотря на то, что оба задыхались, они не могли оторваться друг от друга. Чак целовал ее шею, ключицы, грудь, она кусала мочки его уха. Чак властно сжал ее грудь и Блэр застонала. Истосковавшееся по нему тело готово было откликнуться на любую, пусть самую примитивную ласку.
- Блэр,- шептал Чак, обхватывая ее бедра, - моя Блэр. Он опустился на пол, увлекая ее за собой.
Блэр бессознательно потянула руки к его ширинке, чувствуя, что если сейчас остановиться, то сойдет с ума.
- Пожалуйста, Чак, пожалуйста. – Блэр торопила его, она умоляла его. И он готов был выполнить любое ее желание.
Звук захлопнувшейся двери вывел их из забытья. Они резко повернули головы. На пороге стоял Дэн. Он не мог поверить собственным глазам и не имел ни малейшего представления о том, как поступить дальше. Двое на полу тяжело дышали, не смотря на него и не пытаясь оправдаться. Впрочем, Дэн был бы наивным младенцем, если бы надеялся на то, что Чак и Блэр сочтут нужным что-то объяснять.
- Я дам вам минуту, - сказал Дэн и вышел.
Чак медленно поднялся, и подал руку Блэр. Приведя свою одежду в порядок, он помог ей, застегнуть платье. Они старались не смотреть друг другу в глаза. Все это было слишком, даже для них.
Постучав, Дэн снова вошел в кабинет.
- Тебя ищет Рой, - обратился он к Блэр. – Он хочет с тобой попрощаться, нам пора на мальчишник, - голос Дэна был абсолютно серым, но в том, что он осуждает их, сомневаться не приходилось.
Блэр кивнула. Она все еще плохо осознавала происходящее.
- Проводи ее, я выйду первый. Встретимся в Виктролле. – Чак, не глядя на Блэр, вышел из комнаты.
Дэн не говоря ни слова, взял Блэр за руку и повел ее в зал. Девушка не могла поверить, что это все один и тот же день, один и тот же прием. Казалось, прошла целая вечность после того, как за ними с Чаком закрылась дверь в кабинете.
Рой стоял в окружении женщин семейства Ван де Вудсен, как и предсказывала Серена, Сиси была в восторге от молодого человека и, пользуясь своим почтенным возрастом, рассчитывала на его безраздельное внимание до конца вечера.
- Милая, где ты была? – увидев Блэр, Рой откланялся и подошел к невесте.
- Я не очень хорошо себя почувствовала, решила отдохнуть… в кабинете, - нетвердым голосом ответила Блэр.
Рой взглянул на свою бледную маленькую невесту и встревожился. Вид у нее был действительно не здоровый, казалось, будто она вот-вот упадет в обморок.
- Что с тобой? – Рой усадил ее на стул. Блэр вымученно улыбнулась.
- Я в порядке.
- Я должен ехать на мальчишник, но если ты хочешь, я побуду с тобой. Не могу оставить тебя в таком состоянии.
Блэр запаниковала. Нельзя было отпускать Роя на этот мальчишник. Бог знает, что Чаку придет в голову после случившегося. Но девушка не могла найти в себе силы попросить жениха остаться. Она просто хотела, чтобы ее оставили в покое.
- Ни в коем случае. – Она придала своему голосу большую бодрость и энергично замотала головой. – Ты должен поехать. Со мной все хорошо. – Видя его недоверчивый взгляд, Блэр удрученно вздохнула. - Даю тебе слово быть через пять минут в своей постели.
Рой рассмеялся ее покорности. Он поспешил попрощаться со всеми и вместе с Дэном и еще доброй дюжиной молодых людей отправился в Виктроллу – знаменитое логово Чака Басса.
Следуя своему обещанию, Блэр в скором времени отправилась домой. Она сослалась на плохое самочувствие, поэтому Серена, надеявшаяся на не менее веселенькую ночку, чем у жениха, отступила почти без боя.
Лежа в кровати, она пыталась не думать о произошедшем, но живые картинки вставали перед глазами. Она все еще чувствовала его губы и руки, слышала его голос, так страстно и проникновенно шепчущий «моя Блэр». От одних воспоминаний, внизу живота сладко тянуло.
Она задавалась бесчисленными вопросами, но ни на один не могла дать ответа. Она не могла решить, что предпринять дальше. Она принимала решения и тут же их отменяла. Выпив несколько таблеток снотворного, она забылась тревожным сном. Ей снилось, будто она маленькая играет с двумя мальчиками в салки на прекрасной полянке. Она бежит за ними, тщетно прося их остановиться, и уже начинает задыхаться. Горло ее сдавливают рыдания, она не может догнать их и падает, задыхаясь и плача. А двое мальчишек, убегают все дальше и дальше, оставив ее одну на этой опостылевшей прекрасной полянке.

- Нейт, дружище!!! – Дэн обнял опоздавшего друга, тщетно пытаясь перекричать шум беснующихся мужчин в бурлеск-клубе. – А мы уже не надеялись, что ты успеешь!
- Прости, Дэн! – Нейт поочередно пожимал руки сидящим в VIP-ложе парням. – Я не думал, что застряну в том городишке. Сам переживал, что не успею. Чак! – увидев друга, приближающегося к ним, Нейт помахал ему рукой в знак приветствия.
Чак обрадовался Нейту. Серена и Дэн очень переживали, что его не будет. Да и самому Чаку не хватало общества лучшего друга. Правда, сейчас вряд ли Нейт мог чем-то помочь Чаку. Что- что, а о произошедшем с Блэр, он не намерен говорить ни с кем, даже с Дэном. Несмотря на то, что он вправе задавать вопросы.
- Рой, - обратился Дэн, - Познакомься с Нейтом Арчибальдом.
Блондины обменялись рукопожатиями.
- Рой Гейбл, - представился Рой.
- Это жених нашей Блэр, - вставил Чак, обращаясь к Нейту. Тот понимающе кивнул. – Ах, вот как? Что ж рад познакомиться. – Нейт несколько смутился, - Наверное, правильно было сказать, что я наслышан, но в последнее время я с Блэр совсем не общался.
Рой хотел было возразить, но Чак его перебил.
- Не переживай, друг, он о нас тоже ничего не слышал, - ухмыльнулся он.
Нейт от души рассмеялся, не замечая некоторой напряженности между этими двумя.
- Вот так встреча, - Нейт указал рукой на Роя, себя и Чака, - Три мужчины одной женщины.
- В смысле? – насторожился Рой.
- Ну как, - улыбка Нейта стала еще шире. – Сначала я, потом Чак, теперь ты. Надо сказать, Блэр всегда умела выбирать мужчин, – одобрительно похлопав Роя по плечу, Нейт отправился за выпивкой, оставив мрачных Чака и Роя наедине. Лицо Роя показалось Чаку несколько растерянным, и Чак почувствовал на губах вкус победы. 1:1. Искривив уголки губ в сардонической усмешке, он притворно удивился.
- Только не говори, что ты не знал, - бросил он, направляясь в сторону бара.

