- Это у меня Болезнь Вильсона? – кричал Чак, пытаясь вырвать из рук Блэр свой любимый шарф от Michael Kros, которому она угрожала страшной кончиной в камине отеля.
- Да после того количества виски и абсента, что ты выпил на вечеринках братств Йеля, я вообще удивляюсь, что твои печень и мозг еще работают. Хотя, есть большая вероятность, что ты сделал подпольную пересадку у мясника с дипломом хирурга, в одном из стриптиз-баров Тихуаны. Или Монтереи… или Аккапулько, что еще там входило в твой знаменитый «Эротур» по Мексике, в который мечтали попасть все безмозглые первокурсники.
- «Эротур»? – притворно ужаснулся Басс, - Насколько мне помнится, поездка называлась - «Познание традиций южноамериканской культуры», - он попытался скрыть самодовольную улыбку, порожденную пикантными воспоминаниями.
- В эти сказки верил только декан исторического факультета, - Би вознамерилась пнуть мужа каблуком туфли, в очередной попытке отобрать «трофейный» шарфик, - Я знаю какие «культурные традиции» вы там познавали, причем весьма близко!
- Не всем же развлекаться террором юных простушек из общины «Дельта- Каппа» и продавать свидания с собой на благотворительных аукционах женского клуба.

Басс заметил, как сверкнули гневом шоколадные глаза при упоминании им столь щепетильного факта из биографии Блэр. Дело в том, что в качестве главы одной из самых старейших женских общин Йеля, бывшая мисс Уолдорф должна была принимать участие во множестве благотворительных акций. Самой унизительной из них, был ежегодный «Бал Свиданий», где представительницы « Дельта-Каппы» продавали возможность скоротать вечерок в своем обществе. Обычно, от желающих совершить столь желанную «покупку» приходилось, в буквальном смысле, отбиваться. Но, то ли маркетинговая компания была проведена неудачно, то ли средства на рекламу не оправдали себя, но «товар» под маркой Блэр Уолдорф пять лет подряд залеживался на полке. Этот факт не то, чтобы удручал, вернее совсем не удручал Блэр. Он приводил ее в бешенство! Было бы не лишним упомянуть, что немаловажным звеном этой нерентабельности был никто иной, как Чак Басс с упорством шопоголика выкупающий все свидания с Блэр, но так и не воспользовавшийся своим законным приобретением. Но, это, господа, совсем другая история. А сейчас нас ждут номер отеля Regent Palms, разозленные супруги Басс и шарфик Kros, натянутый до предела своей шелковой прочности.

- Да как ты смеешь? – упоминание «аукциона свиданий» просто взбесило Блэр. С неизвестно от куда взявшейся, в хрупкой тельце, силой она рванула злосчастный шарфик на себя.
В условиях войны Бассов, звук рвущийся ткани, был подобен разорвавшейся бомбе.
На секунду Чак замер, как зачарованный, с остекленевшим взглядом обозревая фиолетовые лоскутки в своих руках. Когда он, наконец, поднял глаза на виновницу безвременной утраты его любимой брендовой вещицы, его зрачки расшились от жажды свершить возмездие.
Блэр хватило одного мгновения, чтобы по достоинству оценить весь ужас ситуации и метнуться к двери номера, в надежде найти спасение в бегстве.
Но, если белый флаг- это верный признак капитуляции в любой войне, то фиолетовый шарф – предвестник смертельной схватки семейства Бассов.

- Не так быстро, дорогая, - Чак опередил ее, преграждая собой выход, - Ты решила меня моей одежды, было бы справедливо отплатить тебе той же монетой.
С хищной улыбкой Басс потянул за конец ленты, завязанной в красивый бант на вечернем платье Блэр.
- Чак, ты же понимаешь, что я нечаянно, - Блэр пятясь к стене, прижала руки к груди.
- Конечно, - притворно ласково согласился он, делая шаг вперед.
- Я…я..я..буду кричать, - предупредила Блэр, четко осознав его намерения.
- Служащие так привыкли к нашим ссорам … и, - Чарльз выдержал напряженную паузу, - ночным развлечениям, - подчеркнул он, наслаждаясь смущением Блэр, - что не придадут твоему крику особого значения.

