Эпиграфы:

Un battement d'ailes de papillon peut créer un tsunami à l'autre bout du monde*Взмах крыльев бабочки может вызвать цунами в другой части свет

Пролог

Полные противоположности на взгляд случайного наблюдателя, они были безумно похожи. И дело было не в их перекликающихся ухмылках, или темном шоколаде глаз, и даже не в том, что со своими темными волосами и экстравагантным вкусом они мало напоминали сияющую американскую мечту. С самого своего детства они были вторыми, вторыми рядом со своими лучшими друзьями, которые не были ничуть лучше, но были всеобщими любимцами (не любимчиками, тут не было равной Блэр, которая подкупом, манерами и идеальным поведением могла завоевать расположение, а именно теми, кого любят просто так и ни за что) Еще не понимая причин, каждый из них почувствовал неозвученную разницу, и выбрал свой путь, который и делал их столь непохожими. Идеальная светская красавица Блэр, всегда следующая правилам и соблюдающая условности, и Чак все это нарушавший. И каждый при любой возможности писал свои правила, чужим горем и слезами, собственной несокрушимой силой и верой в себя.
Они были лучшими друзьями, и легкий флирт никогда не должен был перерасти в нечто большое.

С этого все и пошло не так.

Флирт перестал был флиртом и стал сексом.

Секс перестал быть просто сексом и стал влюбленностью и привязанностью.

И все разбилось, даже крепкая, казавшаяся прочнее алмазов дружба – лишь бриллианты на подаренном ожерелье продолжали блистать, и так же легко резали любой материал на Земле, как когда-то разрезали непробиваемую броню на сердце Блэр Уолдорф.

Лучшие друзья девушек – это бриллианты? Ложь, ложь…

Глава I. Поверженная королева, обезглавленный король

Она была потерянной маленькой девочкой, одной в большом и опасном городе, еще несколько часов назад родном и приветливом, а сейчас ополчившемся на неё за то, что она попыталась жить в нем по его же законам. Она, Блэр Уолдорф, не была предназначена для связи с плейбоем, не была создана Богом (в которого не сильно верила) для того, чтобы лишиться своей невинности на заднем сиденье автомобиля, словно какая-то дешевка (и пусть это был лимузин, а не Додж середины прошлого столетия, сути оно не меняло). Она не была послана в этот мир для того, что бы детали ее личной жизни стали известны всей школе и сотням посетителей Интернет. Не была. Она, Блэр Корнелия Уолдорф, с детства воспитанная как принцесса, опустилась до уровня тех, кого презирала.
Блэр в ужасе представляла заголовки желтых газет, которые только и ждут скандалов: «Молодой наследник поимел девственную нью-йорскую принцессу на заднем сиденье своего лимузина», «Кобель St Jude и самая большая сука Constance Billard» - да уж, ее любимые и верные подруги проведут немало часов, перемывая косточки.
Ужасно, все было ужасно. Вся её жизнь, все, ради чего она столько лет была милым светским ангелом, полетело к чертям. Из-за ошибки, всего лишь одной ошибки. Такой сладкой, и теперь проклинаемой.
Блэр Уолдорф не имела права на ошибку. Тот, кто нажил себе столько врагом, и завоевал столько фальшивых друзей, просто не имеет права оступиться – потому что и враги, и вчерашние друзья с радостью накинуться, уже не давая подняться.
И прежде всего, эта бруклинская ваннаби Дженни.
Еще полчаса назад, когда она входила в бар к Чаку, Блэр была полна решимости бороться, вернуть на свои места то, что должно было там стоять, заменить несколько незначительных деталей (сменив Принца на Шута) и вновь править своим сверкающим королевством.
Чак всегда умел давить тех, кого записал в стан врага, быстро, болезненно и беспощадно. Просто Блэр никогда не ожидала, что в этом стане окажется она сама. И теперь, теперь ей уже не хотелось бороться, потому что, чтобы она не предприняла, как раньше уже не будет. И одной маленькой рокировкой не обойдется - рокировка была не возможна. Королева лежала обезглавленная возле шахматной доски. И, хотелось то ли плакать, то ли смеяться, рядом лежал такой же обезглавленный король.
Они действительно слишком хорошо друг друга знали, и умели читать, словно книги. Они умели ранить друг друга, слегка, чуть больнее, - а потом разыгрались, и вонзили каждый свой кинжал глубоко в чужое сердце, не замечая, что обоюдно острое лезвие разрезало и собственное. Она ранила его, и знала, и сожалела, не находя в себе сил и желания признаться. Он тоже ранил ее, намеренно, жестоко… Что же, в этой игре черные фигуры были насухо разбиты. Но самое обидное заключалось в том, что за белых в эту партию никто не играл.
Блэр залезла в сумку и, порывшись в ней, с грустью посмотрела на лежавшую у неё на руках булавку со «своим» сердцем. Забрав её у Нейта, она собиралась подарить Чаку, дав ему понять этим простым жестом все.
Теперь не имело значения. Подойдя к баку, девушка бросила брошь к остальному мусору, и поколебавшись секунду, сделала снимок.
Замечено: Сердце Блэр Уолдорф среди гор мусора. Опасно играть с огнем, Блэр, иногда он может спалить
Вы знаете, что любите меня
Xoxo
Gossip Girl
Они действительно слишком хорошо друг друга знали, потому что получивший это сообщение Чак Басс, осознал то, что для других было неясным. Даже его затуманенный алкоголем мозг понимал, что будь ее чувства к Нейту живы, ее раздавленное, сотни раз уколотое бойфрендом сердце все продолжало бы лежать для него на блюдце, и даже если он отстегнул его со своего рукава, ему было бы место где угодно, лишь не на помойке. В надежде, что Нейт передумает. В надежде, что простит и поймет – ведь всего несколько часов прошло, как тот узнал о связи девушки и лучшего друга, нужно было время и…
А Блэр Уолдорф выбросила свое сердце в мусор, потому что тот, кому она пришла его подарить, оказался обычным ничтожеством, слишком гордым, чтобы принять поражение от рук равного соперника.
Запустив бокалом скотча в стену, Чак безразлично наблюдал, как брызги отпечатались на стене и осколки стекла полетели на пол, не заметил и одного кусочка стекла, который царапнул его щеку до крови, будто льдинка сердце мальчика Кая из рождественской сказки. Только вместо того, чтобы заморозить, оно заставило сердце обливаться кровью, теплеть и безумно болеть, еще сильнее, чем эти недели. Он продолжал так сидеть, не обращая внимания на струившуюся кровь, залившую горловину его свитера (какая разница, купит десяток других) и стараясь обжигающим скотчем, льющимся по глотке, заставить бабочек умереть. Незнамо сколько времени спустя, в дверь настойчиво постучали, и Серена, с ненавистью глядя на будущего брата, сказала:
—Блэр улетела во Францию.

Добавлено (09.01.2009, 22:27)
---------------------------------------------
Глава II Сколько б веревочке не виться

Самолет набрал высоту, спокойно разрезая воздушные слои и отдаляясь от земли, от Нью-Йорка, от друзей и врагов, которых оставляла позади Блэр Уолдорф. Устроившись с ногами на одном из диванов в пустом салоне частного самолета, она куталась в мягкий теплый плед, будто его кашемировые нити могли согреть сердце. На коленях девушка держала ноутбук, глядя как на экране, в бодром ритме нажимаемых клавиш, мелькали фотографии последних месяцев: The Kiss on the Lips party, бранч Барта, их с Сереной импровизированная фотосессия, её soirée, маскарад, её день рождения, бал дебютанток… Блэр перескакивала с фотографии на фотографию, стараясь не задерживать свой взгляд на темноволосом парне, который так часто оказывался рядом с ней: со своей фирменной ухмылкой на губах, дьявольским взглядом, притягивающий внимание и разбивающий сердца.

Девушка остановилась на одной фотографии, которую не видела раньше. Сделанная на балу, она запечатлела Чака сбегающего по лестнице, и на его лице отражалось так много эмоций, что казалось невозможным им ужиться в одном человеке (хотя зная Чака, не было словно «невозможное»). Но еще больше казалось невозможным для объектива их ухватить: боль, любовь, сожаление, ненависть, разрушение и желание разрушать…

Не выдержав, девушка закрыла ноутбук и отложила его.

—Вам что-нибудь нужно? – в салон заглянула стюардесса, сопроводив вопрос отточено-профессиональной, якобы заботливой улыбкой. Блэр покачала головой, вжимаясь в диван. Ей ничего не хотелось, лишь забыться – но напиться, чтобы проснуться с головной болью, ее не прельщало. Это был чужой способ лишения проблем, отлично годившийся для Чака. Пару лет назад, она бы скрылась в туалете, выдавливая из себя всю съеденную за день еду в надежде, что ей станет лучше. Но ей не будет лучше.

Стюардесса ушла. Вновь оставшись одна. Блэр встала и добралась до одной из упакованных в спешке сумок, в поисках мягкого костюма от Juicy Couture, который куда больше подходил для перелета через Атлантику, чем её нынешний наряд. Боже, в Нью-Йорке никто, разве что за исключением Серены, не мог бы представить ее в такой одежде. Расстегнув молнию, Блэр уставилась на то, что в сумке быть было не должно.

—Дорота… - безо всяких эмоций пробормотала девушка, доставая большой, формата А4 фотоальбом с мягкой бархатной обложкой, украшенной узором из стразов и сухих цветов. Несколько секунд поколебавшись, она положила его на диван, продолжив поиск костюма, и лишь переодевшись и разложив оставшиеся вещи, вновь дотронулась до фотоальбома.

Блэр Уолдорф была романтиком. И еще она была сентиментальной. И если о первом знали многие (ну что еще было ожидать от девушки, сотни раз пересмотревший «Завтрак у Тиффани» и восхищавшейся Одри Хепберн?), то во втором было заподозрить сложно. Но в жизни Блэр были вещи и люди, которые действительно что-то значили, и если было так, то они получали в ее сердце и памяти особое место. И самое памятное было здесь, в этом старом фотоальбоме, где распечатанные фотографии хранили тепло пальцев самой девушки и немногих тех, кто знал и трогал его. Альбом, по которому можно было проследить всю историю Великолепной четверки. Великолепная четверка, как давно, будто в другой жизни все это было. Великолепная четверка – шорох шепотков, сопровождавший из года в год, с завистью, восторгом, желанием быть среди них. Но их было лишь четверо, и они были друзьями, и лишь потом чем-то большим. Хотя было время, когда даже эта «великолепная четверка» была всего лишь чем-то формальным, без всех тех глубоких подводных потоков и камней, что потом вошли в основу Несудящего клуба «Завтрак», как назвала их Серена, заставив во время какой-то своей болезни посмотреть на кассете этот фильм.

Открыв, Блэр начала неторопливо листать страница за страницей, не скрывая грустной, но счастливой улыбки. На плотной темной бумаге с глупыми подписями вокруг, сделанными каллиграфическим подчерков, окруженные сердечками и цветочками (Блэр всегда знала, что это было плохой идеей, допускать до альбома Серену) были наклеены самые памятные фотографии.

Они с Сереной в первый день в детском саду, в похожих кружевных платьицах, с бантами в волосах, аккуратных туфельках с перемычками… Обе счастливые и улыбающиеся, крепко держащие друг друга за руки и смотрящие прямо в объектив. И тут же они каждая на руках у своего отца машут неизвестному фотографу на Дне Отца. Мистер Ван дер Вудсен тогда еще и не думал, что придет день, когда он будет видеть дочь несколько раз в год, а Гарольд Уолдорф не задумывался о мужчине-модели по имени Роман.

Пятилетие Серены, здесь уже они все вчетвером, и она сама жмется к Нейту, который уже тогда кажется настоящим принцем…

Первый день в школе: новенькая форма, начищенная обувь, сверкающие улыбки. Младшие классы они учатся вместе, мальчики и девочки, и в первый же день оказывается, что она сидит рядом с Чаком, хотя Блэр и просила учительницу посадить её с Нейтом или Сереной. Но та не задумываясь, продолжает сажать всех по своему методу, произнося попарно фамилию из начала списка и из конца, двигаясь к середине: Нейт Арчибальд и Серена Ван дер Вудсен, Чак Басс и Блэр Уолдорф… Следующие два года они так и просидели вдвоем, так что их четверка сформировалась вполне естественно, два лучших друга, две лучшие подруги, и Блэр с Нейтом, про которых все перешучивались, что они «тили-тили-тесто, жених и невеста». Саму Блэр, эти песенки не задевали – она уже тогда решила, что так оно и будет. Блэр Уолдорф и Нейт Арчибальб, тили-тили-тесто, жених и невеста.

Девушка перелистнула несколько страниц фотоальбома, прежде чем замереть, разглядывая разместившиеся на развороте три фотографии. Именно в тот день Великолепная четверка, та, которой так завидовали, любили и боялись, появилась на свет. Тот день стал началом. И непроизвольный выдох сорвался с губ девушки глухим оханьем. То предсказание, которое забылось за далью лет и за желанием забыть глупость.

Три фотографии, с которых улыбались они, одиннадцати-двенадцати лет. Четверо, уже чуть больше чем друзья, еще много меньше, чем любовники. Но теперь, глядя на эти фотографии, можно было сказать, что все действительно было предрешено.

Серена повисла на шее Нейта, крепко обнимая зарумянившегося мальчика.

Смущенная Блэр склонилась к Чаку, оставляя на его щеке влажный невинный поцелуй.

Стоя в ряд, они четверо улыбались в объектив. Серена, сжимавшая огромного розового зайца, пока руки Нейта обнимали ее. Блэр, стоявшая вплотную со своим «мальчиком», держа черно-белую панду, с руками Чака, обвившимися вокруг ее плеч…

И девушка провалилась в тот день…

Лето заканчивалось, и четверка друзей, проведшая последние три недели вместе с Хэпмтоне, заметно скучала. Лили уехала в медовый месяц, и Серена с Эриком проводили каникулы с отцом, который больше времени играл в гольф и веселился, чем общался с детьми. Энн Арчибальд, любившая размеренную жизнь побережья и свой сад куда больше Нью-Йорка, согласилась приютить у себя Чака, раз уж Барт был слишком занят, чтобы оставить бизнес хоть на несколько недель – особняк Бассов стоял закрытым с того момента, как его построили несколько лет назад. Блэр приехала вместе с родителями, но резко испортившееся настроение у Элеанор, не давало ей до конца наслаждаться отдыхом.

Пляжные развлечения, школьные друзья, чьи родители не увезли их за границу, семейные обеды и дружеские визиты, фильмы по вечерам, лимузин, совместные ночевки… Изо дня в день повторяющиеся события, раскрашенные солнечными зайчиками и ароматными цветами, улучшенные мороженным (каждый день новым для всех, кроме Блэр, которая любила лишь ванильное с шоколадом и отказывалась пробовать другие), приближающие осень и школу.

Но однажды все изменилось.

—Вы слышали! – восторженный голос Серены ворвался в сонный полуденный полудрем, разрезая его словно горячий нож сливочное масло. Оторвавшись от шахмат, Блэр и Чак чуть приподнялись на шезлонгах, недовольно переглядываясь, и лишь Нейт, кто скучал в компании своих друзей, сосредоточенных на глупой по его мнению игре, оживился, откладывая книгу. – Завтра открывается ярмарка, настоящая, как в кино! – быстро затараторила двенадцатилетняя красавица, размахивая какой-то розовой бумажкой. – Это же здорово, я всегда хотела побывать. Вот смотрите, тут обещают, что там будут конкурсы, карусели, маги, силачи и даже потомственная гадалка! – она положила на стол листок, задев шахматную доску.
—Аккуратнее! – синхронно возмутившись, они удержали фигуры от падения.
—Блэр почти проиграла.
—Чак почти проиграл.
—В твоих мечтах!
—В твоих!..
—Хватит ссориться из-за этой глупой игры! – попробовал успокоить их Нейт, но получил в ответ лишь два сочувствующих взгляда.
—Серена, ты действительно хочешь пойти туда? – Блэр сморщила нос. – Это же… это отвратительно! Ты представляешь, какая там дизентерия? Подхватим еще какую-нибудь гадость, и вообще, что они делают здесь, разве им не место в дешевеньких городках, где жители не могут себе позволить выходные в Динейлнеде хоть каждую неделю?
—Блэр, ничем там нельзя заразиться. Ну пойдемте, ну пожалуйста!! Это же как в кино, там будет весело, я обещаю!..
—Нам все равно нечего делать, - поддержал Нейт. – И я не собираюсь еще один вечер наблюдать, как вы обыгрываете нас с Сереной в скрэбл! – или еще во что-нибудь, но этого добавлять не стал.
—Хорошо, - тут же согласилась Блэр, - но если вы думаете, что я залезу на эти разваливающиеся карусели…
—Уолдорф, тебя никто на них не тащит!..
—Ты лучше ходи, или сдаешься?..

***

В следующий вечер они оказались на ярмарки под присмотром Гарольда, который с удовольствием вызвался сопроводить детей.

Девочки вошли в шатер гадалки, одна в предвкушении узнать свое будущее, вторая морщась от запаха каких-то благовоний. Сидевшая за столом старуха кивнула на стоявшие перед ней стулья, раскладывая перед собой карты.
—Ты уверена, что хочешь этого? – шепнула Блэр.
—Кончено, разве тебе не интересно узнать свое будущее, - Блэр лишь улыбнулась. Она знала свое будущее, и даже лучше, чем любая гадалка. Сегодня, она никому не рассказывала об этом, она поцелуется с Нейтом, по-настоящему, по-взрослому, как в кино, потом, когда-нибудь, после колледжа, они поженятся, и у них родятся двое детишек, и они будет жить долго и счастливо. И никакой гадалки не нужно было, чтобы увидеть это будущее. Человек сам кузнец своего счастья.

Серена меж тем, протянула старухе руку, и та водила по ее ладони своим скрюченным пальцем, сосредоточенно вглядываясь в линии. Одиннадцатилетняя Блэр скептически наблюдала за этим действом, уже обустраивая их с Нейтом таунхаус.

—Выбери три карты, - Блэр показалась, что голос гадалки стал озабоченным, и удивилась. Разве не полагалось той нажелать сотни разных благ, получить деньги и отпустить их? Словно почувствовав ее скептицизм, старуха повернулась к ней и тихо сказала:

—Я гадаю, а не придумываю сказки. За сказками ходите в книжные магазины, - и протянула Серене колоду. Серена наобум вытащила три карты и разложила их перед собой, с улыбкой вглядываясь в необычные картинки. – Это твое прошлое, настоящее и будущее, - старуха улыбнулась. – Странно смотреть в прошлое и настоящее таких детей, как вы. У вас еще слишком мало грехов и пережитого…

—Вы просто не жили в Верхнем Сст Сайде, - возразила Блэр, - и что они означают?

Гадалка ничего не ответила, собрав карты.

—У тебя длинная линия жизни, но она изломана, - старуха серьезно посмотрела на Серену. – тебя будет мотать, словно воздушный шар, потерявший управление. Ты часто меняла дом, и тебе еще предстоит сделать это много раз, и каждый раз тебе будет казаться, что навсегда, чтобы опять уходить оттуда. Ты будешь плыть по течению, не стараясь с ним бороться, ив попытке что-то изменить, будешь лишь усложнять. Ты предашь, и это предательство разрушит тебе жизнь, поскольку тебе придется предать опять, чтобы пережить последствия того, первого, - взглянув мельком на подругу, Блэр заметила, что Серена чуть дрожит, готовая расплакаться. Захотелось наорать на гадалку, чтобы та замолчала, но Блэр продолжала молчать, неожиданно зачарованная силой голоса и яркостью рисованной картины. – В твоей жизни будет много мужчин, но лишь двое будут любить тебя больше жизни, и лишь эти двое будут дороги тебе больше, чем твоя жизнь. И только один из них в твоей жизни останется… И не плачь, с судьбой нельзя спорить. Потом, после всех этих ломаных линий, будет прямая, и она куда длиннее, чем все изломы.

Серена все равно всхлипнула, вглядываясь в свою ладошку, словно надеясь увидеть там только что рассказанное.

—Что же, тебе ведь гадание не нужно? – гадалка пытливо изучала Блэр.
—Гадайте, - с победной улыбки уверенного в себе победителя, она протянула ладошку.
—Что же, с тобой все гораздо проще, - старуха усмехнулась, протягивая карты. Разложив, Блэр стала ждать продолжения. – Линия длинная и прямая, почти как стрела. Всего несколько изломов, но почти незаметных. И линия любви почти параллельна, что же, вам суждено быть весте, родственные души? – Блэр кивнула, улыбаясь словно Чеширский кот. – Такое редко встречается в наши дни. Ты сама будешь выпрямлять свою жизнь, чувствуя, если что-то идет не так. И в этом будет твоя проблема и слабость, быть может, ты даже это поймешь. В твоей жизни важных мужчин будет двое, - Блэр нахмурилась. – Не волнуйся, настоящий лишь один, второй обманка, мираж, который исчезнет, стоит приглядеться.
—А второй?
—Он настоящий, он будет твоим первым во всем. Он украдет у тебя первый настоящий поцелуй, сделает тебя женщиной, ему ты родить первенца…
—Спасибо, - Блэр встала, тяня за собой подругу. – Сколько мы вам должны? Хватит? – положив несколько купюр, Блэр направилась к выходу, на ходу набирая смс Нейту.
—Я хочу вату, пойдем… - Серена уже оправилась от нагаданного и желала веселиться.
—Иди одна, я тебя найду, - и зашагала прочь. Недоуменно вздохнув, вторая девочка пошла за сладостями.

***

Стоя в полутьме за шатрами, Блэр нервно озиралась. Ну где же Нейт, она не собиралась провести здесь вечер в ожидании своего принца!

Раздались шаги, и в темноте возник силуэт мальчика, начавшего звать ее по имени.
—Блэ…

Он не успел договорить, как она налетела на него, прикасаясь губами к губам, закрыв глаза от страха и незнания, что делать дальше. То есть в теории, она конечно знала, но…

Он ответил, обнимая её за талию и приближая к себе. Потом его язык прикоснулся к ее зубам, пытаясьприоткрыть. Опять теряясь, она позволила ему, пытаясь разобраться с происходящим.