И с этого момента все изменилось. Общаясь с этими людьми Рой начал, понимать, что Блэр не совсем та, коей хочет казаться. Глядя на веселого, обаятельного Нейта и полную противоположность ему – циничного Чака, в душе Роя начинало зарождаться самое неприятное для него чувство – подозрение. Он не доверял им, всем и каждому. Наблюдая, за тем, как они методично напиваются, смеются, хлопают друг друга по плечам, говорят все эти тосты «а-ля окольцевали проклятые бабы душку Дэна», Рой чувствовал, что под каждой шелковой рубашкой, под каждым кашемировым блейзером или твидовым пиджаком у этих парней скрывается тайна. А иначе, почему Чак, а не Нейт стал первым шафером Дэна, ведь Рой сразу понял, что к Нейту жених более расположен? Или как так получилось, что лучшие друзья Нейт и Чак встречались с одной и той же девушкой? Значит, Чак увел девушку у своего друга? И все равно их отношения не изменились? Или Блэр сама ушла от Нейта?
Рой пытался разобраться в этих людях, но больше всего его беспокоило молчание Блэр. Раньше он думал, что она ничего не рассказывает потому, что ее прошлое не насыщено потрясениями или драмами, но сегодня он узнал, что она встречалась с самим Чаком Бассом – человеком не последним в мире больших денег, очень больших денег. Но Блэр не разу об этом не обмолвилась. Другая на ее месте, пытаясь произвести впечатление, хотя бы раз, но сказала бы о столь значительном любовном трофее. Но не Блэр. Но что больше всего поразило Роя, так это нападки молодого миллиардера. Именно они зародили в душе Гейбла подозрение. Не уж то его маленькая, фарфоровая невеста умудрилась разбить самому Чаку Бассу сердце, ведь ходили слухи, что ни одна из женщин не задерживается у него в постели дольше, чем на одну ночь. Внезапно пришедшее осознание того, что она спала с ним, да еще с этим красавчиком Нейтом, очень сильно задело самолюбие Роя. Он не ожидал, что у его невесты, будущей герцогини окажется таким бурным прошлое.
Рой встряхнул головой, количество выпитого давало о себе знать. НЕ желая больше задавать себе эти вопросы, Рой решил отвлечься, зная, что уже завтра потребует от Блэр объяснений .
- Не могу поверить, что Блэр когда-то станцевала стриптиз здесь! – голос изрядно набравшегося и от того еще более веселого Нейта, вывел Роя из забытья. Он не поверил услышанному.
- Блэр? Стриптиз? – не удержался он. – Не могу поверить!
- А стоило бы, - грубо ответил Чак. В противовес Нейту, количество выпитого делало его мрачнее и язвительнее с каждым стаканом.
- Вы меня разыгрываете, - уверенно начал Рой. – Моя Блэр никогда бы не совершила ничего подобного.
Чака по-настоящему взбесила эта фраза. Вряд ли кто-то мог догадаться, каких усилий стоило ему до сих пор держаться спокойным в обществе этого английского придурка.
- А что ты вообще о ней знаешь? – прорычал он.
- Чак, остановись. – Рука Дэна легла на плечо Басса. Он первый почувствовал, что разговор начинает затрагивать опасные темы. Но Чак будто и не слышал. Очень ровным голосом, он продолжал, желая задеть Роя, спровоцировать его.
- Думаешь, она всегда была такой замороженной? – удивленный взгляд голубых глаз был ответом, - Нет! – Чак медленно поднялся. - Она была коварной, мстительной сукой. Она уничтожала людей, смешивала их с грязью. Она мстила за себя, но больше всего за своих друзей, благо их было немного. – Приблизившись в плотную к Рою, молча наблюдавшего за ним, он добавил. - И она любила!
- Чак! – Дэн не на шутку испугался. Вместе с Нейтом, они подошли к парням, готовые тут же развести их в случае боевых действий. А тем временем голос Чака становился все громче.
-Да, черт возьми, она любила! Страстно, до дрожи в коленях. И она была моей. – Он ткнул себя в грудь. - Я был ее первым мужчиной! Ее первой любовью! Я был тем, кто разбил ей сердце.
- И ты этим гордишься, да? – никто не ожидал того, что голос Роя может быть таким властным и жестким. - Что первый переспал с ней и разбил ей сердце!? Это настоящие подвиги, да ты просто рыцарь! – голубые глаза принимали вызов янтарных.
Слова «рыцарь», ровно как и «принц» были одними из самых ненавистных для Чака, сродни оскорблению.
- Нет, я не рыцарь. Хотя она всегда мечтала о ком-то вроде тебя. Весь такой благородный, блондинистый и милый. Думаешь ты первый, кто попадает на роль «принца» в ее королевстве? – Чак горько покачал головой. - Нет! Сначала Нейт, потом этот недобитый ублюдок Маркус, теперь ты! – И тут несмотря на исходящую от него злобу, Чак вдруг в полной мере осознал свое бессилие. - Хотя ты мне кажешься не самым худшим из всех претендентов.
- Вот спасибо. – От Роя не ускользнула перемена в его настроении.
- Не за что. – Чак мрачно улыбнулся. - Самым худшим был я. Я убил ее, превратив в то, что ты называешь Блэр Уолдорф. – Не много подумав, он добавил. - И она больше не смеется, так как раньше.
- Ты любишь ее? – этот вопрос прозвучал прежде, чем Рой успел подумать, а хочет ли он услышать ответ.
- Какая теперь разница? – вскинулся Чак, враждебность вернулась к нему. - Теперь ты ее любишь.
Дэн и Нейт поняли, что пора разводить их по разные стороны, иначе добром это не кончится. Но у Роя еще остался вопрос.
- Зачем ты мне все это говорил, если не хочешь вернуть ее?
«Моя Блэр никогда бы не совершила ничего подобного», - вспомнил Чак. Он ненавидел всех и каждого, кто пытался перекроить настоящую Блэр под свои стандарты.
- Затем, что она заслуживает того, что бы ты знал КТО рядом с тобой, и какая она. Блэр не может быть просто удобной и подходящей. Она не удобная и не подходящая никому. Но раз по какой-то причине вы вместе, ты не имеешь права не знать, какая она.
- Никогда не отличался жестокостью, но мне безудержно хочется тебе врезать. – Надо отдать Чаку должное, еще никому не удавалось вывести Роя из себя.
- Валяй, все равно больнее мне уже не будет – абсолютно равнодушно бросил Басс.
- Будет, - возразил Рой и молниеносным движением ударил Чака в нос. Не ожидая такого поворота, ни Дэн, ни Нейт, ни тем более Чак не успели отреагировать. Проходя мимо упавшего Чака, Рой резко остановился.
- Без обид, Басс, - ровным голосом сказал он, и направился к выходу.

Дэн знал, что Чак на крыше. Он всегда приходил, если что-то не складывалось. Чак любил высоту. Усадив всех своих пьяных дружков в такси, Дэн решил поговорить со своим новым другом. Не то, чтобы его особо заинтересовало то, что произошло между ним и Блэр, Дэн вообще не особо отличался жалостью к людям, как и все писатели. Просто он боялся, что вся эта история может разрешиться большим скандалом завтра на свадьбе. А Дэн ни за что и никому не позволит испортить завтрашний день им с Серенной. Даже, если ему придется связать Роя, Чака и Блэр и запереть в подвале.
Поднявшись на крышу, Дэн усмиряя дыхание, огляделся по сторонам в поисках Чака. Надо признаться, картина, открывшаяся его взору была весьма и весьма живописной.

Чак стоял у самого края, но не настолько близко, чтобы Дэн начал опасаться возможности суицида. На первый взгляд казалось, что Чак просто любуется видом, если бы не два НО. Первое, Игнорируя пакет со льдом, тающий в руках, Чак до конца не остановил кровотечение, поэтому его белоснежная рубашка была запачкана кровью, а во вторых взгляд его был направлен не на красоты ночного города, а куда-то вглубь себя, словно внцтри него, что-то обрывается, а спасти это Чаку не удается. Дэн усмехнулся. Если бы это не был Чак Басс, то это была бы идеальная зарисовка для романа. Дэн подошел ближе.
-Чак, - нетвердо позвал он.
- Оставь меня, Хамфри. – Не поворачиваясь к нему, ответил Чак. - В этой части истории поверженный должен быть один.
Возможно обращение по фамилии, а может невероятная горечь и презрение, звучащая в голосе, Дэн не знал что его разозлило. Он резко развернул Чака к себе лицом.
- Как вы мне все надоели! – бросил он. – Перестань себя корить, тебе это не идет. Ты жалок!
- Ты забываешься. – Чак не привык, чтобы с ним разговаривали в таком тоне.

