|
В значит Вендетта
|
|
| LiluMoretti | Дата: Четверг, 14.06.2012, 23:41 | Сообщение # 1 |
 High Society
Группа: Проверенные
Сообщений: 7686
Награды: 966
Статус: Offline
| Название: В значит Вендетта
Таймлайн: примерно за год-полгода до начала ролевой
Местоположение: Прага
Описание: Александр Дюма уже давно доказал, что месть бывает эстетична, Тарантино возвел её в ранг искусства, братья Вачовски сделали из неё культ, а Картер Бэйзен и Николь Каваллини, как никто другой, умеют наслаждаться этим чувством. Вендетта отдает горечью, но никогда она ещё не была столь желаема.
Больше десяти лет назад родители Николь погибли в автокатастрофе и это всегда казалось случайностью и приказом свыше. Но что, если все это было спланировано?
tbc
Участники: LiluMoretti, DshD
Саундтрек: Агата Кристи, Би-2, Люмен - А мы не ангелы, парень
|
| |
| |
| LiluMoretti | Дата: Понедельник, 13.08.2012, 20:17 | Сообщение # 46 |
|
High Society
Группа: Проверенные
Сообщений: 7686
Награды: 966
Статус: Offline
| Не оборачиваясь, я бродил взглядом по содержимому гардероба.
Бесчисленные костюмы, маски, личины. Люди так любят притворяться не собой - и я не исключение. Мне нравилось умалчивать о том, кто я, о чем я думаю и какие книги люблю. Какого хрена развел этот фарс с самоуничтожением и действительно ли верю в него. Зачем постоянно ношу с собой сборник рассказов Хэмингуэя и почему именно Честер, почему именно красный. Кто и когда впервые рассказал о мне о заветной фразе "Лучше сгореть, чем тлеть", и почему я извратил её в своем больном сознании наизнанку.
Вы говорите, Картер Бэйзен - идиот.
Катрет Бэйзен - бабник и кутила. Вы бережете своих дочурок от таких, как я, не зная, что мне нужны аристократичные куклы и вышколенные манеры. Они все такие нестерпимо скучные в постели.
Вы говорите, Картер Бэйзен - преступник и наркоман. Он отброс общества и кто знает, что у него на уме: сегодня он широко улыбается тебе, а завтра простреливает левый висок.
Пожалуйста, не прекращайте. Ненавидьте меня сильнее, чем правительство и суд. Только не пытайтесь разгадать и снять кожу заживо, чтобы обнажить мои мысли.
Сделай весь этот дешевый фарс на сцене хоть немного увлекательней.
Я усмехаюсь, поворачиваясь и подходя к окну. Резким рывком срываю тяжеллую портьеру и она с карнизом обрушивается на пол. Я делаю шаг назад и поднимаю пыльную ткань, возвращаясь к телу Януша и обматывая его, как чертов труп бездомного кота. Никаких почестей, слез и мыслей.
Конечно, Ники, я сделаю представление намного увлекательнее. Ты будешь смеяться, как обезумевшая, а я подхвачу твой хохот и на нас будут тыкать пальцем - вы посмотрите на них, это просто возмутитетльно! О да, вашу мать. Это возмутительно, потому что я могу убить, если мне не понравятся твои музыкальные пристрастия, а она - чтобы вылакать кровь.
Я выудил из кармана сигарету и подкурил, оставаясь сидеть на корточках и задумчиво смотря перед собой. Встав на ноги, я двинулся к туалетному столику и взял оттуда тюбик красной помады.
Через пять минут я, в пиджаке дворецкого и некоем цилиндре извозчика, тащил на своем плече багровый мешок. Невозмутимо улыбаясь пробегающим мимо танцовщицам и артистам, я, бывало, невзначай заводил беседу о погоде или о постановке, а после опять уверенно шел ближе к сцене. Подойдя к небольшой комнате, где находились механизмы и всяческие крепления, я закрыл за собой дверь и, перекинув на другое плечо Януша, начал подниматься по лестнице. Оказавшись наверху, я ступил на балку и подошел к креплениям кулис и железному колесу, благодаря которому все и приходило в действие. Кинув тело на плиту ДСП рядом с собой, я стянул с него ткань и размотал рубашку, после чего вытер ею его лицо. Расстегнув его пиджак и непременно дорогсотоящую рубашку, я кинул их поздаи себя и достал тюбк помады. Сняв зубами крышку, я вычертил на груди у Януша некий знак. После чего достал из самодельного мешка веревку и крепко примотал её к железному колесу, а вторым концом - вокруг шеи Януша. Подтолкнув тело ближе к краю, я выкинул окурок прямиком в помпезную прическу некой дамы, расхаживающе по сцене.
Спустившись по лестнице все в том же обличьи дворецкого, я миновал возмущеных артистов и вернулся в зал, направляясь к своей ложе.
Надеюсь, Каваллини оценит мой подарок.
Беззвучно рассмеявшись, я прошел к нашей ложе и опустился рядом со стулом Николь, небрежно отмечая:
- Мадам, сегодняшее выступление чрезвычайно великолепно. - Я закинул ногу на ногу и с улыбкой перевел взгляд на сцену.
Финальные декорации, последние слова, артисты выхдят на сцену, чтобы поклониться, кулисы сводятся и...
Пока две портьеры ещё не успели окончательно закрыть собой сцену, сверху падает нечто, что при ближайшем рассмотрении оказывается трупом Януша Озила. Я ахаю: - Бедняга повесился от бездарности постановки!
На его голой груди зияет знак "S".
Зал молчит.
Зал не разражается аплодисментами.
