Папина головная боль. Элиза Басс.

10 дней

I would ride on your shoulders
And look out on the world
Pretending I was big and tall like you

—Положи малышку в кроватку! – требовала Блэр у мужа.

—Вам не надоело называть ребенка «малышкой»? – поинтересовался Нейт, тут же награжденный двумя испепеляющими взглядами. – Молчу…

—Нейт, мы бы не называли её «малышкой», если бы твой лучший друг не был ограниченным идиотом! – импульсивно воскликнула миссис Басс, выходя из комнаты.

—Или если бы моя жена рассматривала имена, не включенные в полную коллекцию фильмов с Одри Хепберн. Я повторяю, Блэр, мою дочь не будут звать как проститутку!

—Басс, это всего лишь имя! Сотни детей…

—Моя дочь не одна из сотни! Так что нет и еще раз нет.

—Отлично. Элиза!

—Это ты в твоем воображении. Я не позволю тебе назвать нашу малышку в честь своего альтер-эго, страдающего раздвоением личности. И к тому же, она торговка!

—Она – королева бала. И вынуждена выносить такую личность как Хиггинс. Не улавливаешь аналогии?

—Я же говорю, твое альтер-эго! – Нейт хмыкнул. Аргументы и контраргументы за последние полгода, с тех пор, как пол ребенка определился, ни у одной из сторон не менялись. Разве что Чак скупил все книги с детскими именами в магазине на Пятой Авеню и после того, как у Блэр заканчивался список героинь Одри (за исключением тех, что она и так не рассматривала, никогда в жизни ее дочь не будут звать «Наташей» или Джо), он открывал новую страницу и начинал перечислять. Кажется, они уже успели дойти до буквы «Т»

—Режина? Королевское имя!

—Ей не повезло с мужем.

—Иногда мне кажется, что мне тоже. Сабрина?

—Дочь шофера, которая наблюдала за всеми с дерева? Ты серьезно? – Блэр фыркнула и предложила следующее:

—Габриэла?

—Монашка?

—Николь?

—Воровка.

—Зато преданная дочь и аферистка. Как тебе, Басс?

—Элизабет?*

—Её отец плохо закончил, - Чак выдохнул, готовясь начать ответную атаку. Между тем, никто из родителей не заметил пятилетнего Эйдена, зашедшего в компании улыбающейся Фионы, которая еще не видела малышку.

—Она такая маленькая, - с легким восхищением повторил Эйден, еще не сумевший привыкнуть, что кто-то может быть таким крохотным и совсем беззащитным. – Аккуратнее, ее надо очень осторожно трогать, - нравоучительно сказал мальчик, когда Фиона потянулась к девочке.

—Она такая миленькая, - рассмеялась блондинка. – Как куколка. А еще она похожа на Бэль.

—Какую Бэль? – Блэр оторвалась от спора с мужем и улыбнулась крестнице.

—Из мультика. Про «Красавицу и чудовище», - пояснила та, тяня руки к новой «игрушке» Нейт с трудом сдержал мешок, но резкий гортанный звук все же оказался услышан.

—Бэль… - задумчиво протянула Блэр.

—Эм, дорогая, - Чак осторожно подошел к ней и положил руки на плечи. Он успел заметить затуманенный взор и мечтательную улыбку, вдруг появившуюся на губах жены, - знаки, не предвещавшие ничего хорошего. Ему нравилось имя Бэль, но Боже, Нейт не даст ему забыть, что его дочку назвали в честь мультяшной героини. – Ты знаешь, я тут подумал, Николь или Элиза не такое уж и плохое имя…

Семь Месяцев

When you were there to hold me
I never was afraid
You made me feel there's nothing I can't do

—Блэр, великолепные крестины, - искренне поздравила Элеанор свою дочь. С годами противоречия матери и дочери сгладились, быть может, благодаря тому, что обе нашли любовь и спокойствие, перестав предъявлять друг другу не нужные счеты.

—Дорогая, - Сайрус обнял падчерицу, - такая трогательная церемония. И маленькая Элиза вела себя замечательно.

Блэр улыбнулась:

—Она моя дочь.

—А еще и моя! – влез подоспевший Чак.

—Судя по ее поведению, ей твоих генов, слава Богу, не досталось….

Год

—Чак, то что Эйден начал говорить так рано, еще не значит, что и Элиза начнет.

—Просто надо постараться, - отмахнулся Чак от жены. – Ну давай, лапочка. Скажи «па-па»

—Чак! Хватит мучить ребенка.

—Ну давай, милая. Па-па.

Элиза улыбнулась:

—Де-да!

Два

—Какая очаровательная юная леди, - сердобольная старушка посмотрела на сидевшую в коляске девочку. Эйден ухмыльнулся, продолжая толкать коляску вперед. Шагающая рядом Фиона вела за руку Ариэль, но постоянно порывалась броситься бегов вперед или назад, прыгать. Крутиться – в общем, делать что угодно. Но не чинно шагать по дорожке с двумя детьми в придачу.

—Басс, возьми Ариэль.

—Вот еще. У меня своя сестра есть.

—Ну и пусть. Позаботишься и о моей. Ариэль, держись за коляску! – и унеслась прочь.

Три

—Чак, чем тебе не нравится обруч? Это так красиво, - умилялась Блэр. – И потом, ты нацепил на Эйдена шарф в три месяца.

—Я боялся, что он простудится.

—В сентябре?

—Был холодный месяц! А твоя страсть к обручам приобрела форму фетишизма. Мою дочь и так зовут в честь героини твоего культа. Так что ни шага назад, да, маленькая? – он подмигнул девочки и взял ее на руки.

—Басс, хватит таскать ее на руках. Как она научится ходить нормально, если ты ее всюду носишь?

—Потом научится.

—Скажи мне еще, что будешь ее на руках носить, пока она замуж не выйдет.

—А она и не выйдет. Да, Элиза? Запомни, мальчишки – они плохие. Так что они тебе не нужны. Твой папочка о тебе позаботится, - и посмотрел на Блэр. – И не смей ей голову забивать мыслями о мальчиках!

Четыре

—Отец, - Чак смущенно посмотрел на отца, зашедшего в кабинет CEO своей компании и обнаружившего, что у того на коленях сидит четырехлетняя дочь, разрисовывающая какие-то бумаги. – Няня заболела, Блэр в суде, а Дорота в отпуске.

—Ничего страшного. Иди ко мне, моя сладость, - девочка сорвалась с места и бросилась в объятия любимого деда. – Работай, Чак, А я заберу Элизу. Мы поедем в парк и…

—Не смей покупать ей еще одного пони! – Барт нахмурился.

—Я могу тратить свои деньги как пожелаю.

—Да, только с её матерью потом иметь дело мне! – возразил Чак.

Пять

—Ты, ты и ты – подвиньтесь. Ты и ты сядьте рядом. Ты и ты – за последние парты, - не успев оказаться в классе, как Элиза тут же начала рассаживать своих подруг, будто те были куклами из ее бесконечной коллекции. – Так, Кати и Иззи, меняйтесь местами.

Шесть

—Папа. Пошли кормить уточек.

—Дорогая, папа устал после рабочей недели. И вообще. Уток кормить вредно. Они толстеют и тонут.

—Утки не тонут. Хорошо, я позову дедушку, - хитрая улыбка заиграла на ее губах. – Может, он мне даже своих уточек подарит.

Чак чертыхнулся, заработав удар в коленку, и пошел за пальто.

Семь

If I'd spread my wings to fly
When I was very small
I knew that you'd be standing by
To catch me if I fall

—Я же отлично выступила? – выбежав из-за кулис, Элиза понеслась к родителям.

—Да, дорогая. Ты была прекрасна, – усмехнулся Чак. – Но все же я полагал, что по сценарию, с принцем остается Золушка, а не ее злая сестра? – он подмигнул.

—А… я же не виновата, что мне не дали роль Золушки, - невозмутимо ответила мисс Басс.

Восемь

—Элиза Басс. С кем ты это там разговаривала? – девочка залезла в лимузин и захлопнула дверь.

—Это был мой будущий бывший мальчик, - Чак поперхнулся минеральной водой. – Будущий – потому что он пока этого не знает. Бывший – именно потому, что с таким дураком скоро станет скучно.

—Юная мисс. Вам не нужен ни будущий, ни бывший…

—Дорогая. Не слушай папу! И расскажи мне о нем! – потребовала Блэр, угрожающе глядя на мужа. У ее маленькой девочки появится мальчик! Это было чудесно, и Чакозвон не испортит момент. Ведь это будет первый «первый» в жизни ее красавицы!

