Похолодевшими пальцами Блэр набрала пароль и нажала кнопку "Play".

Это была такая красивая сцена, полная чувств и страсти. Волшебный свет, переливающиеся волны золотых волос Серены, сладкие стоны, волнующие поцелуи - как в фильме о большой любви. Только для Блэр этот фильм был страшнее любых ужасов. Нейт... она не знала такого Нейта, она никогда не видела его таким. Она и не подозревала, что он умел быть таким страстным, таким чувственным, таким... потерявшим голову от любви.

Внутри нее все с болью разрывалось на куски. Ей было трудно дыщать, трудно видеть, хотелось закричать в полный голос, но и этого она не могла сделать - не потому, что боялась разбудить соседей, а потому, что горло сжимало словно металлическими тисками. В исступлении Блэр схватила первое, что попалось под руку - флакон с любимыми духами, сжала его пальцами, будто пыталась раздавить, а потом со всей силой запустила им в стену, и вцепилась побелевшими пальцами в волосы.

Ей никогда еще не было так больно. Во всяком случае, она не помнила, чтобы было. И не потому, что она теряла Нейта. Потому, что ее предала самая лучшая подруга. Потому, что для кого-то она оказалась не самой лучшей, кто-то предпочел другую. Еще больше - потому, что этой "другой" оказалась та, кто бесконечно заставляла ее испытывать комплекс неполноценности. Но Серене мало было всего того шквала внимания, что обрушивался на нее ежедневно, сметая Блэр в сторону. Ей нужно было перетащить на свою сторону единственного, кто раньше всегда был рядом с Блэр - Нейта.

После такого люди перестают верить и в дружбу, и в любовь. После этого в сердце Блэр осталось только одно настоящее, живое чувство - жгучая ненависть.

И вот сейчас у него на глазах эта вера рушилась, разлетаясь словно флакон ее любимых духов на неравные, ранящие осколки. Облако пьянящего аромата Шанель 5 окутал ее, тишину разрезал глубокий, идущий откуда-то изнутри звериный вопль отчаяния. По щекам, оставляя тонкие блестящие следы, текли слезы.

Чак молча стоял, глядя, как Блэр умирает, как разбивается ее сердце – не раз и не два он видел такие сцены, не раз и не два он сам был прямым или косвенным виновником этих сцен. Но впервые он чувствовал что-то иное, а не ехидное удовлетворение и торжество, пренебрежение и скуку.

Быть может, Нейт и Серена сегодня предали, но тоже самое сделал и он. И этим он выбрал сторону.

Подойдя к девушке, Чак крепко ее обнял, заключая в объятия, и зашептал:
—Все будет хорошо, Блэр, все будет, - она продолжала рыдать, вырываясь из его рук, но он крепко держал ее, успокаивающе гладя длинные шелковистые волосы.

Противно оттого, что она представляла себе объятия Нейта, которые оказались мерзкой ложью. Оттого, что она больше не верила ни во что хорошее - ни в слова Чака, ни в его намерения. Ей казалось, что все вокруг могут хотеть только плохого, делать только зло. Во всем мире не было ничего, кроме зла.

А потом вдруг резко наступила апатия, и она перестала вырываться и реветь. Тогда он сам выпустил ее из рук. Она опустила голову и вся сжалась, став еще меньше и беспомощнее. Но из глубины этого распотпанного создания послышался глухой, хрипловатый голос.

-- Я никогда не прощу. Обещаю, что уничтожу, - она посмотрела на Чака взглядом, совсем не вязавшимся с фарфоровой куколкой Блэр. - И не пытайся меня остановить. Или ты со мной, или ты для меня никто.

Он замолчал, прежде чем продолжить. В кармане рука мяла пачку сигарет, хотелось затянуться и дать себе передышку, но эта новая, незнакомая ему Блэр, не давала времени. Быть может, он сумеет ее образумит, чтобы Верхний Ист Сайд не погиб при разрыве этой атомной бомбы. Он сомневался, что это поможет, но стоило попытаться. Ради Нейта. Только ради него.