Басс мягко обхватил Блэр за плечи, прижимая к стене. Злость бушевавшая в нем, начала понемногу уходить, уступая место совсем иному чувству. Но, не в правилах Бассов было отказываться от мести. Знаменитую фразу – «Прощают только недостойных мести» - можно было бы провозгласить
их девизом.
Руки Чака привычно скользнув вверх, сомкнулись на шеи Блэр, отыскав замок змейки и плавно потянув его вниз.
- Это изнасилование, Басс, - строго произнесла, даже не думающая сопротивляться, Блэр.
- Неужели? А я то думал, что когда священник сказал : «Объявляю вас мужем и женой», он, тем самым, открыл мне беспрепятственный доступ к твоему телу.
Платье уже упало на пол, и теперь на Би остался тонкий кружевной пеньюар, который только распалял желание Басса.
- Я отослала в Нью-Йорк документы на развод, - надменно сообщила брюнетка, - Так что тебе стоит убрать свои руки. Чтобы не дать моим юристам лишнего повода упрятать тебя за решетку.
- Ну что ж, - жилка на шеи Чака запульсировала от напряжения, - Я, пожалуй, рискну, - он со злостью обхватил запястья, пытавшейся оттолкнуть его Блэр.
- Кричи, - шепнул он ей на ухо.
- Что? – на мгновение брюнетка даже перестала вырываться.
- Ты, кажется, решила, что я пытаюсь тебя изнасиловать. Так вот – это верное предположение. Но, я дам тебе шанс, - губы Чака уже проложили влажную дорожку от ушка Би, до ее ключицы.
Басс освободил ее из оков своих рук, чтобы уже в следующий миг его пальцы заскользили по мягкому кружеву, опускаясь, все ниже и ниже.
- Кричи. Зови на помощь!
Блэр хотела оттолкнуть, ударить Чака, но вместо этого только сильнее к нему прижалась, полностью отдавая себя во власть его умелых рук. Он, словно опытный кукловод, снова опутывал ее невидимой паутиной лесок, за которые ловко дергал. Почувствовав, как последние крупицы самоконтроля покидают ее, Великая Би предприняла попытку удержать власть в своем иллюзорном королевстве.
- Помогите, - крик Блэр прокатился по всему последнему этажу Regent Palms.
- Нужно кричать «Насилуют», - спокойно подсказал Басс, ухватившись за край пеньюара жены. Последовавший за этим треск материи, решил воинствующую Би последней амуниции. А воин без надлежащего оснащения поражен на проигрыш, тем более, если он так жаждет сдаться в плен.
- Помогите, - уже намного тише прокричала девушка.
- Ты можешь стараться получше, - подстрекнул Блэр, бесцеремонно разглядывающий ее Чак.
- Помогите, - еле слышно прошептала она, когда губы ее персонального дьявола коснулись ложбинки под грудью Би.
- Ты хочешь сдаться, милая? – предложил Чарльз, когда вот-вот сам был готов потерять контроль.
- Нет, - ответила Блэр, ухватив его за края пиджака и под весом собственного тела, опрокидывая на пушистый ковер, - Но, предлагаю заключить временное перемирье, - ловкие пальчики Би расстегивали пуговице на ярко бирюзовой рубашке.
- Я подумаю над этим, - плотоядно улыбнулся Чак, переворачиваясь на бок и увлекая Блэр за собой.
- Ведь я, еще не отказался от заманчивой мысли, об изнасиловании!

Alena - когда читаешь твои фанфики представляешь, что ты профессиональный журналист или филолог. Твои похвалы для меня особенно приятны. Словно, получаю благодарные рецензии от знаменитого критика))) Спасибо)))
Calypso – спасибо) я уже получаю такой адреналин от хвалебных комментариев. Прочитаешь несколько отзывов, почувствуешь что людям нравится твоя работа, что они ждут продолжения и снова тянет к компьютеру писать.

Добавлено (09.03.2009, 23:23)
---------------------------------------------
Антракт. Часть первая – Королева и злодей.

Все мы любим читать сказки. Погружаться в неповторимый мир волшебников, отважных рыцарей, коварных злодеев, прекрасный принцесс и добрых фей. Но, сказки имеют отвратительную тенденцию заканчиваться. На последних страницах, вместе с фразой «и жили они долго и счастливо», приходит разъедающая душу реальность. Вы точно знаете, что никто не спасет вас из заточения в башне, не подарит хрустальные туфельки для бала, не перенесет в «Небыляндию» и не будет сражаться со Снежной Королевой, чтобы растопить ваше ледяное сердце.
Ужасно. Ужасно, когда вам приходится жить в этом обычном, решенном сказочной простоты мире.
Тем более, когда некоторым, все же удается получить свою собственную, персональную сказку. У них есть персональные гувернантки, персональные повара, персональные водители, секретарши, парикмахеры, визажисты, дворецкие. Наверное, есть кто-то, кто создает для них сказки.
В этих сказках, златовласых принцесс с распростертыми объятиями принимают в Брауновский университет, благородные принцы, благодаря дедушкиному состоянию и ямочкам на своих розовых щечках, отправляются в Гарвард, истинные королевы берут штурмом неприступные стены Йеля. А что же бедные менестрели?
Прости «Одинокий парень», но для тебя сказки не заказывали. Обратись в «Национальный банк Нью-Йорка» - кажется, они все еще выдают кредиты на обучение.
Мы про кого-то забыли? Ах да! Как же в доброй сказке без злодея.
Злодеям, вроде бы, положено остаться в полном одиночестве и осознав свою никчемность, заглушать боль потерь виски, наркотиками и девушками с весьма «сказочными» именами. Куда смотрели их мамочки, когда включали мультик «Бэмби»?
Но, откроем вам большой секрет, детишки. Злодеям всегда достается все самое лучшее! Иллюстрированные страницы в сказке, самые высокие замки, красивые принцессы и волшебная…кредитная карточка. Достаточно сказать четыре магических слова: «Цена не имеет значения» - и вот уже сам Ричард Левин жмет вашу руку, уверяя, что можно выбрать любую комнату, в только что построенном вашей компанией, новом крыле кампуза.
Ну же, признайтесь себе в этом. Вам тоже хочется быть злодеем. Организовать свое подпольное казино, переспать со всеми фрейлинами, только для того, чтобы позлить королеву, вступить в тайное братство «Череп и Кости» - и все это по одной простой причине. Потому что вы – Чак Басс.
Быть злодеем чертовски весело. Первокурсники считают вас божеством в полосатом шарфике, преподавательский состав Йеля провозгласил воплощением Антихриста на Земле, ваша комната, в иерархии разврата, может соперничать только с Содомом и Гоморрой, а Королева, готова отдать что угодно, чтобы увидеть вашу голову на плахе. Какая-то грустная сказочка получается.
А никто и не говорил, что будет легко. У элиты Манхэтона все честно. Если вы уже оплатили счет за свою сказку, в ней будет все по-настоящему – «чем дальше, тем страшней»!