- Нет, это ты забываешься! - Еще несколько лет назад этот тон заставил бы Дэна поспешно ретироваться или дать в морду в зависимости от ситуации, но не теперь. Теперь Дэн был не из пугливых. - Ты ждал ее возвращения четыре года. Ты превратился в целомудренного монаха! Да половина Нью-Йорка подозревает тебя в импотенции! Ты почти не пьешь, работаешь до изнеможения, а все потому, что тебя гонит сожаление о том, что ты сделал. Ты все это время тешил себя надеждой, что услышав ее прощение, тебе будет лучше. И вот она здесь, а единственное, что ты понял, увидев ее, это то, что ты до сих пор ее любишь.
- Прекрати, а то я сейчас расплачусь., - Чак попытался отшутиться. Он не был готов к такому разговору. Если к нему вообще можно подготовиться.
- Послушай меня, Чак, - Дэн старался говорить спокойно и убедительно, - ты знаешь что я прав. А я знаю, что ты любишь ее. И единственное, чего я не могу понять, так это чего ты ждешь?
- А что я должен по-твоему делать? – огрызнулся Чак. - Засунуть ее в мешок и увезти на необитаемый остров? Клясться в любви и ждать, когда она снова меня полюбит?
- Ну уж точно не ждать! – Дэн был непоколебим. - Хватит. Она здесь, ты здесь. Да, она сейчас не одна, да, на этот раз все куда более серьезно и, кажется, она тебя ненавидит, но ведь раньше тебя не останавливало! – Дэн заметил, как в карамельных глазах Чака появились крохотные искорки надежды. - Она скоро уедет, но она должна знать, что у нее есть выбор. Человек должен знать, что у него есть выбор.
Чак молчал не зная, что сказать. Дэн прав, нужно предложить ей выбор. Но как потом жэить, если она выберет не его. Горечь поражения сдавило грудь. Чак не мог превозмочь страх перед отказом. Поэтому, стерев с лица все эмоции и погасив блеск в глазах, Чак нацепил одну из самых язвительных насмешок.
- Ты забываешь, я - Чак Басс, я не могу уподобиться этим слюнявым главным героям из фильмов, которые спешат за любимой в аэропорт и кричат как одурелые «Я люблю тебя, останься со мной».
- Нет, ты не Чак Басс. – Дэн был в ярости. - Ты Гребанный Мудак. Это мой тебе подарок. Новое имя, можешь начать тренироваться. Давай, как там у тебя это делается?! Тебе будет не сложно! – И Дэн, надо сказать, весьма талантливо передразнил манеру Чака.
- Привет, детка, я – Гребанный Мудак, хочешь провести со мной сегодняшний вечер?
Дэн посмотрел на Чака со смесью жалости и призрения, развернулся и ушел.
А Чак еще долго стоял на крыше, чуть пошатываясь от ветра, алкоголя и боли разбитого носа. Он думал обо всем, что сказал Дэн. Человек должен знать, что у него есть выбор. Но у Чака выбора не было. Для него не было вопроса быть с Блэр или не быть с Блэр, потому что «не быть с Блэр» означало для Чака не быть Чаком. Он и не был им вот уже четыре года. Он скорее напоминал своего отца, такой же жесткий, мрачный и … серый? Осознав, что для него потерять Блэр и стать похожим на своего отца самое страшное, что может быть на свете, и как показала практика, обе эти беды не могут существовать отдельно, вот здесь, стоя на крыше своего клуба, пьяный в стельку двадцатичетырехлетний Чарльз Барталомео Басс принял одно из самых волевых в своей жизни решений.

- Мисс Блэр! Мисс Блэр! – Дорота немилосердно трясла девушку за плечо. – Просыпайтесь!
- Дорота, - Блэр еле шевелила языком. – Я заснула на рассвете. Я хочу спать.
Жалобный тон хозяйки ни на минуту не поколебал решимость горничной.
- Мисс Блэр! Внизу мистер Гейбл. Он требует, чтобы вы спустились немедленно!
- Что? – Блэр озадачил повелительный тон сообщения.
- Да, мисс. – Только сейчас Блэр поняла, что Дорота выглядит весьма взволновано. – Он очень зол.
Блэр вспомнила, где, а главное с кем провел Рой вчерашний вечер. Сон как рукой сняло. Девушка схватила серебристый шелковый халатик.
- Скажи ему, что я буду через пять минут. И проводи его в библиотеку.
Дорота кивнула и поспешно покинула комнату. Волнение захлестнуло Блэр. Неужели Чак рассказал Рою о том, что вчера произошло? От этой мысли Блэр затошнило. Она не могла в это поверить. «Сколько еще зла может принести мне этот человек? А я еще думала, что до сих пор люблю его!», - возмущалась девушка, надевая скромное домашнее платье глубокого фиолетово цвета.

Войдя в кабинет, Блэр почувствовало легкое дежавю. Рой стоял точно в той же позе, что и Чак во время своего последнего визита в пентхаус Уолдорфов. Пожалуй, только цвет волос мужчины и отсутствие букета пионов на каминной полке отличало сегодняшнюю картинку от той.

