Проснись!

- Ты обещала, что всегда будешь рядом! Не смотря ни на что! Это и есть ни на что!
- Но я не думала, что ты так поступишь со мной…

Проснись!

Удар, пощечина. Щека горит. Но от осознания, что это конец, сердце разрывается.
- Прощай, Чак…

Проснись!

Она уходит, унося с собой ощущение времени и пространства. Кто он? что он здесь делает? Зачем живет? Мир превращается в смазанное пятно. На ногах его держит только осознание, что есть не законченное дело. Нужно выкинуть эту падаль из его отеля. А потом… А что собственно говоря потом? Напиться? Найти дилера и купить наркотик? Выпить сновотворное и уснуть?
Он знал чего хотел в этот момент. Забыться. Перестать существовать. Умереть.
Но он понимал, что с ним сейчас происходило. Он ломался. Разрушался. Переставал быть самим собой.

Проснись!

Кольцо жгло руку. Он улетал. Снова сбегал. Всего пара часов счастья. Те минуты, что они были вместе, рассыпались в прах и осталось только кольцо, которое будет для него вечным напоминанием. На этот раз он перешел границу, даже в его собственном понимании. За это он не простит себя никогда.
Он улетал, исчезал, убегал. Раньше это не казалось таким трагичным и просто жизненно необходимым. На этот раз он напьется, купит наркотик и будет мучить себя ночами на пролет. Он это заслужил.
А кольцо продолжало жечься. Разбитое сердце и израненная душа, тянулись к этому обручу с камнем. В это маленькой вещичке сосредоточилось все его существование. Он знал, что это был конец. И хватался за последнюю возможность сохранить остатки разума, глядя на бриллиант и вспоминая ее слезы.
Он мог себя поздравить. В конце концов он добился своего, превзошел отца. Как истинный сын своего отца он приумножил горы праха за своими плечами, трупы под норами и истерзанные жизни на руках. И главным героем в этой трагедии был он сам.

Проснись!

Чувство, казалось, забытое и чужое заполняло его душу. Это не была любовь, любить он больше не умел. Это была благодарность. Поглощающая, дающая шанс выжить. Нет, это чувство не исцеляло его. Оно, как аппараты жизнеобеспечения, поддерживала жизненно важные функции организма, заставляло сердце биться, а легкие дышать.
Он загнал свою боль глубоко в себя, и она вечным грузом давила и распирала его. Но отчаянье было заперто под стальной замок, и стражем у этих дверей стояла благодарность.

Проснись!

Он думал, что по прошествии лет все забудется. Раны затянутся, душа оправится, осколки склеятся. Но у судьбы были другие планы.

Проснись!

Чак резко сел на постели и с его губ сорвался глухой стон вперемешку с рваным дыханием. Сны! Он так давно их не видел. Маленькая баночка со снотворным спасала его от игр разума. Но сегодня это не помогло. Прошло, так тщательно загоняемом внутрь вырвалось. Чувства, забытые, притупленные годами и расстоянием, вырвались наружу. Что-то изменилось. Нет не в окружающем мире. Это была его маленькая квартирка на окраине Парижа. Вот стол, заваленный всякой чушью. Шкаф, с потрепанной одеждой. Потертый ковер на полу. Окно, выходящее на маленькую грязную улочку. Кровать, на которой он спит с Евой. Сама девушка, хвала богам, не разбуженная его кошмарами.
Чак соскользнул на пол и поморщился, когда его ноги коснулись холодного пола. В апреле во Франции не жарко. Но он понимал, что что-то произошло. Душа, спавшая последние два года внезапно зашевелилась, скидывая оковы, как покрывала. Боль, вырывалась и текла по венам на перегонки с кровью. Мертвое сердце, пропуская удары, забилось снова.
Это не было на, такое желанное исцеление. Скорей его сущность заявляла права на это тело, этого человека.
Чак вышел в маленькую кухоньку и осознал, что его руки не ощущаю обычного приятного волнения от горячей кружки с кофе. Подсознательно тело желало другого. Быть может, эти руки желали снять с подноса, принесенного слугой, фарфоровую чашечку и губы ощутили такой знакомый привкус черного чая?
Чак резко поднял голову и его затрясло. Прошло два года. Два чертовых года с тех пор как он был богатеньким капризным мальчишкой. Его руки огрубели от тяжелой работы. Тело налилось силой, и развилась мускулатура. Две маленькие морщинки образовались около рта, хотя ему еще не было и двадцати одного. У того мальчишки этого никогда не было и не появилось бы так рано. Но у этого мужчины был опыт и сила.
Глаза Чака наткнулись на слегка потемневшее зеркало. И он судорожно сглотнул.
Отражение смотрело на этого мужчину слегка поблескивающими, возбужденными карамельными глазами.

Проснись!

И он проснулся. Время пришло. Человек, так долго прятавшийся в глубинах сознания, открыл глаза и с неудовольствием понял, что это не тот мир, в котором он привык жить. Этот человек проснулся и с раздражением отметил, что его постель слишком жесткая, простыни не шелковые, у воздухе не витает любимый запах жасмина, а женщина, спавшая радом не вызывала, ничего кроме жалости. Человек проснулся и покачав головой стал будить спавшее тело, заявляя на него свои неотъемлемые права. Человек проснулся и дал понять, другому человеку, что его время прошло.

- Доброе утро, Генри,- тихий голосок отозвался в сознании какими-то странными ощущениями.
Не то раздражение, не то безразличие.
Генри пару секунд смотрел на свое отражение и видел, как другой человек, сильный и напористый, вытесняя его из этого тела. Генри еще секунду боролся за свои права. Но другой человек уже всецело разместился в разбитом теле, качая головой, он запустил механизмы сознания, настраивая их на свой лад и подыскивая варианты, что бы исправить, то, что было уничтожено.
Генри не издав и звука ушел в историю. Нет, его не забудут, но и вспоминать больше не захотят.
В это прохладное апрельское утро Генри Ульям был разбит в тихом натиске, он сдался. А на освободившееся место вернулся законный владелец.

Чак Басс проснулся.

Бизнес всегда был в его крови.

Первым, за что зацепился взгляд, это было объявление. Обычное объявление во «ФранцДейли». Ева удивленно смотрела, как он перелистывается страницы газеты.
- Я раньше не замечала за тобой любви к деловым газетам,- нежно улыбаясь, она смотрела на него.
Чак ни как не отреагировал на ее слова. Все его внимание было привлечено к газетной статье.

«Новый владелец «Ириды», знаменитого ночного клуба Парижа, ищет нового управляющего. Как стало недавно известно, Пьер Симон, бывший администратор клуба, едва не довел заведение до полного разорения. Из-за его махинаций и сговоренности с наркодилерами на владельца «Ириды» завели уголовное дело. Саймое Джонс, американец по происхождению и владелец сети клубов по всему миру, заявил, что не имеет никакого отношения к делам месье Симона. Благодаря сотрудничеству месье Джонса, полиции удалось взять не только нерадивого работника клуба, но и сеть мелких и крупных наркодельцов. Удачно избежав разорения и закрытия, Джонс ищет замену на место управляющего…»

