Глава 2. Раунд 2. Синяки под глазами против предубеждений.

Блэр выпрямила спину и аккуратным выверенным движением убрала с лица непослушный локон. Она внимательно изучала официальный сайт Givenchy на предмет идеального вечернего платья – классического, консервативного, но разбавленного ноткой
свежей оригинальности. Ей хотелось обновлений в гардеробе. Под влиянием просмотренной в тысячный раз «Шарады», девушка остановила свой выбор на французском доме моды.
Уолдорф могла обойти все магазины на Пятой Авеню и выбрать идеальное платье. Но лучший компаньон для похода по магазинам, Серена Ван-дер-Вудсен, уже час находилась в кабинете директора, что вынуждало Блэр коротать время в компьютерном классе, ожидая подругу. Она держала в голове миллион дел, включавших еженедельный плановый звонок отцу, посещение очередной благотворительной акции, поиск идеально подходящих к будущему новому платью лодочек, обновление плей-листа в айподе, дополнение списка продуктов на день Святого Валентина и многое другое. Обилие разносторонних мыслей давало Блэр призрачный шанс выкинуть из головы низкий бархатный голос Басса, нашёптывающий компрометирующую правду. Уолдорф в состоянии контролировать других людей, и, конечно, ей под силу заставить себя просто не думать о маленьком дестабилизирующем нюансе. Маленьком циничном язвительном темноволосом шестифутовом нюансе.
-Чак пригласил меня в Старбакс четырнадцатого, - восторженно прошептала миниатюрная блондинка не старше четырнадцати на вид, сидевшая справа от Блэр.
-О Боже, он всё-таки решился! – восторженно воскликнула её подруга, отрываясь от экрана своего монитора. Уолдорф почувствовала неприятное напряжение в спине и чуть обернулась, чтобы оценить счастливую обладательницу приглашения. Успевшие отрасти чёрные корни неприятно блестели в искусственном освещении класса. Близко посаженные глаза невнятного цвета глупо сверкали, а улыбка казалась непропорциональной. Грубоватые туфли, происхождения явно не дизайнерского, не сочетались с чёрной плиссированной юккой…
-Я пойду на свидание с самим Чаком Твистером! – счастливо зажмурилась блондинка, и Блэр мгновенно потеряла к ней интерес, не преминув отомстить за пережитые неприятные мгновения.
-Девушки, это школа, а не последний шанс выйти замуж. Обеспечьте тишину, вы мешаете другим заниматься, - холодно прошептала Уолдорф, смерив подружек презрительным взглядом. Девочки, испуганно взглянувшие на королеву Констанс Билар, придвинулись ближе к мониторам, старательно замолчав. Блэр еле заметно улыбнулась уголком губ, но, поймав на себе чей-то взгляд, вновь почувствовала лёгкое раздражение.
-Бруклин, избавь меня от своего неодобрительного взгляда, - пробормотала Уолдорф, увидев Дэна Хамфри, не отрывавшего от неё серьёзных тёмных глаз. На экране его монитора приветливо высвечивалась эмблема Йельского Университета.
-Королева Би постигает азы моды? – ухмыльнулся парень, кивнув на монитор Блэр, где заканчивался ролик с последнего показа Givenchy.
-Ты что-то хочешь мне сказать? – нетерпеливо прервала шутку Блэр, демонстративно посмотрев на изящные белые часы.
-Нет. Это всё равно бесполезно, - пожал плечами Дэн.
-Тогда сделай одолжение, отвернись.
Хамфри молча перевёл взгляд на свой монитор, изучая информацию для абитуриентов. Блэр безрадостно просматривала модели платьев из последней коллекции. Глупая блондинка за соседним компьютером породила в голове Уолдорф рой неприятных мыслей своим бездумным восклицанием. Блэр прикусила губу. Чак, задетый фразой о поклонниках Блэр, наверняка придёт на вечеринку не один. Она тяжело вздохнула и поднялась из-за стола. Девочки, по-прежнему хранившие тишину, проводили шатенку настороженными взглядами. Уолдорф гордо прошествовала к выходу, решив подождать Серену на улице. На экран её монитора выплыло прекрасное чёрное платье с высоким воротником и необычной драпировкой, которое наверняка могло привлечь внимание юной королевы, не будь она столь погружена в мысли о маленьком нюансе, стремительно перерастающем в большую проблему.

Блэр проводила вечер утомительного дня в новом ночном клубе, принадлежавшем отцу кого-то из её одноклассниц. Пенелопа, Кати и Изабель склонились друг к другу и что-то обсуждали, время от времени заливаясь радостным смехом. Уолдорф не хотелось вникать в очередные сплетни, которые наверняка и стали предметом беседы девушек. Шатенка всё чаще ловила себя на мысли, что привычные занятия вызывали в ней желание широко зевнуть, не прикрывая рот рукой и не задумываясь об этикете. Скука ходила за Блэр попятам, заставляя притворяться куда больше, чем обычно. Ироничные улыбки получались слишком вымученными, а на планы и социальные проекты порой просто не оставалось сил. Уолдорф всерьёз опасалась неожиданно подкравшейся старости. Но признаваться в этом никому девушка не собиралась. Её мобильный зазвонил, и Блэр почти с радостью взяла трубку.
-Би, - голос Серены звучал тихо и невыразительно. Она говорила в нос, что могло стать следствием двух причин – насморк, что неудивительно при её манере одеваться, или слёзы, что удивительно при её вечных розовых линзах.
-Эс? – Блэр встревожено поднялась с удобного диванчика и направилась в сторону выхода, где музыка звучала чуть тише. Не взглянув на замолчавших одноклассниц, Уолдорф двигалась мимо танцующих людей.
-Я…ты можешь приехать?
-Где ты, Серена?! – Блэр повысила голос. Она вспомнила те месяцы, когда Ван-дер-Вудсен проявляла невероятную преданность алкоголю. Уолдорф часто приходилось бросать все дела и путешествовать по Манхэттену в поисках нетрезвой подруги, попавшей в очередную историю, и блог Сплетницы, соответственно. Блэр стало не по себе.
-Я дома. Дэн…мы расстались.
-Чёртов Бруклин, - тихо выругалась Уолдорф. – Я скоро приеду.
Блэр отключила телефон и оглянулась на девушек. Они вновь склонились друг к другу, продолжив обсуждение чего-то невероятно увлекательного и смешного, по их мнению. Уолдорф ушла по-английски, решив не прощаться. На самом деле, она даже не задумывалась о возможных обидах.
Поймав первое попавшееся такси, Блэр назвала адрес дома Серены. Она могла быть жестокой, безразличной и мстительной. Но в то же время чувство ответственности всегда доминировало в её голове над прочими побочными качествами. Уолдорф отвечала за своё будущее, за свой внешний вид, за своё социальное положение и за своих друзей. Не за тех, кто остался сидеть в новом ночном клубе, смешивая клубничный дайкири и слухи. Не за тех, кто следовал за ней по школе, преданно дыша в спину. Не за тех, чьи телефонные номера заполняли её список контактов. И даже не за тех, кто обнимал её на красочных фотографиях в многочисленных альбомах. Блэр отвечала за каждого из давно развалившегося «не осуждающего клуба «Завтрак»». Так было всегда, и будет, что бы не произошло.

Блэр уверенно вошла в пентхаус Ван-дер-Вудсенов, но немедленно замерла в нерешительности, принюхавшись. Пахло чем-то горелым, и Блэр решила, что Хамфри не просто бросил её лучшую подругу, но и поджёг дом в качестве прощального подарка.
-Эс, что это за запах? – наморщила нос шатенка, проходя в гостиную, наполненную дымом.
-Это яичница с беконом, - упавшим голосом объяснила Ван-дер-Вудсен и тихо заплакала, опустившись на диван.
Блэр молча села рядом с подругой и крепко обняла её, мягко поглаживая взъерошенные светлые волосы и повторяя невнятные успокаивающие фразы. Серена громко всхлипывала, а крупные слёзы заливали белоснежный шёлковый топ Уолдорф. Шатенка надеялась, что Ван-дер-Вудсен воспользовалась водостойкой тушью.
-Почему яичница с беконом пахнет жареным мусором? – тихо спросила Блэр, убирая с лица Серены мокрые пряди волос, когда всхлипы зазвучали значительно реже.
-Потому что моя дорогая сестра почувствовала себя великим кулинаром и дала выходной служанке, а Лили и Эрик, способные остановить её, уехали к кому-то из родственников, - в гостиной возник Чак. Его лицо выражало праведное возмущение столь непродуманным поведением Серены. Он остановился напротив девушек и прищурил глаза. – Хотя, Эс, неудавшийся ужин – это определённо не повод для слёз.
-Басс, - поморщилась Блэр.
-Уолдорф, - широко улыбнулся Чак. – Чем обязаны столь позднему визиту?
-Приехала спасти вас от голодной смерти, - огрызнулась девушка, отстраняясь от уже не всхлипывающей Серены.
-Нужда толкнула тебя в сферу обслуживания? Я знал, что твои вечеринки не доведут до добра, - покачал головой Басс, манерно растягивая слова, словно подражая пожилому умудрённому жизненным опытом дядюшке. – Но я бы, на твоём месте, выбрал несколько иную сферу. Личного характера, так сказать.
-Так выбери. Продай компанию и начни карьеру. С твоим опытом – успех обеспечен.
-Твоя оценка мне особенно приятна, дорогая, - промурлыкал Чак, хитро улыбнувшись.
-Ненавижу, Басс, - прорычала Блэр.
-Вы двое! – закричала Серена. Её глаза вновь наполнились крупными слезами. – Если вы не можете вести себя спокойно, выметайтесь! Я не хочу быть свидетельницей ваших глупых выяснений отношений!
Блэр и Чак с идентичными, отражающими изумление и лёгкую настороженность, лицами, посмотрели на блондинку. Она сидела на диване, сжимая в руках бумажную салфетку, скомканную до непотребного состояния. Хрупкая, согнувшаяся почти вдвое, будто от непосильной ноши, Серена смотрела на сводного брата и лучшую подругу печальными глазами, блестящими от слёз.
-Хорошо-хорошо, извини, - пробормотала Уолдорф, кинув угрожающий взгляд на Басса. – Если он будет вежлив и учтив, я тоже буду вежлива и учтива.
-Хочешь поиграть в светскую любезность? – подмигнул ей Чак. Мимо его головы пролетела небольшая подушка, лежавшая до этого на диване под рукой Блэр. Она вновь посмотрела на Басса, серьёзно и многообещающе. И эти обещания не предвещали ничего хорошего в том случае, если Чак не оставит издевательский тон. – Хорошо. Мы будем ангелами, Эс.
-Вот и славно, - вздохнула Серена и перевела на Блэр взгляд, полный глухой тоски. Сердце Уолдорф ёкнуло от жалости к подруге, а все обвинительные мысли в адрес теряющих здравый смысл влюблённых исчезли сами собой. – Теперь мне тоже не с кем провести День Святого Валентина, Би.
-Что значит тоже? – жалость исчезла в куда боле рекордные сроки, чем появилась. Блэр наградила подругу испепеляющим взглядом.
-Ты же сейчас ни с кем не…
-Ты кажется хотела есть! – перебила Серену Уолдорф.
-Возможно, нам стоит сократить число твоих предполагаемых открыток до пяти, Уолдорф? – усмехнулся Чак, наблюдая за выражением лица шатенки. – Я не хочу лёгкой победы.
-Вы опять спорите? – Серена укоризненно посмотрела на сводного брата.
-Меня завалят открытками, Басс, - сузила глаза Блэр, не обратив внимания на реплику блондинки.
-А мы обговаривали, что поздравления из магазинов, где ты постоянный покупатель, не считаются? – притворно заволновался Чак.
-Не суди других по себе. Я общаюсь не только с теми, кому плачу, - зло бросила Блэр.
-Я хочу яичницу с беконом! - заявила Серена, поднимаясь с места. Она бесцеремонно прервала дискуссию Басса и Уолдорф, сообразив, что в противном случае все трое могут отправиться готовить ужин ближе к рассвету.
-Может, мы закажем еду? – осторожно поинтересовался Чак, послушно оставляя разговор.
-Я хочу домашнюю яичницу с беконом, - капризно возразила Ван-дер-Вудсен, закутываясь в длинный вязаный кардиган.
Блэр скептически приподняла уголок губ. Ей абсолютно не хотелось идти на кухню и проводить время подобно домохозяйке из глупых сериалов для тех, кому за пятьдесят. Ей хотелось выяснить, что именно произошло между Хамфри и Сереной, но подруга не собиралась разговаривать. Ей двигало естественное желание заполнить живот пищей. К тому же, Чак не собирался избавлять девушек от своего общества. Что, на самом деле, вполне устраивало и даже вдохновляло Блэр.
-Так, - Уолдорф извлекла на свет чистую сковородку и убрала с плиты испачканную посуду. – Эс, порежь бекон. Басс, помой томаты.
-Кто назначил тебя главной? – поднял брови Чак, скрестив руки на груди.
-Я главная по рождению, а не по выбору, - мило улыбнулась Блэр, извлекая из холодильника несколько помидорин. Серена увлечённо резала бекон неровными ломтиками, не обращая внимания на парочку. Она что-то тихо напевала себе под нос и украдкой стирала слёзы, вновь и вновь застилающие глаза прозрачной пеленой.
-Королева сковородок по рождению? - ухмыльнулся Басс, не двигаясь в сторону раковины.
-Просто помой их, - прошипела Блэр, выразительно кивнув на стоящую спиной Серену. – Если ты, конечно, не боишься воды.
-Ты не сказала волшебное слово, - трогательно улыбнулся Чак.
-Быстро! – Уолдорф вышла из себя и топнула ногой. Ей казалось, что выполнение другими людьми её требований – естественный процесс. Такой же естественный, как восход солнца, смена времён года и изменение модных тенденций каждый сезон. Чак вёл себя по своим собственным законам, не желая послушно встраиваться в удобный мир Блэр.
-Это не оно, - покачал головой Басс, продолжая улыбаться.
Уолдорф кинула быстрый взгляд на увлечённую беконом Серену и запустила в Чака одним из помидоров. Её глаза весело сверкнули, а на губах мелькнула победная улыбка. Забавная детская выходка, способная выпустить негативную энергию, застоявшуюся в уравновешенной сдержанной Блэр. Басс проворно увернулся, спасая светло каштановую футболку от томатных узоров, и закатил глаза.
-Ты кидаешься помидорами, а дети в Африке голодают, - укоризнённо поцокал языком Чак. Он подошёл к Блэр, замахнувшейся вторым помидором, и перехватил её руку за запястье. Она дёрнулась в попытке вырваться, но в этот момент Серена чуть повернула голову, и парочка замерла, не двигаясь. Уолдорф грозно посмотрела на всё ещё сжимавшего её руку парня. Чак взял у неё неиспользованные в качестве боеприпасов томаты и пошёл к раковине. – Подними, пожалуйста, помидорину. Лили не оценит такой элемент декора.
Блэр смутилась. Она парировала любые остроты в свой адрес, мило и колко отвечала критиковавшим её учителям, не воспринимала недовольные реплики малознакомых людей и спокойно реагировала на упрёки родителей. Чак Басс, его прикосновения, низкий уверенный голос, заставили её почувствовать себя очень маленькой и ужасно глупой. Блэр подняла с пола чуть расплющенный томат и принесла его живому воплощению своей неожиданно проснувшейся совести.
-Думаешь, его можно использовать? – тихо спросила она.
-Думаю, использовать можно всех. И всё, - ухмыльнулся Чак, обернувшись к закусившей губу Уолдорф.
-Би, я порезала бекон, - Серена подошла к стоящей у раковины парочке и вяло поинтересовалась: - Чему вы двое улыбаетесь?
-Ничему, – хором откликнулись Блэр и Чак, обменявшись очередными ухмылками.
-Через десять минут ужин будет готов, - обнадёживающе похлопала Серену по плечу шатенка, стремительно отдаляясь от Басса. Сцена неожиданного взаимопонимания заставила Блэр почувствовать себя неловко. Она сама сказала, что всё кончено. И теперь не имела права поощрять какие бы то ни было проявления строго противоположного. Блэр казалось, что короткие моменты, возвращающие в беззаботное прошлое, - форменная несправедливость по отношению к ней. Да и по отношению к Чаку, если честно.

-Мы можем посмотреть «Как украсть миллион», - предложила Блэр, положив на журнальный столик пустую тарелку.
-Не хочу все эти романтические комедии, - скривилась Серена, засовывая в рот увесистый кусок жареного бекона.
-А что ты хочешь? – подчёркнуто спокойно спросил Чак, разминая пальцы.
-Ужасы, - мрачно откликнулась Ван-дер-Вудсен.
-Отлично. У меня есть Проклятие и Джипперс-Крипперс 2, - сообщил Басс, заметив недовольное выражение лица Уолдорф. Он не смог сдержать ухмылки, представив Блэр с её романтичной кремовой лентой в волосах, проводящую вечер за просмотром фильма ужасов.
-Джипперс-Крипперс, - поколебавшись секунду, выбрала блондинка. Недовольство подруги и её хроническая неприязнь к страшным фильмам слабо волновали Серену в эту минуту.
-А может, мы лучше поговорим? – вяло предложила Блэр, оттягивая момент начала фильма. Уолдорф, зная свою впечатлительность и богатое воображение, уже предвкушала все последствия вечера поддержки Ван-дер-Вудсен.
-Не хочу, - упрямо покачала головой Серена. Она откинулась на спинку дивана, поджала под себя ноги и устремила взгляд в пустой экран, ожидая, пока Чак поставит выбранный фильм. Блэр устроилась слева от Ван-дер-Вудсен. Она скептически смотрела на Басса, занимавшего своё место справа от Серены. Чак казался абсолютно спокойным, даже довольным в какой-то степени. Уолдорф захотелось объяснить его умиротворённую улыбку вкусно-приготовленной яичницей. Или просто своим присутствием.

Когда главный монстр на экране прижался совсем не фотогеничной мордашкой к лобовому стеклу автобуса, Блэр отчаянно вцепилась в руку Серены. Дальнюю от себя руку, так как ближнюю с первой попытки найти не удалось. Она проклинала подругу за мрачное настроение, тихо ненавидела Басса за хранение таких фильмов дома и ругала себя за то, что вообще согласилась провести ночь с двумя бессердечными людьми с непритязательным вкусом в отношении кинематографа.
Чак удивлённо посмотрел на абсолютно спокойную Серену, руки которой были скрещены на груди. Блондинка засыпала, без интереса вникая в незамысловатый сюжет. Он перевёл взгляд на напряжённую Блэр. Она кусала губы, прикрывала глаза, словно пытаясь спрятаться от неприятных кадров, а её ладонь отчаянно сжимала пальцы Басса. Чак поборол в себе желание вытолкнуть сонную Ван-дер-Вудсен в кресло и прижать к себе испуганную Блэр, выключить глупый ужастик, способный произвести впечатление разве что на пятиклассника, и найти способ её успокоить. Внезапно Уолдорф насторожила толщина пальцев подруги.
-Эс, а что…, - она окинула взглядом скрещенные на груди руки Ван-дер-Вудсен.
-М? – лениво откликнулась Серена.
-Ничего, - шепнула Блэр, лихорадочно высвобождая пальцы из мёртвой хватки Басса.