Я встаю на ноги и начинаю усиленно хлопать. - Браво! Каков авангард!
|
| |
| |
| DshD | Дата: Понедельник, 13.08.2012, 21:51 | Сообщение # 47 |
 High Society
Группа: Проверенные
Сообщений: 6992
Награды: 386
Статус: Offline
| Nicole Cavallini
Дым лениво окутывал моё лицо, пряча от окружающих прищур глаз, которые словно ожидали. Самозабвенно затягиваясь снова и снова, я чувствовала горечь табака на кончике языка и жжение в остывшем после убийства горле.
В постановке не было ни грамма изящности, как не было её и в самом Бегбедере. Ни слова честности, только фарс и неприкрытое желание выделиться из толпы, попросту кричать, что можешь выражаться матом и не краснеть на публике. Только ничего в этом нет.
Любой долбаный подросток изобьет тебя своей красноречивостью, любой подросток из трущоб в состоянии рассказать историю куда более честную, нежели этот неотредактированный треп.
Небрежно усмехаясь на шиканья со стороны, я не тушила окурок, пока в пальцах не стал истлевать фильтр. Вытянув руку, я не отрывала взгляда от сцены, прожигая остатком сигареты обивку перегородки и изображая чертову заинтересованность сюжетом.
А в голове тихим битом отдавалась ностальжи давностью в несколько минут.
Я проворачиваю нож в его животе, - улыбка.
Я стреляю в его ногу, - хотелось танцевать суицидальное танго из «Франклина».
Я убиваю остатки Януша Озила.
Стиснув зубы, я понимаю, что вся эта ночь – слишком много. Так просто сдаться, когда учился сдерживать эмоции внутри. Какого черта всё это так легко перечеркнуть одним словом месть и ощущением стали в каждом капилляре?
Мадам, сегодняшее выступление чрезвычайно великолепно.
Отвлекаясь от вороха собственных мислей, я медленно перевела взгляд на Картера, непреднамеренно задерживаясь им на прямо скажем не лепом циллиндре, укращающем его голову. Вскинув брови, я беззвучно расхохоталась, отворачивая голову к сцене и чуть склоняясь в сторону парня, выдыхая ему на ухо, всё еще наблюдая за нелепыми попутками актерами сделать финал болем фееричным:
Тогда стоило зобразить сей комплемент на шляпе. Марронье омел бы честь читать его прямо со сцены.
Выровнявшись, я ждала, пока упадут куллисы. Пока зритель не будет воодушевлен финалом, пока актеры не решат, что этот самый момент является апогеем их ничтожной карьеры.
По всем правилам любимого Картером Тарантино сюрприз должен стать завершающим аккордом.
Наконец чертова любовь торжествует и живет свои три года, а труппа выходит на поклон, и тогда я вижу, как тот, кого я убила несколько минут назад, врывается в центр композиции, заставляя дам в портере терять сознание и содрогаться в рвотных позывах.
Бедняга повесился от бездарности постановки!
Рассмеявшись, я подимаю взгляд вместе с тем, как Бейзен встает на ноги и разглядываю его профиль, пряча наслаждение тем, что его забавляет происходящее, за искривленными в насмешке губами.
Браво! Каков авангард!
Подражая Картеру, я поднимаюсь на ноги, поддерживая его апплодисменты и улыбаясь, словно долбанная идиотка, которая ловит приходы от S&M, коей я собственно и являлась.
Несомненно, лучшее представление в сезоне!
Продолжаю я этот фарс, игнорируя обращенные на нас взгляды.
Люди чертовски боятся крови и смерти.
А сейчас смерть висит посреди сцены.
Она дышит и плюет в их лица, а они могут лишь чувствовать её гнилой запах, парализованные своим страхом.
Только они всё больше смотрели на нас, а актеры вскрикивали, наверняка замечая всё новые увечья.
Администрация выбегала к трупу, все звонили, всеобщей панике практически был дан зеленый свет.
Танцуйте в ритме своей ничтожности. Давайте.
Кричите и устраивайте крысиные бега.
Люди поднимались с мест и одарив нас неодобрительными взглядами, выходили вон из зала.
Нам пора.
В последний раз скользнув взглядом по искаженному лицу Януша, потянула я, разворачиваюсь к выходу из ложе. А нам необходимо было затеряться до того, как копы начнут свои расследования.
Сейчас очень просто будет сойти за очередных испугавшихся вида крови и изодранных тканей зрителей.
Выскальзывая вместе с толпой из театра, я слышала сиплое дыхание Картера позади и видела, как сквозь людей просачивались люди в форме.
Ни одной эмоции на лице.
Мы просто уходили прочь из помпезного здания, которое в очередной раз изнасиловало собственные принципы подобным спектаклем.
По пути перебросив, пожалуй, слишком привлекающий внимание цилиндр с головы Картера на некоего папика, я обхватила ладонью согнутую в локте руку Картера, играя всё в ту же весьма простую на правила игру, пока мы не свернули в одну из довольно узкий и уже пустых улочек Праги.
Соскользнув пальцами с рукава пиджака Бейзена, я переместила их на собственный затылок, едва уловимо разминая шею и пьяно от адреналина в крови улыбаясь.
Должна заметить, сюрприз удался.
Переведя взгляд на профиль парня, я протянула пальцы, касаясь его скулы в уже привычном, и от того таким ненавистном жесте, с которым я ничего, увы, не могла сделать. Он слишком прочно въелся в число моих привычек.