*** 2 года назад. 3 часа ночи. Апартаменты в Брендфорском колледже ( Йельский университет)

- Открой Чак! Я знаю, что ты там, - маленькие кулачки со всей силы колотили в тяжелую дубовую дверь, на которой, с положенным им пафосом, были выгравированы инициалы «ЧБ».
- Или ты сейчас же открываешь, или я иду к магистру колледжа. Он давно спит и видит, чтобы найти предлог, вышвырнуть тебя из общежития. А я назову ему не один, а целую сотню таких предлогов и начну с незаконных боев, что ты устроил сегодня в парке, - кожа на пальцах Блэр уже покраснела, но она с упорством профессионального боксера, отстаивающего чемпионский пояс, продолжала избивать дверь, пытаясь выместить на ней весь гнев.
- Нечего так орать, - дверь на секунду распахнулась, и сильные руки втащили хрупкое тельце Би внутрь, - ты уже разбудила пол-этажа. Не порть мою репутацию перед соседями, заставляя считать, что я отказываю жаждущим моего внимания девушкам.
Чак попытался улыбнуться, но это у него плохо получилось. Верхняя губа была полностью разбита и по подбородку бежала тоненькая струйка крови, бровь и правая скула были рассечены, а костяшки пальцев напоминали подобие фарша.
На какое-то мгновение сердце Блэр сжалось от острого приступа жалости и нежности. Словно древний инстинкт, отложившийся на генетическом уровне и заставляющий женщин заботиться о раненых воинах, проснулся в ней.
Но, Чак не был воином - он был раненым идиотом, организовавшем в парке «Новые небеса», кулачные бои за деньги. Каждый вечер пятницы на кону стояла крупная сумма, собранная наследником «Басс Индастрис» и здоровье очередного безмозглого юнца, решившего, что пять просмотров «Бойцовского клуба» и «Крадущегося тигра», сделали его вторым Донни Йеном.

- Из-за тебя Чарльз сейчас в лазарете, и доктор сказала, что он не сможет встать с крови минимум неделю, - зло бросила в лицо парню Блэр.
- Так ты пришла поздравить меня с победой, - Чак сделал попытку обнять Блэр, но та отскочила от него, как от прокаженного.
- Зачем ты сделал это Басс? Ты же знал, что Чарльз совсем не умеет драться.

И, правда, что могло заставить наследника миллиардного состояния Чака Бартоломея Басса и первенца рода Стипсонов, Чарльза Гарольда Пятого пустить друг другу их привилегированную кровь в этот теплый весенний вечер? Что или кто?

- Вы вели себя, как маленькие мальчики, а не как взрослые и разумные мужчины, - продолжала читать пустые нотации Блэр.
- А ты разве не знала, что мужчины до смерти остаются маленькими мальчиками, готовыми подраться за любимую игрушку, - пошатываясь от головокружения и подступившей к горлу дурноты, Чак рухнул на диван. Остатки гордости и внутреннее тщеславие не позволяли ему просить Блэр о помощи.
- А вам не игрушка!
- А разве я говорил о тебе, ку-ко-л-ка? – он произнес по слогам последнее слово, старясь вложить в него максимум отвращения, только чтобы заставить ее убраться из комнаты, пока он еще не потерял сознание.
- Я ненавижу тебя, Чак Басс!
- Ты так часто произносишь эту фразу, что она уже утратила свою остроту, – спокойно констатировал Басс, - А я чертовски не люблю штампы. Может тебе стоит попробовать удивить меня? –Чак потянул девушку за рукав свитера, заставляя присесть на краешек дивана возле него.
- Например, рассказать, почему из всех твоих прихвостней ты выбрала именно этого Ча-а-а-арльза, - он произнес имя тезки, словно это было худшее ругательство на земле, - не затем ли, чтобы в порыве страсти, когда ты будешь называть МОЁ имя, он решил, что ты выкрикиваешь его?
Если бы сейчас лицо Чака, не напоминало, свежую отбивную, Блэр сама бы разбила его до идентичного состояния. Но, выдержка - истинное достоинство королев.
- Я только хотела тебе сказать….
- Хотела сказать мне? – грубо перебил ее Чак, - Почему мне? И почему ты сейчас, как верная подруга, не сидишь у кровати несчастного Стипсона? Разве тебе нечего сказать твоему драгоценному «Мистеру Пятому»? – Совсем нечего? – тепло уходило из глаз Басса, уступая место огню преисподни.
- Рассказать о нашем милом вечере в библиотеке, например? Только ты, я , Жан Руссо и книжный шкаф в последнем отделе читального зала Стерлинга. Или о летник каникулах в Сидар Поинте. Я навсегда запомню запах твоих мокрых волос и ту прохудившуюся лодку. А кабинет мистера Родшира и...даже… этот диван, - Чак наносил удар за ударом по самолюбию Блэр, заставляя ощущать себя слабой, безвольной, подвластной сиюминутным желаниям, страстям, после которых всегда приходило чувство омерзения к самой себе.