И в лучших традициях голливудских фильмов подняла ножку.

Губы разъединились, коснувшись друг друга самыми краешками, словно крылья бабочек, после чего…

—Я, конечно, потрясен таким приветствием, Уолдорф, но… - Блэр завизжала, теперь прекрасно видя, кто стоял перед ней. Она идо этого бы увидела, не желай и не ожидай она Нейта, и теперь…
—Ты... ты... ты… отвратителен, как ты, как… - девочка задыхалась от возмущения.
—Уолдорф, я не успел ничего сказать, как ты налетела!..
—Но ты… ты знал, что я жду Нейта и…
—Я решил, что это кто-нибудь из моих поклонниц.
—Будто они у тебя есть!..
—Это может тебя удивить, но вообще-то есть!
—Ты отвратителен! И где Нейт?
—Последний раз я его видел в компании с Сереной. Он попросил тебя привести.
—Тогда пойдем скорее, и… не смей никому говорить, слышишь? Ни-ко-му!
—Большое дело, мы с тобой уже целовались в бутылочку.
—Но не так!.. – и тут же смутилась.
—Так это был твой первый поцелуй? – она еще сильнее покраснела. – Я ничего не скажу. Это была всего лишь ошибка.

Ошибка, да, ошибка, но в голове прозвучали слова гадалки: «Он настоящий, он будет твоим первым во всем. Он украдет у тебя первый настоящий поцелуй, сделает тебя женщиной, ему ты родить первенца…»

Нет. Нет!..

Проходя мимо шатра, она попросила ее подождать:

—Решила узнать, что нас с тобой ждет в будущем? – подмигнул Чак.
—Идиот! Я просто забыла там кое-что!

***

—Скажите, что это неправда! – потребовала Блэр у старухи. – Что… Что поцелуй и все остальное не связаны, что это Нейт, а не этот, этот… - девочка не находила слов.
—Я сказала тебе лишь то, что увидела.
—Но это неправильно. Это Нейт, это должен быть Нейт. Я выйду за него замуж, и конечно же, я никогда не буду заниматься «этим» с…
—Бесполезно спорить с судьбой, я сказала этой твоей подружке.
—Но можно попробовать. И вообще, это был не настоящий поцелуй, - и вылетела из шатра.
—И что нам предсказали? – насмешливо спросил Чак.
—Что тебе не жить, если ты откроешь свой рот.

***

Они нашли Нейта и Серену возле тира, где мальчик отчаянно пытался сбить мячом нужное количество банок. Наконец, ему это удалось, и Серена, подпрыгивая на месте, стала указывать на огромного розового зайца, при виде которого Чак и Блэр вместе расхохотались. Обнимая игрушку, Серена повисла на Нейте, чмокая его в щеки и лоб, отчего тот стал розовым, как заяц. Раздались щелчки фотоаппарата за их спиной.

—Спасибо, спасибо, Нейт! Блэр, смотри какая прелесть!
—И сколько тебе понадобилось времени? – Чак поддел друга.
—Это только кажется, что легко!.. – возмутился Нейт. Чак обернулся, глядя на «девушку» лучшего друга, вежливо улыбающуюся при взгляде на зайца Серены и явно надеясь, что Нейт выиграет что-нибудь и для неё. – Все, я завязал с тирами.
—Ты просто слабак, - Чак занял место за барьеров, прицеливаясь. После нескольких попыток, ему удалось вышибить банки к громкому восторгу Серены, громко аплодировавшей ему, Блэр вежливо поздравила и тут же отвернулась, видимо готовясь, что Серене сейчас достанется новая игрушка. Чак указал владельцу на выбранное и, взяв в руки огромную черно-белую панду, начал:
—Поскольку у Серены уже есть заяц, а дарить медвежонка Нейту мне не позволяют любовь к этому существу, то… Блэр, - он позвал девушку. – Это тебе, - и наклонившись, чтобы передать, тихо шепнул. – Прости.

Все знали, что Чак Басс никогда не извинялся. По крайней мере, без подзатыльника со стороны Барта.

Крепко обняв мягкого медведя, не думая, сколько он пылился на витрине, Блэр нагнулась к Чаку и оставила на его щеке поцелуй. И в эту секунду, великолепная четверка стала Великолепной четверкой.

Гарольд, уже отснявший множество кадров, подошел к детям.

—Нам уже пора, встаньте все вместе. Победители и их призы, так? Нейт, Серена. Чак, обними Блэр, – Блэр чуть нахмурилась, что они с Нейтом оказались разделены, но все же улыбнулась и встала к Чаку, после чего он обхватил ее. – Отлично, все сказали «чииз» - Серена и Нейт громко рассмеялись, Чак и Блэр усмехнулись сквозь улыбки.

—Папа, а теперь сними меня и Нейта вдвоем!
—Прости, медвежонок, у меня закончилась пленка.

Через несколько дней они пойдут в 6-ой класс, а еще несколько месяцев спустя, Чак переспит с Джорджиной, окончательно всё запутав.

Предсказание сбылось. Почти полностью. Серена предала, безумно всё усложнив, она отдала Чаку свой первый поцелуй и свою невинность. И только не верила, что последняя часть тоже сбудется. Уж кем-кем, а отцом ее первенца Чак Басс не будет.

Выходные закончились, и казалось, что с побегом Блэр вся та драма, что развернулась в Верхнем Ист Сайде на прошлой неделе канула в лету. Но сейчас, стоя в заполненном людьми дворе между школами, Серена прекрасно видела, что прошлая неделя, став концом для Блэр, явилась стартом для другого человека. Маленькая Джей, невинный ребенок, которого полгода назад Серена спасала из цепких рук Чака, была на пути к короне. Конечно, не прямо сейчас – ну кто позволит первогодке стать королевой? Но если Дженни правильно разыграет карты, то к началу следующего года никто не усомниться, кто имеет право быть королевой.

Вздохнув, Серена поискала глазами своего парня, но того не было. Зато в разных углах двора, словно боксеры на ринге, стояли Чак и Нейт, бросая друг на друга уничижающие взгляды. Весть о побеге сброшенной с престола королевы еще не достигла Сплетницы, а значит, и всей этой тщеславной толпы, но скоро молчание закончиться.

Словно в ответ на её мысли, все как по команде полезли за телефонами – смс от Сплетницы, великолепно!

«Замечено: А вернее не замечена бывшая королева Би. Где ты, Блэр? Решила взять пример со своей лучшей подруги - сбежать? Что же, надеемся, ты появишься раньше, чем Эс. Без тебя на Верхнем Ист Сайде будет скучно»

Между тем, клика оживилась, и несколько секунд спустя, на голову какой-то девицы упали капли йогурта. Присмотревшись, Серена узнала в ней одну из грантниц, на прошлой неделе осмелившейся высказать в лицо Блэр и компании все, что думает. Кажется, досталось и Дженни, за то, что та «продается» - теперь маленькая блондинка отомстила, невинно проговорив «Упс» розово-глянцевыми губами в жирном сверкании блеска.

Покачав головой, Серена направилась к жертве, желая помочь, и невзирая на хохот девушек, стоявших чуть выше с изуродованными злобным смехом лицами, увела студентку, покачав головой. Вошедший во двор Дэн поймал ее взгляд и кивнул.

Серена еще не знала, что пройдет немного времени, и ей понадобится дружеское участие и поддержка, и что кивками бойфренда и злобными выпадами в адрес сводного брата будет не остановить посылки с порно, алкоголем и наркотиками.

***

Следующий вечер

Чак Басс с грустью обвел взглядом свой номер. Хотя, разве номер? Дом, единственный дом, который у него был в течение многих лет, место, которое он заставил себя признать домом, потому что понимал, другого не дано. Он научился отшучиваться от комментариев «каково это жить в гостинице» и заставлял себя и других видеть лишь плюсы: независимая жизнь, room service 24/7, бар в минуте на лифте… Много ли надо 17-летнему подростку? Sex, drugs & hip hop. Много ли надо 6-летнему ребенку? Тогда все было точно так же, разве что отель был другим, вместо выпивки – мороженое и газировка, вместо девиц – ненавистные няни и гувернеры. Чак Басс привык жить в номере отеля и называть его домом потому, что другого дома он просто не знал.

И теперь, по вине какого-то долбоеба, привязавшегося к его «любимой сестренке», потерял возможно последний шанс узнать. Собственный отец выставил из нового дома, обретенный брат перестал доверять, лишь Лили еще пыталась его защитить. Лили, вот уж странное это было чувство, в семнадцать лет обрести заботливую мамочку. Странное и приятное, и говоря галантные комплименты, Чак не подлизывался. Идиотка, Серена не понимала, как ей повезло.

Он был невиновен, но вряд ли бы нашелся человек, способный в это поверить. Хотя еще так недавно, у него были такие люди: Нейт, верный друг, и Блэр, верная соратница, а еще когда-то и сама Серена, его любимая безрассудная девочка, с которой они наперегонки глушили водку, танцевали на столах и на спор соблазняли попадавшихся на пути. Но изменившаяся Серена вычеркнула ту часть своей жизни, в которой они были неразделимой Великолепной четверкой, еще раньше предала безмолвный пакт, заключенный меж ними двумя «Нейт и Блэр неприкасаемы». Нарушила она. Нарушил он. Все запуталось в такой тугой клубок из любви, ненависти, боли, обиды, страсти, желания, дружбы, предательства, прошлого и настоящего, что нельзя было ни распутать, ни разрубить. Великолепная четверка, которой они когда-то были, никогда не шла против друг друга, подшучивая, но не раня, соревнуясь, а не борясь, объединяясь против внешней опасности и просто дурачась. Серена и Нейт предали физически, Блэр и Чак объединились, чтобы сделать больно и разрушить до основания, затем предали и они. Потом уже сложно было сказать, кто кого предавал – но каждый мог считать себя как жертвой, так и палачом.

Достав телефон, Чак побарабанил пальцами по его крышке, но так и не решился никому позвонить, вместо этого плеснув хорошую порцию виски.

Дом, дом!.. его дом составляли четыре стены, кровать и бар в углу. В дверь неуверенно постучали, и найдя на пороге Серену, Чак по одному ее виду понял, что она пришла к нему не как к ненавистному вновь обретенному брату, или парню, испортившему жизнь ее подруге, а к нему, Чак Бассу, своему детскому другу, соратнику, одному из Великолепной Четверки.

Её извинения не значили ровным счетом ничего, вред был нанесен, и вряд ли можно было что-то исправить, но это не значило, что Чак Басс оставит друга в беде. Он уже поступил так с Блэр. И никогда не простит, если тоже самое сделает с Сереной. Усадив сестру на диван, он налил им обоим виски. Всхлипывая, Серена продолжала бормотать что-то в пьяном полубреду, но так и не решалась открыть до конца, чем так испугал приезд Джоржи. Конечно, эта сумасшедшая сука была опасна, сам Чак не захотел бы остаться с ней наедине, но она ничего не могла сделать этой новой англеоподобной Серене, которая завязала со всем, чем можно только было завязать. Это будет долгая ночь.

***

«Уже неделя, как ничего не слышно от нашей милой Би, а между тем, звезда ее бывшей протеже всходит все ярче. Дженни и Ашер новая золотая пара сезона. Нейт Арчибальд, беря пример с Эс, переключился на Бруклинцев. You know you love me. Xoxo gossip girl»

«Милого личика и желания бороться слишком мало, чтобы стать королевой, Джей. Тебе стоит еще учиться и учиться, чтобы стать равной нашим бывшим коронованными особами. Впрочем, после того, как она легко разделалась с Джей, Серена вполне возможно может взойти на трон своей бывшей подруги. Серьезно, гей? Джей, тебе еще предстоит узнать, что любая ложь опасна тем, что может отрикошетить. You know you love me. Xoxo gossip girl»

***

—Я не могу тебе рассказать, я не могу рассказать никому, - всхлипывая, Серена опустилась на диван. Минуту назад она возникла у него на пороге в слезах, не зная, куда еще пойти.

—Я не кто-нибудь, я - это я, - самоуверенность Чака заставило Серену улыбнуться сквозь слезы. - Ты мне можешь рассказать, что угодно, - ему не нравился весь этот разговор, он никогда не был самым понимающим и сочувствующим – то, в чем несомненно нуждалась Серена. Черт бы побрал Блэр, где она пропадала, когда была столь необходимой!

—Я не могу, иначе ты тоже станешь часть этого. А ты не можешь… - всхлипнула Серена, глотая виски из горла.

—Будто я уже не часть всего, всю эту неделю, я только и спасал твою задницу!

—Это серьезнее, куда серьезнее… - она старалась не смотреть на него.

—Ты меня пугаешь... успокойся, - ему хотелось ее встряхнуть, - Ты – моя сестра, моя семья, часть меня. Что бы ты ни сказала, я никогда не уйду… Пойми ты это, наконец. Что это? – но забившись в свою раковину, Серена отказалась отвечать, глотая соленый от слез виски.

Воспользовавшись моментом, когда девушка ушла в ванную, Чак достал из ее сумочки телефон и напечатал короткую смс: «Помоги мне. Я в номере Чака. Эс» Секунды спустя пришло уведомление, что сообщение доставлено.

***

Раздался грохот, будто стадо слонов пыталось пройти сквозь дверь, и распахнув ее, Чак оказался лицом с лицом со своим бывшим лучшим другом.

—Что ты сделал с ней? – сдерживая ярость, прошипел блондин, врываясь в номер и обеспокоенно подлетая к пьяной девушек на диване. – Тебе что, мало шлюх? Сначала Блэр, теперь Серена, - обняв девушку, он попытался ее поднять.

—Нейт, что ты здесь делаешь? – непонимающе промямлила Серена.

—Ты же сама попросила помощи…

—На самом деле, это был я, - Чак усмехнулся, подходя к бару. – Дело не в тебе и не во мне, и даже не в Блэр. Джорджина вернулась, и ей хочется поиграть.

Нейт промолчал, но взял протянутый виски.

—А Блэр? По-моему у них с Джоржи свои счеты. Так где же она? – он все еще был ранен их предательством, но сейчас, Чак прав, дело было не в них. Они провели годы вытаскивая Серену из созданных ею же проблем, и сейчас было не время отступать. Сейчас, когда она преодолела все, и была счастлива с Дэном – укол ревности прошелся по разбитому сердцу. Наверное, тоже самое чувствовала и Блэр, узнав о его измене… нет, нет – он, по крайней мере, признался. Не позволил ей верить, что… Ложь, ложь… Несколько месяцев молчаний, да и сказал лишь потому, что Серена вернулась, была толь близкой, что он мог ощущать запах ее любимого шампуня, и не притворяться, что Коко Мадмуазель это Долче и Габана Лайт… Вернулась, позволяя поверить в возможность их счастья, вопреки всему… Он не думал о чувствах Блэр, признаваясь, уверяя себя, что «не может поступить бесчестно» - а на самом деле просто не мог «поступить»

Гладя подругу по голове, Нейт путался пальцами в ее золотистых, потухших волосах, успокаивал, нашептывая бессмысленности, и обещал, что все будет хорошо. Серена продолжала плакать, говоря, что ничего не будет, что все опять готово было разрушиться.

—Где Блэр? – Нейт повторил вопрос, привыкший, что в такие минуты рядом с ними, рядом с Сереной всегда была маленькая хитрая брюнеточка, легко решавшая проблемы и знавшая, что и как делать. И даже то, что последнюю никто не видел уже полторы недели, его не настораживало. Зная Блэр, она закрылась в своей спальне и отказывалась с кем-либо говорить, и поехала сдавать SAT в другой район.

Чак вздохнул, глядя в стену, Серена не спешила объяснять:

—Она уехала из страны, так что обойдемся без неё, - и скрывшись на секунду за баром, открыл телефон и напечатал подряд две смс. Все-таки, чтобы то там ни было, но он – Чак Басс. Несколько секунд спустя, он получил один ответ, и на его губах сверкнула дьявольски-довольная ухмылка.

Нейт между тем, пытался переварить услышанный ответ: Блэр уехала, сбежала… Не правда, такого не может быть. Уолдорфы – бойцы, они не бегут – Блэр всегда как мантру повторяла это слова. И вот теперь… Он посмотрел на своего бывшего лучшего друга, и неожиданно понял, что все это было из-за него. Нет, не только скандал и тот факт, что Чак лишил его девушку невинности – но и то ее лучезарное счастье, которое опять потухло стоило им сойтись, ее боль, ее побег… Лжецы и глупцы, они оба вошли в тысячесотый раз в реку, в которую после сотого захода точно уже не стоило заходить.

Отложив телефон, Чак присоединился к бывшим друзьям.

Теперь они уже вдвоем попытались узнать у Серены, что произошло с Джорджиной, но та молчала, крепко зажимая рот и лишь повторяя, что все ужасно, ужасно, ужасно – в перерывах крупными глотками поглощая виски. Она заламывала руки, и постоянно крутила волосы в пучок, чтобы распустившись, они золотом перемолотой ржи спадали на плечи. Не в силах выдержать происходящее, Нейт глушил один стакан виски за другим.

—Уложи ее, – поймав недоуменный взгляд бывшего друга, Чак объяснил. – Ей нельзя возвращаться к себе в таком состоянии. Так что пусть спит здесь, раздень ее. Или ты предпочитаешь, что бы этим занялся я? – промолчав, хотя по лицу легко можно было прочесть то отвращение, что он пытал к бывшему другу, Нейт послушно кивнул и, легко подхватив Серену на руки, донес до кровати, снимая с ног чулки – туфли давно уже валялись на ковре.

—Так, Серена, аккуратнее… - он стянул с неё пиджак.

—Пусть переоденется, проследи, - на кровать полетела мужская футболка. - Не то, чтобы я не видел ее без одежды, но не буду смущать. Я спущусь в бар, у меня кончилось виски, - и покинул номер, оставив Нейта и Серену наедине.

Блондин улыбнулся, разглядывая полусонное, опухшее от слез лицо девушки, в которой не было ничего от той безмятежной и уверенной в себе Серены, что знали все вокруг. Наверное, они трое, он, Чак и Блэр, единственные видели эту ранимую сторону своей подруги, маленькую девочку, глубоко обиженную оставившим ее отцом, поверхностной матерью, мужским пренебрежением. Он помнил, как за пару месяцев до свадьбы Шепардов, пьяная Серена разглагольствовала, как ненавидит мужские взгляды, когда ее раздевают и видят готовый к употреблению бифштекс, ничего больше. Для него же она была сказочной принцессой, столь же далекой и ненастоящей, как Блэр. Они обе словно сошли со страниц детских книжек, и каждая постаралась замаскироваться в этом мире. Но если Серена, несомненно, в сказках была принцессой, то Блэр скорее досталась бы роль Злобной Мачехи.

—Все будет хорошо, мой ангел, - Нейт провел рукой по ее щеке, надеясь своей улыбкой внушить уверенность.

—Если Дэн узнает, он меня бросит, - сидя полураздетой на кровати, Серена в слезах упала в объятия Нейта, который уже понял, что задавать вопросы бессмысленно. Зато вопросы хотел сейчас задать темноволосый парень, стоявший в дверях. И он ни в коем случае не был хозяином этого номера и той кровати, на которой в обнимку с бывшим парнем лучшей подруге сидела сейчас, полуобнаженная, его девушка.

—Что я должен узнать, Серена? – тихо спросил Дэн. – Ты изменила мне? – и прежде чем Нейт успел ответить, девушка кивнула:

—Да…

«Что за тайная вечеринка в Палас-отеле? Замечены: Серена ванн Дер Вудсен, нажавшая не свой этаж. Нейт Арчибальд, ворвавшийся словно буря. Опять счеты с бывшим лучшим, Н? ОдинокийПарень, поднявшийся все на то же 18 этаж и выбежавший из отеля пять минут спустя. You know you love me. Xoxo gossip girl»

Добавлено (09.01.2009, 22:46)
---------------------------------------------
Глава IV. Если друга верного найти

Изменила. Изменила с Нейтом.

Дэн выбежал из отеля и помчался по смеющимся огнями улицам Манхэттана, жалея, что он так далеко от тихого и родного Бруклина, в полутьме которого прохожим не было бы видно его слез. Он бежал мимо чужой жизни, почти не замечая ее: дорогих клубов, возле которых толпились нарядные люди и куда без проблем проходили девушки с обложки и шестой страницы; сверкающих витрин магазинов, где платья стоили больше всей его комнаты; ресторанов, один поход куда его мог разорить.

Дурак, мальчик, повершивший в чудеса. В то, что волшебная принцесса, богиня, которой он поклонялся, снизойдет до него, полюбит, - и они будут жить долго и счастливо. И когда Серена прошептала в ответ, что тоже любит, он поверил, что сказка стала явью. До этих слов, он в глубине души еще сомневался, боялся, что стоит побольнее себя ущипнуть, иллюзия рассеется, и он останется с пустотой, обнимающей его вместо нежных рук златовласой девушки. Но стоило поверить, как она начала ускользать, а он пытался ловить ее, но шелковистые волосы проскальзывали сквозь пальцы, да и сама Серена напоминала бестелесный дух, который был не остановить запорами и дверьми. И вот теперь реальность больно ударила его по голове, наяву показав, как жестока может быть жизнь.

Серена и Нейт. Нейт и Серена.

Он продолжал бежать дальше, не в силах остановиться, словно от этого зависела его жизнь. Он бежал, и кровь пульсировала в висках. Он бежал, но слезы застилали глаза. Он бежал, но в памяти стояла картинка: его почти обнаженная девушка в объятиях другого.

Нейт и Серена. Серена и Нейт.