Колесики в голове Чака завертелись. Приятное возбуждение, то, которое он испытывал, покупая «Виктроллу», волной прокатилось по телу. Мужчина чувствовал, как к нему возвращаются силы. Управление, бизнес, власть. Эти три слова всегда ассоциировались с Чаком Бассом. И сейчас он снова хотел этого. Его затянувшаяся депрессия выбила его из строя. И, возможно, его уже считают мертвым.
За прошедшие два года он не интересовался судьбой Чака Басса. Генри Ульям появился внезапно и так же внезапно исчез. Но пока это ощущал только сам мужчина. Миру еще придется вздрогнуть от осознания, что Чака Басса рано списывать со счетов.
- Я мог бы туда сходить,- скорее себе, чем Еве сказал Чак.
Девушка удивленно взглянула на него и пробежалась глазами по статье. Странное выражение скользнуло по ее лицу. Казалось, она весьма скептические относится к этой идее.
- Почему ты об этом заговорил?- не много нервно спросила она.
Чак поднял на нее взгляд и чуть не фыркнул и, что этот Генри нашел в ней? Подсознательно парень разделял эти две личности. Словно Чак Басс и Генри Ульям были абсолютно разными, ни как не связанными личности. В принципе так и было. Ведь они были совершенно противоположны. Что любил Генри, было отвратительно для Чака. Что обожал Чак, было чуждо Генри.
- Я уверен, что справился бы с управлением клуба,- совершенно уверенно отозвался Чак.
Для себя он решил, что нельзя во всеуслышание объявить о возвращении молодого миллиардера. Естественно, по закону без вести пропавшим, а следовательно мертвым его могут объявить только через три года после исчезновения. Следовательно, у Чака было время, что бы вернуться в большой мир с гордо поднятой головой. С новым опытом и влиятельными партнерами. Он еще пока не решил, что будет делать с этой властью. Может, продолжит свое дело. А быть может, вернет себе семейный бизнес.
- Но тут говорится, что собеседование сегодня в три,- постаралась вставить свое мнение Ева,- а ты будешь на работе…
- Я не иду, сегодня в порт,- холодно ответил Чак,- я уже позвонил Оливеру и сказал, что увольняюсь.
Ева была в шоке. Такого поворота она ни как не ожидала. Всегда спокойный, нежный и ответственный Генри, сейчас был совершенно не похож на себя.
- Я не понимаю…- дрожащим голосом начала девушка.
- Что тут не понятного?- Чак холодно посмотрел на нее.
Как оказалось, вместе с Генри не умерла его совесть. Видя испуг в голубых глазах, Чак проклял свою вспыльчивость.
- Послушай,- медленно начал он.
Подсознание или остатки влияния Генри на его личность, подсказывали, что он должен взять Еву за руку, успокоить ее поцелуем. Но сильная и упрямая сторона, победившая бесхребетную личность, холодной змеей провернулась внутри. Не правильно давать этой девушке надежду. Тот выдуманный принц, что жил с ней рядом все эти два года, безвозвратно канул в лету. А рядом с истинным владельцем этого тела, девушка долго не протянет.
Чак прикинул все возможные варианты развития событий. У него есть чуть больше года, что бы вернуть себе власть и былое положение. Что бы добиться этого придется идти по головам. Вспомнить старые приемчики Барта, которыми он обучал сына. Нужно будет загнать свою мягкую сторону глубоко и на долго. Придется отказаться от этого спокойного и скучного мирка. Необходимо вновь стать прежним. Нет, он не вернет свою жизнь назад. Слишком много боли и страданий в ней было. Но он вновь станет самим собой. Нужно было понять это давно: Чак Басс не создан для «идеальной» жизни.
Откинувшись на спинку стула, Чак холодно посмотрел на девушку.
- если тебя, что-то не устраивает, ты знаешь, где дверь.
Ева в ужасе отшатнулась от него. Слезы наполнили ее глаза, а губы задрожали.
- Что случилось, Генри…
- Я не Генри,- произнося это имя. Чак поморщился,- такого человека как Генри Ульям никогда не существовало… Это был выдуманный персонаж для выдуманной жизни.
Ева покачала головой и судорожно вздохнула.
- Что ты такое говоришь,- она сморгнула слезы и попыталась взять себя в руки,- я знаю тебя…
- Сколько?- с усмешкой спросил Чак,- два года. А, что ты знаешь о моей предыдущей жизни?
- Ты говорил, что ничего не помнишь,- ее голос сорвался,- ты говорил, что не знаешь, кем ты был до нападения.
Чак фыркнул и закатил глаза.
- Быть может, я так говорил,- согласился он,- но сейчас я тебе сообщаю. Я всегда помнил кто я, кем я родился и кем был. Та часть меня была, так скажем, в летаргическом сне. Но сейчас все снова встает на свои места.
Девушка тихо и поверхностно дышала. Она старалась взять себя в руки. За эти два года она безвозвратно влюбилась в этого парня. Но сейчас, смотря в его горящие глаза, она понимала, что любила мираж. И он прав. Она его совсем не знает.
- Допустим,- Ева кивнула сама себе,- что ты говоришь правду. И пришло время вернуться к прежней жизни. Но разве это имеет какое-то отношение к ним? Разве мы не можем просто быть Ева и …
Девушка запнулась. Она не знала, как теперь обращаться к нему.
А сердце Чака сорвалось. Один из осколков больно резанул, вызывая приступ воспоминаний. Чак и… Он не мог заставить себя произнести Ее имя, даже в мыслях. Пытаясь вернуться к прежней жизни, он старался не думать о прежних отношениях. У него была семья, которую он бросил. У него были друзья, которых он забыл. У него была любовь, которую он убил.
Чак быстро поднялся и схватил куртку. Ему нужно было уйти, сейчас же! Эти голубые глаза, словно смотрели на него, но не видели. Ведь эта девушка пыталась найти в нем остатки, чего-то знакомого и родного. Чем он уже не был. Он, снова, убегал. И это было частью его прежней жизни.

Центральный офис компании «Дж и Ко» встретил Чака спокойной деловой обстановкой. Запах бумаги, дорогих духов и краски, вызвал у парня приятную ностальгию.
- Добрый день,- хорошо поставленный голос секретарши отвлек его от мыслей,- чем могу помочь.
- Здравствуйте,- Чак обворожительно улыбнулся девушке, вызвав ее ответную улыбку,- я к мистеру Джонсу. Насчет собеседования.
- Да, конечно,- девушка буквально таяла под соблазняющим взглядом парня,- вы можете пройти к нему, как только он освободится.
- Премного вам благодарен,- Чак учтиво склонил голову.
Ждать пришлось около часа, но время прошло не заметно. Старые привычки не искореним. За это короткое время Чак влюбил в себя почти всю женскую половину компании. Женщины улыбались ему, кокетничали и тихонько пододвигали свои визитки. Желая привлечь внимание обаятельного парня, они обещали похлопотать перед боссом, что бы тот принял Чака.

- И так,- Саймон Джонс внимательно посмотрел на Чака,- вы пришли наниматься на работу. Но при этом у вас нет не то, что резюме, но и даже диплома.
- Кому нужен диплом, что бы управлять клубом,- снисходительно пожав плечами, ответил Чак,- мне было семнадцать, когда я купил свой первый клуб. В восемнадцать я продал акции завещанной отцом фирмы и начал свое дело. Думаю, что я смог бы поставить на ноги ваш клуб.
Джонс секунду внимательно смотрел на Чака. Что-то в его взгляде говорило, что Чак ему нравится.
- Как вы сказали, вас зовут?- деловито спросил мужчина.
Чак на секунду замер. На ресепшене он представился Генри Уильямом. Но сейас, парень понимал, что это было ошибкой в старую жизнь, необходимо входить со старым именем.
- Чак Басс, сэр.

Обернись!

Шестое чувство, которое так часто выручало ее, подсказывало, что что-то не так. Ощущение, что за тобой наблюдают, заставляло поежиться и глубоко вздохнуть. Стараясь подавить неожиданную панику, она быстро пошла по направлению к зданию. В последнее время стало очень не спокойно. Но до этого момента, она не принимала всей сложности ситуации. Казалось, такой спокойный и родной район никогда не сможет подвести ее. Но сейчас знакомые очертания высоток и яркие огни ночного города пугали.

Обернись!

Она часто давал себе клятву больше никогда не смотреть назад. Это касалось не только реальности, но и воспоминаний и прошлого. Стараясь начать новую жизнь, она смотрела только вперед, даже не опуская глаз. И это было ее ошибкой. Отгородившись от мира, она создала подобие вакуума, куда не проникали никакие чувства и мысли. Создав непробиваемую стену, она оттолкнула от себя близких людей.
В ее жизни как таковой ничего не изменилось. Был колледж, тайное общество, сплетни, унижения младшекурсников. И она была счастлива в этом мире, по крайней мере, она убеждала себя в этом. Но в то же время она многое потеряла. У нее не осталось близких друзей. Лучшая подруга, уставшая от ее упреков и ледяного безразличия, постепенно отдалилась. Это расставание не было таким болезным как раньше, но не менее значимым.
Она осталась одна. Сильная, властная женщина, которая забыла, что значит жить.

Обернись!

Блэр вздрогнула от глухого удара. Словно кто-то пнул ногой коробку. Девушка ускорила шаг и крепче вцепилась в сумочку. И дернул же ее черт возвращаться домой так поздно, да еще и такси так и не удалось поймать.
Вечеринка в честь нового учебного года проходила в одном из модных клубов. Блэр, светская львица, любительница утонченности и изящества, долго не смогла терпеть громкую музыку и дергающиеся в ритме шейка тела. И она покинула заведение, стремясь укрыться в своем тихом и молчаливом мире. Но истинная причина крылась не в этом. Боясь признаться сама себе, Блэр осознавала, какая она все же одинокая.
Ее жизнь прошла по большому кругу и вернулась к истокам. Сегодняшняя ситуация напоминала ей год, когда исчезла Серена. Власть и Констанс Биллар пришли в ее руки. Внимание фавориток, организация вечеринок, кризис в отношениях. Это были ее спутники в те далекие шестнадцать. Теперь, повзрослевшая, она играла куда более крупными картами. Но сути это не меняло.
Однако же, в то время у нее была поддержка. Своеобразная поддержка в лице ехидной улыбочки, колких слов и блестящих карамельных глаз.
Сейчас не было ничего.

Обернись!