Эта ночь могла стать последней ночью Блэр Уолдорф. Шатенка не сомневалась, что ещё до рассвета заработает сердечный приступ или паранойю, как минимум. Дом переполняли странные шорохи и стоны. В окно, завешенное тяжёлыми синими шторами, стучалось нечто неведомое. Дверь в ванную комнату тихо поскрипывала, наверняка подталкиваемая кем-то. Извивающиеся тени подбирались всё ближе к кровати.
-Эс? – тихо позвала Блэр, дотронувшись до плеча Серены. Подруга не откликалась. Уже под конец фильма её начало клонить в сон, крепкий и спокойный, вопреки так и не прояснившейся для Уолдорф ситуации. – Серена?
В окно что-то тихо постучалось, а под кроватью раздался металлический скрежет. Где-то в глубине квартиры что-то протяжно застонало. Кто-то определённо находился в квартире. Кто-то враждебный. Блэр в ужасе закрыла глаза, забившись под одеяло. Кадры из фильма всплывали в её голове один за другим. Ей казалось, что за дверью хрипит чьё-то гнилое дыхание, а из большого зеркала на стене рвётся в реальный мир лохматая тёмная фигура.
Уолдорф осторожно выскользнула из постели и стремительно достигла двери. Повернув ручку, с широко открытыми глазами Блэр шагнула в коридор. Что-то за углом скрипнуло, и кожа шатенки покрылась мурашками. Она замерла на месте, не решаясь двигаться дальше, и не желая возвращаться в спальню с чудовищным зеркалом. Уолдорф зажмурила глаза и сделала несколько глубоких вдохов. Блэр мерещились руки, тянущие крючковатые пальцы к её лицу. Знакомая квартира превратилась в тёмный тревожный ад. Короткими перебежками она добралась до спальни Чака, чуть не закричав в полный голос при виде любимой статуи Барта Басса в одном из коридоров. Решив, что ситуация кризисная и можно не стучаться, Блэр вошла, резко закрыв за собой дверь, словно опасаясь, что кто-то последует за ней.
-Басс, ты спишь? – прошептала она. Он ничего не ответил. Тишину комнаты нарушало лишь тихое сопение. Блэр отчаянно захотелось придушить его подушкой. Если бы только не глупый фильм про несуществующего монстра! Уолдорф уже пару часов могла спать в мягкой кровати Серены и видеть красивые романтичные сны без Джипперса-Криперса, Бруклина, болтливой Изабель и Чака. Ну, или почти без Чака.
Блэр переминалась с ноги на ногу. Она поёжилась от лёгкого сквозняка, вызванного вредной привычкой Басса спать с открытым окном. Короткая шёлковая сорочка совсем не защищала от холода февральского воздуха, просачивавшегося в комнату. Поколебавшись пару секунд, Блэр осторожно скользнула в кровать Басса, в надежде не разбудить спящего хозяина спальни. Уолдорф не представляла, как можно объяснить её внезапное появление без намёка на нормальную одежду и совсем нехарактерное поведение. Забравшись под мягкое одеяло, она осторожно прижалась к спине спящего Чака. Тепло его тела и желанное чувство защищённости накрыло Блэр с головой. Уолдорф решила, что непременно проснётся первой и успеет ретироваться в комнату Серены. Никто из чокнутой семейки любителей ужастиков не узнает о её ночном приключении. Ей не придётся признаваться в своём бесконтрольном страхе, слушать сдавленные смешки Серены и ироничные замечания Чака.
Блэр не сомневалась, что не сможет уснуть, захваченная жуткими играми воображения, в комнате Ван-дер-Вудсен, воплотившей в себе отголоски всех ночных кошмаров. Она знала, что недосыпание вредит цвету лица и способствует появлению синяков под глазами. Красота требует жертв. Поэтому ночь в кровати Басса была не более чем необходимой жертвой. Необходимой, но определённо приятной жертвой, решило вышедшее из-под контроля полусонное сознание Блэр.

Глава3. Раунд третий. Удовольствие против страха.

Порыв ветра распахнул окно чуть шире, всколыхнув деревянные жалюзи. Широкие полоски с лёгким стуком ударились друг о друга, впустив в спальню несколько блеклых солнечных лучей. Чак, сонно прищурил глаза, почувствовал под своей ладонью что-то тёплое. Он не сильно сжал пальцы, пробуя инородный элемент на ощупь. Прикосновением без труда угадывалась человеческая часть тела, мягкая и гладкая. Басс в удивлении открыл глаза. Его память усердно подсказывала, что ещё вечером в постели лежал лишь один человек – её хозяин.
Чак не смог сдержать глубокого вдоха. Уолдорф со спутанными после сна каштановыми волосами уткнулась носом в его грудь. Её плечо виднелось из-под бордового одеяла, бледное на фоне тёмной ткани. Басс скользнул ладонью чуть ниже, чтобы убедиться, что какое-то подобие одежды на шатенке всё же присутствовало. Он решительно не понимал, как она оказалась в его спальне. Однако Чак мог спокойно смириться с не знанием причин, учитывая, что конечный результат его вполне устраивал.
Басс бессознательно поглаживал Блэр по спине, размышляя над планом дальнейших действий. Что-то подсказывало Чаку, что проснувшаяся Уолдорф мгновенно разрушит неожиданную утреннюю сказку. Время работало определенно против него. Через полтора часа Блэр следовало посетить родное учебное заведение, что не помешало бы сделать и ему самому. Чак задержал взгляд на пышной макушке королевы Констанс Билар. Он с нежностью разглядывал непослушные завитки, вдыхая едва уловимый цветочный запах её волос. Басс хотел поверить хотя бы на секунду, что реальность Чака и Блэр именно такая – с совместным утром, одним одеялом на двоих, американо и латте в одинаковых кружках, мягкими шутками и существующим завтрашним днём. Но суровое настоящее повисло на стрелках часов, заставляя Чака избавиться от нежной полуулыбки.
Уолдорф зашевелилась, прижавшись к Бассу ещё ближе, и неохотно открыла глаза. Её взгляд упёрся в чёрную пижамную рубашку с подозрительно знакомыми золотистыми полосками. Блэр немного отклонила голову назад, пытаясь оценить степень бодрствования хозяина комнаты. Хитро блестящие тёмные глаза скользнули по её лицу, задержавшись на губах. Мысленно Уолдорф отругала себя за непозволительную слабость. Чак, предпочитающий спать как минимум до того момента, когда солидные бизнесмены заказывали ланч в ресторанах на Парк Авеню, смотрел на неё совсем не сонно.
-Убери руку, Басс, - сморщилась Блэр, почувствовав тёплую мягкую ладонь, блуждающую по её спине.
-И тебе доброе утро, Уолдорф, - ухмыльнулся Чак, без малейшего намёка на послушание.
-Ничего доброго, - решительно возразила Блэр, выбираясь из-под одеяла. Ступив на пол, Уолдорф предпочла не оборачиваться. Она спешно достигла двери и повернула ручку, собираясь выскользнуть в коридор.
-Не объяснишь, почему моя кровать показалась тебе привлекательней кровати Серены? – кашлянул Чак, выбираясь из постели следом за Уолдорф. Он с удовольствием оглядел шатенку с головы до ног.
-Ван-дер-Вудсен храпела, - соврала Блэр, пожав плечами.
-Неужели? – Басс приподнял бровь, делая несколько шагов в сторону шатенки.
-Громко и устрашающе, - бодро кивнула Уолдорф.
-И ты испугалась грозного храпа Эс?
-Я ничего не боюсь, Басс.
-Значит, вчера ты схватила меня за руку осознанно?
-Я думала, это рука Серены.
-Предположим. Ты решила подержать подругу за руку просто так, в знак моральной поддержки?
-Мне показалось, она плачет.
-О да, сцена пожирания того качка из автобуса была трогательной до слёз.
-Ты прекрасно знаешь, из-за чего могла плакать Серена, - прошипела Блэр, кинув на парня пронзительный взгляд.
-Не имею понятия, - пожал плечами Чак.
-Естественно из-за Хамфри! Бруклин порвал с Эс по одному ему ведомой идиотской причине.
-Серьёзно? – Басс понизил голос, приблизившись к Уолдорф.
-Так она сказала по телефону. Но твоё навязчивое общество помешало мне узнать подробности вчерашним вечером.
-Возможно, мы узнаем подробности из Сплетницы, - Чак хитро подмигнул Блэр, ненавязчиво прислонив ладонь к двери за спиной шатенки.
-Я не хочу узнавать подробности личной жизни лучшей подруги из какого-то блога! – возмутилась Уолдорф, и в ту же секунду дверь треснула её по спине, заставив споткнуться и пошатнуться в сторону Чака. Серена лениво проскользнула в спальню, спровоцировав сцену внеплановых объятий подруги и сводного брата, попытавшегося помочь ей удержать равновесие.
-Упс, - без выражения прокомментировала увиденное Ван-дер-Вудсен.
-Не оставляй на мне отпечатки пальцев, - процедила сквозь зубы Блэр, высвобождаясь из рук Чака, фамильярно обхвативших её талию.
-Если я одену перчатки, ты разрешишь…
-Нет, - прервала Уолдорф, обернувшись к Серене. – Доброе утро, Эс.
-Привет, - кивнула блондинка, почесав подбородок. Ван-дер-Вудсен выглядела слегка озадаченной. – Би, яичница опять подгорела.
-Я думаю, тебе не стоит самостоятельно общаться с плитой, - глубокомысленно изрекла Блэр, направляясь на кухню.

Все трое сидели за обеденным столом, поглощая очередные порции яичницы с беконом. Вилки и ножи мерно стучали по тарелкам. Серена вспоминала последний разговор с Дэном, прокручивая в голове резкие, неловкие слова, тщательно подбираемые Хамфри. Блэр и Чак молчали, время от времени кидая друг на друга подчёркнуто безразличные взгляды. Басс злился, потому что не дождался признания шатенки в ночном приступе страха, догадаться о котором не составило труда, и, что уж там говорить, в желании оказаться в его руках. Уолдорф злилась, потому что попала в неловкое положение, что противоестественно для человека её статуса и социального положения
-Так что вчера произошло? – вымолвила, наконец, Блэр, кинув нерешительный взгляд на Серену.
-Ты о чём? – без энтузиазма откликнулась та.
-О тебе и Бруклине.
-Би, я не хочу об этом говорить.
-Да ладно, сестрёнка, - Чак поймал на себе злой взгляд Уолдорф, доходчиво предлагающий замолчать. – Нам ты можешь рассказать.
-Рассказать? – Ван-дер-Вудсен посмотрела куда-то сквозь Басса. Ей хотелось побыть в одиночестве, спрятаться от заинтересованных взглядов и вопросов. Она чувствовала себя уязвимой без рук Дэна, без его философских монологов. В то же время Серена боролась с желанием говорить без остановки, обвиняя, жалея, делая никому ненужные выводы и строя хрупкие надежды. – Нечего рассказывать. Дэн не может понять моего решения отказаться от Йеля. Он красноречиво напомнил мне обо всех социальных, финансовых и моральных различиях между нами. Он считает, что мы – диаметрально противоположны. И диаметр настолько огромен, что докричаться друг до друга невозможно. Он сказал, что продолжать играть в принцессу и нищего нет смысла.
Чак победно улыбнулся, одарив Блэр снисходительным взглядом. Выражение его лица кричало о гениальной врождённой способности правильно общаться с людьми. Пусть даже знакомыми с детства, вроде Серены.
-Ну и зануда, - протянула Уолдорф, проигнорировав приступ самолюбования Басса.
-Он не зануда, - тихо возразила Ван-дер-Вудсен.
-В нём отсутствуют малейшие зачатки расчётливости, - склонил голову на бок Чак.
-Он самый бескорыстный из всех кого я знаю, - прошептала Серена. Басс и Уолдорф наградили блондинку оскорблёнными взглядами, словно в глубине души каждый претендовал на титул честнейшего не прагматичного человека, всегда действующего исключительно в интересах других.
-Он самый глупый из всех, кого ты знаешь. Если не считать его сестры, конечно, - возразила Блэр, улыбнувшись уголком губ.
-Он лучший ученик Сент-Джуд, - Серена меланхолично гоняла консервированный зелёный горошек по тарелке.
-Он самый непопулярный ученик Сент-Джуд, - поправил Чак.
-Думаю, я это исправила, - Ван-дер-Вудсен вскинула голову и серьёзно посмотрела на сводного брата.
-Ты не можешь вечно исправлять его жизнь, - резко оборвала подругу Блэр.
-Только королева Би имеет право бегать за парнем, предлагая ненужную помощь? – Серена сверкнула глазами, всеми силами стремясь защитить свой внезапно оборвавшийся горько-сладкий роман.
-Ненужную ли? – Басс резко поднялся из-за стола, кинув слегка обеспокоенный взгляд на Блэр, прикусившую нижнюю губу, словно в попытке сдержать резкий ответ.- Заканчивайте с трапезой, дамы. Увлекательный мир знаний ждёт нас.
Чак удалился в свою комнату, чтобы забрать кожаную папку с абсолютно чистыми тетрадями. Уолдорф и Ван-дер-Вудсен, не мигая, смотрели друг на друга. Казалось, колкие электрические разряды заполняют пространство между ними. Блэр мягко поднялась из-за стола и, не глядя на подругу, пошла в комнату. Сорочка явно не подходила под определение вещей, служивших формой в Констанс Билар.
На заднем сидении лимузина царила мёртвая тишина. Чак с непроницаемым лицом оставил попытки завязать непринуждённый разговор. Он поправил полосатый шарф на шее и украдкой взглянул на Блэр. Шатенка смотрела в окно, чуть прищурив глаза. Она держала руки сложенными на коленях, словно боясь позволить себе малейшее движение. Ничего не выражающий взгляд говорил Бассу о многом – очередной приступ тупой ноющей боли, бессмысленность, злость, замкнутая раковина, в которой Уолдорф готова заживо похоронить все эмоции. Он потянулся в попытке сжать её пальцы, но Блэр отдёрнула руку, ещё больше отвернувшись к окну.
У ворот школы Блэр, не проронив ни слова, вышла из лимузина. Она незаметно поправила чёрную юбку-карандаш от Chanel и уверенной походкой направилась к оживлённо что-то обсуждавшим Кати и Пенелопе. Чак перехватил взгляд Серены, неуверенный и пронзительный, проследивший каждый изящный шаг Уолдорф. Через мгновение Ван-дер-Вудсен выскользнула на улицу и быстро зашагала ко входу. Басс тяжело вздохнул. Похоже, не только ему с трудом давались отношения с Блэр.

В обеденную перемену Уолдорф, скрестив ноги, сидела за небольшим столом. Она записывала в толстом кожаном блокноте тезисы, подходившие для очередного эссе по социологии. Пенелопа крошечными глотками пила минеральную воду. Кати и Изабель внимательно читали что-то с экрана мобильного одной из подружек.
-Би, можно тебя на минуту? – окликнула шатенку Серена, подойдя к столу. Она изобразила уверенную улыбку и кивнула остальным одноклассницам.
-У меня много дел, - не поднимая головы, холодно проронила Уолдорф. В окружении свиты, её уверенность в себе несколько возросла, а память услужливо задвинула опрометчивое высказывание Ван-дер-Вудсен в самый пыльный и дальний угол. Сама обида, всё же, продолжала захлёстывать сознание Блэр, не позволяя жалости или другим подобным чувствам продолжить обычное общение с Сереной.
-Блэр, пожалуйста. Я хочу тебе что-то сказать.
-Это не может подождать?
-Нет.
-Я уверена, нет никакой срочности.
-Серена, - Кати хищно улыбнулась, окинув блондинку оценивающим взглядом. – Дэн и правда бросил тебя ради официантки одного из Йельских кафетериев?
-Хорошо, идём, - Блэр встала, захлопнув блокнот. Очередной приправленный долей правды вымысел Сплетницы мог стать идеальной составной частью холодной войны, но не стал. Уолдорф не собиралась открывать очередное поле боя, изрядно вымотанная событиями последних недель. Взяв Серену под руку, Блэр отошла к стене и спокойно посмотрела в виноватые глаза блондинки. – Слушаю тебя.
-Прости. Я не хотела касаться темы ваших с Чаком отношений…
-Мои отношения с Бассом – миф, неправда. Уясни это.
-Би, я не хотела тебя задеть. Я имела ввиду совсем другое, просто я ещё не пришла в себя после этого глупого разрыва, и Дэн…Я не могу слушать, как кто-то говорит о нём плохо.
-Эс, - взгляд Блэр смягчился, и она протянула руку, чуть пошевелив в воздухе пальцами. Серена охотно сжала ладонь подруги. Светло розовые кружевные митенки и чёрные кожаные перчатки соприкоснулись. – Я могу понять многое. Могу понять, что тебе больно, могу понять, что ты не веришь, что всё кончено, могу понять, что тебе было хорошо. Хоть и с трудом верю, что такое возможно с Бруклином…
Серена сдавленно хихикнула, чуть сильнее сжав руку Блэр. Краем глаза она отметила, что Пенелопа, Кати и Изабель оторвались от своих дел, чтобы понаблюдать за личным разговором лучших подруг. Она улыбнулась, представив возможный пост в блоге Сплетницы.
-Не улыбайся, адекватный человек нашего с тобой возраста и статуса едва ли поверит в это сомнительное счастье, - Уолдорф возвела глаза к небу, в очередной раз перефразируя истину, никак не приживающуюся в сознании Серены. Блэр вздохнула и продолжила, уже серьёзней, без наигранно утомлённых ноток в голосе. - Но я не могу понять и принять критику того немногого, что считаю правильным в своей жизни.
Блэр нерешительно замолчала. Она прикрыла глаза и чуть встряхнула головой, заставив каштановые локоны волной скользнуть по воздуху. Уолдорф не собиралась говорить этого вслух. Она так не думала, во всяком случае, официально. Чак Басс и всё что с ним связано, Блэр должна была расценивать исключительно как ошибку. Именно такую формулировку она предпочитала в беседах с Сереной и, порой, Нейтом.
-Прости, - тихо повторила Ван-дер-Вудсен, сжав губы.
-Ты для меня – словно очень близкий родственник. Мы можем поссориться, накричать друг на друга, наговорить ужасных вещей, которые действительно будут вертеться в голове в момент ссоры. Но мы всегда миримся и прощаем друг друга. Я бы никогда не стала всерьёз обижаться на Пенни или высказывать всё, что я думаю, в лицо Изабель. Я бы нашла другие способы отомстить, в случае необходимости. Всё потому, что они для меня имеют социальное значение. Девочки – это удачно подобранный к пальто ободок, красиво оформленная презентация по истории искусств, дополнение к моему образу, - Блэр сузила глаза, ни капли не переживая о том, как цинично звучали её слова. Уолдорф несколько волновала излишняя искренность, но за завтраком Серена задела что-то настолько личное глубоко в душе, что шатенке уже не удавалось взять себя в руки и тщательно анализировать каждое произнесённое слово. - А ты уж точно не самый желанный фон. Но именно без тебя я перестану быть Блэр, в полной мере. Хотя, и ты будешь уже не той Сереной без меня.
-Би, я…
-Дослушай, - Блэр подняла свободную руку, останавливая реплику Ван-дер-Вудсен. – Но, Эс, даже между нами могут быть табу. Не касайся больше этой темы. Во всяком случае, в таком тоне и контексте.
-Хорошо, Блэр, - Серена склонила голову на бок, вглядываясь в лицо подруги. Шоколадные глаза Уолдорф, чуть прищуренные от яркого февральского солнца, блестели. Плотно сжатые губы и невероятно серьёзное выражение смутили Ван-дер-Вудсен, но, в то же время, что-то тёплое разливалось в душе, немного болезненное, взрослое, пронзительное и, вместе с тем, удивительно доброе. Она высвободила руку и, сделав шаг вперёд, крепко обняла Блэр. Уолдорф пренебрежительно похлопала блондинку по плечу и быстро отстранилась, изобразив ироничную улыбку. Только где-то в глубине шоколадных глаз ярко сверкнула искренняя нежность.