Теперь он сомневался в том, что было, и не было ли прошлое всего лишь его сном. Да и если оно было реальным, какая часть его не была ложью? Разве можно изменить, любя? Зато можно играть в любовь, чтобы не ранить чувства. Чувства Блэр. Конечно же, как он не понял раньше!!! Его использовали, использовали, чтобы отдалиться от Нейта. Чтобы показать Блэр, что он не интересует. Чтобы Нейту показать, что она нашла кого-то еще. Кого-то столь отличного, что это уже была другая Серена. Только Серена осталась прежней, и после того, как о Чаке и Блэр стало всем известно, ей больше не нужно было притворяться. И Серена начала отдаляться. Да-да, он помнил, что это начало происходить именно тогда. Его разум строил четкую логическую версию, и все существо верило ей: теперь, когда Блэр рядом нет, между Нейтом и Сереной ничего не стоит, она просто не знала, как признаться, мучилась, уходила от разговоров, избегала встреч. Дэн знал, чувствовал, понимал – и все-таки не мог поверить, ни своему разуму, ни своей интуиции. Теперь же у него не было выбора: глаза не могли врать.

Нейт и Серена. Серена и Нейт.

Взяв телефон, он набрал Ванессу. Серена и Нейт насмехались и над ней, и подруга должна была знать о предательстве. Теперь… теперь он понимал, почему Блэр было так больно. Впервые за всю свою жизнь Дэн Хамфри чувствовал себя использованным и преданным человеком, которому он посвятил всего себя.

Нейт и Серена. Серена и Нейт.

И конечно же, Чак Басс поспособствовал этому. Даже свой номер предоставил, и смс отправил, предупреждая рогоносца о творящемся.

—Ненавижу, ненавижу, ненавижу, - шептал Дэн.

«Сара» - высветился номер на экране и раздалась трель звонка.

***

—Что тут у вас происходит? Этот полоумный Хамфри-Дамфри чуть меня с ног не сшиб, - на пороге, держа бутылку виски, стоял Чак.

—Серена заявила, что изменила ему… - пояснил Нейт, все еще ждущий объяснений. Она не могла изменить. Не могла. После всего, что случилось. Зная, какую боль причинила когда-то их измена. Видя, как Блэр ранила его.

—Ну, если он застал вас в таком виде, не удивительно, что он поверил, - с ухмылкой ответил Чак, захлопывая дверь. – Вот только… если ты, конечно же, не реактивный, Нейт, вам бы не хватило времени.

—Заткнись, - коротко ответил Нейт, прижимая к себе Серену. – Это правда?

—Нет, - всхлипнула девушка, натягивая футболу.

—Тогда зачем? – налив всем виски поинтересовался Чак.

—Я предпочитаю, чтобы Дэн считал, что я ему изменила, чем знал то, что я натворила на самом деле, - сквозь слезы ответила девушка, прижимаясь к лучшему другу. – Нейт, - она всхлипнула.

—Что ты на самом деле натворила? – тихо шепнул парень ей на ухо, убирая светлую прядь с ее лица. - Скажи мне.

—Дэн вознес меня на пьедестал, - сбивчиво пробормотала Серена, сжимаясь в клубок на широкой кровати Чака, и чувствуя, как Нейт опускается рядом, все так же крепко ее держа, - если он узнает, что я сделала, он никогда не посмотрит на меня снова, - она глубже зарылась в объятия Нейта, вдыхая аромат его новой туалетной воды. В прошлом, она помнила, у него был другой парфюм. Но все так же, его кожа пахла морем, и свежестью, и манила ее подальше от чопорного света к свободе и солнцу. Она сама предпочитала цитрусовые, и когда они были вместе, ей казалось, что они будто на солнечной апельсиновой плантации на берегу моря: однажды, они провели в таком месте неделю, пристав на яхте Нейта к небольшой южной пристани. Они уговорили родителей отпустить их вчетвером (вернее, уговаривала в основном Блэр своих), и месяц путешествовали словно обыкновенные подростки (до того момента, как Чак и Блэр не находили самый дорогой ресторан) И сейчас, греясь теплом лежавшего рядом парня, Серена вспоминала то лето, какими беззаботными и счастливыми они были. В объятиях Нейта было спокойно – и привычно. До того, как они занялись сексом, она часто просто лежала рядом с ним, плача или рассказывая о своих маленьких бедах, которые не могла понять Блэр. Нет-нет, та пыталась, просто иногда Блэр не умела понимать. Как порой Серена, как ни пыталась, не могла понять своей лучшей подруги. Они были рядом и поддерживали, но говорить… забавно сейчас было об этом думать, но были в их жизни вещи, которые Серена и Нейт могли поведать лишь друг другу, при этом не понимая те вещи, которыми делились Блэр и Чак. Казалось, судьба сама свела эту четверку и дала каждому понимание и поддержку, а еще – великолепную силу четверых, разных, схожих, но верных.

Мужской голос вернул ее в настоящее.

—Теперь ты пугаешь даже меня. Что ты такого могла сделать? - Чак подсел к ним и сжал в своих ладонях руки Серены.

—Я не могу сказать, - еще сильнее заплакала девушка, укладывая Чака рядом и обнимая своих друзей. Ее слезы падали на их руки, соединенные на ее кистях, и два бывших лучших друга молчаливо сносили эту пытку – находиться рядом друг с другом, плечом к плечу, держа ее, потому что Чак был прав. Дело было не в нем, и не в Нейте. И даже не в Блэр. Сейчас главной была Серена, и если они не спасут ее, то все, что было в прошлом, превратиться в пыль. Они уже слишком много предали в своей жизни: они уже предали память того хорошего, что у них было в детстве и отрочестве, они предали свою дружбу, предали друг друга. И если сейчас отвернуться, то значит, и не было ничего этого, была лишь иллюзия богатеньких избалованных детей, решивших поиграть в друзей. Сегодня, если они отвернуться от Серены и не помогут ей вместе, она пропадет – и этого предательства никогда не простит им Блэр. Путь та сейчас далеко, еще где-то хранились фотографии с наивными подписями Неосуждающий клуб «Завтрак», и пока эти маленькие кусочки прошлого были чем-то существующим и настоящим, у них был шанс.

—Шшш, спи, только не плачь, - шептали парни, крепко держа девушку в объятиях. Чак тихо запел старую колыбельную своей няни, Нейт продолжал шептать нежные слова, и постепенно все трое заснули, так и неразомкнув объятия, не раздевшись, греясь теплом друг друга, успокаиваясь и мирно дыша.

***

—Кхм, кажется я пропустила главу… или три, - раздался знакомый голос и Серене показалось, что она еще спит. Потому что это не могло быть на самом деле: Блэр была во Франции. – Басс, надеюсь, твоя смс это не попытка затащить меня в вашу оргию? – между тем брезгливо поинтересовалась Блэр, разглядывая спящую на кровати троицу.

—Блэр? – открыв глаза и сев, Серена недоверчиво посмотрела на лучшую подругу. – Что ты здесь делаешь?

—Очевидно, спасаю тебя от этих двух… - девушка скривилась, - козлов.

Полторы недели, проведенные вдали от Верхнего Ист Сайда, пошли Блэр на пользу. По крайней мере, вдали от всей той чуши, что постила Сплетница, а так же смешком и разговоров за спиной, она почти забыла о том, что произошло. И почти смирилась, что как прежде ничего не будет. У отца, Блэр беззаботно проводила дни, готовясь к переводу на домашнее обучение, когда пришла смс от Чака. Она бы предпочла, чтобы он позвонил.

Она с самого начала надеялась, что он приползет молить прощения, и она раздавит его, как он раздавил ее, но стоило ей пробежать глазами текст, как она забронировала билет на ближайшие самолет – и, О Боже, это был коммерческий рейс, однако она не могла ждать коридора для частного самолета. Так что, попрощавшись с отцом и Романом, и нацепив каблуки повыше, Блэр Уолдорф уверенно зашагала в свою прошлую жизнь, собираясь разобраться с мелкой проблемой по имени Джорджина Спаркс. И никак не ожидала, что первым, что ее встретит, будет парочка ее бывших бойфрендов и друзей, обнимавших ее лучшую подругу.

—Добро пожаловать домой, Уолдорф, - визг Серены, радостно бросившейся на шею подруги, наконец-то заставил Чака открыть глаза.

—Блэр, - неловко замолчал Нейт.

—Теперь, когда мы покончили с приветствиями… Басс, закажи завтрак. И расскажите все, что здесь происходит.

—Да, Серена. Расскажи, - вмешался Чак. - Нам тоже будет очень интересно услышать всю правду, - девушка обвела их всех затравленным взглядом, надеясь найти слабину, но трое других уверенно смотрели на нее, не оставляя шанса сбежать.

И она тихо сказала:

—Я убила человека.

Добавлено (11.03.2009, 16:24)
---------------------------------------------
Ну что ж, вот и очередная капля в море. Сразу предупреждаю, что не бечено - так что велком указывать на грамошибки.

Глава V. Они сошлись: вода и пламень.

Реакцию на шокирующие признания никогда нельзя предугадать. Быть может, ты услышишь в ответ смешки и легкомысленное «Не верю» или «Ну ты даешь», «Ну и фантазия» А возможно, замерев, все будут глазеть на тебя: с удивлением, восхищением или презрением. Кто-то развернется и уйдет, оставляя признавшегося в одиночестве, переживать позор и боль. Или ты можешь услышать в ответ проповедь, усугубляющую вину (если она есть) или заставляющую чувствовать стыд, где до этого его не было. Впрочем, реакция может быть и иной – люди они неповторимы.

Но есть те, кто, в ответ на любую твою исповедь, останутся рядом, и даже замолчав, найдут потом слова для тебя, восхищения или утешения; они не будут осуждать, даже если не одобрят, и поддержат, даже если на первый взгляд их поддержка не нужна. Найти таких друзей почти невозможно, а найдя, нужно еще сберечь. Нет ничего более хрупкого, чем дружба, даже выдержанная десятилетиями. Порой, какая-то глупая обида возводит стену, через которую не пробиться, и даже разрушив, нельзя быть уверенным, что где-то под ногами не валяются острые осколки. Когда-то четверка нашла друг друга, но слишком многое произошло за последние полтора года. Они возвели стены, и не все они были разрушены.

После признания Серены повисла тишина. Замерев каждый на своем месте, они молчали, пытаясь прийти в себя после такой новости. Со стороны, потрясенным казался только Нейт: Блэр и Чак лишь хмурились, не зная, стоит ли верить, хотя не верить повода не было. Да и Серена не была, в отличие от Блэр, королевой драмы, любящей все преувеличивать стократно, и не признающей золотой середины. Для брюнетки всегда существовало либо все, либо ничего; либо любовь, либо ненависть; либо мир, либо война. Таким же был Чак, не желавший останавливаться на полумерах, который если уничтожал – то до пепла, что разлетался по воздуху, если любил – то до последнего вздоха, если обладал – то безраздельно. Рискуя, они пили шампанское, а если все разлеталось в пух и прах, то себя винили в последнюю очередь. И еще они всегда помнили, не оставляя неоплаченных счетов – но при этом, никогда не забывая о своих собственных долгах. Серена и Нейт были другими. Серена всегда предпочитала дурной мир войне, а спокойствие середины бушующим крайностям. Она первой бросалась мириться, легко забывая, и каждый свой день начинала с чистой страницы, переписывая из прошлого лишь хорошее. Нейт не любил рисковать, боясь потерь. Штиль, столь ненавистный для моряков, он предпочитал бушующим волнам штормов, поэтому оказываясь в водоворотах терялся, ища поддержки.

—Я не должна, не должна была этого говорить, - Серена резко вскочила, принявшись искать свои вещи. Светлые растрепанные волосы разметались по плечам, падали на лицо, и тогда резким движением, девушка откидывала их назад, суетливо подбирая свою одежду. – Если Джорджина узнает, то…

—А, вот и соучастница появилась, - ехидно заметил Чак, нарушив общее молчание. Схватив Серену за руку, он усадил ее обратно на кровать, забирая у нее собранные вещи.
– Но не надейся, сестрица, что ты от нас теперь сбежишь. Мы не полиция или какие-то посторонние...

—Мы твои друзья, - подхватил Нейт. – Мы были с тобой в радости и горе…

—Убирали с твоего лица волосы, когда тебя рвало на задворках ночных клубов, - не морщась добавила Блэр, как не морщилась она раз за разом оказывая вышесказанную услугу подруге.

—Оттаскивали тебя от брокеров, к которым ты так и липла в барах, - припомнил Чак, против обыкновения не подмигивая и не ухмыляясь этим воспоминаниям.

—Стаскивали тебя с барных стоек, где ты танцевала стриптиз… ааа - Нейт замолчал, поймав на себе хмурый взгляд Блэр; он и забыл, что ее тогда с ними не было.

—Да и сами мы далеко не святые, - призналась Блэр. – Я занималась сексом с ним, - она кивнула в сторону Чака, - на заднем сиденье его лимузина…

—Несколько раз, - тут же не преминул добавить ухмыльнувшийся Чак.

—А я переспал с тобой… - Нейт нежно взял Серену за руку.

—Без подробностей! – вздрогнула брюнетка.

—Я тебе потом их расскажу, - громко шепнул Чак.

—Встречаясь с Блэр, - закончил Нейт и посмотрел на бывшую девушку, а после небольшой паузы добавил, - один раз, - и вся компания перевела взгляды на довольного Чака, который слегка пожав плечами, ответил фирменное.

—Я Чак Басс, - и против воли, губы Серены дрогнули в полуулыбке. Как чудесно было осознавать, что некоторые вещи не менялись.

—Мы твои друзья, милая, - Блэр села на корточки, так что оказалась на одном уровне с лицом Серены. - Мы Не Осуждающий клуб «Завтрак». Мы всегда вместе, чтобы ни случилось, - Нейт и Чак синхронно кивнули. - И ты должна нам доверять. Расскажи все, - ласковый голос никак не вязался с цепким взглядом.

—Вы правда хотите знать? Я не должна вас втягивать в это, – продолжала сомневаться блондинка, уже зная, что расскажет. Потому что весь прошедший год ей не хватало самоуверенности и расчетливости Чака, коварства и поддержки Блэр, понимания и спокойствия Нейта. Они были разными, и, дополняя друг друга, становились силой четырех, неразрушимой, крепкой, как алмазы. Пока они были едины, они были неприкасаемы и непобедимы. Они стояли друг у друга за спиной, и никогда нельзя было сказать, кто загораживает чью грудь и защищает от удара сзади. Все развалилось лишь тогда, когда они сами начали бить в спину друг другу: они с Нейтом не специально; Чак и Блэр – кто их знает. Маленькую трещину уже нельзя было заделать, но они предпочли сделать вид, что им удалось. Не было прежней близости и понимания, поддержка стала лишь видимостью былой, и их перестали бояться. В той прежней жизни никто бы не посмел свергнуть Блэр – у Чака Басса было достаточно компромата на ее клику, чтобы уничтожить всех одним сообщением в Сплетницу. В той прежней жизни Нейт никогда бы не отвернулся от Блэр и Чака, несмотря на их ошибку, потому что они были единым целым.

—Расскажи, - потребовал Чак, - успеешь, пока не принесли завтрак? Мне кажется, нам потребуется много сил.

—Ты думаешь о том же, что и я? – Блэр обернулась к Чаку, игриво подмигнув. Её выброшенное на помойку сердце и его жестокие слова не имели сейчас никакого значения: дело было не в них двоих. Сейчас они не были парочкой «Блэр и Чак», а вечными соратниками и компаньонами Уолдорф и Бассом, которых боялись все, у кого была хоть капля мозгов и зачатки инстинкта самосохранения. И кто бы знал, как Блэр этого не хватало. Теперь у них был повод разрушать кого-то иного. А там – там они смогут вернуться к тому, чтобы превратить в пыль друг друга.

—Полное уничтожение, - он кивнул, - мисс Спаркс давно пора отправить домой - в ад.

Нейт покачал головой, обнимая Серену.

***

—Так, Блэр – черный, без сахара, - Чак поставил перед девушкой чашку. – Серена, с сахаром и молоком, тоже самое Нейту…

—И три кусочка сахара тебе, чтобы все слиплось, - елейным голосом добавила Блэр.

—Как хорошо вы помните привычки друг друга, - не смогла сдержаться Серена, помешивая ложечкой свой кофе.

—Да уж, с них станется, - ответил Нейт, и в комнате повисла неловкая пауза. Все время до этого они смогли избегать любых намеков на то, что превратило в прах Великолепную четверку, но затянувшееся молчание, которое каждый постарался перебить, начав говорить какую-то чепуху, отлично показало, что ничто не забыто, никто не забыт. Слишком мало времени прошло, чтобы воспоминания начали блекнуть, и свежие раны только покрывались засохшей кровавой коркой. Им еще предстояло обсудить это, но не сейчас, когда проблема по имени Джорджина Спаркс маячила на горизонте

—Серена, тебе стоит все же поговорить с Дэном, - понимая, в каком состоянии подруга, Блэр решила не использовать любимые прозвища, - предупредить о его милой Саре…
Чак рассмеялся:

—Уолдорф, ты же еще не знаешь последнего акта этой трагикомедии. Вчера Хамфри застал полуголую Серену в объятьях Нейта на моей кровати, вообразил не знамо что…

—А Серена «призналась» ему в измене, - закончил блондин, накрыв своей ладонью руку девушки. Блэр задержала дыхание. Пусть между ней и Нейтом все было окончено, мысль, что тот бросился к Серене стоило ей уехать, больно ранила. И после этого тот смел обвинять? Обвинять, хотя сам продолжал любить Серену, желать ее, мечтать о ней? Она простила и приняла обратно, стараясь не думать: о нем, о своей лучшей подруге, о них вместе…

—И все это лишь для того, чтобы не рассказывать ему правду, - пояснил Чак, осуждающе глядя на блондинку, но под столом, его рука легла на коленку брюнетки, успокаивающе поглаживая – хотя ревность колоса его сердце. Кто знает, что взбрело в голову Блэр за время ее каникул? Быть может, захотела вернуть свою сказку, больше не надеясь на придворного шута. – Я, между прочим, через себя переступил, отправив этому ходячему недоразумению смс…

—Зачем? – слабо поинтересовалась Серена, не в силах обвинять в этом поступке.

—Потому что по воли сошедшего с ума Купидона, ты любишь его, он – тебя, - будто читая мысли Чака, разъяснила за него очевидное Блэр, скидывая руку со своего колена. – Видимо, наш мистер Самый Умный решил, что Дэну ты расскажешь правду.

—Я не могу, - слабо запротестовала Серена.

—То есть ты предпочитаешь, чтобы Джорджина ему пудрила мозги и дальше? – начал терять терпение Чак. - Хочу напомнить, что она психичка.

—Тогда зачем ты с ней переспал в седьмом классе? – встряла Блэр.

—Ревнуешь?

—В твоих мечтах.

—Тогда во-первых, не в седьмом, а в шестом. Во-вторых, после этого я и стараюсь держаться от нее подальше, - против воли поежился парень, что не укрылось от Блэр:

—Думаю, она бы оказала услугу всем, кастрировав тебя.

—Тогда бы я не смог оказать некоторые приятные услуги тебе, - мурлыкнул довольный
Чак, улыбаясь что тебе Чеширский кот.

—Какое самомнение…

—Мы вам не мешаем? – резко перебил их Нейт, отворачиваясь. Он еще не смирился с мыслью, что его девушку (бывшую, бывшую! – напоминал он себе) лишил невинности его лучший друг (бывший, бывший!), и теперь, наблюдая за их перепалкой, он не мог не думать о них вместе – быть может, вот на этой самой кровати, стоявшей в нескольких метрах. Парень гнал от себя эти мысли ночи напролет, но они оказывались сильнее, рисуя жаркие картины с участием двух брюнетов.

—Можете присоединяться. Вам тоже есть, что обсудить, не так ли? – резко выпалила Блэр, слишком увлеченная спором.

—Дети, дети, пора вернуться к проблемам дня сегодняшнего, - примирительно вставил Чак. – Вечером у нас большое событие, и Барт меня убьет, если что-то пойдет не так.

—Поверь, мама добавит. Она как помешанная, когда дело касается помолвок и свадеб, - грустно вздохнула Серена.

—А значит, у нас всего несколько часов. Эс, тебе стоит поехать домой и переодеться. В качестве алиби скажи правду – я неожиданно вернулась, и у нас была милая вечеринка на четверых «Добро пожаловать домой, Блэр», - она критично осмотрела помятую на виду подругу. – Иди в душ, я попробую привести твою одежду в божеский вид. Не стоит Лили видеть тебя в таком виде....

—В шкафу, - тихо сказал Чак, что его никто не расслышал.

—Что?

—В шкафу, там… - за все годы их дружбы, Нейт впервые видел Чака столь смущенным и робким; и Чак ненавидел себя, что против воли, бабочки бушевали внизу живота, заставляя вести себя по-идиотски. До этого лишь Блэр видела эту его мягкую сторону. – Там осталось несколько твоих нарядов, может, что-нибудь подойдет моей будущей сестрице, - выпалил он, вскакивая.

—Почему?.. – дрожащий голос был столь же тихий, как и его. Она была уверена, что Чак выбросил все. Если не после ее возвращения к Нейту, то после отъезда. И теперь всего несколько слов опровергали картину мира, которую она для себя воссоздавала по кусочком, заставляя этих мерзких крылатых созданий поднимать ее над землей, дрожать и верить, в «а что если»

Ему стоило сказать какую-нибудь сальность, резкими словами перечеркивая значение. «Для моих шлюх, чтоб они притворялись холодными суками из высшего общества», «для других девиц, чтоб было в чем выставлять», «забыл». Но как бы смешно это ни звучало, впервые в жизни Чак Басс не мог сказать гадость или солгать:

—Потому что я надеялся, что ты вернешься, - и отвернувшись, быстро пошел к выходу из номера, не слыша, как по мягкому ковру за ним стучат каблучки.

-------------------------------------------------------------------------------

Добавлено (17.03.2009, 14:19)
---------------------------------------------
Спасибо моей замечательной бете Бертруче

Глава VI. Спина к спине

Ей понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что он уходил. И Блэр понимала, что стоит за этим бегством – страх, неуверенность, нежелание самому себе признаться в слабости, и еще больше то, что свидетелем этой слабости стали хоть не чужие, но посторонние люди. Несколько его слов и платья в шкафу оказались столь же красноречивы, как булавка в мусорном бачке. А теперь он решил сбежать, не услышав ее ответа, каким бы он ни был: что же, они оба были в этом хороши, поднаторев в побегах – он от нее, она от всего мира.

