У меня ответы на комменты скоро начнут получаться длиннее глав)))Всем спасибо за такой повод пообщаться)))
А теперь представляю вашему вниманию следующую главу, в которой я пытаюсь немного прояснить ситуацию)

Глава 3 Точка под знаком вопроса?

Счастливые обладатели пент-хаусов не страдают от шумного топота соседей, раздражающе громкой музыки и стука молотка. Их нежный хрупкий сон не тревожат посторонние звуки, ведущие к мигрени. Побороть благородную привычку к абсолютному состоянию покоя в часы отдыха иногда оказывается не по плечу даже самым сильным из представителей мира материальных воплощений социального статуса.
-Уолдорф, немедленно открывай, - прорычал Басс, с силой приложившись кулаком к деревянной двери.
-Я не хочу страдать от нехватки кислорода. В номере слишком мало места для всех нас, - невинно откликнулась Блэр, прислоняясь спиной к косяку. Она крутила на тонком пальчике ключ, мысленно поражаясь украшенному куском пластика с номером комнаты привету из прошлого без магнитных карт.
-Хочешь кислорода – иди спать на улицу, - зло откликнулся Чак, пытаясь разглядеть в замочную скважину происходящее за дверью.
-Блэр, перестань издеваться, - решительно покачала головой Серена, вышедшая из крошечной ванной комнаты, вытирая мокрое лицо гостиничным полотенцем.
-Разве я издеваюсь? – притворно удивилась Уолдорф, на всякий случай, пряча ключ за спину.
-Блэр, я устал и хочу спать, - простонал Нейт.
-Не самое лучшее время для детских выходок, - голос Басса звучал угрожающе. – Ты хочешь, чтобы я пошёл за запасным ключом к администратору?
-Боюсь, эта прелесть эксклюзивна, и дубликаты отсутствуют, - вздохнула Блэр, фальшиво изображая огорчение.
-Би, открой дверь, я серьёзно, - вмешалась Ван-дер-Вудсен. – Мы не можем оставить их в коридоре на ночь.
-Почему? Там же есть некое подобие ковровых дорожек. Им не придётся спать на голом полу, - пожала плечами Блэр. Она не могла простить Чаку кислотно-зелёный пузырёк шампуня Fructis, купленный взамен Alterna с витамином B. Ей даже думать не хотелось о любимом матирующем лосьоне для лица Givenchy, духах Chanel, чудесном увлажняющем креме Guerlain и серии аккуратных жизненно-необходимых баночек с названиями марок, присутствующих разве что на обложках биографических книг в одном из отделов Wal-Mart.
-Если ты сейчас же не откроешь, - голос Басса, прекрасно слышавшего разговор подруг, набирал громкость и количество раздражённых ноток, - окажешься завёрнутой в эту самую ковровую дорожку.
-Каким образом? – презрительно хмыкнула Блэр.
-Самым жестоким, - пообещал Чак.
-Серена, - воззвал к единственной гуманной девушке в комнате Нейт, - забери у неё ключ и открой нам.
-Блэр, почему ты не хочешь их впустить? – нахмурившись, Ван-дер-Вудсен приблизилась к подруге на несколько шагов.
-Эс! – воскликнула Уолдорф. – Ты посмотри на эту кровать! Нам вдвоём здесь тесно будет, не то, что вчетвером!
-Мы можем постелить им что-нибудь на полу, - сочинила липовый компромисс блондинка. – На полу номера.
-Какие симпатичные мальчики! – из коридора раздался приторно-сладкий женский голос. Стук каблуков известил о приближении к двери кого-то постороннего. Серена и Блэр затаили дыхание, обменявшись настороженными взглядами. Ван-дер-Вудсен решила, что возникли проблемы из-за созданного Чаком шума. Уолдорф решила, что проблемы возникнут из-за увлекающейся всеми существами женского пола натуры Басса. – Тоже остановились в этой гостинице?
Да, - услышала Блэр мурлыкающий голос Чака. – Но мы и надеяться не могли на такое приятное соседство.
-Значит, вы тоже приехали на фестиваль? – пропела новоявленная соседка.
-Да, - не задумавшись ни на секунду, соврал Басс. – Стало быть, цели нашего визита в Кливленд одинаковы.
-Замечательное совпадение, - обрадовалась девушка. – Не хотите продолжить знакомство? В номере остались мои подруги. Уверена, они будут рады такому пополнению компании.
-Мы с удовольствием, - протянул Чак своим знаменитым бархатным голосом, заставившим Блэр поморщиться. Уолдорф повернула ключ в замке и, открыв дверь, шагнула в коридор, недобро сузив глаза. Она окинула презрительным взглядом девушку чуть старше восемнадцати на вид. Незнакомка в очень коротком обтягивающем топе являлась счастливой обладательницей очень длинных ног, явно оценённых Чаком.
-Вы что-то хотели? – с поддельной вежливостью осведомилась Блэр. Хотя её туфли запылились от долгой прогулки по дороге, Уолдорф чувствовала себя на несколько порядков привлекательнее соседки. С лёгкой грустью шатенка отметила про себя, что превосходству над другими предстательницами женского рода существовать оставалось недолго. Купленная в Wal-Mart одежда не соответствовала понятиям Блэр о стиле, а средства для ухода за телом, обошедшиеся Бассу общей стоимостью в пятьдесят долларов, не вызывали доверия.
-А вас это должно волновать? – грубо ответила вопросом на вопрос девушка.
-Я бы, скорее, охарактеризовала это словом «раздражать», - усмехнулась Уолдорф, сверкнув глазами.
-Би, разве тебя не учили, не вмешиваться в разговоры взрослых? – растягивая слова, съязвил Чак. Его забавлял плескавшийся в шоколадных глазах гнев, за которым, как казалось Бассу, стояло нечто очень напоминающее ревность.
-Разве тебя не учили, не разговаривать с незнакомыми людьми? – парировала Блэр.
-Мы знакомы, не так ли…, - Басс обернулся к соседке по номеру, приподняв уголок губ.
-Джессика, - усмехнулась девушка, назвав своё имя для Уолдорф.
-Не важно, - пожала плечами шатенка. – Спокойной ночи. Не уверена, что продолжение знакомства входит в мои планы на эту ночь.
-Я предлагала продолжить знакомство не вам, - пропела Джессика, награждая Чака игривым взглядом.
-В его планы знакомство тоже не входит, - ледяным тоном отрезала Уолдорф.
-А что входит в мои планы? – оживился Басс, приподняв бровь.
-Узнаешь, - угрожающе пообещала Блэр.
-Спасибо за приятную беседу, - широко улыбнулась выглянувшая из номера Серена, и, схватив Нейта и Чака за локти, втянула парней внутрь. Уолдорф наградила Джессику высокомерной улыбкой и скрылась за дверью.
-Приступ ревности, Уолдорф? – ухмыльнулся Чак, остановившийся у самого входа. Блэр спокойно закрыла дверь на ключ и холодно улыбнулась, не предпринимая попыток обойти парня.
-Угадал, - кивнула она, - всегда ревностно относилась к общению Нейта с незнакомками.
Арчибальд настороженно посмотрел на Уолдорф, ожидая подвоха. Не получив продолжения фразы, парень склонился над своей сумкой, выискивая что-то на самом дне. Смерив Блэр ледяным взглядом, Чак скрылся в ванной комнате, прихватив с собой фирменный саквояж, собранный на скорую руку в Палас Отеле.
Серена устроилась в кресле, устремив взгляд в бледно-оранжевую стену. Ван-дер-Вудсен думала о Дэне, оставшемся в Нью-Йорке. Блондинка строила страшные предположения о том, что теперь думает о ней Хамфри, наверняка узнав об участи Джорджины и побеге всей четвёрки. Серена пыталась понять, догадается ли Дэн, кто именно сидел за рулём угнанной машины. Она с тоской извлекла из кармана выключенный мобильный телефон. Чак считал, что быть на связи с миром из прежней жизни больше нельзя, а значит, возможности получить новость из далёкого бывшего дома свелись к нулю.
За окном шумел ветер, играя молодой листвой на многочисленных деревьях, окружавших придорожную гостиницу. Вдалеке раздавались раскаты грома, а начавшийся дождь мерно стучал по стеклу, оставляя мутные мокрые дорожки. Небо грустило вместе с Сереной.
Чак в атласной чёрной пижаме вышел из ванной комнаты. На его губах играла почти незаметная довольная улыбка. Он всё ещё оставался единственным, минимально пострадавшим от внеплановой экономии. Блэр, чуть нахмурившись, выхватила из сумки длинную красную футболку, купленную для сна, и ушла принимать душ, испытывая заведомую неприязнь к запаху нового шампуня.
-Джессика была ничего, - ухмыльнулся Басс, забираясь под одеяло с правого края кровати.
-Не в моём вкусе, - улыбнулся Нейт, задёргивая шторы.
-И не в твоём, Чак, как мне казалось, - иронично вскинула бровь Серена.
-Мой вкус переменчив и нестабилен, - вздохнул Чак.
-По-твоему, это плюс? – возмутилась Ван-дер-Вудсен.
-По-моему, это не твоё дело, - лениво протянул Басс.
-Куда мы направимся после Иллинойса? – предупреждая дальнейшую пустую дискуссию, спросил Арчибальд, кинув на друга нерешительный взгляд.
-Почему бы об этом не подумать вам, мои светлоголовые друзья, - огрызнулся Чак, не готовый к составлению подробного плана.
-Ты втянул нас в это, - проворчала Серена, отвернувшись.
-Что, прости? – прошипел Басс, сердито посмотрев на девушку. – Я жаждал мести Джорджине? Я предлагал напугать её? Я качался на балке?
-Ты предложил сбежать, - тихо ответила Ван-дер-Вудсен.
-Вы могли бы не согласиться, или предложить что-то своё.
-Мы растерялись. Она лежала совершенно неподвижно, ещё эта кровь на лбу. А потом ты сказал, что Дэн в курсе нашего плана.
-Не сомневаюсь, Хамфри уже подробно изложил полиции взгляды на наше аморальное общество, беспринципность и склонность к криминальным поступкам.
-Дэн бы не стал.
-Да? И почему ты тогда сейчас здесь, а не сочиняешь с нашим гениальным писателем правдоподобное алиби?
-Я испугалась, Чак! – воскликнула Серена. – Знаешь ли, я в первый раз оказалась в такой ситуации, и…
-Неужели? – холодно перебил Басс, намекая на недавно открывшуюся тайну Ван-дер-Вудсен. Блондинка задержала дыхание и с силой прижала к груди колени. Целый день ей удавалось не думать о видео, снятом Джорджиной, о парне, умиравшем на её глазах. Серена сжала виски, словно пытаясь отгородиться от голоса совести, кричавшего о не вызванной для Спаркс службы спасения, семейного доктора или кого-то, способного помочь.
-Хватит, Чак, - оборвал друга Арчибальд, взволнованно посмотрев на сжавшуюся в тугой комок блондинку. Все трое замолчали, прислушиваясь к звукам, доносящимся из ванной комнаты. Тишина угнетающим прессом висела над номером, пока Уолдорф не появилась из-за двери с распущенными влажными волосами. Она испытала невероятное облегчение, оказавшись под приятными струями воды, восстанавливающими силы. Но мнительная Блэр не могла прекратить подсчитывать дни, которые потребуются, чтобы действие дешёвого шампуня пагубно сказалось на её избалованных дорогими средствами волосах.
Нейт, не проронив ни слова, скрылся за дверью ванной комнаты. Блэр, окинув Чака ненавидящим взглядом, забралась в кровать с противоположного конца. Серена спрятала лицо в ладонях, завесившись волосами, словно пытаясь защитить себя от грубых замечаний Чака, от всего внешнего мира.
-Эс? – мягко окликнула подругу Уолдорф, решив, что блондинка расстроена отсутствием привычного осветляющего шампуня и разглаживающего кондиционера.
-Да? – Ван-дер-Вудсен подняла лицо, с трудом выдавив из себя улыбку.
-Ты в порядке?
-Конечно, Би, - Серена издала нервный смешок.
-Непохоже, - протянула Уолдорф.
-Все устали, Блэр, - тихо вымолвил Чак, кинув на блондинку взгляд, который при определённой доле фантазии можно было бы истолковать как извиняющийся. – Серена просто хочет спать.
Уолдорф повернулась на бок, сложив ладони под щёку. Успокаивающее тепло воды таяло в душном номере, разбивалось стуком дождя по стеклу. Блэр, оставшись в тишине, не могла прогнать нестерпимое чувство тревоги, образующее болезненный вакуум где-то в области сердца, и заполняющее его чем-то бестелесным, но оттого не менее тяжёлым. Она погружалась в свои мысли, прикрыв глаза, выпадая из времени и пространства, тонула в реке беспокойных снов…

-Двигайся, Би, - толкнула подругу Серена, только что вышедшая из душа. Уолдорф, не успевшая проснуться, послушно перекатилась в центр неширокой кровати, мгновенно врезавшись во что-то тёплое.
-Какое тесное сотрудничество, - промурлыкал Чак, сдвинутый к центру Нейтом, привыкшим спать на краю кровати.
-Басс, - пробормотала Блэр, неспособная вложить в сонный неуправляемый голос достаточное количество отвращения. Серена, пристроившаяся рядом на кровати, лишила Уолдорф возможности перевернуться на другой бок и оказаться к Чаку спиной. Её такое положение дел не устраивало – он мог заметить участившееся сердцебиение. – Отвратительное завершение ужасного дня в компании чудовищного человека.
-Хочешь посоревноваться в знании негативно-окрашенных прилагательных? – ухмыльнулся Чак, придвигаясь ближе к ней на радость развалившемуся на спине Нейту.
-Хочу свою кровать, своё постельное бельё, свою сорочку, - процедила сквозь зубы Блэр. – И ещё хочу, чтобы твоя скупость сократилась хотя бы в три раза.
-Моя скупость? – сердито уточнил Басс, отдёргивая почти устроившуюся на талии Блэр руку.
-Да, Басс, скупость, - сердито подтвердила Уолдорф. – Как ты мог не разрешить мне сделать покупки в одном из бутиков Манхэттена?
-Извини, я не захватил с собой машинку, печатающую деньги, - язвительно фыркнул Чак.
-Твой счёт в банке помогает прекрасно обходиться без неё, - обиженно констатировала Блэр.
-Послушай, гений финансового дела, - вкрадчиво начал Басс, - я не могу один оплачивать бесконечные прихоти всей компании. В противном случае, мы останемся без денег в ближайшие дни.
-Что ты называешь прихотями?
-Твою последнюю сумку Chanel за десять с лишним тысяч долларов, например.
-По-твоему, это очень большие деньги?
-В сложившейся ситуации – да.
-И что же за ситуация сложилась, Чакки? Мальчику жалко тратить папины деньги? Не ты ли бил себя кулаком в грудь с криком «Я – Чак Басс», запрещая мне снимать деньги с карточки? Не ты ли сказал, что в состоянии обеспечить всех нас без помощи женского состава населения?
-Блэр, - Чак напряжённо всматривался в черты её лица, плохо различимые при выключенном свете. Он считал себя полностью обеспеченным, материально независимым от всех, кроме отца, человеком. Он считал себя почти всесильным, и очень хотел доказать пресловутое всемогущество скептически настроенной Уолдорф. Конечно, ему было безразлично её мнение. Просто Чаку хотелось стереть высокомерную улыбку с лица Блэр. Чаку хотелось увидеть в её глазах одобрение. Басс с ужасом представлял себе, как признаётся насмешливой шатенке в незначительности снятой со счёта суммы денег. Закрыв глаза на секунду, он видел наглядные картинки своего взрывающегося авторитета.
-Что? – зло откликнулась Уолдорф, не дождавшись продолжения объяснения.
-Денег на счету оказалось меньше, чем я думал.
Нейт нервно заворочался. Он тщательно притворялся спящим, не участвуя в разговоре. Совесть вдавливала его в жёсткую кровать, заставляя щёки гореть. Арчибальд стыдился своей неспособности участвовать в оплате потребностей, возникавших у девушек. Нейт злился на себя за оставленную дома кредитку и почти пустой бумажник, содержащий лишь несколько банкнот на проезд и покупку сэндвича в бистро за углом школы. Арчибальд не привык расплачиваться наличными деньгами.
-Ты думал? – ледяной голос Блэр заставил Чака забыть о тёплом одеяле и духоте номера. Его кожа покрылась мурашками. – Пора бы привыкнуть к тому, что мозг в твоём случае – рудимент. Насколько меньше?
-В нашем распоряжении десять тысяч, - пробормотал Басс, расслышав тяжёлый вздох Арчибальда.
-Отлично. Живите, и ни в чём себе не отказывайте, - с сарказмом откликнулась Блэр. -
-Ты же всегда поступаешь так, как захочешь, - перешёл в наступление Чак. – Почему же в этот раз ты решила меня послушаться? Кто тебе мешал выйти из машины и получить горы наличных в своём банке?
-Ты был убедителен в своих маразматических утверждениях. Я решила, что ты имеешь все основания предлагать нам пожить на твои деньги.
-Вы можете замолчать?! – воскликнула Серена. Она тщетно пыталась уснуть, но разговор Басса и Уолдорф на повышенных интонациях не способствовал воцарению мира и спокойствия в её голове.
-Спокойной ночи, Эс, - холодно откликнулся Чак.
-Спокойной ночи, Эс, - попрощалась Блэр с идентичной ему интонацией. Оба замолчали, разозлённые, распалённые спором, но желающие показаться со стороны разумными, способными вовремя остановиться людьми.
Уолдорф закрыла глаза, но сон не желал возвращаться, или не мог пробиться сквозь стену сомнений и страхов девушки. Она вновь и вновь прокручивала в голове события последнего дня, возвращаясь бестелесным духом в беседку. Блэр вспоминала бездыханное тело Джорджины и думала, смогли ли бы врачи помочь ей, оказавшись рядом в течение часа. Уолдорф пыталась понять, насколько обоснованной была её вина в упавшей балке, в разбитой голове Спаркс. Блэр с раздражением вспоминала панику, охватившую всё тело мёртвым коконом, блокирующим осознанное восприятие действительности. Она анализировала события и с каждой минутой всё больше убеждалась в том, что совершила ошибку, поддавшись логике Чака. Но главное неправильное действие не имело ничего общего с неснятыми с карточки деньгами. Блэр просчиталась, когда доверила свою судьбу спонтанному нерациональному Бассу, когда села в угнанную машину, когда без сомнений решилась покинуть Нью-Йорк. Уолдорф могла изобразить невинный взгляд, могла горько заплакать о погибшей совсем молодой «подруге», могла сказать, что произошёл несчастный случай. В конце концов, Хамфри знал лишь половину плана, а догадки мечтательного подростка аутсайдера – для полиции не улика. Блэр закусила губу, думая о многочисленных связях отца, о влиятельности матери в высшем обществе Манхэттена, о своей репутации, и всё больше убеждалась, что зарисовка с жизнью на нарах была утрированна, доведена до абсурда паникой и глупым доверием словам человека, не заслуживающего даже нейтрального к себе отношения.
Блэр путалась в своих рассуждениях, сходила с ума, плывя по неправильному течению. Она усугубила положение, покинув город, вместо явки с повинной и чистосердечного признания в раскаянии. На попытке найти выход из лабиринта собственных ошибок Уолдорф смогла погрузиться в тревожный сон, наполненный неясными мрачными образами и печальными воспоминаниями.

Любители тонких блинчиков с терпким кленовым сиропом и сторонники крепкого свежезаваренного зернового кофе довольствовались сэндвичами с тунцом, запивая блюдо дня газировкой. Блэр не думала, что начнёт сильно скучать по Дороте так скоро. Нейт не хотел отказываться от принципов правильного питания ради бутерброда с подсохшим хлебом и вялым зелёным салатом. Чак был на грани покупки виски, но обнаруженные в меню марки слишком пугали его возможным пищевым отравлением. Серена, в общем и целом, всегда неплохо относилась к фаст-фуду.
-Если не хотите пропустить автобус, ешьте быстрее, - поторопила друзей Уолдорф, отложив недоеденный и наполовину сэндвич в сторону. Ей хотелось свежих круассанов и латте, а не многочасовой поездки в Спрингфилд.
Чак окинул Блэр внимательным взглядом. Девушка определённо приходила в себя, возвращалась уверенность и бодрость духа, возрастало желание руководить, лидировать даже в столь немногочисленном обществе. Нейт отодвинул тарелку в сторону, с интересом наблюдая за с аппетитом доедавшей сэндвич Сереной. Длительное и близкое общение с Блэр давало Арчибальду основания считать, что девушки Констанс-Биллар питаются исключительно йогуртами, суши и блюдами французской кухни.
Все четверо вышли из-за стола и, подхватив вещи, направились к остановке, ожидая появления рейсового автобуса. Уолдорф села на деревянную скамейку и в задумчивости посмотрела на друзей, оживлённо обсуждавших время предстоящей поездки. Серена говорила что-то об играх, необходимых, чтобы не превратиться в вечно спящих туристов. В эту минуту Блэр бы согласилась отдать очень многое за амплуа беззаботного путешественника без проблем с законом. Трудность заключалась в том, что у Уолдорф не было ничего, кроме набора одежды из Уол-Марта и сомнительных чувств к каждому из друзей.
-Би, какие ты знаешь игры? – окликнула подругу Серена.
-Скелет в шкафу, - мрачно откликнулась Блэр, пресекая дальнейшие расспросы грубым напоминанием о серьёзной причине поездки.
-Мы надолго останемся в Спрингфилде? – поинтересовался Арчибальд, подбирая с земли камушки и целясь ими в стоящий поодаль мусорный контейнер.
-Натаниэль, почему ты всё время задаёшь мне такие вопросы? Я похож на тур оператора?
-Ты даёшь на них ответы, - обезоруживающе улыбнулся Нейт.
-Ребята, вам не кажется, что…, - Блэр серьёзно смотрела на друзей, перекидывавшихся остротами, согретыми чуть тёплым утренним солнцем.
-Автобус! – воскликнула Серена, подхватывая свою сумку и перекидывая ремень через плечо. Немногочисленные вещи вполне походили на ручную кладь, и друзья собирались взять багаж в салон, чтобы иметь постоянный доступ к небольшим запасам воды и сменной одежды.
-Тебе помочь, Би? – спросил Нейт, кивнув на сумку Уолдорф. Девушка отрицательно покачала головой, неохотно поднимаясь с места.
-Проходите ближе к концу салона, - посоветовал Чак.
Рейсовый автобус гостеприимно открыл автоматическую дверь, впуская друзей в салон. Серена поднялась по ступеням первой, за ней проследовал Арчибальд, и затем Чак, обернувшись, чтобы убедиться, что Блэр не отстаёт, зашёл внутрь. Дверь оставалась открытой, являясь своеобразным порталом в новое путешествие, готовое увести Уолдорф ещё дальше от дома. Девушка замерла в нерешительности в нескольких метрах от автобуса, сжимая в руке ремень от сумки, глядя на пыльную, скрывающуюся за горизонтом дорогу.
Блэр слишком много думала, и ход её мыслей не пересекался с Иллинойсом в целом и Спрингфилдом в частности. Перед Уолдорф стояла альтернатива – позаботиться о себе и спасти ещё не до конца сломанную судьбу – или же последовать за тремя решительно настроенными людьми, неготовыми остановиться на секунду и проанализировать, куда на самом деле ведёт дорога в Спрингфилд, выдуманный Чаком путь к свободе.
Водитель не дождался действий со стороны шатенки и, раздражённо покачав головой, нажал на кнопку, сделав вывод, что все потенциальные пассажиры уже вошли. Дверь с тихим шипением закрылась, отгородив Блэр прозрачным стеклом от надуманных отношений, скандальных секретов и вечной головной боли. Дверь рейсового автобуса оставила с другой стороны странных и глупых событий не двигающуюся с места Уолдорф – гордую, самостоятельную, рациональную и одинокую.