Чак был на редкость близок к тому, чтобы провалиться в неудобный сон. Монотонный голос учителя вещал о Второй Мировой Войне, располагая в хронологическом порядке слабо интересовавшие Басса события. Он подставил ладонь под подбородок и сосредоточился на бессмысленном стишке, нацарапанном на парте. Его мобильный призывно завибрировал.
Дело государственной важности. После урока за углом школы. B
Чак самодовольно ухмыльнулся, дочитав сообщение. Обидчивое настроение Блэр прошло быстро, как никогда. Широко улыбнувшись Нейту, с отсутствующим выражением лица следившему за перемещениями учителя по классу, Басс быстро набрал ответ.
Жду подробностей. Ch
Дальнейшего ответа не последовало, и Чак вновь улыбнулся, уже сам себе. Он подозревал, что Уолдорф, как истинная любительница хранить тайну до последнего, проигнорирует его сообщение. Вдохновляющее молчание интриговало, вызывая желание немедленно бежать за угол школы.

Глава 4. Раунд четвёртый. Белый халат против жемчужной нити.

Молодая дикторша в аккуратном деловом костюме закончила сообщение о серии ограблений в Нью-Йорке. Сайрус неодобрительно покачал головой, перебирая в голове названия банков, где хранились его вклады. Мистер Роуз старался следить за новостями, чтобы быть в курсе событий и не ударить в грязь лицом во время светской беседы о финансовом кризисе или экологической катастрофе. Заслышав лёгкие шаги, он обернулся и растянул губы в добродушной улыбке.
-Блэр, ты уже освободилась? – поинтересовался Сайрус у остановившейся при входе в гостиную шатенки.
-Что-то вроде того, - неопределённо пожала плечами девушка. Она флегматично посмотрела на экран телевизора. Начался заключительный сюжет дневного выпуска новостей о доме престарелых в Квинсе. Западное крыло здания нуждалось в капитальном ремонте. Уолдорф нахмурилась, словно что-то подсчитывая в голове.
-Блэр? – окликнул её Сайрус.
-Секунду, - протянула Блэр, вытаскивая из объёмной сумки Louis Vuitton аккуратный кожаный ежедневник. Она пролистала несколько страниц в поисках нужной записи. На неделю перед Днём Святого Валентина девушка наметила поход в этот самый дом престарелых с делегацией добровольцев. За три месяца ей удалось собрать приличную сумму с учеников Констанс Билар и Сент Джуж. Полученные средства должны были в благотворительном порядке послужить на благо несчастного пожилого общества. Когда Блэр начинала эту акцию, ей казалось, что такая социальная активность произведёт впечатление на приёмную комиссию Йеля. Сейчас, даже оказавшись в конце списка абитуриентов, девушка собиралась довести дело до конца. Разрушенные мечты не в состоянии окончательно затормозить жизнь. Как бы то ни было, Уолдорф требовалось высшее образование, и другие университеты, по её мнению, должны были устроить поединок за право назвать королеву Констанс Билар своей студенткой. – Пожалуй, я освободилась не в полной мере.
Сдержанно улыбнувшись новоявленному отчиму, девушка поднялась к себе в комнату и вытащила из ящика стола небольшую металлическую шкатулку с далеко не малой суммой денег. Блэр собиралась совместить полезное с полезным. Она набрала знакомый номер.
-Приветствую, Уолдорф, - промурлыкал Чак после третьего гудка. – Тебе не терпится обсудить предстоящее свидание?
-Сосчитай до десяти и расслабься, Басс, - холодно отреагировала Блэр. – Двойное свидание – твои фантазии, которым не суждено воплотиться в реальность.
-Жаль, что ты оцениваешь шансы Натаниэля и Серены так низко.
-Шансы Эс и Нейта превосходят твои в триллион раз.
-Ты позвонила, чтобы сообщить мне это важное умозаключение?
-Я знаю, с чего можно начать, - понизила голос Блэр, словно опасаясь, что Серена спряталась в её гардеробной и подслушивает.
-Я весь внимание.
-Я участвую в благотворительной акции «Сделаем мир светлее».
-Тебе удаётся отлично скрывать свои гуманные намерения.
-Я собрала пять тысяч на ремонт западного крыла Дома Престарелых в Квинсе. И сегодня самое время нанести визит дирекции, - Блэр перевела дыхание, похвалив себя за сохранение спокойствия, не смотря на едкие реплики Чака. – Но мне нужна делегация из двух-трёх человек для солидности. Как ты думаешь, Басс, на кого пал мой выбор?
-Я должен до конца жизни благодарить тебя за оказанную честь посетить место обитания вышедших из ума стариков?
-Ты должен поехать со мной, Сереной и Нейтом. И помочь мне в нелёгком деле сводничества.
-Би, если честно, у меня были другие, несколько более интересные планы на сегодняшний день.
-Какое удивительное совпадение! Я как раз собиралась сказать, что не смогу посмотреть с тобой тот фильм с Грегори Пеком, – невинно откликнулась Блэр, ухмыльнувшись своему отражению в зеркале.
-Во сколько мне заехать за тобой? – помолчав, сменил стратегию разговора Басс. Его голос звучал недовольно, но нотки лёгкого беспокойства выдавали заинтересованность не только со стороны Уолдорф.
-В три часа.
-Я буду.
-До встречи, Басс.
Блэр разъединилась и в ту же секунду сделала дозвон Серене. Уолдорф не сомневалась в положительном исходе разговора. Ван-дер-Вудсен, вышедшая из под негативного влияния Бруклина, скучала и была согласна на любое мало-мальски интересное предложение подруги. Мысли о Хамфри, вгоняющие в депрессию, куда легче испарялись, когда блондинка находилась не в одиночестве.
-Би? – голос Серены показался шатенке обрадованным, насколько это возможно при общих грустных интонациях.
-Эс, мне нужна твоя помощь, - улыбнулась Блэр. – Помнишь те деньги, что я собирала на ремонт крыла в доме престарелых? Сегодня самое время предоставить их в распоряжение его обитателей.
-Я думала, ты забросила эту идею.
-Я же не могу оставить эти деньги себе. Это создаст прецедент, - взвешенно возразила Уолдорф. – Мне нужна делегация для солидности. Я хочу, чтобы ты составила мне компанию.
-Мы вдвоём на роли делегации? – мелодично рассмеялась Ван-дер-Вудсен.
-Вчетвером, - Блэр зажмурилась, опасаясь ненужных вопросов. Бывшие друзья давно не собирались в когда-то каноническим составе. – Чак и Нейт с нами.
-Чак? – переспросила блондинка.
-Он может выглядеть внушительно, если захочет, - легко откликнулась Уолдорф, радуясь отсутствию интереса к персоне Нейта.
-Хорошо, почему бы и нет? – вздохнула Серена. – Во сколько мы поедем?
-Договорись с Чаком. Наверняка вы будете выезжать вместе.
-Как скажешь, Би. До скорого.
Блэр отложила телефон и подмигнула своему отражению. Она начала с самого лёгкого разговора, отложив сложнейшую часть на конец. Уолдорф с трудом представляла, как объяснит Арчибальду столь странную просьбу и не менее странный состав. Нейт пребывал в счастливом неведении относительно невысокого мнения Блэр об одноклассницах и, наверняка, считал, что девушка должна априори заниматься подобными делами в их компании. Уолдорф пожелала себе удачи и набрала номер Нейта. Ей удалось дозвониться с третьего раза. Мрачное «алло» Арчибльда не добавило шатенке уверенности в удачном исходе переговоров.
-Привет, Нейт.
-Привет, Блэр.
-У тебя всё хорошо?
-Да, - напряжённо ответил Нейт.
-Твой голос звучит мрачновато.
-Тебе показалось. Всё хорошо, - Арчибальд деланно рассмеялся.
-Я думала, что ты можешь рассказать мне…многое. Но откровенность – твоё право.
-Би, я не хочу нагружать тебя своими проблемами.
-Значит, проблемы всё же есть?
-Вроде того.
-Что-то с мамой?
-Нет. Но пол ты определила безошибочно, - мрачно усмехнулся Нейт.
-Ванесса? – холодно предположила Блэр.
-Ванесса, - грустно подтвердил Арчибальд.
-И что с ней? Отправилась на север снимать фильм о брачных играх морских котиков?
-Она считает, что я несерьёзно отношусь к своему будущему.
-Как заботливо с её стороны, - проворчала Уолдорф, соглашаясь с вездесущей брюнеткой на подсознательном уровне.
-Она предложила взять тайм-аут на неделю. Чтобы мы оба могли оценить перспективы…
-Чтобы она могла оценить перспективы, - мягким голосом поправила Блэр.
-Боюсь, что ты права.
-Нейт, иногда тайм-ауты помогают, - тихо откликнулась Уолдорф. – Подожди немного, не торопи её.
-Да, наверно, - вяло согласился Нейт.
-Я знаю способ отвлечься, - заговорщически начала Блэр. – Во всяком случае на сегодня.
-Действительно? – Нейт показался Блэр заинтересованным.
-Составь мне компанию. Я, Серена и Басс едем в дом престарелых в Квинсе. Я собрала деньги на ремонт западного крыла и хочу отвезти их сегодня.
-Би, дом престарелых – не совсем то, что обычно помогает расслабиться в таких случаях, - осторожно ответил Арчибальд.
-Нейт, просто помоги мне произвести хорошее впечатление. Мне нужен их отзыв для рекомендательного письма в Йе…университет. А потом мы вместе где-нибудь поужинаем.
-Серена и Чак?
-Да. Как в старые добрые времена, - неестественно рассмеялась Блэр.
-Ладно, Блэр, - усмехнулся Нейт. – Но только ради стариков. Во сколько едем?
-В десять минут четвёртого мы с Бассом заберём тебя.

Чак и Нейт сидели на небольшой кушетке по бокам от Серены, слушая непрекращающийся монолог Уолдорф. Казалось, шатенка может вечно говорить о своей любви к помощи ближним и надеждах относительно светлого будущего всей планеты и мира без войн. Пожилой управляющий домом престарелых оживлённо кивал, очарованный чувственной речью Блэр или же её умеренно кокетливым внешним видом.
-Мы искренне желаем, чтобы эти деньги принесли радость и уют вашим подопечным, мистер Хэткоут. Мы понимаем насколько важно для всех нас заботиться о нуждающихся. Только так мы можем получить здоровое сильное общество, где нет изгоев, нет нищеты, нет безысходности. Для этих людей дом престарелых – дом с большой буквы, последнее пристанище. Нам так хочется, чтобы это место смогло воплотить в себе всё, что может удовлетворить потребности пожилого человека, оставшегося без поддержки близких. Каждый из обитателей заслуживает адекватных условий проживания и…
-Мы будем признательны, если вы возьмёте эти деньги и используете их в полной мере, - прервал десятиминутную тираду Блэр Чак, поднявшись с места и протягивая руку управляющему для прощального рукопожатия. Уолдорф наградила Басса уничтожающим взглядом и попыталась продолжить, но мистер Хэткоут обрадовался неожиданному вступлению в разговор нового участника.
-Молодые люди, было бы воистину замечательно, если бы вы пообщались с нашими подопечными. Они так скучают и рады любому контакту с внешним миром, тем более с такими приятными его представителями, - ободряюще улыбнулся управляющий и поднялся из-за стола. – Я провожу вас в жилое крыло.
-Мы бы хотели…, - начал Нейт.
-Конечно, мы с радостью пообщаемся с вашими обитателями. Я надеюсь, мы сможем принести хоть каплю радости в, - Блэр сдавленно ойкнула, почувствовав, как Чак ущипнул её за бок, прерывая очередной монолог.
-Думаю, мы сможем уделить им несколько минут, - сдержанно усмехнулся Басс и поморщился, так как Блэр прошествовала к двери по его ноге. Серена и Нейт фыркнули, заметив сцену завуалированного боя между друзьями.
-Прошу, сюда, - указал на один из коридоров мистер Хэткоут. – Постояльцы сейчас в своих комнатах по большей части. Миссис КарМайкл проводит вас к кому-нибудь. Я очень признателен вам за такую помощь, молодые люди. Я обязательно напишу о вас в газету и в наш попечительский совет.
-Большое спасибо, мистер Хэткоут, - мило улыбнулась Блэр.
-Сюда, мои милые, - невысокая худая женщина средних лет, очевидно миссис КарМайкл, проводила четвёрку вынужденных добровольцев в коридор и завела каждого в одну из комнат, представив постояльцам как благодетелей дома престарелых.
Блэр нерешительно замерла на пороге крошечной светлой комнаты. Скромная обстановка наводила тоску на привыкшую к дизайнерским интерьерам Уолдорф. Она с лёгким отвращением покосилась на односпальную заправленную кровать с железной спинкой. Пожилая женщина, сидевшая у окна, обернула изрезанное морщинами лицо к своей неожиданной гостье. Её губы тронула лёгкая улыбка, и Блэр нерешительно улыбнулась в ответ. Уолдорф не знала, как себя вести с такими людьми. Человек, рискнувший бы назвать её бабушку старушкой, рисковал получить по шее вполне заслуженно. Мать Лили Уолдорф в свои семьдесят лет сохранила идеальную осанку и любовь к шикарной одежде, к тому же, пластическая хирургия оказалась неплохим помощником в борьбе с дряблой кожей и морщинами.
-Здравствуй, детка, - поздоровалась женщина. Улыбка сползла с её лица, словно яркая свежая краска, смытая ливнем с холста. Она смотрела на Блэр уставшими глазами, и в её взгляде не было и намёка на ожидание. – Присаживайся, куда тебе удобно.
Уолдорф огляделась и выбрала невысокое кресло, показавшееся самой новой мебелью в комнате. Блэр выбирала тему разговора – солнечная погода или неизвестный науке цветок в горшке на тумбочке.
-Ты ещё школьница?
-В выпускном классе, миссис Блэк, - воспроизвела Блэр имя, названное при знакомстве миссис КарМайкл. – Я учусь в Констанс Билар.
-Это хорошая школа, - задумчиво протянула женщина. – А ты выглядишь очень взросло. Но тебя выдают глаза. Они добрее, чем у попавших во взрослый мир.
Блэр чуть не поперхнулась. Миссис Блэк, определённо, была первым человеком, назвавшим Уолдорф доброй. Ощущения, которые шатенка испытала от этой незамысловатой фразы, не походили на многочисленные комплименты внешности, стилю и социальной активности.
-Спасибо, - неуверенно кивнула Блэр и, неожиданно для себя, спросила. – А вы выглядите очень грустной. Вас что-то расстраивает?
-Поводов для радости нет, - мягко усмехнулась миссис Блэк. Она смущённо указала на своё лицо и добавила: – Я не всегда была такой.
-У вас очень красивые бусы, - сглотнув, Блэр попыталась перевести тему разговора, смутившись печального откровения. Она указала на нитку белоснежного жемчуга, свободно обвивающую шею пожилой женщины.
-Спасибо, милая, - миссис Блэк потянулась рукой к украшению и на её губах появилась нежная улыбка. – Это подарок Дэвида.
-Дэвида? Это ваш родственник? – облегчённо выдохнула Уолдорф.
-Дэвид – мой муж.
-Ваш муж? Он тоже живёт здесь?
-Он не живёт, - покачала головой миссис Блэк. – Дэвид умер два года назад.
-Мне очень жаль, - тихо откликнулась Блэр. На самом деле, жалость в ней напрочь перебивалась чувством смущения от потенциальной неспособности поддержать непринуждённый разговор и развеселить женщину. Ей хотелось покинуть комнату как можно быстрее.
-И мне, - прошептала миссис Блэк, её взгляд застыл, словно приклеенный к невнятной картине на стене.
-Наверно, он был очень хорошим, - Блэр ненавидела себя за банальные фразы, преследующие её в течение разговора, но ничего не могла с собой поделать.
-Дэвид - хорошим? – женщина хрипло засмеялась, с нежностью перебирая жемчужины. – Он был невыносим. Язвительный, порой резкий, слишком самоуверенный. Но я любила…люблю его именно таким. Там на тумбочке стоит фотография. Ты можешь посмотреть.
Женщина мягко улыбнулась, опустив голову. Блэр показалось, что в блеклых глазах сверкнули слёзы. Уолдорф проклинала Сайруса, включившего новости, напомнившие ей о доме престарелых. Она ненавидела эти плохо прокрашенные стены, пахнувшие лекарством коридоры и миссис КарМайкл, любезно подсунувшую ей старушку с глубокой душевной травмой. Тем не менее, Блэр поднялась с места и подошла к тумбочке. Она взяла в руки деревянную рамку и вгляделась в счастливые лица на фотографии. Обаятельные молодые люди пылко обнимали друг друга. Молодой человек пытался одной рукой взъерошить волосы девушки, а она щекотала его хрупкими тонкими пальцами. Уолдорф задержала дыхание. Блэр всматривалась в картинку-воспоминание из счастливой жизни другой эпохи и не могла представить себе, как легко может оборваться всё, что ты ценишь и любишь, без билета обратно и шанса всё вернуть.
-Вы были красивой парой, - улыбнулась Уолдорф, опуская рамку на место.
-Спасибо, - кивнула женщина задумчиво. – Такие моменты были редкостью. В основном мы проводили время в спорах и выяснениях отношений, но иногда мне кажется, что без этого жизнь не казалась бы такой…острой, яркой, живой. Ты понимаешь?
-Кажется, да, - прошептала Блэр. Она прикусила губу. Где-то за стеной Чак наверняка выслушивал скучный рассказ пожилого мужчины о внуках и детях или военном времени. Вероятно, Басс ухмылялся и украдкой закатывал глаза в особо скучных местах. Уолдорф неосознанно прижала ладонь к груди, словно испугавшись, что сердце выпрыгнет и останется частью благотворительного взноса.
-Мы поссорились из-за графина. А через час он умер в нашей гостиной от сердечного приступа, - закончила миссис Блэк, отворачиваясь к окну.
-Миссис Блэк…, - пробормотала Блэр, не зная, что сказать. Она в нерешительности сделала шаг к креслу, но сидеть ей уже не хотелось. Она чувствовала тревогу, волнение и что-то болезненно щемящее в груди.
-Извини, детка, - тихо проговорила женщина. – Не стоило мне забивать твою головку своими историями.
-Нет, спасибо, мисси Блэк. Спасибо, что вы мне рассказали…, - Блэр не обратила внимание, как сбивчиво звучит её речь. Она потянула на себя дверь в коридор и обернулась на прощание. – Спасибо. Берегите себя. Надеюсь, эти деньги хоть немного вас порадуют.
Уолдорф почти выбежала в коридор и огляделась. Её сердце стучало у самого горла, а мысли лихорадочно извивались, выбрасывая обрывки памяти с многочисленными спорами между ней и Бассом. Из-за закрытых дверей доносились голоса. Блэр расслышала звонкий смех Серены, переплетающийся с кашляющим старческим смехом. Она заметила в конце коридора Чака. Он стоял на повороте в лечебный корпус.
Блэр сорвалась с места, стуча шпильками по исцарапанному линолеуму. Её ободок сбился, и несколько прядей волос упали на глаза. Она подбежала к Чаку и, не проронив ни слова, прижалась к его спине, обхватив руками за плечи. Уолдорф с трудом сдерживала горячие эмоциональные слёзы, непривычные и непонятные ей. Он закрывала глаза и видела лицо миссис Блэк, фотографию смеющихся молодых людей и нитку жемчуга, оставшуюся последним напоминанием о когда-то живом и язвительном мужчине по имени Дэвид.
Чак обернулся, не скрывая изумлённого взгляда. Блэр подняла мокрое от слёз лицо, чтобы прочитать в его кофейных глазах хоть что-нибудь, но судорожный взгляд уткнулся в светлые волнистые волосы, свободно спадающие на белый халат молодой работницы дома престарелых. Она кокетливо улыбалась, недоумённо поглядывая на странную шатенку.
-Уолдорф? – Чак обрёл дар речи и, чуть нахмурившись, непонимающе посмотрел на Блэр.
-Чак, это твоя подруга? – поинтересовалась медсестра, оценивающе разглядывая Уолдорф. Вспомнив о каком-то важном деле, она соблазнительно улыбнулась и промурлыкала: – Мне пора идти. Я буду ждать твоего звонка вечером.
Басс сделал глубокий вдох и прикрыл глаза. Старые привычки сыграли с ним плохую, очень плохую шутку. Не способная заинтересовать его в обычных условиях девушка, попавшая в поле зрения в момент скуки, лёгкой улыбкой вытащила самый нижний камешек из тщательно выстраиваемой пирамидки «Чак и Блэр». Медсестра удалилась в направлении одного из кабинетов, оставив Басса и Уолдорф наедине.
-Выбивал себе тёпленькое местечко на случай одинокой пенсии, Басс? – сузив глаза, с трудом улыбнулась Блэр. Шатенка быстрым движением стёрла с бледных щёк мокрые дорожки. Она никак не могла решить, какое чувство доминировало в её душе. Боль или унижение.
-Блэр, ты не так поняла…
-Не оправдывайся, - уже уверенней улыбнулась Блэр. Она приподняла бровь и произнесла по слогам: – Я не твоя девушка. Забыл?
-Блэр…
-Хватит, Басс, - она резко оборвала его мягкий низкий голос и оттолкнула протянутую руку.
-Почему ты плакала?
-Потому что я не люблю жемчуг. И никогда не буду его носить, - Блэр почувствовала, как предательские слёзы вновь подступают к глазам и отвернулась, услышав, как Серена весело пересказывает Нейту какую-то историю. Арчибальд и Ван-дер-Вудсен давились от смеха и периодически задевали друг друга плечами. Приблизившись к друзьям, счастливо улыбающаяся парочка настороженно остановилась.
-У вас всё в порядке? – Арчибальд удивлённо вскинул брови, при виде болезненно искажённого лица Чака и покрасневших глаз Блэр.
-Абсолютно, - отчеканила Уолдорф. – Мы не смогли найти компромисс в выборе ресторана.
-Тогда выберем мы, - беззаботно улыбнулась Серена, всё ещё витающая в облаках после интересного знакомства с пожилой поэтессой.
-Поддерживаю, - Арчибальд довольно закивал. – Иначе мы будем стоять и слушать их споры до вечера.
-Идём, - Ван-дер-Вудсен подхватила Нейта под руку и направилась в сторону выхода из дома престарелых. – Как ты смотришь на греческую кухню?
Блондинка и блондин энергично шли по коридору, бурно жестикулируя и обсуждая варианты предстоящего ужина. Они заливались смехом, склоняя друг к другу головы, и Блэр невольно восхитилась безмятежным светом, исходившим от довольных друзей. Они смогли спрятать осколки разбитых сердец и дать волю улыбкам. Уолдорф поддерживала философию иронии, но что-то мешало ей догнать Серену и Нейта, добавив свой деликатный смех к их веселью.
Чак, оставшийся вместе с Блэр позади, схватил её за локоть, в попытке притянуть к себе. Она грубо вырвалась, не рассчитав силы и задев Басса ладонью по лицу. Он зажмурил глаза, словно обожжённый прикосновением. Уолдорф поправила сбившийся ободок и зашагала вперёд, не оборачиваясь.