—Басс… стой… Чак, - она догнала его у двери, положив руку на плечо. – Я… - он не оборачивался, не в силах посмотреть ей в глаза, боясь того, что увидит там, и того, что сможет она увидеть в его взгляде. Они играли чувствами, разыгрывая великосветские драмы в роскошных интерьерах, манипулируя другими, раскрашивая мир в черное и белое, и сами не заметили, как стали всего лишь марионетками в руках беспощадного рока. Они оба столь привыкли играть на публику, что открытые искрение чувства и эмоции были столь же запретными, как и пугающими.

Они продолжали стоять, почти вплотную друг к другу, и не решались сделать следующий шаг, который привел бы к неизбежному выяснению отношений, потому что оказалось, что в решенном ранее уравнении были найдены неправильные ответы.

--------------------------------------------------------------

—Пошли, - шепнув, Серена потянула Нейта за собой в ванную. – Оставим их вдвоем, - блондин ничего не ответил, продолжая смотреть на замершую парочку и отчетливо понимая, как правильно они смотрелись вместе. Не гармонично, не хорошо, а именно правильно. Противоположности сходятся? Но правда заключалась в том, что, будучи разными, Блэр и Чак были столь похожи. Даже он, не отличаясь особой проницательностью (Нейт никогда не тешил себя иллюзиями на счет самого себя) видел, что за напускным безразличием Блэр и гипертрофированном пофигизмом Чака скрывалось двое надломленных и ранимых подростков. И если быть до конца честным, то надлом был и в них с Сереной, но не столь глубокий, не столь болезненный.

Чак и Блэр были друг для друга лекарством, двумя родственными половинками, которые соединялись в нечто целое, прекрасное, куда более светлое, чем каждый из них был по одиночке. За годы отношений Нейт привык не замечать интриги Блэр, ее холодности и мстительности в отношении тех, кто перешел ей дорогу. Намного проще было считать, что его девушка – идеальная светская картинка, что она ласковый котенок, каким становилась с ним, что она нежна и не способна когтями разорвать противника, и что ее «жертвы» не сильно страдают, получая «по заслугам» И рядом с ним Блэр скрывала себя настоящую. Добровольно ли, вынуждено ли – не важно, ведь ее образ идеальной девушки для Принца никак не соответствовал ее натуре, но, не желая огорчать, не желая идти на конфликт, она разыгрывала свою роль и вживалась в неё. Рядом с Чаком ей не приходилось скрывать темную сторону себя, она расцветала, не чувствуя давящий груз несуществующего идеала, к которому стремилась. Рядом с Чаком она превратилась в прекрасную, вырвавшуюся из кокона бабочку.

Нельзя сказать, что в их отношения все всегда было так… так «печально» - верное слово для описания последних полутора лет. Когда все начиналось, между ними было море нежности и света, наивности, влюбленности, веры в прекрасное совместное будущее. Но с годами они оба изменились, а предпочли делать вид, что все осталось как прежде. Нейт не хотел видеть ее надлома, Блэр – что он отдалялся. По правде говоря, после их первого разрыва он не испытывал ничего, кроме облегчения. Потом он попытался поймать бабочку, она скользнула крыльями по его сердцу, и заставила трепетать – эта дрожь оказалась лишь далеким эхом, попыткой вернуть когда-то утраченное. И теперь, глядя на парочку перед собой, Нейт отчетливо понимал, что бабочка трепетала в чужом сердце, для другого мужчины.

—Пойдем, - вновь шепнула Серена, и секунду спустя за ними закрылась дверь ванной комнаты.

Присев на краешек роскошной джакузи Чака, Нейт наконец-то осмелился посмотреть на блондинку. Казалось, прошла вечность с того дня Благодарения, когда они дурачились с душем в пентхаузе Блэр, беззаботные и счастливые. Ни один из них не был сегодня тем, кем был в тот день, остались лишь сумрачные призраки тех детишек, куда более несчастные, запутавшиеся. Сейчас Нейт чувствовал себя не на полтора года, а на десяток лет старше, чем тогда, со всем грузом проблем, навалившихся на него, с тем опытом, что получил.

Серена схватила с вешалки полотенце и нервно принялась мять его в руках. Несколько секунд назад идея запереться с Нейтом здесь, оставив Блэр и Чака наедине, казалась правильной и больше того, блестящей; сейчас, оказавшись хоть в просторном, но замкнутом помещении с парнем, девушка начала сомневаться. Ведь о чем поговорить было не только у тех двоих за дверью, но и у двоих по эту сторону. А еще Серена не могла не думать о Дэне и той боли, что причинила ее ложь – она явственно читалась на лице парня, когда он убегал. Дэн всегда относился к ней замечательно, помогал, поддерживал, любил – и ничего не скрывал. Она же хранила от него так много тайн, и ей так хотелось, чтобы он видел в ней лишь новую Серену, ту, которой она так стремилась быть. Пусть он влюбился когда-то в картинку «прошлой» Серены, он ее не знал тогда, не помогал, не поддерживал – лишь любил издалека. Поддержкой и помощью был Нейт; вот и теперь она с Нейтом, а не с любимым человеком, потому что боится показать настоящую себя: взбалмошную, легкомысленную, не думающую о последствиях.

Все правы, она не имеет права трусить опять, сбегать, как сбежала год назад, скрывать правду. Начав говорить, нужно заканчивать, а не обрывать на полуслове. Она все объяснит – и Дэн поймет, потому что Дэн просто не может не понять, он слишком замечательный для этого. Конечно, ее парень будет разочарован и расстроен, зато у них все вновь станет хорошо. Улыбнувшись своим мыслям, Серена стянула с себя юбку.

—Ты не отвернешься, я… - Серена смущенно опустила глаза в пол. – Мне все же лучше принять душ.

Поперхнувшись, Нейт кивнул, оборачиваясь к стене лицом, но предательское тело реагировало на саму мысль об обнаженной Серене в нескольких метрах от него, о ней в клубах пара… Черт! Хорошо, что она не видит его, иначе… Парень чувствовал, что лицо залито краской.

Серена в свою очередь повернулась спиной к спине Нейта, как когда-то в далеком детстве они вдвоем переодевались, отдыхая вместе на побережье. Только вот детьми они уже не были. Упала на пол футболка Чака и невесомое кружево трусиков. Завернувшись в полотенце, девушка шагнула в душ, закрыв за собой матовые дверки.

Поддавшись искушению, Нейт обернулся, различая расплывчатый силуэт за стеклом, о которое барабанили водяные струи.

--------------------------------------------------------------

Бывают в жизни моменты, когда время словно останавливается вокруг. Идут века, горят города, погибают империи, а влюбленных стоят в стороне от этой жизни, не видя, как она проносится мимо.

Это определенно не было случаем Блэр Уолдорф и Чака Басса.

Что-что, а мир вокруг них останавливался лишь по мановению их рук, никак иначе.

Они продолжали молча стоять даже после того, как невольные зрители поспешили их покинуть, потому что порыв каждого прошел – а смелости на новый не хватало. Им так много нужно было сказать, объяснить, так за многое попросить прощение. Но это было слишком тяжело, это заставляло сбросить маски, показать себя истинных, переступить через себя. Ни Блэр, ни Чак не любили извиняться, всегда считая, что правда на их стороне, и лишь изредка признавая неправоту – но никогда перед равным противником, которые твои слова может против тебя и использовать. Не хватало доверия для этих коротких «прости». Поэтому они стояли замерев, в тайне надеясь, что первый шаг сделает другой.

Блэр медленно убрала руку с его плеча, и та безвольно повисла вдоль тела. Вдруг показалось, что нет никаких сил, и тяжесть мира вновь навалилась, придавливая к земле. Хотелось ухватиться за стоявшего рядом парня, чтобы он поддержал и не дал упасть, но вместо этого Блэр отвернулась и тихо опустилась на пол, будто кто-то подломил ее ноги, и, опустив голову, осталась сидеть, напоминая красивую сломанную куклу, которую нельзя было починить. Склонив голову к груди, девушка медленно дышала, осторожно делая каждый вздох, будто боясь, что он не удастся. Поддерживаемые полосатым обручем шоколадные кудри рассыпались по плечам и прикрыли лицо, задралась пышная кремовая юбка, освобождая еще несколько сантиметров утянутых в белые кружевные колготы ног. Девушка не пыталась встать, позволяя себе несколько секунд проклинаемой слабости, и кулачками утирала предательские слезинки, появлявшиеся в уголках глаз. Она не думала, что вновь может быть больно. Считая себя сильным человеком, Блэр решила, что Чак больше никогда не сможет ее задеть, но он опять растопил ее сердце – и вновь ранил.

Неожиданно, она почувствовала, что рядом сел Чак, упершись спиной о ее спину. Сквозь слои одежды, разделявшие их, она чувствовала тепло другого человеческого тела, и, протянув руку назад, нащупала его ладонь. Их пальцы соприкоснулись, посылая новый разряд электрического тока.

Несколько минут они так и сидели молча, не зная, что сказать. Слишком большая была пропасть, ее не заполнить за несколько минут – а большего у них не было.

—Почему? – почти неслышно спросила Блэр.
—Потому что мы Чак и Блэр, иначе это не могло выйти, - обреченно ответил Чак. – Я слишком далек от идеала, чтобы соревноваться с твоей мечтой. Но я слишком упрям, чтобы отпустить свою.

Её пальцы осторожно раздвинули его.

—Упрям, да, - девушка усмехнулась. – И как в детстве, ломаешь игрушки, чтобы никому их не отдать.
—Ты никогда не была игрушкой, - тихо опроверг ее слова, переворачивая кисть ладонью кверху.
—Но это не помешало сломать? – Блэр не отдернула руку, укладывая свою холеную кисть на его мягкую ладошку. Руки Нейта всегда были чуть шероховатыми от частых тренировок, руки Чака – ухоженными как у девушки. Но Блэр помнила крепость этих рук, когда они прижимали ее к кровати или обнимали, и их ловкость, когда они стягивали слой за слоем с неё одежду, их нежность и мягкость, когда они скользили по ее телу, и их искусность в ласках, которые доводили до экстаза.
—Я… - Чак не знал, сможет ли, а вернее посмеет ли, объяснить. Он не считал, что заслуживает любовь – ведь не зря его никто, даже собственный отец, не любил. И он не умел любить, умея лишь обладать и до последнего защищать «свое». Даже в их с Нейтом отношениях было некоторое покровительство, Нейт был младшим братишкой, о котором нужно было заботиться. Блэр же была равнозначной, столь же сильной, и его «забота», как он воспринимал это слово, была для неё тюрьмой. Только до того, как она сбросила несуществующие оковы, Чак поверил, что значит для неё хоть что-то, что быть может, он заслуживает такую девушку, ее чувства, ее улыбку. Он сомневался и все же верил, потому что ненавистное порханье бабочек в животе стало таким приятным, и они поднимались к его сердцу. Он не знал, было ли это любовью, но определенно, он впервые ощущал такое, и это делало счастливым, и пугало, и больше всего Чак боялся это потерять. Когда Блэр ушла, она разбила эту веру, и, называя их отношения ошибкой, ранила еще сильнее, ведь поверив ей, он снял панцирь со своего, оказывается, существующего сердца (а ведь сотни девиц до этого кричали ему в слезах, что он бессердечен). Её слова лишь подтверждали усвоенную истину, что его никто не любил, потому что его нельзя было любить. Чак не знал, как все это сейчас рассказать Блэр, ведь он сам понимал это все лишь на уровне ощущений, а не четко выстроенной логической цепочки слов.

—Прости, - он сдался без боя.
—Прости, - вторила ему Блэр, зная, что за ней есть грешки.
—Мы действительно все испортили, не правда ли, Уолдорф? – грустно усмехнулся Чак, переплетая свои пальцы с ее. – Я ведь тогда хотел совсем иного. Думал, что пойдет слух, но точно никто знать не будет. А у тебя не останется выбора и…
—И я приду к тебе за помощью уничтожать всех и вся, через пару дней о сплетне забудут и все будет хорошо.
—Не хорошо, но по крайней мере, ты вновь будешь со мной говорить, будешь рядом…
—А когда бы все успокоилось, ты бы Нейта убедил, что я действительно изменила, чтоб он меня бросил. С Картером?
—Да, - Чак сжал ее руку, - тем более что тот слишком далеко, чтобы ему бить морду.
—Ты заслужил.
—Я предпочитаю более изящные способы мести, чем мордобой.
—Ты просто слабак, - рассмеялась Блэр.
—Я бы согласился на дуэль на шпагах, - серьезно возразил Чак, подхватывая ее смех.
—Кто знал, что Чак Басс романтик?
—Ты знаешь.
—Это не значит, что я упаду в твои объятья, Басс.
—А это знаю я, - заключил Чак и, перебравшись на коленях, сел к ней лицом. – Все равно ты королева, - свободной рукой он провел по ее подбородку. Блэр робко улыбнулась. – А теперь, прекрасная маркиза, у нас есть дела.
Он встал, поднимая ее следом на ноги. Стоя вплотную, Чак откинул с ее плеча волосы и, наклонившись к уху, шепнул.
—Это не конец разговора, - и, поцеловав в лоб, добавил, - и не конец нашей истории.

И счастливые свободные бабочки затрепетали.

--------------------------------------------------------------------------

Берегись, Джи, крылышки этих бабочек уже вызвали цунами, которое готово поглотить всех врагов на пути.

xoxo

Gossip Girl

--------------------------------------------------------------------------

Нейт вздрогнул, когда в его кармане тихонько завибрировал телефон, будто кто-то застал его на месте преступления. Оторвав взгляд от затуманенной дверцы, парень взглянул на экран, увидев имя «Ванесса», высветившееся на дисплее.

--Ванесса, привет, - он постарался придать своему голосу беспечность.
--Где ты? Я со вчерашнего вечера пытаюсь тебе дозвониться!
--Прости, дело в том, что я у Чака и…
-- Вы помирились?
--Не совсем, то есть нет, но дело в том, что… - парень замялся, сам не зная точно, как объяснить происходящее. Помирились ли они с Чаком? Определенно нет. После такого предательства, невозможно сразу возвести разрушенные мосты. Но определенно, невозможно и связь порвать лишь по мановению руки. Они находились где-то посреди бушующей реки, которую переходили вброд, и Нейт не был уверен, не сорвется ли он сам в пропасть. – Это все очень сложно, так не объяснить. В общем, ночь я провел у него. Но послушай, дело не в этом. Я хотел предупредить тебя и Дэна, что Сара, - звонкий голос Серены заполнил ванную комнату вместе в клубами пара, выпавшими из приоткрытой дверки душевой. – Нейт, кинь мне полотенце… - где-то среди этих слов, размеренное дыхание на другом конце провода сменилось короткими гудками. Вместо того, чтобы попытаться набрать свою девушку вновь, Нейт взял пушистое белое полотенце, украшенное монограммой отеля, и подошел к матовой дверце.

--Возьми, - он неловко замер, когда его протянутая рука буквально обожглась о распаренную кожу девушки. Серена дернулась, и полотенце упало на границе между ними, и оба пригнулись, чтобы его поднять, распахнулась дверца кабинки от неосторожного движения.

Прекрасная светловолосая Венеры предстала перед Нейтом в красоте своей наготы. Парень не мог отвести взгляда от тела, которым однажды в жизни обладал – но даже тогда не видел каждую его черточку, каждый изгиб, скрытые золотистой тафтой платья. Сейчас ему следовало отвернуться, убежать, сделать что угодно, а не глазеть на обнаженную чужую девушку, чувствуя возбуждение и желание, краснея из-за этого.

Только правильное, как и в ту ночь на свадьбе, не имело значения. Они были так близки, их тела разделяли лишь его одежда и тонкая прослойка воздуха. Не отрываясь, Нейт рассматривал девушку, желая сохранить это воспоминание навсегда, и до самой смерти иногда возвращаться в жаркую ванную комнату, чтобы помучить себя несбыточным.

Серена была еще восхитительнее, чем в его памяти. Нежные овалы грудей, золоченые загаром – он помнил их мягкость под своими руками, их трепет, когда губы касались их. Тонкий стан, который Нейт мог бы переломить одной рукой, длинная шея, запечатлевшая следы его страсти в синеющих кровоподтеках. Не думая о последствиях, о зарождающихся отношениях с Ванессой, о Дэне и их с Сереной любви, Нейт преодолел миллиметры между их губами. И стайка бабочек взлетела к небесам, возводя оду любви и страсти. Их губы лишь соприкоснулись. И прежде чем кто-то успел взять себя в руки, в дверь забарабанили.

--Голубки, за это время можно было бы управится и не один раз.
--Не все такие скорые, как ты, - тихо, чтобы их не услышали, поддразнила его Блэр.
--Насколько я помню твои крики, принцесса, - Чак склонился к ее уху, - ты не жаловалась, извиваясь вот на этой самой кровати и моля меня кое о чем… - Блэр залилась краской при этих воспоминаниях. Черт, в такие игры с Бассом играть было нельзя – она всегда краснела и, что самое мерзкое, чувствовала горячие волны возбуждения, накатывающие с непристойными мыслями. Такими мыслями, которым в голове Блэр Уолдорф делать было нечего.
--Серена, давай скорее. Я подберу тебе одежду, - такое случалось не часто, но на сей раз девушка решила ретироваться.

Нейт резко отпрянул, подхватил полотенце и протянул его Серене, надеясь, что она не успела заметить, какую реакцию его тела вызвала.
--Тут халат Чака. – стараясь не смотреть, парень протянул черный атлас. Схватив его, Серена поспешила закутаться в полотенце.

--Натаниель, надеюсь, ты увидел все, что хотел?
--Куда больше, чем тебе доводилось, Чарльз, - парировал Нейт. Он вряд ли бы решился на такой язвительный комментарий раньше.
--Малыш растет. Может, у тебя заодно возникнут идеи, что делать с Джорджиной?
--А может вы подумаете с Блэр? – кутаясь в халат, Серена появилась из ванной. – Мы вам будем только мешать.
--Серена, если тебе так хочется утащить Нейта в свое логово для утех, так и скажи.
--Что за чушь, - девушка опустила глаза, поняв, что покраснела. – Я просто хотела сказать, что мы не очень хорошо придумываем и…
--Серена. Джорджи это твоя головная боль. И если ты надеешься, что лекарство будем искать без тебя, то ты еще большая блондинка, чем я думал.
--Заткнись, Басс. Она права. От них пользы будет не больше, чем от новых Маноло посреди виноградника. Переоденься, - она втолкнула Серену обратно в ванную. – Помни, твои пять минут закончились уже десять минут назад.
--Спасибо в такую веру в наши способности. Приятно, что все сбросили маски и говорят все, что думают, – резко выпалил Нейт, раздраженный, что их так легко вычислили.
--Что ты, Нейт. Мы тебя внимательно слушаем, - с интересом улыбнулась Блэр.
--Вы меня оба достали. Давайте убьем Джорджину и никаких проблем. – Блэр и Чак обменялись мимолетными взглядами, будто спрашивая друг друга, насколько серьезно говорил их бывший парень и лучший друг. Похоже, что довольно серьезно. Блэр усмехнулась:
--Еще скажи своими руками.
--Твои наманикюренные ноготки очень опасны, моя спина это помнит, дикая кошка, - подмигнул Чак.
--Наймем киллера, - Нейт старался не обращать внимания на их флирт, - думаю у Чака парочка найдется. Держит про запас, чтобы избавляться от оскорбленных папаш и парней своих сексуальных игрушек.
--Ты бесподобен. Решать проблему убийства – новым убийством. Ха, ты бы стал отличной парой с Джорджи, это ее метод решения проблем.
--Жаль она с тобой так свою проблему не решила.
--Ты хотел сказать твою? Что же ты, Нейт, начал, так заканчивай! Оскорбленная невинность в этой истории ты? Ты? Да пошел ты к черту. Тебе всегда было на нее наплевать, ты рад был, что она тебя послала. А когда мы начали встречаться, я молчал, боясь твои чувства задеть, не желая тебя ранить. Хочешь знать, почему Блэр к тебе вернулась?
--Чак. Не надо… - попыталась остановить его Блэр.
--Потому что я не нашел ничего лучше, как попробовать с ней играть – что же, а она моим же оружием меня и прибила. Думаешь, дело было в тебе? Оно никогда не было в тебе после «нас»
--Замолчи! – крикнул Нейт, не желая знать правды.
--Уже поздно. Думаешь, это была ошибка на одну ночь? Что же Блэр, скажи ему! Расскажи о продолжении «ошибки» своем дне рождении…
--Это было на следующий день после нашего разрыва, значит, сразу в ту ночь, когда она от меня уехала… - беззащитно пробормотал Нейт, осознание правды тяжелым грузом ложилось на блондина, и Чаку на секунду стало его жаль, но он уже не мог остановиться или что-то вернуть
--Тебе было наплевать, а я был рядом.
--Мерзавец, - Нейт набросился с кулаками на своего бывшего лучшего друга, и секунду спустя парни повалились на пол, отчаянно пытаясь ударить друг друга побольнее. Нейт был физически сильнее, но в ударах исподтишка Чаку сложно было найти равных.
--Что… аа… - Серена вышла из ванной, и непонимающе уставилась на происходящее в комнате. – Почему ты не вмешаешься?
--Не хочется портить каблуки еще одних туфель, - Блэр улыбнулась. – И они оба заслуживают тумаков, - брюнетка потащила подругу за собой. – Поехали решать твои проблемы. Этим двоим надо выяснить свои отношения и выпустить пар.