От автора: Название главы на 89% принадлежит Станиславу Ежи Лецу

Глава 4 Я к вам пишу – пока на воле…

Дано ли знать человеку, что действительно лучше? Возможно ли безошибочно рассчитать, где найдёшь и где потеряешь, с точностью до каждого мгновения всей последующей жизни? Как принять единственное верное решение, когда устраивающее разум кажется ужасной глупостью сердцу?
Сердце Блэр забилось быстрее, лёгкие наполнились странной тяжестью, не пуская горький дорожный воздух. Широко открытые глаза щипало от пыли, поднятой толстыми колёсами автобуса, неспешно отбывавшего от остановки. Безупречно чистое небо и чёткая линия горизонта готовились к слиянию в единую картинку с транспортным средством. Уолдорф не хотела наблюдать за тем, как скрывается в неизвестности бело-синий автобус, везущий путешественников в новый виток истории.
Блэр несколько раз моргнула, успокаивая неприятное жжение в глазах, и уверенным шагом направилась в придорожное кафе. Ей требовался ответ полной улыбчивой официантки на единственный, ставший актуальным, вопрос – как попасть в Нью-Йорк, имея в кармане сто долларов?
Ранним утром, когда друзья досматривали последние сны, она незаметно вытащила деньги из внутреннего кармана дорожной сумки Басса, оставив взамен короткую, но бесспорно содержательную записку. Уолдорф не считала себя воровкой, взяв не больше, чем могла потребовать ситуация, но и не меньше. Блэр утешала себя мыслью, что цена её послания куда дороже трёхзначной суммы, подходящей разве что для покупки симпатичного блеска для губ. Или оплаты десяти завтраков в придорожном кафе.
Она не чувствовала жара, исходящего от постепенно накалявшейся земли. Уолдорф не обращала внимания на необходимость щуриться от слепящего солнца. Она сделала выбор в пользу себя, подтвердив статус эгоистки. Самовлюблённость предполагает страх? Скорее всего, да, ведь мы всегда боимся за самых любимых. Блэр боролась с неуверенностью и вполне обоснованными опасениями, чувствуя себя совсем маленькой и беззащитной в огромной страшной провинции.

Нейт и Серена, не задумываясь, устроились на сдвоенном сидении, кинув небольшие походные сумки в ноги. Блондинка выбрала место у окна, чтобы в полной мере насладиться красотами родной страны, почти вступившей в быстротечную эпоху раннего лета.
-Предлагаете мне сидеть с Уолдорф? – манерно растягивая слова, возмутился Басс. – Не хочу всю дорогу лицезреть её недовольство.
-Посмотри на своё лицо, дружище, и ты поймёшь, почему мы с Эс не хотим сидеть ни с одним из вас, - подмигнул Чаку Арчибальд, удобнее устраиваясь в кресле. Автобус плавно тронулся с места, вынуждая Басса опуститься на сидение с другой стороны узкого прохода.
-О ужас, - пробормотала Серена, прижавшись носом к окну и выворачивая шею, чтобы лучше разглядеть оставшуюся стоять за пределами автобуса Блэр.
-Привыкай к образу жителей глубинок, - ухмыльнулся Чак, решив, что Ван-дер-Вудсен попался на глаза особо колоритный бомж.
-Блэр осталась там, - широко открыв глаза, Серена в панике обернулась к друзьям.
-Что? – Чак поднялся с места и окинул взглядом салон. Шатенка так и не соизволила зайти в автобус. Басс не злился настолько сильно, даже обнаружив запертую изнутри дверь гостиницы прошлой ночью. Он с силой отшвырнул свой элегантный саквояж в сторону и, пробормотав себе под нос грубое ругательство, быстрым шагом направился к водителю автобуса.
-Остановитесь, пожалуйста. Наша подруга не успела войти, - Чак вложил в свой нетерпеливый голос максимум вежливости третьего разряда – адресованной обслуживающему персоналу и низкосортным знакомым.
-Сдаётся мне, приятель, она и не собиралась заходить, - хохотнул водитель, не собираясь нажимать на педаль тормоза.
-Пожалуйста, мы не можем оставить её там.
-А я не могу делать внеплановые остановки.
-Но вы отъехали всего на несколько метров!
-Не повышай голос, сынок. Ты же не хочешь нести ответственность за поцелуй бампера со столбом?
-Остановите автобус, - прорычал Басс, с трудом сдерживая себя от желания спихнуть водителя с сидения и развернуть транспортное средство в обратную сторону самостоятельно.
-Сядь на место, или останешься ждать следующего автобуса вместе со своей подружкой.
-Достаточно? – не глядя, Чак вытащил из кармана пачку хрустящих банкнот и швырнул в коробку с мелочью возле сидения водителя. Под влиянием момента он был готов отдать все наличные деньги, лишив себя и друзей питания, проживания и прочих радостей жизни, лишь бы сжать руку Блэр, почувствовать, что она рядом и в безопасности. – Этого хватит, чтобы задержать движение на пару минут?
-Пожалуй, - водитель недоумённо посмотрел на напряжённо сжавшего губы парня, отдавшего целое состояние за небольшое нарушение графика. – Только давай быстрее.
Автобус остановился. Немногочисленные пассажиры с интересом следили за развивающимися событиями, с жадностью впиваясь глазами в побледневшее лицо Чака, выскочившего на улицу сразу, как открылась с тихим шипением дверь.
Басс побежал к остановке, стирая несколько сотен метров, развернувшихся между ним и крошечной фигуркой Блэр, гордо вышагивавшей в противоположном от трассы на Спрингфилд направлении. Чак запыхался, не привыкший к длительным пробежкам и нескончаемым стрессовым ситуациям. Он догнал Уолдорф и резко схватил её за плечо, разворачивая к себе.
-Чего ты добиваешься своими выходками? – прорычал Басс, с силой сжимая руку Блэр. – Хочешь, чтобы тебя убили или изнасиловали в подворотне? Приключений захотелось?
-Мне больно, Чак, - выдавила из себя Уолдорф, чувствуя бесконтрольную грубую силу на своём предплечье. Ладони Басса было достаточно, чтобы обхватить тонкую руку Блэр жёстким кольцом. Её голова закружилась от облегчения, а необоснованное счастье заструилось по венам. Блэр отчаянно боялась поверить, что он вернулся за ней.
-Переживи, - процедил сквозь зубы Чак, с силой дёрнув шатенку на себя. Он направился к автобусу, а Уолдорф не оставалось ничего, кроме как следовать за ним. Высвободить руку из мёртвой хватки без хирургического вмешательства не удавалось.
-Отпусти, Басс, - процедила сквозь зубы Блэр, упираясь ногами в землю. – Ты нарушаешь принцип неприкосновенности личности.
-Уолдорф, твоя личность наверняка с большей охотой предпочтёт мои прикосновения сальным пальцам местных маньяков.
-Я не хочу ехать в Спрингфилд, - повысила голос Уолдорф, с силой вцепившись свободной рукой в пальцы Басса. Она вонзила острые ноготки в его кожу, оставляя глубокие саднящие царапины. Чак поморщился и, не отпуская девушку, продолжил свой решительный путь к автобусу. – Перестань тащить меня!
-Тогда перестань изображать больную церебральным параличом.
-Ты не имеешь право решать за меня!
-Я отвечаю за тебя, - Чак стиснул зубы, ужаснувшись собственного высказывания.
-С чего ты взял? Каждый сам за себя, - Блэр с трудом сдержала приятное удивление. «Речь не мальчика, но мужа» из уст Басса казалась обрывком сюрреалистического сна.
-Не будь идиоткой, - отрывисто бросил Чак, увеличивая темп ходьбы. – Разделиться в нашей ситуации всё равно, что расписаться в собственном кретинизме. Или ты выбрала модель поведения героев подростковых фильмов ужасов? Должен предупредить, предлагающие такие вещи по сюжету редко доживают до конца.
-Я хочу в Нью-Йорк! – закричала Блэр, когда левая нога Чака поравнялась с задним колесом автобуса. – Мы должны вернуться.
-Уолдорф, - Басс резко остановился, и не успевшая затормозить девушка с силой врезалась в его грудь. – Ты не останешься здесь одна, в обществе психов, маньяков и желающих завалить первую встречную в ближайших кустах. Что я, по твоему, должен буду сказать Гарольду и Элеанор, пришедшим на опознание искалеченного трупа единственной дочери?
-Тебя действительно привлекает идея изнасилования, да? – язвительно откликнулась Блэр, вновь пытаясь высвободить руку.
-Не сильнее, чем парня из кафе, успевшего раздеть тебя взглядом как минимум раз пятнадцать.
-Заходите, или я уезжаю! - закричал водитель, высунув косматую голову на улицу. Чак с силой втолкнул Блэр в салон и провёл до мест, занятых Нейтом и Сереной. Уолдорф замолчала, не желая шумно выяснять отношения на глазах десятка любопытных пассажиров.
-Оно грязное, - презрительно фыркнула Блэр, не желая занимать сидение у окна.
-Оно не грязное, а немного потёртое, - раздражённо пояснил Басс, изучавший собственные руки, покрытые мелкими царапинами.
-Я не…
Чак обхватил Блэр за талию и с силой усадил в потёртое синее кресло с высокой спинкой, сожалея об отсутствии ремней безопасности, способных привязать агрессивно настроенную шатенку к месту. Он опустился на сидение рядом с ней, убрав с прохода сумку, скинутую Уолдорф с плеча.
-Би, почему ты не зашла в автобус? – поинтересовалась Серена, стараясь задавить сердитые нотки в голосе наигранной мягкостью.
-Потому что мы не знаем, что делаем. Мы должны вернуться.
-В руки добрым дяденькам полицейским? – вскинула брови Ван-дер-Вудсен.
-В руки заботливым родителям, - раздражённо ответила Блэр.
-И те, и другие будут безмерно рады моему поступку, - еле слышно прошептал Нейт. – После всех проблем моего отца, убийство – именно то, что не хватает Арчибальдам для полного счастья.
-Мы бы нашли способ объясниться с полицией, - горячо заговорила Блэр, понизив голос до неразборчивого бормотания.
-Чем бы занять твой рот, чтобы обеспечить тишину хотя бы ненадолго? – сердито проворчал Басс, пытаясь напомнить друзьям, что в салоне присутствуют другие люди, непосвящённые в криминальную тайну.
-Сколько можно избегать разговора? Мы должны обсудить…
-У кого есть транквилизаторы? – повысил голос Чак, заглушая Уолдорф.
Блэр со всей силы ткнула кулаком в его бок, разозлившись от одной мысли об усыплении себя любимой. Она сердито посмотрела в его тёмные глаза, блестящие от самодовольства и зарождающегося смеха.
-Кто тебе сказал, что, сделав меня инвалидом, ты станешь счастливой? – ухмыльнулся Басс, потирая бок.
-Мысль о твоей недееспособности будет греть меня холодными зимними ночами.
-Незавидная участь, - широкая улыбка на лице Чака вынудила Блэр возмущенно отвернуться к окну.
Может, в слова поиграем? – ненавязчиво предложила Серена, желая отвлечь распалённую парочку от спора.
-Можно, - кивнул Нейт, не готовый на протяжении нескольких часов слушать пререкания бывшей девушки и лучшего друга. Арчибальд продолжал считать Басса таковым вопреки получившему огласку предательству. Нейт знал Чака всю сознательную жизнь и с трудом представлял себе свои будни, выходные, праздники, минуты счастья и горя без циничной ухмылки и дельных (порой денежных) советов.
-Начинай, - холодно бросил Басс, абсолютно безразличный к бессмысленной бесконечной игре.
-Автобус, - улыбнулась Ван-дер-Вудсен.
-Сидение, - продолжил Нейт, не задумываясь.
-Единоличница, - мстительно покосился Чак на Блэр.
-Алкоголик, - сузила глаза Уолдорф.
-Карамель, - мечтательно прикрыла глаза Серена.
-Лимонад, - Арчибальд откинулся на сидение, готовый провалиться в сон.
-Дебильность, - усмехнулся Басс.
-Трусость, - процедила сквозь зубы Блэр.
…
Серена спала, тихо посапывая, уткнувшись носом в плечо Нейта, вздрагивающего во сне на особо крутых поворотах. Игра в слова сработала для Арчибальда и Ван-дер-Вудсен эффективнее любого снотворного за довольно короткий промежуток времени.
-Фригидность, - односложный поединок Чака и Блэр продолжался несколько часов, с перерывами на глотки воды и лирические отступления с развёрнутыми фразами. Бассу потребовалась пара секунд, чтобы вспомнить обидное для Уолдорф слово на «ф».
-Тиран.
-Нарциссизм.
-Маниакальность.
-Травма.
-Аффект.
-Тупик.
-Конец, - Блэр отвернулась к окну. За стеклом мелькнул указатель на Спрингфилд. Она устала генерировать подходящие сразу по двум параметрам слова – начинавшиеся с нужной буквы и обижавшие в той или иной мере Чака. Игра длилась слишком долго и успела утомить обоих.
-Конец, - эхом повторил последнее слово Басс, словно пробуя его на вкус, примеряя на себя.
-Мы подъезжаем. Разбуди ангелочков, - Уолдорф с улыбкой покосилась на сладко спящих друзей. Она с радостью осознавала, что могла абсолютно безболезненно смотреть на Арчибальда в компании Серены.

Все четверо расположились в номере Серены и Блэр. Super 8 Hotel предлагал своим постояльцам ничем не примечательные комнаты, содержащие в себе все удобства и минимальный набор необходимой мебели. Когда первая волна недовольства Уолдорф по поводу одной звезды гостеприимного заведения стихла, Басс извлёк карту Штатов, купленную в журнальном киоске, и разложил на кровати.
-Мы здесь, - Чак ткнул пальцем куда-то в область штата Мичиган. – Дальше имеет смысл отправиться в Висконсин.
-А не имеет ли смысл подумать о том, как долго мы будем бежать, Басс? – холодно оборвала его Блэр, незаметно пересаживаясь поближе к сумке Чака. Оставленная внутри записка не давала Уолдорф покоя. Теперь, когда все четверо воссоединились, необходимости в сентиментальных вычурных признаниях не было.
-Нам придётся путешествовать какое-то время. Чем дольше остаёмся на одном месте – тем больше шансов, что нас найдут.
-Хорошо, положим, прошло два месяца. И что дальше?
-Кто сказал, что я должен планировать всё в одиночестве? – возмутился Басс, поставленный вопросом в тупик.
-Ты сказал, что отвечаешь за меня. Давай, покажи мне свою безграничную заботу, ответственность и организаторские способности.
-Блэр права, Чак, - тихо вмешалась Серена. – Мы должны знать, что делать дальше. Мы не можем слепо кататься на автобусах, перебираясь из одного штата в другой.
-Если я скажу, что в мои планы входит вплавь добраться до Северного Полюса и остаться там жить – вы все просто безоговорочно последуете за мной? – вскинул бровь Чак.
-Мы не собираемся оставлять решение исключительно за тобой, - прохладно бросила Уолдорф, всем своим видом желая дать понять, что на деле не так уж и нуждается в ответах Басса на вопросы. Одной рукой Блэр расстёгивала молнию на сумке, задвинутой за кровать – вне поля зрения друзей.
-Почему тогда всякий раз, когда выдаётся свободная минута между поиском жилья и пищи, вы начинаете допрос с пристрастием?
-Потому что ты командуешь с первой минуты смерти Джорджины, Чак, - тихо пояснил Нейт, с интересом наблюдая за телодвижениями Уолдорф, согнувшейся почти вдвое в попытке нащупать на дне сумки записку.
-Я не командую, - покачал головой Басс, проследив за направлением взгляда друга. –Уолдорф! Что ты надеешься найти в моей сумке?!
Блэр резко выпрямилась, приняв невинное выражение лица. Она огляделась по сторонам, словно в номере находилось ещё как минимум три Уолдорф, способных самым бесцеремонным образом обыскивать вещи Чака.
-Тебе показалось, Басс. Кому нужны твои вещи?
-Судя по всему, тебе, тайная фетишистка, - Чак перекатился через кровать и внимательно оглядел свой открытый саквояж. – Я застёгивал молнию. И ставил сумку дальше от кровати.
-Не будь параноиком, - закатила глаза Блэр. – Неужели ты думаешь, что меня могли привлечь твои шарфы?
-Я и не надеюсь, что ты поймёшь такие тонкости стиля, невежда, - усмехнулся Басс, раскрывая внутренний карман, - но деньги вполне могли заинтересовать твою вездесущую ручку.
-Ты хочешь сказать, что я воровка? – возмутилась Уолдорф, жалея, что не успела положить банкноту обратно.
-Можешь считать себя клептоманкой, если хочешь, - невозмутимо ответил Чак, извлекая толстую пачку денег из недр саквояжа. На пол, плавно закружившись в воздухе, выпал лист бумаги. Глаза Уолдорф расширились, зрачки проследили замысловатую траекторию полёта. Басс искренне заинтересовался бумажкой и протянул за ней руку.
-Дай это мне, - ледяным голосом приказала Блэр, в попытке опередить Чака. Серена и Нейт зачарованно следили за действиями друзей. Басс схватил лист бумаги первым и поднялся на ноги, увернувшись от руки шатенки. – Чак, дай это мне!
-Через минуту, Уолдорф, - он поднёс лист бумаги к глазам, в момент, когда Блэр решила сбить его с ног. Не поделившая записку парочка рухнула на пыльный ковёр. Чак вытянул руку с листом бумаги, не давая девушке возможности завладеть желанным трофеем. – Так понимаю, ты осведомлена о природе этого письма?
Басс крепко обнял растрёпанную, раскрасневшуюся от борьбы Уолдорф и перекатил её на спину, оказываясь сверху. Одной ладонью он с силой прижал её руки к груди, лишая возможности сопротивляться и препятствовать прочтению записки. Выставив, наконец, перед собой злополучный лист бумаги, Чак начал цитировать вслух:
- Если ты читаешь это письмо, значит я уже на полпути к Нью-Йорку, если не в самом его центре. Я больше не вижу смысла бежать. Как ты помнишь, это не мой метод решения проблем. Я возвращаюсь, чтобы попытаться всё исправить. Прости, мне пришлось взять из твоей сумки сто долларов – должна же я чем-то расплачиваться с водителем (чего бы то ни было). Но я оставляю взамен то, что никогда не получала и вряд ли когда-нибудь получу от тебя. Я оставляю взамен часть своей гордости. Потому что пишу позорную, несвойственную мне правду. Я знаю, что буду бояться за тебя. И знаю, что буду надеяться снова встретиться с тобой. Мне кажется, что всю свою сознательную жизнь я серьёзно ошибалась, Басс. Герой моего романа совсем не N. Жаль, что мне приходится делать выбор в пользу моей дальнейшей судьбы, а не лета с тобой – странного, низкобюджетного и авантюрного. Заканчиваю, пока не передумала оставлять эту записку. Береги себя. Би.
В комнате повисла тишина. Блэр закрыла глаза, не в силах произнести ни слова. Арчибальд, обиженный и озадаченный одновременно, в задумчивости подошёл к окну, вдыхая через небольшую щёлку свежий воздух. Серена с сочувствием смотрела на Уолдорф. Ван-дер-Вудсен неплохо понимала, насколько глупо чувствует себя в этот момент придавленная Бассом к полу подруга, выслушавшая своё признание в присутствии бывшего парня.
-Нейт, пойдём, прогуляемся, - предложила Серена, решив оставить друзей наедине.
-Это необязательно, - широко улыбнулся Чак. Он испугался участившегося сердцебиения, но не из-за возможности заработать инфаркт. Он испугался странного, разлившегося по телу жара, но опасения за нарушения в теплообмене были не при чём. Он испугался своей слабости. Но не физической. Басс оказался морально слабее физически не способной оказать ему сопротивление Блэр. Он не желал этого чувства и всеми силами искал возможность уничтожить в себе слишком человеческие, слишком мягкие эмоции. – Я искренне надеюсь, что Уолдорф не ждёт с моей стороны ответных многословных реплик в духе любовных романов.
-Чак! – хором возмутились бесчувственностью друга Серена и Нейт.
-Что? – недоумённо посмотрел на них Басс. – Мы, к счастью, живём не в восемнадцатом веке, и секс давно не повод для знакомства. Я даже не говорю о серьёзных отношениях и, храни меня святой Джонни Уокер, свадьбе.
-Пусти, - прошептала Блэр, стряхивая с себя руки Чака. Оттолкнув его в сторону, она встала на ноги и спокойно отряхнулась, не глядя в глаза никому из присутствовавших в комнате.
-Я хочу перекусить, - невозмутимо заявил Басс. Его сердце билось где-то у горла. Он не до конца понимал, что делает и зачем. Но странный инстинкт самосохранения подсказывал ему всё новые и новые продолжения жестокого ответа. Чак не мог заставить себя перехватить раненый взгляд Блэр. Ему казалось, что разгляди он в расплавленном шоколаде её глаз живую осязаемую боль, инфаркт всё же произойдёт. Отсутствие на руках медицинской страховки и профессиональных врачей в комнате не позволяло Бассу так рисковать своим здоровьем.
-Да, наверно, нам всем не помешает поесть, - неуверенно откликнулся Арчибальд. Блэр, пригладив волосы и поправив ненавистную футболку, молча вышла за дверь. Преисполненная чувством солидарности Серена последовала за ней.