Девять

—Ну что там. Открой мне глаза! – возмущалась Элиза. В воскресный вечер они наверху играли в скрабл, вместо того, чтобы идти спать, и решили спуститься налить себе сока, но стоило только заглянуть в кухню, как Эйден закрыл ей руками глаза и вытащил обратно в коридор.

—Эйден, Элиза, - Чак выскочил из кухни, на ходу застегивая рубашку. – Мы… э… а почему вы не спите?

—Папа, Эйден не пускал меня в кухню, - пожаловалась девочка, не заметив ухмылки своего старшего брата и явного смущения отца.

—Дети, - раскрасневшаяся (и румяная) Блэр присоединилась к мужу. – Мы…. Прогладились после оперы.

—А то… - хмыкнул Эйден.

Десять

—Дядя Нейт, - Элиза достала из кармана какую-то бумагу и протянула ему. «Идеальный дебют с Блэр Уолдорф» - боже, ему казалось, что прошла вечность с тех пор, как все это было.

—Да?

—И?

—Что?

—Как это понимать?

—Ну, дорогая, дело в том, что я… мы… я и твоя мама… мы встречались.

—Это отвратительно! Как вы могли встречаться с девушкой своего лучшего друга! – возмутилась Элиза.

Одиннадцать

You're my hero
Chasing the monsters from my room
Going on trips around the moon
The one who's always been there faithfully

—Мамочка, мне так грустно, - всхлипывающая Элиза обняла плачущую Блэр, прижимаясь к ней всем своим маленьким телом. Всхлипывая, женщина обняла дочь, не в силах хоть что-то сказать. Они долго плакали в темноте, не заметив, что дверь комнаты приоткрылась и тень скользнула внутрь. – Мамочка, - шепнула девочка. Она уже выплакала все слезы, и вся измотанная чувствами и долгим днем начинала засыпать тяжелым сном забвения и эмоциональной усталости.

—Да, моя хорошая?

—А с мои папой все будет хорошо? Он… он не умрет, как дедушка Гарольд? – испуганно спросила Элиза. Блэр всхлипнула.

—С твоим папой все будет хорошо. Я тебе обещаю… поспи… поспи, - тень скользнула из кресла в кровать, и Блэр чуть расслабилась, уткнувшись в грудь мужа. Оплакивая кончину своего отца, и лишь мирное дыхание спящей девочки и всхлипы женщины нарушали тишину дома.

Двенадцать

—Вы ужасны, - Элиза поправила кудряшки, укоризненно глядя на трех мужчин семейства Басс. Её дед, отец и шестнадцатилетний брат играли в покер в гостиной. Впрочем, возмутило девочку количество выпитого на троих алкоголя. – Мама и Лили вас убьют.

—Дорогая, – улыбнулся Чак, поднимая бокал.

—То что твоя мама и Лили не знают, – продолжил Барт, следуя примеру сына.

—Не мешает ей и нам жить, - закончил Эйдена, чокаясь. – Садись, мы будем учить играть тебя в покер.

Элиза хмыкнула – будто она не умела. Может, не так хорошо, как дьявольская троица перед ней, но ей только двенадцать…

—Только пообещай сначала, - Чак настороженно посмотрел на дочь, - что не будешь играть в него на раздевание.

Тринадцать

You're my hero
And 'cause you're my Dad...
I'm twice as blessed and lucky to be me

—Почему ты разрешила пойти ей на свидание? Ему пятнадцать. Пятнадцать. Пятнадцать, пятнадцать. Знаешь что я делал в пятнадцать с тринадцатилетними девочками? Пятнадцать, пятнадцать! Ну как тебе такое в голову пришло! – Чак Басс наворачивал круг за кругом вокруг гостиной, возмущенно глядя на жену, листающую журнал.

—Потому что ей тринадцать, Басс. И ей пора начать встречаться с мальчиками. К тому же то, что ты в пятнадцать пытался залезть в трусики тринадцатилетних а) извращение, б) уголовная статья и в) не означает, что так же поступают остальные пятнадцатилетние.

—И «д», папочка, - Элиза вошла в гостиную, - я твоя дочь и умею за себя постоять. Хватит ходить по кругу - у мамы голова закружится. Я знаю, что тебе пора заняться спортом, но в клубе отличные беговые дорожки. Пока, - и послав родителям воздушный поцелуй убежала, пока отец не успел очнуться от столь наглой речи, а мама не прекратила смеяться.

Четырнадцать

—Я же говорила, что получится! – довольно заявила Элиза, рассматривая свое фальшивое удостоверение личности. Она только что умудрилась протащить своих подружек в один из самых шикарных и элитарных клубов Манхэттена, куда до этого им не могли открыть двери даже деньги их родителей. У клуба была двоякая слава, но запретный плод был сладок, а у Элизы вызывал исключительно спортивный интерес – «слабо или нет» Не слабо. Поэтому они вчетвером прошли к барной стойке, закружившись в вихре коктейлей и танцев. Потом на ее губах оказались чужие губы, танцпол продолжал крутиться. Она отвечала на поцелуй, весело смеясь в перерывах.

Впрочем, когда руки стали слишком настойчивы, девушку попыталась из них вырваться, а когда и это не удалось, усмехнувшись, довольно громко шепнула.

—Кстати, забыла сказать, мне только четырнадцать, - пожалуй, этот парень выиграл был спринтерскую дистанцию.

Пятнадцать

—Эйден, - девушка с радостью бросилась на шею брата. – Ты все-таки приехал! Без тебя было бы совсем не так! – она широко улыбалась, разглядывая лицо парня. Нет, вроде не выглядит таким разбитым, как полгода назад, уезжая учиться.

—Я уже пропустил День Благодарения, я не мог пропустить Рождество, пупс, - она надулась детскому прозвищу. – Не обижайся. А то защекочу.

—Я перестала быть ревнивой.

—Я скорее поверю. Что земля больше не вращается, чем то, что ты перестала бояться щекотки. И как зовут того, кого ты не ревнуешь.

—Алекс. Только «шшш», – она шутливо приложила палец к губам. – Мама и папа думают, что я встречаюсь с Джефом.

—Моя сестра, я смотрю, растет. Начала брать количество – качеством?

—Это твой метод. Я на дешевки и подделки не смотрю. Алекс не подходящая кандидатура на кавалера, как ты. Зато замечательная в качестве развлечения… и не смотри волком. Опять же, в отличие от тебя, я знаю, где лежат границы.

Эйден покачал головой, отказываясь признавать, что его сестренка так быстро растет:

—Кто уже здесь?

—Все, кроме Фионы. Её рейс задержали из-за снегопада.

—Отлично. Значит одной блондинкой меньше. А Ариэль? – после паузы спросил он, и девушка с грустью вздохнула.

—Не переживай, тут огромный дом, вы кроме ужина даже и не встретитесь, - она ободряюще улыбнулась, положив руку ему на плечо. – Не грусти.

—А кто сказал, что я грущу? – он пожал плечами и почти беззаботно рассмеялся. Обманывая неясно кого.

—Все у тебя будет хорошо…

—У меня и так все отлично. Ты когда-нибудь интересовалась командой поддержки Йельского университета? Я тебе могу сказать…

—Что перетрахал их всех? – сверху раздался мелодичный голос, хозяйка которого показалась секунду спустя. Присев на верхней ступеньке, Ариэль провела рукой по золотистым волосам, расчесывая их пятерней. Она казалась совершенно спокойной. Сглатывая, Эйден стоял внизу, так же притворяясь безучастным.

Элиза молчала, не решаясь вмешиваться. В воздухе летали намагниченные частицы неразразившейся ссоры, как бывало во время споров Чака и Блэр.

—Пойду положу вещи, - Эйден подхватил сумки. С ненавистью посмотрев на Ариэль (проклиная, что Эйден взял обещание не причинять ей «заслуженного» вреда), Элиза демонстративно ушла из холла.