Рой повернулся на звук ее шагов и Блэр охнула. Под глазами парня виднелись темные тени, рот был сжат в тонкую ниточку. Рой смотрел на нее без тепла, как на провинившуюся сотрудницу смотрит недовольный начальник. Блэр покорежило от его взгляда.
- Что-то случилось? Ты так рано.- Она постаралась придать своему голосу теплые ноты, но тревога все же была слышна.
Блэр готова была поклясться, что мысленно Рой считает ее самой лицемерной женщиной на свете. Столь явственно на его лице читалась неприязнь.
- Да случилось. – Голос его был несколько жесток, сколько бесцветен. – Вчера я познакомился с твоим первым парнем. Неким Натаниелем Арчибальдом. – Блэр не понимала, что же его так могло расстроить. Видя ее озадаченный взгляд, Рой продолжил.
- Который, в свою очередь, рассказал мне о том, что на мальчишнике присутствуют как же он там выразился, - Рой на несколько секунд задумался. – А, точно. «Три мужчины одной женщины».
Блэр шумно выдохнула. Понимая, что глупо надеяться на то, что Рой не знает имя третьего.
- Блэр, - угрожающе мягким начал Рой. - Не расскажешь ли мне, кто такой Чак Басс и какое место он занимает в твоей жизни.
В голове у Блэр зашумело, кровь отхлынула от лица. Теперь она точно знает, как чувствует себя человек застигнутый на месте преступления. Несколько секунд она пыталась справиться с волнением, не зная сколько информации стоит выдать своему мрачному жениху. Картина вчерашних поцелуев на ковре четко рисовалась в памяти и Блэр боялась, как наговорить лишнего, так и обидеть его нечестностью. Но надо отдать ей должное, Блэр Уолдорф не была бы собой, если бы не могла найти правильных слов в сложной ситуации. Немного расслабившись, она посмотрела Рою в глаза.
- Он был моей первой любовью. Официально мы встречались около года, потом он променял меня на отель и изменил мне с девушкой, которую я ненавижу,- честно ответила она.
Признаться, Рой не ожидал такого ответа. «Променять девушку на отель» довольно нетривиальный способ разорвать отношения. Но Рой не желал останавливаться.
- Что значит, променял тебя на отель? – спросил он.
- Следующий вопрос, - Блэр не желала отвечать.
- Блэр, - в голосе Роя явно слышался укор, - Что значит, променял тебя на отель?
Девушка стояла молча, гордо подняв голову и смотрела на Роя, не отводя глаз. Парень поразился стойкости ее духа. Она не желала отвечать, но при этом всем своим видом давала понять, что ей нечего стыдиться, и что в этой истории нет порочащих ее честь подробностей.
Рой сдался перед таким мужеством. Желая смягчить тон беседы, он подошел к ней ближе, и положив руки на плечи тихо спросил.
- Ты любишь меня?
- Да. – Блэр не сомневалась ни секунды.
Рой кивнул, удовлетворенный ответом.
- А его?
Блэр чуть побледнела, но также быстро ответила.
-Нет.
Рой почти поверил.
- Но если ты его не любишь, почему никогда о нем не говорила? – Рой наконец задал вопрос, который терзал его со вчерашнего дня.
Блэр почувствовала, как важно ему знать причину. Но она не могла ответить, она не знала. Не хотела об этом думать. Она чувствовала, как тяжесть всей этой ситуации, как руки роя давит на нее, не позволяя ни свободно вздохнуть, ни убежать.
- А тебе не кажется, что у меня должно быть хоть что-то свое? – то ли упрекнула, то ли спросила она.
- Ты умалчивала о нескольких лет своей жизни, Блэр. Это не может вызывать доверие. – Рой был разочарован. Блэр опять почувствовала себя семнадцатилетней девушкой, готовой на все лишь бы не видеть как люди в ней разочаровываются. И тут Блэр не выдержала натиска. В конце концов это было несправедливо!
- Доверие, Рой, – она чуть повысила голос. - Ты сказал, доверие?
- А что тебя удивляет?
- Расскажи мне про свою роковую любовь, Рой. – Девушка сбросила его руки со своих плеч.- Ну же. – Рой растерялся, не зная, что ответить. - Почему ты молчишь? – в ее голосе уже откровенно слышалась издевка. - Или хочешь сказать, что в твоей жизни не было какой-нибудь прекрасной рыжеволосой девушки, разбившей твое сердце?
- Я всегда предпочитал брюнеток, - сказал Рой.
- Но Джулия была рыжей, - сказала Блэр и тут же пожалела.
Лицо Роя на мгновение дернулось будто от боли. Он отошел от девушки. Несколько минут они не проронили не слова.
- Откуда ты знаешь? – спросил он как-то очень уязвлено, по-детски.
- Твоя мама, – тихо ответила Блэр.
- Не могла подержать язык за зубами! – в его голосе было столько отчаяния, Блэр поспешно обняла его, желая успокоить.
- Она не желала причинить тебе зла. – Она погладила его по щеке, заставляя посмотреть в глаза. - Просто хотела меня уберечь от ошибок Джулии.
Они немного постояли, обнявшись, каждый думал о своей боли. Блэр первой нарушила молчание.
- Теперь ты понимаешь, что нас многое связывает? Мы оба знаем, о чем молчать, а о чем говорить. Разве не идеальное качество для супругов?
Рой грустно улыбнулся.
- Но ведь ты любишь меня, я люблю тебя, почему мы не можем просто не думать о …них?
Блэр и сама не раз задавалась этим вопросом. Что заставляет вздрагивать каждый раз, когда она видит его, или почему ей все время хочется прикасаться к Чаку. Или почему боль все не притупляется. Ведь Нейта за измену с Сереной она простила! И боль от ухода отца из семьи тоже притупилась, так почему Чака она не может выбросить из мыслей?
- Я не знаю, Рой.
- Прости, что накричал на тебя, - Он поцеловал ее в шелковую макушку.
- Это ты меня прости. – Девушка вдруг нахмурилась, не зная как изложить свою просьбу. - И еще. Не оставляй меня одну сегодня. Не под каким предлогом, хорошо?
Рою это не понравилось.
- Боишься попасться соблазну?
- Это не должно тебя оскорблять, - спокойно ответила Блэр. - Это получается не нарочно, само собой. И я бы очень этого не хотела.
- Кстати, - Рой вдруг улыбнулся, - я вчера разбил ему нос.
- О Боже, за что? – Блэр была удивлена тем, что Рой способен на такое.
-Не знаю, может за то, что он назвал тебя мстительной сукой. – Рой улыбнулся, глядя на то, как ее лицо как раз принимает такое выражение. - А может потому что он защищал тебя от меня.
Блэр не знала как на это реагировать. Она хотела бы спросить, что это значит, но была уверенна, что Рой этого не поймет. Поэтому, изобразив на лице безразличие, она высвободилась из его объятий.
- Мне пора собираться. Увидимся в церкви. – Она чмокнула его вщеку, собираясь уходить. Но вдруг остановилась в нерешительности. - Когда-нибудь ты расскажешь мне про Джулию? – несколько застенчиво спросила она. Рой широко улыбнулся.
- При одном условии, – она была вся во внимании. - Если ты расскажешь про то, как ты танцевала стриптиз в Виктролле.
Блэр будто дали пощечину.
- Что? Не ужели Чак…
- Не Чак. – от души засмеялся он. - Нейт.
- Ох уж эти блондины! – Блэр в ярости открыла дверь, и хлопнула ею совершенно неподобающим для леди образом.
Рой остался в кабинете, сконфуженно улыбаясь, запустив свои пальцы в волосы прекрасного пшеничного цвета.

***
Серена носилась по комнате, взволнованная и возбужденная до предела. Нанятый стилист Лили и Эрик тщетно пытались урезонить ее, дабы закончить прическу и макияж. Взбалмошная невеста то нервно вздрагивала, боясь опоздать, то переживала, не измялось ли платье после перевозки, то капризничала без причины.
- Нет, это уже невозможно, - Лили вся кипела от раздражения. – Ты можешь четко объяснить Паоло, какая прическа тебе нужна?! Бедный мальчик уже устал от твоих капризов!
- Ну что вы, Лили, я вовсе не устал. Да и как может надоесть такая красота. – Паоло, конечно же, был геем, но красота волос Серены мало кого оставляла равнодушным. Серена вымученно улыбнулась.
- Мне так сложно решить! – она почти плакала. – А вы только больше меня путаете!
- Но, Серена, - взмолился Эрик, - тебе, правда, идут все прически, что вы попробовали!
- Вы так говорите, чтобы от меня отвязаться, - жалобно возразила Серена. – Никто не хочет мне помочь.
- Я хочу, - послышался вальяжный голос Чака.
- Чак! - воскликнули Лили и Эрик, обрадовавшись своему внезапному спасению.
- Что ты тут делаешь? – подозрительно взглянула на него Серена. – Разве ты не должен быть с Дэном?
- С ним Руфус и Нейт, - он пересек комнату, подходя к невесте. – А я предпочту остаться со своей сестренкой. – Он нежно чмокнул Серену в щеку. Воспользовавшись моментом, Лили и Эрик поспешили удалиться, зная, что Чак все уладит.
- Но я пришел не просто так. Я вдруг понял, что ты забыла об одном условии свадебного наряда.
- Как? – Серена была удивлена. – Но я же все предусмотрела: платье новое, фата – мамина, диадема взята напрокат в ювелирном, что еще?
- Что-то синее, – хмыкнул Чак. И видя, как у блондинки от ужаса начинают округляться глаза, поспешил добавить.
- Не паникуй! Я принес тебе это.
- Что это? – спросила Серена, поспешно открывая небольшую плоскую коробочку. Ответ не заставил себя долго ждать. Взгляду девушки предстала невероятно изящная кружевная подвязка насыщенного синего цвета. Серена смущенно захлопала глазами.
- Чак, - выдохнула она. Не зная, что сказать, она обняла его.
- Позволь мне, - Чак встал на колено, и ловко надел ее на ножку Серены.
- Какой мужчина! – восхитился Паоло, пожирая Чака глазами.
Серена, подавив смешок от этого неожиданного комплимента, взяла Чака за руку и посадила рядом с собой.
- Как я рада, что ты стал нашим шафером, - лучезарно улыбнулась она.
- Я думаю, своим главным шафером Дэн с удовольствием сделал бы Нейта, если бы ты с ним не спала, – хмыкнул Чак.
- Не груби. – Серена, стукнула его по плечу. - ЭТО здесь не причем! Мы оба хотели, чтобы ты был рядом у алтаря. Нашей последней попыткой мы обязаны тебе. Ты наш Купидон.
- Надеюсь, ты не вспомнишь об этом, когда вы будете разводиться! – пошутил Чак. И понял, что пошутил неудачно.
- Не смешно. Нашел чем утешить невесту за пять минут до брака. – Глаза Серены неожиданно увлажнились. Она посмотрела на Чака и тихо спросила, - ты думаешь, это не навсегда? Думаешь это невозможно?
Чак возненавидел себя за дурацкое желание подразнить ее. Пережив пять браков мамы, несложно было догадаться, что Серена боится повторить ее участь.
- Прости меня, Серена. – Чак по-настоящему раскаивался. И желая быть с ней откровенным, добавил. - Я как никто иной ЗНАЮ, что это возможно.
Серена сначала не поняла, о чем он, но потом ее взгляд прояснился.
- Блэр? – спросила она. И увидев, как он кивнул, в конец расстроилась. - О, Чак, мне так жаль.
- Что я слышу? – Чак заулыбался. - Отчего у моей оптимистичной сестренки вдруг пропала вера в любовь?
- Но… - растерялась Серена.
- Хочешь сказать у нее есть жених?
- И, - начала она.
- И мы не виделись четыре года?- перебил Чак.
- Да и…
- И возможно она пошлет меня подальше?
Серена рассмеялась. Но Чак был серьезен как никогда.
- Я поговорю с ней. Предложу выбор. – И вдруг, будто вспомнив что-то, Чак хитро спросил. - А ты знаешь, что человек должен знать, что у него есть выбор?
- Чак. – Серена обняла его. - Конечно, я знаю. Я ведь выхожу замуж за того, кто предложил его мне.
Они обменялись благодарными улыбками. Вдруг Серена спохватилась.
- Сейчас приедет Блэр. Ты хочешь с ней увидеться?
Чак покачал головой.
- Не сейчас. – Он сделал несколько шагов к выходу, а потом вальяжно развернулся и, нехотя, в своей знаменитой чакобассовской манере, добавил. – Ты невероятно сексуальна, когда твои волосы сверху собраны, а сзади распущены. Уверен, Дэну понравится.
Сложно представить более благодарный взгляд, чем тот, которым одарил Чака Паоло, воспринимая его слова, как приказ к исполнению.
- Спасибо тебе за все, - кивнула Серена. – Ты самый лучший брат на свете!
Чак вышел, с удовольствием осознавая, что еще может быть счастливым.