Сообщение отредактировал DshD - Понедельник, 13.08.2012, 22:02 |
| |
| |
| LiluMoretti | Дата: Понедельник, 13.08.2012, 22:58 | Сообщение # 48 |
|
High Society
Группа: Проверенные
Сообщений: 7686
Награды: 966
Статус: Offline
| Не знаю, чем уж Каваллини не понравился мой цилиндр, но она изъявила желание перебросить его на голову какому-то мужчине.
А мы смешивались и с толпой и уходили - как обычно, не думая о том, что оставляли позади. Кем мы были? Бездомными и беспризорными малолетними ублюдками. Нам было восемнадцать лет и мы уже могли все. Мы уже умели поставить мир на колени и заставить его молиться на нас, как на богов. Мы были, как все говорили - просто пустым местом, ничтожествами, отбросами общества, но, тем не менее, именно мы и управляли этим вашим пресловутым обществом.
Мы дарили им маленькие праздники.
Давали им почву для скандалов и размышлений. Мы делали их жизнь ярче, разве не так? Они боялись, а страх - одно из самых фееричных чувств. Облипающее сознание, как клейкая пленка.
Мы поощряли их, когда они писали о нас в газетах.
Обычно, там говорилось нечто вроде "Непримечательный парень лет двадцати крепкого телосложения и молодая рыжеволосая высокая девушка объявлены в розыск по подозрению в убийстве мэра/судьи/депутата.". Или "Два изможденных героином наркомана устроили сегодня в пабе массовое побоище. Число погибших - тринадцать человек, чертова дюжина. На столе они выписали кровью знак "S".
Мы были больны - возможно.
А, может, вы просто смотрите на все с привычного угла.
Выблюйте свои доисторические законы. Закопайте фригидность и толерантность на заднем дворике. Говорите то, что думаете, и верьте в то, во что вам хочется верить, а не в то, во что вам приказали верить.
Нам просто нравилось включать инверсию и обрашать ложь - в правду.
Нам просто нравилось искажать абсурдом мораль и возвышать значение порока.
А, возможно, мы прсото баловались. В конце концов, нам было всего восемнадцать лет.
Мы вошли в узкий пустой переулок и я удоветворенно потянулся, широко улыбаясь. Вечер был чертовски веселым, я давно не наблюдал ьаких качественных представлений. Возможно, стоит позвонить Бегбедеру и передать, чтобы всякий раз примешивал к своей сахарной чуши кровь и выпущенные наружу кишки?
Должна заметить, сюрприз удался.
Я усмехнулся, когда пальцы Каваллини коснулись моей скулы, и, пожалуй, слишком резко отвернул лицо. Хотелось рвануть её за волосы и рявкнуть, чтобы никогда так больше не делала. Но я всего лишь запрокидываю голову и смотрю на мечущееся над протянутыми через дома веревки для сушки.
Я старался, - просипел я, разворачиваясь к Каваллини всем телом и смотря на неё.
На её длинные, едва спутавшиеся почти красные волосы. На худое от наркотиков лицо, на болезенено впалые скулы и неуловимо осыпавшуюся тушь под глазами.
У неё были дикие глаза.
Не затравленные, нет.
Просто она всегда смотрела на вас слишком неприрученно. И так, будто бы говорила, что что бы вы ни делали. Какие бы слова ни говорили. Вы ни за что не узнаете, что у неё на уме.
Сделав шаг к неё, я мягко толкнул её к стене, склоняя голову на бок и поднимая руку, чтобы очерчивать пальцами контуры её заострившегося лица. Веснушки давно не казались ребячески, а придавали ей ещё больше небрежности, насмешливости, порока.
Я чуть ссутулился, чтобы склонить свое лицо к её собственному.
Знаешь, - я сглотнул, судорожно шаря взглядом по её носу, рту, темным дугам бровей. - Я... ты знаешь, что ты чертовски красивая, Николь? И убиваешь ты тоже красиво.
Я сжал челюсть, играя желваками и кусая изнутри губы.
Какого черта я делаю. Какого гребаного черта.
Я ведь из-за тебя в Прагу приехал. В эту гребаную Прагу. - Я опустил голову и коснулся губами её шеи, прикрывая глаза и обхватывая руками её за талию.
|
| |
| |
| DshD | Дата: Вторник, 14.08.2012, 00:20 | Сообщение # 49 |
|
High Society
Группа: Проверенные
Сообщений: 6992
Награды: 386
Статус: Offline
| Nicole Cavallini
Прага играла вспышками ночных фонарей на наших лицах, а я медленно скользнула взглядом про силуэту Картера, когда он одернул своё лицо от моих прикосновений. Не нравится, ублюдок? Следовало сказать мне об этом еще в Амстердаме, когда наша кожа впервые взаимодействовала. Или прострел плеча – своеобразна интерпретация этого самого «стоило сказать»?
Плевать.
Всё плевать, а мы идем по улочке, почти соприкасаясь плечами со стенами домов, и всё это так напоминает мне Флоренцию. Гребаную Флоренцию, из которой я бежала. Только Италия куда громче. В Италии ты орешь свои переживания во всю глотку, а тебе заталкивают в неё чужие. Там так чертовски громко, что хочется вцепиться ногтями в кожу своего лица и разорвать её к чертям, потому что в ней невыносимо жарко.
А сейчас я почти дрожу от того, что убила идиота, с чьей подачи бежала из чертовой страны, где имела неосторожность родиться. Его лицо запомнилось, а так не должно быть. Вы не знаете, но каждому убийце до рвоты хочется забыть лица каждого, в ком теперь покоиться свинец его оружия. Эти глаза преследуют тебя несколько ночей, а потом ты просто оставляешь эту херню где-то на задворках памяти, что бы не вспоминать о ней во время ломки.