Миссис Блэк сидела на кровати, и скупые солёные слёзы заливали старую чёрно-белую фотографию, на которой застыл потративший последний час жизни на спор о графине Дэвид. Чак неспешно последовал за Блэр, чувствуя жар её прикосновения внизу щеки и, вопреки обычному, забыв ироничную улыбку где-то на углу поворота в лечебный корпус. Уолдорф, оставив в вырезе классического чёрного пиджака Givenchy лишь свою бледную кожу, сняла с шеи подаренное Бассом ожерелье и быстрым движением убрала его в сумку. Она пообещала себе не повторить судьбу миссис Блэк. И если первый пришедший на ум способ не сработал, богатое воображение Блэр сгенерирует множество других. Главное, положить начало новой жизни.

От автора:
знаю, что немного мрачновато...Но мне хотелось символизма)))

Глава 9,2. Последний раунд. Битва титанов.

Чак, скрестив руки на груди, остановился у красного ящика, вызывавшего улыбки гостей сильным сходством с коробками, появлявшимися в начальной школе каждое четырнадцатое февраля. Он ждал, но не знал, чего именно. Шаги Блэр, её победная улыбка, её разгневанный взгляд – всё нужное Бассу вдвое больше многомиллионного наследства и обесценившееся от прикосновений Арчибальда. Чак хотел показать ей всё то, что нарастало очевидным комом, лавиной долгие годы и обрушилось на их головы наэлектризованной ночью, когда Уолдорф решительно поднялась на сцену Виктролы. Он хотел объяснить Блэр, что их история по-своему идеальна. Но с каждой секундой уходящего праздника Чак видел всё меньше смысла в своём запланированном сюрпризе.
-Открывай свой шедевр, - холодный голос Блэр вырвал Басса из задумчивости.
-У тебя есть ещё минута, - ухмыльнулся он. – Возможно, прекрасный принц с открыткой от Versace ещё не успел внести свой вклад в твою победу.
-Басс, просто открой эту коробку, и покончим с твоим присутствием здесь.
Чак наградил Блэр фальшиво кроткой улыбкой и с видимым усилием снял качественно приклеенную к ящику крышку. Надо признать, Басс удивился. Конечно, гены и привычки не позволяли парню даже задуматься о возможном поражении, но вид невнушительной россыпи картонных сердец противоречил его представлениям о популярности Уолдорф у противоположного пола.
-Твои трофеи, - ухмыльнулся Басс, протянув Блэр небольшую стопку. Девушка досадливо поморщилась, оценив несолидное количество поздравлений как унизительное. Но Уолдорф, даже мечтая о поражении больше, чем о недвижимости в Риме, не могла не попытаться победить. Она решительно считала открытки, бросая невнимательные взгляды на подписи.
Люблю. S – значилось на изящном размыто-бордовом сердце с велюровой поверхностью. Блэр задержала дыхание. Ван-дер-Вудсен всегда возвращалась – будь то путешествие в другой город или страну, будь то неожиданная звёздная болезнь, будь то вымышленные отношения. И, надо признать, Уолдорф всегда открывала своей светловолосой лучшей подруге дверь, впуская обратно в свою жизнь, в своё сердце.
-Шесть, семь, восемь, - медленно считала Блэр, думая о том, что на цифре «десять» Чак покинет пентхаус, возможно, прихватив с собой остатки белого порошка. – Девять.
Уолдорф перевела дыхание. Шоколадные глаза неотрывно следили за выражением лица Басса – решительным, странно довольным, нежным. Её пальцы сжимали последнюю в стопке открытку – фиолетовое сердце в кислотно-жёлтую полоску, объёмное и расшитое блестящим прозрачным стеклярусом.
-Десять, - выдохнула Блэр. Она, чтобы как-то оттянуть время, перевернула валентинку, в поисках подписи.
Ты(2)+нужна(5)+мне(3). = 10 Я(1)+тебя(4)+люблю(5). = 10. C.
-В совершенстве овладел математикой, Басс? – скользя взглядом по знакомому мелкому почерку, бросила Блэр. Она, прикусив губу, посмотрела на большие часы, отмерявшие оставшиеся до полуночи секунды. Уолдорф сжимала в руках десять открыток, предназначенных вызывать улыбку, смех и даже лёгкую радость. Но только одна из них заставила её почувствовать невыносимый жар, поднимавшийся в груди, и головокружение.
Дилемма заключалась в том, что какая-то часть Блэр хотела, чтобы этой десятой открытки не было. Эта самая часть требовала поражения в споре и безоговорочной победы Чака. Только так Уолдорф могла найти оправдание столь желанному времяпровождению с этим человеком, находящимся под всеми мыслимыми и немыслимыми запретами. Минутная стрелка сместилась на одно деление, и часы пробили полночь.
-Хорошего вечера, Уолдорф, - Чаку казалось, что его конечности одеревенели, а лицевые мышцы парализовало. Он смотрел на открытку в её руках и ждал. Басс всю жизнь ждал одобрения отца, ждал окончания школы, ждал совершеннолетия, ждал новой порции виски в баре, ждал Уолдорф, неторопливо взрослевшую в руках Нейта. В эту секунду Чак по-прежнему ждал её, но шоколадные глаза – не табло информации в аэропорту Кеннеди, и время реакции и ответа не высветится жёлтыми буквами.
Басс подошёл к лифту и нажал на кнопку вызова. Он опоздал со своими вычислениями, скрупулезным подсчётом букв и слов. Чак не успел удержать то, что так долго было рядом, в непосредственной досягаемости, и теперь уходил побеждённым, бессильно подыграв ей своими чувствами.
-Басс! – Блэр широко открытыми глазами смотрела на его спину, не способная успокоить круговорот мыслей и трезво оценить обстановку. Каждый шаг Басса грубым ударом выбивал из-под её ног почву. – Я думаю, мы не можем учитывать открытку Ван-дер-Вудсен. Её любовь ко мне платоническая. Во всяком случае, я на это надеюсь.
Двери лифта разъехались, предоставляя Чаку право выбора – уйти, продолжив тем самым нескончаемый поединок, или остаться, положив конец затянувшейся игре. Он медленно обернулся, без труда поймав растерянный взгляд Блэр.
-Тобой движет желание справедливой игры, Уолдорф? – мышцы медленно обретали свою подвижность, возвращая на лицо фирменную ухмылку. – Или ты хочешь, чтобы я остался?
-Я просто подумала, что будет справедливо, если ты останешься, - улыбнулась Блэр, кинув открытки обратно в ящик. В её руках осталось фиолетово-жёлтое сердце.
-В таком случае будет справедливо, если ты кое-что увидишь, - Басс приблизился к Уолдорф, чтобы взять её под руку и галантно проводить в гостиную, где восторженно глотали шампанское гости, вообразившие День Всех Влюблённых Новым Годом. Чак подвёл Блэр к Серене и Нейту, тихо сидевшим на диване, не глядя друг на друга.
-Серена, - Басс обратился к сводной сестре, не поясняя и не уточняя просьбу. Она мягко улыбнулась, извлекая из сумочки лазерный диск без упаковки. Её взгляд казался затуманенным и печальным. Блэр ласково улыбнулась лучшей подруге и тихо шепнула:
-Я тоже люблю тебя, Эс.
-Это значит, что ты отвечаешь на признания только тем, кто любит тебя платонически? – обиженно протянул Чак. Он отошёл от Блэр, чтобы включить домашний кинотеатр и запустить диск. Экран загорелся мягким светом, чтобы представить на суд собравшихся в комнате гостей чёрно-белую фотографию. Пятилетняя Блэр в воздушном летнем платьице, с перехваченными неизменной лентой локонами, поправляла бабочку на шее зажмурившегося от вспышки Чака.
Четверо шестилетних друзей на лавке в Центральном Парке болтают в воздухе ногами, не дотягиваясь до асфальта. Рука хитро улыбающегося Басса уверенно покоится на плечах сердито нахмурившейся Уолдорф.
Случайно сделанный Гарольдом кадр, поймавший в объектив внимательно разглядывавших что-то Би и Чака, соприкоснувшихся лбами, в желании наклониться поближе к изучаемому объекту. Через несколько секунд после вспышки папа Уолдорф выхватил у любопытных дошкольников атлас по анатомии.
Семилетняя Блэр в школьной форме, за руку с беззаботно улыбающейся Сереной, смущённо краснея, берёт из рук Басса белый воздушный шар. Маленький Чак решил, что школьнику не солидно предаваться столь детским радостям и, не задумываясь, вручил надувную игрушку не подозревающей о его коварных мыслях подруге.
Берег моря и первые каникулы четвёрки друзей. Лили Ван-дер-Вудсен запечатлела на плёнке подкрадывающегося к Блэр с ведёрком воды Басса, и Серену, закапывающую в песок довольного Арчибальда. Вскоре на пляже раздался громкий визг намокшей Блэр, и серьёзный разговор маленьких мужчин – Нейта и Чака – о том, как можно и нельзя вести себя с девочками.
Арчибальд и Ван-дер-Вудсен, наблюдавшие смену фотографий на экране с дивана, смущённо переглянулись и придвинулись ближе друг к другу. Переступив через обиду, Серена накрыла своей рукой пальцы блондина, ловя на себе его нежный взгляд.
Череда трогательных и забавных кадров летела перед глазами Блэр, восстанавливая в памяти хрупкие счастливые моменты, забытые в стабильности отношений с Арчибальдом, потерявшиеся в омуте ошибок Басса и Уолдорф. Она никогда не задумывалась о том, что Чак всегда был куда ближе, чем ей казалось, и стоило только протянуть руку, чтобы прикоснуться к тому, что искали героини бульварных романов из неудавшегося рассказа Хамфри.
Фотография, на которой тринадцатилетний Басс нежно и неуверенно обнимает Блэр. Она, одетая в длинноё чёрное платье и шляпку в тон, стирает с бледных щёк крупные слёзы, беззащитно прижимаясь к лучшему другу. Похороны персидского котёнка, подаренного дочери Гарольдом на день Рождение. Несчастное животное подавилось крупной стразой с платья Серены. Этот кадр был одним из первых, появившихся в блоге Сплетницы несколько лет назад. Комментарии призывали Арчибальда задуматься о верности будущей невесты и порядочности лучшего друга.
Блэр повернулась к Чаку, не отрывающему взгляда от её лица. Она сделала шаг, приближаясь к нему, и мягко улыбнулась. Басс растянул губы в широкой довольной ухмылке и притянул к себе шатенку, зарываясь носом в её гладкие локоны.
-Снова притворяешься романтиком, Басс? – усмехнулась Уолдорф, скользнув рукой под его мягкий пиджак.
-Разве моё притворство неэффективно? – усмехнулся Чак.
-Думаешь, это хэппи-энд? – промурлыкала Блэр, оборачиваясь к экрану, на котором дождались своей очереди фотографии шестнадцатилетних Уолдорф и Басса. Он задумался, стремясь избежать банальности и достичь максимума нежности в ответе. Сменился кадр, изображавший идентично раздражённых Блэр и Чака, закрывавшихся от объектива Серены, возомнившей себя великим фотографом на одной из вечеринок. Уолдорф вскинула брови и резко оттолкнула Басса.
На экране высветилась фотография Чака, откровенно танцующего в одном из ночных клубов с невысокой темноволосой девушкой. Снимок не был отчётливым, но Блэр хватило мгновения, чтобы отличить собственные каштановые локоны от чёрных прядей незнакомки. Усталость, или помощь невнимательного Эрика, подвели Басса. Он совершил недопустимую ошибку, перепутав неподражаемое.
-Блэр, я всё объясню, - пробормотал Чак, быстро прерывая фото-сеанс под аккомпанемент удивлённых перешёптываний.
-Ненавижу, - прошипела Блэр. Звонкая пощёчина обожгла лицо Басса, в оцепенении осознававшего, что Уолдорф вновь ускользает из его рук. Он сжимал в ладони дистанционный пульт управления и лихорадочно сочинял очередное замысловатое оправдание. Не оборачиваясь на окунувшихся в слепой импульсивный поцелуй Нейта и Серену, не слушая извиняющееся бормотание Чака, она убежала в свою комнату, захлопнув дверь за секунду до того, как Басс преодолел последнюю ступень лестницы.
-Уолдорф, это было давно и неправда, - простонал он, бессильно ударяя кулаком по стене.
-Убирайся с моей вечеринки, Басс, - холодно отозвалась из своей спальни Блэр. – Ты унизил меня на глазах всей школы. Но, к счастью, я выиграла, и ты должен уйти.
Чак обречённо вздохнул и опустился на пол, вытянув ноги в шикарных узких брюках от Just Cavalli. Он приготовился ждать столько, сколько потребуется, ведь рано или поздно королева Би устанет пересматривать «Завтрак у Тиффани» в одиночестве, и захочет ещё раз взглянуть на Дэмиэна, чтобы пощекотать себе нервы и вспомнить, что она ещё жива. Басс привык ждать, и сутки, неделя, или месяц ничего не изменят – это всего лишь бессмысленное время.

Так будет всегда – кошки-мышки, дебаты ни о чём, дежурства у дверей, провокации, чередование горького и сладкого – потому что они – Блэр и Чак. Басс и Уолдорф. Размеренная тихая жизнь и пресные разговоры истребят бабочек куда быстрее болезненных комментариев и пассий на один день. Блэр – участница программы «Сделаем мир светлее» - не допустит жестокого беспричинного убийства обитающих в животах крылатых насекомых. А Чак станет для неё лучшим союзником в своей особой манере. Так, вдвоём, они будут вести вечную борьбу за своих бабочек, сгорая и возрождаясь из пепла подобно упрямым самовлюблённым фениксам, подбитым по неосторожности стрелой Купидона.

Глава6. Раунд шестой. Живая изгородь против задёрнутых штор.