-Почему дверь открыта? – напряжённо спросил Чак. Все четверо вернулись из бистро, расположенного на соседней с гостиницей улицей. – Убирают номер?
-В одно - звёздочном отеле? – хмыкнула Серена. – В день заезда – не думаю.
-Тогда какого чёрта? – голос Басса сорвался на крик. Он подбежал к перевёрнутой сумке и заглянул внутрь. От денег не осталось и следа. В этот раз объяснительной записки с признанием похититель не оставил. – Как это могло произойти? Кто выходил последним?
-Я, - выдохнул Нейт в отчаянии. – Но я захлопнул дверь.
-Натаниэль, в этой забытой Богом местности ещё не введена система пластиковых карт. Здесь ключи, - растягивая слова, сообщил Чак, продолжая всматриваться в сумку, словно надеясь, что откроется двойное дно, выпуская наружу пропавшие купюры. – Хлопнуть дверью не достаточно.
-Я по привычке…
-Привычки деструктивны, - прорычал Басс, оставивший всю наличность из кармана в качестве оплаты заказа и щедрых чаевых для симпатичной официантки. Знал ли он, что его показательная расточительность, губительна не только для остатков самооценки Уолдорф, но и для будущего всей немногочисленной компании?
Блэр, воспользовавшись замешательством друзей, незаметно выскользнула за дверь. Сделав глубокий вдох, она побежала так быстро, как только могла. В голове пульсировала навязчивая мысль – затеряться в безлюдных кварталах, найти остановку, уехать. Уолдорф больше не собиралась тратить время впустую. Теперь, как ей казалось, она точно знала, что правильно, а что нет. Блэр возвращалась в Нью-Йорк. На этот раз – окончательно, и никто, даже вышедший из себя Басс, не мог её остановить.
Уолдорф оказалась единственной, обеспеченной деньгами на проезд и прочие приятные мелочи, из всей четверки. Но она не собиралась делиться, в особенности с человеком, спустившим её, королеву всего молодого поколения высшего общества Манхэттена, с высокого пьедестала. В этот раз, Блэр определённо собиралась спасать только себя. И никаких волнений и надежд больше не предвиделось. Во всяком случае, Уолдорф казалось именно так. Но дано ли человеку принять единственное верное решение, когда устраивающее разум кажется ужасной глупостью сердцу?

От автора: Название главы на 89% принадлежит А.С. Пушкину

Capuchina, ты была абсолютно права)) Мне тоже показалось, что Чак не может просто взять и уехать. Но, в конечном результате, его взятка водителю автобуса совсем не окупилась))

Глава 5. Моральное кладбище элитных животных.

«Дом, милый дом». Клише заядлых путешественников и заложников вечных командировок. Но вкладывает ли хоть один скиталец истинный смысл в каноничную для возвращения фразу? Чувствуют ли умиротворение и радость переступившие родной порог после долгой поездки? Однозначный ответ не возможен – из правил всегда находятся исключения, исключения не редко подтверждают правила.
Для кого-то привычка к дому, квартире или комнате – скорее тёплая привязанность, чем бытовой рутинный процесс вроде чистки зубов по утрам и вечернего душа. Любить своё место обитания, потому что так надо, или потому что не можешь по-другому? Люди похожи в своём поведении на домашних питомцев, заведённых для души или для поддержания имиджа. Люди – собаки склонны к привязанностям, им необходим друг, соратник, они нуждаются в любви и заботе, для них дом – не стены, а моральное понятие. Люди – кошки независимы, самостоятельны и свободны от обязательств, исполнения любых приятельских кодексов.
Блэр Уолдорф определённо человек – собака, элитной породы, выдрессированная до автоматизма поведения в обществе, предпочитающая ювелирные ошейники. «Осторожно злая»? Скорее, табличка нарисована для устрашения, для создания иллюзии, поддержания нужного образа, для защиты. «Собака на сене»? Во многом, и, что самое неприятное для неё самой и для окружающих – в человеческих отношениях. Ей недостаточно быть другом. Ей хочется владеть и называть собственностью, превосходить, преуспевать и приносить домой награды и медали. Но для любой иллюзии должна существовать точка реальности. Может ли Блэр стать собой за плотно закрытой дверью своей спальни? Возможно, нет – предупреждающая табличка слишком плотно прилегает к телу, а маска – прилипла к лицу. Но, как бы то ни было, Уолдорф знает, что за родными стенами её ждут. А настоящие собаки всегда находят дорогу туда, куда есть смысл вернуться.

Шаг из лифта, привычный, механический, предсказуемый. Изящно выпорхнуть в лёгких кожаных балетках, уверенно ступить острым высоким каблуком, эпатировать пол неординарными тяжёлыми ремешками, оплетающими лодыжку. Пройти несколько метров на сплошной подошве кед из гипер-маркета? Для пентхауса Уолдорф такой образ юной хозяйки в новинку, но впишется ли он в каноны стиля, и есть ли Блэр дело до обуви на ногах, когда шнурки, сдерживающие душу от подтверждений боли развязаны, а подошвы воспитания истёрты длинным и мучительным подъёмом на холмы жизненного опыта?
-Блэр, что это на тебе? – вымолвила Элеанор Уолдорф, скользя непонимающим взглядом от взъерошенной макушки до пыльных кед дочери. Она изящно поднялась с кушетки, в намерении детально изучить невообразимые перемены, настигшие единственного ребёнка. Известный дизайнер могла придумать причины исчезновения семнадцатилетней девушки из дома на двое суток, но найти оправдание безвкусной одежде – задача не из лёгких. – Где ты взяла эти вещи?
-Доброе утро, мама, - облизав пересохшие губы, отозвалась Блэр. Она стояла в центре гостиной, сжав руки в кулаки, не задумываясь о помявшейся футболке простого покроя и джинсах без ссылок на именитые лейблы.
-Блэр Корнелия Уолдорф, изволь объяснить свой внешний вид! – возмутилась Элеанор. Она приблизилась к дочери, чтобы попробовать на ощупь спутавшиеся волосы и неодобрительно хмыкнуть.
-Можно я всё объясню позже? – казалось, каждое слово даётся девушке с трудом. Она мучительно искала в глазах матери обвинение, страх, взволнованность. Ей казалось, что из столовой в любую секунду выглянет мужеподобная служащая полиции, чтобы продемонстрировать в полной красе ордер на арест. Но в квартире не было никого, кроме нервно сжимающей в руках полотенце Дороты и разгневанной Элеанор.
-Нет, ты объяснишь сейчас! Посмотри, на кого ты похожа! Как ты могла выйти на улицы Манхэттена в этих безвкусных тряпках? Ты хочешь опозорить меня?! – женщина схватила ссутулившуюся дочь за руку, чтобы подвести к огромному зеркалу в полный рост. – Тебе нравится твоё отражение?
Потухшие карие глаза, утратившие живой блеск и сладкий оттенок шоколада, впились в невыразительную девушку-школьницу, с поникшими плечами, безвольно повисшими волосами. Королева не узнавала себя в смазанном отражении – от величественной осанки, уверенного взгляда, неподражаемого стиля остались лишь незаметные следы. Сорок восемь часов, четыре световые смены, двое суток вне хрустально-ледяного мира с жителями-куклами. Ночь в полупустых автобусах, несущихся по трассе свободным полётом, вырывая хрупкую фигурку из тесного круга, сжимающего волю и самоуважение всё плотнее с каждым годом.
-Мне срочно нужен душ, - Блэр холодно скинула руку матери со своего плеча. Она выпрямила спину, прожигая своё отражение презрительным взглядом. Уолдорф нестерпимо мечтала остаться в залитом солнцем Спрингфилде, следовать нелепым планам и решениям, засыпать рядом с Чаком, притворяясь недовольной и обиженной. Но она не могла закрыть глаза на сорокалетнюю шатенку в классическом маленьком чёрном платье, с жемчужными серёжками, которой ей однажды предстояло стать назло всем и вопреки всему. Ей до дрожи в коленках хотелось свернуться клубочком под одеялом и скрыться от всего мира на пару недель, а лучше лет. Но могла ли королева Манхэттена устроить отпуск своей репутации, включавшей идеальное соответствие внутренней маски внешней?
В первую очередь Блэр должна была принять контрастный душ. Затем, избавиться от выбранных Чаком субститутов фирменной одежде. И, конечно, решить открытый вопрос со смертью Джорджины, наверняка не поднятый до сих пор матерью по чистой случайности.
Блэр Уолдорф вернулась к усыпанной деньгами и лживой правдой жизни, потому что люди - собаки всегда возвращаются к своим привязанностям.

Если с успешной последовательницей образа Одри Хепберн и будущей звезды юридического факультета Йельского университета всё ясно по зеркальным отражениям и мимике масок, то как быть с наместником падшего ангела в центре Нью-Йорка? Возможно, оттолкнуться от вечного принципа о притягивающихся противоположностях. Чак-Басс – человек – кот. Чеширский – с дьявольской улыбкой и хитрыми глазами. Бездомный котёнок. Говорят, кошки мстительны.
Басс пружинистой походкой пробовал на прочность асфальт Спрингфилда, сбивая плечом зазевавшихся прохожих. Он произвольно поворачивал в узкие, зажатые до минимализма каменными стенами улочки, скользил невидящим взглядом по наружной рекламе прошлого века. Прошли сутки с той знаменательной секунды, когда независимый железный Чак почувствовал себя преданным, раненным в спину верным, но язвительным оруженосцем. Он ломал последние крупицы логики, воспроизводимые Сереной и Нейтом. Он отрицал простоту и понятность, упрямо стремясь к нелепой самостоятельности, необоснованной решительности. Басс глушил в себе мысли о сбежавшей Блэр, избравшей своё эго главным приоритетом. Он порвал усыпанную аккуратными мелкими буквами записку, швырнув неровные куски в воздух подобно траурному конфетти. Чак переступил через предполагаемое правило игры, не пожалев капитулировавшую соперницу, спалив дотла белый флаг и ударив, не позволив поднять с земли. Но Блэр, в его понимании, не стала мелочиться, ломая негласные условности. Она пренебрегла неписанным законом, выбравшись из построенного совместными усилиями тупика, завалив вход острыми камнями и оставив бомбу замедленного действия с догоравшим в сердце Басса фитилем.
Чак мог попросить администратора двухзвёздочной гостиницы, которая стала не по карману самому богатому парню Нью-Йорка, о звонке с расположившегося на стойке телефона. Он мог найти способ зарядить свой мобильный, чтобы связаться с отцом. Но Басс хотел найти выход своими силами, доказать заигравшейся Блэр, да и себе в том числе, что для него не бывает тупиковых ситуаций, что он выживет во что бы то ни стало.

Блэр, выспавшаяся, пришедшая в себя, восстановившая гладкость идеальных локонов и вспомнившая о неотъемлемых атрибутах стиля, методично глотала обжигающий кофе в Старбаксе, пролистывая новости в блоге Сплетницы. Любопытная папарацци локального масштаба не теряла времени даром. Она элегантно макала в грязь представителей элиты Констанс Билар и Сент-Джуд с завидным усердием. Сплетница вновь и вновь выставляла на социальный суд компрометирующие подробности чужой личной жизни, провоцируя обратную связь смеха и стыда.
Брови Уолдорф поползли вверх, когда на экране отобразилась страница с фотографией переменной, но значительной величины в жизни «Не осуждающего клуба «Завтрак»». Нахмурившаяся Джорджина Спаркс с заметно выступающей под толстым слоем тонального крема ссадиной не успела поправить сбившуюся бейсболку до того, как внимательный читатель блога Сплетницы сделал фотографию.
По утверждениям консультантов из отделов Sephora, современные косметические средства способны творить чудеса, скрывая любые недостатки кожи и наделяя достоинствами вроде матовости или мерцания. Похоже, G. способна опровергнуть аксиоматичные заявления. Даже сочетание густого тонального крема и пудры не в силах спрятать следствие загадочной травмы на белоснежном лбу. Неужели анти-королева Аппер-ист-Сайд стала участницей кровопролитной битвы? И не является ли жестокое сражение предпосылкой бесследного исчезновения S., N., B., и C.?
Вы знаете, что без ума от меня
Целую в носик
Сплетница
Напряжённая Джорджина выглядела болезненно, но определённо не походила на труп. Блэр, расширив глаза, изучала фотографию, отмечая на заднем фоне световое табло Международного Аэропорта имени Кеннеди. Она в очередной раз убедилась, что время появления информативного поста в блоге лишь незначительно расходится с тем, что показывали наручные часики Блэр от Omega. Уолдорф зажмурилась, оказавшись не в состоянии воспринять новость о полной жизнеспособности Спаркс. Девушка, которую Блэр двое суток считала погибшей от своей руки, пользовалась услугами американских авиалиний, носила маскирующие бейсболки и появлялась в школьных СМИ.
-Привет, - её вырвал из задумчивости знакомый голос. Дэниэл Хамфри в свободной чёрной футболке и тёмных джинсах классического покроя без разрешения придвигал стул к уютному столику на одного у окна, выбранному Уолдорф. – Я рад тебя видеть, Блэр.
-Уроки вежливости от Бруклина? – дёрнула уголком губ шатенка, сложив перед собой руки.
-Мне необходимо поговорить с тобой, - проигнорировал остроту своей знакомой Дэн, подавшись вперёд.
-Консультации по вопросам стиля сегодня не даю, - холодно и отчётливо ответила Блэр. В её планы не входило общение с кем бы то ни было и сочинение правдоподобных объяснений об отсутствии в городе друзей.
-Отлично, значит, нам не помешают толпы твоих хихикающих приятельниц, - парировал Хамфри, не собираясь уступать самодовольной девушке. – Мне нужно знать, что произошло два дня назад в Центральном Парке, и где сейчас Серена.
-А кто убил Кеннеди тебе знать не нужно?
-Блэр, Серена и Чак не появились на свадьбе своих родителей. В школе тысячи вариантов причин вашего исчезновения – и, поверь мне, похищение инопланетянами одна из самых адекватных версий. Поэтому, я жду ответа на вопрос – что с Сереной?
-Тебя не било по голове энциклопедией в детстве? С чего такая тяга к вопросам?
-Послушай, - Дэн понизил голос до шёпота. – Я прекрасно понимаю, что в беседке что-то произошло. Что-то, оставившее на лбу Спаркс ссадину и что-то, заставившее всех вас сбежать.
-Хорошо, Бруклин, - помедлив, осторожно кивнула Блэр. В отличие от Чака, Уолдорф испытывала тягу к длинным пошаговым стратегиям, ведущим к цели невидимой дорожкой, но дающим феноменальные результаты. Глоток кофе, неслышный вздох Хамфри, ритм музыки на заднем фоне, стремительные потоки мыслей складывались в план. – Я расскажу, но при одном условии.
-Что за условие?
-Ты мне поможешь.
-В чём?
-В домашнем задании на каникулы, - растянула губы в улыбке Уолдорф.
-Лучшей ученице класса требуется помощь скромного парня из Бруклина?
-Можно так сказать.
-Хорошо, - кивнул Дэн, решив, что Блэр задали долгое монотонное эссе. – А теперь, я жду твоего рассказа.
-Мы решили напугать Джорджину, - тяжело вздохнула Уолдорф, вспоминая провальную идею. – Переодевшись в длинныё чёрные плащи, одолжив у кого-то из друзей Нейта бейсбольные биты, мы собирались привязать её к стулу и заставить выслушать запись с изменённым голосом, призывающим её немедленно покинуть Нью-Йорк.
-Кто автор гениального плана? – перебил Хамфри, в изумлении расширив глаза. Вдумчивому любителю прозы не могло прийти в голову, что утончённые аристократы, возомнившие себя богами социума, способны всерьёз проводить переговоры подобными методами.
-Это коллективный труд, - нахмурилась Блэр, предупреждая критику и насмешки.
-Похоже, ваши музы впадают в кризис адекватности при встрече друг с другом, - ухмыльнулся Дэн и, подавив ещё один смешок, добавил, - берут пример с вас самих.
-Надеюсь, ты не считаешь эту реплику оплотом остроумия всех представителей неблагополучных районов?
-Не отвлекайся, продолжай рассказывать.
-Тогда не перебивай меня! – возмутилась Блэр, отодвинув от себя чашку допитого латте. – До того, как мы успели включить запись, с крыши отвалилась балка и ударила Спаркс по голове. Мы решили, что она мертва.
-Вы вселили в голову Джорджи серьёзную фобию. Ей кажется, что какая-то секта всерьёз заинтересовалась её аморальной личностью, - усмехнулся Дэн, откинувшись на спинку стула. – Мне было интересно, как пройдёт ваше общение, и я собрался в Парк послушать разговор. Правда, мне пришлось немного опоздать. В результате, я обнаружил только Спаркс с пораненным лбом, с трудом приходящую в себя. Она говорила что-то о людях в чёрном, религиозном наказании и своей обречённости. Сегодня утром, как ты возможно уже знаешь, Джорджина покинула Нью-Йорк.
-Значит, мой план всё-таки сработал, - самодовольно улыбнулась Блэр. Лёгкая волна облегчения разбавила на мгновение тягостное настроение Уолдорф.
-Ты же говорила, это совместное творчество, - лукаво улыбнулся Дэн.
-Я – генератор идеи, а остальные – исполнители, - отрезала дальнейшие пояснения Блэр.
-Я понял, к чему были невнятные речи Джорджи, - лицо Хамфри вновь обрело серьёзное выражение. – Но я так и не узнал, почему вы исчезли.
-Мы решили, что убийство – на нашей совести. Сам понимаешь, такие люди как мы задыхаются без свободы, без роскоши, без комфорта. Тюрьма – равносильна смерти. Мы решили сбежать до того, как браслеты Картье на наших запястьях сменятся наручниками.
-Вы могли просто уйти из беседки!
-Но ты знал, что мы были там. Свидетель Дэн Хамфри.
-Как Серена могла подумать, что я расскажу полиции о вас? – Дэн опустил голову, механическим движением скользя кончиком пальца по краю пустой чашки Блэр.
-Нейт упомянул твою порядочность, - елейный голос Уолдорф эхом звучал в голове Хамфри, не заметившего шоколадного блеска, уверенно расправляющего крылья в радужках глаз шатенки. – Эс не могла не прислушаться. Они так близки последнее время. Мне кажется…
-Я понял твою мысль, - прервал Дэн, качнув головой. Он знал, что с каждой минутой Серена погружается в прошлое всё глубже, выскальзывая из его жизни неуловимым солнечным бликом. Но что-то в глубине души циничного романтика кричало, царапалось, сходило с ума от одной мысли о потере.
-Мы уехали из Нью-Йорка, добрались до Спрингфилда, не поделили бразды правления, и я оставила Басса наедине с импровизированной армией таящих от нежности друг к другу ангелочков.
-Очень увлекательно, - бесцветным голосом прокомментировал Хамфри.
-Значит, теперь ты поможешь мне?
-Что я должен сделать?
-Проект по социальной культуре, - Блэр склонила голову на бок, скользя неестественно мягким взглядом по лицу парня.
-В чём он заключается?
-Я хочу исследовать поведение индивидов, вырванных из привычной среды обитания.
-На примере кого?
-На примере Эс, Нейта и Басса, - спокойно пояснила Уолдорф. Теперь, когда ни что не угрожало её физической свободе, когда лето вступило в свои права, сократив рутинные обязанности лучшей ученицы класса, когда унижение исказилось в зеркале до неузнаваемости, обретая новую форму жёсткости, Блэр могла вернуться к любимому занятию. Иной уровень социального проекта, дающий возможность получить два в одном – высший балл по любимой дисциплине и месть всем, кто оскорбил, не помог и не поддержал. Не зря Блэр писала своё итоговое сочинение о Николо Макиавелли. «В политике следует опираться на силу, а не на мораль, которой можно и пренебречь при наличии благой цели».
-Я не вполне понимаю, Блэр.
-Мы полетим в Спрингфилд, найдём их и тайно понаблюдаем за попыткой выжить без денег.
-Тебе не кажется, что…
-Нет, это не жестоко. Жестоко делать мышкам инъекции. А мы сможем контролировать их безопасность. Когда поймём, что они не справляются – появимся в качестве отважного отряда спасателей и заберём домой.
-Но они живут под тяжестью мысли об убийстве…
-Поверь мне, по ночам Нейт и Серена об этом не думали, - прямой уверенный взгляд Блэр, сканирующий подсознание Хамфри, раскрывшегося в своей болезненной, ревнивой реакции.
-Хорошо. Если тебе так хочется, мы можем.
-И ещё, захватим Ванессу. Нам пригодится её талант оживлять плёнку, - мечтательно улыбнулась Блэр, куда больше заинтересованная а таланте Абрамс влиять на душевный покой Арчибальда.
Телефон Уолдорф мягко завибрировал, извещая о входящем вызове. Номер звонившего не определялся. Девушка взяла трубку, не настроив голос на соответствующую тому или иному типу знакомства интонацию.
-Да, - Блэр приподняла бровь, выслушав приветственную речь звонившего. – Конечно, мистер Басс. Я буду у вас через полчаса и всё объясню.