Подол моего платья шелестел по слегка неровному асфальту, а волосы, рассыпавшиеся по плечам еще на выходе из театра, щекотали мою спину даже сквозь тонкую ткань. Почему, вашу мать, я просто не обрежу их?
Я старался
Картер останавливается и я, подражая ему, прекращаю шаг, чувствуя тяжелый взгляд его глаз и пересекая его со своим. Вы бы спросили, что не так?
А я не хочу этого знать. Я просто слежу за тем, как он наблюдает моё лицо, а затем с легкостью поддаюсь ему, встречаясь спиной с прохладным кирпичом.
Такая давно избитая привычка и я должна сделать ровно то же, что и он пару минут назад. Отвести взгляд. Дернуться в противоположную сторону.
Хоть что-нибудь.
А может сказать спасибо за то, что сегоднешний ревенж состоялся.
Мутным взглядом наблюдая за тем, как его лицо становится вровень с моим, я по привычке опускаю взгляд на его губы, незаметно сглатывая и почти чувствуя привкус повисшего молчания в воздухе.
Хотелось схватить его за волосы и дернув в сторону прошипеть, что не так. Прокричать, что бы не смел находиться так близко и дальше нести ахинею. Такую очаровательную, что бы собрались зрители и вручили нам «Золотую малину» и «Оскар» одновременно.
Что, мать твою?
Что ты хочешь, Картер?
Раздробить мою голову о стену или снова сыграть в Джека и Розу. Но тебе ведь так надоели маскарады, а мне так приелся сегодня театр. Что, черт возьми, ты хочешь, Бейзен?
Знаешь, Я... ты знаешь, что ты чертовски красивая, Николь? И убиваешь ты тоже красиво.
Я свела брови на переносице, вглядываясь в его лицо и в непонимании приоткрывая губы. Какого гребаного черта ты всегда вводишь меня в замешательство.
Пожалуй, я ненавидела это больше всего. Не понимать, зачем кто-то затевает свои действия, зачем улыбается или плюет мне в лицо. Отчаянно не понимать, что последует дальше и что мне делать в ответ на его действия.
Расслабив наконец мышцы лица, я глухо выдыхаю, нашаривая взгляд Картера своим и слабо улыбаясь уголками губ.
Я плохо умею говорить спасибо.
Слабо усмехаюсь я, покачнув головой и снова возвращая взгляд к несуществующим глазам, как я прозвала их когда-то. И цвет, как всегда, такой не серый и не голубой, не синий и не мутный вовсе. Даже в этом протест.
Даже в цвете глаз Картер всегда оставался приверженником только своих революций.
Я ведь из-за тебя в Прагу приехал. В эту гребаную Прагу.
Чуть отведя в сторону подбородок, я медленнее моргнула, когда шероховатые губы Картера соприкоснулись с моей кожей.
Что за черт происходит?
Сглотнув, я почти невесомо поместила свои ладони на его руки, чуть выше изгиба локтя, пытаясь нашарить взглядом хоть что-нибудь в этом долбанном едва освещенном переулке, за что могла бы уцепиться. Чертовски хотелось бы не слышать сейчас ни слова.
Не слышать собственных мыслей и осознания того, что Картер был там и возможно, видел слишком многое на моем лице. А то, что я слышу сейчас либо равноценный обмен его наблюденьям в гриммерке, либо хорошо и умело сколоченный из букв фарс, которым так легко посыпать мою подрагивающую кожу.
Чуть прогнувшись в спине, я немного съехала ею вниз по кирпичу, скользя правой ножкой по асфальту между ступней Картера и помещая наши лица на один уровень.
Вдох.
Я судорожно скольжу взглядом по его лицу, читая его по шрамам.
Выдох.
Мои пальцы соскальзывают с его руки в карман брюк и нашаривают пачку сигарет, и я выуживаю одну, вставляя в зубы и подкуривая.
Украинские шлюхи уже не справляются?
С насмешливой улыбкой выдыхаю я, небрежно откидывая его руку со своей талии, и прохожу вперед, нервно затягиваясь и запуская другую руку в волосы на макушке.
Играй с кем хочешь, Бейзен.
Сегодня я тебе не противник.
Сегодня я убила с целью, с долбанной целью отомстить и это так нелепо, что хочется хохотать, а я стираю подушечками пальцев несуществующие остатки табака со своих губ. Или это твои взгляды так едко оседают на моей коже?
Чувствую, как руки бьет мелкой дрожью, а в голове словно долбаный хор турецкого, который кричит мне, что вся эта эпопея сегодняшнего убийства – сплошь проигрыш.
Чертовски глупый и такой отнюдь неискусный проигрыш, что от осознания хочется спрятаться или хохотать, а я курю так, словно это последняя сигареты в моей гребаной жизни.
|
| |
| |
| LiluMoretti | Дата: Вторник, 14.08.2012, 01:15 | Сообщение # 50 |
|
High Society
Группа: Проверенные
Сообщений: 7686
Награды: 966
Статус: Offline
| Я плохо умею говорить спасибо.
Заткнись, Каваллини.
Просто ничего, мать твою, не говори. Оставь свои монологи мертвецам, на мне они вряд ли возымеют хоть какое-либо действие.
Заткнись, сука, и дай мне поцеловать тебя.
Я встречаюсь с её взглядом. Что ты видела в моем и видела ли когда-то? Я не хотел бы этого. Гораздо проще было бы трахнуть тебя, выебать во все щели, не удосужить взглядом с утра и прогнать ко всем чертям. Поразвлекать себя и тебя моим безвкусным философским трепом, абстрактными речами о несуществующем. Возомнить себя гением, зная, что самого главного я никогда не договариваю, ограничиваясь саркастическими бреднями, похожими на предсмертные стоны сумасшедшего.