Три месяца назад Нью-Йорк, задыхающийся от летней жары, заставляющей людей покидать лома после заката, накрыла волна насилия.
Блэр читала об этом в газетах, но никогда не думала, что это может коснуться Манхэтона. Она не меняла своих привычек: кормить уток в парке, гулять с Доротой и Анной, посещать светские вечера и вечеринки. Девушка совсем не задумывалась о своей безопасности. Избалованная, привыкшая к постоянному вниманию, она могла пойти гулять по ночному городу. Как сейчас.
Глухие шаги за спиной ускорились и Блэр судорожно вздохнула. Сердце билось как сумасшедшее и от адреналина зашумело в ушах. Паника волной накатила, одновременно парализуя сознания и заставляя инстинкты взять верх над разумом. Девушка видела огни мелькавших фар, до дороги оставалось не больше десяти метров. Спотыкаясь и проклиная каблуки своих Маноло, Блэр побежала к спасительному свету.
Но будь ее сознание способно здраво воспринимать мир, девушка заметила бы темный внедорожник, стоявший в темноте у поворота.
Шаги за спиной подстрекали бежать быстрей. Но не успела девушка добраться до желанного неонового света фонарей, как сильные руки схватили ее поперек талии и подняли над землей.
- Нет!- закричала Блэр.
Но когда она еще так не кричала. Казалось, что барабанные перепонки сейчас лопнут, а голосовые связки напряглись до предела. Но сильный удар в челюсти заставил, замолчат.
- Не вой, сука!
Гортанный рык нападавшего наполнил сознание еще большей паникой. Блэр стала вырываться. Она пыталась кусаться, пинать и махала руками. Но на помощь мужчине подоспели еще двое. Еще один удар по лицу и девушка уже на грани потери сознания.
- Сильная, сучка,- сквозь пелену Блэр видела, как похититель потирал ногу,- но она еще заплатит за это.
Связав ее безвольное тело и заклеив рот скотчем, Блэр закинули на заднее сиденье.

Обернись!

Находясь на грани сознания и тьмы, Блэр подсознательно потянулась к ускользающей мысли. Ведь вся ее жизнь была пустой и никчемной. Да, она была богата, влиятельна, в меру знаменита, но она была пуста. В ее жизни не хватало смысла, цели, желание.
Ощущая боль во всем теле, Блэр неожиданно поняла, что эта боль не идет ни в какое сравнение с болью потерь, что она понесла за последние два года. Отъезд матери во Францию, охладевшие отношения с Нэйтом, гробовое молчание Серены, исчезновение… Она не смогла произнести его имени, но уже не ощущала той злобы и чувства предательства, что жили в ней раньше.
Веревки на руках в кровь стирали ее кожу. И алые капли были, как напоминая об их битве, в которой не было победителей.
Девушка стала проваливаться во тьму и ощутила легкое прикосновение. Это не было физическим касанием, а словно, кто-то позвал ее по имени и она сознанием потянулась к голосу.
Карамельные глаза смотрели трепетно и с отчаяньем, они знали, что она попала в беду и они спасут ее. Девушку наполнило не понятное спокойствие.
Блэр Уолдорф обернулась!

Говорят родственные души, чувствуют друг друга сквозь время и расстояния.

И, снова, это была газета. Хотя нет, он знал, что, что-то произошло гораздо раньше. Просто газетная статься стала документальным подтверждением его опасений.
Чак проснулся от очередного кошмара. На этот раз это не были воспоминани. Это даже не были какие-то конкретные образы. Просто чувство боли, отчаянья и страха наполнили его душу. Он проснулся от собственного крика. Что-то случилось. Это не было предположением, он это знал. Но рассудительный мозг заставил здраво взглянуть на ситуацию. Что могло произойти? Это была лишь игра воображения, новый вид пыток подсознания.
Но черные буквы на хрустящей бумаге опровергли доводы логики.

«Уже три месяца Нью-Йорк сотрясают нападения на жителей. Уже известно об исчезновении трех человек. Одного мужчину нашли мертвым. Дэвид Стил был одним из основателей благотворительного фонда «Оушен». Его нашли на окраине города, с пулей в виске. Как подтвердили представители властей, перед смертью мужчину пытали. Так же стало известно, что это было спланированное похищение и семье убитого было велено собрать два миллиона долларов наличными за три дня. Однако, получив деньги, похитители вернули уже мертвого Дэвида Стила. Что же касается двух других жертв, то ими оказались Аманда Престон, дочь Шайло Престона, владельца ряда нефтедобывающих компаний. И светская львица Нью-Йорка Блэр Уолдорф…»

Газета упала на пол, а фарфоровая кружка с кофе треснула, в слишком сильно сжатых пальцах. Чак невидяще уставился на свою руку. Напиток вперемешку с кровью капал на его шелковых халат. Но боли не чувствовалось, хотя пара осколков так и осталось в ладони. Все его существо превратилось в камень. Нет! Этого не может быть! Это просто чья-то плохая шутка.
Чак медленно поднял газету, перепачкав ее красными и кремовыми пятнами. Он прочитал статью еще три раза, прежде чем понимание происходящего стало заполнять его душу.
Душа! Она чувствовала это! Она знала, что что-то произошло. Его кошмар не был простым совпадением. Он за последние три месяца почти не видел их, утопая в работе, спиртном и снотворном. Но сейчас его душа пробилась к затуманенному разуму.
- Блэр…
Впервые за два года он смог произнести ее имя. И сердце не разрывалось от боли и отчаянья, как раньше. Сейчас его заполнил страх. Страх на любимую женщину. Чак схватил полотенце и наскоро обмотал руку. Любимая. Сейчас было не время казнить себе или придаваться ностальгии. Он должен был, что-то предпринять. Ему нужно ее спасти!
Чак схватил телефон и трясущимися пальцами набрал номер.
- Мне нужен билет до Нью-Йорка, ближайший рейс!

Сборы не заняли и получаса. Но до вылета у него было еще около двух часов. Чак постарался загнать взбунтовавшиеся чувства. Сейчас ему нужна чистая голова. Парень уладил дела с работой. Купил необходимые для «большого яблока» вещи и устроился в зале ожидания. Телефон лежал на журнальном столике, он ждал, пока хозяин соберется с мыслями и сделает, наверное, самый важный звонок в его жизни.
- Алло,- тихий женский голос отозвался после трех гудков.
Горло у Чака перехватило. Как он скучал по этом голосу. Боже! Как он мог жить все эти годы вдали от их обладательницы!?
- Лили,- произнес хрипло парень,- это Чак…

Broken!

Сломанная…

- Ты обещала, что всегда будешь рядом! Не смотря ни на что! Это и есть ни на что!
- Но я не думала, что ты так поступишь со мной…

Сломанная…

За всю свою жизнь она никогда не попадала в такую ситуацию. Она многое знала о предательстве, боли и жестоких поступках. Но раньше это делала она в сторону своих врагов, иногда друзей. И ни разу с ней так не поступал никто.
Блэр сидела в своей комнате уже неделю. Жизнь была кончена. Нет, это не очередная мелодраматическая прихоть красавицы, жившей, вместо настоящей жизни, в фильме про Одри Хеберн.
В кино главная героиня падала поперек кровати и рыдала на взрыв. Блэр же сидела, прямая, словно статуя, и сухими глазами смотрела в стену. Что бы замолить свое прощение главный герой кидался, скупал цветочные магазины, исписывал ароматические листочки с Винзилями, заваливал любимую подарками, и ночевал под ее дверью. Чак же Блэр была в этом уверена, сидел в своем номере и напивался. Он умирал от стыда и боли, но никогда бы не признался в этом ей. В кино героиня бы помучила своего любимого, проверяя его верность и силу чувств. Блэр же могла думать только о том, как ей выжить самой. Герой бы ждал ее ответа и в конечном итоге объявил на весь свет, что она его! Чак же, скорее всего, снова улетит, исчезнет, лишь бы не нести ответственности.
Блэр не знала, сколько времени ей понадобится, что, бы стать, если не прежней, то хотя бы целой.

Сломанная…

- Ну, что красавица, проснулась?
Елейный голос с хриплыми норками вырвал ее из спасительной темноты. Хотя, открыв глаза Блэр ничего, не могла различить. Комната была погружена во мрак, лишь слабый свет ночника в дальнем конце помещения тускло поблескивал.
- Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!
Затылок пронзило жуткой болью, когда мужчина схватил ее за волосы. Девушка слабо вскрикнула, но новый удар по лицу заставил ее замолчать.

Сломанная…

Это не произошло в одно мгновенье. Медленно, но верно трещины расползались и в конечном итоге, заключительный удар и она сломалась. Все началось с ее матери. Вечно занятая, Элеонор как лучший модельер не могла выкроить и пары минут свободного времени для соей дочери. Первая трещина, но она была основой для остальных.
Вторым ударом стало исчезновение Серены, в купе с известием о разводе родителей. Вторая трещина. Потом все пошло как по накатанной дорожке. Измена Нэйта, секс с его лучшим другом… Третья трещина, четвертая, десятая.
И взгляните на нее сейчас. Сломанная кукла лежит на грязном полу, из носа тонкой струйкой течет кровь.
Кто эти люди, чего они от нее хотят. Денег? Да, ее мать и отец богаты, но не на столько, что бы требовать выкуп. На Манхэтоне полным полно куда более богатых персон. Но сейчас, здесь. В этой комнате почему-то лежала именно она.