Шестнадцать

As I kept on growing
We often disagreed
But you let me find myself in my own way
And it's funny, how just lately
I've come to recognize
How wise you are becoming every day

—Извините за опоздание, - смущенно (хоть и неискренне) улыбаясь, Элиза быстро скользнула на свое место. На сей ежемесячный семейный ужин проходил в пентхаусе Чака и Блэр, и Элиза воспользовалась этим, чтобы хоть частично повременить с появлением и избежать разговоров, потому что у неё не было сил отвечать на одни и те же вопросы родни. Она их любила, но иногда все становилось невыносимым. Будто все сговорились всегда расспрашивать ее, интересоваться ею, быть излишне внимательны к ней – она самая младшая, последний «ребенок», как ласково улыбался ей папа, отказывая в праве взрослеть. Можно было бы сказать, что это ей не сильно мешало (потому что на правила отца она по большей части плевала) но, к сожалению все равно мешало, потому что в шестнадцать лет сложно тягаться с кем-то похожим на Чака Басса.

—Элиза, мы уже хотели идти за тобой, - кивнув дочери, Блэр приказала подавать.

Шатенка подмигнула дедушке, получив в ответ ободряющую улыбку. Давно перевалив за седьмой десяток и отошедший от дел Барт Басс продолжал боготворить свою внучку, с каждым годом все больше походившую на умершую бабушку. Годы сгладили боль утраты, которая так ранила при взгляде на Чака в прошлом, оставив легкую грусть и огромную любовь.

Сидевшая с одного конца стола, Элиза обвела взглядом гостей – приехавший на каникулы Эйден расположился между вернувшейся Фионой и Ариэль Арчибаль, по очереди шепча им что-то на ухо. Напротив их Эрик с мужем и Элеонор с Сайрусом. Барт и Лили заняли места напротив Серены и Нейта, ну а родители занимали свои места во главе стола. Было странно видеть всех вместе за одним столом. С тем, что Эйден и Фиона оба были в университетах, Барт и Лили в путешествиях, а Сайрус и Элеонор предпочитали проводить по полгода во Флориде, такие большие сборища случались только на Рождество и День Благодарения. А с тем, что первую половину прошлого года Ариэль и Эйден избегали друг друга как чумы и непонятно в каком статусе были сейчас, даже эти редкие встречи были полны неловкостей и небольших пауз.

Элиза хмыкнула, посмотрев на свою тарелку. Видимо, на сей раз в войне «кто будет утверждать меню» победил папа – и низкокалорийной пищи не предвиделось. Ну-ну, теперь папочке стоило опасаться что-то говорить по поводу веса – в доме разразится третья мировая, а она в очередной раз окажется мирным беженцем в доме Арчибальдов. Ничего нового – ну и тем более, что самая ужасная часть этих войн заключалась в том, что за ними следовали не менее бурные примирения в неподходящих местах. Эйден, когда еще жил дома, всегда над этим подшучивал, заставляя отца напоминать «кто есть кто» в этом доме, ну а Элиза предпочитала сбегать, чтобы избежать травмирования своей психики. Ей самой такая любовь и страсть являлась лишь к книжках… глупых пустых книжках о любви.

—Можно секунду внимания? – Элиза с интересом посмотрела на брата. – Я хотел бы… - он замолчал.

Появившаяся Дорота подошла к Блэр и что-то зашептала, отчего брюнетка нахмурилась и вышла из-за стола. Их собственная Мамушка, давно ставшая членом семьи и отказывающаяся покидать дом, пока она нужна своей мисс Блэр. Когда через несколько минут они не появились, Чак извинился и последовал за женой, намереваясь выяснить, что происходит. Дорота не занималась мелкими хозяйственными проблемами вроде ужина, и конечно же, не стала показываться, не случись что-то архиважное. А Чак Басс предпочитал знать, что творится в его доме.

Никто не обратил внимания, лишь дети посмотрели вслед родителям, но не нашли видимых причин вмешаться.

—Так что ты хотел сказать? – обратился Барт к внуку, но тот покачал головой.

—Подождем родителей, уверен, что…

А потом грянул гром. Раздался шум крушащейся мебели, звон разбитого стекла, и в столовой появился Чак Басс в таком состоянии, что даже Барт посчитал разумным не вмешиваться.

—Как это понимать, Элиза Мелоди Басс? – он пытался говорить спокойно, но ему не хватало воздуха.

—Чак, успокойся, - в комнату влетела Блэр. – Я уверена, этому есть разумное объяснение…

—Есть. И я его знаю. Это не то, что бы мы с тобой этого не проходили… - он обернулся обратно к дочери.

—Приходили. И тогда все оказалось не так как казалось… и пострадала невинная…

—Только ее подружек сегодня у нас не было!

—Я тебя не понимаю, папа, - спокойно ответила девушка, хотя внутри вся дрожала. Что такого о ней могли узнать? Она ведь «хорошая девочка», и все свои «проблемы» решает сама.

—Не понимаешь, не понимаешь, - он еле сдерживался, чтобы не закричать. – Не понимаешь? – много тише повторил он, и наконец-то это стало совсем страшно. – А вот это ты понимаешь? – он разжал ладонь, на которой что-то желало.

—Это тест на беременность, - спокойно ответила девушка. – У вас с мамой будет ребенок? – невинно поинтересовалась и улыбнулась.

—Папа… - начал Эйден, но громкий возглас перекрыл его голос.

—Блэр! Это правда? – Серена уже была готова запрыгать и задушить подругу в объятиях, но, увидев в ответ легкое покачивание головы и хмурый взгляд, замерла.

—Она еще шутит! Она еще шутит… - Чак схватился за сердце. – Хватит лгать. Кто он?

—Кто «кто он»?

—Ты что, считаешь, что я такой идиот и поверю, что ты забеременела от Святого духа? Я не верю, что это две тысячи лет назад удалось, и уж не поверю в это на счет моей дочери! – волна охов и вздохов прокатилась по столу, сменившись шуршанием и шушуканьем.

Элиза хмурясь смотрела на родителей, не зная, плакать или смеяться. Обе реакции, да и сама ситуация, казались до того не реальными, что она терялась.

—Говори! – вновь навис над ней Чак.

—Папа, послушай, - вновь попытался начать Эйден, на сей раз громче. Но никто не обратил внимания.

—Ты беременна? – раздался голос Барта, и в нем слышалось столько разочарования и недоверия, будто она предала его, что девушка не выдержала и расплакалась.

—Я не…

—Боже, я знала, что гены твоего мужа проявятся и в ней, – выдохнула Элеонор.

—Дорогая, почему ты не пришла ко мне? – ласково спросила Блэр, приседая подле дочери. – Прочь, - гаркнула она на мужа.

—Мама, я не… - плакала Элиза.

—Дорогая, понимаю, что сейчас не место и не время, но тест не мой, а кроме меня, ты единственная женщина в этом доме, - Блэр прижала девушку к себе, пытаясь успокоить.

—Чак… - осторожно начал Нейт. Он не знал, что сказать в этой ситуации, прекрасно представляя, что было бы, будь на месте Элизы одна из его дочерей. Он бы убил мерзавца, а потом женил на своей девочке. В голове все сжалось от воспоминаний от вида Ариэль и Эйдена вместе, и в который раз он поблагодарил все высшие силы, что эти двое в итоге расстались.

—Пап… - вздохнул Эйден. – Я должен…

—Беременна, беременна, беременна.. и куда черт возьми, смотрел этот детектив? – Чаку казалось, что вот оно, то самое доказательство, что он оказался ужасным отцом. Его шестнадцатилетняя дочь беременна, и он даже представления не имеет от кого.

—Я не беременна, - сквозь слезы прокричала Элиза,

—Хватит лгать, - устало ответил Чак. Наверное, ему стоило пойти к дочери. Обнять ее, пообещать, что все будет замечательно, но он не мог себя заставить, потому что сам не верил в это. Зато Барт, встав с места, подошел к внучке и невестке и обнял их.

—Все будет хорошо, - шепнул он, испытывая те же чувства, что и сын, но понимая, что поддержка сейчас нужна именно внучке.

—Папа! Да помолчите вы все! – крикнул Эйден, устав, что его перебивают.

—Эйден. Не сейчас, - покачала головой Блэр, обнимая плачущую дочь.

—Мы, наверное, пойдем, - Эрик вскочил.

—Мы тоже… - тут же закивала Серена.

—Стойте. Да постойте вы все, - рявкнув, Эйден ударил по столу, надеясь, что теперь ему дадут договорить. Все замерли, хмуро разглядывая юного наследника Бассов, который в данный момент вел себя абсолютно по-детски. Тяжело вздохнув, он начал. – Сядьте, все, пожалуйста, - Эрик опустился на стул. - Во-первых, это неприлично – рыться в мусоре, - Чак хмыкнул. – Во-вторых, Элиза говорит правду, она не беременна. Это не ее тест, - Чак продолжал хмуриться, но в глазах появилась надежда.