И я всегда буду так делать, Каваллини.
Буду трахать тебя, как последнюю, самую жалкую шлюху, говорить ложь, которая на самом деле правда, которая притворяется ложью, которая - факт. Не правда ли, я чертвоски очарователен, когда такой? Ты можешь что угодно отрицать и говорить, что я кучка дерьма, но, по крайней мере, со мной весело.
По крайней мере, я не в клетке.
Я продолжаю целовать её шею и мне хочется, чтобы она молчала и не двигалась. Чтобы её волосы как сейчас, едва касались моего лица своими жестковатыми кончиками. Чтобы она не скользила спиной по крипичу, не касалась меня, не вытаскивала сигарету у меня из кармана и не прохоодила вперед на пару шагов.
Украинские шлюхи уже не справляются?
Я закусил щеку изнутри, упираясь рукой и взглядом в кирпичную стену. Прикрыв глаза, я натянул усмешку, неуловимо качая головой, и, оттолкнувшсь, развернулся на пятках, ширкоо улыбаясь. Разведя руки в стороны, я после хлопаю ими себя по карманам и достаю пачку Честера, перекидывая её из одной ладони в другую. Выуживаю сигарету, вставляю в губы, подкуриваю.
Так привычный ритуал.
Такие привычные слова.
О, ну знаешь ли, они не столь... забавны.
Прсипел я, делая два шага к Николь и начиная огибать её фигуру.
С тобой интересно, Каваллини. Интересно наблюдать за тем, как ты едва ли не визжишь от желания отомстить. Как ты мнишь себя такой небанальной и запоминающейся сукой. Да, куколка, ты убила беднягу Януша - а до этого он убил твоих мамочку и папочку. Что от этого изменилось, куколка? Ты стала нужнее кому-то? Тебе ведь так чертовски хочется, чтобы о тебе говорили, не так ли, - прошептал я ей на ухо, делая небольшую паузу и останавливаясь позади её правого плеча. - Чтобы толпа скандировала - Николь Каваллини, проститутка, которая не просто блядь, а интеллектуальная и набитая философиями фатальная женщина. У неё было так много проблем в прошлом, у неё умерли родители и детки обижали её в детдоме, и поэтому она решила подсесть на героин лет с десяти. Нет, что вы, она не просто какая-то там итальянская шлюшка, увольте. Не просто долбанутая на голову убийца, это же слишком мелочно. Не так ли, крошка? Ты мнишь себя чем-то большим?
Я затянулся, скучающе перекатываясь с пятки на носок и обратно.
Браво. Но, увы, не на бис.
Я широко улыбнулся, зажимая сигарету между зубов и похлопывая Николь по плечу: - Эхе-хе. С каждой шлюхой одной и то же. "Я не такая, как все, бла-бла-бла..." - Я пошел к противоположному концу переулка.
Адьо, сеньорита Каваллини, - я небрежно махнул рукой, не оборачиваясь.
|
| |
| |
| DshD | Дата: Вторник, 14.08.2012, 02:19 | Сообщение # 51 |
|
High Society
Группа: Проверенные
Сообщений: 6992
Награды: 386
Статус: Offline
| Nicole Cavallini
Наматывая секунды молчания на собственный кулак словно нити, я затягивалась снова и снова, щурясь от дыма, который хлестал меня по лицу, пытаясь выдернуть из тонкой пленки мыслей, в которые я так усердно укутывала, дрожащее в агонии правды тело.
К черту.
К черту все это.
Я не должна разбирать на пазлы ни свои, ни его поступки.
Не должна вспоминать лицо долбанного Януша и вдруг впсоминать выражение глаз отца. Всё это неправильно и я ненавижу параллели, которые складывает наш мозг.
Закажите мне чертово внедрение, сотрите всё ненужное и украдите то, что чертовски умело пытается выесть мне остатки мозгов. Поселите там мысль о том, что всего этого не было.
Ни Праги, ни Януша, ни Картера с его гребаным приездом и информацией. Плевать, откуда он узнал и для чего соизволил сказать об этом. Плевать на то, что было полторы минуты назад, когда я не знала, что делать.
Похороните меня за плинтусом, чертовы твари и хватит смотреть мне в душу, вы все равно найдете там один лишь чертов гной.
О, ну знаешь ли, они не столь... забавны.
Давай, блять, раздроби меня очередной фразой, пока я с неуверенной попыткой иронии на губах выдыхаю очередную порцию дыма.
Давай, сейчас ведь именно тот момент, потому что ты наверняка видишь, как подрагивают мои руки.
С тобой интересно, Каваллини. Интересно наблюдать за тем, как ты едва ли не визжишь от желания отомстить. Как ты мнишь себя такой небанальной и запоминающейся сукой. Да, куколка, ты убила беднягу Януша - а до этого он убил твоих мамочку и папочку. Что от этого изменилось, куколка? Ты стала нужнее кому-то? Тебе ведь так чертовски хочется, чтобы о тебе говорили, не так ли,
Прикрыв глаза, я резко вытолкнула воздух из легких, сжимая зубы до болезненного скрипа, который эхом отдался в пульсирующей голове.
Заткнись, Бейзен.
Засткнись, ублюдок, развернуись и уходи, черт тебя дери, потому что я ведь человек, а тебе так противно само это словно. Ровно, как и мне. Точно так же противно, только я не всегда умею сбегать от этого. А ты. Как это делаешь ты, урод?