Люди сейчас смотрят на жизнь, как на азартную игру.
А жизнь – не игра. Жизнь – таинство. Ее идеал – любовь.
Ее очищение – жертва.
Оскар Уайльд, «Веер леди Уиндермир»

Неясный гул голосов то и дело прерывался пробными звуками органа. Звучание этого величественного инструмента заставляло присутствующих резко поворачивать голову в сторону выхода. Начало церемонии ожидалось с минуты на минуту и двенадцать шаферов как отряд бесстрашных стражей своим солидарным молчанием подбадривали жениха, который с каждым проходящим мгновением все больше боялся, что Серена передумает. Но вопреки его страхам, уверенные звуки церковного оркестра все-таки зазвучали, разрешив начать процессию. После ангелоподобных девочек, разбрасывающих по проходу лепестки роз, в церкви одна за другой появлялись подружки невесты. Серена выбрала для них платья светло-голубого цвета, девушки мило улыбались гостям, поочередно занимая места с левой стороны от алтаря. Последней перед невестой шла Блэр. Ее появление было отмечено тихим одобрительным гулом и резким потоком вспышек фотографов. Не удивительно, ведь в своем ярко-синем шелковом платье наглухо закрытым спереди и с глубочайшим вырезом на спине, девушка выглядела ослепительно. Прическа Блэр была незамысловата, тяжелые шоколадные локоны были слегка убраны набок и украшены живой белой орхидеей.
Чак перестал дышать. Увидев, как женщина всей его жизни с гордой осанкой и холодным блеском своих темных глаз медленно идет по проходу, он по-настоящему позавидовал Дэну. Чак действительно хотел оказаться сейчас на месте жениха, при условии, что сможет назвать своей женой Блэр. Он неотрывно смотрел на нее, и постепенно начинал злиться, понимая, что девушка намеренно избегает его взгляда. Она смотрела на Дэна, на гостей, на Роя, на священника, да на кого угодно, кроме него! Но Чак следил за каждым ее движением, зная, что рано или поздно она подастся соблазну посмотреть на него. И он не ошибся.
Весь путь до алтаря Блэр знала, чувствовала, как он смотрит на нее, но она боялась посмотреть на него в ответ. Она не знала, что увидет на его лице полсе того, что произошло вчера между ними. И еще больше она боялась того, что увидит он на ее лице. Еще свежо было в памяти воспоминание об утреннем разговоре с женихом. Блэр была удивлена, что Чаку за каких-то пару дней удалось посеять в их с Роем отношениях недоверие, подозрение и … сожаление. Она не знала, что думать. Единственное, в чем она была уверена наверняка, Рой любит ее. И не оставит, если она сама об этом не попросит. Эта мысль придала ей сил, и Блэр открыто встретила карамельный взгляд.
И тут что-то оборвалось. На какую-то долю секунды Блэр почувствовала, что она все-таки попросит жениха оставить ее.
Стоящий у алтаря Чак, церковь, гости. Кольцо в его руке. Блэр замерла. Она поняла, о чем он думает. И не почувствовав пристального внимания голубых глаз, Блэр позволила себе расслабиться и посмотрела на Чака так, как ей давно хотелось.
И Чак все понял. Он увидел, сколько сожаления, боли, обиды и надежды было в ее глазах. Чак поклялся себе, что дождется окончания церемонии и поговорит с ней. «Будь, что будет», - подумал он.
Конечно, Рой заметил эти взгляды. Но он не ревновал. Он понимал, что это, как говорила Блэр, «не нарочно».

***
- Прошу минуточку внимания. – Чак постучал ножом о хрустальный бокал, вставая. Несколько сотен глаз словно по команде, обратились к нему. Чак улыбнулся такому послушанию. Прочистив горло, он в своей фирменной вальяжной манере, начал.
- Несколько лет назад на свадьбе своего отца я произнес речь, фурор которой не утих до сих пор. – Гости заулыбались, приглашая его продолжать, – именно это, по моему глубочайшему убеждению, заставило Дэна предложить мне роль шафера.
Улыбки стали чуть шире.
- Но прежде, чем я в самых ветьеватых выражениях пожелаю молодым здоровья, счастья и десяток детишек, которые, я надеюсь, унаследуют ум отца и красоту матери, а не наоборот, - Чак довольно ухмыльнулся, - позвольте мне сказать несколько слов о Верхнем Ист-Сайде.
Его лицо приобрело несколько грустное выражение, и это настроение моментально передалось всем слушателям.
- Я думаю, что многие из вас согласятся, что жизнь на Верхнем Ист-Сайде несколько отличается от жизни в других районах Нью-Йорка. Здесь царят свои традиции, нравы, свои законы. – Он сделал паузу, заставляя всех слушать себя еще более внимательно.
- И несмотря на то, что эти законы очень сложно назвать цивилизованными, - все дружно закивали, - люди, живущие здесь, не перестают оставаться людьми по одной причине. – Тут Чак повернулся к Блэр. – Потому что они верят в любовь.
То, с каким выражением он сказал это, заставило всех повернуться в сторону прекрасной брюнетки в синем платье, так безраздельно занявшей внимание оратора. У Блэр перехватило дыхание, столько любви было в карамельных глазах. Чак улыбнулся и продолжил.
- Жители Верхнего Ист-Сайда верят в любовь. И наши молодожены не исключение. Об их романе не говорил только ленивый.
Серена с Дэном счастливо переглянулись.
- И всеми своими перипетиями, страданиями и ошибками, они сегодня нам доказывают то, во что весь остальной мир перестал верить давным-давно. А именно что первая любовь остается в сердце навечно. За первую любовь! – Чак поднял бокал, - Ибо именно она наша болезнь, наша боль и наше счастье. За Серену и Дэна! – Чак осушил бокал, приглашая последовать его примеру.
И только Блэр так и не притронулась к напитку.
- Не оставляй меня,- прошептала Блэр. Рой кивнул, но почему-то не был до конца уверен, что его прекрасная невеста обращалась именно к нему.