Блэр знала как минимум семь девушек, умилённо пищащих при виде детей. Её собственное отношение к младшим членам социума позиционировалось как нейтральное. Её не умиротворяли светло розовые и бледно голубые коляски, ей не хотелось подержать на руках плачущих ангелочков, потерявших в песочнице лопатку. Уолдорф давно выросла из сосок и ссадин на коленках, вместе с тем абсолютно потеряв интерес к детству.
Она чувствовала себя королевой, что, по сути, не несло в себе новизны. В новом оранжевом пальто от Burberry, оранжевых ботильонах Manolo и шикарном атласном платье, созданном Элеанор Уолдорф, вдохновлённой надвигающимся праздником любви, под руку с Нейтом, среди многочисленных мамочек, всецело захваченных сменой пелёнок и вытиранием слюней, Блэр определённо привлекала внимание.
Арчибальд и Уолдорф спонтанно решили прогуляться после школы в Центральный Парк, скованный лёгким белым пледом из хрустящего снега. Они не спеша шли по аллее, соприкасаясь плечами при каждом шаге. Оба не знали, с чего начать разговор, и молчали, в непринуждённой надежде на фантазию друг друга. Нейт, тихо кашлянув, кивнул на показавшийся впереди каток.
-Я давно не катался. Кажется, уже два года.
-Ты никогда не любил коньки, - Блэр мягко улыбнулась, приглядываясь к плавно движущимся по льду фигурам.
-Я ходил на каток только потому, что ты ходила, - улыбнулся в ответ Нейт. Память вернула его в холодный зимний день, зависший в далёком прошлом лишь крошечной частью большого периода под названием «серьёзные отношения». Арчибальду хотелось в тёплую кофейню, а Блэр без остановки нарезала круги по льду. Она пыталась копировать какую-то русскую фигуристку, победившую в Олимпийских играх 2006 года.
-А я бегала по утрам, чтобы ты не считал, что моя сила воли слабее твоей, - усмехнулась Блэр, вспомнив ненавистные подъёмы в шесть утра и утомительные пробежки в независимости от погоды и настроения.
-Я общался с Кати и Изабель только потому, что считал их твоими подругами, - скривился Арчибальд, прогоняя из головы воспоминания о девчачьих разговорах. – Я всегда считал их слишком зацикленными и недалёкими.
-В моём плей-листе было больше десяти песен Кейна Веста, потому что я хотела жить с тобой в одном ритме, - усмехнулась Уолдорф, нащупав в кармане айпод.
-Я посмотрел «Завтрак у Тиффани» почти до последней минуты, - захохотал Нейт, вспомнив, семь чашек крепкого зернового кофе, выпитых, чтобы не уснуть во время просмотра.
-Я выучила все правила баскетбола, - помотала головой Блэр, гордая собой и своими познаниями в спорте.
-Я думал, что пойду учиться в Йель, - задумчиво протянул Нейт.
-И я так думала, - тихо откликнулась Уолдорф.
-Ты ведь не отказалась от своей идеи? – Арчибальд остановился и развернул Блэр за плечи лицом к себе. Ветер откинул его мягкую чёлку со лба, заставив зажмуриться на несколько секунд. – Пока нет окончательных списков, не всё потеряно.
-Нейт, я не произвела впечатления, - покачала головой шатенка, и самокритично усмехнулась. – Хотя нет. Произвела. Я поцеловала декана факультета.
-Я начинаю ревновать, - Нейт шутливо сузил глаза и погрозил ей пальцем.
-Не волнуйся, поводов для ревности нет, - Блэр живо изобразила на лице комичное отвращение. – Декан стар и не в моём вкусе.
-В таком случае, я спокоен, мисс Уолдорф, - рассмеялся Нейт и, вновь предложив шатенке свою руку, продолжил путь по аллее. – Как поживает Сайрус?
-Сайрус лучше всех, - с сарказмом откликнулась Блэр. – Они с мамой по-прежнему не отрывают друг от друга влюблённых взглядов.
-Завидуешь? – поддразнил подругу Арчибальд.
-Чему? Они даже не смотрятся вместе!
-Для них это, похоже, не главное, - ухмыльнулся Нейт.
-В этом ты прав, - согласна кивнула Блэр и, притворно ужаснувшись, зажмурила глаза: - Надеюсь, они не привезут мне из своей поездки сюрприз в качестве пополнения семейства.
-Тебе бы не хотелось младшую сестрёнку?
-Постоянный детский плач и мокрые пелёнки? Избавьте меня от такой радости.
-А как же материнские инстинкты? – засмеялся Нейт.
-Пока я не до конца совершеннолетняя – никаких инстинктов, тем более чреватых двадцати пяти часовыми родами.
-Жаль. А я так надеялся, что мы уйдём, оставив школу в надёжных руках мини королевы Би.
-Натаниэль, не слишком ли много диалогов о детях? – подколола друга Блэр. – Может быть, я чего-то не знаю?
-Ты бы узнала одной из первых, - Уолдорф показалось, что в голосе Нейта звучит чуть больше нежности, чем следовало, чем регламентировано всеми канонами дружбы.
-Кому бы ты позвонил первому? – Блэр поспешила свести разговор к шутке, испугавшись собственного открытия. – Мне или Бассу?
-Я бы предпочёл, чтобы вы находились в этот момент в одной квартире, - лукаво улыбнулся Арчибальд. – Ну, или конференц-связь, в крайнем случае.
-Стало быть, конференц-связь, - уверенно выбрала Блэр. В эту же секунду в её плечо врезался увесистый снежный комок, оставивший россыпь белых точек на оранжевом ворсе. Уолдорф удивлённо огляделась, услышав сдавленное хихиканье. За деревьями прятались младшеклассники, затеявшие снежную войну с колоритной парочкой.
-В укрытие, Блэр, - весело закричал Арчибальд и потащил Уолдорф к кустам с другой стороны аллеи. Они упали на снег за плотно переплетёнными ветвями живой изгороди и расхохотались в полный голос. Блэр лежала на земле, глядя в чистое февральское небо. Её пышные волосы разметались по снегу каштановыми волнами, а пальто распахнулось, демонстрируя припорошенный белыми кристалликами чёрный атлас. Нейт притянул Уолдорф к себе, перекатив её на край своей куртки от Пола Стюарта. Он повернул голову и заглянул в искрящиеся беззаботным поверхностным счастьем глаза Блэр.
Уолдорф продолжала улыбаться, не чувствуя холода от засыпавшегося за воротник снега. Она просто выключила в своей голове ответственность, правильность, вдумчивость. Блэр хотела раствориться до конца в этом комфорте, уюте, тепле, спокойствии, захватившем её. Она рассматривала красивые правильные черты лица Нейта с близкого расстояния впервые за последний год. Личное пространство Арчибальда, оказавшееся где-то за чертой реальной жизни Блэр, окутало её израненную душу коконом нежности и умиротворения.
Их взгляды переплетались, его рука защищающее обнимала Уолдорф, а её аккуратные пальцы вычерчивали бессмысленные узоры на его груди. Нейт подался вперёд и накрыл губы Блэр болезненно лёгким поцелуем. Она не собиралась отклоняться и прерывать волшебное прикосновение. Арчибальд тонул в прошлом, захлёбывался в настоящем и не мог сделать и глотка свежего воздуха в призрачном будущем. Ему не хватало уверенности, надёжного плацдарма, которым всегда являлась хрупкая целеустремлённая шатенка. Нейт облокотился голой ладонью на снег, нависая над Блэр и не прерывая ставшего более чувственным, глубоким поцелуя. Уолдорф скользнула пальцами в его волосы, перебирая мягкие гладкие пряди. Паника и сомнения, которым стоило бы закрасться в сознание хотя бы одного из двоих нарушителей общественного порядка, не могли пробраться через живую изгородь и выставленные из последних сил внутренние блоки на тяжёлые размышления.
Нейт целовал Блэр, не чувствуя угрызений совести перед Ванессой и не сравнивая мягкие губы шатенки с уверенными прикосновениями Серены. Блэр целовала Нейта, не представляя Чака. Уолдорф и Арчибальд, затерянные во времени и собственных мыслях, лежали на снегу, боясь очнуться.
Громкие голоса на аллее вырвали Блэр из безмятежного сна, никак иначе она истолковать своё поведение не могла. Мягко, но решительно, отстранившись от Нейта, девушка упёрлась ладонями в чёрных велюровых перчатках в снег и попыталась встать. Арчибальд послушно откатился в сторону, переведя дыхание.
-Я не жалею, - улыбнулся Нейт, нежно посмотрев на покрасневшую Уолдорф.
-И я, - мягко откликнулась она. – Но мы больше не должны забываться.
-Ты права, Би, - он неумело замаскировал ностальгическое сожаление в своём вздохе и поднялся на ноги, протянув руку Блэр.- Мы просто устали.
-Устали и запутались, - пересилив себя, Уолдорф улыбнулась и, опираясь на ладонь парня, встала со снега.
-Ты знаешь, что это не только физическое влечение, - глядя ей в глаза, проговорил Нейт.
-Ты знаешь, что это не только месть Бассу, - откликнулась Блэр, ловя его взгляд.
-Мы любим друг друга по-своему.
-Но это не то, что ты чувствуешь к Серене. Не учащается сердцебиение, не сбивается ход мыслей.
-И это не то, что ты чувствуешь к Чаку. Никакой интриги, никаких самопожертвований.
-Мы справимся, - Блэр сильнее сжала пальцы Нейта.
-Я знаю, - Арчибальд ответил без тени улыбки. Они вернулись на аллею и побрели к выходу из парка, не зная, с чего начать разговор. Полагаясь на взаимную необходимость побыть в тишине.

На перекрёстке дорогу Нейту и Блэр перегородил знакомый чёрный лимузин. Окно медленно опустилось, открывая заинтересованное лицо Чака, не ожидавшего встретить лучшего друга в компании девушки. Не своей, но очень близкой к этому.
-Натаниэль, могу я украсть твою спутницу на пару минут? – еле слышная усмешка, сопровождающая низкий бархатный голос, достигла ушей Блэр словно через ватный мешок.
-Да, только верни её домой до полуночи, - улыбнулся Арчибальд. – Я, пожалуй, пойду.
Нейт ободряюще улыбнулся Блэр и отпустил её руку под внимательным взглядом Чака. Уолдорф последний раз посмотрела в нежно-синие глаза Арчибальда и кивнула, закусив губу. Она не могла заставить себя вымолвить хотя бы слово. Ей казалось, что хрупкий, найденный на несколько мгновений безопасный мирок разрушится с уходом парня. Но время и чужие действия были подвластны шатенке не в полной мере. Причины и возможности остановить Нейта отсутствовали. Блэр смотрела вслед его удаляющейся спине и молчала.
-Уолдорф! - обеспокоенный голос Басса выдернул её из раздумий, болезненно приложив головой о потолок реальности. Она молча перевела взгляд на знакомое до мелочей лицо Чака. – Кодировала сознание Арчибальда на вечную любовь к Серене?
-Да, - без выражения согласилась Блэр.
-Ты валялась в снегу? – Басс с удивлением осмотрел шатенку с головы до ног, отметив россыпь снежинок на пальто и волосах.
-Упала, - односложно ответила Уолдорф.
-Хочешь, я отвезу тебя домой? – голос Чака смягчился. Он приоткрыл дверь, приглашая Блэр в салон лимузина. Поведение Уолдорф значительно отличалось от привычного и родного Бассу.
-Спасибо, я хочу немного прогуляться, - шатенка кусала нижнюю губу, не переживая о съеденной помаде. Она всё ещё чувствовала мягкий невесомый поцелуй Нейта, обещающий нежность и спокойствие.
-Уверена? – тихо уточнил Чак. Он чувствовал, что ситуация вышла из-под его чуткого контроля куда сильнее обычного. Ему хотелось как следует встряхнуть Блэр за плечи, вернуть привычную ироничную усмешку, услышать колкость и обращение к себе по фамилии. Но Уолдорф молчала, тщательно избегая его взгляда.
-Да, Чак.
-Как бы то ни было, я жду тебя сегодня вечером.
-Что? – выражение лица Блэр стало чуть осмысленней.
-«Омен». Квартира Ван-дер-Вудсенов. Сегодняшняя ночь, - медленно и членораздельно повторил Басс, словно для умственно отсталого человека.
-Басс, ты ещё не выполнил свою часть договора, - Уолдорф не усмехнулась, не закатила глаза и не показала интонацией своё раздражение. Но, по крайней мере, она смогла сформулировать мысль в своём характерном стиле.
-Мы не оговаривали очередность выполнения условий, - спокойно парировал Чак.
-Тебе останется два дня на сочинение гениального плана, - сузила глаза Блэр.
-С твоей помощью, Уолдорф, это будет не сложно, - Басс улыбнулся уголком губ и начал закрывать окно.
-Твоя вежливость просто зашкаливает, Басс! - воскликнула Блэр.
-Ты сама сказала, что пойдёшь пешком, - Уолдорф уже не видела лица Чака за тонированным стеклом. Она лишь услышала его язвительный голос из оставшейся небольшой щёлки. – До вечера, Уолдорф.
Лимузин тронулся с места, оставив на тротуаре взбешённую, но вернувшуюся в реальный мир Блэр. Снег на пальто растаял, а вкус поцелуя стёрся от многочисленных укусов. Застегнувшись, Уолдорф подняла руку, останавливая такси.

Чак тщательно задёрнул тяжёлые зелёные шторы, погрузив гостиную Ван-дер-Вудсенов в полную темноту. В ту же секунду Блэр зажгла свечу, крепко сжав в руке подсвечник. Она неотрывно всматривалась в тёмный экран телевизора. Уолдорф старалась не думать о предстоящей ночи и существе из зеркала Серены. Девушка дала себе обещание, что не зайдёт в комнату Чака во что бы то ни стало.
Басс включил фильм и опустился на диван рядом с Блэр, закинув ногу на ногу. Он с трудом сдерживал насмешливую улыбку, кидая взгляды на напряжённую Уолдорф.
-Создаётся впечатление, что ты на собеседовании в Йель, - заметил Чак, когда шатенка резко выпрямилась от одного взгляда на первые кадры фильма.
-Создаётся впечатление, что в детстве ты любил отрывать муравьям лапки и кидаться в щенков камнями, - огрызнулась Уолдорф, вжимаясь в диванную спинку.
-И это мне говорит любительница резать лягушек в кабинете биологии, - покачал головой Басс.
-Я не люблю резать лягушек! – возмущённо воскликнула Уолдорф.
-Но, по слухам, ты была единственной девушкой из класса, кроме Нелли Юкки, кто препарировал несчастных земноводных.
-Мне был нужен высший балл, - проворчала Блэр, не придумав остроумного ответа.
-Если такое оправдание заглушает голос твоей совести…
-Басс, мы собрались смотреть фильм! – она треснула ногой по лодыжке Басса, заставив того дёрнуться от неожиданности. – Из-за тебя я пропустила речь Грегори.
-Я только хотел сказать, что завтра мы вчетвером едем кататься на лошадях, - невинно протянул Чак, приковав взгляд к экрану.
-Что?!
Басс шикнул на Блэр и кивнул на появившегося в кадре Дэмиэна. Девушка раздражённо отмахнулась и, подвинувшись ближе к Чаку, тихо спросила:
-Это фигуральный оборот речи или ты серьёзно?
-Я абсолютно серьёзен. Серена и Нейт уже дали своё согласие. Вместо школы утром мы отправимся на ферму.
-С каких пор ты заделался фермером?
-Ферму купил отец несколько лет назад.
Блэр кивнула, не решаясь и дальше затрагивать опасную тему. Басс еле заметно нахмурился и, как ей показалось, ушёл в свои мысли, перестав следить за сюжетом фильма. Леденящая душу музыка заставила Уолдорф обхватить себя руками и сделать глубокий вдох. Ей почудилось, что из коридора сверкнули чьи-то жёлтые глаза. Блэр вздрогнула и прижала к животу небольшую подушку думку.
-Удачная звуковая дорожка, - прокомментировал Чак, кинув на шатенку ироничный взгляд.
-А почему Серены до сих пор нет? – дрожащим голосом, пытаясь изобразить безразличие, спросила Блэр.
-Разве Эс тебя не предупредила? У неё какие-то планы на сегодняшнюю ночь. Так что никого, кроме нас, Уолдорф, - хищно улыбнулся Басс, прибавляя громкость в телевизоре.
-Ты хочешь сказать, что мы проведём ночь вдвоём? – угрожающе прошипела Блэр.
-Заметь, ты сказала это первая, - промурлыкал Чак.
-Когда фильм закончится, я уеду домой, - резко бросила Уолдорф, сжав руки в кулаки.
-Как скажешь, - спокойно отреагировал Чак, откидываясь на спинку дивана и опуская на колени большую тарелку с карамельным попкорном. Уолдорф раздражённо поморщилась от последовавшего за этим громкого хруста.

-Ты, кажется, собиралась ехать домой, - заметил Чак через десять минут после того, как фильм закончился. Побледневшая Блэр теребила пальцами подол своего платья и кидала отчаянные взгляды на часы. Мысль о поездке в такси, нескольких минутах в замкнутом пространстве-лифте и пребывании на ночной улице заставляла шевелиться волосы на её голове. Уолдорф старалась не вспоминать дьявольский взгляд пятилетнего мальчика и огромных чёрных ротвейлеров с оскаленными пастями и яркими жёлтыми глазами.
-Басс, ты уверен, что в твоём свидетельстве о рождении не значится имя Дэмиэн? – пробормотала Блэр, поёжившись.
-А тебе бы хотелось, чтобы меня звали Дэмиэн? – ухмыльнулся Басс.
-Просто проверяю, с кем мне предстоит остаться в пустой квартире на всю ночь, - пробормотала Уолдорф.
-То есть ты передумала ехать домой? – с издёвкой уточнил Чак.
-Я одета не по погоде, - пожала плечами Блэр. – А ночью на улице ещё холоднее.
-Ты могла бы взять пальто Серены, - любезно предложил Басс.
-Ты ещё недавно был в восторге от перспективы совместной ночи, - заметила Уолдорф, с подозрением глядя на Чака. Ей начало казаться, что он вполне серьёзен в намерениях выставить её за дверь.
-Я просто не хочу подвергать твою хрупкую психику такому ужасу, как ночь в моём обществе, - промурлыкал Басс, прекрасно разглядев страх перед выходом на улицу в глазах Блэр.
-Моя хрупкая психика выдержит ещё один раз, - процедила сквозь зубы Блэр, раздражённая необходимостью упрашивать Чака о ночи в его апартаментах.
-Дело твоё, - пожал плечами Басс. – Я попросил приготовить для тебя гостевую комнату. Располагайся.
Уолдорф вскинула голову. Она не могла поверить, что Чак Басс отправляет её в спальню для гостей без малейшей попытки предложить собственную кровать в качестве приюта на ночь. Блэр облизала пересохшие губы и кивнула, слишком испуганная, чтобы проронить хотя бы слово, слишком гордая, чтобы умолять составить ей компанию.
-Спокойной ночи, Уолдорф, - издевательски улыбнулся Чак и пошёл в свою комнату. Он хотел, чтобы Блэр сама попросила его быть рядом. Он хотел видеть в её глазах мольбу. Но, чтобы страх пересилил её как личность, шатенка должна была остаться в одиночестве, темноте и тишине.
Посидев несколько минут на диване, Блэр поднялась с места и сделала несколько шагов в коридор, ведущий в спальню для гостей. Чак не удосужился включить свет, и девушке приходилось двигаться на ощупь. Уолдорф казалось, что она вот-вот коснётся сухой руки пришельца из преисподней или окажется прижатой к земле мощным собачьим телом. Достигнув нужной комнаты, Блэр решительно распахнула дверь и вошла внутрь. Тишину квартиры прорезал душераздирающий женский визг.