Заткнись и уходи, пока мои пальцы всё еще в состоянии подносить сигарету к губам.
Чтобы толпа скандировала - Николь Каваллини, проститутка, которая не просто блядь, а интеллектуальная и набитая философиями фатальная женщина. У неё было так много проблем в прошлом, у неё умерли родители и детки обижали её в детдоме, и поэтому она решила подсесть на героин лет с десяти. Нет, что вы, она не просто какая-то там итальянская шлюшка, увольте. Не просто долбанутая на голвоу убийца, это же слишком мелочно. Не так ли, крошка? Ты мнишь себя чем-то большим?
Слишком откровенно я одернула своё плечо от его прикосновения, распахивая веки и невидящим взглядом впериваясь в узкий проход, который растекался под натиском понимания.
Пошел ты к черту, Картер. Убирайся, чтобы я не слышала твоего голоса.
Спотыкайся, блять, и беги рысью, галопом, как тебе только вздумается под очередным приходом, только убирайся.
Чувствуя, как учащается моё дыхание, я уткнулась кончиком языка в нижний клык, оставляя губы приокрытыми и нарочисто размывая всё перед глазами, как часто любила играть зрением в детстве.
В том детстве, сдохли мои родители.
Эхе-хе. С каждой шлюхой одной и то же. "Я не такая, как все, бла-бла-бла..." Адьо, сеньорита Каваллини
Выкинув недокуренную сигарету, я сжала в кулаке ткань платья где-то на уровне бедра, хмуря брови и чувствуя, как подрагивает мой подбородок.
Сука.
Оскалившись я резко выдохнула, моргая и поднимая глаза к пустому, блять, как и всегда небу, дыша приоткрытым ртом и начиная беззвучно смеяться, с каждой новой нотой переходя на более громкий, недели ничего смех.
Хочешь знать, что ты прав?
Выкрикнула я, слыша, как в хохоте мой голос раскрывает фарс своим подрагиванием и от того было только смешнее. Когда-нибудь видели, что бы человек смеялся, сводя брови на переносице, словно от боли?
Так смотрите, твари.
Представление бесплатное. Только сегодня.
«Слезы шлюхи».
Недо-аншлаг.
Так вот ты прав, Бейзен. – развернувшись на каблуках, я намотала подол платья на собственную руку, толком не видя спины парня, не будучи даже уверенной, что это все еще он в этом переулке. – Ты прав, твою мать. Я просто шлюха! Приехал сказать мне о Януше, что бы записать в мемуары, как очередная блядь упивалась местью за родителей, словно ребенок?! Так давай! Я буду охуенно счастлива, Картер! Я и сейчас так охеренно счастлива, что смеюсь, видишь?!
Резко отвернувшись, я прижала тыльную сторону ладони к губам, задерживая её в таком положении на несколько секунд, а затем скользя вверх ко лбу, путая пальцы в волосах и натягивая их так, что резкая боль позволила влаге выступить в уголках глаз, но нихуя не скатиться по щекам.
Как я чертовски драматична, не находите?
Смотрите мой личный артхаус и давитесь попкроном.
Мне наплевать.
Это я умело досконально. Или думала так до сегодня.
Твою мать.
Тихо смеясь прошипела я, прислоняясь плечом к стене и прогибаясь вперед, словно пытаясь дотянуться долбанным лбом до коленей.
Сообщение отредактировал DshD - Вторник, 14.08.2012, 02:20 |
| |
| |
| LiluMoretti | Дата: Вторник, 14.08.2012, 02:55 | Сообщение # 52 |
|
High Society
Группа: Проверенные
Сообщений: 7686
Награды: 966
Статус: Offline
| Хочешь знать, что ты прав?
Увольте, чтобы быть уверенным в чем-то я не нуждаюсь в одобрениях и поддакиваниях. Правда относительна и субъективна, а посему её просто не существует и мы можем мять её в своих пальцах, создавая нужные нам ответы и утверждения.
Поэтому нет, куколка, можешь не утруждать себя выкриками.
Я затягиваюсь и уже почти подхожу к концу переулка, когда в спину мне кубарем ударились слова.
Так вот ты прав, Бейзен.
Я усмехаюсь, останавливаясь и оправляя на себе черное пальто. Сигарета в зубах тлеет и мне чертовски лень сбрасывать пепел.
Я бы мог сейчас распинаться, коря себя за то, что приехал в гребаную Прагу, что говорил Каваллини слишком честные слова и признания, но я не сопливая девчонка, чтобы жалеть о чем-либо и я не буду волочиться за тем, кто меня не хочет.
Все эти игры были забавны, не более. Каждый Париж/Дрезден/Вельс. Но оставим привелегию интриг Николь, она ведь так чертовски любит играть, что бы ни говорила. А я ненавижу и я устал. Устал гнаться за эфемерным смыслом, исследуя каждый город. Устал пытаться устроить случайную встречу с отцом. Устал от этой псевдо-борьбы и якобы драмы с Николь.
Ты прав, твою мать. Я просто шлюха! Приехал сказать мне о Януше, что бы записать в мемуары, как очередная блядь упивалась местью за родителей, словно ребенок?! Так давай! Я буду охуенно счастлива, Картер! Я и сейчас так охеренно счастлива, что смеюсь, видишь?!
Я приподнял левый край рта в полуухмылке, слушая её речи. Да ты чертовски взбешена и на грани, куколка.
Но я не люблю, когда люди пресекают черту и доверяются тебе.
А ты доверялась мне, не так ли? Кажется, ты выбрала не того человека.