----------------

Все-таки не зря Блэр Уолдорф сумела взобраться на вершину и удерживаться там долгое время. Людей она понимала замечательно, когда дело не касалось ее самой. Поэтому минут пять-десять спустя после ухода девушек, драка прекратилась. Уставшие, тяжело дышавшие парни лежали рядом, плечом к плечу, приходя в себя. Нос Чака был разбит, а на глазу Нейта расплывался фиолетовый синяк, на щеке виднелся след укуса – от своих «кошечек» Чак Басс набрался забавных привычек самообороны, и не погнушался использовать столь «женские» методы как царапанье (пострадала шея Нейта) и кусанье.
--Вставай. Надо лед приложить, - кряхтя и охая, Чак поднялся на ноги и посмотрел сверху вниз на Нейта. – Ты мне нос сломал, - он протянул руку.
--А ты мне, похоже, палец на руке, - ойкнул Нейт, когда пальцы Чака крепко сжали вытянутую руку.
Побитые, покалеченные, два друга стояли рядом, пожимая руки.

Глава VIII. Когда закрываются двери

За незнамо сколько лет их дружбы (все упиралось, с какого момента отсчет этой дружбе вести: то ли с первой встречи агукающими младенцами в колясках, то ли с посиделок в «детских» во время торжеств, то ли с «настоящего» общения, начавшегося лет в пять) Нейт и Чак никогда не дрались до событий последнего месяца, когда крепкий кулак блондина разбил скулу брюнета после всем известного скандала с некой мисс Уолдорф. Однако ту расправу дракой можно было назвать с натяжкой – один удар и никакого нормального ответа. Поэтому сейчас, сидя по разные стороны стойки, парни исподлобья посматривали друг на друга, не решаясь заговорить. Несколько недель назад они оба были уверены, что дружбе пришел конец – но всего несколько часов в обществе друг друга доказали, что нельзя вычеркнуть такие отношения из своего сердца и памяти. Пожалуй, не сведи их сейчас проблемы Джорджины, они бы еще долгие месяцы плясали друг вокруг друга, не решаясь заговорить и выяснить отношения, каким бы ни был итог. Каждый бы считал себя стороной невиновно пострадавшей, и, слишком гордый, не делал бы первого шага, ожидая действий другой стороны. Шло бы время, и однажды проснувшись, они бы поняли, что прошлое осталось в прошлом, которое ушло. И в будущем у них две расходящиеся дороги.

Чак ойкнул, отнимая от лица пакет с кубиками льда.

—Помолчал бы, - Нейт вздохнул и ойкнул, проведя рукой по губе

—Тебе легко говорить. Барт меня разделает на котлеты, когда я в таком виде явлюсь вечером. Он на бранче был готов меня придушить, а тогда речь даже не шла о Лили. Ты-то наверное счастлив, - с сарказмом закончил тираду и вновь приложил ледяной компресс.

—Ты конечно козел, но даже мне жалко будет, если Барт тебя прибьет. Это – моя прерогатива, - полушутливо ответил Нейт с грустной улыбкой.

—Ты уже доказал, что не можешь в этом преуспеть, - подмигнул Чак.

—Просто ты дерешься, как девчонка – поэтому мне стало тебя жалко, - Нейт взял протянутый стакан с «наркозом»

—Потому что в отличие от тебя, Нейти, – парень скривился при этом имени, которым его когда-то наградила Серена (потому что мило это звучало только из ее уст), - я провожу свободное время с девчонками, а не с командой по лакроссу, отличающейся переизбытком тестостерона.

—Знаешь, в школе открылась секция по боксу. Запишись – будешь вместо груши.

—Какой щедрый, решил расстаться со своей личной грушей в пользу школы?

—Ну да. Я щедрый и всем делюсь, - Нейт запнулся. - Даже своей девушкой.

—Сколько раз повторять, вы расстались, - в голосе брюнета слышалась смесь усталости и сдерживаемого раздражения.

—Да ладно, тебе, Чак, - легкий стук пустого стакана о барную стойку перекликался с непривычно твердым голосом блондина. Он неподвижно сидел, не в силах смотреть на своего друга, поэтому взгляд уперся в стенку за его спиной. - Ты прекрасно знал, что наше расставание ненадолго. Не зря же ты меня пытался убедить идти другим путем, отдалиться от Блэр... – Чак промолчал, признавая справедливость этих слов. Он боялся. Всегда. С той минуты, когда изможденные, обнаженные, покрытые блестящими капельками пота, они с Блэр лежали на сиденье лимузина, и волосы девушки укрывали его грудь. Он слушал ее сбивчивое дыхание и ждал, когда она очнется от своего волшебного сна, в котором была собой настоящей, а не королевой Би. Пока что она просто была его Би, изнуренный ласками, отдавшей всю себя, взорвавшей свой – и его – мир. О том, что страхи его и их последствия лишь плод воображения он сумел убедиться много позже, когда в мусорном ведре оказалось два сердца. По его вине.

Нейт молча пил, чувствуя легкий стыд за этот нечестный выпад. Сегодня он уже понял, что пути назад у них с Блэр нет. Чаку удалось разбудить в ней Спящую красавицу, и этого джина нельзя было загнать в бутылку, как бы Блэр того ни желала.

Парни продолжали молчать. Никогда ни один из них не мог себе представить такой ситуации: что они поссорятся из-за девушки. Просто потому, что у Нейта была только Блэр. А у Чака было столько девушек, что он бы не заметил потери и пары десятка, да и не стал бы из-за такой мелочи переживать.

—Мне жаль, правда. Но это было сильнее меня. Это и сейчас сильнее меня, - тихо признал Чак, поднимая глаза. – Ты прав, я боялся. И более того, я чувствовал себя виноватым, настоящим предателем – не из-за нее, из-за тебя. Потому что девушки и бывшие девушки друзей вне игры. Потому что ты мой лучший друг, единственный на самом деле. Потому что я чувствовал к ней то, что не должен. Фак. Если бы это был просто секс… мы бы забыли. Мы оба.

—Так ты любишь ее? – спокойно спросил блондин, неожиданно понимая, что это его не задевает.

—А, да пошло все к черту… Да. Я… любил ее.

—Прошедшее время? Так-так, - Нейт усмехнулся.

—Не дави, - все столь же тихо признал свое поражение брюнет. – Я ведь тоже могу спросить о тебе и своей будущей сестренке, - Нейт вспыхнул. – Вот видишь.

—Не приплетай сюда Серену, она не причем, - попытался защититься парень, но слишком неуверенно звучал его голос, чтобы в слов можно было верить.

—Она всегда причем. Хватит лгать самому себе, Натаниэль. Это и о ней, и о тебе, и о Блэр, и обо мне. Обо всех нас, о НеОсуждающем Клубе «Завтрак» Чего стоят все те слова, что мы сказали Серене, если мы сами в них не верим?

—Я верю.

—Я тоже. Так что пора признать, что все мы совершили ошибки, что все мы заварили эту кашу, и каждый кинул в неё свою пригоршню соли, а потом все вместе скривились от вкуса этого варева.

—Вы должны были мне сказать, - обезоруженный, Нейт уже не пытался спорить. - Я твой друг, и я люблю тебя, и Блэр – не так, как должен был бы любить свою девушку, но как кого-то близкого и неотделимого от себя, потому что ты прав – мы единое целое. А вы даже не попытались объяснить… - горько добавил Нейт, - вы скрывались, будто это было нечто постыдное…

—В какой-то степени для каждого из нас так оно и было. Ты задумайся над этим «Блэр Уолдорф и Чак Басс», это разбило бы в прах репутацию обоих.

—Ну, в итоге ваши секреты срикошетили сильнее. Я… я не злюсь на вас из-за того, что вы сделали, - признался парень. - Просто я действительно желал бы, чтобы вы рассказали, чтобы я узнал об этом от вас. Я был честен с Блэр о Серене, не сразу, но не позволил ей верить в выдуманную сказку.

—Блэр не хватает монтажных ножниц, чтобы вырезать из свой жизни неправильные моменты. Я в одну секунду оказался одним из них.

—Все наладится.

—Я в этом не сомневаюсь, - улыбнулся Чак. – Не сомневаюсь, - и Нейт не сумел сдержать ответной улыбки. Вот в этом был весь Чак, в этом был весь его лучший друг.

—Какой ты все же самоуверенный.

—Да, тебе стоит поучиться, - ухмыльнулся брюнет, вытаскивая из кармана косячок. – Ну что, трубка мира? – и Нейт рассмеялся. Потянувшись через стойку, он притянул друга к себе, приобнимая.

—Я по тебе скучал.

***

—Я не уверена, Блэр, - в очередной раз блондинка посмотрела на свою подругу, сидевшую рядом на заднем сиденье такси.
—Так, Серена, ради тебя я приехала в Бруклин, в такси, – она кинула мимолетный взгляд на водителя-пакситанца, - и теперь ты говоришь, что не пойдешь туда? – она указала на входную дверь.
—Я не знаю, как ему сказать, и что, - печально повторила девушка много раз произнесенный аргумент.
—Да и не говори ничего, если не хочешь. Только предупреди об этой сумасшедшей. Или ты хочешь, чтобы она и дальше с ним играла?
—Нет, нет, - блондинка замотала головой. – Но он не захочет меня видеть, я знаю, - она неуверенно продолжала сопротивляться до того моменты, когда Блэр, не выдержав, чуть ли не вытолкнула девушку из машины.
—Тогда я сама все ему расскажу, - и не слушая никаких возражений потащила за собой подругу.

***

Открыв дверь, Дэн обнаружил на пороге решительную брюнетку и стоявшую за её спиной нервничающую Серену.

—Что вы здесь делаете? - он заставил себя не смотреть на блондинку, сосредоточившись на Блэр. Та лишь пожала плечами и, пододвинув хозяина, прошла в квартиру, ведя за собой Серену. Очутившись посреди гостиной, она скривила нос, явно показывая, что думает об обстановке – но Дэн не заметил. Его взгляд был прикован к его девушке – к бывшей девушке, потому что события прошлой ночи не оставляли сомнений, что между ними все кончено. Она была столь же прекрасна, как всегда, и лишь нерешительный вид придавал ее облику дисгармонию. Переминаясь с ноги на ногу, Серена обхватывала саму себя руками, будто защищаясь от неведомой опасности. Блэр отошла к кухонной стойке, давая им иллюзию приватности.

—Нам надо поговорить. Я хочу тебе объяснить… - осторожно начала Серена, протягивая руку к парню. Зачем она вчера солгала? Ведь больше всего ей хотелось не ранить Дэна, защитить его от своего прошлого, полного призраков и ошибок. Но вместо этого она нарочно причинила боль, думая, что выбирает из двух зол меньшую. А сейчас поняла, что ее ложь была далеко не невинной. Вчера она даже не задумалась, когда признавала обвинение, – быть может, еще и потому, что не могла поверить в такое предположение. Ведь Дэн знал её. Знал! и должен был понимать, что она не пошла бы на измену! Черт подери, она единственный раз за всю жизнь призналась в любви – ему. Только ему! И что же в итоге? Решил, что променяла любовь на минуты в объятиях другого? А если бы рядом не было Нейта, Дэн бы решил, что это Чак? Как он мог такое подумать? Она один раз предала, став третей в отношениях – и никогда бы не пустила третьего в их жизни. А Нейт просто друг! Неужели так сложно поверить?? Все, что было между ними, закончилось год назад, год, черт подери! Это была другая жизнь, она была другой, Нейт!... Всё было иначе, а теперь… теперь Серена вновь не понимала, что происходит, только объятия Нейта давали ту уверенность, что больше не было в теплых руках Дэна.

—Не стоит, Серена, я все видел своими глазами и понял. Глупо было надеяться, что вы с Нейтом на второй раз не наступите те же грабли, - в его голосе сквозила непривычная желчь, прикрывавшая боль. – Надо было слушать тебя, Блэр, когда ты меня предупреждала на бранче.
—О, у нас гости! – раздался звонкий голосок Джорджины. Выйдя в гостиную, она продолжала вытирать мокрые волосы полотенцем, но вода все так же капала, оставляя темные следы на свободной мужской футболке, в которую была одета девушка. Грациозно ступая босыми ногами, она подошла к парочке и положила ладонь на руку Дэна.

—Тебе стоило остаться с Нейтом, как видишь, тебе легко нашлась замена, - слова вылетели до того, как он успел их обдумать.

Серена замерла, не зная, как реагировать. Её прекрасное лицо исказилось мимолетной гримасой боли, но в следующую секунду от неё не осталось и следа; в знак признания поражение, блондинка обессилено опустилась на диван, запуская пальцы в волосы. Дэн молчал, не решаясь ничего сделать. То, о чем он не думал вчера, что было правильно ночь, и начало казаться ошибкой утром, сейчас стало предательством. Он превратился в одного из них, нанося болезненный удар прямо в сердце. Хотя, какое Серене может быть дело? Ведь первой предала она. И все же, в мире Дэна Хамфри, его поступку не было оправданий. Он был выше их, лучше, честнее – но спустился на их уровень, да еще и бедную Сару использовал – уж кто-кто, а она не заслужила, будучи лишь добрым другом.

Джорджина с притворным сочувствием смотрела на своих жертв, но в глазах бушевали озорные счастливые чертята.

—Какая встреча, Спаркс. Я думала, ты давно сгнила в наркопритоне, - голос Блэр вывел всех из оцепенения. Резко дернувшись, Джорджина обернулась на звук, в ужасе взирая на безупречно-одетую брюнетку, стоявшую в нескольких метрах в стороне. Она ведь была уверена, что та уехала из страны – и вот сейчас они стоят лицом к лицу, вечные недруги и соперницы.

Ей нечего было ответить, она не видела Дэна, но спиной чувствовала его взгляд. Её маленькая игра подходила к концу – впрочем. Она уже в ней если не победила, то нанесла всем сторонам тяжелое поражение. Вряд ли Серена вернется теперь к своему «прЫнцу»

—Вы знакомы? – удивленно поинтересовался парень.
—Ну конечно не так близко, как вы двое, - усмехнулась Блэр, многозначительно глядя на наряд Спаркс, - но мы с нашей милашкой Джорджи знакомы уже очень давно.
—Джорджи? Ты путаешь, её зовут Сара, - не очень уверенно перебил Дэн, услышав в ответ заливистый смех Блэр.
—Ай-ай-ай, Джорджи. А я была уверена, что в больнице тебя вылечили. Опять раздвоением личности страдаешь? – Джорджина не двигалась, наблюдая за приближающейся Блэр, - или может, расскажешь Дэну о своей игре и любимой игрушке?
—Черт возьми, да объясните мне, что происходит.
—Все очень просто. Наша милая Джорджи, страдающая парочкой-другой форм психических расстройств, решила превратить Серену обратно в party-girl, - Джорджина не сумела сдержать легкой торжествующей улыбки. Значит, Серена не рассказала о Пите – конечно, боится реакции своих «лучших друзей» Ну сколько раз ей говорить, что она, Джорджи, ее единственная настоящая подруга.

Лицо Блэр оставалось непроницаемым, хотя она легко видела, какие мысли роятся в голове главной сумасшедшей Верхнего Ист Сайда. Веселись, пока можешь, скоро тебе будет не до того.

—Ну а для этого нужно, чтобы вы с Сереной расстались – в ее понимании, ты дурное влияние. Хотя, в этом я вынуждена согласиться, - не удержалась от колкости Блэр.

—Это правда? – Дэн обернулась к Серене, которая сумела лишь кивнуть. – Почему ты мне не рассказала? Если она столь опасна, если она мешала тебе. Почему ты не рассказала мне?
—Я не… - Серена запнулась. В присутствии Джорджины она не могла раскрыть карты, и теперь растерянно смотрела по сторонам, пытаясь придумать. Спаркс улыбалась, наблюдая за этим.
—Не стоит, и так понятно – ты просто мне не доверяла, или не хотела доверять? Ну да, ведь с разрывом Блэр и Нейта тебе открылся к нему доступ, - Блэр закатила глаза, слушая это «логическое рассуждение» Да разве не видно было, что Серена влюблена в своего нищего поэта?? Идиот, это твое поведение подтолкнуло ее к Нейту – не к любовнику, не возлюбленному, а ближайшему другу, который умел утешать и дарить спокойствие. Просто ты не знаешь этого, Хамфри-Дамфри, тебе не понять, ты не видела нас четверых, когда мы действительно были Четырьмя, а не слагаемым из четырех разных людей.
—Нейти тут не причем, - страстно опровергла блондинка.
—Нейти? Ах да, он уже Нейти… - с легким сарказмом пробормотал юноша.
—Я пойду сушить волосы, - подала голос Джорджина. – Мне бы пора идти. И право же, Серена, я думала у тебя лучший вкус. Этот твой бруклинец ничего не умеет, и как ты его терпела? – и скрылась обратно в комнате.
—Я прослежу, чтобы она отсюда выкатилась, - пробормотала Блэр, оставляя парочку наедине.
—Ты мне изменила?- боже, как хотелось верить, что сейчас она ответит 2нет» И тогда он забудет, что видел вчера, убедит себя, что глаза обманули.
—А ты мне? – перешла в атаку блондинка.
—Я первый спросил, а ты первая…
—Сделала? Да, первая. Я изменила тебе, доволен? И да, с Нейтом, - Серена сама не понимала, что на нее нашло. Она никогда не думала, что Дэн бросится так быстро искать утешения в объятиях другой. Но нет. Он ничем не отличался от других парней, так чем же он заслужил другого отношения? Голос разума нашептывала, что все это большая ошибка, что надо прекратить лгать и признаться, что произошло недоразумение – но в ней говорили обида и упрямство, поэтому девушка лишь подтвердила вчерашнее обвинение.
—Вау, я горжусь тобой, - подгоняемая Блэр, Джорджина вышла из комнаты, на ходу натягивая пиджак. Влажные волосы были захвачены резинкой в хвост – Блэр не дала возможность их высушить, предпочитая побыстрее избавится от неприятной компании. Конечно, лучше бы было оставить Джорджи под присмотром, но работать нянькой не хотелось, поэтому она ограничилась смс-кой Чаку, чтобы тот подключил своего детектива к слежке. – Еще увидимся, Серена. Посмотрим кино, – и подмигнув, вышла из квартиры. Серена сжалась от этого намека, испуганно посмотрев на Блэр, но та едва заметным кивком головы успокоила.

—Что же, тогда это конец, - устало признал Дэн, отходя от девушки. – Почему? Неужели я так плох, что тебе другой мужчина понадобился? И почему именно он? - Серена лишь повела плечами, не желая придумывать новую ложь. Как она это ненавидела, ложь это снежный ком, где первая невинная полуправда тянет за собой нагромождение вранья и фантазий.
—Так получилось… я лишь хотела предупредить о Джорджине и Саре, - она резко бросилась к двери, не желая расплакаться на глазах у Дэна. – Блэр!
—Ты идиот, Хамфри. Я всегда это знала. Но… что же, спасибо этому. Надеюсь, мы больше не увидимся, - и вышла следом за Серенной.

***

—Зачем ты солгала? – Блэр протянула подруге салфетку, чтобы та смогла вытереть остатки слез. Не зря была придумана водостойкая тушь – иногда она единственная помогает нам сохранять хотя бы видимость благополучия. Благодарно улыбнувшись, Серена обняла Блэр, тихо шепнув:
—Спасибо.
—Всегда пожалуйста. Так почему?
—А какой смысл говорить правду? Думаешь, он бы с нею смирился? – Блэр лишь покачала головой. Дэн был слишком правильным в плохом значении этого слова, узколобым и не принимающим жизнь за рамками его деления мира на черное и белое. Верхний Ист Сайд жил в градация серого и черного, белыми там изредка бывали платья невест, и то большинство предпочитали сливочные и кремовые оттенки.
—Так все конечно? – Серена не ответила, лишь сейчас до конца осознавая, что же произошло. Она любила Дэна, на самом деле любила, просто Блэр была права, любовь трубадура и принцессы это сказки. Потому что принцесса не невинный ангел, которым рисует ее трубадур в своих балладах. Она существо из плоти и крови, и слишком долго сдерживала себя, в попытке искупить вину за прошлый грех, а затем соответствовать высокому статусу музы. Ей было больно – но вместе, девушка чувствовала облегчение, освободившись от невидимых ею самой оков.
—Похоже на то… не знаю, быть может, когда пройдет время…
—И ты к тому моменту расстанешься с Нейтом… - ухмыльнулась брюнетка.
—Что? Я не…
—Серена, хватит. Я видела вас утром, все так очевидно.
—Так же как у вас с Чаком? – девушка залилась краской.
—У нас с Чаком все сложно…
—Не сложнее, чем у нас с Нейтом, - и девушки хором рассмеялись.
—Еще слишком рано. Ты права - пусть пройдет время, а там увидим.
—Смотри, чтобы за это время Чак никуда не сбежал.
—Пусть только этот Чакозвон попытается, - уверенно ответила брюнетка, и девушки засмеялись, долго, задорно, сбрасывая напряжение последнего месяца.

***

Кто любит, когда заканчивается лето? Особенно, когда вместе с этим летом заканчиваются каникулы и впереди лишь долгие унылые осенние месяцы учебы, укорачивающиеся дни и промозглый нью-йоркский дождь? Впрочем, на Ист Сайде все было не столь грустно, ведь вместе с осенью приходила Неделя моды, вечеринки и новые люди.

В конце сентября, через месяц после начала учебы, когда Блэр и Серена в нетерпении ждали показа Элеанор, Хейзел, главная сплетница из их ближнего круга, огорошила всех известием, что пустующий несколько лет пентхауз был продан. Не было бы в этом ничего особенного, но пентхауз пустовал из-за «нехорошей славы», которая закрепилась за ним после двух самоубийств и банкротства, произошедших с хозяевами. Вроде и суеверным никто ни был, да и квартира захватывала воображение, завораживая великолепным видом на Нью-Йорк, но покупатели никак не находились.

Самое интересное в новости Хейзел заключалось в том, что у новых владельцев была двенадцатилетняя дочь, так что многие полагали, что скоро в их компании произойдет пополнение.

—Нам нужно пойти в гости и познакомится с новенькой! – воодушевленно предложила Серена. – Это так ужасно, переезжать среди года от своих друзей и школы.
—Не надо навязываться, – возразила Блэр, – увидимся в школе. Кто знает, что там за чудо? Ты представь, она окажется прыщавой толстухой? – девочки как по команде скривились.