Отрицательная градация определённо сигнализирует о проблемах. Ярко выраженная трудность Арчибальда и Ван-дер-Вудсен гордо именовала себя Чаком Бассом. Он становился упрямее и язвительнее с каждой минутой, проведённой в Спрингфилде, но, Нейт и Серена не могли оставить лучшего друга одного. Они с сочувствием сидели рядом с ним, переплетая уставшие раздражённые взгляды.
Отрицательная градация угнетала. На смену люксу Палас Отеля пришли скромные, но уютные гостиничные номера Кливленда и Спрингфилда, которые, в свою очередь, исчезли, оставив в распоряжении не обеспеченных финансами друзей заброшенный полуразвалившийся дом на окраине города.
-Честно говоря, я чувствую себя виноватой перед Блэр, - тихо вымолвила Серена после нескольких часов абсолютного молчания.
-Интересно, в чём ты чувствуешь себя виноватой перед эгоисткой, бросившей нас без денег в этой деревне? – ледяным голосом протянул Басс.
-Население деревни почти 200 тысяч человек, - вмешался Нейт.
-Спасибо за краткий курс регионоведения, мистер Арчибальд, - с сарказмом поблагодарил Чак.
-Ты сделал ей больно, Чак, - добавила Серена, помолчав.
-Это замкнутый круг, сестрёнка, - хмыкнул Басс. – Мы все кому-то делаем больно.
-В таком случае, не удивляйся, что она бросила тебя в этой дыре, - пожала плечами девушка. Серена прижала колени к груди и безмолвно устремила взгляд в окно. Плотные заросли закрывали синюю полоску неба и узкую разбитую дорогу. Ван-дер-Вудсен не могла понять, как ей удаётся стабильно пропускать момент, ключевой в мозаике проблем, разрушающий всю тщательно отстроенную жизнь. Она не могла понять, почему даже самые тщательные старания, самые искренние чувства, в конечном счёте, наказываются, а не награждаются.
-Она уехала не от боли, Эс, - с горечью в голосе ответил Чак. – Она уехала от отсутствия денег. Я не смог удовлетворить финансовые запросы королевы Би.
-Знаешь, в чём твоя проблема, Чак? – Серена вскинула голову. – Ты пытаешься купить человека, у которого есть всё, кроме того, что не продаётся.
-Избавь меня от философии, - поморщился Басс, раздражённый абстрактной справедливостью слов блондинки. Нейт отошёл в сторону и прислонился спиной к стене. Он пристально смотрел на Чака и думал, в чём была лично его проблема? Проблема Натаниэля Арчибальда? Нейт бы ни за что не признался кому-либо в том, как задели его слова из письма Блэр о «герое не её романа». Он прикрыл глаза, вспоминая многочисленные сцены из своих долгих и степенных отношений с Уолдорф, но память, почему-то, заслонила послушные каштановые локоны королевы Аппер-ист-Сайда весёлыми тёмными кудрями независимого начинающего режиссёра из Бруклина.

Блэр стояла перед столом в домашнем кабинете Барта Басса в лёгком изысканном платье нежно морковного цвета. Наряд контрастировал с психоделикой тёмного образа Дэна и бесконечной радужной гаммой индивидуальности Ванессы. Уолдорф на подсознательном уровне ассоциировала происходящее с крайне напряжённым процессом – знакомства с родителями. Блэр не могла уберечь себя от мысли о том, что общается с отцом парня, успевшего разделить с ней кровать. Конечно, она знала Бартоломео долгие годы, но с трудом сдерживала осознание того, как изучающе рассматривает её этот уважаемый джентльмен.
-Блэр, ты объяснишь мне, почему мой сын не соизволил появиться на свадьбе? – спокойно спросил мистер Басс, ободряюще улыбнувшийся жене, прислонившейся к письменному столу.
-Дело в том, мистер Басс, что в наших школах был организован социальный проект, связанный с изучением уровня культуры жителей различных регионов. Серена и Чак отправились собирать информацию.
-А отложить поездку на день было совершенно невозможно?
-Мистер Басс, наверно вы не знаете, - страдальчески прикусила губу Уолдорф, изображая искренние переживания. – Чак, Серена и Нейт были наказаны за распитие алкогольных напитков на территории школы.
-Неужели? – недовольно уточнил Бартоломео Басс, постукивая карандашом по столу.
-Именно так, - кивнула Ванесса, бодро улыбнувшись. Лили наградила девушку недоумённым взглядом и вновь посмотрела на лучшую подругу дочери, в ожидании продолжения речи.
-Директор собиралась ставить вопрос об отчислении, но Чак и Серена так не хотели расстраивать вас накануне свадьбы, что решили договориться со школьной администрацией самостоятельно. Проект был единственной возможной альтернативой, - грустно вздохнула Блэр.
-Чак боялся меня расстроить? – удивился мистер Басс, с недоверием разглядывая подругу сына.
-Ну, не то чтобы Чак. Серена настояла, - Уолдорф мило улыбнулась Лили.
-Хорошо. И где же они занимаются своим проектом? – поинтересовался Бартоломео.
-В Спрингфилде, - спокойно ответила Блэр, улыбаясь одному проценту правды.
-В Спрингфилде? – мистер Басс еле заметно дёрнулся, но мгновенно взял себя в руки.
-Да, мистер Басс.
-Хорошо, Блэр. Спасибо за объяснения. Извините, что отнял у вас время. Ребята. Хорошего дня, - Уолдорф заметила, как он торопится остаться наедине с Лили. Ей показалось, что в глазах молодожёнов застыло недоверие, но, в конце концов, она не считала себя обязанной сочинять излишне правдоподобные версии отсутствия друзей. Главным образом потому, что в очередной раз перестала считать их друзьями.

Блэр никогда не думала, что одна из её кампаний может происходить в компании выходцев из Бруклина, раздражающих факторов, носителей прозаических имён. Она всегда испытывала привязанность к банальным, но проверенным фрейлинам, бездумно выполняющим поручения. Теперь ей требовался нестандартный подход и нестандартные средства, готовые выйти из-под контроля в любой момент, под влиянием своей самобытности и некой логики. Уолдорф готовилась не терять бдительность каждую минуту воплощения в жизнь своей стратегии и видела один самый действенный способ контроля. Блэр знала больную мозоль всех, поражённых тёплыми чувствами к другому человеку. Она знала все последствия в виде потери способности к здравому мышлению и удержанию себя в руках. Она знала и о ревности, грызущей изнутри хитрым неуловимым зверем. Блэр отлично изучила огромную мозоль влюблённости, и давила на неё без осторожности и жалости к своим одушевлённым средствам воплощения плана в жизнь.

От автора: Название главы на 89% принадлежит Стивену Кингу.

Глава 6. Мост через месть.

Конформизм никогда не был отличительной чертой Блэр. Во всяком случае, ей нравилось так считать. Она никогда не довольствовалась тем, что есть или может быть, в своём вечном стремлении к совершенству. Никаких компромиссов со стилем, никаких оценок ниже высших. Если Блэр покупала платье, то она находила идеально подходящее по цвету, фактуре и фасону, потратив на пути к одеянию мечты приличную сумму денег. Уолдорф имела право не отказывать себе ни в чём. Точнее, она считала своих родителей обязанными вычеркнуть из своего подарочно-покупочного лексикона слово «нет». Элеанор и Гарольд заключили с дочерью негласную сделку, косвенно способную удовлетворить потребности всех членов семьи. Внимание и забота лаконично сменились длинным счётом в банке, множеством кредиток и чековых книжек. Блэр продала свою острую потребность в родительской любви за грандиозный перечень вещей, столь желаемых любой девушкой её возраста.
Блэр заставляла себя выбираться из уютной постели задолго до выхода из дома, чтобы успеть уложить волосы в причёску достаточно мягкую, безукоризненно аккуратную, естественно блестящую. Она уделяла макияжу ровно столько времени, сколько считал необходимым её личный визажист, появившийся на пороге пентхауса практически в тот же день, что и лучший репетитор по основным предметам начальной школы. Блэр никогда не ходила в одном и том же, руководствуясь привычкой как минимум комбинировать уже надетые когда-либо вещи. Она тщательно заботилась о своём образе, неспособная позаботиться о своём счастье.
Блэр никогда не откладывала в сторону непрочитанные параграфы, недописанные эссе и нерешённые задачи. Она находила в себе достаточно места как для ординарных и не очень развлечений, так и для ответственного подхода к учёбе. Уолдорф была из тех прилежных учениц, для кого четвёрка равносильна исключению из школы по уровню эмоционального потрясения. Она всегда знала ответ на любой вопрос учителя, первой заканчивала выполнять любой поверочный тест и получала высший в классе балл, не испытывала трудностей при импровизации с новым материалом, но Блэр никогда не считала себя гением. По правде сказать, она просто не родилась с особо развитой корой головного мозга или чем-либо ещё, отвечающим за сверхвысокие умственные способности, выходящие за грань понимания. Блестящая школьная репутация Уолдорф вырабатывалась годами, усердным трудом. Аналитическое мышление и склонности к планированию она тщательно развивала в себе, уделяя немыслимое количество времени тренировкам, самообучению. Если беззаботная Серена, тонко чувствовавшая все причины и следствия событий в мировой истории, казалась талантливым Моцартом, то усердная и порой дотошная Блэр, заучивавшая наизусть параграфы, скорее напоминала старательного, но завистливого Сальери.
Уолдорф не ставила под сомнение истинность идей, раскрытых в старых чёрно-белых фильмах с хорошенькими актрисами, фотографиями которых заклеивали свои стены юноши из шестидесятых и романтические барышни двадцать первого века. Она знала, что любовь совсем не художественный вымысел, а вполне реальное нечто. Когда почва уходила из-под ног Блэр и весь окружающий мир стремился доказать, что отношения и светлое будущее с Арчибальдом – наивная фикция, она закрывала глаза и представляла себе, что всё хорошо, что каждый безразличный поступок Нейта имеет понятное лишь им двоим милое значение. Уолдорф умела быть до невозможности убедительной с окружающими людьми, с открытым ртом внимавшими красивой линейной речи и убедительным аргументам, облеченным в форму изысканных метафор и сравнений. Блэр была настолько убедительной, что могла заставить себя поверить в прекрасную иллюзию меньше, чем за минуту.
Блэр тщательно отбирала подходящие кандидатуры на роль подруг, друзей, советников, жертв, социальных проектов, врагов. Она не могла допустить в свою жизнь людей с упрощённым набором нужных качеств и характеристик. Какое королевство, такая и королева. Королева Би не могла позволить заиканию Бэтти из класса по испанскому или любви к членистоногим Тэда из Сент-Джуд разрушить идеальный образ идеальной девушки с идеальными связями.
Но фиктивная смерть Джорджины унесла с собой в несуществующую могилу старые принципы Блэр. Она шла к своей цели, не зная пощады и жалости к идущим рядом и появлявшимся на пути. Задетая неловким движением самооценка сжалась в тугой болезненный комок и мутировала в хищного опасного зверя, дышащего местью.

-Добрый день, сэр, - холодная полуулыбка, не покидавшая фарфоровое личико Блэр, обожгла ледяным прикосновением администратора гостиницы, в которой день назад остановились друзья. Гостиницы, которая не несла ответственности за украденные из номера ценности. – Я хотела бы получить у вас информацию.
-Да, мисс? – вежливо кивнул мужчину, вспомнив уставшую девушку, остановившуюся в номере на втором этаже. Он с трудом понимал произошедшие перемены, обернувшие заурядную американку в изысканную светскую львицу с надменным взглядом.
-Мы с моими друзьями потерялись, и я бы хотела знать, они живут по-прежнему здесь? – Уолдорф пришло в голову, что неспособные обходиться без малейшего комфорта Чак, Нейт и Серена могли вводить в заблуждение администрацию гостиницы, обещая заплатить в конце пребывания и не уточняя факт отсутствия денег. Она не знала, какие имена использовал Басс для записи в гостевой книге, заменившей стандартные просьбы о документах в домашней гостинице. Блэр лишь надеялась, что обходительный мужчина действительно помнит всех своих немногочисленных постояльцев.
-Должен вас разочаровать, мисс, - покачал головой он. – Ваши друзья ещё вчера сдали комнаты.
Уолдорф растерянно замолчала, изобразив на лице абсолютное спокойствие. Дэн и Ванесса, стоявшие за её спиной, зашептались, разозлив и без того находившуюся не в лучшем расположении духа Блэр. Она собиралась прикрикнуть на бруклинцев, но администратор гостиницы, подумав, добавил:
-Они спрашивали меня об одной вещи. Не знаю, возможно, вам это поможет.
-Что за вещь? – голова Хамфри высунулась из-за плеча Уолдорф. Блэр с отвращением упёрла ладонь в его лоб, отодвигая дальше от стойки.
-Они спрашивали, как можно быстро заработать небольшую сумму денег в Спрингфилде, - пытливо разглядывая одетую с иголочки девушку, продолжил мужчина. Он не до конца понимал, почему явно не страдавшие от недостатка финансов молодые люди оказались заинтересованы в работе.
-И вы им ответили? – вскинула брови Блэр. Её сердце предательски сжалось, когда богатое воображение нарисовало Серену, выдёргивающую из грязной земли сорняки, и Чака, начищающего до блеска ботинки пузатого краснолицего джентльмена. Едва ли девушка задумывалась о том, что Спрингфилд шагнул из прошлых веков в современность вместе со всеми остальными городами.
-Я предложил им сходить на Центральный Вокзал. Там всегда требуется лишняя пара рук для разгрузки фур.
-Спасибо, сэр, - кивнула Уолдорф, направляясь к выходу.
-Секунду, Блэр, - окликнул девушку Дэн. – Сэр, вы не подскажете, как добраться до вокзала?
-Хамфри, - закатила глаза шатенка. – Наверняка водитель нашего будущего такси сообразит без твоих дилетантских подсказок, как добраться до вокзала.
Она вышла на улицу, приближаясь к неширокой дороге с целью остановить первую попавшуюся машину относительно приличной марки. Её острые каблуки босоножек Маноло застучали уверенно и ритмично. Белоснежное воздушное платье придавало ей сходства с ангелами с картинами русской художницы Феиной. Блэр, глубоко вздохнув, выбросила из головы созданные воображением кадры.

Он держал в руках старую фотографию, всю его сознательную жизнь стоявшую на столике номера Палас Отеля. Тяжёлая серебряная рамка не отвлекала внимания от самого портрета – совсем юная девушка мягко улыбалась уголками губ. Пышные тёмные волосы обрамляли точёные черты лица, ниспадая на худые голые плечи. Живые, цвета молочного шоколада глаза, пронзали насквозь внимательным понимающим взглядом.
-Она была красивой, - Чак Басс не узнал свой голос, дрогнувший на середине фразы. – Она сейчас, даже только на фотографии, в десятки раз красивее Ван-дер-Вудсен.
-Чарльз, я не собираюсь обсуждать с тобой вопросы внешности, - оборвал сына Барт, зашедший лично сообщить ему о принятом решении. Мистер Басс полагал, что он сможет стать чуть ближе Чаку, сделав его шафером на свадьбе.
-Тогда зачем ты пришёл?
-Я пришёл, чтобы ты разделил со мной мою радость. Потому что ты – мой сын.
-Общество по защите прав ребёнка пришло бы в восторг, узнав, что иногда ты вспоминаешь об этом факте своей биографии.
-Ты согласен, Чарльз? – прервал демагогию Барт.
-А ты даёшь мне право выбора?
-У тебя всю жизнь был выбор. Ты сам решал, что для тебя хорошо, а что плохо. Реши сам и сейчас.
-Я не хочу расписываться своей улыбкой и одобрением на твоём браке с блондинкой, познавшей нижние этажи всего Манхэттена.
-Не смей говорить так о моей будущей жене, - чуть повысив голос, потребовал Барт.
-Я имею право говорить о ней всё, что захочу. В нашей стране, к счастью, свобода слова.
-Но в нашей семье мораторий на некоторые общеамериканские права.
-Ты всю жизнь обвинял меня в том, что мамы больше нет, - прошипел Чак, - чтобы так легко найти ей невыразительную блондинистую замену?
-Я никогда не обвинял тебя, - возразил мистер Басс, делая шаг к сыну.
-Ты смотрел на меня так, как смотрят на убийцу родного человека, ты не хотел проводить со мной время, поручая организацию моих день рождений элитным салонам. Ты никогда не был отцом. Спонсором, если хочешь конкретного определения.
-Чарльз, как ты со мной разговариваешь! – Барт сжал руки в кулаки. В его крови плескалась огненной лавой ярость и ужас от слов сына, медленно поражавших точечными уколами ожесточившееся с годами сердце.
-Так, как ты того заслуживаешь! Не я убил её, а ты – своими любовными похождениями, своей холодной отстранённостью! Думаешь, я не наводил справки о твоей репутации в конце восьмидесятых? – дыхание Чака сбилось, он срывался на крик, всё сильнее сжимая в руках рамку с фотографией. Басс младший не мог заставить себя замолчать, облекая в слова всё то, что много лет роилось тяжёлыми образами в его голове, лишая сна по ночам, толкая ещё ближе к тому, чем ему пришлось стать.
-Ещё одно слово, Чарльз, и я сокращу твой бюджет так, что твой язык не повернётся называть меня спонсором.
-Действуй. Почему бы тебе совсем от меня не отказаться? Я ещё не совершеннолетний. Детский дом примет меня с распростёртыми объятиями, и ни что не помешает твоему идеальному счастью с идеальными Ван-дер-Вудсен.
-Твой лицевой счёт изменится до неузнаваемости, - прорычал Барт, сходивший с ума от пылких болезненных слов сына, вырывавшихся неконтролируемым потоком.
-Всё меняется, - уже спокойнее откликнулся Чак. Мысли о серьёзности угрозы отца в его голову не приходили, но циничное хладнокровие возвращалось к своему владельцу. Он опустил на столик фотографию и направился к выходу, схватив с вешалки вельветовый пиджак. Барт не попытался остановить сына, не вздрогнул от громкого звука захлопнувшейся двери. Он взял в руки недавно сжимаемую Чаком рамку, и с ненавистью посмотрел на изображение бывшей жены.
Чак вновь и вновь прокручивал в голове недавний разговор с отцом. Всё меняется, и всё менялось. Он успел согласиться стать шафером, успел сделать фальшивый комплимент Лили Ван-дер-Вудсен, успел мысленно оценить перспективы семейной жизни в духе американской мечты. Но Басс по-прежнему винил себя в глубине души за предательство матери, ушедшей из жизни окончательно вместе с новой влюблённостью Барта. Чак строил немыслимые цепочки, выводившие его от дня собственного появления на свет до падения в трущобы с залитого виски трона.
-Что мне делать, пока вы будете играть в тяжеловесов? – осведомилась Серена, идущая между молчаливыми Басом и Арчибальдом.
-Погуляй, посмотри на музей Линкольна, насладись внешними симптомами провинциальной жизни, - протянул Чак, с трудом вырываясь из плена тяжёлых мыслей.
-Лучше посиди на вокзале, - вмешался Нейт. – Не думаю, что тебе стоит в одиночестве разгуливать здесь.
-Натаниэль, наша блондиночка уже не в той форме, чтобы вызвать ажиотаж среди мужского контингента Спрингфилда.
Серена возмущённо ткнула Басса локтем в бок, совершенно не согласная с подобным утверждением. Она считала, что выглядит вполне привлекательно даже не в фирменных джинсах и без укладки профессиональным феном.
-То, что тебя не интересует кто-либо кроме Блэр, не значит, что остальные думают также, - покачал головой Нейт.
-И что же думаешь ты, Натаниэль, о моей сводной сестрёнке? – сузил глаза Чак, заходя в здание вокзала.
-Нам идти сразу к рельсам? – откашлявшись, перевёл тему разговора Нейт, не желавший начинать откровенные разговоры.
Чак ничего не ответил, ускорив шаг и обгоняя друзей. Он потерял интерес к неосторожной фразе Арчибальда также быстро, как вернулся к напряжённым размышлениям, не отпускавшим его всю ночь и утро.
-Я не хочу оставаться одна, - тихо, почти умоляюще пробормотала Серена. – Когда я остаюсь одна, я слишком много думаю о том, о чём не хочу думать.
Она прикрыла глаза, позволяя воспоминаниям отчётливо возродить в голове быструю улыбку Дэна, его неаккуратные росчерки в блокноте, резкие суждения о высшем обществе, потерянный взгляд и вышедшую из комнаты Джорджину Спаркс, вдоволь повеселившуюся, втаптывая в землю хрупкие ломкие чувства.
-Это у нас семейное, Эс, - протянул Чак, не глядя Ван-дер-Вудсен в глаза. У него было чуть больше сходств с ней, чем он мог себе представить. Извечные размышления, казавшиеся ему исключительно прерогативой Блэр и его самого, были не чужды и задорной улыбчивой Серене. Басс нахмурился. Он всегда считал, что в их компании самые сложные роли притворства достались не светловолосым участникам, но невидимая маска сводной сестры впервые показалась ему толще и сложнее театрального грима Уолдорф.