Чак выронил из рук пижамную рубашку и замер на месте. Квартиру вновь охватила глухая тишина, нарушаемая лишь стуком его сердца, бьющегося где-то у горла. Басс почувствовал, как всё его тело покрылось мурашками.
-Блэр! – громко позвал он, выбегая в коридор. Его охватил бессознательный страх за гордую самовлюблённую девушку, брошенную им в темноте пустой квартиры наедине с оживающими в голове кошмарами. Чак пронёсся по коридорам, достигнув гостевой комнаты в считанные секунды. С силой толкнув дверь, Басс ворвался в полумрак спальни. Щёлкнув выключателем, он увидел сжавшуюся у входа Блэр, крепко зажмурившую глаза, дрожащую, обхватившую себя руками. Перед ней возвышался макет человеческого скелета, купленного Лили для Эрика, решившего связать свою жизнь с медициной. Костлявый подарок оставили в спальне для гостей, не успев найти для него место в комнате младшего Ван-дер-Вудсен.
Поддавшись секундному порыву, Чак сделал шаг вперёд и прижал к себе испуганную Блэр. Она дёрнулась в его руках, но он начал шептать ей бессмысленные успокаивающие фразы, нежно перебирая пальцами каштановые локоны. Услышав знакомый бархатный голос, Уолдорф приоткрыла глаза и вздрогнула, вновь уткнувшись взглядом в скелет.
-Блэр, это просто макет. Игрушка, - Чак обнял её ещё крепче, чувствуя, как напряжено её тело. – Это для Эрика. Не надо бояться.
-Что оно делает в этой комнате? – слабым голосом пробормотала Блэр.
-Его просто забыли убрать. Он должен стоять в комнате Эрика, - Чак с силой развернул к себе Уолдорф, заставив её оторвать взгляд от костлявой грудной клетки. Она уткнулась в его плечо, крепко зажмурив глаза. – Он тебя не тронет. Из вас двоих, только ты можешь причинить ему вред, пнув ногой, например.
-Чак я не могу спать в комнате со скелетом, - простонала Блэр, ненавидя себя за слабость.
-Тебе и не придётся, - Басс обвил рукой талию Уолдорф и решительно вывел её из обители скелета, глупо улыбавшегося впалым ртом. Чак провёл её по коридору в свою комнату и, не обращая внимания на вялые попытки сопротивляться, усадил на кровать. – Я отвернусь, чтобы ты могла переодеться.
-Мои вещи в комнате Серены, - прошептала Блэр, расширив глаза.
-Посиди здесь. Я вернусь через секунду, - он окинул её внимательным взглядом, решая, в состоянии ли девушка провести пару мгновений в одиночестве. Получив вполне осмысленный ответный взгляд, Чак вышел из комнаты. Когда он вернулся, Уолдорф стеклянными глазами смотрела в окно, прижав колени к груди и раскачиваясь в такт тиканью часов. – Возьми.
Басс протянул Блэр объёмную сумку и отвернулся. Только когда она сама окликнула его по имени, Чак вновь посмотрел на неё, укрытую до подбородка тяжёлым одеялом. Уолдорф чувствовала себя невыносимо глупо, но мерцающие из темноты жёлтые глаза внушали куда больше опасений, чем ухмыляющееся лицо Басса.
Он мягко улыбнулся и открыл изящную тумбочку из тёмного дерева. Покопавшись в своей коллекции DVD-дисков, Чак выудил лучшее успокоительное для Уолдорф. Он включил свой телевизор, встроенный в стену напротив кровати, и запустил выбранный фильм. Глаза Блэр смягчились, когда на экране появилась Одри Хепберн с бумажным стаканчиком кофе в руках, стоящая напротив витрины Тиффани.
-Спасибо, - шепнула Блэр. Чак осторожно устроился на кровати рядом с приподнявшейся на пышных подушках Уолдорф. Она потянулась к нему и прижалась щекой к его плечу. Басс бережно обнял шатенку, словно боясь сжать слишком сильно. Он невидящим взглядом наблюдал за сменявшими друг друга чёрно-белыми кадрами и вспоминал, как несколько лет назад «не осуждающий клуб Завтрак» в полном составе под чутким руководством Блэр культурно просвещался, пытался посмотреть этот самый фильм. В тот день Уолдорф точно также прижималась к Нейту, пьющему кофе в немыслимых количествах. Чак запомнил её выражение лица в тот день. Мечтательное и взрослое. Ему показалось, что она далека от гостиной, дивана, телевизора и тринадцатилетних друзей. Именно тогда Басс впервые задумался, что волевая шатенка не всегда будет рядом, и испугался, в ту же секунду заглушив странное чувство пошлой шуткой.
-Чак, пожалуйста, когда я усну, - Блэр помедлила с продолжение фразы, мягко проводя кончиком пальца по линии подбородка Басса, - не оставайся со мной в одной комнате. Я хочу проснуться одна.
Мысль об очередном сладком пробуждении и дальнейших мучительных уколах совести, приступах стыда и боли, невыносимая для Уолдорф, обратилась в слова, невыносимые для слуха Чака.
-Хорошо, - тихо согласился он, чуть крепче обнимая Блэр за плечи. Вскоре он почувствовал, как расслабилось её тело. Чак с нежностью смотрел, как едва заметно двигаются её закрытые веки. Он прислушивался к её мерному дыханию. Осторожно, чтобы не разрушить хрупкий сон шатенки, Басс поднялся с кровати, поправив одеяло.
Выключив свет, Чак обернулся, чтобы ещё раз запечатлеть в памяти её сонное спокойствие, расслабленность и нежную улыбку. Убедившись, что Блэр не снятся кошмары, Басс вышел из своей спальни и проследовал в ту самую гостевую комнату.
-Сегодня только я и ты, мой костлявый друг, - грустно усмехнулся парень, повесив на плечи скелета свой пиджак. Первое обещание, данное Уолдорф, которое сдержал Чак Басс, по-настоящему не желали ни она, ни он.
В комнату скользнул холодный свет Луны, накрыв кровать загадочным мерцанием. Басс, не раздеваясь, лёг под одеяло и закрыл глаза. Сегодня он мог гордиться собой, своей порядочностью, своим джентльменским поведением. Но, почему-то, гордость не принесла ему ни капли радости.

Добавлено (23.02.2009, 13:42)
---------------------------------------------
Глава 7. Раунд седьмой. Королевская семья против собственников-феодалов.

За окнами лимузина мелькали широкие поля, лесные посадки и пустые остановки, представлявшие собой развалившиеся лавки и навесы. Улицы Нью-Йорка остались далеко позади вместе с удобными ресторанами, дорогими магазинами и солидными офисными центрами. По приблизительной оценке Чака, до места назначения оставалось ехать чуть больше часа. Время тянулось томительно медленно, потому что Басс чувствовал себя смущённым. Ему было бы вполне комфортно после ночи классических приставаний к Блэр, ему было бы вполне приятно, после совместного пробуждения и всего, что ему предшествует. Но Чак чувствовал себя безумно странно, оказавшись кем-то подобным глуповатым романтическим персонажам из обожаемых Уолдорф фильмов. Его репутация манхэттенского ловеласа оказалась под угрозой, в первую очередь, в границах его собственного сознания.
Молчаливая Блэр, сидевшая между Нейтом и Чаком, слишком долго и слишком старательно изучала свой безупречный маникюр. Уолдорф смущала коленка Арчибальда, касавшаяся её ноги при каждом повороте, каждой яме на дороге. Затравленный взгляд Басса не добавлял шатенке уверенности в себе. Ей казалось, что наследник многомиллионной компании о чём-то догадывается, или знает наверняка – Блэр не умеет держать себя в руках и при первой удачной возможности готова приятно провести время с существом мужского пола. С существом мужского пола из категории бывших. Уолдорф в то же время смущало сдержанное Чаком обещание. Ей было стыдно за своё поведение, за слова произнесённые ночью. Особенно за последнюю, высказанную в отчаянном желании отгородиться от собственных чувств, фразу. Блэр решила, что её внешний вид после встречи со скелетом сильно пострадал – волосы наэлектризовались и стояли дыбом, лицо перекосило в нервном тике или что-нибудь ещё. Других причин для ухода Чака Уолдорф не видела. В конце концов, он - Басс - от дизайнерских носков до тщательно уложенной причёски, а Басс не упустит возможности провести ночь в постели с Блэр. Мысли о собственной непривлекательности повергли шатенку в сильное уныние, сказавшееся на её выражение лица.
Арчибальд смущённо смотрел на Уолдорф и переживал за свой неджентльменский поступок. Нейт решил, что Блэр всё же жалеет о снежном поцелуе за живой изгородью в Центральном парке и презирает бывшего парня за необдуманный поступок, разбивший на крошечные куски наметившуюся дружбу. Арчибальд о сделанном не жалел. Именно нежное прикосновение губ шатенки помогло ему, наконец, хоть немного разобраться в своей голове. Но он сожалел о доставленном Блэр неудобстве и всеми силами хотел показать ей, что поцелуй ничего между ними не изменит, особенно, если останется тайной. Однако смущение мешало Нейту спокойно поздороваться с девушкой в начале путешествия и завести непринуждённый разговор по дороге до фермы.
Чак заметил странный взгляд Арчибальда и почувствовал себя совсем несчастным. В голове Басса мелькнула неприятная догадка – лучший друг понял, что Уолдорф предпочла спать в одиночестве его обществу, и, наверняка, в глубине души смеётся над этим унизительным поражением. Чак не хотел потерять авторитет в глазах Нейта, в руки которого Блэр всегда шла с радостью и охотой. На несколько секунд Басс пожалел, что его волосы не золотистые и не блестящие. Кинув на Арчибальда завистливый взгляд, Чак отвернулся к окну.
Нейт перехватил злой взгляд Басса и почувствовал себя совсем не в своей тарелке. Арчибальду пришло в голову, что Чак обо всём догадался, увидев, как они держатся за руки, выходя из Центрального Парка. Когда-то Арчибальд был на месте лучшего друга и хорошо себе представлял, как неприятна может быть измена такого рода, как болезненна и как унизительна. Нейт мрачно отвернулся к окну, тяжело вздохнув. Он не хотел ссориться с Чаком.
Блэр, заметив, что сидевшие по бокам от неё парни почти синхронно отвернулись к окну, окончательно утвердилась в мысли о своей непривлекательности. Она мрачно посмотрела на непринуждённо развалившуюся на соседнем сидении Серену, стройную, независимую и прекрасную. Каждая чёрточка её тела кричала о красоте. Тяжело вздохнув, Уолдорф вновь принялась за инспектирование ногтей.
Ван-дер-Вудсен недоумевала, что происходит с её друзьями. Они ёрзали на своих сидениях, украдкой кидали друг на друга печальные взгляды, вздыхали и хранили молчание. Серене казалось, что она что-то пропустила, пока в одиночестве опустошала бар номера Чака в Палас Отеле. Блондинка задумчиво закусила губу и попыталась поймать взгляд Блэр, но, встретившись с её мрачно сверкнувшими глазами, подведёнными чуть ярче обычного, предпочла отвернуться к окну и сконцентрировать внимание на разметочной полосе.

Относительно спортивно одетая четвёрка младших представителей высшего общества Манхэттена вышла из машины и огляделась. Серена с удовольствие вдохнула чистый морозный воздух и потопталась на месте, оставляя в снегу глубокие следы. Чак уверенно шагнул в сторону длинного одноэтажного дома в стиле вестерн. Из-за угла, сильно отталкиваясь от земли, выскочили три ротвейлера, прерывисто дыша на ходу, громко лая и скаля острые зубы. На ярком февральском солнце их глаза показались Блэр жёлтыми. Она побледнела и через секунду обнаружила свою руку, вцепившуюся в рукав короткого пальто Басса. Собаки затормозили в нескольких метрах от Чака, подзываемые громким командным голосом мужчины, вышедшего на крыльцо. Огромные ротвейлеры послушно поджали хвосты, но не торопились отступать назад.
Басс, ощутивший на себе цепкие пальчики Блэр, оглянулся и мельком взглянул на испуганную девушку, тщательно старавшуюся изобразить абсолютное спокойствие. Чак осторожно высвободил свой рукав из руки Уолдорф и мягко обнял её за талию, притягивая к себе. Блэр, не в силах сопротивляться, прижалась к тёплому боку Басса. Она старалась не смотреть в округлые собачьи глаза, опасаясь увидеть вспышки жёлтого пламени.
-Твоё бесстрашие достойно восхищения, Уолдорф, - язвительно протянул Чак. Нежность его прикосновений совершенно не соответствовала жёстким интонациям, и Басс знал об этом расхождении. Но, если искусством владения голосом и мимикой парень пользовался в совершенстве, то контролировать своё тело пока мог не всегда. Особенно в присутствии хрупкой испуганной шатенки, готовой проглотить колкие комментарии, лишь бы не потерять защищающих объятий. Или не готовой…
-Можешь создать культ имени меня, Басс, - холодно парировала Блэр, даже не пытаясь отойти в сторону, и по-прежнему контролируя уголком глаз место положения собак. – Или повесить на стену мою фотографию и разговаривать с ней. Может, сможешь перенять хотя бы один процент этого качества.
-Что ты хочешь этим сказать? – нахмурился Чак, повернувшись к шатенке.
-Я уже всё сказала, - сузила глаза Уолдорф. – Чего нельзя сказать о тебе.
-Ты опять об этом слове из шести букв? – прошипел Басс, оглянувшись на стоящих сзади Нейта и Серену.
-Просто таки «Тот-кого-нельзя-называть», - съязвила Блэр, припомнив популярные книги английской писательницы о мальчике-волшебнике.
-Тебе так хочется услышать это при свидетелях? – зло спросил Чак, сжав её талию чуть сильнее.
-Не хочется, Басс, - Блэр решительно скинула его руку и отошла к Нейту и Серене.

Блэр ходила кругами вокруг вороной лошади с потрясающей пышной гривой, переливающейся на солнце. Последний раз Уолдорф ездила верхом больше десяти лет назад, в обществе отца и матери. Она представляла себе в общих чертах алгоритм усаживания в седло, но боялась выглядеть глупо при реализации его на практике. Серена, при помощи Нейта, легко забралась на гнедую лошадь. Теперь Ван-дер-вудсен довольно улыбалась и смотрела по сторонам, нежно поглаживая животное по холке.
-Проблемы, Уолдорф? – ухмыльнулся Чак, наблюдая за глубокомысленным выражением лица шатенки.
-Да, - согласно кивнула девушка. – Твоё присутствие, Басс – проблема. Проблема для всего человечества.
-Тебе помочь сесть на лошадь? – напрямую спросил Чак.
-Нет. Я пока, к счастью, полностью дееспособна.
-Хорошо, - Басс, чуть прищурившись, оглядел лошадь Блэр. – Ты проверила подпруги?
-Конечно, - фыркнула Уолдорф, не имея ни малейшего понятия, где эти подпруги находятся и что из себя представляют.
-Тогда, залезай, - на губах Чака заиграла ухмылка. Блэр осторожно подошла к лошади и нерешительно остановилась на месте. Уолдорф протянула руку и ухватилась за седло. Подняв ногу, она с трудом вставила носок сапога в стремя и попыталась подтянуться, но, не удержав равновесия, начала падать назад, судорожно взмахнув руками. Басс, подошедший ближе ещё в самом начале попытки Блэр оказаться в седле, проворно шагнул вперёд и подхватил падающую шатенку, крепко сжав её в своих руках. – Неплохая попытка, Би. В последний момент падения ты попыталась взлететь?
Блэр почувствовала, как её щеки заливает краска. Уолдорф ненавидела такие ситуации. Даже тёплые руки Басса. Бережно поддерживающие её после неудачного падения, не сглаживали чувства проф непригодности в нелёгком деле верховой езды. Блэр предпочитала, чтобы окружающие считали, что она может и умеет абсолютно всё. Чак, Нейт и Серена стали свидетелями по меньшей мере одного грандиозного провала.
-Мне можно тебе помочь? – тихо промурлыкал Чак ей на ухо, едва заметно коснувшись губами не укрытой шарфом или курткой кожи. Блэр смерила его раздражённым взглядом. – Молчание – знак согласия.
С помощью Басса, Уолдорф оказалась в седле. Перестав чувствовать на себе мягкую настойчивость его рук, она растерялась, сжимая поводья и имея отдалённое представление о том, что с ними делать. Серена и Нейт, успевшие освоиться с новыми четвероногими друзьями, в нетерпении поглядывали на Чака и Блэр. Светловолосой части четвёрки хотелось как можно скорее покинуть территорию фермы и оказаться во власти свободного бега, ветра в лицо и чувства живой естественной скорости.
-Я буду рядом, Блэр, - тихо, чтобы не слышали Ван-дер-Вудсен и Арчибальд, проговорил Чак. Он решил, что для Уолдорф более чем достаточно падения, и лишний раз привлекать внимание к её неумению держаться в седле - смысла нет.
-Хорошо, - еле слышно прошептала она. Чак протянул руку и сжал пальцы Блэр, обтянутые белоснежными кожаными перчатками.
-Ты ей нравишься, – Басс улыбнулся, взглянув на Уолдорф в абсолютно профессиональной экипировке с абсолютно непрофессиональными навыками.
-Как её зовут? – почти шёпотом спросила Блэр, позволив своей руке застыть на несколько мгновений в его ладони.
-Королева, - Чак подмигнул девушке и, мягко отпустив её руку, зашагал к своей тёмно серой лошади.

-У меня получается! – радостно воскликнула Блэр. Её лошадь неспешным шагом двигалась через лес.
-Отличная скорость для пешехода, - язвительно похвалил Басс. Он находился в радиусе метра от Уолдорф, с лёгкой завистью поглядывая вслед Нейта и Серены, ускакавших вперёд, освоившись с управлением.
-Не забывай, я новичок, - беззаботно откликнулась Блэр. Настроение шатенки поднялось, как только Арчибальд перестал кидать на неё тоскливые взгляды, непонятного содержания.
-Как я могу забыть? – протянул Чак. – Быть твоим учителем – моё любимое хобби.
-Может, пойдёшь в педагогический? – иронично вскинула брови Уолдорф. Солнечные лучи играли в её каштановых волосах, придавая отдельным прядям неожиданный молочный оттенок. – С твоим то талантом…
-На факультет чего, позволь уточнить? – ухмыльнулся Басс. Блэр закатила глаза. Её рука настороженно скользнула в пышную гриву Королевы, и девушка вымолвила, склонившись к чуткому уху лошади за неимением других слушателей:
-Чак Басс – воплощение вселенского зла. И пусть его наивный шарф не вводит тебя в заблуждение.
-Мой шарф – не наивный, - возмущённо отреагировал Чак на тихую реплику Уолдорф. – Это одна из главных составляющих моего стиля, если ты до сих пор не поняла, моя дорогая любительница ободков.
-Первое совсем не исключает второе, скорее даже наоборот…
-Уолдорф, если ты пытаешься донести до этого мира какую-то мысль, добавь больше конкретики, - холодно перебил её Басс, уверенно и ловко подъезжая почти вплотную к иронично настроенной девушке.
-Ты становишься таким трогательным в своих длинных шарфах и цветных бабочках, - сюсюкающим голосом объяснила Блэр. Она перевернула с ног на голову своё истинное отношение к стилю Басса, его шарфам, бабочкам и всему, что постоянно напоминало Уолдорф о нём. Ей нравилась неподверженность Чака всеобщему помешательству на джинсах, нравилась одежда в духе консервативной богемы. – Так и хочется угостить тебя конфеткой и подёргать за щёчки.
-Тебе стоило сказать о своих истинных намерениях ещё в Виктроле полтора года назад, - с сарказмом протянул Басс, гордо поправив на шее кашемировый шарф насыщенно шоколадного оттенка. Он резко щёлкнул поводьями, и его быстрая грациозная лошадь прибавила скорости, стремительно скрываясь за голыми деревьями.
-Басс! – закричала Блэр, что есть силы сжав поводья. – Не смей бросать меня здесь одну!
Чак не ответил. Стиснув зубы, он двигался навстречу сильным порывам ветра, подгоняя лошадь и не собираясь останавливаться. Басс решил, что лимит обещаний на одну неделю перевыполнен и быть рядом с медлительной Уолдорф уже не обязательно. В конце концов, он научил её тормозить и щёлкать поводьями.
Блэр неуверенно огляделась по сторонам, пытаясь зацепиться взглядом за непохожее на других дерево, за просвет, открывающий вид на ферму, за мелькнувшую вдалеке белоснежную шапку Серены. Но лес окружал Уолдорф своей однородностью и абсолютным отсутствием ориентиров.
-Чёртов Басс, - проворчала Блэр, решив двигаться вперёд, никуда не сворачивая. Свежий, выпавший ночью снег хрустел под лошадиными копытами. Уолдорф напряжённо всматривалась вдаль и думала, сможет ли лошадь без команды обойти препятствие, если на дороге, к примеру, окажется дерево или коряга.