Расположившись в просторной гостиной Ван дер Вудсенов, где лишь недавно был закончен ремонт, шесть девочек делали вид, что занимаются.

—Но Блэр, право же, зачем так? Не важно, как она выглядит, ведь с возрастом… - попыталась образумить их всех Серена, но ей не удавалось, так что она решила, что сходит одна.

—Хватит об этом, - перебила Блэр, - у меня для вас есть новость. В выходные Чак устраивает вечеринку в своем новом люксе, - она улыбнулась, - для избранных. И вы все входите в это число. Спасибо Блэр.

После того, как визги утихли, Пенелопа с подозрением поинтерсовалась:

—А с каких это пор ты раздаешь приглашения на вечеринки Чака Басса? – Блэр кинула на подругу мимолетный яростный взгляд. Нашелся еще детектив!

—С тех пор, что Чак лучший друг Нейта, и с тех пор, как Чак наш лучший с Сереной друг, - отчеканила девочка, прогоняя воспоминание о случившемся столь недавно поцелуе.

—Так как ты сказала, зовут новеньких? – спросила Из.

—Мистер и миссис Спаркс, - улыбнулась Хейзел, как всегда довольная, что знает больше других.

На следующий день ангелоподобная Серена звонила в дверь четы Спаркс, а в выходные появилась на вечеринке Чака с миленькой темноволосой девочкой, которой суждено было перевернуть Верхний Ист Сайд.

***

Родители в пищевой цепочке Верхнего Ист Сайда занимают особое место. Как самый главный источник неприятностей (и финансирования, которое можно перекрыть) они несут в себе несомненную угрозу. Но каждый ребенок, выросший под сенью манхэттенских небоскребов, с детства усваивает, что его родители слишком важные люди, чтобы дергать их по пустякам. Поэтому пока не грозит пятнадцать суток ареста или исключение из школы, и не грядет торжественное мероприятие, где все играют в дружные семьи, о существовании родителей можно забыть.

Родительские деньги, пока доступ к источнику живительной зелени не перекрыт, тоже не особо интересуют. Да и потом, в чем смысл меряться состояниями родителей? Количество нулей перестает играть решающее значение, когда оно зашкаливает за семерку, весь мир все равно не купить, в остальном же все приблизительно равны. Конечно не все. Даже среди нет есть свои «богатые» и «бедные». Но все равно бесполезно соревноваться в каникулах, домах или пони, ты никогда не победишь. Поэтому богатейшие дети Верхнего Ист Сайда сами завоевывают себе репутацию и место под солнцем. Среди своих ровесников.

Родители же маячат где-то на границе их мира, служа источником денег, неприятностей, нотаций и правил. И родителям заказан вход в мир «детей», где правила не менее суровы, а войны столь же кровопролитны.

Но ко всему этому, каждый усваивает, что привлекая родителей в свою войну, ты принимаешь шах, показывая свою слабость. Чужих родителей можно аккуратно включать в игру, делая их пешками и ставя противника в затруднительное положение. Но отдавая родителям управлять своей армией, ты расписываешься в собственной несостоятельности.

Именно поэтому Чак и Блэр не спешили посвящать мистера и миссис Спаркс в местонахождение их дочери. План был сдать поверженную ШлюхоДжину на руки предкам, чтобы те разбирались со своим чадом, но прежде ее предстояло победить - самим.

Ну еще не конец, но близко )) и опять же, я уже говорила, не ожидайте много от мести

Еще хотела предупредить что скорее всего пока не закончу бабочек не буду обновлять другие истории

--------------------------------------------
Честно говоря. глава вышла немного не такой. как я ожидала, но надеюсь вам понравится. Хотела успеть до серии с возвращением Джорджи. И помним: Мишка очень любит мед

Глава IX. О богах и бурях

Скажи им кто сейчас вспомнить тот день, когда НеОсуждающий клуб Завтрак впервые столкнулся с Джорджиной Спаркс в полном составе, все четверо лишь недоуменно пожали бы плечами – их память мало что сохранила о той вечеринки, какие-то детали, общие черты. Никто тогда не представлял, что незначительное для их мира событие окажет такое влияние на несколько последующих лет. Совместными усилиями, они, может, и сложили бы пазл в кособокую картину, но право же, как тогда, так и сейчас, им не было особого дела.

Но был человек, который с легкостью бы рассказал обо всем, что произошло в люксе 1812 пять лет назад – Джорджина Спаркс прекрасно помнила тот вечер, с той секунды, как открылась дверь и они с Серенной вошли внутрь:

Блондинка радостно влетела и повисла на шее у Нейта, Джорджина робко следовала за ней, оглядываясь по сторонам. Веселье уже началось, гремела музыка, вокруг было множество людей – говорящих, танцующих, целующихся – и почти все держали в руках бокалы с шампанским или стаканы с чем-то покрепче. Широко распахнув глаза, Джорджина смотрела по сторонам: здесь все было новым и столь не похожим на чопорную и консервативную Алабаму, сердце Юга, бившееся в размеренном ритме вековых традиций, предрассудков и угнетающей жары. Находящиеся здесь подростки (хотя девочке они казались куда старше их двенадцати лет) выглядели расслабленными и абсолютно божественными – таких как они можно было увидеть лишь по телевизору. Ухоженные, красивые, одеты так, словно секунду назад сошли со страниц модных журналов, они казались Джорджине недосягаемыми. И её собственное любимое платье, привезенное из Алабамы, смотрелось бледной подделкой настоящего яркого мира, который окружил с одну секунду. Но самой красивой из тех, кого она успела увидеть, была Серена – звездочка, которая вдруг снизошла до Джорджины и протянула ей свою руку, предлагая дружбу.
«Ой, как хорошо, что ты такая красивая! – рассмеялась Серена, увидев смущенную Джорджину. – Ну то есть мне все равно, зато девочки в школе, беее, но ты им понравишься! Я уверена, - и рассказывала о своей лучшей подруги Блэр, которая была настоящей принцессой, и лучших друзьях Нейте, настоящем американском красавце, и Чаке, который был чертенком»

И широко распахнув глаза, Джорджина слушала блондинку, постоянно кивая, и за спиной скрещивала пальцы, потому что не могла поверить, что у неё будут друзья. У неё никогда не было друзей. И вот Серена предложила свою дружбу, и еще целый ворох людей, которые ее полюбят.

—Нейти, это Джорджина, она теперь будет с нами учиться. Разве не чудесно? – продолжая держать друга за руку проворковала Серена – в Алабаме двенадцатилетние девочки краснели при одном взгляде на мальчика, а уж держаться за руки считалось шагом к серьезным отношениям. И если здесь тоже самое, то Джорджина видела перед собой самую красивую пару на свете, из тех, кого зовут «Любимцами Америки»

—Очень приятно, я Нейт, - парень улыбнулся.
—Ты видел Блэр? – поинтересовалась Серена.
—Нет, она вся занята. Каким-то образом она договорилась с Чаком и теперь является хозяйкой вечера.
Серена рассмеялась:
—Зато есть шанс, что не нагрянет охрана отеля унимать Чака, - и двое углубились в разговор. Серена не хотела оставлять свою протеже на произвол судьбы – просто так получилось, за разговором с Нейтом она забывала обо всем. Джорджина несколько минут молча стояла рядом, неловко переступая с ноги на ногу, но не решалась вмешаться в чужой разговор. От нечего делать она рассматривала гостей, взгляд скользил от фигуры к фигуре, что-то подмечая, пока девочка пыталась выстроить себе картинку этого мира. Кто-то всунул ей в руки бокал с шампанским – большинство девушек пило именно его, даже Серена уже держала свой. Джорджина сделала маленький глоточек, пробуя на вкус. До этого ей всего дважды доводилось пить шампанское на новый год, её родители придерживались строгих взглядов на алкоголь. Сладкая пузырчатая жидкость заполнила рот и легко скользнула по горлу, чудесный аромат винограда и цветов подхватил девочку, и она сделала еще глоток, потому что уверилась, что в бокале не алкоголь, нет, амброзия. Здесь, на небесах мира, жили боги, и ее ввели в их чертоги.

Она уже увидела богиню Любви – именно Серена казалась ей воплощением Венеры, а рядом с ней златовласый и красивый Аполлон.

Вокруг бегали хариты и нимфы, легкомысленные спутницы веселья, развлекались паны и прочая нечисть, находившая приют под пьянящими и гостеприимными сводами Диониса.

Они не интересовали Джорджину, сразу сумевшей рассмотреть в них лишь декорации для спектаклей, маленькие пешки на доске, где ей никто не предлагал партию.

А потом в поле ее зрения попали Они. Именно так, с большой буквы, эти двое и запечатлелись в ее сознании, стоило их увидеть. Они стояли посреди веселья, но были выше всех, руководя действием, своим маленьким королевством. В этой игре Джорджина сразу навесила темной паре короны.

Темноволосая девочка крутила в руках почти полный бокал шампанского (в то время как Джорджина уже почти допила свой), и её алые губы были растянуты в небольшой, чуть презрительной улыбке. Её платье на фоне всех невообразимых нарядов вечера выделялось одновременной своей простотой и сложностью деталей. Такие платья одевают на неподвижных кукол, которые манят из-за витрин. Но эта девочка не была куклой. Юнона - лишь это имя могла дать ей Джорджина. Царица богов. А рядом с ней, ухмыляясь и что-то шепча, что вызывало у брюнетки, попеременно, то легкий смех, то фырканье, стоял самый красивый мальчик, которого когда-либо видела Джорджина. В нем чувствовалась сила Ареса, но даже издали виднелась аура ловкого и нечестного Меркурия. Великий полководец возле королевы.

Джорджина переводила взгляд с умиротворяющее-прекрасной светловолосой пары на бурлящее-завораживающую темноволосую, и не могла выбрать, какая из них была прекраснее. Хотелось иметь рядом их всех, потому что они представляли две половинки мира, в котором так хотела стать своей Джорджина. И не боясь ничего, девочка двинулась на встречу грому и молнии, не думая, что может от этой грозы погибнуть.

—Да? – Блэр радушно улыбалась, исполняя роль хозяйки дома, но глаза ее оценивающе бегали по стоявшей перед ней девочке.
—Привет, я Джорджина Спаркс, мы переехали на днях, – она улыбнулась, вспоминая все те хорошие манеры, что так давно ей впихивали в голову.
—Как интересно. И как же тогда ты оказалась здесь?
—Я пришла с Сереной.
—С Сереной? – нахмурилась Блэр.
Не заметив этой реакции, шатенка закивала:
—Да-да, Серена чудесна. Она пришла ко мне, и сводила по магазинам, и уже показала несколько кафе. И я так рада, что мы будем учиться вместе, - девочка широко улыбалась. Чак, все это время молча стоявший рядом, вклинился в разговор, чувствуя, что терпение Блэр на исходе от это маленькой «мисс Юг»
—Приятно познакомиться. Я – Чак Басс, - и наклонившись, запечатлел на ее щеке поцелуй. Блэр лишь фыркнула, направившись к Нейту.

Чуть позже Джорджина вновь осталась одна, но втайне наблюдала за новыми знакомыми. Серена дурачилась на танцполе, и вскоре к ней присоединилась Блэр, а затем девочки вытянули и Нейта - лишь стоявший в стороне Чак отказывался примыкать к этой троице, фальшиво подпевавшей старой песне DISCO.

Ей так хотелось стать одной из них. Как же ей хотелось! А то, чего Джорджина Спаркс хотела, она привыкла добиваться любой ценой.

Но ей не удалось, ни неделю спустя, ни месяц, ни годы. Став конкурировать с ней за внимание Серены, Джорджина сама того не осознавая нажила врага в лице Блэр – та не больше Джорджины любила делиться «своим», а Серена была её лучшей подругой, и никакая провинция не имела права вмешиваться. Пока она оставалась благотворительным проектом – ее терпели, но стоило попытаться претендовать на нечто большее – указали меньше. Расстраиваясь, Серена пыталась примирить двух девочек, и они обе соблюдали до поры до времени видимость дружбы. Но позже Джорджина поняла, что единственный способ отнять игрушку, это сделать так, чтобы Серене наскучила правильная жизнь Блэр.

С Нейтом ничего не заладилось с самого начала. Приветливый и воспитанный. Он оказался слишком недалеким, чтобы использовать его, к тому же он был слишком зависимый ото всех, включая девушку и лучшего друга.

Вначале ей показалось, что Чак стал ее. Он иногда приглашал ее посмотреть фильм, и выпить с ним вместе – какое вкусное шампанское он доставал из отцовских запасов! Потом был поцелуй и ласки – она боялась, но не решалась сказать «нет», надеясь зацепить Чака и стать частью «их». Однажды он даже разрешил ей стать хозяйкой его вечера – что было неотъемлемым правом Блэр. В ту ночь, когда все разошлись по домам, она осталась в его спальне. Было больно, и мерзко, и совсем не напоминало сказку – на следующий день по школе поползли слухи, но на то они и слухи, что их можно было отрицать. Джорджина верила, что «зацепила» Чака – но проснувшись в то утро, услышала, что ей нечего ждать.

—Я Чак Басс. На что ты рассчитывала, детка?

Он был Аресом, со всей его жестокостью и бессердечностью. С того дня Джорджина Спаркс пыталась вернуть себе то, что не имела – Чака Басса, став сталкером, фанаткой, влюбленной идиоткой. Она следовала по ним повсюду, оставляла телефонные признания и письма – он игнорировал их, запретил охранника пускать ее в здание.

А однажды пригласил к себе – она застала там их с Блэр, одетых в сочетающиеся полосатые свитера, мирно пивших чай. Перед ними высилось несколько листов распечаток, которые они пододвинули ей с равнодушным видом. Джорджина-то считала, что записи психиатра конфиденциальны. Девочка читала строчка за строчкой историю своего дела, про причину переезда из Аризоны, про раненного мальчика и захоронение сломанных чужих кукол. А Блэр и Чак безучастно пили чай.

С того дня она старалась близко не подходить к Чаку Бассу и возненавидела Блэр Уолдорф, безошибочно угадав, кто стоял за планом уничтожения. Королева и ее генерал.

Зато в ее распоряжении осталась Серена, любимая кукла, ее звездочка, за которую Джорджина цеплялась, которой в открытую восхищалась, которую за собой повела по пути порока и развлечений, удаляя от хрустально-розового мирка Блэр в темные закоулки.

============================

—Блэр, как чудесно, что ты вернулась. Как Франция? Ах, я люблю Париж, особенно весной, - почти пропела Лили
—Мой самолет всегда в нашем распоряжении, милая.
—Это так, - рассмеялась Лили, - в отличие от моего жениха, который далеко не всегда рядом, - шутливо пожурила его.
—Обещаю, что сделаю все, чтобы чаще быть с тобой рядом, - взяв руку невесты, Барт галантно поднес ее к губам и поцеловал. Теперь было ясно, у кого Чак Басс учился обращаться с женщинами.
—Я не доехала до Парижа. Вы не видели Чака? – вот уже минут пятнадцать, как Блэр искала того.
—Нет. Он еще не появлялся, - хмуро ответил Барт, вспомнив о своем безответственном сыне.
—Уверена, что он скоро будет, - легонько возразила Лили.- А что с Сереной? Она такая грустная…
—Она не хотела вам говорить, они с Дэном расстались. Но это к лучшему, - многозначительно посмотрев на Лили, Блэр добавила то, что не раз говорила Серене. – Принцесса и трубадур не пара, не стоит обманываться такими вещами. Простите, пойду поищу Чака.

Лили кивнула, провожая девушку долгим взглядом. Она понимала, для чего были сказаны эти слова. Действительно, воспоминания о Руфусе, какими бы сильными и прекрасными они ни были, были всего лишь памятью о прошлом. Он не впишется в ее мир – а она слишком давно покинула его, чтобы привыкнуть. Ласково улыбнувшись жениху, женщина продолжала витать в мыслях, вновь размышляя о несбыточном.

============================

—Боже ты мой, – выдохнула Блэр, увидев Чака. – Ты себя видел в зеркале?
—Как я ни пытался этого избежать, к сожалению, да, - излишне театрально вздохнул Чак и дотронулся до больного места.
—Барт тебя убьет, он и так уже готов тебя порвать за опоздание.
—И что ты предлагаешь? Не появляться вообще? Выход, кстати. Мой труп найдут завтра в номере, зато репетицию не испортим, – огрызнулся Чак.
—Пошли за мной, - схватив его за руку, девушка потянула за собой и завела в дамскую комнату, удостоверившись, что там пусто.
—Уолдорф. Ты в курсе, что это дамская комната? – девушка заперла замок двери. – Вау. Если тебе так не терпится, то мы точно могли бы подняться в номер – гнев Барта я бы пережил. За такое вознаграждение, - хоть он и пытался звучать пошло, легкая дрожь в голосе выдавала его.
—Басс, оставь свои грязные эротические фантазии о быстром сексе в дамской комнате при себе.
—А кто что-то говорил о сексе? – склонившись к Блэр, парень коснулся поцелуем уголка губ.
—Просто ты извращенец, и я… - она пыталась собраться с мыслями, но его близость плохо действовала на него. – У нас нет времени и…
—Времени для чего? – Чак обнял чуть сопротивляющуюся Блэр (он по опыту знал, что для вида, потому что приличные девушки из общества не позволяют себя лапать в неподходящих местах) и чуть склонившись, медленно поцеловал. К черту Барта с его свадьбой, к черту Серену с ее проблемами, к черту Джорджину. Сейчас были только они, Чак и Блэр. Его губы захватили губы девушки, крепко впиваясь в них, будто от этого зависела вся его жизнь. Обхватив его голову руками, Блэр еще сильнее начала прижимать его к себе, превращая миллиметры в микроны.

Они чувствовали себя, словно путешественники, достигшие зеленый оазис после долгих месяцев жажды в пустыни. Они были друг для друга воздухом и водой, небом. Землей. Душой. Две половинки души, потерянные по воле богов, соединились, заполняя пустоту.

С ее волос слетела изящная повязка, на фиксацию которой ушло тридцать минут, оказалась на полу бабочка от его смокинга. Мягкая черная ткань платья собралась на поясе, звякала пряжка ремня.

Для них не существовало посторонних звуков – лишь дыхание и стоны. Не было других людей – они двое в целом мире. Не было никаких иных чувств, кроме тех, что жгли изнутри обновляющим и благодатным огнем возрождения.

Пуф принял тяжесть их тех, когда двое опустились на него, не прекращая целоваться.

Движения быстрые, резкие, будто каждый боялся, что все это сон, и пытался ухватиться за его осколки, словно через минуту между ними что-то или кто-то встанет, скорее всего, сами они. Они упивались друг другом, впиваясь поцелуями в губы, ритмично двигаясь, все ускоряясь приближаясь к финалу. Они съедали дыханьем стоны, и гасили крики, вонзая зубы в нежную плоть шей.

Все закончилось, но они продолжали лежать, не шевелясь, приходя в себя от пережитой бури чувств.

—Нам надо привести себя в порядок, пока не нагрянула охрана, - с сожалением вздохнул Чак, зная, что произойдет секунду спустя. Как он и думал. Блэр резко вскочила и заметалась по просторному помещению, подбирая свои вещи: упавшую повязку, и кружево трусиков, и изящную сумочку.

—Боже. Боже, - шептала она.

—Успокойся, – подойдя к ней вплотную, он вновь заключил ее в объятия.

—Ты не понимаешь. Я… мы…

—Ну ведь имею я право сбежать со скучнейшего приема со своей девушкой?

—Девушкой?

—Девушкой.

—Чак Басс. Ты просишь меня стать твоей девушкой в дамской комнате отеля, после того, как мы… Нет-нет. Так это не делается, Басс. И нам пора, - Блэр попыталась привести себя в порядок, но раскрасневшаяся, со сверкающими глазами и растрепанными волосами, она всем видом говорила, чем занималась. – Ты ужасен. Ты опять пытаешься уничтожить мою репутацию. На сей раз в обществе, – она вздохнула, достав косметичку. – Иди сюда, я попробую замаскировать свой фингал, - наконец вздохнула Блэр. – Я не собираюсь светиться на страницах Нью-Йорк Таймс с бойфреном, у которого пол-лица цвета перезрелой сливы.

—Бойфрендом?

—Не зли свою удачу, Басс.

Ну что же, надеюсь и эта глава вас не разочарует. А до финала и осталось как одна глава да небольшой эпилог. И если все будет удачно, то на этой неделе закончу. Как всегда мишка будет рада меду

Глава Х. Цунами

Оставив Блэр искать Серену, Чак, глубоко вздохнув, направился к отцу и его невесте. Он старался сохранять привычный безучастный вид, но внутри все переворачивалось, и бабочки бешено колотили крыльями, требуясь наружу. Он, Чак Басс, состоял в отношениях. Настоящих отношениях с девушкой. И не просто с девушкой – с Блэр Уолдорф. Безупречной принцессой Верхнего Ист Сайда. Черт подери, лет через семьдесят (а меньше он жить не собирался) биографу будет, что написать – такие романы становились легендами. О них снимались фильмы и слагались истории. И он, Чак Басс, был центром романтической истории, а не порно скандала.

--Чак! – Барт осуждающе посмотрел на сына. – Где, позволь тебя спросить, ты пропадал? И что это за вид? – как ни старалась Блэр, под толстым слоем косметики проглядывали кровоподтеки, а на шее ее острые коготки и зубы оставили заметные красные отметины.