--Блэр, - хрипло добавил он, - тебе не кажется, что я сделал этот выбор, придя к тебе? Ты хоть на секунду задумалась, что это значит для меня или для нашей с Нейтом дружбы? - Чак старался говорить спокойно, но ему не удавалось. Голос стал ниже и вкрадчивее, что было плохим признаком. - Вы простите друг друга, и будете "жить долго и счастливо" - он провел рукой по ее растрепанным волосам, усмехаясь. - Ты жертва, невинная, имеющая право на месть. Я же в этой истории сохраню столь привычную роль злодея, теперь и для Нейта. Так что Уолдорф, мне терять-то и нечего. Теперь я либо с тобой, либо ни с кем. И не угрожай мне, иначе я изберу эту третью сторону, и тогда, принцесса, победить не удастся никому.

Она встала и отошла к окну, чтобы выглянуть на ночную улицу, по которой время от времени проносились такси.

-- Подожди... - она не видела, что делал Чак, потому что не оборачивалась, говоря это. - Я понимаю, что ты наделал. Но не понимаю, зачем. Однако ты сильно заблуждаешься, что я забуду и прощу им это предательство. Да, я могла на многое закрыть глаза, чтобы спасти дружбу или любовь. Но теперь - ты сам видишь, спасать мне нечего. Нет ни дружбы, ни любви. Они... забрали у меня все, чем я жила. Теперь мне, как и тебе, нечего терять. Только прошу тебя об одном одолжении - не говори никому, что я знаю. Мне нужно... прийти в себя... Пока, Чак. До новых встреч.

Теперь ей нужно было время, чтобы на месте разрушенного до основания здания построить картонный муляж, призванный ввести всех в заблуждение - она, Блэр, все еще жива и счастлива. Ведь разрушительнее всего сила, которой не видишь. Больнее всего удар, которого не ждешь - кому, как ни Блэр, было об этом знать!

-- Я не обещаю, - проговорила она. - Поэтому увези меня. Я хочу отвлечься, хочу забыться. Ведь ты это умеешь, как никто другой, верно? Так и увези меня в такое место, которое заставит меня забыть обо всем хотя бы на одну ночь!

А завтра... завтра все будет по-другому. Будет Блэр, снедаемая желанием отомстить. Блэр, у которой нет друзей, только враги. Сегодня она хотела быть Блэр, у которой нет даже врагов - у которой нет ни-че-го.

--Тебе стоит переодеться, - он с ухмылкой осмотрел ее откровенный "наряд" Подойдя к ее гардеробной, он несколько секунд изучал содержимое, прежде чем остановить свой выбор на черных платье и туфлях. Если бы Блэр выбирала сама, то быстро бы они не управились. - Ах, я бы не отказался покопаться в ящике с твоим бельем, - он защищался от происходящего, как умел, стало быть, стоило вести себя как извращенец, - но думаю, ты справишься и сама.

Наградив его уничтожающим взглядом, девушка забрала у него платье и быстро вытащила из ящика нечто, блеснувшее воздушным кружевом, прежде чем скрыться в ванной. Со скуки, он сел за ее компьютер, проверяя, не появилось ли в блоге сплетницы что-то новое. Наконец, Блэр появилась в комнате и протянула ему руку.

Волосы расчесаны и перевязаны лентой, и ни следа привычных кудрей, которые всегда подпрыгивали в такт ее походки. На лице почти нет косметики, лишь хищно смотрят из под бархатных накрашенных ресниц шоколадные глаза, и плотно сжаты пухлые, покрытые красным блеском губы.

Чак крепко сжал протянутую ладонь и вывел ее из пентхауса.

С такими друзьями, кому нужны враги?

-->> Лимо

Если бы это был не ее собственный, дорогой и любимый телефон, она запустила бы им в стену. Блэр уже сама не понимала, плачет она от обиды или от злости, или от того и другого. Только слезы текли ручьем, смазывая остатки макияжа.

Растрепанная и измученная - такой ее почти никогда не удавалось увидеть - она вышла из лифта и стала подниматься по лестнице в свою комнату. В руках она так крепко сжимала телефон, что у нее побелели костяшки пальцев. Чак, проклятый Чак, как он смел глумиться над ней? Она не удивится, если окажется, что он специально пришел к ней прошлой ночью со своими новостями, чтобы посмотреть, как она будет страдать и мучиться. Он получал удовольствие от такого рода зрелищ, этот Нерон, этот Люцифер! И как она могла, будучи даже смертельно усталой и слегка пьяной, даже потеряв сознание, как угораздило ее отдаться Чаку?