Сломанная…

- Что нам с ней делать?
Блэр продолжала лежать на полу без движения. Она, конечно, прибывала в шоке, но прекрасно осознавала все сложность ее положения. Заговорить девушка уже не пыталась, зная, что за словами последуют удары. А шевелиться и вовсе не было сил.
- Какого черта она нам сдалась?- похитители явно не могли найти общего решения насчет новой пленницы,- она далеко не богачка. Что мы за нее попросим? Пару брэндовых шмоток от «Дома Уолдорф»?
- Заткнись,- второй голос, явно главарь, оборвал протесты,- она особый заказ.
- Что же в этой девчонке особенного?- не унимался напарник,- после твоих побоев она же для панели не годится.
- У меня было разрешение на ее побои,- усмехнулся главарь,- меня предупредили, что у этой кошечки острые коготки.
- Так кому же она предназначена?
- Терпение и ты все узнаешь.

Сломанная…

Страх, весьма запоздалый, заставил Блэр очнуться из транса, в котором она прибывала. То, что она врятли выберется отсюда живой было и так ясно. Но и умирать она не собиралась. Да, ее жизнь была поганой, но ведь все можно изменить.
Девушка закрыла глаза и как по мановению волшебной палочки, перед ее внутренним взором предстал объект ее тайных желание и любви.
Чак… Блэр мысленно прошептала его имя. Столько лет она запрещала себе это. Но сейчас девушке было жизненно необходимо найти стимул, что бы бороться, что бы выжить, к чему стремиться.
Чак. Карамельные глаза, каким разными они бывали. И холодными, и хитрыми, с легкой усмешкой и откровенной злобой. Она видела все проявления этих глаз. Но она знала, что только для нее эти глаза горели любовью, верностью, желанием быть всегда рядом.
Чак! Она вспомнила их расставание в больнице. Его слова, о том, что он хочет быть рядом с ней всю жизнь. И тогда она сама этого хотела. Но кто же знал, что они сами разрушит себя. Сломают.
Чак!!! Будь ты проклят Чарльз Басс! Блэр решительно открыла глаза. Но я выживу! Я буду жить, что бы найти тебя. Я все скажу, что думаю по этому поводу! Я скажу, как же я тебя ненавижу!
Блэр прикрыла глаза, мысленно обещая сказать ему кое-что еще.
- Эй,- тихий голос, пронесся по комнате пугающим шорохом.
Блэр резко открыла глаза и уставилась в темноту.
- Кто здесь?- голос девушки звучал хрипло, а разбитые губы совсем не слушались.
- Тише,- зашипели в ответ,- они могут услышать и тогда тебя опять изобьют.
Блэр прислушалась к глухим голосам за дверью.
- Кто ты?- прошептала девушка.
- Я Аманда Престон,- послышалось в ответ.
Теперь Блэр четко слышала девчачий голос. Аманда Престон? Блэр читал о ней, совсем не давно писал об ее похищении. Но ведь она еще совсем ребенок!
- А я…,- начала, было, Блэр.
Но ее прервал скрип открывающейся двери.
- Что. Девочки, шушукаемся?- хриплый голос, заставил Блэр задрожать.
Он будет преследовать ее всю оставшуюся жизнь!
- Ну, боюсь, мне придется разрушить ваши посиделки,- продолжил похититель.
Он прошелся по комнате. Блэр видела только не четкий силуэт. Это был амбал, натуральная громила! Он прошел мимо Блэр по остановился перед какой-то кучей репья. Только теперь девушка разглядела среди всего этого очертания девичьего тела. Это была Аманда.
- Что ты там возишься?- в дверях показался второй похититель,- кончай с ней, и едем.
Блэр не успела опомниться, как прогрохотал выстрел. Что-то горячее и липкое хлестнуло ей прямо в лицо. Девушка закричала и дернулась в сторону, но в туже минуту сильный удар обрушился ей на голову. Блэр потеряла сознание.
- Истеричка,- фыркнул похититель.
- Да, забей на нее,- махнул рукой другой,- ее покупатель уже приехал. Надо показать.
Через некоторое время Блэр почувствовала, как ее приподнимают. Яркий свет светил прямо в лицо и засохшая кровь не давала разлепить веки.
- Это ее кровь?- послышался мужской голос.
Блэр этот голос показался смутно знакомым.
- Нет,- отвечал похититель,- другой девчонки.
Кто-то коснулся ее шеи, проверяя пульс.
- Она живая,- уверил убийца.
- Да,- согласился первый голос,- такую как она не так-то легко убить. Не так ли, Блэр?

----
так, не бойтесь и не психуйте, все будет хорошо))))

Держи друзей близко, а врагов еще ближе.

На этот раз это была записка, а не газета. Было что-то странно пугающее в такой форме предъявления претензий. Чак сидел в гостиной пентхауса семьи Хамфри и перечитывал послание.

«Если хочешь увидеть ее живой, ты принесешь мне три миллиарда долларов. О месте встречи узнаешь через три часа»

Руфус забрал из ослабевших пальцев Чака листок. Мужчина пробежался глазами по печатным буквам и нахмурился.
- К кому они обращаются?- спросил он,- если к ее отцу, то почему прислали записку к нам?
Все пребывали в таком же недоумении. Общество прекрасно знало, что Блэр уже давно не поддерживает отношений с этим домом.
- Они прислали сообщением мне,- подол голос Чак.
Лили мягко коснулась его руки.
- Ты не можешь быть в этом уверен,- возразила женщина,- до этого момента никто не знал, что ты жив…
- Я уже четыре месяца как официально жив,- отозвался Чак.- я получил новые документы еще в мае. И к тому же вся Франция знает, что я работаю на «Дж и Ко». Они могли узнать, что Чак Басс вернулся…
- Но это ничего не объясняет,- Дэн не дал Лили шанса возмутиться,- вы расстались с ней больше двух лет назад!
Чак медленно поднял глаза на своего, так называемого, сводного брата. Дэн буквально отшатнулся от силы этого взгляда.
- Но все это не значит, что я не буду беспокоиться о ее жизни,- спокойным тоном ответил Чак.
Все замолчали. Для людей в этой комнате было шоком узнать, что Чак Басс не только жив, но еще и к тому, же примчится сломя голову через океан, узнав о похищении Блэр Уолдорф. Одна лишь Серена была этому не удивлена. Хоть девушка и презирала Чак за его поступки. Пусть она и разорвала дружбу с Блэр. Блондинка была уверена в силе чувств этих двух людей. Пусть им понадобилось слишком много времени, что бы осознать это. И такой страшный повод, что бы прийти друг к другу. Но Серена была спокойна. Она понимала, что Чак сделает все, заплатит выкуп, хотя ему придется отдать все, что у него есть. Он даже убьет, лишь бы это вернуло Блэр целой и не вередимой.
- Что ты будешь делать?- спросил Эрик.
Чак медленно потянулся к телефону, пока он ждал звонка, он ответил:
- Я заплачу выкуп.
- Но, Чарльз…- Лили хотела, что-то сказать.
Но Чак быстро поднялся и покинул комнату. Ему не нужны их уверения, что нужно сообщить в полицию. Ему нужна Блэр. Живая. Пусть он станет нищим и изгоем. Ему все равно, лишь бы она была жива и свободна. Разговаривая с администратором банка, Чак мысленно прикидывал варианты развития событий. Его страшило сообщение об убийстве Ананды Престон, найденной пару часов назад.
- Чак.
Парень сидел в своей бывшей комнате, теперь она принадлежала Эрику. Рядом присела Серена. Девушка не стала, что-то говорить. Убеждать его начать переговоры с похитителями. Она просто сидела рядом и держала его за руку. И Чак был ей за это благодарен.
- Я знаю, что сейчас не время,- тихо начала парень,- но я должен это сказать.
Карамельные глаза встретились с серо-голубыми.
- Прости меня, Серена,- искренне сказал Чак,- я во многом виноват. И боюсь, что еще не скоро смогу простить себя сам. Но я должен знать, что ты меня прощаешь.
Девушка была в шоке. Не то, что бы она любила своего сводного брата, но видеть его таким несчастным было выше ее сил.
- Я уже давно все забыла,- отозвалась она,- еще, когда ходила на опознание твоего тела. И, слава богу, что это был не ты!
Они просидели в тишине еще некоторое время, потом Чак поднялся.
- Знаешь,- медленно начал он,- тебе не кажется все это странным…
- До ужаса странно,- согласилась блондинка.
Чак стал расхаживать по комнате. Его не покидало чувство, что, что-то в этой истории не так.
- Кто мог знать, что я кинусь спасать Блэр спустя столько лет?- начал рассуждать парень.
Девушка покачала головой.
- Все, кто был в этом уверен, находятся в этом доме,- предположила она.
- И никого из них я не подозреваю,- нахмурился Чак.
- А ты уверен, что записка адресована тебе?
Чак остановился и посмотрел на нее как на сумасшедшую.
- В этом доме есть еще кто-то такой же богатый?- его бровь вопросительно изогнулась.
- Туше,- развела руками девушка,- значит, похититель знал: первое, ты жив. Второе, ты богат. Третье, ты все еще любишь Блэр.