Ветер отбрасывал назад золотые волосы Серены, шевелил короткий мех на её шапке, остужал раскрасневшуюся кожу. Нейт, ехавший чуть поодаль, наслаждался беззаботной грациозностью Ван-дер-Вудсен, её задорным взглядом. Арчибальд был равнодушен к лошадям, но его сердце билось чаще от одного взгляда на уверенную наездницу.
-Кто первый сделает круг по полю, выбирает вечером ресторан, - закричала Серена, уносясь вперёд. Она победно вскинула руку, зная, что Арчибальд остаётся далеко позади. Нейт ухмыльнулся и щёлкнул поводьями, заставляя своего пегого коня развить приличную скорость.
-Индийская кухня, Эс! – известил блондинку Арчибальд, проносясь мимо с задорным смехом.
Серена дышала полной грудью, наслаждаясь каждой секундой вдали от тесного душного Манхэттена, вдали от Бруклина, от любопытных одноклассниц и вездесущей Сплетницы. Возможно, кто-то и любил создательницу скандального блога, но точно не Ван-дер-Вудсен.
Солнечные лучи путались в сухих ветках деревьев, проливая обрывочный свет на заснеженные просторы, искрящиеся мелкими золотыми крупицами. Морозный воздух щипал носы и щёки весёлой светловолосой парочки, окунувшейся в ритмичную скорость февральского утра за городом. Без прицелов слабых телефонных фотокамер, без вечных споров Чака и Блэр, без своенравных бруклинцев эти двое чувствовали себя свободно и вполне счастливо. Во всяком случае, чувство наивной детской уверенности, что всё будет хорошо, нарастало с каждой взаимной улыбкой и глупой фразой «ни о чём и обо всём».

Чак поморщился, представив изобилие язвительных замечаний, острых взглядов и, возможно, отдавленных ног, ожидающее его по возвращению на ферму. Он знал, что с каждой минутой ярость Блэр будет увеличиваться в геометрической прогрессии, рискуя превысить допустимые в рамках скромной территории Соединённых Штатов масштабы. Басс решительно изменил направление движения, возвращаясь к тому месту, где осталась неудачно поиздевавшаяся над его внешним видом Уолдорф. Чак не сомневался, что далеко обеим Королевам уйти не удастся.
Басс заметил Блэр издали. Чёрный торс лошади и насыщенно каштановые волосы девушки прекрасно выделялись на фоне чистейшего нетронутого человеком снега. Чак ухмыльнулся и свернул в сторону, объезжая дорогу, по которой следовала Уолдорф. Он сбавил темп и, по возможности тихо, подъехал к шатенке сзади на расстоянии нескольких метров.
-Бу! – громко сказал Басс, подражая старым детским мультфильмам про привидения. Чаку не стоило совмещать просмотр двух фильмов ужасов подряд и неожиданные действия в отношении развитого воображения Уолдорф. Шатенка нервно дёрнула руками, и поводья со смачным звуком опустились на спину лошади. Блэр пошатнулась в седле, и Королева понеслась галопом вперёд, не слушая протестующие возгласы своей наездницы.
Басс пробормотал еле слышное ругательство и ускорился, пытаясь догнать развившую солидную скорость Уолдорф. Чак превосходно держался в седле, но абсолютная неподготовленность Блэр и резвость Королевы легко компенсировали его профессиональность. Ему не удавалось приблизиться к вышедшей из-под контроля лошади.
Уолдорф выехала за черту леса, оказавшись на просторном поле. Краем глаза она заметила движущиеся неподалёку фигуры Серены и Нейта. Блэр даже не успевала испугаться. Её дыхание перехватило. Уолдорф казалось, что она со стороны наблюдает за действиями фильма с собой в главной роли. К сожалению, фильм оказался в не совсем характерном для неё жанре.
-Смотри, какую скорость удалось развить Блэр! - с завистью крикнула Ван-дер-Вудсен, указывая Нейту на лучшую подругу, стремительно пересекающую поле. Следом за ней нёсся Чак, без остановки подгоняя свою лошадь.
-Боюсь, скорость развилась не по её инициативе, - пробормотал Арчибальд, проследив взглядом за галопирующей парочкой.
Блэр почувствовала нечто странное. Она не в полной мере понимала природу происходящего, но женская интуиция упорно подсказывала, что так быть не должно. Её седло методично соскальзывало со спины Королевы вправо. Уолдорф попыталась зацепиться за гладкую холку замедлявшей темп перед въездом в лес лошади, но действия не принесли успеха.
Блэр вылетела из седла, приземлившись в глубокий сугроб. Она слышала, как всё тише и размеренней звучит стук копыт, снег набился за воротник короткой меховой куртки, в обтягивающие брюки, в рукава – всюду, где ткань хотя бы незначительно отступала от кожи. Уолдорф прислушивалась к своим ощущениям, пытаясь сообразить, сколько ребёр сломано и как это скажется на её талии.
-Блэр! – Чак остановился рядом с местом падения шатенки. Он еле заметно дрожал, лихорадочно спрыгивая с лошади. Подбежав к неподвижно лежавшей в сугробе девушке, Басс опустился на колени, протянув руку к её плечам.
-Не трогай! – резко окликнул его Арчибальд, подъехавший к месту происшествия. Следом неслась бледная перепуганная Серена, прикусившая нижнюю губу от напряжения. – У неё может быть сломан позвоночник.
-В связи с этим мы оставим её в сугробе? – прорычал Басс, не оборачиваясь на лучшего друга. Его внимание сконцентрировалось на плотно сомкнутых глазах Блэр. Чак склонился ближе, нежно проводя кончиками пальцев по её щеке. – Блэр, скажи что-нибудь.
В следующую секунду Басс резко выдохнул и выпрямил спину, отклонившись от девушки. Хрупкий кулачок Уолдорф врезался в грудь Чака слабым, но метким и неожиданным движением. Она открыла глаза и зло посмотрела на него, приподнимаясь на локтях. Если не считать лёгкой боли в ноге, Блэр чувствовала себя как обычно. Сугроб превосходно смягчил падение, позволив шатенке сохранить все кости в целости и сохранности.
-Не трогай меня, - процедила сквозь зубы Уолдорф. – Твоя идиотская шутка могла стоить мне жизни, или зубов, как минимум.
-Ты сказала, что проверила подпруги, - низким угрожающим голосом протянул Чак, пытаясь оценить её состояние.
-Это ты должен был проверить эти чёртовы подпруги! – Нейт рассерженно подошёл к другу, сверля его затылок обвиняющим взглядом. – Блэр каталась на лошади в пять лет на руках Гарольда! Она понятия не имеет, что такое подпруги!
-Так почему ты, Натаниэль, не счёл нужным сообщить об этом ещё на ферме? прошипел Басс, поднимаясь с колен.
-Нейт, как ты мог не сказать?! – закричала рассерженная Серена, подбегая к друзьям. – Би, как ты? Голова не кружится? Ты можешь встать?
-Я не хотел задевать самооценку Блэр! – воскликнул Арчибальд, защищаясь под напором уничтожающего взгляда Басса и обвиняющего выражения лица Ван-дер-Вудсен.
-Теперь её самооценка в порядке, - прорычал Чак. – Зато она не досчитается пары-тройки костей.
-По твоей вине, Басс! – вмешалась Блэр, с трудом поднимаясь на ноги. Нейт и Чак одновременно сделали шаг в её направлении.
-Нейт, если ты знал, что Блэр так плохо держится в седле, почему ты не остался и не помог ей? – Серена возмущённо ткнула пальцем в грудь Арчибальда, преграждая дорогу обоим парням. – А ты, Блэр, могла бы сказать, что не разбираешься во всех этих подпругах!
-Потому что я хотел провести время с тобой, - тихо ответил Нейт, обходя застывшую на месте Ван-дер-Вудсен, и протягивая Блэр раскрытую ладонь.
-Убери руки, Натаниэль, - холодно предупредил Басс, оттолкнув Арчибальда. Он не отдавал себе отчёт в произносимых фразах, в выполняемых действиях. Всё, что его волновало, в этот момент медленно отряхивалось от налипшего снега. Он видел только её обиженные тёмные глаза и лёгкую болезненность в движениях. Чак решительно притянул к себе Блэр и попытался взять её на руки. Басс прилагал все усилия, чтобы вложить в каждое своё движение столько нежности и бережности, сколько возможно, только чтобы не поранить её ещё сильнее. Чак сходил с ума от одной мысли, что по своей собственной вине он мог лишиться этого непокорного взгляда, мягкого тёплого тела, сдающегося под его чуткими прикосновениями. Ему хотелось выставить причиной несчастного случая Арчибальда, показать Блэр, что он, Чак Басс, готов в эту минуту на всё, лишь бы она не оттолкнула его навсегда. Но Уолдорф судорожно вырвалась, пошатнувшись и ухватившись за локоть Нейта, в поисках поддержки.
За холодным спокойным выражением лица Блэр прятался жгучий стыд за неловкое падение, за неспособность к верховой езде, нехарактерную для леди из высшего общества. Она злилась на Чака, бросившего её среди глухого зимнего леса ради глупого розыгрыша, чуть не обернувшегося для неё летальным исходом. Она ненавидела себя за невыносимое желание остаться в его руках, не смотря на обиду.
-Я хочу домой, Нейт, - прошептала Блэр, опираясь на его руку.
-Блэр, пожалуйста, - Чак шагнул к ней, чувствуя себя нашкодившим щенком, брошенным хозяйкой ради аморфной, но симпатичной мягкой игрушки. Арчибальд мягко отодвинул Уолдорф за свою спину и кинул на Басса предупреждающий взгляд.
-Идём, Блэр, - Нейт не обратил внимания на ярость в глазах лучшего друга. Он обнял Уолдорф за талию и потянул её в сторону фермы. – Думаю, верховой езды на сегодня достаточно.
-Би, ты в порядке? – расстроено бросила вслед уходящей подруге Серена.
-Буду в порядке, - холодно откликнулась Уолдорф, послушно прихрамывая рядом с Арчибальдом.
Чак закрыл глаза, предпочитая абсолютную темноту картине уходившей в компании его лучшего друга Блэр. В компании его вечного соперника, решившего проявить мужской характер в самый неподходящий момент. Пульс Басса пришёл в норму, оставив в груди глухую пустоту. Он резким движением сорвал с шеи шарф и швырнул его в снег. В сугроб, где совсем недавно лежала Уолдорф.
-Нейт и Блэр? – с удивлённым, смущённым непониманием в глазах Серена остановилась возле сводного брата. Слова Арчибальда гулким эхом носились в её голове, вытесняя воспоминания о Хамрфи, вызывая странную болезненную ревность от одного взгляда на руку Нейта, обвившую талию Уолдорф.
-Ненадолго, сестрёнка, - Чак холодно усмехнулся и обнял Ван-дер-Вудсен за плечи. – Кажется, наше бумажное родство никак не связано с кровосмешением?
-К чему ты это, Чак? – Серена с непониманием посмотрела на мрачную решимость в глазах Басса.
-К тому, что преподобный Натаниэль и пресвятая Уолдорф неисправимые собственники, - протянул Чак, наблюдая, как Нейт и Блэр скрываются за деревьями. – Я предоставляю тебе право угадать, дорогая Эс, что они считают своим имуществом.
Ван-дер-Вудсен смущённо улыбнулась. Она не оспорила слова сводного брата, не попыталась изобразить непонимание и возмущение. Серена вдумчиво кивнула под одобрительным взглядом Басса. «Не осуждающий клуб Завтрак» разбился на коалиции и, чёрт возьми, ей это нравилось. В конце концов, когда-то она сама была королевой. А старые привычки и вкус борьбы за регалии не исчезают бесследно, даже под влиянием десятка свиданий с романтичным бруклинцем.

От автора: Я становлюсь в чём-то стабильной - девятая глава снова последняя. Она получилась в полтора раза длиннее, чем обычно. Но мне не захотелось разбивать её на части, потому что эта вечеринка, на мой взгляд, должна быть чем-то цельным. Но целиком десять вордовских страниц в пост не помещаются. К тому же, я не модератор и не могу постить свои сообщения подряд и отдельно друг от друга. Поэтому вторую половину главы я выложу, как только появится хотя бы один коммент))
Как всегда, не уверена, что это правильный и единственный возможный конец. Но другой, почему-то, я написать не смогла.

Глава 9,1. Последний раунд. Битва титанов.

Только стоя перед зеркалом можно посмотреть в свои глаза и увидеть правду. Себе не солжёшь, кривляющееся отражение бессильно перед своим единственным критичным зрителем. Даже самая дорогая тушь для ресниц не способна замаскировать ту особую составляющую взгляда, отражающую, по определению выдающихся писателей, душу. Замкнутый круг. В зеркале – зеркало души.
Блэр, прищурив глаза, замерла на месте, представляя отражение цветной фотографией в полный рост. Нейт в элегантном и очень дорогом костюме Calvin Klein насыщенного синего цвета, на полтона темнее глаз парня, поправлял чёлку, периодически касаясь локтём плеча Уолдорф. Ей пришло в голову, что разглядеть душу целиком невозможно. Блэр смотрела на себя и видела осколки, неполноценные части некогда самобытного человека. Она шла против своих принципов, нарушала заповеди It-girls всех времён и народов, раскрывалась, чтобы вернуться к забытым истокам. Арчибальд и Уолдорф, стоящие рука об руку, наблюдали расколотые зеркала душ.
-Мисс Блэр, - Дорота не решилась пройти в комнату молодой хозяйки, пребывавшей не в духе всю неделю. – Мистер Чарльз и мисс Серена в гостиной.
-Что они там делают? – сердито осведомилась Блэр, поправляя нежелающий ложиться в общую композицию локон.
-Ждут.
-Чего? Счастья вселенского? – проворчала Уолдорф.
-Вас. И Мистера Натаниэля.
-Дорота, напомни мистеру Чарльзу и мисс Серене, что до начала вечеринки ещё час.
-Мистер Чарльз принёс ящик, - неуверенно добавила уроженка Польши, делая шаг назад вглубь коридора. Глаза Уолдорф вспыхнули недобрым огнём.
-Это бомба, - угрожающе прошипела Блэр. – Ничего положительного от Басса ждать не следует.
-Хочешь, я схожу к ним? – конец фразы Арчибальда не достиг ушей Уолдорф, быстро спускавшейся по лестнице в холл. Взволнованная Дорота и заинтригованный Нейт спешили следом, стараясь не отстать от вышедшей из себя шатенки.
-Руки прочь от моей стены, Басс! – воскликнула Блэр, достигшая нижнего этажа пентхауса. На её глазах Чак, при активной помощи полностью готовой к вечеринке Серены, прибивал к стене кислотно-красную коробку средних размеров, с бодрой подписью «B-mail». К коробке крепился небольшой плакат, разрисованный сердцами всех стилей и цветов. По орнаменту извивалась издевательская, с точки зрения Блэр, фраза: «Поздравления для Блэр Уолдорф опускать сюда». – Ты в своём уме?!
-Уолдорф, - ухмыльнулся Чак, с удовольствием разглядывая шокированную девушку. – Представь, что это мой подарок на День Всех Влюблённых.
-Ты, - Блэр в два шага приблизилась к Бассу, сверкая глазами. Её указательный палец болезненно уткнулся в его грудь. – Убирай свою самодеятельность немедленно!
-Ты ведь не забыла наше маленькой пари? – промурлыкал Чак, с удовольствием поглаживая надёжно прикреплённый к стене самодельный почтовый ящик.
-Разве в случае моего проигрыша Серену не расстроит твой трофей? – прошипела Блэр, с неприязнью покосившись на поделку, испортившую идеальный дизайн холла. Зарождавшиеся отношения Оливера и Дороты изрядно потрепали нервы Уолдорф. Шатенка едва ли могла кому-то признаться, что в тайне боится того дня, когда гувернантка решит заняться собственной личной жизнью, оставив свою подопечную наедине с прохладными воспитательными мерами Элеанор. Злость отключала в голове Блэр участок мозга, отвечавший за логику. Девушка не сомневалась, что букет цветов и трепетный взгляд Оливера – происки оскорблённого Чака, избравшего особо жестокую месть.
-Столько переживаний из-за маленького ящика, - протянул Басс, вскинув бровь. – Дорота, ты не забыла принести мисс Блэр её дневную порцию успокоительного?
-Ты не ответил на мой вопрос, - уже более холодно перебила Уолдорф, отступая на шаг назад.
-А почему мой трофей должен расстроить Эс? - озадаченно спросил Чак, обернувшись к блондинке в поисках поддержки. Ван-дер-Вудсен смотрела на подругу с идентичным удивлённым выражением.
-Если моя память не выскочила из пояса верности, в случае поражения, я попадаю в твою постель, - сухо ответила Блэр, устремив взгляд в потолок.
-Какая затейливая фантазия, - протянул Басс, ухмыляясь. – Разве Натаниэля не расстраивает твоё расшалившееся воображение?
-Это твоя версия, - холодно напомнила Уолдорф.
-Моя версия, Би, ночь со мной, - почти дословно процитировал Чак, с трудом сдерживая победную улыбку. – Я ничего не говорил о кроватях, матрасах, лимузинах…
-Положим, - прервала логическую цепочку Блэр, беспомощно оглянувшись на Нейта. – Тогда что ты хочешь?
-Хочу остаться на вечеринке, куда ты меня не пригласила, до конца, - спокойно объяснил Басс. – Единственная возможность воплотить моё скромное желание в жизнь – сделать так, чтобы тебе пришлось находиться возле меня. Не покинет же королева Би собственную обитель в разгар приёма?
-Не дождёшься, - процедила сквозь зубы Блэр. – Число открыток будет определённо больше десяти. И ты уйдёшь.
-Но, Би, тогда мне тоже придётся уйти, - капризно надула губы Серена, повиснув на руке Чака.
-Я тебя не выгоняю, - пожала плечами шатенка, еле заметно поморщившись. – Ты можешь оставаться, сколько захочешь.
-Без Чака мне станет скучно, - продолжила паясничать Ван-дер-Вудсен. Блэр с трудом сдерживалась от резких высказываний, непременно скомпрометировавших бы её в глазах счастливой парочки.
-Чак подрабатывает массовиком-затейником? – вмешался в разговор Арчибальд, сошедший, наконец, со ступеней.
-Нейт, - Серена жизнерадостно хихикнула, - есть и другие способы развлечься.
-Натаниэль и Блэр когда-нибудь тоже это поймут, - ухмыльнулся Басс, тесно прижимая к себе Серену.
-Идём, Нейт, - повелительно бросила Блэр, отворачиваясь – У нас ещё много дел.
Уолдорф устала от бессмысленного разговора и оказалась в словесном тупике, не способная ответить едко и жёстко. Она поднялась на несколько ступеней и услышала смех Серены:
-А поводок у тебя тоже есть, Нейт?