--И тебе добрый вечер, папа. Поздравляю, - проигнорировал вопросы Чак. – Лили, великолепный прием. Ну а ты восхитительна, как всегда, - парень улыбнулся будущей мачехе.
--Спасибо, Чарльз, ты заставляешь меня краснеть.
--Я не сказал ничего, кроме правды. И зови меня Чаком.
--Ты не ответил на мои вопросы, Чарльз, – даже сегодня Барта было не так легко сбить с толку. – Мне казалось, что в прошлый раз я тебе понятно все объяснил о твоем внешнем виде…

--Простите, Барт. Это моя вина, - Чак на секунду напрягся и тут же расслабился, почувствовав, как изящная рука Блэр скользнула вокруг его талии, и секунду спустя девушка стояла, прижавшись к нему. Улыбаясь, она была образцовой картинкой хороших манер и светских приличий, нельзя было даже подумать, что еще несколько минут назад она на эти приличия плевала. Чуть склонившись, Чак позволил своим губам почти коснуться ее макушки – почти, чтобы не испортить приведенные в порядок волосы, едва заметно пахнущие сладковатой свежестью. – Чак приехал ночью встречать меня в аэропорт, и спросонья не заметил стеклянной перегородки. Вы не представляете, сколько было крови, - в ее голосе звучала искренняя жалость.

-Чарльз встречал тебя? – Барт хмуро смотрел на парочку перед собой, не понимая происходящего. А когда он не понимал происходящего, это его нервировало - привыкнув держать руку на пульсе, сложно ее оттуда убрать. Ему же в последние недели было не сына, поэтому отчеты от детективов он даже не просматривал, не думая, что сын может его чем-то удивить. Чарльз был достаточно умен и брезглив, чтобы избегать сомнительных связей и компаний, а остальное легко решал неограниченный счет.

--С цветами, - Блэр откровенно издевалась над Бартом, заставляя такое представлять. Но услышанная часть разговора ее разозлила. Вместо того чтобы переживать за сына, Барт его отчитывал – и это до боли напоминало Элеонор.

--О! – Лили внимательно посмотрела на парочку, опытный взгляд тут же отметил, что следы на шее Чака были совсем свежими, а платье Блэр было слегка смято. – Я и не знала, что вы с Чарльзом… - зная репутацию Чака, она запнулась, подбирая подходящее слово, чтобы никого не обидеть, - вместе.

--Вместе? – Барт изумленно уставился на сына.

--Вместе, – гордо подтвердил Чак. – Я бы тебе сказал, бывай ты дома почаще. Но все же, позволь тебе представить Блэр в новом качестве, как мою девушку, - Чак откровенно веселился, наблюдая за реакцией отца. За всю жизнь ему всего несколько раз удавалось удивить непроницаемого Барта Басса, и еще реже эти сюрпризы были приятными. Но сейчас во взгляде мужчины были заметны столь желаемые гордость и одобрение - только самое удивительное заключалось в том, что на сей раз на эту реакцию Чаку Бассу было наплевать. Он переплел пальцы с пальцами Блэр, и она слегка сжала его руку. И вот это было самым важным.

--О! Я вижу Серену. Пойдем, - Блэр улыбнулась. - Еще раз, прекрасный прием, - и повела за собой парня.
--Спасибо, – тихо шепнул он.
--Для тебя, Басс, всегда пожалуйста. Пойдем, я вижу Серену, а вон там Нейт.
--Подожди, - Чак ее остановил. – Смотри, - он указал в сторону, откуда четыре пары глаз неотступно следили за бывшей королевой и ее соблазнителем. – Твои цыпочки. И как всегда с телефонами наготове. Не удивлюсь, если мы уже на странице Сплетницы с самыми что ни на есть вульгарными комментариями.

--С каких это пор тебя волнует Сплетница и репутация, Басс? – обернувшись к парню, Блэр игриво потрепала бабочку на его шее.
--С тех пор, как я встал на путь истинный, связавшись с тобой. И имя моей королевы никогда не будет полоскаться вот этими клушами.
--Басс, ты неотразим. За минуту ты превратил цыпочек в клуш ну а на счет Сплетницы, - девушка подмигнула, - как на счет небольшого эксклюзива?
--Все, что пожелает моя королева…
--Аккуратнее с обещаниями, - ухмыльнулась Блэр, притягивая его к себе. – Тебе слово, – достав из кармана телефон, Чак быстро набрал короткий текст и нажал «отправить», после чего, помахав обомлевшим Хейзел и Ко, парочка слилась в поцелуе, притягивая к себе внимание не только молодежи, но и многих других гостей, привыкших видеть Блэр в сопровождении Нейта и воспринимавших их почти женатой парой. Какой скандал! Хотя, что еще было ждать? С этой историей с Арчибальдами, еще и не известно, какая из зол хуже! Но дочка Элеонор совсем опустилась – Чак Басс? Нет, конечно, он – это очень большие деньги, но послушайте, его репутация! Хотя, я слышала, что его репутация ничуть не преуменьшена, если вы понимаете, о чем я!.. Очевидно, что Арчибальд порвал с ней. И позвольте, разве Нейт и Чак не друзья?
Сплетни летели меж почтенных дам, которые кто с легкой завистью (позвольте, ну почему не моя дочка сумела охомутать такую завидную партию?), кто с осуждением (Басс? Нет, правда…), кто с сожалением (а что, я еще вполне хороша) говорили о новой парочке, сумевшей отобрать у официальных героев этого вечера пристальное внимание публики и фотографов. И их нельзя было осуждать за это – красивые, молодые, богатые, счастливые и по виду ясно было, что безумно влюбленные, целующиеся Блэр и Чак представляли собой будущее Верхнего Ист Сайда, его идеальную картинку, глянцевый фасад который пока не скрывал прогнившей сердцевины. На Верхнем Ист Сайде, где слишком много браков заключалось под влиянием разума, а не сердца, истинные чувства являлись чем-то более ценным, чем долларовые бумажки, но не каждый мог позволить себе такую роскошь. А перед Блэр и Чаком лежал весь мир.

Чак был прав – их роман в глазах публики был чем-то эпическим и безумно романтичным, и многие хотели быть хоть капельку сопричастны с ним.

Поцелуй длился, и Блэр была слишком поглощена, чтобы заметить легкую вибрацию в сумочке.

«Я горда первой объявить миру новость, которая сотрясет все устои. Верные мои сторонники, мы присутствуем при историческом событии. Из первоисточника мне стало известно, что наш мир сошел с ума: королева Би и наш любимый плейбой Чак Басс официальная пара. Что я могу сказать? С такой королевой и таким королем Верхний Ист Сайд уже никогда не станет прежним, и я горда тем, что буду летописцем новой истории.

Мои поздравления, Блэк! Интересно, что думает по этому поводу Эн?
Вы знаете, что любите меня…

Чмоки-чмоки
Ваша Сплетница»

=====================================
--Блэр! Я так за тебя рада! – взвизгнув, Серена повисла на шее подруги. – И что ты там говорила про сложности?
--Мы нашли простой способ их уладить… - ухмыльнулся стоявший рядом Чак. – Самый простой и древний, - самодовольная улыбка забравшегося в курятник лиса не сходила с его губ.
--Боже! Я не хочу этого слышать! Вы двое ужасны, - замотала головой Серена.
-Поверь, сестрица, у тебя еще будет шанс нас услышать. Я решил вернуться домой, - Блэр зарделась:
--Ну уж нет, Басс. Даже не надейся…
--И на что ему нельзя надеяться? – Нейт подошел к троице.
--Лучше не спрашивай, и защити меня от этой развратной парочки! – Серена спряталась за его спину, обнимая за плечи, откуда показала Чаку язык.
--Мне кажется, Блэр, что Серена нас не услышит – за своими криками, - обе девушки зарделись. – Мы даже можем устроить очень веселую ночку на четверых.
--Извращенец! – одновременно крикнули Блэр и Серена.
--Дружище, если бы я знал, что ты питаешь ко мне такую страсть, я бы не соглашался ночевать у тебя под боком, - серьезно ответил Нейт, нащупывая руку Серены.
--Туше, - сдался Чак под всеобщий смех

«Сегодня новости падают на нас как из рога изобилия. Похоже, Эн более чем лоялен к новой острой парочке Манхэтена. Быть может потому, что слишком занят обжималками с Эс. Пока-пока, ОдинокийПарнишка. Похоже. Тебе не осталось места на этом празднике жизни.

Ах да... Добро пожаловать обратно, Великолепная Четверка.
Вы знаете, что любите меня…

Чмоки-чмоки
Ваша Сплетница»
=======================================
--Это ужасно, - расстегнув босоножки, босая Серена забралась с ногами в кресло. – Надеюсь, моя мамочка угомониться – еще раз такого я не переживу.
--Ты неисправимая оптимистка. Мне порой кажется, что Лили стоило стать организатором свадеб – она явно получает удовольствие от процесса, а не результата, - подмигнула Блэр, устраиваясь в объятиях Чака, разлегшегося на диване. – Помассируй мне плечи, Басс. У меня после этого коммерческого рейса все болит.
--С радостью, - его ловкие пальцы начали танец на ее шее и плечах, сбегая под мягкую черную ткань платья, и несколько минут спустя глубокое мурчание Блэр, смешанное со звуками легких поцелуев, оставляемых Чаком на ее шее, оказались единственными звуками.
--Эй, мы вам не мешаем? – Серена неуютно заерзала в кресле.
--Ничуть, - вставил между поцелуями Чак, успевший добраться до губ своей девушке и теперь только и мечтавший выставить парочку блондинов из номера.
--Я понимаю, что человек прогрессивный, но, может, вы прекратите? Знаете, немного неприятно видеть, что моя бывшая девушка, с которой мы порвали и двух недель не прошло, почти отдается моему лучшему другу у меня на глазах, - против его желания, в голосе слышалась сильная обида – но Нейт ничего не мог поделать. Вздохнув, Чак оторвался от сладких губ, слишком хорошо понимая эти чувства.
--Ну теперь ты попробовал собственное лекарство и знаешь, как чувствовал себя я, видя вас, - грустно подытожил Басс. Повернувшись к нему, Блэр уткнулась лбом в его лоб, шепча «прости» Она ведь специально тогда эти отношения выставляла, стремясь причинить боль – надеясь ее причинить.
--Быть может, вернемся к мести? – осторожно предложила Серена.
--А у тебя есть какие-то идеи? – живо заинтересовалась брюнетка.
--Нет, - грустно протянула блондинка. – Сколько я ни думала, не знаю, что может задеть Джорджину. Ей наплевать, что о ней думают, ее репутация такова, что любой скандал идет только на пользу, а в полиции она успела побывать больше Чака. Даже ее родители на неё управы не имеют – только откупаются от проблем.
--Тем более, что о последнем годе мы ничего не знаем – она уехала сразу после Серены.
--Ну в отличие от вас, мы сделали домашнюю работу, - фыркнула Блэр. – Джорджина обменяла на коку своего бедного-несчастного пони и сбежала из частной школы. В общем, ничего выдающегося. Ах, вот если бы она до сих пор ходила к доктору Шварцеру, - мечтательно вздохнула девушка.
--А кто такой этот доктор? – поинтересовался Нейт, и брюнеты обменялись улыбками. Это было один из их секретов: та старая история с Джорджиной.
--Да был такой, к нему ШлюхоДжину водили, когда привезли из Алабамы, - пояснил Чак.
--Лучше бы ее там и оставили, она своя серди Детей кукурузы, - сморщилась Блэр, вспоминая те факты, что были перечислены в том документе. – В любом случае, нам не помогут оторванные у кукол головы. Это было стол лет назад.
--Оторванные головы? – обеспокоенно спросила Серена.
--Мы приняли меры. Тем более, что доктора поставили ей вменяемость, - отмахнулась Блэр.
--На самом деле это мысль, – вдруг вмешался Чак. – Конечно, ее медицинские записи как несовершеннолетней защищены. Но думаю, что выбирая между тюрьмой и уютом психушки, ах простите, реабилитационного центра, ее родители предпочтут последний. Нам лишь нужно доказать, что у нее съехала крыша.
--По-моему, это очевидно, - хмыкнула Блэр и нагнувшись, наградила Чака поцелуем.
--Так-так, не отвлекаемся!
--Еще раз помешаете – запрем в ванной, - пообещал Чак. – Там есть резиновые уточки вам поиграть.
--Откуда у тебя резиновые уточки? – удивилась Серена.
--Ты не захочешь знать, сестренка.
--Так что мы будем делать с Джорджиной?
Чак и Блэр переглянулись и начали говорить.
=======================================
День спустя
«Не все спокойно в королевстве Датском. Не успела я возвестить о возврате Великолепной четверки, как все они были замечены ссорящимися посреди Викторлы. После этого Блэк покинули вечеринку в лимузине в бутылкой шампанского, а затем, получив от блондинки пощечину, ушел в темноту Нейт.
Вы знаете, что любите меня…

Чмоки-чмоки
Ваша Сплетница»

Она не сомневалась, что выиграет в этот раз. Даже после утреннего фиаско, когда Блэр поддержала свою златовласую подругу, Джорджина была почти уверена, что рано или поздно Серена обратно кинется к ней – просто она хорошо знала блондинку и видела лучше других, что маленький бесенок даже не уснул, а просто грустно сидел, запертый, наказанный за такую мелочь, как измена и случайная смерть.

Сообщение Сплетницы о романе Чака и Блэр лишь вызвало на губах шатенки презрительную ухмылку – Чак Басс всегда имел слабость к Белоснежке, королева и полководец, Джорджина первая предсказала их, просто потом отмахнулась от этой мысли как несущественной. Чак ей был не нужен, она хотела Серену, свою любимую куклу Барби, свою любимую и единственную подружку, родственную душу. Теперь, когда брюнеты погрязли в романтических бреднях, а Серена слишком разбита предательством Дэна и слишком боится сойтись с Нейтом, которого всегда любила, у Джорджины был шанс.

Поэтому она ни капельки не удивилась, получив в середине ночи звонок с незнакомого номера от Серены, которая пьяно плакалась, проклиная все и всех: изменившего Дэна. Блэр и Чака, бросивших ее ради любовных утех, нерешительного Нейта, который «не может пользоваться ее состоянием», Лили, занятой своим будущим мужем, а не дочерью….

«У меня есть только ты, Джорджи, - всхлипывала блондинка. – Только ты»

Поэтому сейчас по освещенным улицам Манхэттена желтое такси везло в незнакомый клуб Викторла, где напивалась Серена.

Шатенка без проблем прошла мимо охранников, мельком взглянувших на ее удостоверение, и взяла протянутый официанткой бокал виски, проигнорировав шампанского. Вокруг звенела музыка и извивались полуодетые девицы, но в месте присутствовал неповторимый шарм, напоминающий Джорджине о старушке Европе - Серене там понравится. Потеряв пять минут в попытках найти Серену в зале (та как назло не брала трубку), девушка обратилась к официантке, но та решительно отказывалась давать информацию. Пришлось сначала пробовать подкупить, потом пригрозить… - девушка отказывалась говорить, обещая позвать охранника, если шатенка не отстанет. Скрипя зубами, Джорджина отступила, но удача улыбнулась ей, когда какой-то трансвестит за сотню долларов указал ей на неприметную лесенку в «кабинеты» и на крышу. Зная Серену, та выбрала крышу…

Остальное на сей раз плохо отложилось в памяти Джорджины Спаркс – наркодилер Чака хорошо знал свою работу, снабдив необходимым средством, подмешанным в оба бокала (виски и шампанского), предложенного девушке на входе и вложенного в ее сумочку во время осмотра при входе. Камеры в клубе (установленные исключительно ради спокойствия девушек и отчетности для полиции нравов!!) записали угрозы в адрес официантки, не желавшей говорить о местонахождении Серены. А Нейт и охранники, оттаскивающие на крыше Джорджину от Серены, готовы были поклясться, что первая пыталась покончить собой, прыгнув с крыши, да еще и тянула за собой пьяную и плохо сопротивляющуюся Серену.

«Я поссорился со своей девушкой, но потом почувствовал себя паршиво, что бросил в таком состоянии и решил вернуться… - сбивчиво объяснял Нейт Арчибальд полиции. – Джорджина была в прошлом хорошей подругой Серены, но после года разлуки они стали слишком разные. Бедная Джорджи, как бы она ужасно не поступала, мне ее жаль. У неё никогда не было других друзей, кроме Серены. Ну а учитывая ее проблемы с наркотиками…. Не мне говорить, мой собственный отец сейчас в реабилитационной клинике, но Джорджи не хочет лечиться. Бедные ее родители…»

Нейт сам удивлялся, что ему удавалось так хорошо лгать. Он всегда был ужасным актером, в школьных постановках ему если и давали, то роль дерева – но Чак и Блэр были непреклонны. Обеспокоенный молодой человек придавал всей этой истории достаточную долю мелодраматизма, нужного по сценарию. К тому же вернувшаяся за блудной подругой парочка, уехавшая ради любовных утех, вызывала подозрение.

Обнимая Серену, которую все равно задержали за то, что она употребляла алкоголь, Нейт с опаской ждал появления Лили. Утром, когда Джорджина очухается, Блэр и Чак проведут с ней дружескую беседу, вроде той, что проводили сейчас с ее родителями. Конечно, Серена не станет выдвигать никаких обвинений, если Джорджина пройдет длительный курс лечения в нарко- и психиатрических клиниках. «Ради ее же блага, - грустно добавила Блэр. – Мы никогда не были близки, но я не могла подумать, что Джорджина поведет себя как ребенок, который готов сломать чужую недоступную игрушку. Знаете, как те дети, что вырастают маньяками» - само мисс очарование, мисс сочувствие. Нейт покачал головой – они поступили жестоки, и на сей раз он не мог как обычно закрыть глаза, сделав вид, что раз не видел, значит не было. На сей раз он был частью этой схемы, и ему придется с этим жить. И ради Серены он был готов.

Нейт еще сильнее обнял девушку и не удержавшись, начал покрывать ее лицо поцелуями, как на крыше – и не потому, что играл роль обеспокоенного бойфренда. А потому, что был им. Пусть пока и в игре.

tbc

Посмотрим, может и напишу )))

Ну вот, почти и конец. Остался лишь небольшой эпилог.

Глава XI. И дольше века длится день...

Барт распахнул дверь в участок, пропуская свою невесту вперед. Звонок полицейских разбудил их, но самое ужасное состояло в том, что никто не мог сказать, что же произошло. Пока они ехали, Лили успела навоображать себе множество ужасных вещей, половина из которых касалась того, что Серена вытворила что-то противозаконное. Конечно, Барт изучал прошлое будущей падчерицы, но не нашел в нем ничего, чтобы говорило в пользу такой версии. Серена была хорошей девочкой, немного заброшенной, легкомысленной и свободолюбивой, что впрочем, лишь доказывало, что она была дочерью своей матери. Возможно, из-за этого Лили и переживала.

Первое, что они увидели, войдя в участок, это был Нейт Арчибальд, сжимающий в объятиях Серену и покрывающий ее лицо поцелуями. Замечательная позиция для девушки, два дня назад расставшейся со своим парнем.

--Серена! – Лили бросилась к дочери. – Боже, что произошло? Ты пьяна, - одного взгляда хватило, чтобы оценить ситуацию. – Что ты натворила?
--Миссис Ван дер Вудсен, с Сереной все в порядке. Это Джорджина… у неё случилось помешательство рассудка, и она попыталась покончить собой, захватив за компанию на тот свет Серену, - объяснил Нейт.
--Боже!.. Но как и…
--Наркотики, - печально подытожила подошедшая Блэр. – Мы уже обсудили все с ее родителями, Серена не хочет выдвигать обвинения, право же, кому нужен скандал, - девушка ловко жала на нужные «кнопки», играя на общих слабостях. Скандалов на Верхнем Ист Сайде боялись как чумы и любыми способами избегали. – Джорджину отправят на лечение в клинику, а прокурор добьется запретительного ордера, так что она больше не побеспокоит Серену.

--Просто замечательно, - Барт с подозрением посмотрела на сына и его девушку. – Как вы быстро все уладили.
--Мы старались, - улыбнулся Чак. – Ты же знаешь, какие у меня теплые отношения со стариной Чейзом и нью-йоркской полицией.

Барт лишь хмыкнул - Чейз Батлер, семейный адвокат, несколько раз вытаскивал Чарльза из полицейских участков.

Лили не слушала этот разговор, глядя на свою дочь, нежно прильнувшую к Нейту Арчибальду. И это была та же Серена, которая месяц назад умоляла ее отказаться от Руфуса, давая им с Дэном шанс. Хотя, стоило признаться, это оказалось лишь предлогом – она сама слишком боялась возможных последствий того выбора.

--И давно вы с Нейтом вместе? – спокойно спросила женщина. Нейт и Серена оба растерялись, не готовые к такому вопросу. Для полицейских этих деталей не требовалось, а Лили не поверила бы в сказку о внезапной любви, зная, что еще совсем недавно и Серена, и Нейт состояли в других отношениях.
--Официально они сошлись после ее разрыва с Дэном, – пришла на выручку Блэр. – Но право же, Нейт и Серена уже так давно в друг друга влюблены, что это только их нерешительность, которая удерживала их на расстоянии.
--Надо же, как интересно, - с сомнением отозвалась Лили.
--Ведь Серена даже в интернат уехала лишь потому, что поняла свои чувства к Нейту и не решилась признаться, боясь меня ранить, - как ни в чем ни бывало продолжала Блэр, давая наконец Лили объяснение странного поведения дочери год назад. – Нейту же не хватало смелости пойти против отца, – не удержалась от шпильки в адрес своего экс-бойфренда девушка.
--Но после того как мы с Блэр поняли, что просто предназначены друг для друга… - Чак коснулся поцелуям ее щеки.
--А Серена осознала, что счастья с голодранцем из Бруклина ей не видать… - усмехнулась Блэр.
--Нейт собрался с духом и попросил дать ему шанс, - закончил Чак.

--Право же, все это отлично, но, быть может, мы поедем по домам? – эти любовные подробности Барта особо не интересовали. Зато жутко хотелось спать. Самое важное во всем этом было, что никто не пострадал.

================================

После инцидента с Джорджиной прошла неделя, и злополучная запись и копии были уничтожены – шатенка прекрасно поняла свой выбор. И даже ее больной разум предпочел клинику тюрьме. Учитывая, что Лили была слишком занята подготовкой к свадьбе, чтобы обращать внимание на детей, разыгрывать фальшивый роман Нейта и Серены оказалось легко – им нужно было вести себя как пара лишь в ее присутствии, обычно – несколько минут, прежде чем четверка отправлялась вместе в город. Объяснение, что о них никто не знает (а с такой выгодной для дочери партией Лили несомненно бы поздравили подруги, перемывая косточки так же как Блэр и Чаку) нашлось легко – Серена «берегла чувства Дэна», давая ему время пережить разрыв.