—Не беременна? – тихо переспросил Барт. – А как же тест?

—Я не говорю, что тест не показал беременность, я лишь говорю, что он не ее. Так что да, в нашей семье, - он сделал ударение на последних словах, - месяцев через семь будет пополнение. Но это будет мой ребенок, не Элизы… - закончил он. – Прости, - шепнул он сестре. – Я хотел это объявить перед тем, как началась кутерьма.

—Но, - Чак оказался пораженным. Подобный сценарий просто не пришел ему в голову, ведь Эйдена он считал достаточно разумным, чтобы не попасться в такую ситуацию. И почему тест был в пентхаусе – Эйден на каникулах останавливался в отеле. Оставалось только одно разумное объяснение. - Кто? – спросил Чак, уже зная ответ.

—Прости, папа. Мы не хотели, чтобы ты так узнал, - Ариэль прижалась к Эйдену, жалостливо глядя на Нейта.

—Но вы же, вы же… расстались два года назад, - последнее, что выговорил блондин, обреченно опускаясь в кресло.

—Дорота! Прикажи принести мое лучшее шампанское! У нас праздник! – между тем приказал радостный Чак. Не выдержав, Элиза сорвалась с места и бросилась прочь. Переглянувшись, Блэр и Чак последовали за дочерью.

Семнадцать

There's so much you've given me
I hope I've made you proud
You're everything a Dad should be
And it's time to tell you now

Лимузин остановился возле школы. Элиза уже почти выскочила из машины, когда отец остановил ее.

—Да? Я опаздываю! Сегодня первый день, у меня множество дел. Я теперь Королева и… - она оправила воображаемые морщинки на форменной юбке. Конечно, она приехала как настоящая королева на карете, а не пришла пешком, как часто бывало, но Боже, это так жалко – чтобы отец в семнадцать провожал тебя в школу. Хорошо хоть он не пытался выйти из лимузина.

—Я просто хотел напомнить тебе, – Чак легонько ее поцеловал, – что ты Басс. А Бассов нельзя сломать. Так что будь собой – и Констанс не вспомнит лучшей королевы. А теперь беги, моя маленькая Королева Би, тебя ждет твое королевство.

Улыбнувшись, Элиза обняла отца и подмигнула:

—Ты замечательный.

—Я стараюсь, - усмехнулся Чак. Элиза выбралась из машины, а мужчина еще несколько минут наблюдал через затонированные стекла как его маленькая девочка гордо шла к высоким ступеням музея, уверенно делая шаг за шагом. К ней кто-то подбегал, что-то говорили, но она едва удостаивала взглядом, прямо идя к своей цели, к вершине мира, где она и принадлежала.

Восемнадцать

You're my hero
You didn't have to say a word
Your love was the message that I heard
Inspiring me to be all I can be

— Директор Кваррел, - Чак обаятельно улыбался, протягивая руку своей бывшей директрисе.

—Мистер Басс. Право, думала не увижу вас до выпуска, однако учитывая поведение Элизы, у меня не осталось выбора, - девушка пожала плечами, проходя за отцом. – А ваша супруга к нам не присоединиться?

—Блэр занята, я сам решу все вопросы. Итак, что случилось?

—Элиза разве вам не рассказала? – девушка вздохнула.

—Да как-то повода не нашлось, - восемнадцатилетняя красавица нервно теребила оборки на юбке – и по одному этому Чак Басс понял, что причина вызова ему не понравится. Что же, вычеркиваем прогул уроков, издевательства над учителем, незаконную вечеринку, наркотики (он очень надеялся, что наркотики все-таки вычеркивались), драку (одежда, за исключением оборок на юбке, в порядке) – и выбор не такой и большой.

—Мистер Басс. Могу лишь сказать, что ничего того, чтобы не совершали вы с мисс Уолдорф или ваш сын, ваша дочь не сотворила, - и в эту минуту Чак окончательно понял, что следующие слова ему не понравятся. После истории с бассейном, единственная причина, по которой они с Блэр пару-тройку раз (десятков) оказывались в кабинете директора была связана с ним, ею, кладовой или пустой классной комнатой и… «неприемлемым поведением», как деликатно это называлось в нескольких записях о наказании, которые Барт не сумел заставить изъять. Черт! Черт! Черт!

—Папа, ты только не волнуйся. Подумай о здоровье… - нервно улыбалась Элиза, поглядывая на дверь.

Двадцать семь

You're my hero
And 'cause you're my Dad...
I'm twice as blessed and lucky to be me

—Элиза, тебе уже двадцать семь, - девушка вздохнула и оторвалась от книги. Что же, миссис Басс долго продержалась – с момента приезда дочери в Нью-Йорк прошло целых четыре дня, прежде чем Блэр решила начать разговор. А что разговор будет, мисс Басс не сомневалась.

—Я помню, мама. Я ведь и приехала свой день рождения отпраздновать, - и с дуру остановилась в квартире родителей. За девять лет почти независимой жизни (летние месяцы в расчет можно было принимать с натяжкой), Элиза и забыла, что значит жить под пристальным вниманием неуязвимых и совершенных мистера и миссис Чак Басс.

—Если бы ты не настояла на переезде в Лондон, - девушка вздохнула. Впрочем, тактика имела свой успех – от первоначальной темы разговора они отдалились. Почти. Не так просто сдвинуть с траектории летящую комету, а ее мама именно такой кометой и была. – Ты уже два года работаешь там! Ты так любила Нью-Йорк! Но оставим это – тебе уже двадцать семь! И ты не замужем.

—Мы уже об этом говорили… - поняв, что разговора не избежать, Элиза отложила книгу и прижала колени к груди. Её комнаты не изменилась за последние пять лет, хотя спальня Эйдена давно была переделана под детскую.

—Вот я и нашел своих любимых женщин, - легонько постучав, Чак вошел в комнату, улыбаясь дочери. Годы брали свое, оставляя отпечаток на его лице, посеребрили волосы. Изящные очки в тонкой оправе украсили нос.

Подойдя, Чак поцеловал дочь в макушку и сел рядом с женой.

—Я помешаю, или у вас тут женские секреты? – Блэр хихикнула. – Придется помучить тогда тебя, чтобы ты мне все рассказала.

—Думаю, - она провела рукой по его щеке, - я переживу еще одну твою пытку. А вот выживешь ли ты?

—Всегда. Пока ты рядом, - он рассмеялся. – Ладно, не буду вам мешать.

—Подожди, - схватив его за руку, Элиза покачала головой. – Я думала подождать, но наверное… я… я почти обручена. Джеймс собирается приехать в конце недели просить моей руки.

—Джеймс? – удивилась Блэр.

—Хватит вам, - полусерьезно возразила девушку. – Только не говорите, что папа уволил своего детектива, - Чак поднял руки, признавая поражение. - Вы же знаете обо мне и Джеймсе. Или тебе, мама, больше нравится лорд Джеймс Битон?

—Значит, замуж? – тихо спросил мужчина дочь.

—Поживем – увидим, - подмигнула Элиза.

fim

=============================

Холли – Завтрак у Тиффани
Элиза – Моя прекрасная леди
Наташа – Война и мир
Джо – Забавная мордашка
Сабрина – фильм Сабрина
Режина – Шарада
Габриэла (ака сестра Люк) – История монахини
Николь – Как украсть миллион
Элизабет – Кровная связь

И на правах рекламы - великолепная вошлебная история от Es. она не по Сплеьнице, но вдохновлена частично ею. И это действительно стоит того. Silk & Money

http://www.youtube.com/watch?v=pQ3p8FVdGaU&feature=related Crystal Shawanda - You can let Go

Ариэль Арчибальд. Самостоятельная девочка

Три дня

Нейт осторожно дотронулся до стекла, под которым в инкубаторе лежала его новорожденная дочь.

—Она такая маленькая, - Серена обняла мужа. – А если… если она не выживет, Нейт? – женщина впервые рискнула вслух озвучить страхи, терзавшие их обоих. – Она… она еще слишком слабенькая. Она должна была еще быть здесь, - блондинка дотронулась до своего живота, исчерченного свежим шрамом.