Рой честно выполнял свое обещание. Он ни на минуту не оставлял Блэр. Всю дорогу от церкви до отеля, на протяжении всего ужина, и вплоть до танцев он развлекал ее, Сайруса и Элеонор забавными история из своего прошлого. Блэр была ему благодарна. Она очень была напугана поведением Чака в церкви и его речью шафера, поэтому крепко держала прохладную руку Роя, наивно полагая, что она способна удержать ее от обещания любви, коим наградил ее Чак своим взглядом.
В отличие от Блэр, Чак был очень недоволен поведением Гейбла. Его раздражало, что тот так навязчиво, словно Цербер, следит за каждым шагом своей невесты, не давая ни единой возможности заговорить с ней без свидетелей. Чак оглядывал зал в поисках человека, способного помочь ему. Взгляд остановился на маленьком мистере Роузе с его хитрым глазами и добрым сердцем. Чаку всегда нравился отчим Блэр. Недолго думая, он обратился к нему, стараясь не привлечь внимания окружающих.
- О, здравствуй, Чак! – нарочито добродушный ответ не скрыл от Чака некоторую наигранность в голосе Сайруса.
Чак понизил голос.
- Мистер Роуз, мы, конечно, можем с вами потратить минут двадцать на выяснение положения наших дел, здоровья, бизнеса и так далее. Но, с вашего позволения, я хотел бы опустить эту увлекательную часть нашего разговора и перейти к главному.
Сайрус рассмеялся такому напору.
- Ох, молодой человек, - добродушно улыбался он. – Боюсь, вы не оставляете мне выбора.
Чак ответил на улыбку, довольный установленным взаимопониманием, и подошел к более сложной части разговора.
- Мистер Роуз, мне крайне необходимо поговорить с Блэр. – Видя, что тот, не спешит отвечать, Чак добавил, - видите ли я не осмелился спрашивать Элеонор. Зная, как изменились наши с ней отношения за последние четыре года, у меня есть все основания полагать, что услышав о моей просьбе, она просто спустит меня с лестницы!
Сайрус закивал, соглашаясь с тем, что такой исход вполне возможен.
- Я не могу пригласить ее на танец, потому что рядом с ней ее этот… жених, - сквозь зубы продолжил Чак.
- Так в чем состоит ваша просьба? – заинтригованно спросил Сайрус.
- Вы не могли бы отвлечь этих двоих, чтобы мне удалось пообщаться с Блэр наедине.
- Очень дерзко, - нахмурился Сайрус, - особенно если учесть ваши нынешние с Блэр отношения.
- Что вы имеете в виду?
- После прошлого вашего визита, Блэр проплакала всю ночь, мистер Басс. Как я могу быть уверен, что в этот раз история не повторится?
Сайрус отнюдь не был дураком. И как бы прост не был его внешний вид, Сайрус был успешным адвокатом и знал, что иногда стоит выдать немного секретной информации с одной только целью – увидеть реакцию. Реакция Чака была той, на которую мистер Роуз рассчитывал. Услышав о слезах Блэр, лицо Чака окаменело. Сайрус, был уверен, что парень корил себя за них, так отчетливо раскаяние читалось на лице мальчишки, которого газеты прозвали «непробиваемым Бассом». «Видимо, - усмехнулся про себя Сайрус, - броня слетает с него, как только дело касается малышки Блэр.
- Я обещаю, что не сделаю и не скажу ничего, что могло бы огорчить ее. – Размеренно ответил на претензию Чак.
- Я знаю, мой мальчик, я знаю. – Сайрус похлопал Чака по плечу и удалился.
Через несколько минут он подошел к Элеонор и что-то прошептал ей на ухо. Чак с тревогой следит за разворачивающимися событиями. Слушая внимательно своего мужа, Элеонор несколько раз его о чем-то спрашивала, на что Сайрус кивал головой. После этого миссис Роуз подошла к Блэр и Рою. И тут Чак не поверил своим глазам. Элеонор пригласила Роя танцевать, оставив дочь в обществе Сайруса. Но не успела пара провальсировать и полкруга, отчим Блэр, подмигнув Чаку, отошел от своей падчерицы, которая и вовсе не заметила замены дуэньи, глубоко погруженная в свои мысли.

- Потанцуй со мной, - низкий, манерный голос вывел Блэр из задумчивости. Она вздрогнула, взглянув на Чака, стоящего с протянутой рукой. Девушка завертела головой в поисках жениха. Она не ожидала, что предмет ее непрестанных дум вдруг возникнет перед ней с просьбой о танце. Воспользовавшись ее секундным замешательством, Чак властно привлек ее к себе, закружив в грациозном танце.
- Посмотри на меня, - попросил он.
Блэр, обескураженная нежностью, прозвучавшей в его голосе, и запрещая себе реагировать на чувства, вызванные его мягким прикосновением к талии, упрямо продолжала смотреть в плечо Чака.
Баса позабавила ее детская реакция.
- Блэр, пожалуйста, – вкрадчиво сказал он. - Перестань играть и посмотри на меня по-настоящему.
Блэр подняла на него свои шоколадные глаза и Чак охнул от того, сколько отчаяния и страха было в них.
- Я не знаю, как смотреть на тебя. Я боюсь,- тихо ответила она.
- Я тоже, – честно признался он. - Мне нужно поговорить с тобой.
- Я слушаю.
Чак покачал головой.
- Нет, не здесь. Через двадцать минут, я буду ждать тебя на ступеньках перед входом в отель.
Разочарование отразилось на ее лице. Он просил слишком много.
- Чак, я не приду. Это… это все как-то неправильно? – Она нивно искала в нем согласия со своими чувствами, но Чак был непреклонен.
- Я буду ждать. – Он неожиданно остановился. Отстраняя ее от себя. На миг он склонился над ее рукой в легком поцелуе. - У меня это хорошо получается.
Он отошел от Блэр, оставляя ее в смешанных чувствах тревоги, волнения и мимолетного удовольствия, вызванного поцелуем.

Элеонор хоть и доверилась настойчивой просьбе мужа потанцевать с Роем, все-таки была встревожена танцем Блэр с Чаком. И отрешенный, затравленный взгляд дочери послужил немалым подтверждением ее страхам. Извинившись перед лордом, Элеонор поспешила к Блэр, стоящей в стороне от танцующих.
- Тебя что-то огорчило, моя милая?
- Нет, все хорошо. – лицо Блэр явственно говорило об обратном.
- Блэр, я же вижу тебя что-то гнетет. Скажи мне.
Блэр подняла глаза на мать, ища в ней если не поддержки, то понимания.
- Это Чак.
Лицо Элеонор ожесточилось.
- Что он сделал на этот раз?
Блэр отрицательно помотала головой.
- Ничего. Он просит поговорить.
- А ты не хочешь? – рука опустилась на хрупкое плечико девушки.
- Мама! - в отчаянии девушка бросила ей на шею. - Мамочка моя, да если бы я знала, чего я хочу! У меня есть Рой, и я счастлива. Но Чак. Я знаю, ты его не одобряешь, но это как будто сильнее меня. Он как будто …
- Внутри? - Элеонор, как бы ей ни хотелось оградить Блэр от боли, знала, что сейчас не сможет поступить иначе. Она взяла дочь за руки, и посмотрела ей в глаза. - Блэр. Я знаю, я не была для тебя хорошей матерью. Не отрицай. И я, возможно, пропустила пару тысяч моментов, когда была нужна тебе, но одно я знаю точно. Ты никогда не простишь себе, если не выслушаешь его.
Блэр не ожидала такого ответа.
- Но как же Рой? – по-детски спросила она.
- Я не спорю, Рой – идеальный, но разве это так уж и важно? Поговори с Чаком. А там посмотрим.
Девушка кивнула, осознавая, что Элеонор права как никогда. Слишком много сожалений пришлось пережить за короткую жизнь, и Блэр не хотела множить поводы для этого чувства сегодня. Поцеловав мать в щеку, девушка вышла из зала.