Вторая записка пришла, как и обещалось, через три часа. В ней был адрес места встречи, им оказался старый загородный гольф клуб.
- Там есть терминалы для перевода денег,- сказала Лили,- они понимают, что обналичить три миллиарда не реально.
- Но встреча ночью,- возразил Руфус,- клуб будет закрыт.
- Значит, у них там есть свой человек,- отозвался Чак.
- Милый,- Лили предприняла еще одну попытку отговорить Чака от этой поездки.
- Не надо, Лили,- парень сжал ее руки,- все будет хорошо. Я вернусь через пару часов.
Он на секунду замолчал.
- Вместе с Блэр,- закончил Чак.
- Но ты, же понимаешь, что они могли ее уже убить,- Дженни озвучила их общий страх.
Чак замер, так и не выпустив пальцев Лили. Он гнал эту мысль как только мог. Естественно он боялся, что она уже мертва. Но он не мог себе позволить поддаваться панике.
- Она жива,- уверенно сказал Дэн, строго смотря на свою сестру,- вы же видите, что это похищение отличается от всех других. Слишком быстро объявили о выкупе. Слишком большая сумма, которую нельзя обналичить. Похитителям придется встретиться с Чаком. И, мне кажется, они этого хотят.
Все были поражены словами Дэна. И еще больше их удивляло желание поддержать Чака в этой сложной ситуации. Не зря говорят, что боль и страдания объединяют людей.
- Мы с Серенной уже думали об этом,- начал Чак,- тот кто все это устроил хорошо знал меня. И это не просто желание получить деньги. Я думаю, это личная месть.
- Кто может, похитите человека, что бы отомстить?- удивилась Лили.
Чак невидяще посмотрел на нее. Он должен был догадаться сразу. Хоть эта мысль и была абсурдна, но она не была лишена смысла.
- Думаю,- медленно начал Чак,- я знаю, кто бы это мог быть.

- Ты не должна была ехать со мной.
Чак припарковал машину у центрального входа. Как они и ожидали охраны не было. Чак обернулся к садящей рядом девушке.
- Возьми машину и возвращайся,- он пытался убедить ее не делать глупостей.
-В записке не говорилось, что ты должен приехать один,- упрямо сказала Серена.
Чак покачал головой. Ее упрямство напрягало его. Парень боялся, что она может пострадать.
- Пойми, Чак,- девушка уверенно взяла его за руку,- если что-то случится, кто-то должен вытащить тебя из этой задницы.
Парень улыбнулся уголком губ.
- Это всегда было моей прерогативой.
Клуб встречал их тишиной и полумраком.
- Как в плохом фильме ужасов,- прошептала Серена.
Чак не отозвался. Ему это тоже не нравилось. Слишком много места, открытого пространства, где может притаиться убийца. Чак постарался отключить все чувства и эмоции. Сейчас он должен здраво мыслить. От этого завесила не только его жизнь, но и жизнь двух дорогих ему людей. Он проклинал себя, за то, что поддался на уговоры Серены и взял ее с собой. Сейчас эта идея казалась ему просто абсурдной.
Они поднялись к административному отделению, где располагался кредитный отдел.
- Ты уверен, что это здесь?- нервно спросила Серена.
Ей как и Чаку не нравилось это место. Ее пугала тишина и холодность помещений.
- Только здесь можно перевести деньги,- тихо отозвался Чак.
Их разговор прервал звук шагов. Медленные и уверенные они направлялись к ним. Чак напрягся, он встал так, что бы прикрыть собой Серену. Девушка вцепилась в его руку, ее била мелкая дрожь. Сквозь матовые стены кредитного офиса они видели как идет человек. Суд по шагам и телосложению это был мужчина.
Дверь медленно открылась, и в круг света вышел ухмыляющийся мужчина.
- Ну, здравствуй, Чак…

Дыши!

Дыхание было медленным и прерывистым. Блэр старалась отключиться от боли, вызываемой при каждом вздохе. Кажется, были сломаны ребра. Но такая необходимая функция организма, сейчас причиняла адскую боль. Она сидела в пустой комнате, куда ее перевезли пол часа назад. Всю дорогу девушка пыталась понять, куда они направляются, но в плавных движениях машины не было и намека.
Странно, но страха не было. Была какая-то безысходность. Это было даже не отчаянье. После убийства Аманды, она перестала воспринимать окружающую действительность здраво. Все было, словно в тумане и стоило закрыть глаза, как память подкидывала страшное воспоминание. Выстрел, горячая кровь на лице и этот голос. Блэр не старалась вспомнить, кому он мог принадлежать, но почему-то это ее мучило. Словно очередная загадка, не желающая быть разгаданной.
Девушка рассеяно провела рукой по лицу и вздрогнула. Засохшая чужая кровь все еще покрывала лицо. Блэр затрясло.
Выстрел, кровь, голос.
Это было ее кошмаром. Ее проклятьем.
- А…м…,- тихо простонала она.
Пусть она была в полусознании от шока, но инстинкт самосохранения работал исправно. Кричать было нельзя.
Блэр провела руками по лицу. Еще раз. И еще. Она терла лицо, царапаясь в кровь, но, ни как не могла успокоиться.
- А…
Блэр судорожно вздохнула и задохнулась. Кто-то очень злой подменил кислород на раскольное стекло. Кто-то, кто хотел ее мучений, не давал дышать, резал и рвал ее изнутри.
Выстрел, кровь, голос.
Блэр покачнулась и повалилась на бок. И рваное дыхание вперемешку со стоном вырвалось и плотно сжатых зубов.
Ну, дыши же, Блэр, дыши!

Дыши!

Хоть он и ожидал увидеть этого человека здесь и сейчас, почему-то при взгляде в эти холодные голубые глаза дыхание перехватило. Что это было? Страх? Презрение? Чувство грядущей беды? Чак не мог ответить на эти вопросы. Он просто постарался наладить свое дыхание.
Вдох – выдох, вдох – выдох. Вот так. Успокойся.
- Вижу, ты ожидал меня увидеть,- усмехнулся мужчина.
- Джек,- имя вырвалось вместе с рычанием.
Басс-старший лишь шире улыбнулся. Но его улыбка больше смахивала на оскал.
- Ну, ну, племянничек…
Джек не успел закончить, как Чак кинулся на него. Но парню не удалось добраться до родственника. Амбал, выскочил из-за двери и Чак встретился с его кулаком. Парень пошатнулся, но устоял на ногах. Второй удар пришелся в солнечное сплетение, со свистом выбивая дыхание.
- Чак!- крик Серены разорвал тишину.
Парень стал заваливаться на бок, но руки сестры вовремя подхватили его, не давая «поцеловаться» с кафельным полом. Девушка медленно опустилась на колени, прижимая брата к груди.
- О!- развеселился Джек,- ты и сестренку привел на нашу вечеринку. Как мило, раньше я не наблюдал за тобой такой любви к родственникам, Чакки.
Вдох – выдох, вдох – выдох. Чак, снова, медленно и через боль выдыхал. Он должен прийти в себя, не медленно!
- Где Блэр, ублюдок,- прохрипел парень.
- Не стоит оскорблений, племянник,- Джек прошел по комнате и присел на металлический стул. Амбал маячил на периферии зрения.
- Новые дружки, Джек,- Чак вырвался из хватки Серены и стал медленно подниматься,- сменил хитрость на силу?
Джек снисходительно усмехнулся, наблюдая за попытками Чака выглядеть сильным.
- Жестокие времена, жестокие меры.
- Где Блэр,- повторил свой вопрос Чак, уже полностью поднявшись.
- Твоя милая подружка здесь, в этом здании,- уверил его, до жути спокойный Джек,- и ей очень нужна твоя помощь.
Чак сжал кулаки, тон дяди ему совсем не понравился. А тот поднес палец к губам, словно задумался.
- Твоя и врачей.
Это было последней каплей. Чак сорвался с места и замахнулся сжатым кулаком. На этот раз он успел достать подлеца. Удар пришелся точно в правую скулу. Но уже в следующую секунду Чак был отброшен к стеклянной стене. Удар был такой силы, что матовая преграда пошла мелкими трещинами.
- Хватит!- вскрикнула Серена,- довольно! Ты убьешь его!
- Именно этого я и хочу,- зло прошипел Джек,- этот сосунок сегодня умрет.

Дыши!