—Ты же слышала, что сказал доктор. Для семимесячной она очень крупная и сильная, с ней все будет хорошо, - он старался звучать уверенным, но его сердце дрожало при одной мысли, что он потеряет эту хрупкую, бледную малышку, окруженную множеством трубок и проводов. – И потом, она наполовину Ван дер Вудсен, ей обязательно повезет в жизни, - Серена слабо улыбнулась.

Шесть месяцев

—Удивительно, какой тихий ребенок, - Лили склонилась над колыбелькой внучки. – Фиона вечно куда-то лезла. Плакала, требовала что-то, вся в мать. Ариэль у нас хорошая девочка, знает, как себя вести.

Два года

Wind blowin' on my face
Sidewalk flyin' beneath my bike
A five year-old's first taste
Of what freedom's really like
He was runnin' right beside me
His hand holdin' on the seat
I took a deep breath and hollered
As I headed for the street

—Ну и с чего дети устроили перепалку едой? – опуская Ариэль в пенистую ванную, Серена принялась смывать с ее лица и волос шоколадное мороженое. – Ну что на них с Эйденом вечно находит? Так дети и дети, а вместе – как дьяволята.

—Ну какой это дьяволенок?– возмутился Нейт, присаживаясь на корточки. В белоснежном облаке мыльной пены, синеглазая светловолосая девочка выглядела ангелочком с небес. Их ангелочком. – Я люблю тебя, - шепнул он на ушко жене, та тихо хихикнула, целуя дочку, Нейт – вторую, и через их ребенка они соединяли свой поцелуй.

Три

—Ариэль разрисовала все мои документы, - Нейт растерянно смотрел на бумаги. – Ее нельзя подпускать к карандашам.

—У тебя растет умный ребенок. Арчибальд. Еще не умеет читать, зато точно выразила характер нашего дорого партнера Баркли – ты посмотри на этот портрет! – рассмеялся Чак, изучая разноцветные каракули. – Оставь мне, я в рамочку повешу.

Четыре

—Во что играете? – Серена улыбнулась дочери и ее лучшей подруги.

—В дочки-матери, - Катарина Бэйзен указала на двух укутанных пупсов и сидевших рядом больших кукол.

—Тихо-тихо, - приложив палец к губам, покачала головой Ариэль. – Мы играем по-настоящему, так что нельзя никого будить.

—А мне с вами можно? – взяв на руки одного из младенцев, Серена принялась его качать, напевая колыбельную, и вскоре обнаружила двух маленьких девочек, спящих рядом и крепко сжимающих своих кукол.

Пять

You can let go now, Daddy
You can let go
Oh, I think I'm ready
To do this on my own
(It's still) (It still feels) a little bit scary
But I want you to know
I'll be okay now, Daddy
You can let go

Нейт поймал мяч и, сделав ложный выпад, пасовал его Трипу.

В семейном поместье Ван дер Билтов время текло медленнее, чем в окружающем мире. Менялись одежды, прическа, машины, но традиции и развлечения оставались практически теми же, что и двадцать, и пятьдесят лет назад. Успели постареть отцы, и стали солидными сыновья, и новые детские голоса прибавились к хору. «Плодитесь и размножайтесь» - Ван дер Билты крепко держались за свои корни. Совсем уже постаревший Кип, переваливший за восемьдесят, рассказывал зачарованным детям историю их далеких предков, и окружив прадеда со всех сторон, светловолосые розовощекие малыши с удовольствием слушали и учились гордиться. Становясь старше, они вливались в игры отцов, гоняясь за мячом и заливисто смеясь на залитых солнцем газонах, и их льняные локоны ловили солнечных зайчиков.

Распахнулись французские окна, и дети гурьбой высыпали на улицу.

—Папочка, - семилетняя Фиона бросилась в объятия отца. – Я тоже хочу играть!

«И я, и я» - вторил десяток голосов разновозрастной компании. Нейт рассмеялся. Фиона была единственной девочкой, игравшей с ними в футбол. Хотя нет, второй, первой была его жена, еще в далеком прошлом шокировавшая всех столь недевчачьим поведением. Не то, чтобы в семье Ван дер Билтов часто рождались дочери, кроме его матери и дочерей было лишь еще четыре девочки рожденные за последние пятьдесят лет. Мало, если считать мальчиков. Глупые, они не понимали, как чудесны малышки.

—А где твоя сестра? – но Фиона лишь кивнула в сторону дома и кинулась отбирать у кузена мяч. Вздохнув, Нейт поднялся по ступеням. Малышка Ариэль видно утомилась, и ее пора было уложить спать.

—Вот так, и так, – он услышал доносившиеся из дедова кабинета голоса. Нет, ничего не менялось – Нейту даже казалось, что в этом доме он опять двенадцатилетний мальчишка, покоренный могуществом клана. И пусть дед вечно сокрушался, что у Нейта нет сына «чтобы передать имя» - Ван дер Билтов было и без того достаточно. – Молодец, - голос Кипа заглушил довольный смех Ариэль. Шагнув через порог, Нейт замер, внимательно рассматривая открывшуюся картину. Кип сидел в кресле (годы брали свое, и кости требовали комфорта) возле ковра, на котором, вокруг шахматной доски, расположились с одной стороны Ариэль, а с другой один из младших Ван дер Билтов, шестилетний Дик, который с нескрываемой обидой (и подрагивающей верхней губой) смотрел на кузину. Весело улыбаясь, Ариэль крутила в руках шахматного короля белого дерева, покуда черный гордо стоял на доске.

—Поздравляю, - почти всхлипнув, Дик протянул руку. Даже проигрывая, Ван дер Билты до конца оставались джентльменами.

—Там все играют в футбол, - помог мальчику Нейт, улыбнувшись тому, как быстро малыш убежал. – Что тут происходит?

—Кип научил меня играть в шахматы. И я выиграла, - довольная девочка забралась в кресло на колени прадеда.

—По-моему, - осторожно начал Нейт, – моя дочь еще слишком мала для шахмат и побед.

—Ну, - Кип подмигнул, - я немного помог. И совсем не рано, настоящий талант виден с детства. Еще, - Кип посмотрел в глаза внуку, - пожалуй, я был не прав. Иногда девочки лучше мальчиков.

Нейт вздохнул. Ариэль оказалась Ван дер Билт в куда большей степени, чем Арчибальд или Ван дер Вудсен. Они с Сереной с детства ненавидели шахматы.

Шесть

—Что ты рисуешь? – Серена присела возле дочери, измазанной яркими красками.

—Это дом, - улыбаясь, Ариэль старательно раскрашивала небо голубой краской. Мягкие полутона акварелей переливались, и в расплывчатых светлых тонах выделялся ярко-красный кирпичный дом, окруженный буйными красками зеленого сада. В этом рисунке еще не хватало четкости линий, но уже угадывались задатки таланта и любви к рисованию, проснувшиеся у девочки год назад.

—А кто в нем живет? – взяв вторую кисточку, Серена начала помогать.

—Пока что никто, - как что-то само себе разумеющееся ответила Ариэль. – Но когда его построят, то там буду жить я.

Семь

—Дорогая, почему ты не хочешь? Это так просто! – Нейт растерянно смотрел на младшую дочь, которая отказывалась вязать с ним морские узлы. Фиона уже справилась со своей частью работы и нетерпеливо поглядывала на сестренку, показывая язык.

—Она не может, папочка, - девочка прильнула к отцу. – Ну можно я сделаю? НУ вот смотри как у меня хорошо получается! Ой. Чайка! – она бросилась на корму, ловко избегая парусов.

—Папа, я умею, ты меня учил. Я не-хо-чу, - Нейт грустно вздохнул, исподтишка поглядывая на девочку. Вздохнув, она присела на корточки и принялась вязать узел, лишь бы его не разочаровать, и оказалась подброшенной в воздух крепкими руками отца, и на щеке остался след поцелуя. Смеясь, Ариэль обняла папу – не такая уж и большая цена. Всего-то узелок.

Восемь

—Да ладно тебе, в Нью-Йорке все умеют кататься на коньках, - уговаривала сестру Фиона.

—Нет, - еще раз спокойно ответила младшая из сестер, наблюдая, как старшая выписывает вокруг нее пируэты. Хотя у неё на ногах были коньки, вставать на лед Ариэль не собиралась; лишь под нажимом родителей она из года в год в начале сезона отправлялась со всеми на каток, одевала коньки и оставалась сидеть на скамейке с большим пластиковым стаканом шоколада. К спорту она была равнодушна, а коньки невзлюбила с тех пор, как в пятилетнем возрасте больно упала и расшибла лоб. Повторять эксперименты у нее желания не было.