И я выбрал не того человека, чтобы изучать напамять его прошлое и подсчитывать количество родинок на спине.
Твою мать.
Я развернулся на пятках, засовывая руки в карманы и пожимая плечами.
Ники, ты серьезно думаешь, будто бы о тебе кто-нибудь напишет мемуары? Какое самомнение.
Я выхватил сигарету изо рта и шелчком сбросил пепел, краем взгляда наблюдая за Каваллини. Мне бы, наверное, следовало кинуться ей под ноги и умолять не плакать, только это не низкопробная мелодрамка, да и Николь не любит жалость.
А я никогда не умел сочувствовать.
Вновь закусив щеку с внутренней стороны, я посмотрел в сторону, выдыхая.
Выкинув окурок в близстоящий мусорный бак, я двинулся к истерично хохочущей Николь. Схватив её за плечо, я резко выровнял её и толкнул к стене. - Каваллини, не унижайся передо мной. Это то, что я всегда любил в тебе. Смелость и стойкость.
Я опустил взгляд, скупо ухмыляясь и притягивая её к себе. Неловко проведя ладонью по её волосам, я сипло протянул:
Николь, тебе не обязательно постоянно быть бездушной сукой. Когда я в последний раз виделся с отцом, я рыдал, как побитый щенок. - Я уткнулся губами в её макушку, сильнее прижимая к себе. - Просто... мы ведь люди.
|
| |
| |
| DshD | Дата: Вторник, 14.08.2012, 15:55 | Сообщение # 53 |
|
High Society
Группа: Проверенные
Сообщений: 6992
Награды: 386
Статус: Offline
| Nicole Cavallini
Ники, ты серьезно думаешь, будто бы о тебе кто-нибудь напишет мемуары? Какое самомнение.
Прокуренный голос скрипит где-то в стороне, а я не могу остановиться, лихорадочно раздирая глотку в смехе и хмуря глаза, пока их адски жгло, словно сегодня я превысила дозу амфетаминов. Чертов подол платья почти царапал гладкую кожу ладони, а мне хотелось биться головой о гребаных асфальт, только бы не слышать голосов в своей голове, только бы не цитировать Kasabian. Почти проснуться в этой поддельной империи, в той, которую я придумала, воздвигла клубами дыма и ошметками крови.
Просто иногда она была сильнее и давила с такой чертовой силой, что глаза наполнялись влагой, и чертова ломка казалась просто очередным приходом, в сравнении с ощущением того, что ты – блять, просто человек. Хочешь ты того или нет.
Тебе понравится мстить за своих родителей.
Кажется, я только собралась ответить очередной колкостью, прошипеть очередной бред, умело составленную из предложений ерунду, когда пришлось поддаться мужской силе и врезаться спиной в стену, выравниваясь и легко ударяясь головой о кирпич.
Каваллини, не унижайся передо мной. Это то, что я всегда любил в тебе. Смелость и стойкость.
Тяжело дыша, я откидывая голову на здание позади, якобы нахально улыбаясь, - умело пряча в этом дрожание собственных губ. Только длилось это недолго, смех постепенно стихал, пока и вовсе не застрял поперек горла, и я не стала растерянно метаться взглядом по лицу Картера, очерчивая им нос, губы, широкие дуги бровей и глаза.
Сглотнув, я несколько раз моргнула перед тем, как парень крепко притянул меня к себе, и я непонимающе уставилась в асфальт, все еще рвано дыша и не находя ни что ответить.
И это не гребаная жалость в его движениях.
Меня, пожалуй, утешали всего несколько раз, и все они следовали за аварией.
А больнице, соцработник и ни разу в долбаном детдоме. Какая жалость. Утрите ваши слезы, потому что именно тогда я поняла, что ненавижу это. Я ненавижу жалость.
Николь, тебе не обязательно постоянно быть бездушной сукой. Когда я в последний раз виделся с отцом, я рыдал, как побитый щенок. Просто... мы ведь люди.
Гулко вытолкнув воздух из своих легких, я зажмурилась, скупо ухмыляясь сквозь болезненную гримасу, в которой скривились мышцы лица.
Головная боль избивала виски, а я неуверенно скользнула рукой вверх по спине Картера, добираясь ею до собственного лица, что почти утыкалось в его плечо. Небрежно скользнув пальцами по собственной щеке, я на несколько секунд позволила себе уткнуться ей в жесткую ткань черного пальто.
Вашу гребаную мать.
Какого черта я делаю.
Какого черта делаешь ты, Картер.
Неловко прикоснувшись пальцами к его плечу, я с третьей попытки заставила свою ладонь опуститься на него полностью. Я не умею говорить спасибо. Маленькие шлюхи не умеют благодарить, когда их поддерживают вот так. Когда они чувствуют, что данное мгновение – не фарс. Когда «спасибо» действительно может чего-то стоить.
Медленно отстранившись, я лихорадочно закивала, облизывая потрескавшиеся губы и не понимая взгляда от асфальта.
Просто люди. У каждого свои недостатки, так?
Неуверенно просипела я, натягивая на губы скрипучую по швам недо-улыбку, соскальзывая пальцами с плеча Картера и обнимая этими пальцами локоть своей левой руки.
Пора уходить.
Мы всегда прощались где-то на этом промежутке времени. И мы оба знаем этьо сейчас. Так почему я просто не могу закрыть глаза, а когда открою, ничего уже не будет?
Ни осени, ни уличных фонарей, ни Картера.
Давайте сыграем. Давайте, когда я моргну в следующий раз всё просто исчезнет.