Блэр удовлетворённо осматривала заполнявшуюся людьми гостиную. Удачно подобранная ненавязчивая музыка разбавляла звонкий девичий смех и мужские голоса. Разговоры, поцелуи, медленные глотки изысканного алкоголя, шикарная одежда, множество знакомых людей и несколько неизвестных Уолдорф, пришедших в качестве «второго» лица. Вечеринка набирала обороты.
-Так Серена с Чаком? – Пенелопа в красном платье от Gucci изящно сжимала в руках высокий фужер с асти-мартини.
-Как видишь, - спокойно пожала плечами Блэр.
-Наверно, ты расстроена, - притворно посочувствовала брюнетка.
-С чего бы вдруг?
-Би, мне ты можешь довериться, - сверкнула жемчужной улыбкой Пенни. – Я знаю, что ты была беременна от Басса.
-Пенни, какой это по счёту бокал? – раздражённо осведомилась Уолдорф. – В трезвом состоянии такая чушь в голову не придёт.
-Я всё знаю, ты можешь не отпираться, - спокойно улыбнулась Пенелопа.
-Откуда, интересно? – фыркнула Блэр.
-Из достоверных источников.
-С каких это пор сплетни – достоверные источники?
-Мне рассказала Изи, а ей – Кати, а Кати узнала от Хейзел. Подруга Хейзел была в частной клинике в тот же день, что и ты, и видела, как ты забирала анализы.
-Пенелопа, - Уолдорф призвала на помощь всё своё спокойствие, размышляя, за что Бог послал ей таких узкомыслящих и недалёких одноклассниц. – Моя мама просила забрать её анализы. Ясно? И, да, кстати, она тоже не беременна. Привет, Хейзел.
-Но это ничего не меняет, - пропела Пенни.
-О чём ты?
-О проекте.
-Ну конечно, - лицо Уолдорф озарилось притворно ласковой улыбкой. Блэр извлекла из клатча телефон и протянула приятельнице. Фотография, высветившаяся на экране, отображала Пенелопу, сидевшую под вывеской «Венерология». – Подруга Хейзел очень любит ходить по частным клиникам.
Лицо брюнетки исказилось удивлением и испугом. Она взволнованно заглянула в ледяные глаза Уолдорф и прикусила губу.
-Если ты кому-то расскажешь о нашем несостоявшемся споре, в блоге Сплетницы появится твоя фотография, - мило улыбнулась Блэр, убирая телефон обратно. – Но мы можем взаимно промолчать, Пенни.
-Би, давай промолчим? – заискивающе улыбнулась Пенелопа. Ей совершенно не хотелось чёрного пиара и пикантных подробностей о своём организме.
Королева Констанс Билар вежливо улыбнулась и махнула рукой Хейзел, довольно улыбавшейся парню из класса Нейта по химии. Блэр не проявляла интереса к шахматам, но неплохо освоила принципы игры в жизнь, научившись думать на два хода вперёд. Уолдорф усвоила простую истину – если не помочь себе самой, не поможет никто. Если, конечно, не считать подружки-папарацци Хейзел.

Роллы с омлетом и угрём, приготовленные новым поваром Уолдорф, пользовались популярностью, особенно среди девушек, одетых в розовое. Блэр подозревала, что причиной всему декоративные флажки цвета фуксии, использованные для декора блюда. Она, под руку с Нейтом, незаметно искавшим Серену и Чака в каждой, прижавшейся к стене паре, обходила свои владения, чтобы удостовериться в абсолютном счастье гостей. Блэр с детства объясняли необходимость тщательно продуманного и внимательного гостеприимства.
-Блэр, ты должна это видеть, - пальцы Кати, украшенные множеством разноцветных колец, схватили руку Уолдорф. Глаза девушки выражали смесь волнения и предвкушения.
-Что? – лениво поинтересовалась Блэр, не торопясь следовать за одноклассницей.
-Хамфри пришёл.
Нейт и Блэр обменялись напряжёнными взглядами и, не сговариваясь, последовали за обрадовано устремившейся в столовую Кати. В комнате собралось больше десятка человек, шумно переговаривавшихся, смеющихся и изучающих кого-то в центре.
-Чем дороже выглядело пальто привилегированной девочки, тем дешевле она продавала себя каждому встречному, намекнувшему на чувства. Не упоминавшему расчёт, пафосные вечера и дорогие рестораны, где не принято повышать голос. Они, похожие друг на друга своим отчаянием и отличавшиеся цветом колготок, бесцельно блуждали по вылизанным улицам, не зная, где обрести то, что героини бульварных романов именовали счастьем.
Уолдорф, расширив глаза, посмотрела на Хамфри, зачитывавшего нечто странное с помятых листов. Парня пошатывало, а голос звучал тягуче и местами невнятно. Намётанный глаз Блэр определил последнюю степень алкогольного опьянения через три секунды. Девушка поражалась, как он умудрялся до сих пор стоять на ногах.
Ещё секунда понадобилась Уолдорф, чтобы заметить застывшую в дальнем углу Серену, судорожно сжимавшую руки в кулаки. Её глаза остекленели, готовые разбиться под напором подступающих слёз. Она слушала пьяный голос человека, которого ещё недавно считала самым близким и понимающим. Каждое слово разрывало на части всё, что Ван-дер-Вудсен удалось с таким трудом собрать в единое целое.
-Где чёртов Басс? – прорычала Блэр, оглядываясь. Парня в столовой явно не наблюдалось. Не заметить его красный пиджак Уолдорф, скорее всего, бы не смогла.
-Понятия не имею, - пожал плечами Нейт. Он с лёгкой неприязнью смотрел на Дэна, не решаясь на дальнейшие действия.
-Уведи её куда-нибудь, - Блэр кивнула на Серену и, не слушая возражений, подошла к Хамфри, с выражением зачитывающему следующий абзац. – Литературный вечер окончен.
-О, а вот и королева, - захихикал Дэн, попытавшись обнять Уолдорф. Шатенка с отвращением увернулась от его руки. – Я пришёл почитать.
-Мой дом похож на библиотеку, Хамфри? – холодно осведомилась Блэр. Она схватила парня за руку и резко дёрнула на себя. Дэн пошатнулся и сделал шаг в сторону. – Идём.
Уолдорф провела Хамфри мимо любопытных глаз одноклассниц и насмешливых улыбок учеников Сент-Джуд. Она выхватила из его рук листы бумаги и скомкала их. Блэр злило всё, что шло не по плану. Особенно, когда не по плану гордо маршировал по её дому выходец из Бруклина.
-Би, ты не понимаешь, - склонился к её уху Дэн. – Мне нужно дочитать. Я написал это для Серены. Чтобы она поняла меня.
-У меня идея, - прошипела Блэр, подталкивая парня к выходу. – Ты поедешь домой, выспишься, перечитаешь свою писанину, и как следует подумаешь, стоит ли Серене слушать это.
-А ты умная, - хихикнул Дэн и повис на плече Уолдорф, в знак признательности и уважения к её блестящему уму. Шатенка с трудом удержала равновесие, придавленная телом парня. Внезапно она почувствовала, что может свободно выпрямиться. Дэн больше не опирался на её плечи.
-На выход, Хамфри, - Басс, собственной персоной, тащил упирающегося Дэна к лифту.
-Поставь меня на место, - потребовал Хамфри заплетающимся языком. – Би меня понимает.
-Рад за вас обоих, - холодно откликнулся Чак, не останавливаясь. Он втолкнул Дэна в лифт, вошёл следом и, до того как двери сомкнулись, Блэр успела оказаться внутри кабины рядом с ним.
-Блэр! – обрадовался Хамфри и предпринял попытку обнять шатенку. Закатив глаза, Басс удержал одноклассника от внезапного порыва.
-Жаль, не могу разделить твоего счастья, - тихо пробормотала Уолдорф.
Троица вышла из лифта – Дэн, поддерживаемый с обеих сторон Чаком и Блэр, бормотал что-то бессвязное, время от времени заливаясь бессмысленным пьяным смехом. Басс уверенно направился к выходу из подъезда.
-Что ты собираешься с ним делать? – поинтересовалась Блэр, поворачиваясь к Чаку. Дэн живо заглянул в глаза девушки, закрывая обзор своей головой. Уолдорф раздражённо выдохнула. День Всех Влюблённых проходил для неё в атмосфере нескончаемой любви к ближнему своему.
-Засуну в мусорный контейнер.
-Я серьёзно, Басс.
-Я тоже, Уолдорф.
-Серене это не понравится.
-Где Серена?! – живо отреагировал Хамфри.
-Настроение Серены, в любом случае, уже испорчено, - откликнулся Чак, не обращая внимания на любопытство Дэна.
Оказавшись на улице, Басс прислонил Хамфри к стене и, добившись некой устойчивости от ног парня, посмотрел на Блэр:
-Постой с ним.
Чак вышел на тротуар и в считанные секунды остановил такси. Заплатив водителю за доставку невменяемого пассажира в целости и сохранности до Бруклина, добавив щедрые чаевые, Басс усадил Хамфри на заднее сидение и закрыл дверь, похлопав по стеклу ладонью. Он достал телефон и набрал номер Руфуса, приготовившись объяснять состояние его сына.
Блэр, продрогшая от холодного ветра, зашла обратно в подъезд, чтобы согреться. Она услышала голоса и притаилась у лифтов, не желая сталкиваться с соседями. Двери открылись, представив глазам Уолдорф сцену очень в духе праздника, но совсем не подходящую настроению шатенки.
Оливер настойчиво прижимал Дороту к стене, покрывая поцелуями её скулы, щёки и губы. Блэр сделала глубокий вдох и отошла в сторону, предоставив влюблённым возможность пройти к выходу в счастливом неведении о случайном свидетеле. Уолдорф решила поговорить с гувернанткой о Бассах и всём, что с ними связано, на следующий день. На выходе Дорота и Оливер столкнулись с закончившим разговор по телефону Чаком.
-Мистер Басс, - пробормотал Оливер.
-Приятного вечера, - галантно улыбнулся его юный хозяин.

Чак ненавидел лифты. Блэр удалось привить ему стойкую фобию к этим замкнутым кабинам. Но Уолдорф не собиралась останавливаться на достигнутом. Её шоколадные глаза сузились, щёки пылали от гнева, а руки всё сильнее сжимались в кулаки.
-Басс, твой шофёр развращает мою гувернантку!
-Откуда ты знаешь, Уолдорф, может всё с точностью наоборот.
-Дорота в роли искусительницы! Мои туфли сейчас умрут от смеха.
-А в чём, собственно, проблема?
-В тебе! В твоей фамилии. Во всём, что имеет к тебе отношение. Ты потенциально не способен приносить счастье, и, я уверена, твой шофёр разобьет ей сердце!
-Причём тут я? Это их отношения и их дело.
-Нет, Басс! Это и моё дело тоже. Потому что Дорота принадлежит мне, и я не собираюсь её терять.
-Почему ты считаешь, что грубость – лучший способ удержать рядом с собой того, кого любишь?
-Наверно по той же причине, по которой ты решил, что грубость – лучшая благодарность за эту самую любовь, - запальчиво бросила Уолдорф, тряхнув волосами.
-Значит, всё-таки любовь? – ухмыльнулся Басс.
-Была, - резко поправила Блэр. – Ты должен запретить Оливеру видеться с Доротой!
-И как ты себе это представляешь? Оливер, я запрещаю тебе встречаться с женщинами, постригись в монахи, - скопировал интонации Уолдорф Чак.
-Не с женщинами, а женщиной, - поправила Блэр.
-Послушай, Би, - неожиданно Басс заговорил совершенно серьёзно, - тебе недостаточно Нейта и Серены? Благодаря нам, они теперь напоминают неудачную пародию опять таки на нас.
-Это не мои проблемы, Басс, - покачала головой Блэр. Двери лифта разъехались, и девушка шагнула в холл. – И ты больше не моя проблема.

Чем больше рвёшься на свободу, тем туже затягивается на шее верёвка, привязанная к некому предмету на земле. Чем хитрее сочиняешь оправдания для своей слабости, тем меньше веришь в их подлинность. Чем быстрее бежишь от проблемы, тем внезапнее она настигает тебя.
-Блэр, - снова рука Кати, снова цветные кольца. Цикличность преследовала Уолдорф с начала недели, не отпуская и не давая послаблений. – В туалете кое-что интересное.
-Ты умеешь заинтриговать, Кати, - устало вымолвила Блэр. – Это действительно заслуживает моего внимания?
-Думаю, что да.
Уолдорф обречённо проследовала в направлении гостевой ванной комнаты. Фаркас потерялась по дороге, отвлёкшись на свежие новости, полученные от кого-то Изабель. Блэр толкнула дверь и вошла внутрь, обнаружив склонившихся у раковины Чака и Серену. Они что-то рассматривали в глубокой задумчивости. Уолдорф подошла ближе и разглядела на стеклянной поверхности две дорожки белого порошка.
-Что вы двое здесь делаете? – отчётливо спросила Блэр, заставив Ван-дер-Вудсен вздрогнуть от неожиданности. – И откуда в моём доме это?
-Блэр, - Серена не нашлась что ответить. Купленный Чаком у кого-то из одноклассников кокаин должен был стать достойным завершением вечера для сводного брата и сестры, готовившихся к победе, но потерпевших поражение, не дотянув до финальной битвы.
-Какого чёрта?! – Блэр сорвалась на крик, резко смахнув рукой высыпанный порошок. – Хотите провести остаток жизни в клинике?!
-Би, я же говорила, - в дверь просунулось довольное лицо Кати.
-Вон отсюда! – рявкнула Уолдорф на одноклассницу, но быстро передумала. – Хотя, подожди. Приведи мне Арчибальда.
-Хорошо, - испуганная Фаркас скрылась в коридоре, наверняка решив начать поиски с жалоб на взбесившуюся королеву всем, желающим выслушать.
-Я спрашиваю, какого чёрта?!
-Ты не боишься, что лампочка лопнет от твоего визга? – флегматично спросил Басс.
-Где вы это взяли? – немного успокоившись, спросила Блэр.
-Купил у знакомого, - ответил Басс.
-И принёс в мой дом?! Ты хочешь, чтобы меня посадили за хранение наркотиков?
-Ты же будущий юрист, - ядовито бросил Чак. – Нашла бы способ защитить себя.
-Блэр, мы просто не думали…, - Серена выглядела совсем потерянной.
-Для вас это нормальное состояние! В твоей семье все мозги достались Эрику, а на Бассе природа просто отдохнула.
-Уолдорф, не для всех главное в жизни - высший балл по литературе, - прошипел Басс.
-Конечно, для некоторых весь смысл жизни сводится к виски и проституткам, - зло ответила Блэр.
-Самокритично ты о себе, - протянул Чак.
Дверь открылась, и взволнованный Нейт проскользнул в комнату, загородив обзор любопытным приятельницам Блэр, выглядывавшим из-за его спины. Он сжимал в руках телефон, словно приготовившись вызывать службу спасения. Арчибальд внимательно оглядел взвинченную Уолдорф, грустную Серену и потерянного Чака.
-Что здесь произошло? – требовательно спросил Нейт, почувствовав себя воспитателем на детском утреннике.
-Наша сладкая парочка хотела утешиться коксом.
-Это правда? – Арчибальд посмотрел на друзей, расширив глаза. Нейт не мог поверить, что история с белым ядовитым порошком так или иначе возвращается в его жизнь. Он боялся представить себе, что иллюзорное рассыпчатое счастье, заботливо разложенное кем-то по пакетикам, заберёт у него ещё одного дорого человека. Или даже двух. В конце концов, Басс что-то значил для Нейта, и это что-то лежало куда глубже совместных походов на баскетбол.
-Да, - спокойно кивнул Чак. На глазах Серены выступили слёзы. Девушка чувствовала себя ужасно глупо, даже унизительно в какой-то мере. Ей стало слишком сложно оставаться просто хорошим человеком в мире, где каждый второй норовил казаться ангелом. Ван-дер-Вудсен вернулась, чтобы исправить оставленную за спиной подобно отказному младенцу ошибку, чтобы выкопать из вороха грехов заботливо зарытую под руководством Джорджины нравственность. Но что-то пошло не так, толкнув блондинку к неверной порошковой дорожке больше чем через год жизни, за которую не может быть стыдно.
-Нейт, посиди с ней где-нибудь, - решительно сказала Блэр. – И проследи, чтобы обошлось без взбалмошных глупостей. Я приду к вам чуть позже.
Арчибальд кивнул лучшей подруге. Для него роль серьёзного и ответственного парня была незнакомым, но интересным опытом. Нейт обхватил дрожащую Серену за плечи и повёл её на поиски тихого места в захваченной бесконтрольным весельем квартире. В этот раз он действительно хотел ответственности. Нейт Арчибальд хотел заботиться о Серене Ван-дер-Вудсен, поникшей в его руках.
Блэр упёрлась ладонями в ледяную поверхность раковины и смерила Чака холодным взглядом. Он, прищурив глаза, посмотрел на девушку и отвернулся, прислонившись спиной к стене.
-Что дальше, Басс? Начнёшь колоться? Ограбишь банк? Изнасилуешь старушку с соседней улицы? Убьешь администратора Палас Отеля?
-Надеюсь, до старушки дело не дойдёт, - ухмыльнулся Чак, подмигнув Блэр. Вечер без виски, без чего-либо позволившего бы забыться дурманил сознание Басса старательней любого алкоголя. Он потерял уверенность в том, чем хочет завершить безнадёжный праздник.
-Когда ты устанешь ломать свою жизнь? И мою заодно?
-Я не прикасаюсь к твоей жизни, - сухо откликнулся Чак, отстраняясь от стены. – Твои попытки самообмана охраняют драгоценный покой мисс Уолдорф лучше любой сигнализации.
-Встретимся через двадцать минут, Басс, - Блэр улыбнулась через силу, окинув неровным взглядом его напряжённый силуэт. – Мои десять открыток – и твой выход. За дверь.
Не дожидаясь его ответа, Уолдорф вышла из гостевой ванной комнаты с гордо поднятой головой. В коридоре шептались Пенелопа и Кати, живо отреагировавшие на появление шатенки. Горящие глаза с головой выдавали желание подружек узнать все подробности о нарко - зависимости наследника Басс Индастрис и святой Ван-дер-Вудсен. Ледяной взгляд Блэр охладил пыл девушек как минимум на десять минут.