Она Блэр Уолдофр, глава сестринства «Дельта-Каппа», сопредседательница студенческого совета, отличница, умница, красавица, невеста самого завидного жениха Америки, возможно будущего сенатора или даже президента, была «зависимой». Как самая последняя наркоманка она вновь и вновь возвращалась к своему любимому наркотику. Только когда очередная «доза» с маркировкой Чак Басс разливалась по венам, наполняла ее всю - холодная королева Би, могла почувствовать вкус жизни. Забыться в эйфории, открыть темные уголки своей души, быть женщиной, а не только улыбающимся в камеры манекеном.
И она приходила к нему, чтобы провести вместе всего одну ночь, один час, несколько минут в подсобке. А затем, как опытный наркоман скрывает отметины от уколов, прятала следы от его поцелуев под модными шарфиками, царапины от ногтей под наглухо застегнутыми кофточками. Басс специально делал ей больно - царапал кожу, оставлял синяки. Уолдорф была уверена, будь у него возможность поставить на ней клеймо «Басс Индастрис» - он бы сделал это, не задумываясь, только для того чтобы показать всем – Блэр его собственность, часть его огромной империи.
Любил ли он ее? Мог ли он вообще кого-то любить?
Возможно, он прав и она всего лишь игрушка. Но она не в праве обижаться, ведь Блэр тоже играет с ним. Они двое - просто избалованные дети.
Знаете, главную черту избалованных детей. Им всегда всего мало. Они могут мечтать о красивой, яркой игрушке, писать письма Санта-Клаусу с просьбой принести ее на Рождество, доводить родителей до белого колена - требуя отправить шофера в «Мэйсис», завидовать лучшему другу - у которого такая уже есть. Но, как только упаковка открыта и желанная вещица в цепких ручонках малыша, радости и восторгов хватит ровно на неделю.
Затем, проходя мимо красочной витрины, они увидят заводного песика или летающего робота и игрушка, которую они так долго добивались, будет оправлена в дальний конец чулана. Перестанет быть столь желанной, оригинальной. Она ведь уже им принадлежит – что в ней особенного?
А знаете, как вернуть огонек в детских глазах? Как старая, пылившая в чулане вещь, снова возвысится на олимп обожания? Попросите малыша отдать ее другому ребенку!
Избалованные дети первым произносят не слово - «мама», они четко проговаривают местоимение - «Мое»!

- Прекрати, прекрати, я не желаю тебя слушать, - Блэр закрыла уши руками, изо всех сил мотая головой, как будто пытаясь выбросить из нее, стереть воспоминания о тех моментах.
- Ты никогда не желала слушать правду, Уолдрф, - боль все сильнее нарастала, и каждое слово давалось Чаку с трудом.
- Зачем ты вообще сюда пришла?
- Я хотела попросить, чтобы…чтобы…ты ничего не рассказывал Чарльзу.
- Только за этим? Знакомый сценарий Блэр. Прямо «дэжавю». Боишься что из идеальной «первой леди», в его глазах ты превратишься в обыкновенную шлюшку?
Не выдержав, Блэр, со всего размаху, влепила Чаку громкую пощечину. Он лишь слабо улыбнулся ей, чтобы в следующее мгновение без чувств упасть на диван.
- Брось претворяться, Басс, - равнодушным голосом окликнула его Би, - Вставай.
Чак и не думал шевелится, а из его носа пошла кровь. Только сейчас Блэр заметила, что он как-то странно дышит. Аккуратно расстегнув рубашку, она увидела огромный синяк на груди Чака. Вердикт был очевиден - сломано одно из ребер. Нужно было срочно что-то делать. Если перелом неудачный, то мог быть задет один из внутренних органов.
Блэр стало дурно. Если она сейчас вызовет доктора, то по кампузу поползут слухи, что она была ночью в комнате Баса. Сама она его до медчасти не дотащит, а о том, чтобы оставить Чака в таком состоянии не могло идти и речи. Первым порывом Би, было вызвать скорую, но подленький внутренний голосок остановил рассудительную королеву. Чарльз Гарольтд сейчас валяется без чувств, и декан уже пообещал начать расследование этого, как он выразился «чудовищного инцидента».
Как только врачи привезут Басса в лазарет, то даже слепой все поймет. Обоих исключат. Хотя, скорее исключат Чака, а репутация Блэр будет навсегда испорчена. В стенах Йеля уже и так поговаривают, что неспроста два Чарльза питают друг к другу такую лютую ненависть.
Глубоко вздохнув, Уолдорф достала мобильный и набрала номер Грегори Мэнса, талантливого пятикурсника, готовящегося пойти по стопам своего знаменитого дедушки-хирурга Джека Ф. Мэнса.
- Грегори, я тебя не разбудила? - тихим, уже сильно взволнованным голос поинтересовалась Би, - Я знаю, ты часто помогал парням Басса, после пятничных вечеринок в «Новых небесах». Теперь помощь понадобилась самому Чаку.

Часто сказки не оправдывают наши ожидания. У них бывает грустный конец. А никому не нравится читать плохие финалы. Королевы должны жить в башнях из слоновой кости, а злодеи томиться в подземных темницах. Что случится, если Королева полюбит Злодея? Сможет ли она удержать свой трон?
Способны ли злодеи на любовь? И кому нужны эти принцы, если они не в состоянии на подвиги, ради прекрасных дам. Может, роль злодеев в сказках недооценили. Их никто не смог понять, они ни кому не были нужны и они возненавидели весь мир.
Злодеи свершают только злые поступки, от того, что никто и никогда не учил их делать добрые. А если они изменятся?
Будут защищать слабых и помогать бедным, поклянутся любить вас вечно, построить для вас прекрасный дворец и усыпать его розами. Отдадите ли вы им роль принца в вашей сказке? И чем принцы лучше злодеев?
У них есть белый конь, шпага, корона, с ними удобно и надежно. Но, что будет потом? Когда вы окажетесь вдвоем в огромном замке? Может, сказки вообще не заканчиваются хепи-эндом? Мы просто обрываем их на счастливых моментах, обманывая себя.
Где-то там Золушка ненавидит принца, который вечно разбрасывает по замку свои носки, Белоснежка проклинает мужа - целыми днями пьющего с семью гномами, Рапунцель - давно отрезала свои длинные волосы и сделала модную стрижку, а Спящей Красавице приходится принимать снотворное на ночь, чтобы заглушить храп своего супруга.
Быть служанками сложно, быть принцессами легко, быть королевами интересно, а быть злодеями, по крайней мере, имеет смысл.
Сказки со счастливыми концами - живут годами, сказки с грустными - остаются с нами навечно.
Так кто же нужен Королеве – идеальный принц или идеальный злодей? Ну же Би, признайся себе в этом - быть СО злодеями, чертовски весело!