Девять

—Мама, а как ты поняла, что любишь папу? – лежа в родительской кровати, Ариэль перелистывала альбом со свадьбы своих родителей. Серена мечтательно улыбнулась, ложась рядом с дочерью. Обняв ее и взяв в руки альбом, она начала рассказывать историю, сама уже не зная, где лежит тонкая линия между правдой и её фантазиями. Прижавшись к матери, Ариэль чувствовала себя совсем-совсем маленькой девочкой, слушающей давно известную сказку и все же находившую в ней волшебство и очарование первого раза.

Десять

—Ну где же, где же мои туфли! – Серена бегала по спальне, где все уже было перевернуто весь дом, иногда он убегала, будто что-то вспомнив, но потом растерянно возвращалась и начинала перебирать коробки и полки в гардеробной. – Нет, ну они должны быть здесь! Это мои новые счастливые Маноло! – она грациозно откидывала с лица светлые пряди, громко вздыхала и опять принималась за поиски. Зашедшая Фиона ужаснулась, крикнула что-то про уроки и поспешила сбежать.

—Мама, что с тобой? – Ариэль заглянула в комнату, оглядев привычный хаос.

—Дорогая. Я куда-то дела свои новые туфли, - Серена растерянно улыбнулась той счастливо-наивной улыбкой, ради которой Нейт (и остальной мир) прощали ей все. Покачав головой, девочка извлекла и-под кровати пару туфель, с ироничной улыбкой вручая их матери.

Одиннадцать

—Ты сестра Фионы? Она такая классная, - Ариэль с легким сожалением посмотрела на подошедшую к ней парочку девиц-ровесниц. Она успела провести в новой школе пятнадцать минут, и выслушать целый хор дифирамбов старшей сестре. Они были безнадежны!..

—Да, я ее сестра, - спокойно ответила Ариэль, просматривая свое расписание – все эти вздохи-охи ее совершенно не интересовали. Впрочем, девушка прищурилась, и из этих дурочек мог выйти толк. Талантлив не тот, кто кусок глины называет современным искусством, а кто из этого куска глины лепит шедевр. – И будете себя хорошо вести. С нею познакомлю, – и ничего не добавив, ушла искать кабинет физики, уверенная, что за ней бегут два хвостика.

Двенадцать

Ариэль сосредоточенно стояла перед мольбертом. На холсте угадывались черты мальчика-подростка, переставшего быть ребенком. Нахмурившись. Она сделала еще несколько штрихов карандашом, до конца не довольная результатом.

—Ну скоро ты, малышка Арчибальд?

—Басс, нужно уметь отвечать за свои слова, - пожала плечами девушка, делая очередной штрих. – я тебя за язык не тянула, когда ты спорил.

—Просто признайся, что тебе хотелось увидеть меня без рубашки, - поддразнил он ее.

—Вот еще счастье. И так каждый год тебя в Хэмптоне на пляже лицезрю. Просто ты единственный полуголый самец, с кем меня папа оставит без присмотра дольше, чем на пару минут.

Тринадцать

I was standin' at the altar
Between the two loves of my life
To one I've been a daughter
To one I soon would be a wife

—Что тебе нужно, Басс? – Ариэль подняла голову от книги, хмуро глядя на лучшего друга своей сестры. Пятнадцатилетний Эйдан ухмыльнулся и сел рядом, ничего не ответив.

—У меня есть к тебе деловое предложение, Малышка Арчибальд, - достав сигарету, он ее прикурил, надеясь успеть сделать хоть пару затяжек. Не успел. Выдернув сигарету у него изо рта, девушка ее притушила. Несколько секунд они не отрываясь смотрели друг на друга, яркие синие глаза и сверкающие темно-карие.

—У меня аллергия на табак и на тебя, Басс. Так что выкладывай побыстрее свои сомнительные предложения, - Эйдан кивнул. Ему нужна была ее помощь – и уж слишком сильно ее злить не стоило.

—Мы с Фионой на следующей год будет джуниорами.

—Какая неожиданная новость! – с сарказмом ответила блондинка, закручивая волосы в высокий хвост.

—И поскольку королева Тина, – как ни в чем ни бывало продолжал брюнет, - уходит, то через два дня состоится коронация новой.

—Ты можешь удивиться, Басс, но я в курсе. Только не понимаю, причем здесь я. Я буду новичком на следующий год, их никогда не избирают королевами.

—Речь не о тебе.

—Фиону это слабо интересует. И уж тем более она против вступительного взноса в гонку, - хорошо знающая свою сестру, Ариэль не сомневалась, что копать грязные сплетни о других Фиона не будет. Конечно, из нее выйдет идеальная любимица публики, что не помешает Констанс после последних трех королев-сук. Но сначала нужно забраться на трон (такие, как Фиона, легко на нем удержаться за счет обаяния и дьявольски-расчетливых лучших друзей)

—Я это знаю. Поэтому мне и нужна ты. Сплетня у меня есть – нужен ее телефон и алиби для меня, - просто объяснил Эйдан, поймав выбившийся у девушки из прически волосок и убрав его за ушко.

—Басс, держи свои руки при себе - не хочу подцепить заразу, - в ответ Эйдан лишь провел рукой по ее щеке, пользуясь, что они находились наедине на террасе Арчибальдов. – А какой тебе в этом интерес? Ты никогда не интересовался школьными интригами настолько, чтобы лезть в политику «их высочеств». Ты всю грязь использовал только для личных выгод, – она многозначительно посмотрела на его нижнюю часть.

—Ба, я и не знал, что настолько тебя интересую.

—В твоих мечтах. Так зачем тебе это?

—Через два года королеву будет выбирать Фиона – и я помогу получить корону тебе. Ты же знаешь, что лучше меня источника тебе будет не найти.

—Во-первых, с чего ты решил, что я собираюсь быть королевой? Во-вторых, с чего ты взял, что мне понадобится твоя помощь? Ну и в-третьих, ты не ответил, зачем это надо тебе. Ни за что не поверю, что ты воспылал ко мне внезапной любовью.

—Через четыре года корону будешь вручать ты. И получит ее Элиза.

—Какие долгоиграющие планы, - хмыкнула блондинка. – Думаю, твоя сестра сама сможет позаботиться о себе. Как и я.

—Да ладно тебе. Ты знаешь, что я всегда знаю самые грязные сплетни.

—Потому что ты в большинстве из них главный участник.

—Я ценю твою оценку моих способностей, но это преувеличение, - спокойно покачал головой Эйдан. Ему самому не сильно нравилось, что пришлось идти уговаривать эту малявку. Но его план требовал жертв. - Так ты поможешь мне? Тебе всего и надо будет, что отправить смс с телефона Фионы, когда я буду на публике. Иначе Сплетница еще решит, что тут какое-то мошенничество, – Ариэль не выдержала и рассмеялась. Впрочем, помочь она собиралась – ну согласитесь, уж лучше быть новичком, когда школой рулит твоя старшая сестра.

—У меня есть идея получше, - девушка подмигнула. – Я поменяю наши сим-карты перед бранчем в честь окончания года. Ну а пока мы с тобой отошлем с ее номера заранее вбитую сплетню – всего-то одну кнопку в кармане нажать, я подговорю ее у всех на виду что-то кому-то отправить, потом ей будет поздно отрицать, - она улыбнулась. – И как? Только не привыкай, это одноразовая акция, - подмигнув, она вновь взяла в руки книгу. Эйден восхищенно кивнул тому изяществу, что было добавлено в его идеальный план. Впрочем, что это одноразовое он лично сомневался – ведь им еще надо будет уничтожать других претендентов на трон следующие два года.

Четырнадцать

Фиона всхлипнула, свернувшись в клубочек на кровати. Минуту назад она влетела в дом, громко хлопнув дверью, и быстро влетела вверх по лестнице, закрывшись в комнате.

—К тебе можно? – на пороге появилась Ариэль.

—Нет, – ответила девушка, но села на кровать, прижав подушку к груди. – Мама с папой дома?

—Нет. Иначе бы тут целая делегация стояла, – усмехнулась младшая и протянула сестре банку с мороженым и коробку с шоколадками. Меньше всего сейчас Фионе хотелось говорить, и она боялась, что сестра начнет задавать вопросы, та вместо этого достала диск. – Знаешь, я тут нашла старый фильм про блондинок. Хочешь посмотреть? – старшая блондинка кивнула, отправляя в рот ложку с горкой мороженого. – Называется «Блондинка в законе» и ему черти сколько лет.