Чак не смог подняться. Все что происходило вокруг было словно не с ним. Как в кино. Только кажется это было кино с плохим финалом. Принц, примчавшийся на помощь своей возлюбленной, мешком сидел у стены. Из носа тонкой струйкой текла кровь, а люди, маячившие, словно черные тени, что-то кричали, суетились.
Спать. Как же он хотел спать. Уснуть и не проснуться. Что-то горячее потекло за шиворот. Усилием воли он поднял руку к затылку. Кровь. Вот так удар. Кажется Чак разбил голову в кровь. Блэр была бы напугана до смерти, она не любит вид крови.
Блэр!
Сознание вернулось так же резко, как и звуки. Кричала Серена, она была в истерике.
- Ты сумасшедший!- ее голос почти сорвался на визг,- это тебя надо было убить! Еще тогда, два года назад! Зря Чак этого не сделал! Ты всем столько горя принес! Всем! Особенно Чаку, что тебе от него надо!? Почему ты не можешь жить своей жизнью!? Почему все время пытаешься его унизить, причинить боль?!
Джек ни как не отреагировал на ее крики. Он вытирал кровь платком и наблюдал за плохо соображающим Чаком.
- Ну, что, племянничек, какого это быть никчемным, ничего не способным сделать?
Чак поднял тяжелый взгляд на дядю. Ему хотелось растерзать ублюдка. Но на смену злости пришла холодная ярость.
- Она права,- тихо проговорил Чак,- ты сумасшедший.

Дыши!

Блэр не знала сколько она так пролежала. Рук и ног от холода она почти не чувствовала. И резкие крики и топот сначала показался ей только шуткой ее воображения. Но когда за матовым стеклом стены замаячили огни фонарей, девушка поняла, что что-то происходит. Звук приближался и нарастал. Грубый и резавший по ушам, он заставлял девушку съежиться и закусить губы. Они опять идут мучить ее. Снова будут быть! Когда дверь с грохотом открылась, Блэр попыталась вжиться в стену. Все что угодно, только не побои, только не эти мучения!
Чьи-то руки схватили ее за плечи и слегка встряхнули.
- Нет,- прошептала она, пытаясь вырваться из этой хватки.
Она не хотела открывать глаза. Не хотела видеть этих лиц, наполненных презрением и жестокости.
Ей что-то говорили, но она закрыла руками уши. Она не хочет их слушать.
- Не троньте ее!- последовал приказ, и руки исчезли.
Девушка чуть расслабилась, но вот кто-то легонько коснулся ее лица. Блэр дернулась, как от удара, хотя это было лишь легкое касание. Как крылья бабочки.
- Нет,- вскрикнула в отчаянье девушка.
Пальцы исчезли. Но от голоса она не могла отгородиться. Тихий вкрадчивый голос.
- Тише, тише. Тебя ни кто не тронет. Ты в безопасности.

Дыши!

ФБР нагрянуло внезапно. Ни кто не ожидал, что полу прозрачное здание резко осветят десятки прожекторов, а неизвестно откуда взявшиеся оперативники, соответствуя своему определению, оперативно повяжут Джека и его сообщников.
Чак еле держался на ногах, когда его дядю стали выводить из комнаты.
- Нет,- выкрикнул парень.
Он схватил мужчину за грудки пальто и яростно уставился в насмешливые голубые глаза.
- Где она!- Чак встряхнул насмешника,- где!
- Успокойтесь, мистер Басс,- один оперативника слегка коснулся его плеча,- мы нашли девушку. Она этажом ниже.
Большего Чаку и не нужно было. Он отпихнул Джека и кинулся из комнаты, превозмогая боль.
Только бы с ней все было хорошо! Только бы она не пострадала!

Чак ворвался в зал как раз в тот момент, когда один из людей в форме пытался поднять Блэр с пола.
- Нет!
Ее отчаянный шепот полоснул по его сердцу.
- Не троньте ее!- крик сорвался с его губ.
Мужчина удивленно посмотрел на парня, но спорить не стал. Чак опустился на колени перед девушкой. Боже! Что они с ней сделали! Она была в порванном испачканном кровью платье. Волосы слиплись и скатались. А лицо! Все в засохшей крови и царапинах. Он протянул дрожащую руку и легонько коснулся ее лица.
- Нет!- закричала девушка.
Чак отдернул руку. Его трясло от облегчения и потрясения.
- Что же они с тобой сделали, девочка моя,- одними губами прошептал Чак.
Он видел как отчаянно она закрывалась от всего мира. Но он должен достучаться до нее. Должен заставить поверить, что теперь она в безопасности.
- Тише, тише. Тебя ни кто не тронет. Ты в безопасности.
Легкий судорожный вздох и Блэр медленно, словно через силу, открыла глаза.
Карие, наполненные страхом и надеждой, встретились с карамельными, полными отчаянья и счастья.
- Чак…
Ее выдох совпал с его вдохом.

Чак дышал, он дышал!

Слезы феникса исцеляют любые раны.

Чак проснулся от чувства одиночества. Чего-то не хватало, или кого-то. Парень обернулся и понял, что на соседней половине кровати никого нет. Блэр ушла. Он медленно опустился на подушки и тяжело вздохнул. Не то что бы он привык спать с ней, но за те пару ночей, что они провели в одной постели, он стал понимать, чего ему так не хватало все эти два года. Тепла ее тела рядом. Ощущение пустоты, что так часто посещало его в постели, хоть рядом и была женщина. Все объяснялось вполне просто, как и боль в его душе. Ему не хватало Блэр. Маленькой любящей девушки, что обещала всегда быть рядом.
Но сейчас ее не было и Чак вновь чувствовал пустоту. Он уже отказался от идеи вернуться к прежней жизни, но при этом не трогать старых ран. Было слишком поздно поворачивать назад. Он и так слишком часто убегал.
Пришло время решать проблемы по-взрослому.
Его размышления перевал тихий всхлип. Чак медленно повернулся на звук и понял, что он исходит из гостиной. Осторожно двигаясь, будто боясь спугнуть видение, Чак направился в соседнюю комнату.
На полу, перед большим окном во всю стену сидела Блэр. Она прижимала к груди подушку и сухо всхлипывала. Если бы Чак не знал истинной причины такого поведения девушки, он бы сказал, что она сейчас прекрасна. Растрепанные каштановые кудри, мягкая футболка, спортивные штаны и отсутствующий вид не портили впечатления. Чак так долго не имел возможности просто смотреть на нее, что сейчас она казалась ему потерянным ребенком, его ребенком, который нуждался в защите. Чак не стал нарушать ее уединения, он просто смотрел. Смотрел и проклинал свою глупость и упрямство. Сколько же времени они потеряли, что столько лет ушло в пустоту.
Сейчас Чак понимал, что любил ее уже давно. Это случилось не в их первую ночь и даже не во вторую. Он любил ее давно, возможно лет с одиннадцати-двенадцати, когда только-только стал осознавать что девчонки это не только предмет задирок. Она была единственной кого он уважал. Да, естественно, и она не осталась без порции его сарказма и пошлых шуточек. Но только с ней он был искренен. Гораздо позже Чак понял, что таким открытым и честным он не был даже с Нэйтом. Но слишком гордый, слишком самоуверенный и с присущим всем подросткам максимализмом, он отталкивал от себя очевидное. Он любил Блэр Уолдорф. И не смотря на всех его женщин и не постоянные связи, она была для него единственной.
Пока Чак размышлял девушка так и не пошевелилась. Она сидела чуть сгорбившись и поджав колени под себя. Она не выглядела той Блэр, что все знали. И она выглядела ужасно. Чак не видел ее после их расставания, но если бы Серена сейчас была здесь, он бы подтвердила, что подруга выглядит не просто убитой, раздавленной. Она выглядит уничтоженной.
Парень нахмурился, видя, что девушка ни как не реагирует на действительность. Прошла неделя с похищения. И за это время она не произнесла ни слова. лишь однажды с ее пересохших разбитых губ сорвался полушепот.