Антракт – Часть вторая – Игры, в которые играет Чак, Чарльз, который играет в игры.

«Вся наша жизнь-игра» - давным-давно удачно подметил старина Шекспир. Только, великий драматург, как истинный герой своего времени, имел введу театральную игру, приписывая, в той или иной степени, всем людям актерский талант. Конечно, он не ошибался. Мы обожаем лицедействовать! Надевать на себя чужие личины, говорить заранее заученные тексты, смеяться там, где хочется плакать и плакать там, где нужно смеяться. Есть только одно «но». Мир перестал быть театром. В постоянной беготне, суете, стремлении к роскоши, лжи, двуличии, окруженные ложными идеалами и целями, мы и не заметили, как кто-то снес старый театр и построил на его месте казино.
Игра жизни приобрела не только новый смысл, но и другие правила. Ставки постоянно возрастают, все чаще выпадает зеро, блеф заменяет актерское мастерство, удачно сданные на руки карты повышают шансы на успех, да и мошенничать, подтасовывая колоду, вам никто не запрещал.
Азартные игры затягивают, ведь в казино в один миг можно получить все. Впрочем, «все» можно и потерять. Такова цена этой игры. Здесь на кон ставятся жизни.
Все еще хотите сыграть? Помните – «Казино всегда остается в выигрыше»!

Блер, неподвижно сидела в кресле, запрокинув голову и неотрывно глядя в одну точку. Грегори ушел еще час назад, оставив на столике какие-то обезболивающие, вероятно добытые им незаконным путем, и четкие назидания показать Басса дипломированному врачу, желательно в больнице.
«Желательно в настоящей больнице, с настоящим рентген аппаратом», – подчеркнул он перед уходом, дав понять, что догадывается о стремлении Би, любой ценой, скрыть факт побоев Чака.
Она чуть не выставила этого говорливого Мэнса, возомнившего себя вторым Хаусом, и отпускавшего плоские шутки, о пребывании Уолдорф в столь поздний час в комнате первого университетского бабника. Но, не смотря на дурной нрав, он оказался дельным врачом. Верне дельным будущем врачем...или интерном…или ординатором. Через какие там круги медицинского ада еще предстоит ему пройти на тернистом пути к частной практике хирурга? Грегори обработал раны Басса, наложил тугую повязку на грудь и даже сделал обнадеживающее предположение, что в ребре Чака только небольшая трещина, а не пугающий Би перелом.

Грегори Мэнс говорил, говорил и говорил без умолку, пока Блер продолжала молчать. Почему-то она была уверена, что за пределами этой комнаты он не проронит ни слова, охраняя историю ее «рандеву» как настоящую врачебную тайну, поэтому прощала этому невысокому худощавому парню надоедливое бормотание. На прощание он улыбнулся Би и дружески похлопал ее по плечу.
Немыслимый жест!
Так, обычно, сердобольные медсестры подбадривают женщин, несущих караул у палат больных мужей. Такого жеста достойна неумело накрашенная героиня из очередное мыльной оперы, которой сообщают что ее жених болен раком. А не великая Королева Би. Она не нуждается в сочувствии и тем более чьем-то дружеском участии. Она не какая-то там сиделка…и вообще…ей все равно!

- Все равно, - повторила вслух Блер, останавливая круговорот мыслей.
Все равно, что сломал или еще сломает себе Чак, все равно выгонят ли его из Йеля, все равно, почему он дрался с Чарльзом, все равно расскажет ли он ему о «них», да и нет никаких «их»…ей все равно.
И чем больше находилось этих «все равно», тем четче Би осознавала, что ей как раз таки «НЕ все равно». Именно поэтому она уже целый час разглядывает витиеватый узор на пыльных обоях Басса, вместо того, чтобы всхлипывать, утирая фальшивые слезы накрахмаленным платочком, у палаты Стипсона Пятого. Там, покрасней мере, она бы находила поддержку в одобряющих взглядах персонала больницы, уважение в речах подруг и сестер из «Дельта-Каппы». Там вcе было бы на своих местах. Так как и положено в устоявшейся и удобной жизни неподражаемой Уолдорф.
И на что она все это обменяла? На пропахшую виски и табачным дымом комнату Чака, на его насмешки, когда он придет в себя, на колкие шуточки, на презрение в темно-карих глазах.
«Я не могу бросить Чак одного, в таком состоянии», - услужливо подсказывало удобную отговорку сознание.
Вранье, вранье и еще раз вранье. Его стоит приберечь для Басса, когда действие обезболивающего пройдет, и он очнется. Люди, которые так умело лгут другим, должны быть честными хотя бы с собой.
Она могла попросить Грегори остаться, заплатив ему, или позвонить одной из многих «подружек» Чака, которые бы с радостью приняли на себя бремя заботы о «больном», в конце концов, набрать номер Лили, привыкшей, что приемного сына нужно вечно вытягивать из очередных неприятностей. Но, Блер, не сделала этого. Почему?
По одной простой причине – «Ей не все равно»…не безразлично!
То есть ей небезразличен….Чак Басс????
Би со всей силы замотала головой, пытаясь выбросить из нее эти ужасные мысли. Они разрушали ее кропотливо возводимый воздушный замок, где вот-вот должен был поселиться новый принц.
От усиленных тело, вернее голово-движений с каштановых кудрей слетел обруч и, сделав в воздухе «крутое пике», приземлился прямо на посадочную площадку, опознанную как лоб Басса.