На широкой кровати, среди гор мягких подушек, две девушки забрались под тонкое одеяло, поставив между собой сладости. С годами, они стали слабо походить друг на друга внешне – впрочем, даже в детстве их объединяли лишь светлые волосы да голубые глаза. Громкая и жизнерадостная, Фиона походила на мать характером и чертами лица. Светло-голубые глаза были отражением неба в ясный весенний день, пухлые розовые губы призывали к поцелуям. Грациозная, статная, высокая, с копной светло-золотистых локонов, беспорядочно сбегавших по плечам к пышной груди, она сразу же становилась центром внимания. Длинные ноги не скрывались короткими юбками и обтягивающими джинсами. Задорный смех всегда разлетался по комнате, стоило ей войти. Она не умела долго грустить, ругаться или думать о плохом. Она любила спорт и активные игры, занималась тысячью хобби, но быстро бросала. Героиня Тициановских картин, она была воплощением любви к жизни, здоровья и цветущей женской красоты. И Ариэль безумно любила столь непохожую на себя внешне и темпераментом сестру. Младшая сестра Арчибальд свою хрупкую, изящную фигуру унаследовала от бабушки по отцовской линии, черты же лица были смесью всей родни, но простым или правильно-красивым его назвать было сложно. Но оно заставляло взгляд остановиться, а потом и вернуться обратно. Тоненькая, с незаконченной формирование фигурой и волосами цвета созревшей под солнцем Канзаса пшеницы, часто убранными в сложную прическу или хвост, она обещала в любую минуту расцвести в настоящую покорительницу мужских сердец. Её хотелось защищать от порывов ветра и прочих опасностей мира, но приглядевшись, можно было заметить, как крепко она стоит на ногах, и что внешняя хрупкость была обманчива. Ярко-синие глаза светились умом, она звонко смеялась – ее смех напоминал переливы колокольчиков, с которыми сходят на землю ангелы. Она была героиней Средневековья и раннего Возрождения, с их одухотворенными лицами и нежными чертами фигур. Обычно спокойная, рассудительная, она в одну минуту могла превратиться в бушующую стихию.

Сестры включили кино, но стоило им дойти до сцены, как Эль бросают, как Фиона в ярости запустила конфетой в стену. Ариэль встала, подняла шоколадку и вернулась на кровать:

—Расскажешь?

—А что, в Сплетнице еще нет? – фыркнула старшая.

—Сегодня Басс буянил. Ей не до твоих любовных переживаний, - Фиона слабо улыбнулась. – Ну говорю же, от Басса редко, но бывает польза.

—Мы с Ричи расстались. Он… я… в общем. Он сказал, что мы уже давно вместе и нам пора сдвинуться... ну то есть мы с ним вместе три месяца и нам пора заняться этим… Я… я ему сказала, что еще не готова, что слишком рано – а он заявил, что хватит выделываться и что все знают, что я не невинная овечка, - пробормотала Фиона.

—А на самом деле? Ты… ну в общем, ты занималась этим? – смущаясь, поинтересовалась Ариэль. Они никогда не говорили с Фионой на эту тему столь откровенно – наверное потому, что старшая считала сестру слишком еще маленькой.

—Ммм… нет, - Фиона покраснела. – Я знаю, что все думают, что да, но когда-то еще давно мама мне сказала, что я должна быть уверена, что дело не в сексе, а во мне самой и…. я понимаю, что у меня не будет как у них с папой, – бормотала девушка. - Такое редко случается. Но я просто хочу верить, и не сожалеть потом. Я глупая, да? Ведь мы живем на Верхнем Ист Сайде… - Фиона вновь всхлипнула. Ну и пусть она все время веселится, дурачиться и совершает безумные поступки. Пусть у неё мальчиков не меньше, чем туфелек в гардеробной, и меняет она их как сумки. Это не значило, что она доступная дешевка. Она любила целоваться – и целовалась. Ей нравились ласки – и она позволяла их. Но она всегда помнила, где лежит граница между тем, что приятно, и тем, что чувствовала. И в то время, как поцелуи и объятья относились к категории «дурачеств», секс был слишком серьезным шагом, а ни один из парней не давал ей того чувства спокойствия, как отец, – то, чего она искала в отношениях.

—Не глупая, ты самая прекрасная, а он козел… я сейчас вернусь, - поцеловав сестру, Ариэль выскользнула из комнаты и прошла к себе. Схватив со столы телефон, на быстро набрала нелюбимый номер.

—Басс... Я… Нет, меня не волнует, с кем из тех тройняшек ты сейчас занят…. Я по делу… Что ты думаешь о полном социальном уничтожении?

Пятнадцать

When the preacher asked,
'Who gives this woman?'
Daddy's eyes filled up with tears
He kept holdin' tightly to my arm
'Til I whispered in his ear

—Проходите, - Нейт открыл дверь. – Нет, ну как нам не повезло, – четверо друзей оказались в гостиной Арчибальдов. За окнами бушевала гроза – одна из сильнейших в Нью-Йорке за последнее десятилетие, именно в этом заключалась причина, почему четверка, собиравшаяся провести выходные на Гавайях, где Басс Корпорейшен открывала новый отель, осталась в Нью-Йорке. Самолет развернули с взлетно-посадочной полосы, и, не желая ждать в аэропорту, все решили как «в старые добрые времена» отправиться к Арчибальдам, откупорить пару бутылок вина и просто расслабиться. Фиона вроде оставалась у Джона (мысль, каждый раз заставлявшая Нейта скрежетать зубами), у Бассов Элиза устраивала «пижамную вечеринку» под присмотров Дороты, где был Эйдан никто не интересовался, а Ариэль собиралась навестить подругу. – Ммм. Странно, что свет горит. Видимо, кто-то из девочек дома. Пойду, проверю, - Нейт сбросил мокрый плащ, - Чак, ты знаешь, где хранится вино, – тот фыркнул, подумав, что придется спускаться в подвал, и решил подождать друга в гостиной.

Смеясь, Блэр и Серена сбросили туфли и забрались с ногами на диван – так же, как делали двадцать лет назад.

Нейт тихонько постучал в комнату Фионы (надеясь, что дома – она, ведь это значило, что она не с Джоном), приоткрыл дверь – застеленная кровать и никакого признака жизни. Вздохнув, мужчина направился к комнате младшей дочери. Из-за двери доносились какие-то громкие звуки, смешки, постанывания. Решив, что Ариэль не спит и смотрит телевизор, Нейт пару раз стукнул, но ответа не услышав, поэтому мужчина решил тихо войти, думая, что дочь уснула перед телевизором.

Ариэль не спала. Несколько секунд, стоя в дверном проеме, Нейт молча моргал, пока мозг обрабатывал увиденную картину и пытался выдать хоть какие-то варианты, как действовать. Его маленькая девочка, его невинная крошка обнаженной лежала на кровати, светленькая голова покоилась на груди голого парня. Их глаза были закрыты, его руки лениво скользили по ее телу, играли с сосками, а губы оставляли поцелуи на макушке. Разбросанная одежда, вид двоих на кровати и тяжелый, полный тестостерона и прочих характерных запахов воздух не оставлял сомнений, что здесь творилось совсем недавно.

Он смотрел на свою дочь и своего крестника (о да, он с первого взгляда понял, кто это был), не в состоянии вымолвить даже единого слова, пошевелиться или иным способом дать знать о своем присутствии. Глаза туманились, в голове не оставалось мыслей, только тяжелая, искавшая выход ярость, многократно сильнее той, что он испытал двадцать с лишним лет назад, узнав, что его лучший друг лишил невинности его девушку. Теперь сын того самого друга и той самой девушки лишил девственности его дочь, и судя по тому, сколь комфортно они ощущал себя друг с другом, произошло это не сегодня.

—Негодяй… - его прорвало. Все слова, что застряли в горле, выплеснулись наружу. Парочка на кровати резко вздрогнула от его голоса и села, оборачиваясь. Подсознательно, Нейт успел заметить, как протянув руку, Эйдан накинул на Ариэль тонкое одеяло, скрывая ее наготу. Мужчина сделал шаг в комнату, еще не зная, что сотворит, но желание было одно – причинить как можно больше боли. Ей было пятнадцать. Она была еще ребенком, а его собственный крестник воспользовался невинностью и наивностью его дочки. Он знал, всегда знал, что это плохая идея позволять этому мальчишке так сближаться с его дочерью. Не Фиона. Ариэль. Он никогда не видел этого. Идиот. Он ужасный отец, не сумевший уберечь ребенка.