Впрочем, кто сказал, что у них что-то было? Чак сказал, но ведь ему нельзя ни в чем верить, если нет доказательств. Лично она не была на сто процентов уверена, что к них с Чаком что-нибудь произошло. Однако если кто-то об этом пронюхает и разболтает, общественность не будет столь избирательна в том, кому верить. Поверит тому, чья сплетня скандальнее. Безусловно, все козыри были в руках Чака.

Нет, такого она пережить не могла. С ней в одну ночь произошло то, что - она была уверена - никогда не могло произойти с Блэр Уолдорф.

Когда она вошла в свою спальню, она увидела отца, сидящего на кресле и смотрящего вникуда. Он увидел свою малышку и посмотрел на нее глазами, полными беспокойства и сочувствия. Может быть, он ждал ее, чтобы отчитать - но по одному ее виду было понятно, что жизнь уже отчитала ее за все, что могла. Не нужно было лишних слов, чтобы отец почувствовал всю глубину переживаний любимой дочери. Для того, чтобы его маленькая Блэр оказалась в таком состоянии, должно было произойти что-то ужасное.

Она молча бросилась к нему в объятия и разрыдалась в голос, а он прижал ее к себе и гладил по волосам, и от этого внутри нее разливалось приятное, успокаивающее тепло. Не такое губительное, как тепло от алкоголя, а спасительное и возвращающее к жизни. У нее было место, где ее всегда буду любить, чтобы ни случилось. У нее есть человек, который поддержит, во что бы то ни стало. Никогда не бросит, никогда не предаст. И теперь этот человек обнимал ее, шепча слова, которые были не нужны - ради того, чтобы его мягкий голос смягчил ее страдания.

-- Папочка, мне нужно уехать...
-- Успокойся, малыш, не так же все плохо, в самом деле? - он заботливо посмотрел на заплаканное лицо дочери.
-- Все еще хуже... Все ужасно... Я даже не могу говорить об этом - не сейчас. У меня нет сил, чтобы озвучить все, что случилось. Я не могу, чтобы меня видели в таком состоянии. Поверь, папа, мне это очень нужно. Пожалуйста, пожалуйста! - в ее голосе было столько мольбы, что смягчился бы и каменный истукан, что уж говорить о любящем отце.
-- Хорошо, дорогая. Я сейчас повзоню и все организую. В самом деле, отдохнешь - и все станет как прежде!..
-- Спасибо, - слабо отозвалась она, всхлипывая.

Откуда ему было знать, что как прежде ничего уже не будет. Никогда.

Добавлено (06.01.2009, 16:39)
---------------------------------------------
Лимо --->>

Утром, стоило ей открыть глаза, ей тут же захотелось проверить, нет ли новых сообщений от Сплетницы. Ни душ, ни завтрак - именно это. Ей предстоял длинный и важный день, нужно было быть в курсе событий.

И тут же она поняла, что сделала это не зря. На дисплее своего хорошенького нового blackberry она увидела... себя. С Чаком. Как и отметил комментатор, поцелуй был явно не дружеским. Так-так, значит все уже знают. Интересно, что подумал Нейт, увидев это? Было ли ему так же противно, как Блэр, когда она узнала о нем с Сереной?

Сколько всего может произойти за одну ночь!

По-кошачьи потянувшись, Блэр встала и пошла в ванную. Сегодня нужно отлично выглядеть. Впрочем, как всегда.

телефон замолчал, но через минуту опять зазвонил. Взяв его в руки, Чак отркыл дверь в ванную и с улыбкой произнес:
-Уолдорф, я тебе не секретарь...

За матовым стеклом душевой кабинки она уловила движение какой-то тени. Если только Дорота не заговорила голосом Чака... да, и не напилась (трезвая Дорота никогда не позволила бы себе такой грубости!) - а Дорота не пила... Короче, вывод оставался только один: Чак в ее ванной.

Блэр стоило бы смутиться. Но вопреки всеобщему мнению, она была не из тех скованных девиц, для которых минимум одежды - максимум проблем. Осторожно приоткрыв дверцу, сама все еще скрываясь за матовым стеклом, она протянула руку и ухватила кончик мягкого полотенца вишневого цвета. Через полминуты она появилась перед Чаком, мокрая, обернутая полотенцем, с недоброй улыбкой на губах.

-- Что это ты здесь делаешь? - сочно произнесла она, а потом вдруг лицо ее переменилось, нахмурилось, глаза метали молнии. - Что ты вообще себе позволяешь, Чак?