Ее уверенность таяла с каждым шагом. Несколько раз она малодушно разворачивалась, но простое женское любопытство, сопряженное с ноющей тоской и бледной надеждой, заставляли ее приближаться к выходу из отеля. Свежий воздух отрезвил ее. Блэр огляделась, в поисках Чака. На долю секунды ей показалось, что он уже ушел или даже вовсе не приходил, но тут она заметила его, спешащего к ней. Их встреча обоим казалась невероятной, поэтому Чак не успокоился до тех пор, пока не сжал ее холодную маленькую ладошку. Он отвел ее к скамейке, стоящей неподалеку и закрывающей их от любопытных глаз входящих и выходящих из отеля людей.
Несколько минут он молчал, множа в голове Блэр сомнения и страхи. Желая отвлечься, она начала разглаживать несуществующие складки на платье, боясь поднять на Чака глаза.
- Ты помнишь нашу первую ночь. Блэр? – внезапоно спросил он, заставив ее замереть.
В горле запершило, поэтому она просто кивнула. Но этого было достаточно.
- Напомни, почему ты тогда была со мной? – Чак внимательно следил за ее реакцией.
Блэр неохотно ответила.
- Мы расстались с Нейтом, и я искала утешения. – Она сама удивилась, сколь жалко прозвучали ее слова.
- Ты потом жалела, что это произошло? – Чак требовательно вглядывался в лицо, готовый опередить любую ложь.
- Да, - честно призналась она.
Это не было для него сюрпризом. Они не раз вспоминали начало своего романа. Больше всего его пугал ответ на следующий вопрос.
- А теперь ты жалеешь об этом?
Блэр не могла поверить своим ушам. Какую бы боль она не пережила, но о том, что Чак был в ее жизни она никогда не жалела. Но вслух сказала лишь «Нет».
Чак выдохнул, с удивлением понимая, что все это время не дышал.
Довольный ее ответом, она осторожно взял ее за руку, заставляя посмотреть на себя. И убедившись, что она слушает заговорил.
- Блэр, то, что произошло у меня с Дженни очень похоже на нашу первую ночь. – Блэр, чуть дернулась, но руки не отняла. Чак понял, что это добрый знак и продолжил. – Когда ты не пришла на крышу, я был уверен, что ты меня бросила. Я любил тебя Блэр. Я так любил тебя, что осознание того, что ты не пришла, буквально раздавило меня. Когда в мой номер пришла Дженни, я был основательно пьян. Единственное, чего мне хотелось, это забыться.
Чак намерено использовал это слово. «Я хочу забыться, разве не для этого предназначено это место?» - сказала Блэр в тот вечер, когда входила в Виктроллу. Блэр поняла намек.
Чак продолжил.
- И когда, ты вернулась ко мне, сказав, что опоздала из-за родов Дороты, я почувствовал себя одновременно самым счастливым и самым мерзким человеком на свете. Я ведь уже предал тебя.
У Блэр разрывалось сердце от его голоса, полного горечи.
- Единственная разница между тем, что произошло с Нейтом и тем, что произошло с Дженни, это то, что в конечно счете ты, Блэр выбрала того, с кем изменяла. А я ту, которой изменил.
Блэр не могла больше молчать.
- Чак, разница еще в том, что я не любила Нейта, так как тебя, - тихо возразила она. – И наше с ним расставание было вопросом времени. А с тобой… - она замешкалась не находя в себе силы признаться, что мечтала прожить с ним всю жизнь.
Чак прекрасно понимал, что она хотела сказать.
- Блэр, я люблю тебя, - честно признался он. Зная, что она не ответит, он поспешил добавить. - В тот день, когда я просил у тебя прощения, я хотел, чтобы ты отпустила меня, потому что думал, что ты не захочешь быть со мной. Я и сейчас не уверен, что ты захочешь, но мне нужно, чтобы ты знала, что у тебя есть выбор.
Он провел ладонью по ее лицу, вкладывая в этот жест всю затаенную нежность.
- Я люблю тебя. – повторил он. - И всегда буду. Мне очень жаль, что я все испортил, ведь, видит Бог, я ни с кем не был так счастлив, да что там ни с кем, я НИКОГДА не был так счастлив, как с тобой. Я знаю, что я причинил тебе много боли. С той самой ночи в лимузине и до сегодняшнего дня, более того, я уверен, и после я буду делать тебе больно, ведь я, черт возьми, Чак Басс, я не могу иначе! – Отчаяние заставило его подняться. - Но я люблю тебя, и если ты когда-нибудь захочешь меня, я буду твоим.
Он сказал все, что хотел. И ему ничего не оставалось как смотреть на склоненнубю голову девушки, от одного слова которой зависит вся его жизнь.
Блэр разрывалась от желания ответить ему простыми тремя словами, что так легко звучали в ее сердце, но ее удерживало чувство стыда перед Роем и уязвленная гордость, что так услужливо напоминала ей о боли и унижении, причиненных ей.
- Чак, я не знаю, что тебе сказать, - тихо ответила она, зная, что неизвестность для него хуже отказа.
Чак присел на корточки рядом с ней.
- Ты больше не любишь меня? – спросил он.
И тут сердце Блэр не выдержало. Самый мстительный, самый мрачный, самый жестокий человек в ее жизни, сидя перед ней, спрашивал любит ли она его. Блэр не могла больше выдержать этого. Не обращая внимания на слезы, текущие по ее лицу, она притянула его голов к себе и отчаянно поцеловала. Она жалела и себя и его, и ту любовь, что была обречена четыре года назад, но выжила сегодня, принося боль еще большим людям, чем раньше. Чак отвечал ей неистово, исступленно, словно понимал, что это прощание, а не согласие.
Прервав поцелуй, они еще долго не могли отдышаться.
- Блэр!!! – Рой стоял на ступеньках. Не смотря на увиденное, он наблюдал за происходящим спокойно и несколько отрешенно. Зная, что вряд ли ударив второй раз Чака, сможет убрать его у себя на пути. Выбор Блэр – вот, что расставит все по местам, и все трое это осознавали.
Девушка спокойно встала, Чак последовал ее примеру. Она ласково погладила его по щеке.
- Не жди от меня большего, пока. Я должна подумать.
Чак кивнул.
- Я буду ждать столько, сколько потребуется. Я буду тебя ждать каждый день в семь часов на крыше Empire State Building с букетом пионов в руках.
- Но почему именно там? – удивилась Блэр.
- Каждый раз, когда я смотрю на это здание, во мне что-то умирает. Теперь я хочу, чтобы при виде него я не переставал надеяться.
Блэр кивнула в знак того, что принимает условия. Она прошла мимо Роя, боясь взглянуть ему в глаза. Все трое понимали, что в скором времени их жизнь изменится. К лучшему ли?