—Дядя Нейт, успокойся, - уже вскочив с кровати, Эйден успел натянуть брюки, чему блондин был благодарен. «Фак, фак, фак» - в голове парня роились только ругательства. Что тут делал Нейт?

—Папа, - вступила было Ариэль, и ее голос будто сигнальный пистолет дал сигнал к броску. Эйден успел проворно увернуться, прижимая к груди рубашку. Он был босиком, половина одежды осталась разбросанной на полу, но он был счастлив и тем, что хотя бы убегал не полностью голым. Главное успеть выбраться… парень бросился к лестнице, слыша за спиной шаги погони, и ловко перепрыгивая через ступеньки, спустился в гостиную, радуясь, что остался последний рывок до спасительной двери.

Вид родителей, уютно расположившихся с гостиной, заставил затормозить, так что он потерял несколько драгоценных секунд.

—Эйден? – вопросительно поинтересовалась Блэр, хмуро оглядывая сына и его вид. – Что, черт возьми, творится? – потому что единственное объяснение ей не нравилось.

Чак не задавал глупых вопросов. Вид сына был слишком красноречив, а комнат прислуги, чтобы списать все на горничных, на втором этаже не было. Идиот. Его сын идиот – связался с Фионой! Черт бы побрал! Надо уметь держать штаны застегнутыми хоть иногда. Есть девушки, которые запрещены. ЗАП РЕ ЩЕ НЫ! И дочь крестного относится к ним! По крайней мере, без кольца на пальце. И почему он не увидел, что это надвигается? Их с Фионой отношения были как раньше, да она ведь встречалась с сыном этого Бруклинца! Черт! Конечно, все не так страшно, но Нейт этого не поймет.

Серена лишь открыла рот, не желая думать. Ей просто виделся кошмар.

—Мама, папа… тетя Серена… - растерянно пробормотал Эйден. – Давайте дома погов… – но шаги были слишком близко, он уже не успевал. Поэтому он предпринял последнюю попытку спастись: обежав вокруг диванов, он притормозил за матерью и Сереной – самых надежных, на его взгляд, буферах.

Ярко красный, тяжело дышавший Нейт секунду спустя оказался на нижней ступени лестницы и бросился к крестнику, но был установлен крепкой рукой Чака.

—Нейт, успокойся. Я уверен, что…

—Я видел их двоих в кровати, голыми. И уж поверь, они явно не в доктора играли, – он опять рванулся вперед.

—Дядя Нейт, все немного не так. Мы…

—Пусти меня, Чак. Я убью твоего сына! Надо было придушить его в колыбели.

—Ну же, ну же… - пытался образумить Чак. - Эйдан, проваливай, пока я его держу.

—Папа! Успокойся, - на лестнице показалась Ариэль, успевшая накинуть на себя халат. – Мы… мама? Тетя Блэр? – она замерла, наблюдая немую сцену. Пораженный видом девушки, а вернее, кем она оказалась, Чак ослабил хватку и Нейт вырвался из его рук, бросившись на Эйдена.

Шестнадцать

It was killin' me to see
The strongest man I ever knew
Wastin' away to nothin'
In that hospital room
'You know he's only hangin' on for you'
That's what the night nurse said
My voice and heart were breakin'
As I crawled up in his bed, and said

Всхлипывая, Ариэль уткнулась в материнское плечо. Нейт растерянно сидел рядом, не зная, что ему делать. Он знал, знал, что не выйдет ничего хорошего, но никогда не мог себе представить, что все закончиться так.

—Так будет лучше, я знаю, - Ариэль еще сильнее прижалась к Серене, повторяя вновь и вновь одни и те же слова. – Поэтому я с ним и рассталась, - она продолжала плакать, ненавидя себя и весь мир за то, что правильное и желаемое оказались по разные стороны.

—Я не понимаю, - вновь попробовала Серена. Она помнила лицо Эйдена, с которым они столкнулись пять минут назад, войдя в дом. Тот уходил – скорее убегал, его губы сжаты в тонкую, побелевшую линию, кулаки прижимались к глазам, сдерживая слезы. Он не поздоровался, ничего не объяснил, лишь кинулся к своему припаркованному спортивному автомобилю. Рыдавшую Ариэль они нашли на полу в гостиной, она сидела в окружении битых стаканов, ваз и разбросанных цветов, с красным лицом и растрепанными волосами. Сжавшись в комок, она шептала, уже незнамо кому, что так будет лучше.

Девушка пила большими глотками принесенную воду, пока Серена аккуратно пыталась узнать.

—Так будет лучше, мама, - вытерев слезы, Ариэль подняла на маму покрасневшие глаза. – Он уедет на два года в Йель. Еще не известно, поступлю ли туда я через два года… Он не робот, я знаю… - сбивчиво перечисляла она, - там слишком много будет соблазнов, девушек, вечеринок… я не хочу ограничивать его. И не хочу каждую минуту думать, а что если… это будет ужасно, это будет еще хуже… это нас разъест и… - она вновь начала рыдать.

Семнадцать

Ей не нужно было проверять телефон, чтобы знать, что там было. Очередное пустое сообщение о «свидании королевы А и…» Может, парочка-другая неприличных фотографий. Ей было все равно.

Она поднялась к себе в спальню, но не успела переступить порог, как чьи-то сильные руки прижали ее к стене. Девушка дернулась

—Ты моя, - шепнул эйдан. – Только моя.

И вдруг стало совсем хорошо. И Ариэль не спорила, что она не вещь, что она принадлежит только себе, потому что она принадлежала только ему. Все вдруг снова обрело значимость.

Восемнадцать

You can let go now, Daddy
You can let go
Your little girl is ready
To do this on my own
It's gonna be a little bit scary
But I want you to know
I'll be okay now, Daddy
You can let go
You can let go

—Как я выгляжу? – Ариэль закрутилась вокруг своей оси, позволив юбкам разлететься мягкими волнами во все стороны. Платье в стиле ампир прекрасно скрывало еле наметившийся животик, а обрамлявшие голову как нимб светлые кудряшки делали невесту похожей на настоящего ангела. Она была полна тем спокойствием, что нисходит на людей уверенных в себе и своих поступках. И лишь ее глаза нетерпеливо блестели, и она была готова не дожидаясь аккордов Мендельсона распахнуть двери и вбежать в церковь к Эйдену.

—Восхитительно, - Нейт грустно улыбнулся, проводя пальцем по ее щеке.

—Что? – она чуть склонила голову. Внимательно разглядывая отца.

—Нет-нет. Я думал, у меня еще лет десять, прежде чем придется одну из вас вести к алтарю. - Ариэль звонко рассмеялась. – И нечего смеяться над стариком-отцом, - но это лишь усилило смех девушки. – Нам не пора?

—Подождут, - девушка подмигнула, скрывая свое нетерпение. Им было давным-давно пора, только ее отцу нужна была еще одна секунда, которую девушка готова была ему дать. – Надо же заставить моего жениха понервничать хоть немного.

—Ну-ну, если ты с первыми аккордами не появишься, то он прибежит тебя искать. И боюсь, на руках к алтарю донесет, - прекрасно зная своего крестника, Нейт вздохнул. У него даже не было времени смириться и привыкнуть. Почти два года он считал, что все кончено – и за два с половиной месяца не смог сжиться с мыслью, что его маленькая девочка сама скоро станет женой и матерью. У них было так мало времени, и так много хотелось еще рассказать. – Ты все равно моя девочка, - уверенно добавил он, целуя ее. – Поэтому, если что, ты… - он не знал, что добавить, как объяснить, что их дом – навсегда ее дом.

—Если что, - уверенно оборвала его слова дочь, - я выселю Басса из пентхауса и поселю вас с мамой ко мне, -, и где в этой шутке была доля шутки, так и осталось не ясным.

Двадцать три

Сидя в мягком кресле в детской с альбомом для рисования, Ариэль любовалась своими спящими детьми, иногда все же отрываясь, чтобы продолжить набросок.

—Пойдем в кроватку, - шепнул вошедший Эйдан, забирая у жены альбом.

—Сейчас середина дня, - шутливо возразила она, выпуская из рук карандаш.

—А мы и не будем спать, - он легонько ее поцеловал, задержав взгляд на маленькой дочке. – Они – самое совершенное твое творение.