- Эй-й-йй, - послышалось недовольное бурчание, - Хочешь меня добить?
- Да, решила забить тебя до смерти обручами для волос, - Би попыталась скрыть нотки волнения в голосе.
- Не удивлюсь, если ты именно так расправляешься со своими врагами, - даже страдая от пронзительной боли, Чак не мог отказаться от хорошей перепалки, - «Ритуальные убийства ободками» – звучит как название для хорошего триллера. Подкинь идею Серене, она, кажется, пытается стать писательницей. Или мы можем снять фильм – «Кровавый обруч – 3»!
- Я согласна, если только ты снимешься в роли главной жертвы.
- Я всегда знал, что ты тайная маньячка Би.
- Уж кто бы говорит, Чак! Не ты ли с маниакальной настойчивостью преследуешь всех первокурсниц? Я слышала, что они даже сайт создали «Басс-мерзавец. сом».
- Ревнуешь, Би?
- В твоих мечтах! И вообще, я не знаю, зачем все еще торчу здесь, с такой никчемной личностью как ты. Оставь я тебя умирать от побоев, меня не то, что не обвинили – наградили бы премией ООН «За вклад в борьбу с мировым злом».
Блер поднялась с кресла, вознамерившись немедленно покинуть эту комнату и забыть все как страшный сон. Но холодные пальцы, с неизвестно откуда взявшейся силой, вцепившиеся в ее руку, остановили попытку к бегству.

- Постой, - Чак сильнее сжал ладошку девушки, - я только хотел сказать…..спасибо. Спасибо, что осталась и помогла. Я знаю, что мы никогда не были примером «настоящей дружбы». Если уж совсем на чистоту, то мы не упускали случая поддеть и подставить друг друга. Но ты всегда оказывалась рядом, когда я нуждался в поддержке и заботе. Я не знаю, как быть благодарным. Всю жизнь меня учили, что единенный способ выражать свою благодарность-это оставлять на «чай» прислуге, платить премии шоферам и покупать дорогие безделушки случайным любовницам, - на какое-то мгновение лицо Чака исказила гримаса боли, и она была вызвана совсем не осложнениями от рассечений и ушибов.
- Но, деньги плохой способ показать свою признательность другу. А вот умение хранить секреты - хороший, - Басс улыбнулся самыми уголками губ.
Блер пристально посмотрела в глаза Басса, надеясь найти в них хоть крупицы лжи. Но, то ли Чак, возвел свое актерское искусство на небывалые высоты, то ли Блер утратила прежнюю хватку, то ли он …действительно был искренен. Басс, не отвел глаза, уверенно чувствуя себя под сканирующим взглядом Би.
- Я не предлагаю тебе мир. Это бессмысленно. Но продолжительное перемирие будет полезно нам обоим. Мы слишком измотаны этой долгой войной, - он обессилено опустился на подушки.
Столько противоречивых мыслей проносилось сейчас в голове Би. Сколько слов сомнений, упреков, обвинений и нотаций готова была она бросить в лицо парня. Они то собирались в связную тираду, то рассыпались на миллионы маленьких, колких замечаний. Но, в конце концов, осталось только одно, последнее слово.

- Спасибо, - еле слышно произнесла Королева.
Наклонившись к Чаку, она легко коснулась его губ своими, в последний раз обнимая за плечи с нежностью и заботой.
Басс тихо застонал, пытаясь скрыть боль, которую причинила ему девушка своим прикосновением. Трещина в ребре напомнила о себе в самый неподходящий момент.
- Прости, - смутилась Блер, осознав, что возможно в первый раз просит у него прощения.
- Я привык. Привык, что если речь идет о тебе, то нежность и боль всегда идут в комплекте.

Би не прощалась, не говорила, что зайдет навестить, и не обещала позвонить. Она просто ушла, тихо закрыв за собой дверь и оставив записку с именем доктора, к которому советовал обратиться Грегори. Так всегда уходят Королевы, оставляя после себя боль, и аромат Шанель номер пять.

Всю неделю после этого они не виделись. Не пересекались на лекциях, не встречались взглядами на шумных вечеринках, не задевали друг друга в коридорах. Чарльз Пятый медленно шел на поправку, предпочитая не обсуждать с Би пятничные бои. А о самочувствии Чака она узнавала из сплетен подруг по сестринству. Казалось, в мирном королевстве все приходило в норму.
Принц и Королева появлялись на светских раутах, порождая новые волны зависти и восхищения, Придворный Злодей предпочел отшельничество новым коварствам, а юные фрейлины судачили о крупном сапфире на пальчике Би.
Как вы еще не слышали о кольце? Все слышали, а вы нет? Ах, да…вы же еще не в курсе.
Рассудительный наследник рода Стипсонов, решил что милая, утонченная и всегда великолепно одетая Би будет чертовски здорово смотреться перед камерами, когда он начнет свою политическую карьеру, старт которой долгие годы подготавливали его отец и дед. А честолюбивая госпожа Уолдорф всегда мечтала стать по истине «первой леди» страны и, наконец, поменять интерьер в овальном кабинете. Рассудительность и честолюбие привели к тому, что в среду, на балу меценатов, Чарльз Гарольд Пятый одел старинное колечко на пальчик Би, перед этим не побрезговав публично уточнить количество каратов, возложенных им на «алтарь любви». По странному стечению обстоятельств, уже в пятницу, новоиспеченный жених валялся в больнице с сотрясением мозга, которое любезно организовал ему Чак Басс, видимо в качестве подарка на обручение.