Блэр, скрестив руки на груди, стояла в старой телефонной будке, изучая из-за стекла разворачивающиеся на улице события. Она старалась не думать о невозможности отстраниться от Дэна, прижатого вплотную к её спине, и Ванессы, подпиравшей её левый бок. Уолдорф считала общественный транспорт сатанинским изобретением, главным образом из-за больших скоплений народа, кашлявшего, чихавшего, трущегося грязными сумками о прекрасную верхнюю одежду, тщательно подбираемую несчастными модницами все выходные. Оказалось, телефонные будки тоже совсем не так невинны, как может показаться.
-Фура пребывает через две минуты. Если они устроились работать сюда, то должны вот-вот подойти к той толпе грузчиков, - кивнула Ванесса в сторону взрослых крепких мужчин, лениво перебрасывавшихся приветствиями.
-А если их не взяли? – напряжённо уточнил Дэн. Ему хотелось как можно скорее убедиться, что с Сереной всё в порядке, даже если бы её нормальное состояние подразумевало вспыхнувшую влюблённость к Арчибальду.
-Сочини себе оптимизм, спаси планету, - пробормотала Уолдорф, заметившая появившихся на перроне Нейта и Чака. Они медленно приблизились к компании грузчиков, в нерешительности остановившись неподалёку.
-Парадокс. Высшее общество, отсеивающее общение со всеми, кто беднее на ноль в состоянии счёта в банке, не может вписаться в коллектив, - протянула Абрамс, поднимая включенную камеру и направляя объектив на друзей.
-Продай мне права на свои умозаключения, - ухмыльнулась Блэр.
-Можешь взять бесплатно, - спокойно отозвалась брюнетка, приближая изображение. Ей хотелось детально изучить выражение лица Нейта, различить следы грусти, понять, что он не просто страдает в недостатке комфорта, но ещё и скучает по ней.
К грузчикам подошёл невысокий коренастый мужчина, раздававший, судя по бурной жестикуляции, подробные указания. Грузовой поезд замедлял ход, приближаясь к платформе. Блэр задавалась вопросом, как Чак и Нейт, не поднявшие в своей жизни ничего тяжелее бутылки Асти-Мартини, будут таскать тяжёлые мешки, ящики или что там ещё хранится в этих вагонах.
Мужчины уверенно двинулись к остановившемуся поезду. Они забирались в тёмно-коричневые вагоны, закидывали на плечи крупные мешки и тащили их к небольшому фургону. Чак и Нейт нерешительно переминались с ноги на ногу, поглядывая друг на друга и на грузчиков, стиснув зубы разгружавших поезд. Человек, оставленный контролировать процесс, прикрикнул на парней. Арчибальд и Басс залезли в вагон и, спустя несколько минут, появились на улице с двумя мешками. Блэр ещё никогда не видела Чака, так согнувшего спину. Он сузил глаза и тяжело дышал, шатаясь под тяжестью груза. Сделав несколько шагов, Басс уронил мешок, опустившись на землю. Нейт прошёл на пару метров больше, но также не донёс свою ношу до цели.
-Слабаки, - ухмыльнулся Дэн.
-Они не обязаны уметь таскать сто килограммов, - возмутилась Ванесса. Её рука дрогнула, когда в объективе показалось искажённое лицо Нейта.
-Хамфри прав, Абрамс. Мужское население деградирует, лишая свою планету перспективы жизнеспособного потомства, - с притворной грустью вздохнула Блэр. В отличие от импровизированного режиссёра документально фильма под её дирекцией, Уолдорф не могла видеть выражения лица Чака, смешавшего унижение и боль одновременно.
-По сути, они таскают эти мешки из-за тебя, Уолдорф, - в голосе Абрамс зазвенели раздражённые нотки. – Мы бы давно могли помочь им вернуться домой.
-Они таскают эти мешки, потому что им нравится жить вдали от обязательств. Им хорошо вместе – никто не обсуждает, никто ничего не требует, - покачала головой Блэр. Ей бы хотелось упомянуть вымышленную близость Серены и Нейта менее завуалировано, чтобы заставить Абрамс впасть в задумчивость как минимум до конца дня. Но рациональность не позволила применять самое действенное средство слишком часто. Каштановые локоны взметнулись в воздух, задев Дэна по носу. Парень громко чихнул, не успев прикрыть рот рукой. Блэр сердито проворчала: - Ходячая бацилла.
Чак вновь закинул мешок за плечо и сделал несколько шагов в направлении фургона. Неприспособленный к поднятию тяжестей организм не выдержал, заставив Басса сбросить груз на пол. Он попытался тащить мешок по земле, вызвав громкий смех остальных грузчиков. Их искренне забавляли неприспособленные к физическому труду парни, с каждой секундой терявшие следы высокомерия во взглядах. Блэр прикрыла глаза. Она могла видеть, как напряглась спина Чака, как он делает усилия над собой, волоча тяжёлый мешок. Уолдорф обхватила себя руками, задев шикнувшую возмущённо Ванессу.
-Интересно, где они оставили Серену? – поинтересовался вслух Дэн, раздумывавший над этим вопросом с самого момента появления парней на платформе.
-Не думаю, что принцесса сможет выполнять хотя бы какую-то работу, - хмыкнула Ванесса. Её не оставляло чувство ревности к девушке, имевшей возможность находиться рядом с её Арчибальдом.
-Неужели ты до сих пор не поняла, что Серена отличается от всех этих клонированных кукол Аппер-ист-Сайда? – повысил голос Дэн.
-Чем? Толерантностью к стрелкам на колготках? – проворковала Абрамс.
-Внутренним миром, - с грустью откликнулся Хамфри. Блэр еле заметно улыбнулась. Раскол в рядах бруклинцев она не планировала, но совершенно не возражала против такого бонуса к общему благоприятному исходу ситуации.
Чак и Нейт, наконец, загрузили свои мешки в фургон. Басс согнулся почти вдвое, уперев ладони в колени. Предполагаемый работодатель подошёл к парням и что-то сказал. Арчибальд вяло покачал головой, в то время как с трудом дышащий Чак, казалось, никак не отреагировал. Мужчина протянул Нейту бумажную купюру и вернулся к своему посту на широкой деревянной лавке.
-Десятка, - выдохнула Ванесса, приблизив изображение до максимума.
-У Арчибальда выражение лица, как будто это, по меньшей мере, наследство в миллиард от богатого вредного дядюшки из Калифорнии, - хмыкнул Дэн мстительно. Он не мог безоговорочно принять на веру слова Уолдорф об интрижке Нейта и Серены, но само предположение заставляло парня предвзято относиться к своему однокласснику.
-По крайней мере, он заработал эти деньги, - холодно откликнулась Ванесса.
-Дотащив до фургона один мешок.
-Ты бы его даже поднять не смог!
-Откуда ты знаешь?
-Женская интуиция.
-Скорее женская логика.
-Может, вы помолчите? – раздражённо прервала бруклинцев Блэр. – Если вы не забыли, нам нужно проследить за ними, чтобы знать, где штаб-квартира новоявленных гастарбайтеров.

Уолдорф, Абрамс и Хамфри сидели в одном из трёх забронированных в Отеле имени Линкольна номеров в абсолютной тишине. Каждый пребывал под впечатлением. Ванесса с обидой вспоминала то, как Нейт не оттолкнул заботливые руки Серены. Дэн злился на Ван-дер-Вудсен за ласковые прикосновения к Арчибальду. Блэр не понимала, как Чак может выдерживать пребывание в грязном заброшенном доме без чистого постельного белья и полотенец.
Троица детективов-самоучек выяснила новое место обитания друзей путём непрофессиональной слежки. В результате десятка опасных моментов, когда Басс, казалось, заметил их, цель всё же была достигнута. Теперь Блэр всерьёз размышляла о том, как незаметно установить камеру в одной из комнат. Отвратительное сходство подобного действия с низко интеллектуальными реалити-шоу несколько охлаждало пыл Уолдорф, но лишь до мгновения, когда она в очередной раз в подробностях представляла себе последние шаги сладкой мести.
-Она ведь не выглядит слишком несчастной? – Дэн посмотрел на Блэр. Девушка по-прежнему оставалась лучшей подругой Серены, даже чувствуя обиду и злость, и кому как не ей было понимать состояние блондинки.
-Она – нет, - покачала головой Уолдорф, мысленно возвращаясь к согнувшейся фигуре Чака.
-Просто сегодня задели его самооценку, - откликнулся Дэн, разгадав подтекст ответа задумчивой шатенки.
-Самооценка в его случае – самый жизненно важный орган, - с плохо скрываемой грустью съязвила Блэр.
-Если абстрагироваться от сердца то, боюсь, в случае с Бассом самый жизненно важный орган даже не самооценка, а то, чем он её себе поднимает, - нахмурился Дэн, вернувшись в памяти к событиям оставшимся в тёплом солнечном сентябре. К призывавшему о помощи сообщению Дженни, к фингалу под глазом наследника Басс Индастрис, к банкету, куда Хамфри притащила с собой Серена. Тогда он был смущён, неуверен, но вполне доволен жизнью. Сейчас он страдал от одной мысли, что муза его счастья останется в руках Арчибальда.
-В этом его поразительное отличие от Нейта, - пристально посмотрела на парня Блэр, словно читая мысли.
Ванесса, развалившаяся на кровати, без интереса прислушивалась к пассивному диалогу Уолдорф и Дэна. Абрамс чувствовала себя третьей лишней, что, по сути, казалось абсурдом. Блэр ненавидела Дэна, Дэна раздражала Блэр. Дэн всю жизнь был другом Ванессы, но, внезапно, странное ломкое взаимопонимание словесным мостом установилось именно между Аппер-ист-Сайдом и Бруклином. Похоже, Хамфри неплохо удавалось налаживать межгрупповые связи в обществе.
Ванесса еле заметно улыбнулась сама себе. Какие бы эксперименты не ставила Блэр, никто не сравнится с Абрамс в наблюдательности и способности видеть мир в особом цвете. Сейчас она заметила поразительный контраст избалованной девушки и незнакомого с роскошью парня, объединённых общей целью, едва ли осознанной ими в полной мере. Пусть они понимают друг друга с полуслова, планируют дальнейшие шаги и грустят о своих ошибках. Ванесса пока помечтает о Spirit Award за свой независимый фильм о городе контрастов, где жители противоположных миров внезапно находят друг друга.

От автора: Название главы на 89% принадлежит Ричарду Баху

Глава 7. Мутация Санта-Барбары в духе индийского кино

Блэр изящно проглотила ложку лимонного йогурта, кинув взгляд исподлобья на полную жареного бекона тарелку Ванессы. Нет, Уолдорф не завидовала обилию еды, выбранной бруклинцами. Она могла в любую минуту подняться с места и сделать свой завтрак настолько плотным, насколько позволит размер желудка. Блэр просто не видела в этом смысла и жизненной необходимости. Она не понимала, почему большинство людей, столкнувшихся с системой питания «шведский стол», воспринимают свободную подачу пищи, словно последний шанс поесть перед апокалипсисом или вселенской ликвидацией продуктов.
-Да, Блэр, существуют люди, организм которых работает не только на молочных продуктах, - перехватила Абрамс недовольный взгляд шатенки и демонстративно засунула в рот большой кусок яичницы.
-Между прочим, Би, тот паренек у плиты печёт изумительные блины. Если хочешь, я могу тебе принести, - любезно предложил Дэн.
-Я предпочитаю здоровую пищу, - покачала головой Уолдорф. – Жирное негативно влияет на работу печени, что плохо сказывается на коже лица.
Ванесса недовольно отложила вилку в сторону, сделав большой глоток свеже - выжатого апельсинового сока. Её всегда поражали девушки, способные отказаться от нормальной вкусной еды ради отклонений в меньшую сторону от цифры пятьдесят на весах. Начитанная Абрамс, естественно, знала, что такое анорексия и булимия, но, тем не менее, оба слова оставались для неё ничего не значащими. Она оценивающе посмотрела на свою тарелку и отодвинула недоеденный завтрак в сторону. Кислое выражение лица Блэр испортило брюнетке весь аппетит.
-Не переживай, Ви. Твоя кожа в полном порядке, - жизнерадостно улыбнулся Хамфри, ничуть не расстроенный словами Уолдорф. Он считал, что выбор режима питания – личное дело каждого.
-С чего ты взял, что я переживаю? – огрызнулась Ванесса.
-Ты отодвинула тарелку сразу после слов Блэр о плохой коже лица, и я подумал…
-Не думай, Дэн, - покачала головой Абрамс. – В твоём случае, исход полёта мыслей может оказаться неблагоприятным для всего человечества.
-Хамфри, твой комплимент прозвучал действительно грубо, - протянула Блэр, разглядывая идеальный маникюр. – Я в своей фразе Ванессу не упомянула. Она тоже не сказала ничего о себе. Зато ты посчитал необходимым высказаться, словно подозрения о не идеальности её кожи вполне возможны.
-Урок королевского этикета? – хмыкнул Дэн, закинув в рот кружочек банана. – Великую и брутальную мисс Абрамс такие вещи не волнуют, правда, Ви?
-Правда, - неласково покосилась Ванесса на лучшего друга.
-Вот видишь, Би, - подмигнул шатенке парень. Он отлично выспался и чувствовал себя полным сил и готовым к любым свершениям.
-Ты доел? – Уолдорф раздражённо перевела взгляд на тарелку Хамфри, усеянную шкурками от помидор-черри, корками тоста, ошмётками листьев пекинской капусты, кусочками недоеденного бекона и прочими элементами плотного завтрака.
-Я бы не отказался от ещё одного блинчика.
-«Бы», к счастью, императива в себе не содержит, так что предлагаю двигаться к цели нашего пребывания в славном городишке, - улыбнулась Блэр.
-После вчерашнего подвига они едва ли выберутся из дома, - ухмыльнулся Хамфри.
-С каких пор тебя так радуют несчастья других людей? – нахмурилась Ванесса, поднимаясь из-за стола и подхватывая любимую камеру.
-С тех самых, когда один из этих людей положил глаз на мою девушку, - парировал Дэн.
-Твоя девушка вполне не против, и всячески поощряет лежание этого самого глаза на себе, - Ванесса сжала губы. Бруклинцы замерли в центре зала-ресторана, сверля друг друга оскорблёнными взглядами.
-Может мы, наконец, пойдём? – закатила глаза Блэр.
-Простите, - кто-то за спиной Уолдорф вежливо откашлялся. Шатенка смерила безразличным взглядом невысокую женщину-администратора в аккуратном тёмно-синем деловом костюме.
-Да? – вскинула бровь Блэр. Она отвернулась от поглощённых спором Дэна и Ванессы.
-Вы знакомы с Чарльзом Басом?
-А это имеет значение? – с холодной вежливостью в голосе осведомилась Уолдорф, порядком удивлённая вопросом.
-Это можно расценить, как «да»? – глаза цвета молочного шоколада почти умоляли Блэр ответить утвердительно.
-Допустим.
-Мне нужно с вами поговорить.

Серена никогда не ходила за продуктами. Она даже списки никогда не писала. Домработница Бетти отлично знала вкусы юной хозяйки и успешно следила за регулярным пополнением холодильника диетической колой, сыром моцарелла и лимонными йогуртами. Ван-дер-Вудсен понятия не имела, что можно купить в супермаркете на десять долларов, чтобы накормить двух голодных парней, и не умереть на следующий день от изжоги.
-Багет, ветчина, молоко и три лимонных йогурта? – Басс презрительно фыркнул, наблюдая за Сереной, пытавшейся нарезать пластиковым ножом хлеб.
-Сходил бы сам, - возмутилась девушка. Она не выдержала и начала ломать багет руками. – Тебя бы приняли за инвалида и, может быть, даже сделали скидку за ущербность.
Оскорблённый до глубины души Чак ничего не ответил, смерив девушку уничтожающим взглядом. Он лежал на импровизированной подстилке из потрёпанных матрасов, найденных на верхнем этаже. Его спина по-прежнему болела, почти лишая возможности полноценно двигаться.
-Серена, молоко – это и правда странный выбор, - покачал головой Нейт, с трудом приподнявшийся на локтях. Он чувствовал себя ничем не лучше Чака.
-Нам сейчас немного не по карману Джонни Уокер и Дон Периньон, - сердито нахмурилась Серена. Ей ещё никогда не приходилось унизительно высчитывать, хватит ли денег в кармане на выбранные в магазине товары. Теперь она могла гордиться собой, распределив бюджет и уложив необходимые покупки в заданную сумму. Недовольство парней порядком сбивало её приподнятое настроение.
-Кто говорит об алкоголе? Ты могла хотя бы купить сок, - проворчал Басс. Чак и Нейт обменялись взглядами. Спустя длительное время, они вновь оказались на одной стороне, защищающие одну и ту же точку зрения. Оба испытали что-то странное. Непонятное, непривычное. Но определённо приятное. Нейт скучал без едкого сарказма Чака и его готовности принять участие в любой авантюре. Чак скучал без забавной наивности Нейта и его поддержки.
-Сок, мои дорогие гурманы, нам сейчас не по карману, - скорчила смешную рожицу Ван-дер-Вудсен.
-Зато нам по карману три бесценных лимонных йогурта, - издевательски протянул Басс. Арчибальд фыркнул, всем своим видом подтверждая абсолютное и безоговорочное согласие со вновь обретённым союзником и другом. Ни Нейт, ни Чак не знали, сколько продлится их перемирие, забудутся ли высказанные вслух оскорбления, сотрутся ли из памяти мысли о предательстве. Но в эту минуту они чувствовали себя вполне комфортно, образовав свою коалицию в оппозицию лимонным йогуртам.
-Мне не хватает Блэр, - тихо вымолвила Серена, бережно взяв в руки баночку с йогуртом. Она с завистью посмотрела на лежавших на подстилке Нейта и Чака, и добавила: - Би бы придумала, что делать.
-Она бросила нас, Эс, - холодно проронил Чак.
-Она просто не выдержала! – воскликнула Ван-дер-Вудсен, с силой сжав йогурт. – Ты ранил её своей чёрствостью. Ты унизил её.
-Загляни фактам в глаза, Серена, - процедил сквозь зубы Чак. – Уолдорф хотела сбежать ещё до того, как я прочитал записку. Если бы я не вернулся за ней, она бы оказалась в Нью-Йорке ещё раньше.
-Она растерялась, Чак, - Серена зло сузила глаза. – Ей было страшно. И всё, что от тебя требовалось – обнять её, пообещать счастливый конец истории и полную безопасность.
-То есть, по-твоему, я должен был солгать? – голос Басса угрожающе завибрировал.
-Даже если солгать! – отложив баночку с йогуртом, Ван-дер-Вудсен скрестила руки на груди. – Она девушка, и она не может оставаться абсолютно хладнокровной во всех ситуациях. Иногда ей нужна поддержка.
-Она не растерялась. Она продуманно и вполне хладнокровно, - передразнил интонацию сводной сестры Чак, - хотела нас бросить на произвол судьбы.
-Она не могла знать, что Нейт не закроет дверь и все деньги отправятся в карман неизвестного вора! Она оставляла нам выбор.
-Ей просто плевать на тебя, Эс, - безразлично произнёс Басс. – И на Натаниэля. И на меня.
-Ты ошибаешься. Не знаю как насчёт вас, агрессивные женоненавистники, но на меня Би точно не плевать.
-Тогда где сейчас твоя Би? Почему она, оказавшись под тёплым крылышком Гарольда и Элеанор, не ищет тебя? Не стремится помочь?
-Откуда ты знаешь, может быть, в этот самый момент, она поднимает на уши лучших частных детективов, чтобы найти меня?
-Чак прав, Серена, - вмешался Нейт. – Блэр сбежала, забрав последние сто долларов. И она не вернётся. Она намерена спасать свою шкурку, а наши ей сгодятся разве что на новую шубку.
-Кому, как ни тебе знать, на что готова Блэр ради родных людей? – голос Серены сорвался на крик. Уолдорф и Ван-дер-Вудсен спали в одной колыбельке. Они вместе учились лепить куличики. Они сидели рядом на всех общих уроках. Они знали вкусы друг друга настолько, что порой путались, кому какое увлечение принадлежит. Они исходили вдоль и поперёк все клубы Аппер-ист-Сайда. Они вместе отмечали праздники и смеялись над модой восьмидесятых. Они устраивали грандиозные скандалы в разгар вечеринок, но всегда мирились. Они любили друг друга. Они оставались лучшими подругами, не смотря ни на что. И как могла Серена, помня об этом, усомниться в своей Би?
Басс напряжённо сжал губы. Он ненавидел вспоминать о совместном прошлом Нейта и Блэр. Мысль об Уолдорф, идущей на некие жертвы ради Арчибальда, причиняла боль, как бы Чак не стремился к анестезии из цинизма. Он всю жизнь тайно завидовал Нейту, посвящённому в прикосновения к мягким локонам, связанному некой формальностью со взрослой не по годам подругой. Чак едва ли мог кому-то признаться в том, что всегда желал хотя бы ненадолго оказаться на месте лучшего друга – ощутить нежность, привязанность, доверие и чувство собственности. Стать, наконец, хозяином не только шикарного номера и дизайнерских костюмов. И сейчас, сравнявшись в возможностях с Нейтом и упустив свой шанс, он тихо ненавидел себя, выдавая внутреннюю боль за злость на Уолдорф.
-Блэр готова на всё не ради родных людей, а ради своей мечты или цели, - поправил Серену Арчибальд. Он тяжело вздохнул и вновь откинулся на спину.
-Вы её не знаете, - прошептала Вае-дер-Вудсен, отвернувшись к окну.
-Возможно, Эс. Но уверена ли ты в том, что сама докопалась до неё настоящей через ворох масок? - вкрадчиво закончил разговор Чак.