Возвращение Блэр в школу прошло триумфально. Девушки из ближнего круга как раз находились в состоянии холодной войны, пытаясь добиться каждая для себя титула королевы Би, чем изрядно раздражали большинство заинтересованных, потому что вместо вечеринок, благотворительных мероприятий и четкой градации, кто есть кто, творилась какая-то чехарда. Ни одна из них не обладала достаточным величием, ловкостью и умом, чтобы держать все в подчинении, и изящная иерархия, выстраиваемая годами каждой из королев Константс и поддерживаемая Блэр, начала рушиться. Поэтому когда легонько отстукивая каблучками Блэр прошлась от лимузина Чака до ступенек, окруженная с двух сторон своими парнем и друзьями, большинство было готово на коленях преподнести ей корону и умолять вернуться. Нет, правда. Блэр – та еще сука, кто бы спорил, но по крайней мере в ней есть класс. И ее вечеринки всегда самые лучшие. А малявки при ней не наглеют на столько, чтобы садиться на верхние ступеньки. И детские выходки с мороженым на голову никто не вытворяет – что за mouvais ton, мы что, где-то в Бруклине? Да и к тому же, сказать по чести, связываться с девушкой Чака Басса себе дороже. Если Блэр еще какие-то понятия о жалости имеет, то этот дьявол во плоти – ни малейшего. Вообще, мы верхние ист сайдеровцы, а не какие-то канзасцы с их девственными Дороти, тут все спят со всеми - уж нам ли осуждать. И потом, Нейт явно принял такое положение вещей – а уж кто-кто, а он должен быть в ярости, все-таки его экс и лучший друг.

Так что через день все было почти так же, как раньше, правда все студенты получили для себя новое развлечение – наблюдать за горячими поцелуями и ласками на грани фола, которые прилюдно вытворяли Чак и Блэр. Сплетница через три дня перестала интересоваться этой темой, не публикуя новые фотографии – право же, сколько можно, если меняются только места? Она уже призналась, что ошибалась, называя Блэр ледяной Королевой, дальше некуда.

===================================

--Ты помнишь то предсказание? – девушки лежали на широкой кровати Серены, листая журналы. На экране телевизора без звука проигрывался один из фильмов с Одри, на полу валялась пустая картонка из-под фисташкового мороженого. В гостиной Чак, Нейт и присоединившийся к ним Барт учили Эрика играть в покер. Время от времени девушки проскальзывали туда, наблюдая за баталиями отца и сына – Нейти Эрик больше служили фоном.

--Предсказание? – нахмурилась Серена.

--Ну как же! – рассмеялась Блэр. – Честно говоря, я сама не помнила, пока не наткнулась на фотографии. В тот год, когда в Хэмптон приехала ярмарка, и ты нас туда затащила.

--Точно! Та гадалка! Не помню точно, что нам с тобой наговорили, - Серена пожала плечами. - А с чего ты это вспомнила? Ты же вроде не веришь в такое… Она помнится тебе обещала долгую и счастливую жизнь с Нейтом.

--Ну… в общем-то нет. Она сказала, что в моей жизни есть мужчина-мираж и настоящая любовь, и что я узнаю последнюю по своему первому поцелую, и которому я потом отдам все свое «первое»
--Что лишь доказывает, что она ошиблась. Так что не забивай голову. Твой первый поцелуй – это Нейт, а «первый раз» это Чак, - легкомысленно сказала Серена, посмотрев на подругу. Но при слове о поцелуе, та чуть покраснела и отвернулась. – Что? Нееет, ты же не хочешь сказать…
--Ага… Мой первый взрослый поцелуй случился с Чаком.
--Ты мне никогда не говорила.
--Я… я не хотела об этом вспоминать, предпочла притвориться, что этого не было. Тогда, на ярмарке… почти сразу после гадалки. Я ждала Нейта, а он отправил Чака меня искать, я же набросилась с поцелуем не разобрав, - Блэр покраснела.
--А Нейт тогда был со мной… Прости, Би…
--Просто это еще раз доказывает, что мы с Чаком предназначены друг другу, - Блэр улыбнулась. – Хотя тогда я была готова разорвать гадалку в клочья и пыталась заставить изменить «предсказание» Тогда я и подумать не могла, что Чак и я… в общем, ты понимаешь.
--О да, думаю, вся школа понимает, - подмигнула Серена, заставляя Блэр вновь покраснеть.
--Так ты не помнишь, что предсказали тебе? – блондинка покачала головой. – Что же, тогда намекну – твоя судьба находится сейчас как раз рядом с моей и отчаянно проигрывает ему в покер.

На сей раз зарделась Серена.

--Мы просто друзья.
--Это временное недоразумение, но зная Арчибальда, он будет еще год тянуть, если его к стенке не прижать. И знаешь, мне вдруг резко захотелось поиграть в покер…. – подмигнув, брюнетка вышла из комнаты, оставив подругу в одиночестве.

===============================

--Арчибальд, отнести Серене, - Блэр вложила ему в руки непочатую банку мороженого. – Я поиграю вместо тебя, ну, что ждешь. Иди.
--Натаниэль, уступи Блэр, ты получишь хоть какой-то шанс выиграть, - усмехнулся Чак, легко разгадав план своей девушки. Двусмысленность в его словах, уловила только Блэр: покер это была маленькая победа в сравнении с Сереной.

Блондин обреченно вздохнул, понимая, что ничего не понимает, и пошел в комнату Серены, видя, как Блэр взяла его карты.

Блондинка нервно сидела на крае кровати, кусая ногти. А что, если Нейту она не нужна? Ведь почти год прошел с ее возвращения, и он больше не предпринимал попыток…

--Серена, что случилось? Блэр прислала тебе мороженое, - он протянул банку, не понимая, почему девушка выглядит столь взволнованной.
-Сядь, нам надо поговорить, - Нейт опустился на кровать рядом с ней, в нескольких сантиметрах, не выпуская из рук холодной банки. – Наши отношения, они…
Она собиралась с ним порвать, вот и заканчивалась его личная сказка. А что он ждал? Она, видимо, все еще влюблена в Дэна, а он лишь ширма для плана Блэр и Чака.
--Я понимаю, - он грустно вздохнул. – Это изначально была игра, так что…
--Игра? - разочарованно выдохнула Серена.
--Ну, то есть… Я, Серена… Ты свободна, ты можешь делать, что хочешь. Я понимаю, что не имею права, - он крутил в руках банку, глядя куда угодно, но не на нее. – Правда, я хочу, чтобы ты была счастлива.
--Ты меня не любишь, да? – боже, ну почему ее голос звучал так жалостливо? Она же не пыталась вымолить у него ничего – но девушка не могла изменить того, как чувствовала.
--Люблю, но я понимаю, что… - она не дала закончить, прикоснувшись к его губам поцелуем, долгим, нежным, вязким и сладким как сахарная вата, которую она любила с детства. Их поцелуи на публику были короткими и сухими - ведь каждый сдерживал себя, боясь поддаться эмоциям, сейчас же эти стены рухнули, и двое оказались совершенно потерянными друг в друге. Банка с мороженым упала на пол, следом за ней упали скинутые ботинки парня (Серена уже была босой), и возвысилась гора из одежды. Легкий муслин летнего платья оказался скрытым под плотным белым трикотажем рубашки-поло, хлопковые брюки измялись, укрытые сверху веселым бельем с котятами.

На сей раз это был не секс (хотя и тогда для них это было чем-то большим, чем пьяный секс), они занимались любовью, вкладывая в это понятие и нежность, и страсть, и мягкость. Но в этом не было той неуклюжести и неловкости, что Серена испытывала с Дэном, и той требовательности и агрессии, которой пыталась добиться от Нейта Блэр. Они не торопились, наслаждаясь друг другом, позволяя минутам бежать в вальяжном ритме неги. И улыбались, глядя друг другу в глаза, касаясь поцелуями губ, путая пальцы в светлых волосах.

====================================

Проглядывая блог Сплетницы, почти каждый день можно найти заметки о них. Кто они? Великолепная Четверка Верхнего Ист Сайда.

«Замечены: В Центральном парке на прогулке наша любимая четверка. Блэр и Чак кормят уточек – кто знал, что Чак Басс бывает таким сентиментальным? И главная новость месяца, после воссоединения Чака и Блэр, наши любимцы Серена и Нейт официальная пара: держаться за ручки, целоваться под цветущими деревьями и есть одну сахарную вату на двоих – как мило. Мои поздравления.

Вы знаете, что любите меня

Чмоки-Чмоки,
Сплетница»

***
«Свадьба Ван дер Бассов запомнится надолго благодаря волнительному тосту Чака Басса. Кто знал, что он еще и поэт? ОдинокийПарниша, тебе до него так же далеко, как от Бруклина до Пятой авеню.

Вы знаете, что любите меня

Чмоки-Чмоки,
Сплетница»

***
Нью-Йорк раскален солнцем, и в нем стало невыносимо скучно. Все разъехались – даже наши любимцы сев в самолет, покинули пределы родной страны. Пора и мне на жаркие пляжи, в ромовым коктейлям и горячим парням. Хороших каникул и до встречи осенью, я уверена, она принесет с собой новую драму.

Чмоки-Чмоки,
Сплетница»

=================

--Басс, напомни еще раз, почему мы на это согласились? – Блэр скептически посмотрела на своего бойфренда.
--Потому что так уж карты легли, что Серена и Нейт наши лучшие друзья. И они нас обычно поддерживают в наших идеях и начинаниях, так что это самая малость, которую мы им должны, - вздохнул Чак. За последние пару недель они по очереди говорили друг другу эти слова, приободряя.

А ведь все начиналось невинно. Счастливая Серена заявила, что придумала отличную идею для каникул. Блэр собиралась в Европу к отцу, Чак хотел провести с ней неделю-другую перед Францией, Нейту хотелось пройтись под парусом, а Серене – не разлучаться со всеми. Так почему бы им было не снять небольшую яхту и не поплавать неделю вместе, вспоминая прошлый опыт? Нейт поддержал, а Блэр и Чак, ворча, не нашли в себе сил отказать.

Поэтому сегодня четверка стояла на пристани в средиземноморском яхт-клубе, и одетые в сочетающиеся наряды Блэр и Чак скептически смотрели на яхту. Она была не слишком большой – достаточной, чтобы управлять без посторонней помощи, но вместе с тем роскошной, чтобы соответствовать требованиям «золотых деток»

Единственное, что порадовала во всей этой истории, был шопинг – Блэр и Чак провели немало часов, выбирая себе одежду для полуторанедельного путешествия, и теперь выглядели как настоящие яхтсмены. Наверное, это и позволило им смириться – в яхтах был класс, если это не суденышко, на котором можно дойти лишь до середины озера.

--Добро пожаловать на борт, - улыбнулся Нейт. И час спустя яхта отошла от берега, направляясь к сверкающему голубизной неба и воды горизонту.

Две счастливые пары, четверо лучших друзей – их звонкий смех носился в прозрачном, солнечном воздухе, и океаниды с завистью смотрели в след этим небожителям.

Ждал ли их путь усыпанный розовыми лепестками? Отнюдь. Они жили на Верхнем Ист Сайде, и тернистые заросли могли поджидать на каждом углу. Было ли у них впереди только безоблачное счастье? Такое бывает лишь в сказках. Но одно можно сказать точно, теперь у каждого из них было трое других. Любую трудную дорогу можно преодолеть, если рядом верные друзья, дарящие поддержку, помощь, веру в себя.

Они были Чак и Блэр – у них никогда ничего не может быть просто, и их ссоры и примирения стали легендами на Верхнем Ист Сайде. Но им отчаянно завидовали все, и восхищался каждый, кто оказывался рядом. Они боролись с любой преградой, снося ее – и никогда не ранили друг друга вновь, всегда чувствуя грань, после которой тихое «прости» не будет иметь силы. Где-то в мире бушевали цунами – но эти двое видели лишь порхание бабочек.

Навсегда, Серена и Нейт. Мягкие, счастливые, таких на самом деле не может существовать, о таких лишь пишут книги и снимают фильмы, они глядят на вас с рекламных щитов и роликов, идеальные Любимцы Америки. Они легко шли по жизни, не замечая трудностей, всегда вместе, всегда честные.

Великолепная четверка, четыре силы, сложенные в одну. Друзья, которые были связаны более крепкими узами, чем кровные. Люди, нашедшие путь назад к друг другу сквозь ложь, предательство и страсти.

НеОсуждающий Клуб Завтрак, который никогда не будет закрыт.

=======================

tbc

=============================

Эпилог

Устроившись в объятиях мужа, двадцатичетырехлетняя Серена с улыбкой переворачивала страницы журнала.

--А как тебе такая? – она указала на молочно-белую колыбель.

--Серена, только не это. Это же прямо иллюстрация к сказке, а мы с тобой знаем, кто из наших знакомых увлекается сказками. Наша красавица, – мужчина провел рукой по округлившемуся животу жены, - будет жить в реальном мире, - блондинка рассмеялась, глядя снизу вверх на своего мужа. Они лежали на диване в гостиной Бассов-старших, которые устраивали сегодня ежемесячный семейный ужин. К удивлению многих, кто предсказывал их браку скорую кончину, Лили и Барт оставались вместе и шесть лет спустя, чему несказанно радовалась ПР-служба Басс Корпорейшен, ведь миссис Басс замечательно влияла на имидж своего мужа, до этого вечно подмоченный его сомнительными связями по всему миру.

--Чак и Блэр еще не пришли? – озабоченно спросила Лили, входя в комнату. – Но как же, мы через пять минут садимся за стол. Закуски ждать не будут. Сегодня у нас…

--Мама, успокойся. Это же Чак и Блэр, наверное, они, как обычно, застряли в лифте, - рассмеялась Серена. – Ведь им так часто не везет.

--Или шофер лимузина выбрал кружную дорогу, - сдерживая ухмылку добавил Нейт.

--Или Блэр заехала за Чаком в офисе, - вмешался в разговор Эрик.

Лили вздохнула.

Молодые мистер и миссис Басс сменили Барта на посту главной головной боли ПР-службы Басс Корпорейшен. Нет, конечно, Чарльз Басс был верен своей жене – но эта парочка эту «верность» слишком часто доказывала в неподходящих местах, из-за чего несколько журналистов Нью-Йорка прилично обогатили свой счет. Ну скажите, какого черта они сумели вдвоем застрять в лифте, почти на последнем этаже Эмпаир Стэйт Билдинг? И почему в лифте с ними не оказалось толпы туристов?

--Я ненавижу, ненавижу этого Басстарда! – из приехавшего лифта вышла (а скорее вылетела) разъяренная Блэр. Обычно аккуратные волосы были растрепаны, а изящная сумочка выглядела так, будто ею кого-то избивали. Учитывая, что следом из лифта Чак не появился, предположение, что жертвой был именно он, многократно усиливалось. Продолжая проклинать последовательно Чака, тот день, когда она его встретила, когда влюбилась, когда согласилась выйти замуж и когда разрешила ему дотронуться до себя, юная миссис Басс сумела заставить Эрика тихонько сбежать в спальню, а Лили испариться из комнаты под предлогом разговора с поваром. Разумные люди старались избегать Чака и Блэр во время их ссор, и лишь Нейт и Серены были вынуждены их терпеть, давно привыкнув к еженедельным спектаклям под названием «Я ненавижу Чака Басса» и «Я явно был под кайфом, когда женился на Блэр»

--И как ее звали? – с ложным участием поинтересовалась Серена глубоко вздохнув. Эти ссоры редко длились долго – нужно лишь набраться немного терпения, и летний ураган проходил, оставляя солнышко сиять.

--Кого? – удивилась Блэр, на секунду прервав свои проклятья в адрес мужа.

--Ну ту, из-за которой ты в таком состоянии. В последний раз я видела тебя такой, когда Чак флиртовал с официанткой, - улыбнулась Серена.

--О нет, Серена. На сей раз этот Чакозвон вытворил нечто более ужасное. А ведь он знал! Знал, мы же с ним обсуждали это! – Блэр с яростью запустила сумочкой в кресло. - И он обещал. Он согласился – но хотя кому я поверила! Боже, какая я дура! Все, я завтра же подам на развод и!.. – Блэр обессилено опустилась в кресло, всхлипнув.

--Милая, что случилось, - на сей раз Серена по-настоящему испугалась.

--Ты не понимаешь. Серена, я ненавижу твоего брата – можешь ему так и сказать. И больше не хочу его видеть.

--Придется, миссис Басс. Если вы надеетесь от меня избавиться, то у вас не выйдет, - выйдя из лифта, Чак услышал последние слова и поспешил вмешаться. Медленно подойдя к креслу, где сидела жена, он внимательно следил за ее руками, готовый в любую секунду броситься прочь. – Тем более теперь, когда каждый мужчина будет знать, что ты – моя.

--Так. Да что у вас происходит? – не выдержал Нейт. – По мне, так половина населения Нью-Йорка знает, что она твоя…

--А теперь и вторая узнает, - самодовольно улыбался Чак. – Моя, - повторил он, глядя на Блэр.

--В твоих мечтах. Басс, не приближайся ко мне. Никогда больше. Хотя, ты вряд ли сумеешь причинить больший вред.

--Вы меня достали, - выдохнул Нейт. – Говорите скорее, и пошли обедать. Серене надо вовремя питаться, потому что это полезно для ребенка.

--Вот видишь, Блэр. Тебе следует последовать этому примеру, - подмигнул Чак, – и есть за двоих.

--Ненавижу, - прошипела Блэр.

--Ты… ты? – Серена начала догадываться, что происходит. – Ты беременна?

--Да, - Блэр кинула гневный взгляд на мужа, – Да. И это он виноват! Он. Я уверена, что он что-то сделал с моими таблетками.

--Да ладно тебе, Би, ты сама видимо забыла их принять. Я ничего не делал!

--Ты. Я знаю. Это твоя извращенная логика. Ну конечно - теперь, когда я растолстею и не смогу за тобой следить, ты переключишься на длинноногих красоток. Например, эту свою тупую секретаршу. Как ее ? Барби, Долли?

--Молли. У неё диплом Колумбии и она замужем. И с чего ты взяла, что я начну тебе изменять? Напомню, что за последние семь лет, я спал только с тобой…

--Потому что у тебя больше не оставалось сил ни на кого другого, - ухмыльнулась Блэр.

--Можно без подробностей, - хором запротестовали Серена и Нейт.

--Блэр. Я люблю тебя, и ты не будешь толстой, - Чак положил руку ей на живот. – Ты всегда будешь самой красивой для меня. Особенно, когда внутри будет частица меня.

--Я еще не готова стать матерью, - почти успокоилась Блэр.

--Но это прекрасно, Би! - воодушевленная Серена с трудом поднялась с дивана и подошла к подруге.

--Прекрасно? Ты считаешь, что это прекрасно? Я стану толстая, как ты…

--Ну спасибо.

--А главное, и этот идиот, - она покосилась на мужа, - знал, мне придется уйти с работы. А я ведь только недавно начала! Нет, зачем? Зачем я потратила шесть лет на этот чертов диплом юриста, если проработав полгода я растолстею, да еще и буду все время проводить в пеленках, - Блэр метала гром и молнии.

--Блэр, думаю, что штат нянь, которых вы наймете, – рассмеялся Нейт, хорошо зная лучших друзей, - займется пеленками, ты даже не узнаешь, как они выглядят.

--А наши дочери будут ровесницами и лучшими подругами, как и мы! – не сдавалась Серена.

--А кто тебе сказал, сестрица, что у нас с Блэр будет девочка? – ухмыльнулся Чак. – У Бассов всегда рождаются мальчики.

--Ну тогда мы их поженим, - с энтузиазмом возразила Серена, мечтательно улыбаясь, будто бы планируя уже в голове эту свадьбу.

--Только через мой труп. Я не подпущу сына этих двоих к моей красавице, - Нейт положил руки на живот жены. – Да, милая? Ты ведь даже не посмотришь на отпрыска Бассов?

--А чем тебя не устроит мой сын, Арчибальд?

--Боюсь, что он будет слишком похож на своих родителей, отца в частности.

--А что тебе не нравится в моем муже, Нейт? – тут же забыв о ссоре, Блэр встала на сторону Чака. – Это еще надо подумать, устроит ли нашего сына недалекая блондинка. Она ему скорее наскучит.

--Значит мальчик? – наклонившись к самому ее уху, спросил Чак у жены.

--Посмотрим, мистер Басс, посмотрим… - и улыбнувшись, бросилась в объятия Серены, радостно визжа. – Эс, у меня будет ребенок!!!

---------------------------------------------------------
Пройдут годы, и посеребрятся виски Чака, и светлые волосы Нейта местами станут белыми, едва заметные морщинки будут разбегаться от улыбок Серены и Блэр. Красивые, чуть старомодные фотоальбомы будут громоздится в кабинетах, сохраняя воспоминания о самых важных моментах жизни. Две светловолосые девочки в белых платьях будут заливисто и беззаботно смеяться, и, глядя на них спустя годы, можно будет слышать этот смех. Темноволосый статный мальчик заботливо будет смотреть на маленькую темноволосую девочку, защищая ее ото всех опасностей мира – хотя она и сама будет способна защитить себя и его. И их лукавые перекликающиеся ухмылки не угаснут с годами, и хитрый блеск глаз будет скрывать тайну их душ.

И придет день, когда исполнятся мечты и страхи, и семьи Арчибальдов и Бассов свяжутся брачными узами, чтобы потом связаться и кровными. И младшая дочь Серены и Нейта выйдет замуж за сына Чака и Блэр – не за ту свою красавицу когда-то переживал блондин, не сумевший вовремя заметить опасность. И жизнь будет идти своим чередом. И лишь бабочки никогда не утихнут, до последнего дня трепеща своими тонкими крылышками, даря счастье и вызывая где-то на другом конце мира огромные разрушительные волны цунами.

FIN