Но, сейчас это уже в прошлом. А кто «старое помянет» … тому Блер Уолдорф выцарапает все глаза.
Нужно отдать ему должное, Басс вел себя предельно корректно. Старался избегать общества Блер и Пятого, держался сдержано, если они случайно пересекались, даже был вежлив, не поддел и не оскорбил Уолдорф. Сначала Би нервничала, затем удивлялась, после была заинтригована, но со времен она начала верить Чаку. Вера очень опасная вещь, ведь от нее образовывается слово «доверие».

Мы часто считаем, что лишь удача и наша находчивость сопровождают нас в стенах Казино. Редко кто обращает внимание на крупье. Тем не менее, он всегда элегантно одет, улыбчив, у него располагающее лицо, добрый взгляд, обходительные манеры. Вам кажется, что он сочувствует вам, вы верите, когда он желает вам везения, подмигивает, как бы желая подбодрить, тяжело вздыхает, когда вам навезет и благодарит за фишки «на чай». Со временем, вы начинаете ему доверять. И попадаетесь на крючок. Как только вы доверились крупье - вы уже проиграли.

В один из субботних дней погода в Йельском Университете решила порадовать изможденных экзаменами студентов. Весна уже вступила в свои права, зеленью травы и теплотой солнечный лучей захватывая все большие и большие территории.
Парочки, как пчелы на цветы, слетались на газон возле Брендорофского общежития. Кто-то нежился на мягких пледах, другие пачкали джинсы о траву, под тенью деревьев, шумные компании, разбивали импровизированные лагеря из раскладных кресел.
Под приветственное перешептывание толпы Принц и Королева гордо прошествовали к небольшому навесу возле пруда. Идеальные наряды, идеальные корзинки для пикников от Luis Vuitton, идеальные улыбки. Чарльз изредка кивал будущим избирателям, любезно здоровался с будущими коллегами, подобострастно жал руки будущим меценатам его избирательной компании.
Все чинно, все красиво, все с достоинством, все…слишком идеально.
В этой дизайнерской баночке с медом не хватало добротной ложки дегтя. И, кажется, она уже приближалась к пруду, облаченная в новомодный шарфик от Lagerfeldа.

- Незачем так фальшиво улыбаться мне, Пятый, - вместо приветствия начал Чак, – вблизи нет ни одного фотографа, чтобы заснять твою толерантность к «негодяям из высшего общества».
- Чем обязаны несчастью лицезреть тебя?- не остался в долгу Стипсон.
- Да, вот по совету «Форбс» занимаюсь подсчетом активов, в связи с кризисом. И вспомнил, что у тебя есть то, что должно принадлежать мне, - Чак плотоядным взглядом обвел фигурку Блер.

От того, чтобы запустить в него корзинку с фруктами, Би удержало присутствие на лужайке почти всего юридического факультета Йеля. Как она могла поверить, что Басс может измениться? Да скорее кобру можно приручить, чем заставить его держать рот на замке. Чак просто решил ее возможности разработать контрнаступление, объяснить все Чарльзу, настроить против него общественность. А вот сейчас нанесет удар, когда она к нему совершенно не готова. На глазах у сотни людей. Навсегда оставит на ней неизгладимое клеймо позора. Пока Би придумывала миллион и одно оправдание, которое она приведет Чарльзу, в свою защиту, ее жених повел себя очень странным образом.
Он занервничал, затараторил что-то невнятное, у него забегали зрачки и, похоже, он усиленно потел, боясь поднять на Блер взгляд. В то время, как два темных, пронзительных глаза Чака, следили за малейшими изменениями на лице Уолдорф.

- Как я уже сказал, - продолжил Басс, единенный сохранивший хладнокровие в этой компании, - У тебя есть кое-что мое! И я намерен это вернуть, - неимоверное напряжение повисло в воздухе.
Лихорадочно сжимающий и разжимающий кулаки Чарльз, злая как фурия Блер и Басс не отводящий от нее глаза.
- Что скажешь, Пятый? – спросил Басс, даже не повернув к нему головы.
- Пойми Чак я сейчас не готов….я не думал…конечно я ….мы можем поговорить в другом месте?- Чарльз сбивался, все больше и больше нервничая.
- Нет! Здесь и сейчас! Я слышал, завтра вы уезжаете в Вашингтон, чтобы представить будущую миссис Пятую всему клану Стипсонов. Не хорошо начинать новую жизнь, оставив незавершенные дела в старой, - голос Басса был обманчиво мягким и ласковым.
- Но, Чак мы, кажется, договорились. Я думал… мы уладили все, - пятна пота появились на идеально накрахмаленной сорочке Чарльза Гарольда.
- Что здесь происходит? О чем вы договорились? Что вы уладили? Чарльз, ты не хочешь мне вес объяснить? - к Би наконец-то вернулся самоконтроль.
- Да, Ча-а-а-р-л-ль-ь-зззз, - передразнил он Блер, специально уничижительно проговаривая имя, - ты ничего не хочешь рассказать свое невесте?
- Милый, что происходит?
- Ээээ…дело в том...просто я….я могу все объяснить. Дело в том…в том…
- В том, что у всех есть свои маленькие грязные тайны. И так уж вышло, что хранить их приходится мне, - Чак двусмысленно подмигнул Блер, - а тайна мистера Пятого стала слишком велика, чтобы скрывать ее от других. Вернее, размер ссуды по «тайне» перешел все допустимые границы.
- Ты же знаешь, Би, что иногда люди жаждут запретного плода, острых ощущений, запрещенных нормами удовольствий, - каждое слово Басса огнем обжигало Блер, заставляя ее щеки пылать от стыда воспоминаний, - Иногда это секс, иногда бои в парке, а иногда, - Чак вплотную наклонился к парочке, переходя на шепот, - азартные игры на деньги. Не так ли, Чарльз?
- Дорогая я все объясню, это, - Пятый попытался схватить Блер за руку, но она выдернула ее.
- Не стоит. Мне и так все ясно. Ты играл в подпольном казино Чака?
Стипсон обреченно кивнул, избегая взгляда Блер.
- И ты проиграл?
Молодой человек, сглотнув комок в горле, еще раз кивнул в знак согласия с прозорливой подругой.
- Много, - скорее подытоживая, чем спрашивая закончила Би.