Элеонор отказалась оставлять дочь в больнице, и врачи разрешили увезти девушку домой. Все это время, пока шел осмотр, и путь в пентхаус, Блэр молчала и не отпускала руки Чака. Парень сидел смирно, почти не шевелясь, ведь малейшее движение заставляло Блэр вздрагивать. Он не сжимал ее пальцы, лишь слегка придерживал. На девушке была футболка и спортивные штаны Серены, а поверх был накинуто пальто Чака. Она выглядела дико и несуразно в этом наряде, утопая в не привычной для нее одежде. Сайрус старался успокоить рыдающую Элеонор и Чак терпел ее истерику из последних сил. Он сам был на пределе. В больнице залатали его ушибы как могли, ведь девушка не отпускала его. Он мучился от усталости, боли в ребрах и лице. Но больше всего его мучило молчание Блэр. Она не рыдала, не металась. Она вообще, кажется, перестала существовать. Пустая оболочка, некогда наполненная сущностью Блэр Уолдорф.
Когда они шли к лифту, Блэр покачнулась. Чак среагировал на чистом автомате, он обонял ее и прижал к своему телу. Девушка слегка дернулась, но не оттолкнула его. Парень судорожно вздохнул. Боже! Как давно он ее не обнимал! Как давно она не принадлежала ему!
- Убери от нее руки!
Истеричный голос Элеонор прорезал тишину. Чак вздрогнул, как и Блэр. Их хрупкое единение было разбито в дребезги. Женщина подлетела к Чаку и стала его отталкивать от дочери. Боясь, что Элеонор в порыве бешенства может задеть Блэр, Чак отпустил ее. Но никто не понимал, к чему может привести это отдаление.
- Это все из-за тебя!- бушевала Элеонор,- если бы не ты, она была бы счастлива! Всегда! Все происходило из-за тебя! Ты уничтожил ее репутацию, ее цели! Она не получила мужчину своей мечты и жизнь, к которой стремилась с детства. И все из-за тебя! И сейчас! Кто знает, что они сделали с ней!
Чак отступал от разбушевавшейся женщины. Его тело и так болело, он не хотел получить еще один синяк. Но его усталого сознания коснулся другой звук. Тихий стон. Чак перевел взгляд на Блэр и его сердце едва не остановилось. Девушку трясло, она закрывала руками уши и трясла головой. Не думая о последствиях, Чак оттолкнул все еще кричавшую Элеонор. Парень медленно подошел к Блэр и мягко отстранил ее руки.
- Блэр,- о говорил тихо, как с маленьким ребенком,- милая, все хорошо. Ты в безопасности. Ты со мной. Я не дам тебя в обиду.
Чак обнял руками ее лицо и заставил посмотреть в глаза.
- Верь мне,- еще тише прошептал он,- верь.
Блэр ничего не сказала, но расслабилась в его руках, позволяя обнять.
- Может я и виноват,- пустым, лишенным эмоций голосом произнес Чак, обращаясь к Элеонор,- но лишь в последствиях. В причинах ее перелома виновата ты.
Женщина в шоке смотрела, как Чак уводит ее дочь.
- Куда ты направляешься,- спросила она, на этот раз тоже шепотом.
- Я отвезу ее к себе в «Палас»,- кинул Чак через плечо,- там она сможет побыть в тишине.

Когда она уложил ее в постель, единственным желанием было лечь рядом и уснуть, обнимая ее. Но здравый смысл подсказывал, что от этого будет хуже. Ей нужно пространство. Возможность почувствовать, что она свободна. Но Блэр сама нарушила его планы.
- Останься,- это прозвучало слишком тихо, и сначала он подумал, что ему послышалось.
Но вот Блэр неуверенно взяла его за руку и потянула к себе. Чак не сопротивлялся. Он аккуратно лег за ее спиной и медленно положил руку ей на талию. Девушка вздрогнула,
но не отстранилась.

Неделя прошла как в тумане. Днями она сидела в кресле и смотрела в окно, пока он сидел рядом на полу и тихо читал ей. Сначала это были ее книжки про любовь. Потом стихи, принесенные заботливой Лили. И в конце концов он перешел к финансовым отчетам компании. Блэр ни как не реагировала на слова, но она явно реагировал на его интонации. Вздрагивала, когда она повышал голос или нервничал. Опускала ресницы, когда его голос становился мягче.
Очи были мучениями для обоих. Засыпала она только при свете. Но не долгий поверхностный сон быстро сменялся кошмарами. Блэр металась, рвала простыни, но не произносила, ни слова.
Чака пугало ее молчание. Психологи говорили, что это последствия шока. Но парень боялся, что все гораздо серьезней. Если даже во снах она не кричала, как все нормальные люди.
А еще Чак так и ни разу не увидел ее слез. Он часто замечал какой лихорадочной паникой горели ее глаза. Но эти карие омуты, ни разу не выпустили наружу этих пресловутых соленых ручейков.

Вот и сейчас Чак смотрел на растрепанную и отстраненную Блэр и думал. Что если она не поправился? Что если она никогда не произнесет его имени? Не взглянет на него осознано и со смыслом? Что если он больше не услышит от нее этих заветных трех слов?
Парень почувствовал как на его собственные глаза наворачиваются слезы. Он не пытался сдержать их. Он не хотел быть сильным. Ему не перед кем было красоваться. Весь смысл его жизни сейчас сидел на полу и не хотел иметь с этим миром ничего общего.
Чак медленно подошел к Блэр. Девушка чуть повернула в его сторону голову, но не взглянула. Он так же осторожно опустился позади нее, обнимая ногами и руками. Девушка не сопротивлялась его объятьям. Она покорно опустилась спиной на его грудь, не выпуска из рук подушки. Чак уткнулся лицом в изгиб ее шеи и почувствовал как соленый ручеек, начав путь по его щеке, скатился на ее плечо. За ним еще один и еще. Он крепче обнимал ее, закусив губы до боли, стараясь заглушить боль в сердце.
Не сразу Чак сообразил, что не он один трясется как осиновый лист. Блэр содрогалась всем телом в его руках. Чак испуганно посмотрел на нее. Он подумал, что слишком сильно сжал ее. Но когда его руки стали ослаблять захват, Блэр сама обняла его своими холодными ручками, поверх его рук. Только сейчас он увидел, что она плачет.
Все началось с редких капелек, срывающихся с густых ресниц. Но истерика набирала силу. Блэр содрогалась всем телом, крепче сжимая руки Чака. Девушка всхлипывала и стонала, словно вновь и вновь переживала страшные моменты.
Чак укачивал ее на руках, как ребенка. Его собственные слезы давно высохли. Он слушал ее срывающийся голос и не знал радоваться ли ему или пугаться. Он шептал ей какие-то глупости, целовал волосы и сильней сжимал объятья. Девушка пришла в норму только через полчаса. Они все так же сидели на полу, но теперь Блэр уткнувшись носом Чаку в шею, почти лежала на нем. Ее тело еще вздрагивало, но слезы высохли.
- Не бросай меня больше,- сипло, не своим голосом, попросила она.
Чак закрыл глаза и прижался губами к ее уху.
- Никогда,- искренне пообещала он,- я никогда тебя больше не оставлю. Я люблю тебя.
Он не ожидал от нее ответа, но он все, же последовал.
- Я знаю,- тихо, но уверенно ответила Блэр,- потому, что я тоже тебя люблю.

Люби!

Париж! Город-любовь, город-романтик, город-сказка. В поисках мимолетного счастья и мечты каждое лето сюда стягиваются топы туристов. Вот девушка сидит на скамейке под раскидистой ивой, читает модный романчик, но мысли ее далеко. Девушка ждет, она ищет. Что, вы спросите? Конечно же любви. Зачем же тогда она покинула спокойную родную Швейцарию? Что бы поддаться силе этого Горда, да именно Города с большой буквы.
А этот парнишка, что идет, насвистывая какой-то мотивчик, понятный только ему. И он тоже здесь для поисков. Хотя, возможно, мотивы этого мальчика и этой девочки разные, но итог один. Они хотят жить и любить.
А эта пожилая пара, что смеется, смотря, как их внучка бежит к ним на встречу? Вы думаете, что они уже так стары, что забыли, что есть любовь? Конечно же нет. Сейчас, седые и морщинистые, они сидят рука об руку и смотрят на прожитые годы с высока своих мудрых лет. Они уже знают и цену жизни, и бесценность чувств.
Боже! Взгляните! Даже этот маленький мальчик, что смущаясь и краснея, дарит одуванчик этой девочке. И они тоже не смогли не поддаться силе этого Города.
И, вполне естественно, что Блэр захотела провести это лето в Париже. Она шла по мостовой и смотрела на окружающих ее людей. И она видела, видела, как любовь в прямом смысле летает в этом городе. Она была везде. В воздухе, взглядах, улыбках. Она окружала людей, делая их счастливее. А ведь еще три года назад, девушка сама ходила здесь в поисках своей любви. Блэр искала забвения в это Городе. Надеялась быть пойманной в сети этого проказника Амура. Хотела стать счастливой. Но в тот момент Город видел, что девушке не нужна была любовь. Она у нее была. Да разбитая, да причиняющая боль, да разрушительная. Но эта была любовь. Самая сильная, которую когда-либо мог видеть этот Город. Париж не дал ей совершить ошибку, он не подарил ей забвение в лице очередного принца. Город заставил ее ждать. И она дождалась.
- Это тебе,- чуть хрипловатый голос заставил ее обернуться.
Перед ней был фиолетовый тюльпан. Маленький, едва раскрывающий свои лепестки.
- Тюльпан?- усмехнулась девушка.
- У них не было розовых пионов,- пожал плечами ее собеседник.
- С каких это пор слово «нет» стало для Чака Басса проблемой?- Блэр лукаво улыбнулась ему.
- Если тебе не нравится,- Чак пошел к урне.
- Нет,- Блэр выхватила цветок и прижала его к груди,- он прекрасен!
Чак усмехнулся его любимой усмешкой. Он знал, что ей понравится.
- но почему тюльпан,- спросила Блэр,- а не роза, например?
Чак пожал плечами.
- Розы это не твои цветы,- ответил он, но видя ее вопросительный взгляд, пояснил,- розы они… как крик, отчаянное желание привлечь к себе внимание. Как девушка на танцполе одета в мини красного цвета. Так и розы. Они обычны, в них нет изюминки. Их все хотят, но сами они, ни кому не предназначены.
- Почему мне кажется, что сейчас ты говорил не про цветы?- Блэр приподняла брови.
Чак на секунду задумался. Он посмотрел куда-то в сторону. Девушка проследила за его взглядом. И в правду, он говорил совсем не про цветы.
- Она как роза,- тихо ответил Чак,- так же шикарна, желанна. Но боюсь, что рано или поздно, ее за ненадобностью просто выкинут на помойку.
Блэр тяжело вздохнула и прислонилась к плечу Чака. Девушка, за которой они наблюдали, и за которую так сильно переживали, была Серена. Она, как лесная фея порхала по парку, под ручку с новым парнем. Она смотрела на него, не отрываясь, словно он был центром ее вселенной. Но как часто Чак и Блэр видели этот взгляд. Дэн, Нэйт, Картер, Трип. Скольких из них имен они не знали.
Конечно, девушка была по своему счастлива с каждым из них. Но она была одинока в этой толпе.
- не стоит,- Блэр аккуратно сжала раку Чака,- не беспокойся о ней.
Он удивленно посмотрел на нее.
- Рано или поздно она поймет, что значит истинная любовь.
Блэр смотрела в карамельные глаза Чака и давала ему надежду. Жизнь была слишком коротка, что бы тратить ее на сожаления.
- И я даже знаю, с кого она будет брать пример,- усмехнулся парень, наклоняясь к девушке.
Блэр обняла Чака за шею и подставила губы для поцелуя. Кто сказал, что в сказке принц должен быть голубоглазым блондином, примчавшимся на белом коне вызволять любимую из крепости, охраняемой драконом? В сказке Блэр, ее принц не был принцем. Он был королем. Он был темен и порочен, но так желанен! Ее Король спасал ее не размахивая мечом. Он подарил ей надежду и свою любовь. И в этом было ее спасение. Она не была одна. У нее был Чак.