-Здесь нам никто не помешает, - улыбнулась женщина – администратор, прикрыв за собой дверь. Она предложила Блэр обычное офисное кресло, и девушка аккуратно опустилась на самый край. Уолдорф отправила Дэна и Ванессу к дому, предложив по возможности продумать, как снимать троицу друзей в помещении, а лучше – сразу воплотить варианты в жизнь, запечатлев на плёнке кадры новой жизни сбежавших из высшего общества.
-О чём вы хотите поговорить?
-О Чарльзе.
-В каком смысле?
-Я хочу, чтобы вы рассказали мне о нём.
-Зачем? – Блэр напряглась. Она не раз слышала о том, как похищают детей богатых родителей с целью выкупа, и первая пришедшая в голову мысль плотно ассоциировалась с киднеппингом.
-Я могу заплатить, если нужно, - в отчаянии расширила глаза женщина.
-Не нужно, - покачала головой Уолдорф. – Зачем вам информация о Чаке?
Женщина замолчала, не зная, что сказать. Она вскинула голову, встречая решительный взгляд Блэр. Вдруг лицо женщины показалось Уолдорф смутно знакомым. Где-то она видела эти тонкие черты и мягкую улыбку.
-Мне не нужно адресов, телефонов, номеров счёта. Я просто хочу знать, счастлив ли он, любит ли сырную лазанью, легко ли сходится с людьми…
-Зачем? – Блэр твёрдо повторила свой вопрос.
-Просто…, - от ответа незнакомку спас телефонный звонок в соседней комнате. – Простите, я на минуту.
Женщина скрылась за дверью подсобного помещения. Блэр решительно поднялась со стула и, тщательно прислушиваясь к звонкому голосу женщины, разговаривавшей по телефону, выдвинула верхний ящик стола. Широкий ассортимент канцтоваров и ничего интересного. В среднем ящике высилась стопка однотипных квитанций. В нижнем -беспорядочно развалились блокноты и чистые листы бумаги. Из-под чёрного ежедневника торчал уголок фотографии. Она вытащил стопку снимков, демонстрировавших Чака Басса. На одной из фотографий были запечатлены обнимавшиеся Чак и Блэр в школьной форме. Уолдорф толком не помнила этот момент, но прониклась солнечной атмосферой картинки. Девушка была на грани побега из комнаты странной женщины, но любопытство мешало ретироваться, не узнав ответов на многочисленные вопросы, возникавшие в голове один за другим.
-Почему вы роетесь в моих вещах? – Блэр упустила момент, когда женщина вернулась в комнату, застав шатенку склонившейся над нижним ящиком стола.
-Лучше объясните, почему в ваших вещах фотографии Чака Басса, - холодно откликнулась Уолдорф.
Женщина растерянно посмотрела на Блэр, судорожно теребя пальцами подол прямой юбки. Она казалась расстроенной, даже испуганной в какой-то степени, но ничего похожего на угрозу в её облике Уолдорф не находила. Их взгляды пересеклись, и Блэр нервно выдохнула. Она узнала в администраторе девушку с фотографии, вечно стоявшей на столике в номере Чака.

-Как думаешь, они на первом этаже? – тихо спросила Ванесса у Дэна. Они прятались за живой изгородью, внимательно разглядывая заброшенный дом.
-Почему-то мне кажется, что да, - задумчиво протянул парень, изучая местами разбитые окна. – Можем попробовать зайти с другой стороны.
-Можем, - Абрамс прикусила губу. – Только ответь мне на один вопрос – зачем мы это делаем?
-Я обещал помочь Блэр. Ты готовишь зарисовки для своего будущего фильма.
-Хорошо. И ты думаешь, мы имеем право играть жизнями этих людей, просто чтобы сдержать обещание и снять фильм?
-Разве тебе не интересно хоть раз оказаться выше всех этих манхэттенских снобов?
-Серена тоже сноб?
-Пока я сходил с ума от страха за неё, она развлекалась с Арчибальдом.
-Это слова Блэр.
-Это то, что я вижу.
-Это то, что Блэр хочет, чтобы ты видел.
-Хорошо, мисс умница, что тогда здесь делаешь ты?
-Наблюдаю, как рушатся идеалы.
-Ты считаешь, мы ошибаемся?
-Я считаю, что ошибается Блэр. А мы можем понаблюдать, во что её ошибка выльется в этот раз.
-И ты думаешь, мы имеем право наблюдать, как ошибается Блэр, не пытаясь остановить её?
-Ты когда-нибудь пробовал остановить танк, Дэн? – ухмыльнулась Ванесса. – Би – это такой особый танк. Оружие морального поражения.
-Тебе она совсем не нравится?
-А тебе?
-По крайней мере, из всех учениц Констанс-Билар, она одна из немногих, кто думает своей головой.
Дэн и Ванесса приблизились к чёрному входу. Кто-то заботливо снял дверь с петель, оставив свободный доступ в заброшенный дом для всех желающих. Друзья переглянулись, и Абрамс, еле заметно улыбнувшись, приложила палец к губам. Она первой шагнула через порог. Нагнувшись, девушка развязала шнурки и сняла тяжёлые ботинки на платформе. Она искренне гордилась своей обувью, купленной в секонд-хэнде по ничтожной цене, но идеально дополнявшей образ независимого режиссёра, предпочитавшего нелепой роскоши удобство и полную свободу действий. Ванесса связала шнурки ботинок между собой и перекинула конструкцию через плечо. Теперь она могла двигаться абсолютно бесшумно, при условии отсутствия скрипучих половиц.
Хамфри последовал примеру подруги и разулся. Ванесса с трудом сдержала смешок, разглядев небесно голубые носки с самолётиками. Дэн помотал головой, призывая девушку не отвлекаться на ерунду. Оба медленно двинулись вглубь дома, тщательно прислушиваясь к приглушённым голосам. Ванесса включила камеру. Никаких дублей, никаких репетиций. Только жизнь – во всей своей красе. Во всём своём уродстве.
-Уолдорф эгоистка, хочешь ты того или нет, - звучал низкий голос Чака.
-Она только хочет такой казаться, - вяло сопротивлялась уставшая Серена.
-Просто хочет казаться. И не со зла пытается выставить лучшую подругу наркоманкой, - вспомнил Чак знакомство с представителями университетов страны.
-Просто хочет казаться. И завидует успеху лучшей подруги в модельном бизнесе, -вторил другу Нейт.
-И издевается над младшей сестрой парня лучшей подруги.
-И заставляет лучшую подругу покупать тест на беременность, изменив своему парню с его лучшим другом…
-Формально, она тебе не изменяла, - протянул Чак. – Но это не делает её лучше.
-После этого поступка, ничто не сделает её лучше, - кивнул Арчибальд, готовый простить лучшего друга, оправдать нечестный поступок временным помутнением рассудка, излишками виски в крови, а лучше - коварством бывшей девушки. Нейт прощал Чака засчёт усугубившейся злости на Блэр.
-Вы очень требовательны к ней, - с ещё меньшей уверенностью в голосе откликнулась Серена. – Би многое пришлось пережить за последний год.
-И только нам всем жизнь давалась легко и просто, - нахмурился Нейт. Впервые за несколько дней он задумался о матери. Муж, попавший в тюрьму, вывел спокойную миссис Арчибальд из равновесия. Сын-убийца в бегах в качестве бонуса - что может быть хуже для уважаемой в обществе женщины?
-Почему мы стали такими? – помедлив, спросила Серена. Её голос не дрожал, не выдавал больше признаков горечи. Она говорила спокойно и размеренно.
-У всех нас свои причины, - отозвался Чак. – Если хочешь, реши для себя – в чём твои. Блэр и без твоей помощи найдёт себе тысячу и одно оправдание, чтобы заставить совесть замолчать.
-Ведь я пыталась всё исправить, - болезненно усмехнулась Серена. – Я хотела, чтобы мы были подругами, как раньше.
-Блэр не нужны подруги, - холодный голос Чака заставил поёжиться даже Ванессу, стоящую за дверью. – Ей нужны слуги.
-Но я…
-А ты для неё всегда была конкуренткой, Эс. Неужели ты этого всё ещё не поняла? Зависть к тебе – вот то, что заставляло Уолдорф держать тебя рядом.
-Единственный человек, дорогой сердцу Блэр – она сама, - с горечью бросил Нейт.
-Ненавижу, когда вы правы, - вздохнула Серена.
-Бедная Блэр, - пробормотал Дэн еле слышно. Он забыл о поглощённой съёмками Ванессе, окунувшейся в чужой разговор с азартом одурманенного призрачным выигрышем игрока. Хамфри извлёк из заднего кармана джинс блокнот и принялся что-то самозабвенно записывать.

-Не может быть, - прошептала Блэр, всматриваясь в знакомые черты лица. В детстве она не раз тайком разглядывала фотографию мамы Чака, пытаясь представить, какой могла бы быть семья друга, не оборви трагедия жизнь молодой миссис Басс.
-Я могу объяснить…
-Вы миссис Басс, - протянула девушка, сузив глаза.
-Уже нет. Теперь моя фамилия – Грин.
-Но как? – Блэр с трудом удавалось говорить связно. – Вы же умерли при родах.
-Версия Барта для сына, - горько покачала головой женщина.
-Хотелось бы услышать и вашу, в таком случае, - помедлив, вымолвила Блэр. Она с трудом нащупала за спиной кресло и села, не в силах совладать с потрясением. Женщина заняла своё место за письменным столом, разглядывая лицо самоуверенной девушки, внезапно побледневшей.
-Можно узнать ваше имя?
-Блэр. Блэр Уолдорф.
-Я узнала вас по фотографии, Блэр. У вас удивительная внешность, ни с кем не перепутаешь. Вы близки с моим сыном?
-Да, - сипло выдавила из себя Уолдорф. Откашлявшись, она взяла себя в руки и посмотрела в глаза миссис Грин. – А теперь я жду объяснений. И если я их не получу – увольнение – меньшая из бед, на которую вы можете рассчитывать.
-Я расскажу всё, Блэр, вам не обязательно угрожать. Но я хочу взять с вас обещание. Чак не должен узнать ни слова из нашего разговора.
-Обещаю, - кивнула Уолдорф, умиравшая от любопытства. Она могла сказать и пообещать всё, что угодно, и уже потом решить, насколько целесообразно сдержать слово.
-Мне исполнилось двадцать два, когда врачи сообщили о беременности. Мы с Бартом были женаты уже год, но не собирались заводить ребёнка. Я знала о его романах с коллегами по работе – тогда он ещё не стоял во главе компании. Знала о его флирте с цветочницей, девушкой из бакалеи и соседкой. Знала, но ничего не могла сделать. Когда родился Чак, я вдруг поняла, что не смогу стать одной из тех домохозяек, мужья которых предпочитают делить постель с кем угодно, только не с жёнами. Я сбежала из клиники, ничего не объяснив. Барт нашёл меня через месяц. Он просил вернуться ради сына, но я не смогла.
-И вам не хотелось общаться с собственным ребёнком? – в голосе Блэр звучало ледяное презрение. Все эти страхи, понятные и знакомые большинству манхэттенских жён, совсем не оправдывали миссис Грин в глазах Уолдорф. Разве могла считать страх оправданием девушка, столь ценившая институт семьи?
-Барт присылает мне фотографии Чака. Но сегодня, увидев вас, мне так захотелось окунуться в жизнь сына глубже и…
Блэр уже толком не слышала виноватого голоса женщины, решившей излить душу высокомерной незнакомке, подруге сына, девушке с фотографии красивой жизни, из которой добровольно сбежала несостоявшаяся мать. В голове Уолдорф путались картинки прошлого и настоящего, смешивалась до однородного эмоционального пюре жажда мести и заботы. Блэр так хотелось защитить Чака, спасти его…

...Четырнадцатилетняя Блэр с тоской наблюдала, как носки её бархатных оранжевых балеток промокали в грязных лужах лондонской непогоды. Она ёжилась от холодных капель дождя, растекавшихся по голой коже, лёгкой блузке с короткими рукавами, прилипшей к телу. Но она продолжала следовать за неустанно блуждающим между могил Чаком, словно боясь, что без её присутствия друг потеряется и навсегда исчезнет в легендах мрачной Англии. Блэр жалела, что не может сейчас сидеть в тёплом пабе с хохочущими Нейтом и Сереной. Блэр жалела, что отношения с Арчибальдом не предполагали возможности обнять другого парня. Пусть даже этот парень был её лучшим другом. Очень подавленным лучшим другом. Чак вот уже час как безрезультатно искал могилу своей матери, которая, со слов Барта Басса, находилась именно на её родине, в Лондоне.
-Басс, посмотри, на что похож твой шарф. Не пора ли дать вещи шанс высохнуть? – попыталась сострить замёрзшая Блэр.
Чак не ответил, продолжив идти вперёд. Он не оглянулся на изрядно отставшую девушку, не укрыл своим пиджаком, не предложил вернуться в тепло.
-Мы будем лежать с температурой, вместо того, чтобы изучать достопримечательности Англии.
Басс не отреагировал, продолжая движение. Он словно не слышал, как дрожит голос Блэр, из последних сил пытавшейся казаться бодрой и весёлой.
-Давай вернёмся сюда завтра?
Чак не ответил. Он, как заведённый, вертел головой, пытаясь найти знакомую фамилию.
-Я ухожу, Басс. Можешь хоть всю ночь гулять здесь под дождём, - обиженно воскликнула Блэр и зашагала в обратную сторону. Не так она представляла себе идеальные летние каникулы в Англии. Сделав несколько шагов, Уолдорф обернулась, и сердце её забилось в немыслимом ритме от жалости. Чак прислонился к высокому каменному памятнику и неподвижно стоял, закрыв лицо руками. Блэр с трудом сглотнула и, не раздумывая, как могла быстро побежала к нему, наступая в глубокие лужи, не жалея новых балеток и белоснежных гольф. Она крепко обняла его, прижав к себе, запустив пальцы во взъерошенные мокрые волосы. Он сомкнул руки на её спине и уткнулся лицом в каштановые локоны. Они стояли под проливным лондонским дождём, в центре городского кладбища, близкие как никогда, далёкие до невозможности. И ни одному из них не было дела, что отношения Блэр с Нейтом не подразумевают её объятий с другим парнем...

-Я думала, что стану свободной. Но оказалась заложницей чувства вины и нереализованных желаний, - закончила свой рассказ миссис Грин. Блэр безразлично посмотрела на женщину, посмевшую отказаться от её Чака из-за глупых страхов и бессмысленной гордости. Сжав в руках фотографию, она вышла за дверь, не проронив ни слова.
Она брела по улице, не зная, куда теперь идти и зачем. Она запуталась в своих целях. Она не понимала, как смогла так запустить свою жизнь, растеряв все моральные принципы и табу. Она хотела простить, но для этого ей требовалось причинить сильнейшую невыразимую словами боль одному единственному человеку. Мы часто причиняем боль тем, в ком нуждаемся до сбитого дыхания, до остановки сердца. Мы часто причиняем боль тем, кого действительно любим. Блэр Уолдорф всей душой хотела сделать больно Чаку Бассу.

От автора: название на 89% принадлежит мне))

Приношу извинения за:
1. Излишне депрессивный характер фика в последних главах.
2.Излишнее сходство с многочисленными мыльными операми в 7й главе. Просто я всегда считала, что мать Чака на самом деле жива. А "Где заканчивается свобода?" для меня, похоже, место реализации всех безумных идей оптом)

Я всё-таки использовала это название)))

Глава 8. Агония утраты шарфа глазами Чака Басса

Всё однажды заканчивается. Детство, каникулы, лето, бумага для принтера, терпение, ветчина…
Чак, Нейт и Серена в задумчивости разглядывали оставшиеся на столе пластиковый нож, молоко на донце бутылки и два не съеденных лимонных йогурта. Завтрак провалился в урчащие от голода желудки вместе с заработанной непосильным трудом купюрой.
-А ты больше ничего не купила? – разочарованно перевёл взгляд на Ван-дер-Вудсен Арчибальд.
-А ты больше ничего не заработал? – колко поинтересовалась девушка.
-Нам нужны деньги, - задумчиво протянул Чак.
-Но мы совершенно не приспособлены их зарабатывать, - печально пробормотала Серена.
-К счастью, когда-то мы о таких проблемах не задумывались, - лицо Нейта осветила слабая улыбка. С тяжёлым стоном парень поднялся с места и добрёл до дорожной сумки Чака. Он без малейшего стеснения принялся изучать вещи друга, и вытащил в конечном итоге на свет три шарфа.
-Натаниэль, не прикасайся к моим шарфам, - прошипел Чак, с трудом поднимаясь на ноги. Ванесса и Дэн, притаившиеся за дверью, переглянулись. Как по команде оба зачарованно уставились в маленький экран цифровой камеры, приставленной к широкой щели.
-Чак, твои шарфы – наш единственный шанс заработать, не покалечившись, - сочувственно вздохнул Нейт.
-К тому же, ты сейчас не в том положении, чтобы думать о стиле, - коварно улыбнулась Серена.
-Это всё равно, что продать друга на органы, - стиснул зубы Басс.
-Нам не обязательно продавать все три. Думаю, одного будет более чем достаточно, - ободряюще кивнул Чаку Нейт.
-Одного будет более чем достаточно, чтобы придушить тебя, - многообещающе сузил глаза Басс.
-Нейт, может Чак прав? Не так уж нам и нужны деньги. Ведь ещё осталось целых два йогурта! - с фальшивой радостью в голосе воскликнула Серена.
Басс мрачно посмотрел на сводную сестру, перевёл взгляд на шёлковые шарфы в руках Арчибальда, уголком глаза отметил неприятный цвет баночек с йогуртом. Он протянул руку к своим любимым деталям гардероба. Чак не мог расстаться ни с коротким тёмно синим шарфом, ни с длинным в тонкую зелёную полоску, ни с широким шедевром, усыпанным ромбиками.
-Где ты собираешься их продавать? – с трудом вымолвил Басс.
-На уличном рынке.
-Шарф Чака Басса продавать на уличном рынке? – голос Чака почти превратился в злое шипение.
-А ты предлагаешь найти здесь филиал Версаче и продать им как уникальную новинку, похищенную из мастерской великого кутюрье? – засмеялся Арчибальд.
-Может, не будем терять время? – Серена выхватила из рук Нейта один из шарфов и намотала на шею.
-Любительнице молочных продуктов не терпится продолжить набивать желудок? – недобро усмехнулся Чак.
-Любительнице молочных продуктов не терпится вырваться из неплатёжеспособных слоёв населения, - в тон ему отозвалась Ван-дер-Вудсен.
-Я думал, у меня будет время, чтобы свыкнуться с мыслью…, - протянул Басс с умоляющими нотками в голове.
-Чтобы свыкнуться с отъездом Блэр, тебе время не понадобилось! - всплеснула руками Серена. – А сейчас ты готов устроить многочасовую панихиду по шарфу.
-Разве я сказал, что свыкся с её отъездом? – холодно переспросил Чак, но в этот момент отступающий от раздражённого друга Нейт споткнулся о сумку, с грохотом рухнув на пол. Своим падением Арчибальд заглушил слова Басса. Грустное признание вечного жильца Палас Отеля не достигло ушей кого-либо, кроме светловолосых друзей, и без слов чувствовавших всё на подсознательном уровне.
-Нейт! – испуганно воскликнула Серена, опускаясь на колени возле потирающего поясницу друга. – Тебе больно?
-Я начинаю привыкать к этому состоянию, - поморщился Арчибальд.
Ван-дер-Вудсен заботливо обняла Нейта за плечи, помогая подняться. Для большего равновесия он обхватил блондинку за талию. Ванесса и Дэн сердито нахмурились.