Сообщение отредактировал DshD - Вторник, 14.08.2012, 17:30 |
| |
| |
| LiluMoretti | Дата: Вторник, 14.08.2012, 17:17 | Сообщение # 54 |
|
High Society
Группа: Проверенные
Сообщений: 7686
Награды: 966
Статус: Offline
| Каваллини неловко ерзала в моих объятьях.
Я отстраненно смотрел поверх её в головы в потрескавшиеся кирпичи.
Переулок пустынно завывал бессмысленностью.
Я вспоминал все те разы, когда напивался в хлам. И, кажется, гораздо проще было сосчитать моменты моей трезвости. Была в этом некая прелесть - пить, как чертов сапожник, дымить, как паровоз, и накачиваться героином как Сид Вишез.
Мне хотелось оттолкунться от Николь, раскинуть руки, как крылья, и, как бешеный, орать в пустоту улиц и площадей: "Я - Тайлер Дерден! Я - Сид Вишез! Я - новый Чак Паланик, вашу мать!".
Я мог бы каждый день притворяться кем-то новым.
Приерять досконально изученные образы на потрепанное и уставшее тело.
Заботливо сеять словами идеалы личин, подражать интонациям героев не нашего времени.
Но я чертовски устал.
Чертовски устал что-либо искать. Устал валяться избитым и пьяным на грязной улице очередного грязного города. Устал от покера и книг. Устал от этих бегств и игр с Каваллини. Я, вашу мать, не Ретт Баттлер, а она не Скарлетт. Мы даже не Бонни и Клайд. Мы даже не Николь и не Картер сейчас.
Любовь, любовь, любовь... все это такое дерьмо, заботливо внушенное правительством, религией и фольклором. Вы говорите - любовь спасет мир, а мне хочется блевануть куда-то в урну и исчезнуть с карты этого гребаного мира.
Пожалуй, да.
Пожалуй, я просто устал.
Просто люди. У каждого свои недостатки, так?
Я усмехаюсь, пока Каваллини не смотрит на меня.
Давай же, сука. Продолжай свои поэмы. Уходи, убегай, прогоняй. Забудь, что я приехал в Прагу из-за тебя. В конце концов, было весело, не так ли? Со мной всегда весело и ты это знаешь.
Я отстраненно кивнул, смотря на худое лицо Каваллини.
Так к чему все это было?
Нет, куколка.
Я не собираюсь лобызать тебе лодыжки и восхищаться каждым твоим словом. Отношения между мужчиной и женщинйо слишком переоценены, не находишь? Я, конечно, мог добавить в эту драму оттенок феминистичности, но, уволь, я никогда не буду говорить тебе о том, как ты прекрасна, умна и совершенна.
Потому что это будет не правдой.
Потому что ты не совершенна. Идеалы - слишком нелепо, и это ты тоже знаешь.
Просто мне нравится, как ты закуриваешь сигарету и как смеешься. Вот и все.
Так.
Я делаю шаг назад, разворачиваясь.
Иду вдоль переулка и знаю, что не оглянусь, не побегу, не упаду на колни. Это ведь не ебаная романтическая комедия и если вам так хочется понаблюдать за фарсом, идите на голливудское кино, а не ищите в проститутке и наркомане признаки человечности.
Они есть.
Но вам их никогда не увидеть
--------------> ???
|
| |
| |
| DshD | Дата: Вторник, 14.08.2012, 17:42 | Сообщение # 55 |
|
High Society
Группа: Проверенные
Сообщений: 6992
Награды: 386
Статус: Offline
| Nicole Cavallini
Отстраненно смотрю перед собой, слыша, как где-то над нашими головами одно из открытых окон скрипит под натиском ветра.
Ничего, вашу мать, не было в этом окне и взгляде, я просто пыталась не слушать, как воздух щекочет гортань Бейзена, когда он усмехается.
Здесь ведь так просто спасаться подобной хуйней.
Просто усмехнись – и ты чертов крысиный король. Только научись кривить губы в нужный момент.
Уходи, ублюдок.
Уходи, что бы я больше не унижалась перед тобой, танцуй вальс вдоль переулка, а я уйду в противоположную сторону и может быть, мы сможем больше никогда не раздражать воздух друг около друга.
Как думаешь? Все равно встретимся.
Все равно, черт возьми, мы рано или поздно снова встречаемся, отчасти потому что умеем уходить чертовски вовремя. Не так как учит долбаная классика, не волочась на коленях и не борясь с приступами слез от разбитого сердца.
Черт меня дери, и вы верите в эту ебаную во все щели херню?
Так.
Воздуха становится немного больше и по всем законам жанра, я должна была бы смотреть ему в спину или окликнуть и сказать что-нибудь важное, что-нибудь в духе подыхающего романтика, что-нибудь, что выразило бы благодарность или что-то вроде того.
Только разве вы станете тогда зрителями этого гнилого артхауса?
Вам ведь нужна чертова картинка.
И я отталкиваюсь от стены, не медля ни секунды и просто уходя в противоположную сторону переулка, рассыпая грязно рыжие волосы по плечам и придерживая в кулаке подол платья, которое уже успело мне осточертеть.
Давайте уже занавес, только бы заткнуть все эти голоса.
Широко шагая по разбитому велосипедами асфальту, я немного вздернула подбородок, незаметно для самой себя сглатывая и натягивая на губы ухмылку.
А вот теперь можете смело пустить титры.
Можете сколько угодно погонять меня и мою жизнь, способ жизни или что еще вы можете придумать.
Только говорите.
Такие, как мы, живы лишь вашими осуждениями, если только это тешит ваше самомнение.
----->??
|
| |
| |