- Скажем так, твой парень оказался на удивление невезучим, как для такого…счастливчика, - усмехнулся Чак.
- А когда вы дрались в парке? – начала Блер.
- Он пытался отработать свой долг, - нанес еще один удар по уязвленному самолюбию Королевы Басс.
- Так ты дрался не из-за меня? – чересчур громко вскрикнула Би, заставляя нескольких студентов в любопытстве обернуться.
- А почему я должен был драться из-за тебя? – удивился Чарльз.
- Да, Би, почему? – как чертенок подначил Басс, искренне радуясь учиненному им самим скандалу.
- Заткнись, Чак, - огрызнулась Блер, схватив Пятого за рукав и оттащив в сторону.

- Послушай, Чарльз, чтобы там не было, ты должен сегодня же расплатиться с Бассом. Ты не понимаешь, во что ввязываешься. Это не ты играешь в игры, это он играет с тобой.
- Но, милая, просто это..просто..это ОЧЕНЬ большая сумма.
- Попроси у отца, - отрезала Блер, дав себе слово после хорошенько отчитать Чарльза за проявленное самодурство.
- Я не могу это сделать. Ты же наешь моего отца. Если я попрошу у него сразу такую сумму, он, - Чарльз расслабил галстук делая глубокий вдох. – Он сразу поймет, что я снова начал играть и тогда…я даже боюсь представить, что буде тогда.
- Что значит, снова???? – Блер от шепота перешла на крик.
- У меня были некоторые проблемы в прошлом, с играми…..Но, я думал, что все уже позади. И я не хотел омрачать наши с тобой отношения, такими незначительными подробностями.
- Ах, незначительными подробностями? И насколько незначительными стали эти подробности, а? Сколько ты проиграл, Чарльз?
- Очень много, - обреченно выдохнул он.

- Я бы даже сказал Очень, Очень, Очень, Очень, Очень много, - как из табакерки появится персональный черт Уолдорф, - Если ты сосчитаешь ноли в словах «очень», то сразу все поймешь.
- Но, откуда эти хмурые выражения лиц? Не расстраивайтесь так голубки. Добрый старина Басс, пришел, чтобы решить все ваши проблемы, - Чак как коршун начал кружить над своей скорой добычей.
- Ты можешь только создавать проблемы, а не решать их, - предчувствовала неприятности Би.
- Ну, откуда столько пессимизма? Всегда нужно верить в лучшее. Уповать на удачу! А вам двоим, как никому другому.
- Что ты хочешь, Чак?
- Я…ничего! А вот милашка Пятый, наверняка хочет отыграться. И я, по доброте душевной, хочу предоставить ему такой шанс. Сегодня вечером я устраиваю грандиозный вечер игр. Финалом станет состязание лучших игроков в покер. Только вот беда, - Чак наигранно-огорченно покачал головой, - не хватает одного игрока.
Лихорадочный блеск в глазах Чарльза Гарольда свидетельствовал о том, что он попался на уловку. Обещания Чака о невероятной игре, манили Пятого так же, как голоса Сирен привлекали глупых моряков. Уолдорф не понимала, как не заметила этого болезненного блеска ранее, а может просто, не хотела ничего видеть.
- Я не могу отменить игру, - меж тем продолжал расставлять силки Басс, - на кон поставлена моя репутация. Нужен еще один человек. Им можешь стать ты, - он дружески похлопал Стипсона по плечу, - Если выиграешь, мы навсегда забудем о всех твоих долгах, - как бы невзначай подчеркнул Чак.
Вот она главная вишенка на торте, от которой невозможно отказаться. Чарльз уже был согласен! Блер понимала это по его напряженной позе и по тому, как он сейчас закусил нижнюю губу. Жест, говоривший, что Стипсон полностью во власти опьяняющего обещания победы. Впрочем, он был согласен уже после слов «грандиозный вечер игр».
- Но, мне нечего поставить, - скорее уточнял условия сделки, что отказывался Чарльз.
- О! Об этом можешь, не беспокоится. Уверен, мы что-то придумаем, - Бас перевел полный коварства взгляд на Блер. Что-то было в этом взгляде, от чего у гордой Королевы подкашивались коленки.

Большинство посетителей игровых клубов и казино приходят туда не выигрывать, а – отыгрываться. Каждый раз, ставя на кон все больше и больше. Где тот предел, когда игра становится частью жизни, а жизнь частью игры? И можно ли остановиться в погоне за эфемерными желаниями и мечтами?
Начиная играть, мы уверены, что в наших играх есть правила, которые нужно знать и неукоснительно им следовать. Только, весь фокус в том, что единственная игра, в которой нет выигравших, проигравших, нет правил, запретов, в которой невозможно мухлевать или отыграться, зовется – «Любовь». Люди играют в нее с незапамятных времен и никак не могут наиграться.
И в ней каждый игрок - настоящий «игроман»!