«Спринг Стрит. Уличный рынок на пересечении с Фронт Стрит. Тебя ждать? D»
Блэр не имела ни малейшего представления, где она, сколько времени прошло с того разговора. Но главное заключалось в том, что Уолдорф больше не знала, кто она сама и чего хочет от этой жизни. Зрелость и выдержка, сорвавшаяся на подростковый максимализм, жестоко лишённый прав на существование. Блэр смотрела на фотографию, с которой счастливо улыбалась незнакомая милая девушка в школьной форме, окружённая нежностью незнакомого славного парня. Она с трудом верила, что эти залитые лучами солнца люди имели непосредственное отношение к ней. Басс и Уолдорф, пойманные талантливым фотографом в момент сладкой слабости, питаемой друг к другу.
Блэр никак не могла отделаться от размышлений, мог ли быть Чак другим, спокойным и мягким, останься его мать в больнице. Она давила колючие вопросы в уголках сознания о том, могла ли стать терпимее, добрее, получив в полной мере заботу и любовь Гарольда и Элеанор. Уолдорф безжалостно комкала фотографию, сминая безмятежные лица, искажая солнечные лучи. Прошлое должно оставаться в прошлом. Блэр швырнула комок в мусорный контейнер, сделав вид, что слёзы вызваны поднявшим пыль автобусом.
«Скоро буду. Как вас найти? B.»
«Тебе не придётся искать. Всё увидишь сама. Только не падай в обморок от удивления. D.
За несколько минут Блэр удалось поймать такси. Разговорчивый водитель неустанно расспрашивал девушку о причине задумчивости на лице, поводах для спешки и цели визита на Маркет Стрит. Казалось, ответы невпопад его вполне устраивали. Уолдорф не выдержала на шестом повороте, пообещав доплатить мужчине двойную цену за дальнейшую тишину.
Она выскользнула на тротуар, поправив тёмно синее платье, мягко облегавшее тело. Уолдорф осторожно шагнула внутрь крытого лёгким навесом торгового ряда, представлявшего вниманию покупателей всевозможные сладости, носки, полотенца и странные безделушки непонятного назначения. Блэр расслышала издалека знакомый звонкий голос и расширила глаза, пытаясь разобрать слова.
-Отличные шарфы! Незаменимы в быту и на светских приёмах! Прочные и стильные! Чудесные шарфы!
Уолдорф помотала головой, пытаясь отделаться от извращённой галлюцинации. Серена Ван-дер-Вудсен не могла призывать жителей провинции к покупке шарфов наигранным криком. Блэр свернула в соседний ряд, продвигаясь вперёд вдоль цветных ларьков. Звонкий голос звучал всё ближе, и вот чья-то рука схватила Уолдорф за запястье. От неожиданности девушка дёрнулась.
-Это я, - шепнул Дэн, ослабив хватку, но, по-прежнему, не отпуская её руки. – Идём сюда.
Хамфри и Уолдорф протиснулись в узкую щель между ларьками, продававшими продукты быстрого приготовления и магниты на холодильник. Ванесса, прислонившись спиной к стене одного из павильонов, чуть развернула камеру, чтобы снимать происходящее в параллельном ряду. Посреди прохода нерешительно замерли Нейт и Чак. На руке оцепеневшего Басса висели три шарфа. Серена расхаживала вокруг друзей, привлекая внимание прохожих громкой бесталанной рекламой.
Блэр вопросительно посмотрела на ухмылявшегося Дэна. Он подмигнул озадаченной шатенке и счёл нужным пояснить:
-Они потратили все деньги на завтрак и решили заработать на новые порции лимонного йогурта более лёгким путём.
-Они продают шарфы Чака, - добавила Ванесса, оторвавшись на секунду от камеры.
-Успешно? – только и смогла вымолвить Блэр.
-Кто в здравом уме купит эти шарфы? – разразился смехом Хамфри.
Уолдорф сжала губы, всматриваясь в напряжённое лицо Чака. Можно было подумать, что вместо шарфов парню приходится продавать как минимум собственных детей.
-Что от тебя хотела та женщина? – не оборачиваясь, поинтересовалась Ванесса.
-Знакомая моей матери, - не задумываясь, солгала Уолдорф. – Я не сразу узнала её.
-Я не спросила кто она, - тихо усмехнулась Абрамс. – Я спросила, что она хотела.
-Передала Элеанор фотографии своего сына.
-Блэр? – Дэн внимательно посмотрел на девушку, резко надевшую широкие солнечные очки. Он выразительно обвёл глазами затенённую навесом площадь торговых рядов. – Здесь так солнечно?
-Пыль, - кратко прокомментировала своё действие Уолдорф.
-Неужели? – вскинул брови Хамфри, протянув руку, чтобы дотронуться до её плеча. Блэр отшатнулась, покрутив пальцем у виска. – Би, лишиться шарфа – не смертельно. Даже если его обладатель – Чак Басс.
-Убери успокаивающие нотки из голоса, - раздражённо пробормотала Уолдорф. – Я чувствую себя, как на приёме дешёвого психоаналитика.
-Вам не интересно посмотреть на сделку купли-продажи? – с сарказмом окликнула Дэна и Блэр Ванесса.
-Сколько стоит вот этот? – дородная женщина в платье с цветочным орнаментом ткнула пальцем в любимый полосатый шарф Чака.
-Семьсот, - тяжело вздохнул Басс, раздосадованный необходимостью называть столь низкую цену за шедевр Лоренцо Рива.
-Семьсот чего? Сушёных фиников? – расхохоталась женщина. – Да я не возьму эту тряпку дороже, чем за десятку.
-Это не тряпка, - почти зарычал Чак.
-Он пошутил! – воскликнула Серена, но недовольно ворчащая себе под нос женщина уже ушла.
-Чак, что же не миллион долларов сразу? – набросилась на сводного брата блондинка.
-Ты предлагаешь продать его за десятку? – прижимая к себе шарф, осведомился Чак.
-Сто, Чак. Максимум – сто.
Блэр прикрыла глаза. В её голове смешались промокший под дождём, дрожащий Чак, прижимавшийся к ней всем телом, поднявший на смех столь редкие для неё искренние слова Басс, и растерянный парень, неспособный расстаться с любимой вещью.
-Ты куда? – зашипел Дэн, глядя вслед Уолдорф.
-Простите, могу я попросить вас о помощи? – Блэр заглянула в глаза аккуратной женщине средних лет, тщательно выбиравшей лук порей.
-Попробую помочь, - вежливо улыбнулась та.
-Купите у молодого человека из соседнего ряда полосатый шарф, - Уолдорф протянула женщине сто долларов. – И отдайте его мне.
-А почему вы не можете это сделать? – поинтересовалась женщина, не решаясь взять деньги.
-Это что-то вроде пари, - заговорщически улыбнулась Блэр. – Поможете мне выиграть его?
-Почему бы и нет, - подмигнула ей женщина, принимая деньги.
Уолдорф быстро вернулась в проход, вновь присоединившись к недоумевающим Абрамс и Хамфри. Они смотрели на Блэр большими непонимающими глазами. Блэр пожала плечами, холодно усмехнувшись.
-Не хочу, чтобы нашёлся кто-либо, готовый купить этот шарф дороже.
Блэр не могла признаться, что возвращает долг, взятый так не вовремя. Она не могла объяснить бруклинцам, что видеть глаза Чака, затравленно следившего за пробегавшими мимо людьми, причиняло ей невыносимую боль. Не могла она объяснить и тот факт, что, стремясь к своей жестокой цели, как могла, смягчала средства.
-Я бы купила этот шарф, - улыбнулась женщина ссутулившемуся Бассу. – Сколько он стоит?
-Сто, - незнакомым скрипучим голосом откликнулся он.
Женщина протянула ему купюру, взяв в руки мягкий шарф в тонкую зелёную полоску. Чак нервно сглотнул, чувствуя, как приятная ткань выскальзывает из его пальцев. На лицах Нейта и Серены застыли довольные улыбки. Арчибальд и Ван-дер-Вудсен повисли друг на друге, счастливо посмеиваясь. Рука Ванессы дрогнула, и брюнетка остановила съёмку.
Блэр взяла из рук женщины шарф, отдав взамен идеальную связку лука. В Уолдорф проснулось странное желание совершать добрые поступки, подкреплённое кричавшей во весь голос совестью. Девушка прижала к лицу знакомый шарф, вдыхая едва уловимый аромат его туалетной воды от Gucci.
-Гуманно, - улыбнулся Дэн, незаметно подкравшись к Блэр со спины.
-Ошибаешься, - покачала головой Уолдорф.
-Они собрались за едой, - Ванесса, прикусив губу, следовала за лучшим другом. – Пойдём за ними? Или попробуем пока установить камеру в доме на ночь?
-Я хочу остановиться, - Блэр подняла глаза, с трудом заставляя себя не мигая смотреть на удивлённую Абрамс. – Кадр с шарфом – то, что мне нужно для задания. Мы прекращаем эксперимент. Они возвращаются домой.
-Ты уверена? – тихо спросила Ванесса, неспособная выкинуть из головы похожих друг на друга в своей лёгкости, в своём необъяснимом сиянии, обнимавшихся Нейта и Серену.
-Да.
-Только мне кажется, что ты должна кое-что увидеть, прежде чем…
-Ви, не надо, это бессмысленно, - прервал подругу Дэн.
-О чём ты? – холодно уточнила Блэр.
-Один разговор…
-Ничего особенного, Блэр, - решительно покачал головой Хамфри.
-Просто ты могла бы узнать их мнение, прежде чем…
-Давай. Я посмотрю, - кивнула Уолдорф.
-Не стоит, - тихо откликнулся Дэн.
Ванесса нашла нужный момент и включила записанный утром разговор. Она жалела, что камера занята и невозможно заснять лицо Блэр, расширив глаза вслушивавшуюся в разговор лучших друзей. Абрамс обхватила себя руками, отвернувшись. Она всегда думала, что сможет удержаться вдали от глупого фальшивого мира, где покупают и продают всё, даже не измеряющееся в деньгах. Ванесса стояла как никогда близко к пропасти, столь ей ненавистной. Пропасти, в которой принято играть другими людьми, чужими жизнями и поступками.
Уолдорф задержала дыхание, услышав последнюю реплику Серены.
«Ненавижу, когда вы правы.»
Блэр прижала ладонь к губам. Её лучшая подруга согласилась с ворохом глупых обид мальчишек, не поделивших единственную королеву своей территории. И пусть Уолдорф знала, что каждое слово содержит в себе определённый процент правды, всё её тело кричало, что друзья не должны так говорить. В жизни Блэр больше не осталось людей, которые, как ей казалось, знали её настоящую.

Блэр бежала по лестнице, звонко отстукивая каблучками ритм свого сердца. Из под пышной развевавшейся чёрной юбки с воланами выглядывали красные колготки. Она слышала эхо своих шагов, отражавшееся от стен пустой школы. Блэр бежала совсем одна по пустому знакомому зданию, но не чувствовала страха и одиночества. Её лёгкие наполняла странная свобода. Не было привычного потока людей, не прилипали к лицу фальшивые улыбки однотипных одноклассниц, не лишала свободы бело-чёрная масса, жаждавшая новых подробностей падения королевы. Она торопилась куда-то, но не опаздывала.
Один коридор сменялся другим, проносились беспорядочным вихрем пустые классы. Блэр замедлила свой бег, заметив странную фигуру в чёрном плаще, склонившую голову над чем-то. Свет из окна заливал картину неестественно белым сиянием. Блэр подошла ближе и почувствовала, как родной школьный пол уходит из-под ног. Чак Басс лежал у стены в неестественной позе. Не было крови или любых других кинематографических признаков смерти. Но Блэр знала наверняка – его больше нет.
Человек в чёрном плаще обернулся, скидывая капюшон. Смеющаяся Джорджина Спаркс указывала искривлённым пальцем на мёртвое тело Басса. Её лицо покрылось мелкой рябью, преображаясь в новую маску. Миссис Грин смотрела на Блэр, облизывая бледные губы. Освещение всё время менялось, то темнея, то окрашиваясь в солнечные тона. Лицо фигуры в чёрном не прекращало меняться, пока Блэр не поняла, что смотрит на саму себя. Холодная улыбка идеальных губ, прямой взгляд шоколадных глаз, и мёртвый Чак. Погибший по её вине, не способный больше подняться с пола, съязвить, обнять её…
Блэр проснулась, захлёбываясь слезами. Она выбралась из-под одеяла, кинув взгляд на прикроватные часы. Страшный сон разбудил её задолго до рассвета, лишив всякого желания продолжать спать. Блэр била мелкая дрожь.
Уолдорф накинула тонкий шёлковый халат, схватила пластиковую карту-ключ и вышла из номера в пустой коридор, подсвеченный тусклыми лампами. Блэр в нерешительности замерла, застёгивая миниатюрные пуговицы. Её босые ноги щекотал ворс красной ковровой дорожки. Девушка нерешительно постучалась в соседнюю дверь. Она выбрала собеседника, но не могла отделаться от навязчивой мысли, что падает в собственных глазах ниже канализации, куда торжественно сбросила шарф Чака.
Спустя минуту усердного стука в дверь, из номера раздались тихие звуки. Взлохмаченный Дэн выглянул в коридор, слепо щурясь и силясь разглядеть источник беспокойства. Увидев перед собой Уолдорф в одном халате, босую, с покрасневшими от слёз глазами, он озадаченно почесал переносицу.
-Мне не спится, - сказала Блэр, словно для неё было в порядке вещей бороться с бессонницей в обществе Хамфри.
-Бывает, - помолчав, откликнулся Дэн. – Подожди, я сейчас.
Он захлопнул дверь перед носом королевы Аппер-ист-Сайда и скрылся в номере. Через минуту Хамфри вышел в коридор в привычных прямых чёрных джинсах и футболке в тон.
-Идём, - подмигнул он Блэр.
-Куда? – удивлённо вскинула брови девушка.
-Тебе понравится.
-Но я босиком и…
-Так даже лучше.
Дэн сжал холодную руку Блэр и потянул за собой. Они доехали на лифте до последнего этажа, имевшего прямой выход на крышу. Хамфри ступил на бетонный пол и уверенно приблизился к самому краю, огороженному бортиками для безопасности постояльцев-любителей высоты. Дэн спокойно опустился на землю, похлопав по месту рядом с собой ладонью. Скривившись, Уолдорф села возле него, обхватив колени руками. Чистое тёмное небо Спрингфилда усыпали блестящие звёзды. Полная Луна роняла свой свет на две фигуры, пришедшие поговорить на край крыши, казавшийся обоим краем всего мира.
-Мучают кошмары, Би?
-Пытаются.
-Расскажешь?
-Чтобы ты потом написал рассказ по мотивам? – скептически хмыкнула Блэр.
-Обещаю строгую конфиденциальность разговора, - Хамфри торжественно приложил ладонь к груди.
-Зачем тебе выслушивать меня?
-Моё тайное хобби, - улыбнулся парень, вспоминая откровения Блэр в день фотосессии в поддержку коллекции Элеанор.
-У тебя бывало такое, что хотелось всё послать к чертям и сбежать?
-Да, и не раз.
-И что ты делал?
-Посылал к чертям своё желание. Жизнь не так проста, как кажется с высоты пентхауса. Ты не можешь просто исчезнуть, а потом вернуться, как ни в чём не бывало.
-Серене это удалось однажды.
-Но ты не Серена. Ты Блэр. Заметь, не королева Би, а именно Блэр.
-В чём разница?
-В том, что Блэр – умная девушка, заслуживающая уважения. А королева Би – выдуманный этой девушкой образ.
-Хочешь сказать, ты никогда не носил масок?
-С Сереной – нет.
-Причём здесь Серена, Хамфри?
-Притом, что если ты хочешь двигаться дальше, а не играть с Чаком в кошки-мышки всю жизнь, тебе придётся показать ему истинную себя.
-Ему не нужна Блэр, Дэн. Говоря твоими словами, ему нужна королева Би. То есть образ.
-Откуда ты знаешь, что ему нужно? Ведь вы никогда не слушаете друг друга. Точнее, слушаете, но не слышите.
-Любая девушка Аппер-ист-Сайда скажет тебе, что нужно Бассу, - фыркнула Уолдорф.
-А что нужно тебе?
-Всё не так просто. Вот ты можешь взять и ответить, что тебе нужно?
-Наверно, нет.
-И я не могу. Мне нужно очень много, но, когда начинаешь копаться в себе, почти всё начинает казаться приходящим и второстепенным.
-Знаешь, я рад, что согласился помочь тебе.
-С чего вдруг?
-Как бы мне ещё представилась возможность узнать лучшую подругу любимой девушки?
-Мы не подруги. Ты слышал, что она сказала.
-Блэр, то, что ты делаешь – не невинная игра. Ты возомнила себя Богом, очень жестоким Богом. Как думаешь, тебе бы понравилось, поведи себя так Серена?
-Но она не знает о моём эксперименте. И всё же соглашается с глупостями Басса и Нейта.
-Ты считаешь их слова глупостями?
-Конечно!
-Дубль второй. Ты считаешь их слова глупостями, Блэр? – Хамфри чётко выделил голосом её имя.
-В них есть доля правды. Но разве друзья не должны принимать меня такой, какая я есть?
-Должны, в случае, если ты готова на то же самое для них.
-Не в моих правилах быть толерантной…
-Хочешь, я тебе кое-что прочитаю?
-Это короче «Война и Мира»?
-Определённо.
-Тогда попробуй.
- Королева, любовь – не шаблон.
Ритмы сбитых сердец непохожи.
Горький вздох или льстивый поклон?
Честный шут? Лицемеры-вельможи?
Ты кричишь, задыхаясь в шелках.
Ты готова молить о свободе
Одиноко в своих потолках
Совершенства в элитной породе.
Ты не плачешь из страха за грим,
Ты готова играть без антракта,
Твой спектакль легко заменим.
Ты забыла, как жить без контракта.
Ты привыкла к фальшивым цветам.
Ты не помнишь улыбок без маски.
Твоя власть – твой заброшенный храм,
Где на стенах лишь чёрные краски.
Ты не можешь оставить свой трон,
Ты не встанешь, слепая от боли,
Не отменишь любви похорон,
Поддаваясь своей силе воли.
Жар, огонь, пламя, схватка, война –
Ты не можешь любить безоружной.
Королева, такая цена
Мёду власти, короне жемчужной.
-Что это, Хамфри? – Блэр, расширив глаза, посмотрела на смущённо опустившего голову Дэна.
-Я написал это тебе сегодня утром. Правда, не думал, что прочитаю.
-Это…необычно, - Уолдорф откашлялась, не зная, что сказать. Никто из её обожателей никогда не писал ей стихов. – Спасибо, Бруклин.
-Ты лучше, чем хочешь казаться, Блэр, - помолчав, тихо вымолвил Дэн. – Помни об этом.

Чак Басс засыпал на неудобной подстилке из старых одеял совершенно сытым и абсолютно одиноким. Блэр Уолдорф лежала без сна на крыше лучшего отеля Спрингфилда, испытывая странное удовольствие, о котором она никогда никому не расскажет, от тепла руки Хамфри на своих плечах. Почему? Потому что Блэр Уолдорф королева, и если она захочет, то никогда не останется в одиночестве. Потому что Чак Басс – шут, кривляясь, появляющийся по первому зову. Потому что он думает, что смеётся над этим миром, но не замечает, что мир давно смеётся над ним в ответ. Потому что она научилась спускаться с трона, смотреть на звёзды и радоваться, что может интересовать кого-то, как человек. Как человек по имени Блэр.

От автора: Название главы на 100% принадлежит мне)))

Глава 9. Где закончилась свобода?

Когда минуты счастья можно назвать редкими, каждая представляется хрупкой, как совершенный фарфор, как человеческая жизнь в эпицентре катастрофы, как сон в час рассвета. Прикосновение лучей прохладного утреннего солнца неощутимо щекочет кожу. Свежесть и неосознанное предвкушение перемен, навеянных новым днём, манит из мира приглушённых красок, где порой сбываются мечты.
Дэн зашевелился и почувствовал под своей рукой гладкую шёлковую ткань светло-кофейного халата. Он недоверчиво повернул голову, словно желая оспорить невероятный факт. Королева Констанс-Билар провела ночь на крыше отеля провинциального городка в компании бруклинского романтика. Веки Блэр задрожали, и шоколадные глаза цепко ухватились за непривычную картину ясного неба вместо рельефных потолков и громоздких светильников. Она осторожно высвободилась из рук человека, неподходящего ни под одно из существующих в её словаре определений отношений.
-Доброе утро, Блэр, - мягкая улыбка Хамфри прокралась в уголки губ, медленно расплываясь по лицу.
-И тебе того же, Бруклин, - чуть нахмуренные брови Блэр придавали своей хозяйке своеобразное очарование, ускользающее вместе с остатками снов.
-Согласись, таких ночей у тебя ещё не было, - шутливо состроил ей глазки Дэн, принимая сидячее положение.
-И, надеюсь, не будет, - возвела глаза к ясному утреннему небу Уолдорф. – Мои волосы спутались, а халат добавил к описанию своего цвета прилагательное «пыльный».
-Не думаю, что это проблема, - пожал плечами Хамфри. – Судя по объёму твоего багажа, в Спрингфилд вместе с тобой приехало как минимум десять халатов.
-И кто сказал, что чудес не бывает?! – пограничные интонации шока и возмущения играли в голосе Ванессы, ступившей на крышу. – Вы двое провели здесь всю ночь вдвоём?
-Можно так сказать, - спокойно кивнул Хамфри и вскинул руки, защищаясь от нарастающего агрессивной волной недовольства в глазах лучшей подруги. – Мы поговорили и уснули. Ничего интересного для Сплетницы.
-Зато как много интересного для Серены, - покачала кудрявой головой Абрамс. – Мне стоит оставить вас наедине, или потребности в интимной обстановке больше нет?
-Перестань завидовать, - с издевательской назидательностью изрекла Блэр. – Одиночество превращает девушек в истеричек.
-Кому, как ни тебе, об этом знать, - Ванесса сверкнула глазами.
-Моё одиночество выгодно отличается от твоего количеством желающих составить мне компанию в чём бы то ни было, - сузила глаза Блэр, поправляя халатик. Она холодно улыбнулась и зашагала босыми ногами по бетону. Блэр не терпелось вернуться в номер и принять тёплый душ.

В номере из последних сил посылал сигналы мобильный телефон, медленно приближающийся к краю тумбочки, вибрируя и мигая. Уолдорф взяла трубку, раздражённая препятствием на пути к ванной комнате, вознамерившись в грубой форме объяснить одноклассницам или любым другим бесполезным знакомым своё отношение к утренним звонкам. Но собеседник не имел ничего общего с Констанс Билар, за исключением, разве что, блудного сына с незаконченным средним образованием.
-Доброе утро, Блэр.
-Здравствуйте, мистер Басс.
-Твоя мама сказала, что ты в Спрингфилде.
-Да, сэр.
-Чак сейчас с тобой?
-Сейчас его нет рядом, но…
-Блэр, я хочу попросить тебя об очень серьёзном одолжении, - мужчина помедлил, подбирая подходящие слова.
-Привези Чака в Нью-Йорк. Он не должен больше находиться в этом городе.
-Но, сэр, он может меня не послушать и…
-Он послушает тебя.
-Но я…
-Я буду очень признателен тебе.
-Хорошо, мистер Басс.
-Спасибо. До скорой встречи.
Блэр положила трубку и сердито прикусила губу. Она не могла нарушить обещания, данного Батоломео Бассу. Элеанор бы никогда не простила дочери столь неуважительного отношения к уважаемому джентльмену и желанному деловому партнёру. К тому же, Блэр не могла пойти против воли отца человека, столь часто занимавшего её мысли в различных амплуа. В конце концов, не будь на свете Чака Басса, Уолдорф пришлось бы вечно развлекать себя сказками о Нейте Арчибальде и законопроектами для своих подданных.