Прошел день после свадьбы, когда Блэр в сопровождении Роя вернулась в Лондон. Узнав об этом, Чак купил свой первый букет пионов и поднялся на крышу ровно в семь часов.

Спустя две недели, вернувшиеся из свадебного путешествия Дэн и Серена привезли неожиданную весть из Лондона. Из достоверных источников им стало известно, что по прибытию в Англию Блэр и Рой ни разу не появились вместе ни на одном событии, рождая тем самым миллион подозрений, бесчисленным тиражом выходящих в английских таблоидах. В душе Чака затеплилась надежда, и он, выслушав пространный рассказ сестры о поездке, купил пятнадцатый букет пионов и отправился на крышу.

Через месяц после свадьбы Чак подписавшийся на несколько английских газет, своими глазами прочитал сенсационную статью, озаглавленную весьма претенциозно «Жертва ради любви ». В этой откровенно плохо написанной статье сообщалось, что небезызвестная Чаку Блэр Уолдорф разорвала помолвку с маркизом Кесингтоном, узнав, что в город вернулась его первая любовь некая мисс Джулия Гилмор, с коей он был замечен целующимся в парке близ Букенгемского дворца. К статье был приложен снимок, где Рой обнимал рыжую девушку. Чак ухмыльнулся. Ему был знаком этот взгляд, которым лорд смотрел на эту Джулию. Купив, свой тридцатый букет пионов, Чак вновь отправился на крышу, уверенный, что ждать осталось не долго.

Спустя еще месяц, Чак уже не был так уверен, что его брюнетка вернется. В английских газетах говорилось лишь о предстоящей свадьбе Роя и Джулии и не слова о прекрасной американке, бросившей ветреного жениха. О местоположении Блэр не знала ни Серена, ни даже Элеонор. Скованный своим же обещанием, Чак не смел оставить город, поэтому был вынужден подключить своего верного сыщика Майка, а самому в шестидесятый раз подняться на крышу.

В начале сентября Чак начал пить. Он уже смирился, что весь город называет его сумасшедшим влюбленным. Он не раз замечал, что туристы наряду с открывающимися со смотровой площадки здания красотами фотографируют и его, одиноко стоящего с неизменным букетом пионов. Уже не раз газетчики прохаживались по его странному поведению, прозвав его «мистер Пион», «Цветочный магнат» или просто «Брошенный миллиардер», строя огромное количество догадок о том, что произошло и кого все-таки ждет знаменитый ловелас Чак Басс. А Чак, успевая протрезветь к семи часам, покупал свой девяностый букет и поднимался на крышу.

Декабрь выдался ветреным и Чак подхватил простуду. Он не поддавался на уговоры Лили и Серены пропустить хоть один вечер и не подниматься на крышу, а отлежаться в кровати. Обе женщины беспокоились за него и в глубине души злились на Блэр, которая так бессердечно заставляла проходить его через все эти унижения. А их было достаточно. Насмешки газетчиков не прошли даром, и вот уже партнеры Чака стали сомневаться в его душевном здравии, а поползшие слухи о том, что Чак на самом деле хочет с этой крыши сброситься, просто никак не решиться, повлекли за собой резкое снижение цен на акции Басс Индастриз. Но Чаку было плевать. Он покупал свой сто восьмидесятый букет пионов и поднимался на крышу.

От Блэр не было новостей. Рой и Джулия поженились, продемонстрировав всему лондонскому свету всю прелесть свадьбы, на которой, поправ все приличия, господствует истинная любовь и страсть. Чак отчаялся. Он уже не был уверен в том, что Блэр испытывает его терпение и покладистость. Постепенно он начал осознавать, что она не придет. И это мысль так прочно и так больно въелась ему в сердце, что он начал опаздывать к семи часам. Купив свой двухсотый букет пионов, Чак решил в последний раз подняться на крышу.

Стук в дверь вывел его из пьяного полусна. Голод и простое желание размяться после недельного лежания на кровати заставили его встать и открыть дверь. Если бы не эти два обстоятельства, он послал бы визитера ко всем чертям, как и делал последние две недели.
Резко распахнув дверь, Чак замер.
Он не мог поверить, потому что сложно во что-то верить, когда со вчерашнего дня в тебе не было ничего кроме трех бутылок виски, но он готов был поклясться, что на пороге стояла Блэр Уолдорф. Она была прекрасна в своей маленькой шубке, с морозным румянцем и маленьким букетом ландышей в руках. Она пахла зимой и весной одновременно, и может этот ни с чем несравнимый запах, а может то, что он никак не мог поверить в ее присутствие заставило Чака грубо втащить ее в номер и закрыть за собой дверь.
- Какого черта, Уолдорф. Я ждал тебя полгода! – его вид напугал бы кого угодно, только не Блэр.
Она стояла, счастливо улыбаясь, глядя на то, как от бешенства он постепенно переходит к радости. Схватив ее в объятья, Чак не обращал внимания на то, что сжимает ее слишком сильно, или на то, что от него несколько неприятно пахнет. Впрочем, Блэр также далека была от этих мыслей.

Несколько часов спустя, чистые (она затащила все-таки его в ванную) и удовлетворенные они тихо лежали в кровати, заворожено глядя как отблески пламени, дрожащего в камине, отражаются на их обнаженных телах. Чак молчал и Блэр это не нравилось. Она ничего не имела против страсти, но надеялась, что они все-таки обсудят то, что произошло, и главное – что будет после.

- Почему ты не приходила? – будто услышав ее мысли, тихо спросил Чак.
Отругав себя за боль, прозвучавшую в его голосе, Блэр приподнялась на локтях, чтобы посмотреть ему в лицо.
- Потому что я больше не хочу играть в игры. – Честно ответила она.
- И что это значит? – за откровенной грубостью скрывался страх, и Блэр знала это, поэтому улыбнулась, быстро чмокнув Чака в губы.
- Если бы я пришла, я бы приняла твою игру, и все началось бы заново. – Видя, что он действительно не понимает, Блэр попыталась объяснить все, о чем она думала на протяжении полугода.
- Видишь ли, каждый раз, когда мы не можем договориться между собой, мы ставим какие-то условия. – Чак слушал внимательно. – Так было, когда мы не могли признаться друг другу в любви, так было после случая с отелем, так было и после свадьбы Серены.
Все эти неприятные воспоминания разом отразились на ее лице, Чак поспешил поцеловать ее, дабы успокоить. И это сработало. Блэр, с трудом оторвавшись от его губ, продолжила.
- И я подумала, что приду к тебе тогда, когда ты откажешься от всей этой… атрибутики. – Чак хмыкнул. – Я решила, что вернусь к тебе тогда, когда пойму, что ты не перестал меня ждать, не смотря на то, что больше не поднимаешься на крышу. Я решила, что приду к тебе тогда, когда нам обоим не захочется забыться.
У Чака гулко билось сердце.
- Потому что самое страшное, это забыть, - закончил он, зная, что это именно то, что она хотела сказать.

Замечено: Чак Басс и Блэр Уолдорф.
Доброй утро, жители Верхнего Ист-Сайда!
Знаю, не в моих правилах совать свой нос в дела повзрослевших деток, но я - Сплетница, и для меня запретного мало.
Сегодня событие под стать полному солнечному затмению, ибо величайшая из всех королев Констанс Биллард выходит замуж за настоящего Короля Нью-Йорка.
Трепещите приглашенные и плачьте те, кому не достался кусочек голубой бумаги с инициалами жениха и невесты, ибо вы пропускаете событие года!
Любовь расцвела буйным цветом, дамы и господа, и наши молодожены этому подтверждение. Любите и будьте любимыми и знайте, что самое страшное в любви – это услышать «слишком поздно» в ответ.
Мое тройное «Ура!!!» молодым. А пока я пью шампанское на празднике, вы можете делать все, что хотите, сегодня я добрая.
Вы знаете, что любите меня,
Целую, Сплетница!