Блэр Уолдорф любила!

Люби!

Прошел почти год, с тех пор как она его видела в последний раз. Нет, она, конечно, читала газеты. Она знала, что он вернулся в свою жизнь со скандалом и лаврами спасителя на плечах. Она знала, что он не был одинок. В той жизни его любили и он любил. Для этого не нужно было читать между строк. Просто нужно было взглянуть на одно единственное фото и все понять. Фото, где он обнимал хрупкую шатенку, стоявшую рядом с ним, так будто там было ее место всю жизнь.
И вот сейчас, она смотрела, как он помогал этой девушке устроиться за столиком кафе. И она понимала, что в этой маленькой леди была сосредоточена вся его жизнь. Его жесты, взгляды, интонация. Все говорило, что он всецело принадлежал ей. А девушка была отражением его собственных эмоций. Она действовала неотделимо он этого парня. Словно они магниты, все время стремившиеся на встречу друг другу.
- Ева!
Девушка вздрогнула и обернулась.
- Ты чего застыла?- голос администратора был строг,- пришли посетители. Не заставляй их ждать.
- Жорж,- не уверенно начала блондинка.
- Я уже тридцать лет как Жорж,- раздраженно отозвался мужчина,- иди!
Ева пребывала в растерянных чувствах. Она боялась этой встречи как огня. Что она скажет ему? Узнает ли он ее? Как представит его девушке?
- Что будите заказывать?- ее голос слегка дрожал.
- Миндальное печенье и два кофе,- не отрывая взгляда от девушки, ответил парень.
- Что-нибудь еще?
- Нет, спасибо.
Он не узнал ее голос! Он, даже не посмотрел на нее. Она не знала, как на это реагировать. Как вести себя. Выдать ли себя?
Ева мельком взглянула на его девушку. Это была миниатюрная шатенка, с теплыми карими глазами. Девушка улыбалась какой-то внутренней, одной ей понятной улыбкой. Но видя эту улыбку, он отвечал счастливым взглядом.
Он любил эту девушку. Любил так, как никогда не любил Еву и она это понимала. Понимала, что человека, который жил с ней два года больше нет. Да и был ли он на самом деле? Ева видела, что в сердце этого человек нет место никому, кроме его шатенки.
Блондинка медленно отошла от столика и направилась на кухню. Она проиграла в схватке с самой собой. Эти двое были счастливы. Он приехали в Париж, что бы поделиться этой любовью с миром.

Люби!

Это было одно из тех кафе, в которых влюбленные парочки прятались от окружающего мира. Чак помог Блэр устроиться за столиком и сел напротив. Не желая разрывать контакта с ней, но взял ее за руку. Блэр улыбалась, совсем чуть-чуть, уголками губ. Но эта улыбка такой настоящей. Так любимой им, что он не мог оторвать от нее взгляда.
- Продолжая тему про цветы,- прервал их молчание Чак.
Блэр чуть склонила голову. Ее веселила эта ситуация. Такой Чак ей очень нравился. Это было не привычно и ему самому. Но за этот год он так привык заботиться о ней, предупреждать все ее желания и действия. Видимо, что это вошло у него в привычку. Блэр восстанавливалась медленно, но она шла на поправку. И Чак это замечал. Все чаще и чаще Блэр стала одеваться в более открытые платья, не боясь показать свое тело кому-то кроме Чака. Конечно, он бы предпочел запереть ее в спальне и не отпускать от себя не на шаг. Но как бы тяжело ей не было, но она старалась вернуться в прежнее состояние. Когда ей захотелось провести лето в Париже, Чак был в восторге. Блэр любила Париж, этот город был ее пристанищем и утешением. Теперь они могли наслаждаться им вдвоем. Перед отъездом Блэр заявила, что хочет сделать ремонт в их пентхаусе. И это был тот сигнал, которого Чак так ждал. Блэр не только заявляла, что она в полном порядке, раз затеяла ремонт. Но так же она говорила всем, что это был ее дом. Дом, который Чак купил для нее.
- И, что же там с цветами?- Блэр снова улыбалась.
- Ты тюльпан,- уверенно ответил Чак.
- Тюльпан?- усмехнулась Блэр, крутя цветок в пальцах,- и чем же я на него похожа.
- Твоя красота не броская,- начал Чак,- она сокрыта в твоих глубинах. Ты не выставляешь ее на показ, пряча за закрытыми лепестками. Но стоит им раскрыться…
Чак мягко сжал ее пальцы.
- И от тебя невозможно отвести глаз.
Так они и сидели, обмениваясь взглядами и одними им понятными улыбками.
- Что будите заказывать?.
Он узнал этот голос. Тихий, слегка дрожащий. Не смотря на насыщенный событиями год, Чак помнил его. Этот голос не вызвал в его душе ни каких чувств, словно с ним поздоровался давно забытый знакомый. Но, почему-то, это де жа вю не понравилось Чаку. Его хрупки отношения с Блэр, которые едва едва приходили в норму, не должны были подвергаться такому испытанию. Его порывом было вскочить и уйти. Но это вызвало бы подозрения Блэр. Поэтому Чак, не отводя взгляда от своей, девушки ответил:
- Миндальное печенье и два кофе.
Он надеялся, что Ева уйдет не пытаясь завести разговор. Как это часто делали его бывшие пассии. Он полагал, что эта девушка будет, если не умней остальных, то хотя бы скромней.
- Что-нибудь еще?
Чак слышал в ее голосе умирающую надежду. Но здесь и сейчас для него существовала только одна девушка, глаза которой светились такой не поддельной любовью.
- Нет, спасибо,- монотонно ответил Чак.
Ему хотелось закричать, что бы Ева убиралась ко всем чертим, не портила его уединение с Блэр. Но совесть, как наследие от его второго я, напомнила, что это девушке он обязан жизнью. Именно поэтому Чак и промолчал.
- Все хорошо?- Блэр тихонько сжала его пальцы.
Чак моргнул и вернулся к действительности. Нельзя было выкинуть его прошлое, как старый носок. Возможно, когда-нибудь, он все расскажет Блэр. И про кольцо, и про нападение, и про Еву. Но это будет когда-нибудь. Быть может, когда их внуки будут резвиться на лужайке их загородного дома. Тогда, обнимая ее на ступенях этого счастливого будущего он расскажет, как же ему тяжело жилось без нее.
Но сейчас, смотря в ее теплые глаза, он понимал, что прошло так и останется прошлым. Его ошибок уже не исправить. Главное не повторять их в настоящем. А то настоящее, что было у Чака, ему безумно нравилось.
- Просто думаю,- тихо ответил Чак,- как же сильно я тебя люблю.

Чак Басс любил!

-------
От автора:
Ну, что ж, вот я и дописала свою историю. На мой взгляд это одна из моих лучших. Быть может получилось слегка сумбурно, тяжеловато и не реально, но это то, что я хотела написать. Это история не о действиях. Это история о чувствах. Быть благоразумным хорошо, но ведь никто не оменял слов, что риск дело благородное!
Так, что мой вам совет: рискуйте! не бойтесь ошибаться, ошибки это опыт, а опыт это сила!
И что самое важное. Нужно уметь прощать. Мы не можем сделать как говорит Макаревич: "Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под над". Вероятность такого расклада ничтожно мала, скорей мир вас сломает. Гибкость вот выход из положения. Умейте прощать.
И любите!

Спасибо за внимание!