Ванесса, Дэн и Блэр вышли из гостиницы. Хамфри решительным шагом направился к дороге в намерении остановить такси. Он успел привыкнуть к стоической аллергии Уолдорф на общественный транспорт. Ванесса скептически вскинула бровь. Она не возражала против комфортной поездки в машине, но считала такой способ передвижения абсолютно бессмысленной тратой денег. Более того, Абрамс находила в автобусах своеобразную романтику.
-Я должна сказать кое-что, - Блэр серьёзно посмотрела на Ванессу. Дэн остановился. Он обернулся к девушкам, внимательно изучая напряжённое лицо шатенки. – Мы едем, чтобы заявить о своём присутствии в Спрингфилде.
-Что? – Ванесса произнесла свой краткий вопрос одними губами, но Блэр не требовался звук, чтобы услышать весь спектр эмоций в голосе Ви.
-Я должна отвезти Чака в Нью-Йорк.
-Что-то случилось? – Дэн взволнованно заглянул в шоколадные глаза, не способный прочитать причину волнения девушки.
-Мне позвонил Басс-старший, - просто пояснила Уолдорф, стиснув в руках пухлый клатч от Брунелло Кучинелли. – Он попросил, и я не смогла отказать.
-Отказывать мужчинам так тяжело, - едко протянула Ванесса. – Особенно, если они владеют многомиллионной компанией и катаются в лимузинах.
-Судишь по личному опыту? – холодно спросила Блэр. – Из нас двоих потребность в спонсоре испытываю точно не я.
-Ванесса! – воззвал к гуманности лучшей подруги Дэн. Помедлив, он кинул укоряющий взгляд и в сторону Уолдорф. – Блэр.
-Я не хочу больше оставаться здесь, - решительно встряхнула волосами Уолдорф, делая несколько шагов к дороге. Она неплохо познакомилась с простой истиной – чем дольше оттягиваешь неприятный момент, тем более походят на инферно его последствия.
-Подожди, Блэр, - Хамфри замер на месте, засунув руки в карманы.
-Хамфри, давай без обсуждений? – недовольно бросила Блэр через плечо, всматриваясь в проезжавшие мимо машины.
-Я не еду.
-Что?! – впервые за утро Ванесса и Блэр оказались единодушны в своих эмоциях, направленных не друг на друга.
-Я не хочу видеть Серену. Не собираюсь общаться с Арчибальдом. И Басс меня точно не интересует.
-Но Дэн…
-Дослушай, Блэр, - прервал раздражённую девушку Хамфри, вскинув руку. - В мире элиты слишком много потайных карманов и масок, приклеенных намертво. В мире, где живёшь ты, где живёт Серена, слишком много того, что я не понимаю и не хочу понимать. Мне нет места на вашей сцене, а вам, так уж вышло, нет места на моей.
-Дэн!
-Я уеду из Нью-Йорка на лето. Попробую найти себя в путешествиях. Удачи, дамы, в завершении эксперимента.
Хамфри возвращался к гостинице, не глядя на смущённо опустившую глаза Ванессу, не встречая открыто обвиняющий взгляд Блэр. Она догнала парня, с трудом оказавшись перед ним и заглянув в лицо снизу вверх. Прищуренные глаза, дрожащий от гнева голос – казалось, она утратила способность к самоконтролю или просто отказалась от мысли о холодном притворстве.
-Ты не можешь меня бросить здесь!
-Блэр, ты на финишной прямой. А я сошёл с дистанции, извини.
-Но ты обещал помочь…
-И помог. Я не жалею, что провёл эти дни с тобой. Пожалуй, я приобрёл некий опыт и, так и быть, в своём гениальном романе, изданном миллиардным тиражом, я укажу твоё имя в списке благодарностей, - Дэн усмехнулся, но его глаза не блеснули искорками задора и оптимизма. - Но я жалею, что позволил тебе затеять всю эту игру. Закончи её, пока всё не вышло из-под контроля.
-Это не игра, Дэн, - прошептала Блэр. – Это моя жизнь.
Он заглянул в её глаза, грустно покачав головой. Всё возвращалось на круги своя – одинокий парень к своему одиночеству, королева Би к своей абсолютной монархии. Дэн протянул руку и поймал тонкую ладошку Блэр. Она впервые посмотрела в его глаза при свете дня без напускного пренебрежения. Уолдорф еле заметно улыбнулась и, сжав его руку на секунду, сделала шаг назад. Их взгляды сплелись и цеплялись друг за друга невидимой нитью, пока Блэр отступала к дороге. Ей с трудом удавалось признаться себе, что отъезд Хамфри значил для неё что-то большее, чем досада от потери приспешника. Она гнала от себя мысли, что испытывала нечто сродни прощанию с хорошим другом. Но Дэн не мог стать для неё близким человеком. Бруклин никогда не будет частью Аппер-ист-Сайда. Хамфри никогда не войдёт в жизнь Уолдорф. В конце концов, он с самого начала играл лишь эпизодическую роль в её эксперименте. Дэн был лишь средством, марионеткой для достижения цели. Переменный элемент в исследовании. Бедный мальчик, приоткрывший дверь за границы роскоши. Бедный мальчик, уснувший королевским фаворитом, и проснувшийся всего лишь собой. Блэр добилась своего. Подопытный Дэн с лёгкостью отказался от своей светловолосой мечты, так неразумно лишившей подругу поддержки. Но почему тогда у Блэр, наполовину добившейся своего, на душе скребли крысы, как сказала бы Холли Голайтли?

Мысленно Блэр считала шаги. Каждый шаг приближал события последней недели к единственной возможной развязке. Уолдорф всегда знала, что рано или поздно наступает момент истины. Игроки в покер открывают карты, экзаменаторы называют оценку ученика, историки находят документы, разоблачающие тонкие интриги правительства. Момент наступил для Блэр слишком рано. Она не успела подготовиться, не успела придумать идеальное объяснение своим поступкам, не успела задушить в себе отчаянное желание просить у Чака прощения на коленях, если понадобиться.
Шаг, второй, третий. Ванесса тихо насвистывала навязчивую мелодию из рекламы. Она украдкой поглядывала на Блэр, пытаясь разгадать, что скрывается за непроницаемым лицом идеального цвета. Абрамс поборола в себе инстинктивное желание сбежать вместе с Хамфри, чтобы остаться в счастливом неведении хотя бы на несколько часов. Но Ванесса, как человек искусства, знала, что лучшие творения выходят из-под рук тех, кто переполнен сильнейшими эмоциональными переживаниями. Для Ванессы солнечным июньским днём не было чувства сильнее жгучей ревности.
-Какая блондиночка! – из задумчивости Абрамс вырвало восклицание, дышащее пошлостью в каждом звуке. Девушка инстинктивно схватила за руку шедшую рядом Блэр и с силой потянула на себя, заставляя спрятаться за живой изгородью.
-Абрамс, убери от меня…
Ванесса бесцеремонно зажала ладонью рот Блэр, ощутив, как насыщенно бордовая помада размазывается по коже. Уолдорф возмущённо дёрнулась, но, встретив испуганный взгляд кудрявой брюнетки, перестала сопротивляться и показала глазами, что готова хранить тишину. Девушки чуть раздвинули листья, заглядывая во двор заброшенного дома, служившего последние дни приютом для Нейта, Серены и Чака.
На дорожке у главного входа расположилась группа парней. С третьего раза Блэр удалось их пересчитать. Пятеро высоких, крепко сложенных молодых людей в рваных джинсах и чёрных футболках что-то бурно обсуждали. Не требовалось знаний психологии, чтобы уловить явную агрессию в их голосах. Приглядевшись, Уолдорф заметила, что парни окружили Басса, Арчибальда и Ван-дер-Вудсен. Друзья беспомощно оглядывались по сторонам, в попытке найти защиту.
-Блондиночка, ты знаешь, что бывает с цыпочками, без спроса зашедшими на нашу территорию? – проворковал один из парней, потянувшись рукой к Серене. Девушка в страхе отшатнулась, врезавшись спиной в Нейта, сжавшего кулаки в бессильной злобе.
-Иди сюда, - самый упитанный из хулиганов с силой потянул на себя Ван-дер-Вудсен. Она молча сопротивлялась, отчаянно вырываясь из цепких рук.
Блэр побледнела. Её желудок скрутило тугим жгутом, и девушка с трудом сдерживала приступы тошноты. Пока игра не закончена, может произойти всё что угодно. Чем дальше – тем сложнее уровень. Уолдорф тихо застонала. Чувство вины, превзошедшее угрызения совести после псевдо смерти Спаркс, разъедало Блэр изнутри. Она стояла, словно парализованная, пассивно наблюдая за развитием событий.
-Убери руки, - задуманные Нейтом угрожающие интонации распались на ничтожные дрожащие нотки, рассмешившие парней. Один с силой тряхнул Арчибальда за воротник. Затем последовал удар и глухой стон упавшего на землю Нейта.
По спине Ванессы бежала струйка пота. Ещё никогда ей не приходилось так лихорадочно думать, изобретать что-то. Она тайно надеялась, что мастер стратегий Блэр найдёт простой и доступный выход из ситуации, но перепуганная Уолдорф застыла на месте с широко открытыми глазами. Что-то подсказывало Абрамс, что все мысли смышленой шатенки сталкиваются друг с другом паническим потоком, неспособные генерировать идеи.
Чак безмолвно набросился на ударившего Нейта парня, повиснув на его спине тяжёлым, но явно не травмоопасным грузом. Один из парней крутил в руке цепь. Блуждающая улыбка на его лице не предвещала для Басса ничего хорошего. Уолдорф пришла в себя, чтобы с наивностью альтруиста броситься к дороге. Ванесса обхватила девушку за талию, крепко прижав к себе.
-Стоять, Уолдорф, - прошипела ей в ухо Ванесса. – Оттого, что ты станешь для них цыпочкой номер два, легче Бассу не станет.
С другой стороны живой изгороди послышались звуки ударов и громкий визг Серены. Как же Абрамс хотелось, чтобы голосовые связки блондинки сделали своё дело, и соседи вызвали полицию. Блэр вновь дёрнулась в сторону набиравшей обороты драки, но Ванессе хватило сил удержать её. Огромные шоколадные глаза наполнялись слезами отчаяния. Абрамс кинула взгляд на клатч Уолдорф и, внезапно, выдавила из себя улыбку.
-Наличка есть?
-Что?
-У тебя в сумке есть наличные деньги?
-Да, а…
-Сколько?
-Не знаю, я…
Ванесса нетерпеливо выхватила из рук Уолдорф клатч и раскрыла его, изучая изящный тюбик помады Диор, пластиковую-карту, матирующие салфетки для лица, компактную пудру Живанши и прочие мелочи жизни, пока не нашла отсек, в котором Блэр хранила деньги. Пачка, к радости Абрамс, оказалась внушительной.
-Стой здесь, - решительно скомандовала Ванесса, но внезапно встретила решительный взгляд Блэр, явно не готовой стать ведомой стороной.
-Что ты собираешься делать?
-Дать им эти деньги, естественно.
-Абрамс, они заберут деньги, но это ничего не изменит.
-Тебе жалко денег? – по слогам вымолвила Ванесса, прислушиваясь к шуму борьбы в саду и мольбам Серены прекратить.
-Ты сможешь провести нас в дом незаметно для них? – казалось, Уолдорф проигнорировала едкое замечание Абрамс.
-Да, но…
-Живо. Объясню потом.
Ванесса сердито нахмурилась, приготовившись спорить, но в этот момент сад прорезал надломленный крик Нейта. Абрамс схватила Блэр за руку и потянула в другую сторону. Уолдорф считала шаги, зная, что на каждое промедление приходится один удар, один синяк на теле Чака, один крик Серены, один стон Нейта. Изящные босоножки на шпильках Каролина Херера значительно увеличивали время движения.
Девушки ворвались в дом через чёрный вход, уже использованный Ванессой раньше. Блэр беспомощно огляделась по сторонам, встав на носочки.
-Где лестница на второй этаж? – выдохнула она, и вот Абрамс снова тащит шатенку за руку, петляя по коридорам и комнатам. На втором этаже Уолдорф удалось определить нужное помещение с третьего раза. Она ворвалась в бывшую спальню – о предназначении комнаты девушка сделала вывод по пастельным тонам обоев. Подбежав к окну, Блэр осторожно потянула раму вверх и окинула сад встревоженным взглядом. Нейт лежал на земле, свернувшись тугим калачиком. Чака бил ногами самый тщедушный из парней, если, конечно, шкаф может быть тщедушным по своей природе. У Блэр не осталось времени на страх и жалость. Поборов желание выпрыгнуть сверху подобно члену военного спасательного отряда, она принялась воплощать свой план в жизнь.
Уолдорф извлекла из клатча пачку денег и стала методично выкидывать купюру за купюрой в окно. Вскоре парни проявили заинтересованность к дождю из долларов. Они оставили троицу друзей без внимания, кинувшись собирать нежданный финансовый подарок. Никому из хулиганов не пришло в голову посмотреть вверх и определить источник падения. Как одержимые они гонялись за деньгами, летающими по воздуху в порывах лёгкого ветра. Блэр вытряхнула все наличные. Парни счастливо загоготали, не веря своей удаче. Один из них нашёл таки время обернуться и сказать своим бывшим жертвам:
-Валите отсюда. Считайте, повезло сегодня.
Друзей не нужно было долго уговаривать. С трудом поднявшись с земли, поддерживаемые хрупкой Сереной, Нейт и Чак быстро двинулись к выходу из сада. Блэр била крупная дрожь, которую девушке никак не удавалось унять привычными дыхательными упражнениями.
-Уходим, Би, - мягко вымолвила Ванесса. – Пока интеллектуалы снизу не сообразили, откуда на них высыпалось это великолепие.

Блэр и Ванессе удалось догнать друзей на повороте к основной дороге. Футболка Серены задралась на животе, одежда Нейта, пыльная и порванная в нескольких местах, открывала ссадины и зарождавшиеся синяки. Чак прихрамывал, держась рукой за бок. Блэр не успела ещё раз насладиться чувством вины в полной мере, поддавшись отчаянному порыву, непривычному для неё, но легко объяснимому.
-Чак! – она крепко обняла его за шею, не дав опомниться, прижавшись к нему всем телом и уткнувшись носом в плечо.
-Блэр? – он удивлённо перебирал пыльными пальцами её гладкие блестящие локоны, решив, что пропустил удар по голове и страдает тяжёлой формой галлюцинаций.
-С тобой всё хорошо? Тебе очень больно? Может в больницу? Или вызвать скорую? – Уолдорф засыпала его вопросами, не давая вставить и слова. Она не обращала внимание на шокированных Нейта и Серену, на застывшую в оцепенении Ванессу. Для Блэр в эту секунду существовал только Чак.
-Всё хорошо, но что ты здесь делаешь? – ему наконец удалось найти паузу в её бесконечных репликах.
-Я приехала за вами, - уверенно солгала Блэр, не взглянув на сощурившую глаза Абрамс. – Спаркс на самом деле жива, никакой полиции мы не нужны, я приехала, чтобы вернуть вас в Нью-Йорк.
-Я же говорила! – закричала Серена, с трудом оттаскивая лучшую подругу от Чака и крепко прижимая к себе. – Я говорила, что Би будет искать нас! Как я рада видеть тебя. Господи, Блэр! Мне так тебя не хватало! Ты не представляешь, что мне пришлось наслушаться от этих шовинистов! Би, давай уедем отсюда прямо сейчас? Ты можешь переночевать у нас. Я расскажу тебе всё в подробностях и…
-Эс, - Басс откашлялся, мягко отодвигая сводную сестру в сторону. Он потянул к себе Блэр, решив, что его пыльная одежда сейчас не станет помехой и не вызовет её презрительный взгляд. – Дай нам минуту, и жалуйся, сколько хочешь.
Лицо Серены разочарованно вытянулось. Она замерла в центре тротуара в абсолютном одиночестве. Нейт подошёл к холодно улыбнувшейся Ванессе. Но её взгляд теплел с каждой секундой, с каждым смущённым словом Арчибальда. Чак и Блэр застыли друг напротив друга, оба не в силах оторвать глаза от земли. Ван-дер-Вудсен грустно улыбнулась. Дэн не появился. Думал ли он о ней? Искал ли? Гудящим роем носились в её голове вопросы, выбивая остатки уверенности в себе, лишая тех крох теплоты, зародившихся при встрече с лучшей подругой.
-Деньгопадом мы обязаны тебе? – с трудом вымолвил Чак.
-Да, - мягко ответила Блэр.
-Но как ты нашла нас?
-Я тебе всё объясню, но не сейчас, - голос Уолдорф успокаивающе обволакивал ноющее тело Басса и он поддался единственному сильному желанию, кроме мечты о мягкой постели и нормальной еде. Чак скользнул рукой между лопаток Блэр, притягивая её к себе так близко, чтобы ощущать на своей коже тёплое дыхание.
-Хорошо, - выдохнул он, касаясь её губ. – Прости меня.
-И?
-И я тоже хотел провести лето с тобой.
-И?
-И я не был до конца искренен. Думаю, мне всё же есть чем ответить на твои слова из записки. Просто дай мне прийти в себя, - он нежно поглаживал кончиками пальцев её плечи, шею, спрятанную в мягких локонах. – Спрингфилд не заслужил сегодня стать городом признаний.
-Ты тоже прости, - тихо шепнула Блэр.
-За что? – он улыбнулся, покрывая дорожками поцелуев её лицо.
-За то, что уехала, - до невозможности честные шоколадные глаза смотрели на него, лишая воли.
-Тебе придётся долго заглаживать свою вину, - ухмыльнулся Чак. – И ты даже представить себе не можешь…
-Блэр, я могу быть свободна? – спокойный голос Ванессы прорезал наступившую идиллию.
-В каком смысле, Абрамс? – недоумённо обернулась к мирно улыбавшейся брюнетке Блэр.
-В смысле, эксперимент же закончен и моя помощь больше не нужна.
-Какой эксперимент? – Чак нахмурился.
-Разве Блэр ещё не упомянула о нём?
-Ванесса, - ещё никогда Уолдорф не смотрела в глаза бруклинцам с такой мольбой.
-Что за эксперимент, Блэр? – Чак решительно развернул Уолдорф лицом к себе.
-Би, узнав, что Спаркс жива, решила посмотреть, как могут выживать в тяжелых финансовых условиях вдали от родителей представители элиты. Мы наблюдали за вами несколько дней и…
-Это правда? – холодный голос Чака заставил Блэр отшатнуться от него, точно от пощёчины.
-Блэр, - прошептала Серена, расширив глаза.
-Би хотела использовать отснятые на камеру материалы для подготовки домашнего задания на лето.
-Уолдорф, она говорит правду? – Басс с силой встряхнул девушку за плечи.
-Всё не так, как ты думаешь, - покачала головой Блэр.
-Но ты действительно знала, где мы, и наблюдала со стороны?
-Хотите посмотреть запись? – любезно спросила Ванесса. – Кстати, Чак, твой шарф – тоже, своего рода, часть эксперимента.
-Ванесса, как ты могла участвовать в этом? – Нейт в отчаянии смотрел на девушку. Он опустил голову и отвернулся, не в силах выдержать прямой взгляд Абрамс, подтверждавший столь тяжёлую для Нейта мысль.
-И Дэн был с нами, но ночь с Уолдорф почему-то…
-Хватит! – голос Блэр сорвался на крик.
-Дрянь, - Чак отпустил её плечи и сделал шаг в сторону. Он больше не смотрел в глаза Блэр, не задавал вопросы и не шутил. Басс стоял между Нейтом и Сереной, с трудом сдерживаясь от высказывания вслух всех известных ругательств.
-Вы заигрались, девочки, - с трудом вымолвила Серена, сжимая руку Нейта, в поисках поддержки.
-Я не знала, что всё так обернётся. Я была обижена, и…
-Это никому не интересно, Уолдорф, - Чак покачал головой, не взглянув на неё. – Идём, ребята. Нам хватит денег на три автобусных билета до дома.
Блэр смотрела, как уходят из её жизни три самых близких, самых любимых человека. Те самые друзья, которые должны прощать ошибки, если она готова прощать взамен. Проблема оказалась в том, что Уолдорф не смогла простить вовремя одного единственного человека, перешагнув, переступив порог дозволенного.
Блэр не заметила ровного свечения зелёного индикатора на включенной цифровой камере, незаметно направленной на расходившихся в разные стороны участников игры. Абрамс могла гордиться собой. Она пожертвовала нежным хрупким чувством ради чувства другого характера – сильного, разрывающего на части. Ведь лучшие творения выходят из-под рук тех, кто переполнен сильнейшими эмоциональными переживаниями. Жертва во имя искусства Королевы Би. Королевы Бруклина.

Блэр сидела в окружении приятельниц на скамейке Центрального Парка. Девочки жизнерадостно обсуждали планы на летние каникулы, делились воспоминаниями о прошедшем учебном годе и бросали хищные взгляды на Уолдорф, жаждущие узнать подробности скандальной истории исчезновения на несколько дней золотого мальчика, фрейлины Эс и наследника Басс Индастрис.
Блэр хранила молчание, проследив взглядом проехавший за оградой лимузин Чака. Она не проронила ни слова, заметив вышедшего на пробежку Нейта. Она сдержалась, прочитав очередную нелепость о Серене в Сплетнице.
Блэр была абсолютно свободна в своём идеальном платье от Донны Каран, ведь не было никого во всём Аппер-ист-Сайде, способного нарушить её планы. Блэр стала заключённой тюрьмы одиночества, ведь исчезли из её жизни люди, готовые искренне разделить успех.
На Манхэттене всё шло своим чередом – обновлялись коллекции известных кутюрье, ждали вестей из Лиги Плюща привилегированные абитуриенты, одерживали громкие бейсбольные победы «Янкиз», готовились к поступлению в Констанс Билар новые королевы. И никакие рамки не ограничивали свободу в мире роскоши и талантливого притворства, хотя для Блэр Уолдорф воля закончилась сама собой, утонув в безразличном взгляде Чака Басса.